Ханна Хауэлл
Обещание горца
Две тени омрачали ее существование. Уильям рыскал неподалеку. Теперь было ясно, что он последовал за ними из Данби. Несмотря на то, что он находился на незнакомых землях, он тем не менее оставался неуловимым. Каждая вылазка оказывалась бесполезной, заставляя Эрика испытывать досаду и разочарование.
Другая проблема была связана с ее замужеством. Эрик по-прежнему был страстным и внимательным, но она сомневалась, что это настоящая любовь. Временами она пыталась утешить себя, говоря, что немногим парам повезло иметь и такие отношения. Затем она смотрела на братьев Эрика и их жен, видела их глубокие чувства друг к другу, и ее раздирали на части зависть и ревность. Это были те отношения, о которых она мечтала.
Бетия отложила в сторону рукоделие и распахнула окно. В воздухе уже ощущалось дыхание весны. Дни стали теплее и длиннее, земля оттаяла и быстро превращалась в месиво под ногами людей и лошадиными копытами. Даже болтовня женщин за рукоделием оживилась и зажурчала веселее. Это время года Бетия всегда любила. Теперь, однако, это означало, что скоро Эрик отправится воевать с сэром Грэмом Битоном.
Бетия положила руку на живот, когда ребенок внутри ее шевельнулся. Она была беременна уже по меньшей мере четыре месяца, а Эрик все еще не замечал произошедших в ней изменений. Если ребенок будет толкаться сильнее, то тогда Эрик уж точно это почувствует. Давно пора сказать ему о ребенке. Бетия надеялась сперва получить хотя бы намек на то, что муж ее любит; но, в конце концов, девушка смирилась с тем, что ей нужно просто сказать ему обо всем, и чем скорее, тем лучше. Но она вновь и вновь сдерживала слова любви, рвущиеся у нее с языка.
– Ну же, весна – чудесное время года, – сказала Мэлди, подойдя к Бетии и становясь рядом.
– Я всегда любила ее, несмотря на грязь и насекомых. – Бетия улыбнулась в ответ. – Пришло время начинать войну с сэром Грэмом. Он отказывается покинуть замок и открыто бросает Эрику вызов.
– Битоны всегда были высокомерными глупцами.
– Жаль, что они не настолько малодушны, чтобы сбежать, завидев Эрика с войском. – Бетия подняла руку, увидев, что Мэлди собирается перебить ее. – Я знаю, что этого не случится, и только недавно начала находить успокоение, наблюдая, как усердно тренируются мужчины.
– Они хотят этой битвы. Ты поэтому так печальна?
– Нет, я просто размышляла о том, как мало изменилось между мной и Эриком. Я ждала большего.
– А, ты хотела, чтобы он любил тебя так же сильно, как и ты его?
– Разве все женщины не хотят того же? Но у нас этого не случилось.
– Ты уверена?
– Эрик не говорит мне о любви. Я боюсь даже предположить, что он чувствует. Если я позволю себе ложную надежду, мне будет очень больно. – Бетия погладила живот и слабо улыбнулась. – Я все время мечтаю о том, как скажу ему о ребенке. Глупо, правда?
– Я знаю такие мечты. Что-то о том, как он падает на колени, клянется в вечной любви, заявляет, что ты для него – целый мир и что ребенок – это чудо, рожденное вашей любовью.
– Я запрещу ему вставать на колени, – протянула Бетия, рассмеявшись вслед за Мэлди.
– Может быть, все окажется не так сладко, но Эрик в любом случае будет счастлив узнать, что он скоро станет отцом.
– Я понимаю, – вздохнула Бетия. – И это немало. Все дело в том, что я хочу того же, что есть у тебя.
– Большого темноволосого великана?
Бетия удивленно рассмеялась:
– Мэлди, я не думаю, что ты это серьезно.
– О, я все понимаю и сочувствую тебе. Могу сказать тебе только одно: продолжай любить его. Эрик часто повторял, что он хочет такую же семью, как у нас с Балфуром. Это значит, что он стремится к таким же отношениям. Может быть, ты просто не замечаешь этого. Эрик слишком охотно женился, чтобы это было вызвано лишь страстью. Вы женаты не так долго. Иногда нужно время для исполнения всех желаний. Но ни один из этих доводов на самом деле не улучшает твое настроение, да?
– Да, это так. По-моему, мне нужно, чтобы меня вытряхнули из моего дурного настроения сразу и насовсем. Кажется, пора пострадать хорошенько.
– Что? – спросила Мэлди, удивленно смеясь.
– Я не проделывала это с тех пор, как нахожусь здесь. Боюсь, мне действительно нравится время от времени пойти и пострадать всласть. Я лежу и думаю обо всем, что делает меня несчастной, погружаюсь в отчаяние на какое-то время, но затем выныриваю и чувствую себя обновленной.
