Григорий Андреевич Неделько
Смерть найдёт каждого
Глава 33
Четверг
Нечто разбрасывало нападавших на него долговязых, точно это были не гиганты двух метров ростом, а увязки хвороста. Великаны валились один за другим и один на другого. Яростное и неостановимое, нечто сворачивало им шеи, перегрызало горла, а потом подхватило заточку и стало пользоваться ей. Всё вокруг окрасилось в цвет крови.
Вскоре битва завершилась. Невозможно было поверить, что одно создание, сколько угодно дикое и необузданное, смогло управиться с десятком первоклассных защитников. Тех, кто рос в атмосфере смерти и знал о ней едва ли не больше, чем кто бы то ни было. Хотя, кажется, одного нечто всё же упустило, но его это не волновало и не пугало.
Порыкивая и не выпуская из конечности заточку, с которой падали на пол багровые капли, нечто устремилось в открытый проход, в секретную комнату, откуда появились долговязые. Кажется, тот человек, что выронил заточку, когда нечто «влетело» в дом, уже сбежал. Но он и его судьба не больно-то интересовали нечто; ощущения мертвяка гнали его вперёд, в «тайник», заставляя отрешиться от всего остального. Там лежало кое-что гораздо более важное; там лежал… товар.
Да, каким-то краешком своего монструозного недосознания нечто вспомнило, зачем ещё пришло сюда. Товар… Вот что ему нужно!
Нечто проникло в комнату и оказалось в полной темноте. Однако ему не требовался свет, чтобы «видеть», – обострённые ощущения рисовали и без того яркую и понятную картину. Слышало же оно лучше любого человека, не говоря уж о запахах.
Всё убедило нечто, что в комнате никого нет. Значит, оно действительно нейтрализовало охрану. Не ошибся ли оборудовавший комнату, когда приказал сторожить её всего десятку безгласных долговязых? Вряд ли: он ведь не рассчитывал, что явится нечто, в своих способностях превосходящее любого человека, и положит их всех.
К счастью, ни один из гигантов не смог победить могучего мертвяка, даже если знал как. У некоторых нечто видело пистолеты и электрические дубинки; впрочем, ни те, ни другие не могли помочь долговязым победить противника, а нечто оружие не требовалось, с его-то способностями. Оно и заточку-то не выбрасывало лишь по какой-то ему самому непонятной причине, из-за чего-то, связанного с глубинными ощущениями и некоей пародией на человеческую интуицию.
Осмотревшись в темноте при помощи своей сверхчувствительности, нечто обнаружило кое-что очень интересное. Это были чемоданы, горой лежащие у одной из стен. Нечто перевело взгляд на противоположную стену и там увидело ещё одну кучу чемоданов. Не тратя времени зря, оно бросилось к первой.
Отбросило заточку, вытащило из кучи чемодан и попыталось открыть. Пальцы соскальзывали с замка, ничего не получалось. Нечто в гневе заревело. Подхватило выброшенную заточку и стало орудовать ей. Чемоданы были сделаны из твёрдого материала, но не из металла, и очень скоро нечто пробило в одном из них дыру. Снова выкинуло заточку и стало разрывать материал ногтями.
Добравшись до «внутренностей» чемодана, нечто разочарованно завыло, почти как дикий зверь; точно волк. В чемодане пачками лежали деньги, иностранная валюта.
Повинуясь опять никакому не разуму, а взбесившимся уже чувствам, нечто в очередной раз схватило с пола заточку и бросилось к горе чемоданов на противоположной стороне комнаты. Вновь выхватило один и стало раздирать его. И когда работа была закончена, довольно заурчало.
Подхватив чемодан обеими руками, нечто вынесло его на улицу. Отошло подальше, к машине, стоящей перед шлагбаумом, и бросило чемодан на дорогу. Из рваной дыры в твёрдом материале посыпалось на землю содержимое: мелкое, яркое, блестящее…
Оставался последний шаг.
Нечто вернулось в «тайник» и стало обшаривать стены. Это должно быть где-то здесь… Нечто рычало и кричало, словно это могло помочь ему найти искомое.
