Григорий Аркатов
Великий и ужасный
– Кажется, я поняла, – сказала Тая после всех объяснений.
– Рад был помочь, – ответил Наскак.
А потом ему понадобилось обратиться к советнику и сообщить ему радостную новость:
– Нам удалось локализовать сигнал.
Только вот радость в глазах советника почему-то не появилась. Наоборот он впал в еще большую задумчивость, чем от вопросов девушки-туземки, а спустя минуту или чуть меньшее время внезапно заявил:
– Летите без нас. Мы остаемся.
Естественно те, кто находился в этот момент в шаттле, никак не ожидали такого поворота событий. Так что сразу сообразить, что сказать по этому поводу им как-то не сподобилось. Да и вообще стоит признать, что решение советника своим вычурным содержание сумело парализовать не только голосовые связки членов экспедиции, но и некоторые ухищрения трансгалактических технологий. И проявилось это в том, что голографический проектор стал едва слышно шипеть, а сама голограмма принялась подергиваться и искриться. Впрочем, никто не обратил внимания на эти технические неполадки. И даже девушки-туземки, имевшие обывательскую склонность восхищаться тем, что блестело и не пугало, оставили это происшествие без криков «вау», хотя на самом деле они просто придержали восторг для другого повода, который показался им гораздо более значимым и перспективным.
– Так вы остаетесь?! – счастливый женский возглас раздался тогда, когда этого никто не ожидал и потому некоторые от неожиданности даже вздрогнули.
Конечно же, Скрот был рад тому, что негатив в итоге перекочевал в позитив, однако это закадычное обстоятельство его нисколько не заботило. Где-то рядом происходило нечто гораздо более важное, и он остро ощущал это всей поверхностью своей кожи. Несомненно, ему было хорошо известно, что Наскак и все прочие тунеядцы любили повсеместно думать и рассуждать об внеочередных заскоках невнятного советника. Но даже это не имело значения здесь и сейчас. Чутье Скрота никогда раньше не давало осечек, так что не было повода сомневаться в тех колющих, словно длинные острые иглы ощущениях, говоривших, что крайне необходимо остаться в этом захолустном селенье и разузнать поподробнее о призраках и эпидемиях, а также некоторые другие неустановленные факты.
– И что потом?
– В смысле?
Внезапно созревший вопрос Наскака пришелся на самый пик сосредоточенных измышлений, так что советник не смог уловить негласный подтекст, и потому понадобились дополнительные слова и фразы:
– Что делать, когда мы обнаружим источник сигнала? Прилететь за вами?
– Зачем??!
Можно было ожидать любой реакции от советника, но только не странного подергивания левой половины лица, которое, судя по всему, означало крайнее неприятие подобных вариантов развития последующих событий.
– Зачем????! – повторил он с еще большим негодованием, словно у него и впрямь спросили последнюю чушь, а затем без лишних колебаний выдал нужный алгоритм действий, – Не нужно шататься туда-сюда. Сами разберитесь на месте и только тогда возвращайтесь с подробным отчетом.
– А как же карантин? – поинтересовался Наскак.
– Никак, – ответил ему Скрот, – Я его снимаю на время вашего летного задания.
– Но так нельзя…
Именно с этой фразой вечно недовольный Джекель без разрешения вторгся в разговор советника с желтолицей голограммой, и это было отнюдь не лучшее из его решений. Советник молниеносно сверкнул взглядом в сторону непрошенного собеседника, и все сразу стало ясно – здесь и сейчас никакие сомнения в его поступках непозволительны.
– Это приказ, – добавил Скрот, сердито выдержав паузу.
Наскак тоже выдержал паузу. Только вот в его случае она понадобилась, чтобы своевременно проглотить замшелое недовольство. А позже, сделав запись в своем треугольном блокноте, координатор миссии резюмировал:
– Вас понял.
И едва это произошло, Скрот мысленно вздохнул с облегчением. Теперь можно было не беспокоиться о внезапном и незапланированном бунте среди подчиненных, а также можно было сосредоточиться на деталях предстоящих изысканий.
– Послушайте, Наскак, – в этом обращении к голограмме советник постарался вернуться от жесткости к тактичности, – Мы остаемся здесь не просто так. И потому нам понадобятся дополнительные методы исследования. Кажется, на борту имелся «Пи-Зет»?
Координатор миссии в свою очередь постарался избавиться от неуместных обид и также сосредоточился на задании. Ему понадобилось чуть-чуть покопаться в бортовой базе данных, кое-что спросить у оставшихся за кадром техников, после чего ответ был готов, и прозвучал он так:
– Так точно.