Снова настало время заточки: взяв её в руку, нечто принялось бить по внутренней стене, напротив входа, постепенно продвигаясь в сторону. Где же оно, где?! Нечто ощущало, что ведёт поиски в нужном месте. Вот только оно всё забыло – и уже не могло вспомнить. Оставалось лишь искать, лишь бить, вновь и вновь, заточкой по стене: снизу, посередине и сверху… Иногда нечто подпрыгивало, чтобы дотянуться до верхней части стены. Вряд ли искомое было спрятано там, но кто знает… Нечто не помнило наверняка и действовало практически наугад.
Наконец оно нашло то, что искало, – ближе к правой стороне, примерно в полутора метрах от пола, заточка вдруг провалилась внутрь казавшейся надёжной, едва ли не нерушимой стены. Воодушевлённое, нечто ударило поблизости от этого места ещё несколько раз. После сжало свободную руку в кулак, размахнулось и впечатало как следует в стену, туда, где за пластиной находилось пустое пространство. Раздался громкий треск. Помогая себе заточкой, нечто вытащило обломки.
Закончив с этим, оно уставилось прямо перед собой. Смотрело на спрятанную за стеклом большую красную кнопку. Вот оно!
Последний удар заточкой, и стекло треснуло. Затем уже нечто врезало кулаком, не обращая внимания на стёкла, впившиеся в руку. По совести говоря, оно и боли-то почти не ощущало, уже не могло чувствовать.
После того как нечто вдавило красную кнопку, под потолком загорелась яркая красная лампа. Сирена не зазвучала, хотя и была бы весьма кстати.
На этом его миссия завершена.
Выкинув заточку, нечто побежало к выходу из «тайника». Выскочило на свет, миновало десяток долговязых трупов, выбежало из дома и понеслось напрямик в то единственное место, которое только и могло принять его. Препятствия и извивы ландшафта не имели особого значения для мертвяка. Его обуревала радость от ощущения факта, что всё завершилось как нельзя лучше и задача выполнена.
Теперь пора подумать и об… отдыхе. Но, конечно, не всё зависит от нечто… Хотя, по правде сказать, категории, которыми оно «мыслило», не включали в себя отдых как таковой; скорее оно просто стремилось к завершению. К финальной точке – какой бы та ни оказалась.
Когда нечто стремительно бежало по заросшему травой полю, позади раздался мощный взрыв…
Михаил с ненавистью смотрел на смартфон.
Что же идёт не так? И почему? Что ещё следует предпринять, чтобы нивелировать опасность и выровнять ситуацию?
Предельная сдержанность Михаила очень часто пугала людей и даже приводила в трепет, но на сей раз он выругался. Он попал в тупиковую ситуацию, и более того – в ситуацию, грозящую огромной опасностью всему делу, и знал, как быть. Как поступить, чтобы и не навредить, и спасти столь важное предприятие… А в его случае выбор был особенно важен – и сложен.
Впрочем, он уже дал отмашку Вильсону. Не будем спешить и зря паниковать. Да, этот чёртов Герер, кажется, вышел на след, но он пока крайне далёк от разгадки. Одному человеку не справиться с такой масштабной задачей.
Михаил не завидовал участи Герера. И Вольского. В любом случае, даже самом худшем. Но Михаил сделает всё, чтобы не допустить критического развития событий.
Однако спешить, конечно же, не стоит; его личное участие – это следствие неизбежности конфликта. Покуда таковой не наблюдается. Так что вначале поглядим, что предпримет Вильсон…
Константин Вильсон строго посмотрел на двух полицейских. И даже не столько строго, сколько с ненавистью. Он ненавидел тех, кто стоял ниже него. А уж когда от них зависело нечто важное – деньги, репутация, жизнь, – тем более.
– Всё понятно? – рыкнул он.
– Так точно, господин заммэра, – нестройно, но с готовностью откликнулись менты.
Вильсон больше ничего не сказал – он и без того выложил каким-то там полицейским ищейкам чересчур много. Но ситуация обязывала. Чёртов Герер! Чёртов Вольский!
И все остальные!..
Круто развернувшись на пятках, заммэра вышел из убойного отдела, который располагался в участке, где работал Анатолий Герер.
Машина премиум-класса неслась с бешеной скоростью; лежащая в багажнике, с кляпом во рту, Марина чувствовала онемение и боль во всём теле. И тошноту.
Внезапно автомобиль затормозил, столь резко, что Марина ударилась головой. Перед глазами поплыли круги.
Женщине показалось, что в тот самый момент, когда машина остановилась, где-то послышался жуткий грохот. Будто взрывом снесло многоэтажное здание.
Марина неподвижно лежала в темноте багажника, пытаясь не обращать внимания на боль, онемение и застилающую взор муть.
Тут раздались шаги, потом характерный звук, с которым поднимают крышку багажника, и перед взглядом Марины предстала фигура. Запах, вязкий, мерзкий, состоящий из нескольких других не менее отвратительных запахов, тут же ударил в нос. Марина удивилась, когда увидела одежду человека. Мужчины. Весьма презентабельную одежду… И запачканную засохшей кровью.
Марина смотрела на заросшее бородой и усами лицо. Оно казалось… изумлённым.
Марина сказала: «Не убивайте меня. Пожалуйста!» Но из-за кляпа вышло только жалостливое мычание.
Незнакомец, до того внимательно изучавший связанную Марину, протянул к ней грязную руку с обломанными ногтями. Женщина обречённо закрыла глаза…
Объект высадил напарника и, выжимая из своей колымаги чуть ли не максимальную скорость, рванул в сторону автострады.
Меченый продолжал следовать за ним.
Куда бы ни отправился Герер, Меченый догонит его. А если тот спрячется, найдёт и прикончит. Так принято на войне. К тому же сейчас Меченому дали совершенно определённую задачу: пленных не брать. От этого зависит многое, очень многое. Так ему сказали. И Меченый верил; у него не было причин сомневаться. Сомнения – поприще слабаков. Он же зарабатывал не досужими размышлениями, а выполнением заданий.
Единственное – не заметил ли слежку Герер? Да нет, сомнительно. Меченый был спец в этом деле: держался достаточно далеко, никак не привлекал к себе внимание. Да и Герер сейчас крайне спешил. Меченый догадывался куда. Он не знал, что там находится; это и не входило в зону его ответственности. Хотя предположений насчёт этого дома в его среде выдвигалось немало – разумеется, шёпотом.
Но только и это всё несущественно. Меченый разберётся с Герером, остановив «назревающую опасность», как выразился Вильсон, получит свои деньги и отправится отдыхать. Возможно, в бессрочный отпуск. Почему бы и нет? После такого сложного и масштабного задания не грех завязать. А если повезёт, Меченый совсем отрешится от прошлых дел: исчезнет из поля зрения и жизни всех, на кого когда-либо работал, и тех, кто смог бы его опознать. Придётся пожертвовать и немногочисленными друзьями, но что уж тут поделаешь… Конечно, прошлое отпускает неохотно и не всегда, если вообще отпускает, однако со столь солидной суммой на счету, которую ему обещал заммэра, Меченый уж что-нибудь придумает, чтобы справиться с приставучим, ненасытным прошедшим.
Одной рукой Меченый крутил руль; другая лежала на поясе, там, где находился его верный пистолет.
Они выезжали на автостраду. Там-то всё и случится. А точнее говоря, закончится…
Глава 34
Четверг
Возможно, следовало вернуться в загородный дом и проверить, как там обстоят дела. Сделать это ещё до того, как он уехал. Что если все долговязые мертвы? И это неведомое нечто, напавшее на них… В конце концов, оно же не причинило Максиму ни малейшего вреда; наоборот, спасло. А он так и не закончил своих поисков. Ведь именно они привели Максима в этот «заброшенный» дом. Он остановился в шаге от разгадки, от спасения, от… жизни! Даже меньше – в полушаге. Но прошёл ли он точку невозврата? Можно ли было ещё вернуться? Наверное, нет.
Может быть, он и не сбежал бы и попытался обнаружить факты и доказательства, ради которых явился сюда. Однако толпой повалившие на него долговязые и яростное, непобедимое нечто так перепугали Максима, что он предпочёл сбежать. Он действовал больше на рефлексах, наверное даже на инстинктах. Зря потратил боезапас автомата. Угнал дорогой, а потому и очень приметный автомобиль. И сейчас гнал по автостраде в город С.
Никто не знает укромные уголки столицы лучше Максима. Он спрячется там и переждёт бурю. От машины, увы, придётся отказаться – он бросит её где-нибудь в подворотне. Но зато у него сохранится смартфон, который он отобрал у убитого и съеденного… кто он? Какой-то торгаш? Бизнесмен? Не суть важно.