– Не мог бы ты послать его нам? – еще более корректно поинтересовался Скрот.
– Будет сделано, – пообещала голограмма.
Прошло два-три мгновения, а затем двери шаттла начали отворяться. Понятное дело, что на этот раз пугливые девицы восприняли это необычное событие иначе. И если в прошлый раз ими руководил страх перед неизвестным, то теперь все подчинялось неуклонно растущему любопытству. Да и вообще в свете этой новой точки зрения все темные и мрачные тона напрочь исчезли, уступив место более желанной пестроте красок и неутолимой жизнерадостности.
– Фух-фух-фух, – послышалось сквозь шумно открывающиеся двери шаттла, а затем из ореола малинового дыма выкатилось нечто, имевшее небольшие размеры, но обладавшее всей необходимой и желанной пестротой окраски в виде многоцветных ромбиков и квадратов, а также более материальными гусеницами и щупальцами.
Так что неудивительно, что едва «нечто» выкатилось на лужайку, как девушки-туземки незамедлительно подбежали к нему и стали тыкать в него пальцами со словами:
– Вот так штуковина. Очень мило.
Их восторгу не было предела. И только в самую последнюю очередь они спросили:
– А что это?
– Простенькая модель роботизированного планетарного исследователя. Не больше и не меньше, – ответил им трансгалактический советник.
При этом он был горд за себя и за весь научный оплот трансгалактического Синцития, именуемый как Вселенский Изольдиум. А все потому что, будучи всего лишь пяти лет отроду Скрот уже сумел о себе заявить, разработав первую модель нелепого, но практичного робота «Пи-Зет». Тогда это был фурор бесконечных масштабов. Только вот слишком много времени утекло с тех пор, слишком многое изменилось, и теперь все прочие, что окружали советника, оказались неспособными понять, разделить и оценить то самосозерцательное чувство, что всегда существовало в сердце советника. Жизнь распорядилась так, что ему пришлось бродить по миру в полном одиночестве и навсегда позабыть своих мечтах. Это было грустно. Но Скроту не хотелось грустить, так что понадобилось отмахнуться от назойливой грусти и случайно всплывших воспоминаний. Да и вообще с некоторых пор под рукой имелись смешливые туземки, позволявшие без лишних сложностей обзавестись толикой чудного позитива.
– И что он делает? – спросили они, играясь с пестрым чудом техники.
– Исследует.
Ответ советника вполне соответствовал вопросу, однако почему-то вызвал волновой приступ нового необузданного веселья среди девушек, который сопровождался притягательным блеском в глазах и алчущими плоти фразами.
– Кого? Нас? – говорили они, захлебываясь все новыми и новыми смешками.
И чувствуя этот незримый подвох, Скрот совсем чуть-чуть растерялся в желании понять, что же делать дальше. Но к его величайшей радости очередное трудное решение было принято за него. Конечно вряд ли «Пи-Зет» пытался ему помочь. Вероятнее всего ему просто надоели суетливые ухаживания взбалмошных туземок, что трогали его и тискали за щупальца. Но он сделал именно то, что требовалось, когда вновь механически проворчал:
– Фур-фур-фур…, – и быстро укатился куда-то за сеновал.
– Куда это он? – разочарованно спросила Тая.
– Исследовать, – как и прежде ответил Скрот.
На этот раз ответ советника имел совсем иной эффект. Звонкий смех замолк и его место быстро занял холодный и расчетливый прагматизм, уверявший напряженными взглядами женских лиц, что кое-кто еще не наигрался и что им очень хочется продолжать веселье со странными пришельцами, свалившимися на них с небес.
– А как же мы? – спросила Сия в почти обиженном стиле.
Однако Скрот не позволил вспыхнуть новой совокупности истерик.
– Я же сказал, что пока что останусь здесь с вами, – решительно произнес он, – И нам уже пора бы сдвинуться с места.
И действительно, как оказалось за время вычурного и полного эмоций знакомства черное солнце со своим фиолетовым ореолом успело достичь зенита, по бокам от лужайки зацвели звездчатые цветы синими и красными бутонами, а высоко над головой неприкаянно мельтешили огромные двукрылые насекомые с крестовидным узором на брюхе.
– Так нам лететь? – спросил Наскак, все еще ожидая порождения очередной необходимости внести новые заметки в треугольный блокнот.