Страх постепенно отступал. Максим рисовал в сознании всё более чёткий и подробный план своих действий. Бездомный чувствовал необычайную уверенность. И откуда только она взялась? Предплечье ныло и побаливало, ну да чёрт с ним.
Больше всего Максима расстроило, что он потерял месяцами верно служившую ему заточку. Ладно, сделает другую.
Максим уже совсем уверился, что не всё так плохо. Что он родился не под знаком неприятностей и смерти, а, напротив, под счастливой звездой, которая продолжала, невзирая ни на что, охранять его от разного рода проблем и врагов. Как вдруг ушей его донёсся жуткий гул и грохот. И хотя они были отдалёнными, ужас услышанного пробрал до костей. Не может быть!..
Он резко остановил машину на крайней правой полосе. Что-то глухо ударилось в багажнике. Позади замершего автомобиля раздались возмущённые гудки; кто-то на огромной скорости обогнал его. Максим вывалился из машины и уставился в ту сторону, откуда раздался грохот. Он понял, что это источник звука, по дыму, устремлявшемуся в небо над вершинами деревьев. Где-то там располагался загородный дом, из которого Максим трусливо бежал. Неужели это он взорвался? Но отчего? И кто мог сотворить подобное?!
Максим вспомнил жуткую, изрезанную в хлам рожу нечто, ворвавшегося в дом и напавшего на долговязых, и содрогнулся.
А может, это какое-то строение по соседству? Но в том-то и дело: рядом не было других строений!
А звук, отчего он такой громкий? Какова же мощность взрыва, который он слышал? Какая детонация могла вызвать этот мини-армагеддон?..
Тут Максим вспомнил звук удара в багажнике. Это показалось ему подозрительным. Он решил проверить, что лежит внутри, хотя все чувства подсказывали, чтобы он этого не делал. Максим наплевал на них: надо же знать, во что влип. Подошёл к багажнику, нажал на кнопку и открыл его.
И опешил.
Уставился прямо на связанную женщину с кляпом во рту. Босая, одета она была в один халат и нижнее бельё. Женщина смотрела на него испуганными глазами и мычала.
«Если я и не был в дерьме, то сейчас в нём по уши», – понял Максим.
Дальше мысли заметались: что делать? Как быть с пленницей? Вероятно, водитель привёз её в «заброшенный» дом, чтобы там спрятать, но всё пошло наперекосяк…
Максим наклонился поближе к женщине.
Та вздрогнула; из глаз её полились слёзы.
– Не бойся меня, – зашептал бездомный и тут же понял, как абсурдно звучит эта фраза.
Женщина связана и с кляпом во рту, а он стоит над ней, обросший, вонючий, в испачканной кровью одежде, и призывает не бояться.
Стараясь, чтобы голос звучал убедительно, Максим продолжил говорить – всё так же, шёпотом, будто бы боясь, что их услышат с автострады, – услышат, обратят на них внимание и поймают:
– Не бойся, всё будет хорошо. Я не твой враг. Наоборот, я тебе друг. Я вывезу тебя отсюда. Но тебе придётся немного побыть связанной, поскольку я не могу освободить тебя прямо на дороге. Мы и без того привлекли ненужное внимание. Прошу, подожди. Ты поняла? Кивни, если да.
Голова женщины поспешно задёргалась.
Максим закрыл багажник, бегом вернулся на место шофёра и, захлопнув дверцу, помчался дальше по автостраде.
Всю дорогу до города С бездомный не прекращал размышлять и пришёл к выводу, что выход только один. Не такой уж плохой план; во всяком случае, в его обстоятельствах, не хуже любого другого.
Максим двигался в сторону центра столицы. Но, едва въехав в городскую черту, свернул налево, перпендикулярно прошлому маршруту. Заехал в какую-то подворотню, как и планировал, и выбрался из автомобиля. Осмотрелся: рядом – никого. Только крысы шуршат, но пока не до них, да и Максим ещё сыт: мясо и кровь «бизнесмена» хорошо утолили голод.
Максим вновь открыл багажник и осторожно вытащил оттуда пленницу. Он почувствовал, как напряжено её тело. Интересно, как давно он последний раз прикасался к женщине?
Максим положил связанную на тротуар и распутал верёвки. Далось это непросто, затянуты они были на совесть; пришлось помогать себе зубами. Эх, была бы при нём заточка… Хотя, будучи бездомным, Максим грыз зубами и рвал ногтями самые разные вещи, когда того требовали обстоятельства. А порой доставалось и живым существам: крысам, людям… Так что с верёвками он пусть и с трудом, но справился. После чего вынул кляп.
Он помог женщине подняться. Та смотрела на него одновременно с благодарностью, удивлением и испугом.
– Не бойся, – снова повторил бомж. – Меня зовут Максим. А тебя?
Она ответила не сразу.
– Марина.
– Послушай, Марина…
Тут Максиму почудилось, что кто-то показался в переулке. Он обернулся, но никого не увидел.
Однако с противоположной стороны к ним приближалась парочка бомжей. На их «благородных ликах» застыло выражение голода. И похоти.
Ни слова не говоря, Максим схватил Марину за руку и повлёк в переулок.
Он нёсся изо всех сил; женщина старалась не отставать. Уверенность уверенностью, но ввязываться в драку с опасными противниками, противниками, которые знали те же приёмы, что и Максим, он не хотел. Если же он одолеет их, эти убийства припишут ему.
Голод взбунтовался с новой силой. Что так подействовало на Максима: близость красивой женщины, внезапный приступ страха или что-то ещё, он даже не пытался разобраться. Пока что он просто убегал.
– Куда мы… бежим? – на ходу, задыхаясь, спросила Марина.
Они бежали уже достаточно долго. Неожиданно Максим остановился и, не выпуская руки дамы, окинул окрестности взглядом затравленного зверя. Трущобы… Его вотчина! Впрочем, не единственная.
– Что ты… задумал? – пытаясь отдышаться, поинтересовалась Марина.
– Нам надо спрятаться, – ответил Максим. – Мы оба в опасности. В страшной опасности.
Его разыскивает полиция и те, кому он перешёл дорогу. И её тоже. Нельзя оставлять женщину в беде, нужно помочь ей! Максим не был благородным рыцарем и рассуждал с позиции утилитарности. Если Марину найдут, из неё легко будет выбить сведения о том, где скрылся Максим. Если же её убьют – например, та самая парочка бездомных, – он потеряет ценного напарника. И потенциальный кусок мяса в голодные дни.
«А ещё она очень красивая…»
Максим наконец выпустил руку Марины и тут же испугался, что она сбежит. Но ничего подобного не произошло. Тогда, не теряя зря времени, он присел перед канализационным люком и, поднапрягшись, поднял его. Отодвинул, бросил – металлический круг упал с гулким звуком – и заглянул внутрь зловонной дыры.
– Нам туда?! – В голосе Марины явно слышалось нежелание лезть в канализацию.
Но был ли у них иной выход? Похоже, что нет.
Максим молча отошёл в сторону.
Марина тоже осмотрелась, вздрогнула – может, ей что-то почудилось – и быстро спустилась по лестнице вглубь вонючей тьмы.
Максим немедля последовал за ней. Но прежде чем нырнуть в канализацию, задвинул за собой крышку люка.
– Теперь куда? – задыхаясь от смрадных паров и прочих «приятных ароматов», спросила Марина.
Она смотрела прямо в лицо Максима и словно бы не видела его. А может, и правда не могла разглядеть. Ничего удивительного: она же непривычна к такой обстановке. Но пройдёт совсем немного времени, и её глаза начнут более-менее различать в темноте окружающее однообразие. А сориентироваться ей среди лабиринтов вони и грязи поможет Максим.
– Вперёд, – сказал бездомный.
Снова схватил Марину за руку и повёл в только что озвученном направлении.
Глава 35
Четверг
Вольский сидел в сторожке, у особняка Медянкиных, и вместе с охранником Карлом просматривал сделанные камерами видеозаписи. Игорь ждал снаружи, у полицейской машины.
Подозреваемый попал в объектив камер дважды. Первый раз, когда забирался через окно в особняк. Второй раз – когда перелезал через стену.
Сейчас Вольский внимательно просматривал запись номер один. Он сказал Карлу:
– Вот тут.
– Что? – не понял тот.
– Отмотай назад и останови, когда я скажу.