– Летите, – ответил Скрот.
– Летим.
Это были уже прощальные слова. Советник чувствовал, что именно сейчас происходит нечто великое и ужасное. И в этот странный момент времени ему больше всего на свете хотелось остановить Наскака, остановить себя, но он не мог. Ведь согласно нерушимости Устава, каждый трансгалактический советник был обязан во что бы то ни стало выполнять возложенные на него обязательства. Делать же что-то вопреки высшему мнению было категорически запрещено и расценивалось как непозволительная глупость или как нахальство, способное угрожать спокойствию и благополучию Вселенной в целом.
– Летите, – тихо прошептал советник Скрот странным образом закодированную мантру, тем самым подводя черту под противоречивой борьбой с самим собой.
Впрочем, в данный момент советник имел полное право кричать во весь голос, так как его бы все равно никто не услышал в виду того как громко ревели двигатели шаттла в попытке оторвать «летающий сарай» от поверхности планеты Искандарион.
– Летите, – в который раз для пущей верности повторил Скрот.
И словно повинуясь этому гнетущему зову, маленький и хрупкий шаттл со звучным урчанием взмыл к небесам, то есть прямо туда, где черное солнце настойчиво маячило как самое противное бельмо в глазу мироздания. Советник, четверо ученых и две девушки-туземки пристально следили за тем, как он неторопливо движется по небосклону и постепенно исчезает за верхушками малиновых сосен. А когда наблюдать стало не за чем возник очевидный вопрос:
«И что дальше?»
«Будем разбираться», – мысленно ответил Скрот самому себе.
Потом он оглядел всех, кто остался с ним и не улетел, двух крайне сексуальных сестер и чарующую природу, что раскинулась вокруг, вздохнул, только на этот раз с ощутимой тяжестью на сердце, и предложил в качестве разнообразия следующее:
– Так может девушки покажут нам что здесь и как?..
Сестры переглянулись, с искрящейся игривостью поочередно кивнули друг другу и гостям, а затем двинулись вперед по узкой тропинке, что огибала крытый сеновал. Так они показали пятерым мужчинам не только свою спину, но и кое-что другое. Безусловно, не так давно космические путешественники видели тех же самых девушек полностью обнаженными, однако тогда все были слишком смущены, чтобы думать о межрасовых половых контактах. Теперь же, когда сквозь их полупрозрачные одежды отчетливо просматривались упругие ягодицы, всем им стало внезапно казаться, что эти четыре округлых образования только и ждут, чтобы их раздвинули и вошли во все имеющиеся между ними отверстия на всю возможную глубину. Мысль о том, как сестры при этом будут стонать и извиваться под напором мужского тела, вызывала мелкую дрожь в коленях, но, тем не менее, все члены экспедиции смогли проследовать по тропинке, ведущей за сеновал, а там их всех ждало уже новое зрелище, способное затмить любые ягодицы.
– Вау! – воскликнул Скрот, употребив местное не совсем понятное выражение.
– Так точно, – словесно срезонировали девушки-туземки, – Вау!
Скорее всего, они были готовы к тому, что пришельцев несказанно удивит неописуемая красота пейзажа, раскинувшегося вдоль и поперек долины, которая ранее укрывалась от их взгляда невзрачной глыбой архитектуры, именуемой крытым сеновалом. Как оказалось, шаттл приземлился на некой плоской возвышенности, приспособленной под нескончаемое возделывание корнеплодов и прочих сельскохозяйственных культур. И сразу за сеновалом эта возвышенность переходила в пологий скат, ведущий прямиком к долине. Для удобства перемещения местные жители снабдили его удобными лесенками из булыжников. Однако если для людей эти творения и были удобными, то робота на гусеницах они ставили в тупик.
– Фур-фур-фур! – визгливо ворчал «Пи-Зет» из-за того, что ему пришлось остановиться на пороге верхней ступеньки.
– Что с ним? – спросила Тая, когда всем остальным удалось догнать робота.
– Ничего страшного, – ответил Скрот, а потом нажал серую кнопку на «минитоне».
В результате «Пи-Зет» перестал ворчать, а вместо этого заговорил по-человечески.
– Задание принято, – сказал он и с помощью активированного генератора антигравитации запрыгал вниз.
«Проблема решена», – подумал советник, убирая «минитон» в карман.
Однако на самом деле проблемы как обычно только начинались. И Скрот это очень быстро осознал, когда после нескольких мгновений любования местной природой увидел то, что не имело к ней никакого отношения. И это заставило его кардинально перемениться в лице, но этого никто не заметил и не принял во внимание, ведь все они слишком плохо его знали и совсем не понимали.