Карл повиновался, пустил назад запись вторжения человека в особняк.
– Стоп, – приказал Вольский.
Карл нажал нужную кнопку.
– Увеличь изображение его головы.
Ещё пара нажатий.
Вольский всматривался в профиль подозреваемого, в его патлы, бороду. Какое-то не до конца оформившееся подозрение глодало лейтенанта, и самое паршивое, что он не понимал, какое и почему.
– Не могу разглядеть. Давай запись побега.
На экране появился бегущий со всех ног всё тот же человек. Запись была сделана уже с другой камеры.
– Стоп. Увеличь.
Карл снова увеличил изображение головы заснятого. Теперь он повернулся к камере почти анфас.
– Ты можешь распечатать это?
– У меня здесь нет принтера.
– Тогда перекинь мне на телефон – я сам всё сделаю.
Вольский продиктовал охраннику номер.
Когда Карл закончил заниматься переброской кадра, Евгений попросил сдвинуть фокус чуть ниже.
– Кровь, – сказал он.
На одежде бежавшего виднелось большое и чёткое кровавое пятно.
«А кроме того, когда забирался внутрь, он носил обноски. Теперь же одет в красивую и дорогостоящую одежду. Вор – он. И убил собаку наверняка тоже он».
– Посмотри внимательно, Карл: этот человек кричал у ворот? Его ты прогонял?
Карл напряг зрение.
– Нет, – произнёс он. – Похож, конечно. Они все на одно лицо. Но тот был ниже ростом и более пухлый. И лицо…
– Что лицо? – насторожился Вольский.
– У этого, который забрался в особняк, лицо более… благородное, что ли. Если можно так выразиться.
Вольский кивнул. Он и сам об этом думал: как будто убийца собаки был… ненастоящим бездомным. Или совсем недавно опустился до дна, из которого путь только в бомжи. Странная мысль, неестественная, однако она не отпускала лейтенанта. К тому же всё говорило об обратном: внешность разыскиваемого, поведение…
Из задумчивости Вольского вывел громкий крик, донёсшийся со двора. По крайней мере, так ему вначале показалось.
– Эй! Эй там, в будке!
Вольский встрепенулся, посмотрел на Карла. Тот пожал плечами. Они вышли наружу.
Как выяснилось, кричали не со двора, а из-за ворот. Какой-то… бродяга.
– Это он! – Карл ткнул пальцем в бедняка. – Он, точно!
– Кто?
– Тот бомж, которого я прогнал.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
Вольский подошёл ближе к воротам.
Бездомный по ту сторону преграды смотрел на него слезливо, почти умоляюще.
– В чём дело? – спросил Вольский, готовый к любому ответу.
Однако то, что сказал бездомный, потрясло его:
– Меня зовут Второй. И я знаю, куда убежал мой приятель.
– Второй? – переспросил Вольский.
– Ну, вообще-то это не моё имя… – Бездомный даже застеснялся. – Вообще-то я не помню, как меня зовут. Но так приятель меня называл. Обращался так ко мне, вот.
– Твой… приятель?
– Да. Это же его вы ищете?
– Может быть.
– Да ладно вам, я знаю, что его. А я могу сказать, где он.
– И где же?
Бездомный хитро и нагло улыбнулся.
– А что мне за это будет?
– Тарелка каши и стакан сока подойдут?
– Справедливая награда. Он у Разумовского.
«Разумовского!» – Слово буквально взорвалось в сознании Вольского.
Откуда этот бездомный знает о Разумовском?
Он так и спросил.
– О, это очень просто, – ответил Второй. – Приятель сам мне всё рассказал. Он ведь собирается убить этого Разумовского. Ну, или хотя бы отыскать. Он очень, очень на него зол. По-моему, вам стоит поторопиться, прежде чем мой приятель доберётся до этого типа первым.
И Второй улыбнулся ещё раз, во все свои как гнилые, так и недостающие зубы.
Герер мчался по автостраде. Его мысли занимала только Марина.
И в первую очередь, его интересовало, почему никто до сих пор с ним не связался. Не попросил выкупа или не поставил ультиматума. В общем, не выдвинул никаких условий. Это настораживало. Чего хотели похитители? Может, они вовсе не связаны с расследованием? Что если это дело рук какого-то маньяка, случайно выбравшего себе жертвой Марину? Впрочем, в последнее Герер верил слабо; слишком уж надуманное совпадение.