– Ну как? – поинтересовалась Тая, предполагая, что заострившаяся мимика лица Малкольма Скрота обусловлена удивлением, – Вам нравится?
– Безумно, – ответил советник.
Несомненно, эта фраза, взятая им на вооружение в качестве ответа, имела вполне определенный двояковогнутый смысл. Первая грань этого двойного подтекста было целиком понятна всем тем, кто когда-либо стоял на краю пологого спуска и смотрел с него вдаль. И заключалась она в том, что Скрот однозначно был сильно поражен тем, что бросилось ему в глаза в самую первую очередь, особенно учитывая тот факт, что он слишком привык к гигантским урбанизированным комплексам планеты Чкаро-Пак – научной столице Трансгалактического Синцития. Советник с трудом мог оторвать взгляд от голубой глади реки, которая рассекала своим вялотекущим потоком долину и делила ее тем самым на две неравные части. Часть поменьше находилась по одну сторону с членами экспедиции и на ней целиком располагалась огромная ферма. Она была представлена загонами для скота, в которых бегали, прыгали и скакали крупные животные с ветвистыми рогами и бурой пятнистостью, пастбищами с темно-салатовой растительностью, а также полями и огородами, усеянными множеством неизвестных и причудливых сельскохозяйственных культур, которым не нашлось места на возвышенности из-за их особой потребности в избыточной влаге. Ну а в центре фермы был размещен двухэтажный особняк, сооруженный из лучших пород черного и красного дерева.
– Вот это и есть наша ферма, – горделиво заметила Сия.
– Прекрасно, – вежливо ответил ей Скрот.
Ну а после этого проявления жеманства его взгляд скользнул дальше, то есть на другой берег. Там недалеко друг от друга ютились небольшие домики, окруженные небольшими огородами и небольшими подсобными сооружениями. Там жили люди и судя по количеству домиков местное население насчитывало как минимум две сотни персон. Это было бы просто замечательной новостью, если бы не черные мраморные тетраэдры, что советник увидел немного позднее всех восхитительных прелестей местной природы. И все стало намного хуже, когда после первого визуального контакта с одной-единственной неприятной находкой внезапно выяснилось, что эти чудовищные творения чудовищного разума россыпью разбросаны по всей долине, Скрот долго попеременно смотрел то на чертовы камни, то на шестерых птиц витавших неподалеку. Птицы были определенно интереснее. У них был ярко-красный хохолок и лиловое оперенье. А что было у чертовых камней? Ничего хорошего или полезного.
– Так вы хотите зайти к нам в гости? – настойчиво поинтересовалась Тая.
Очевидно, девушкам надоело просто стоять на краю пологого ската и попусту пялиться на чудеса природы, которые для них давно стали привычкой, обыденностью… И им очень хотелось наконец-то ощутить развитие знакомства с пришельцами, узнать их, получить новые ощущения. А потому они настойчиво требовали движения вперед.
– Пойдемте же, пойдемте же…, – потребовала Сия и, схватив Скрота за руку, потащила его за собой вниз по ступенькам.
Советник не смог сопротивляться такой активной реализации желаний, да к тому же не видел особого смысла в противостоянии местному экстравагантному гостеприимству, даже если оно создавало помехи на пути решения более насущных проблем. По его убежденному мнению, в данной цепочке событий любой ненужный конфликт мог испортить все и привести к непоправимым последствиям. И дело тут уже давно и вовсе не касалось какого-то закадычного сигнала о помощи. Этот вопрос Скрот решил, отправив шаттл восвояси. С того момента оная проблема перестала для него существовать. А вот чертовы камни – это было куда важнее и куда серьезнее. Конечно, он не ожидал увидеть их снова спустя долгие два десятка лет. Тем не менее, мысли о них никогда не покидали его головной мозг. Да и как иначе, ведь именно из-за них Скрот потерял отличную работу и перспективное будущее, из-за них его изгнали из Вселенского Изольдиума. Такое не забывается. Никогда и ни за что.
– Вам нравиться? – в очередной раз спрашивала советника Сия и тянула за собой по ухабистой негрунтованной дороге, что извивалась зигзагами промеж полей с колосящимися злаками и загонами, из которых любопытно выглядывали огромные черные глаза и огромные влажные и тяжело дышащие ноздри.