От ответа на вопрос, где сейчас его жена, зависели дальнейшие действия Анатолия и судьба всего расследования. Хотелось думать, что у преступников что-то пошло не так, но это настолько маловероятно… Да и неприятности бандитов могли обернуться крупными проблемами как для него самого, так и для Марины, а Герер менее всего желал подвергать жену опасности.
В зеркальце заднего вида маячил автомобиль.
«Едет за мной уже довольно давно. Почему не обгоняет?»
Анатолию показалось это подозрительным. Но лишь только подобная мысль проникла в сознание, как автомобиль позади его машины перестроился и рванул вперёд. Словно ждал до последнего, ждал подозрений Герера, перед тем как совершить этот манёвр.
«Пожалуй, я излишне насторожен… Или нет?»
Анатолий уже было перестал обращать внимание на «преследователя», когда вдруг увидел, что у едущей по соседней полосе машины на полном ходу справа открывается окошко. Герер напрягся.
«От этого дела можно ждать чего угодно…»
Бегущая сбоку машина не обогнала Герера. Вместо этого поравнялась с ним и сбросила скорость. Анатолий, обладающий достаточным опытом службы в полиции, сразу понял, что произойдёт дальше.
Он ударил по тормозам за полсекунды до того, как в открытое боковое окошко высунулось дуло пистолета и прозвучал выстрел.
«Глушитель!» – успел подумать Анатолий.
Заметил он прикрученный на пистолет цилиндр или сделал такой вывод потому, что не услышал характерного хлопка, он сам не понял.
Мысли заметались в голове; Герер соображал со скоростью молнии.
Когда стрелявший пришёл в себя и развернул машину поперёк дороги, чтобы перекрыть путь Анатолию, тот уже выпрыгнул из остановившегося автомобиля и прицелился из табельного оружия. Теперь палил он, а не в него.
Герер вновь опередил убийцу всего на мгновение. У пистолета Анатолия не было глушителя. Прогремел выстрел! Другой! Сначала посыпалось осколками стекло бокового окошка и сидевший в салоне человек, целившийся в лейтенанта, сильно вздрогнул и выронил пистолет. Потом подскочил снова.
Анатолий произвёл ещё два-три выстрела. Все попали в цель. С меткостью у него всё было в порядке, тем более стрелял он с близкого расстояния по неподвижной мишени.
Проезжавшие мимо автомобили не притормаживали, чтобы получше рассмотреть происходящее. Наоборот, прибавляли скорости, чтобы как можно быстрее умчаться подальше.
Герер опустил пистолет, подошёл к неподвижно замершей машине преследователя и заглянул внутрь. Человек был мёртв. Застрелен им. Анатолий сразу обратил внимание на примечательную внешность мертвеца: мужчина, высокий и со шрамом над левой бровью.
«Уж не тот ли это “полицейский”, которого видели в городе перед исчезновением Александра и Юлии?»
Всё сходилось.
«Ну, может, пока не всё, – подумал Герер. – Но части пазла постепенно складываются в общую картину».
И это не могло не радовать.
Герер достал смартфон и позвонил в полицию, опередил очевидцев, которые, как он знал опять же по опыту, отъедут достаточно далеко от места происшествия, а потом примутся наперебой звонить в участок. Похвальная сознательность!.. Герер сообщил дежурному полицейскому о случившемся и дал свои ориентиры. Потом сказал, что занимается очень важным делом и чрезвычайно спешит, и назвал адрес, по которому его можно найти, – адрес загородного дома Медянкина. Повесил трубку и вернулся за руль.
Всё это, конечно, хорошо… вернее, плохо, ужасно плохо… но, как бы то ни было, он не имеет права медлить. Надо сейчас же, не дожидаясь приезда коллег из полиции, отправляться к дому, о каковом сообщал неизвестный информатор. Менты всё поймут, ну, во всяком случае на этот раз. А судьба и жизнь Марины зависят лишь от него.
«И не только её судьба, – подсказывало что-то внутри. – Здесь всё гораздо масштабнее и… взрывоопаснее».
Откуда он знал? Чуйка? Уже нет; теперь – простейшая очевидность.