– Просто удивительно, – отвечал Скрот, настойчиво притворяясь, что все в полном порядке.
На самом же деле его мозг неугомонно продолжал крутить жернова воспоминаний, промеж которых настойчиво фигурировал один и тот же персонаж – Адриус Фаг. Когда-то этот человек был его наставником и учителем, человеком, которого Малкольм Скрот уважал безгранично, а доверял безоговорочно. Только вот однажды все встало с ног на голову и тогда ему, Скроту, пришлось сделать тяжелый и опасный выбор.
– Пи-пип! – внезапно прозвучало в нагрудном кармане советника и это заставило Сию остановиться и отпустить его руку.
– Что такое? – спросила девушка с взглядом полным запредельного негодования, будто сама Вселенная неуместно вмешалась в ее крайне логичные и хорошо просчитанные планы.
– Это мой «минитон», – ответил Скрот и полез в карман за прибором.
На самом деле он ждал этого момента звучания и дребезжания не только с особым неистовством нетерпения, но с прозорливой созерцательностью, словно приходилось ждать некоего божьего промысла, способного развязать ему руки и дать доступ к некоторым хитроумным трюкам. Так что едва запищал «минитон», ответственному за миссию Скроту тотчас стало ясно, что «Пи-Зет» наконец-то нашел один из черных мраморных тетраэдров и вцепился в него своими сверхпрочными щупальцами. А потому дальнейшая судьба самого советника стала крайне малозначима, ведь теперь и без его участия робот мог выполнить поставленную перед ним задачу и передать опасную информацию о том, что на самом деле происходит на захолустной планете Искандарион в нужные руки. Правда Малкольму Скроту нужно было позаботиться еще кое о ком, ведь вынужденные спутники советника Джекель, Хайнс, Роттель и Скран никоим образом не были посвящены в его личные измышления. Кроме того, они не очень-то и старались как-либо вникнуть в происходящее. Вся эта миссия с самого начала казалась им очередной беспринципной забавой высшего руководства. Однако не они отдавали приказы, но в их прерогативу входило исполнение этих приказов. Вот потому-то от их спящего внимания и ускользнуло все то многое, что смог увидеть их предводитель. Они же в свою очередь узрели лишь то, как одна из сестер-туземок тащит за собой податливого советника и молча посудачили о том, что скорее всего ему перепадет лишить ее девственности, а может и нечто большее. Спешить догнать эту парочку было не в их интересах, тем более что с ними осталась вторая сестра, а за рекой совершенно определенно обитала целая куча других девчонок.
– У вас тут хорошо, – Джекель долгое время шел по бок о бок с Таей и в конце концов решился завести с ней разговор, но выбрал при этом не самый профессиональный способ.
Впрочем, нельзя было сказать, что он потерпел фиаско.
– Рада, что вам нравится, – произнесла Тая вскользь и мимоходом, но при этом ненадолго повернулась в сторону того, кто напрашивался в собеседники и лукаво улыбнулась.
Джекель расценил это как грандиозную победу, однако предпринять что-либо более путное не успел, так как к тому времени группа отстающих успела догнать тех, кто убежал вперед и теперь заинтересованно пыталась понять, что же заставило тех остановиться. А так как впереди всех горделиво вышагивал Хайнс, то именно ему довелось потребовать ответа у того, кто сосредоточенно копался в «минитоне».
– Все в порядке? – обеспокоенно спросил он у советника
– Да-да, – сумбурно промямлил Скрот, – Обычная творческая рутина… Показатели радиации, гибридизации, экзальтации… Как обычно… Ведь надо все тщательно проверить, изучить, задокументировать и отослать капитану.
Хайнс внимательно выслушал всю эту череду бессвязных слов, переглянулся с Роттелем, Скраном и Джекелем и понял, что не только он подвержен смятению из-за поведения советника. К счастью Скрот неплохо контролировал ситуацию и потому не позволил всем им натворить непоправимых глупостей.
– Пи-пип! – прозвучало в четырех нагрудных карманах.
И прежде, чем возникли новые вопросы, советник сказал:
– Вот я и вам переслал эти великолепные данные для ознакомления.
На самом же деле каждый из его спутников получил одно и то же угрожающее сообщение: «Вам нужно уходить. Здесь опасно. Найдите шаттл и убирайтесь прочь. Меня не ждите. Просто убирайтесь, пока не поздно».
Прочитав его, Хайнс, Джекель, Роттель и Скран поступили умно и, ни на грамм не переменившись в лице, заявили:
– Отличные новости, советник. Но вы не забыли, что нам еще нужно взять образцы грунта и собрать гербарий из местных растений?
Услышав такое, Малкольм Скрот несказанно возрадовался тому, что у его спутников нашлась необходимая сообразительность, и что теперь у них появился шанс на выживание. Оставалось только молиться о том, чтобы девушки-туземки оказались достаточно глупы, чтобы не понять того, что на самом деле происходит.
– Может, сделаем это позже? – предложил советник своей команде, хотя на самом деле ждал противоположного ответа.
– Очень хотелось бы, но нельзя, – парировал Джекель, а потом, виртуозно сымитировав в голосе безвыходность положения, добавил, – Но лучше уж сейчас, ведь после мы сможем посвятить все свое время этим двум прекрасным девушкам.
При этом в конце предложения он не забыл сладострастно подмигнуть Тае. И это сработало. Девушки вновь растаяли от комплементов, и никто ничего не заподозрил.
– Мы понимаем, – сказала Сия после недолгих раздумий над внешними обстоятельствами.
Ничего более сказать по сиюминутной проблеме она не смогла, так что поступила так, как ей хотелось, то есть снова взяла в плен руку советника и снова потащила его за собой. Только вот на этот раз девушка не собиралась тратить время на прогулки по фееричным окрестностям. Сия определенно знала, чего хочет и потому не стала выдумывать никому ненужные окольности и потащила своего гостя прямиком в двухэтажный особняк.
– Не задерживайтесь, – попросила Тая, отправляясь вслед за сестрой и советником, – Мы будем ждать вас в доме.
«Надеюсь, что нет», – подумал Джекель, провожая взглядом удаляющуюся троицу.
Конечно, он так и не понял в чем собственно дело, но предпочел не искушать судьбу и довериться гораздо более смышлёному и продвинутому представителю человечества, чем он сам. И как выяснилось в ходе короткого обмена короткими сообщениями все прочие члены научной группы придерживались того же самого мнения, так что, недолго думая, все они разом попрятали свои «минитоны» по карманам и двинулись в пока еще неопределенном направлении прямиком через поле с высокими стеблистыми злаками. Путь был сложным, так как под ногами постоянно хлюпала грязь, кусачие насекомые постоянно впивались в шею, а заостренная листва возделываемых туземцами растений постоянно пыталась располосовать лицо и руки. Но примерно через час все они смогли достичь леса, где было менее влажно и поспокойнее, где появилась возможность начать планировать собственную эвакуацию с захудалой планеты. По мнению большинства, предпочтительнее было пытаться отыскать шаттл, но связи с ним почему-то не было, а это означало, что все связанные с ним перспективы пока что оставались заоблачными и туманными. Однако сидеть на ровном месте тоже никто не собирался. Никто не знал, сколько времени у них в запасе, прежде чем начнутся поиски сбежавших. Несомненно, каждому из них хотелось надеяться на лучшее, только вот даже советник Скрот не был способен вершить чудеса. Максимум чего он смог добиться – это восемьдесят семь минут непрерывного чаепития и милых улыбочек на удобном диване, ну а потом его все же спросили:
– Что-то ваши друзья задерживаются. Может пойти поискать их?
– Да нет, что вы…, – витиевато отмахнулся Скрот и попросил еще чаю, – Наверное, слишком увлеклись работой. Не стоит за них переживать.
Сестры переглянулись, но в их глазах не промелькнуло никаких намеков на подозрительность или недоверие.
«Возможно, они впрямь слишком глупы», – подумал Скрот.
Впрочем, слишком долго думать ему не пришлось.
– Раз так, – сказала Тая, забирая у него пустую чашку, – Было бы неплохо заняться чем-то более интересным.
И прежде чем советник сумел определиться в отношении предлагаемого, Сия стянула через голову платье и вновь предстала перед ним обнаженной.
– Возьми меня, – сказала она и забралась на него верхом.
– Но…, – Скрот попытался было следовать логике, но собственной эрекции было сложно противостоять.
– Войди в меня, – потребовала Сия.
А в следующее мгновение он ощутил, как его разбухший жезл входит в ее разбухшую и влажную плоть.
– О-о-о! – эйфорически простонал советник и от наслаждения прикрыл глаза.
И тогда он не увидел, как внезапно исказилось лицо девушки, не увидел, как в ее руке появился нож и не увидел, как она перерезает ему горло, но почувствовал, как захлебывается собственной кровью, и только тогда понял, что умирает.