Мэлди ухмыльнулась:
– Я не уверена, что сама смогу так же, но твой слова не лишены смысла. – Она рассмеялась вслед за Бетией и взяла ее под руку. – Пойдем проведаем детей, а когда уши заболят от их криков, посмотрим, чем занимаются наши мужья.
Бетия позволила вывести себя из комнаты. Мэлди была хорошей подругой и, несмотря на двенадцать лет разницы, Бетия чувствовала, что они стали близки. Бетия понимала, что в отличие от Данби она будет скучать по Донкойлу, когда уедет. Ее утешало только то, что Дублин не так далеко. Так как Эрик тесно общается с братьями и сестрой, Бетия решила, что они смогут часто навещать друг друга.
Час они играли с детьми. Джеймс быстро привык к большой компании ребятишек, и Бетия заметила, что он начал лучше говорить. Она все чаще понимала, что он хочет сказать. Когда они переедут в Дублин, ей предстоит позаботиться, чтобы он не оставался в детской в одиночестве, а общался с ровесниками, даже если они не равны ему по происхождению.
Через час Мэлди вытащила ее из детской. Проведя немало времени с галдящими и требующими внимания детьми, Бетия начала думать, что это предел ее возможностей. Она любила детей, но детская в Донкойле была забита ребятишками всех возрастов, и это ошеломляло.
– Пойдем найдем наших мужей, – предложила Мэлди, спускаясь по лестнице. – Как твое недомогание? Еще не прошло?
– Нет. Какое-то время оно приходило по утрам и вечерам. Это было утомительно.
– Ты должна была сказать мне. Я могла облегчить твое состояние.
– Я не подумала об этом, хотя следовало. Сейчас я плохо себя чувствую по утрам, но, кажется, чуть-чуть легче. Я больше так не ослабеваю.
– Должно быть, тяжело скрывать это от Эрика.
– Было бы тяжело, если бы мы просыпались одновременно. Обычно, когда я встаю, он уже уходит. Он жалуется иногда, что я, должно быть, работаю так много, что не в силах проснуться рано. – Подруги рассмеялись, прекрасно понимая, зачем Эрик пытался ее разбудить.
Выйдя во двор, Бетия глубоко вздохнула. Она чувствовала приближение весны. Зима выдалась не слишком тяжелая, но девушка была счастлива тому, что она уходит.
Суета около ворот заставила Бетию и Мэдди остановиться. С расширившимися от удивления глазами Бетия наблюдала, как во двор въезжает маленький, богато украшенный экипаж, сопровождаемый тремя хорошо вооруженными, грозного вида вояками. Ее сердце тревожно забилось, когда она услышала знакомый голос, раздающий приказы направо и налево.
Эрик, Балфур и Найджел вышли поприветствовать гостью. Бетия подавила в себе желание подойти и оттащить мужа подальше. Мысль запереть его в спальне внезапно показалась очень привлекательной. Она крепко выругалась, когда леди Катриона выбралась из коляски и упала прямо в объятия Эрика.
– Кто это? – спросила Мэлди.
– Леди Катриона, одна из бывших любовниц моего мужа.
– Ради Бога, что она делает здесь?
– Очевидно, Бог почувствовал, что я нуждаюсь в переменах. Леди Катриона прибыла по весеннему бездорожью для того, чтобы продолжать то, чем она занималась при дворе и что удается ей лучше всего.
– И что же это?
– Она делает меня ужасно несчастной.
Глава 18
– Только посмотрите на нее! – фыркнула Жизель, глядя на Катриону через весь зал.
– Отвратительное зрелище! – проворчала Мэлди и проводила Жизель к мрачной, как туча, Бетии. – Ну что? Надеюсь, ты не воздержишься от опрометчивых поступков?
Бетия вздохнула, наблюдая, как Катриона вьется вокруг Эрика. Она только этим и занималась. За неделю, прошедшую с момента приезда незваной гостьи, Бетия видела мужа, только когда он провожал ее в спальню. Если Эрик не тренировался с воинами или не выезжал на охоту за Уильямом, Катриона так и крутилась возле него. Это вызывало у Бетии весьма неприятные воспоминания о пребывании при дворе.
– Что, по-твоему, я могу сделать? Подойти и стереть с ее лица улыбку? Или выбить парочку белоснежных зубов?
– Я бы пошла, – сказала Жизель, сжав одну руку в кулак, а другой поглаживая себя по заметно округлившемуся животу.
– Звучит соблазнительно, – согласилась Мэлди. – Однако это будет верх неприличия.
– Думаешь, эта потаскушка заботится о хороших манерах, пытаясь соблазнить мужа прямо на глазах у его жены?
– Такие вещи сводят Жизель с ума, – объяснила Мэлди Бетии. – Думаю, это оттого, что она француженка.
– Да ну? – Жизель твердо посмотрела на Мэлди. – Позволять какой-то паршивке виться вокруг твоего мужа только потому, что боишься показаться невежливой, – это слишком по-английски для меня!
– По-английски? – прошипела Мэлди. – Ты обвиняешь меня в том, что я веду себя как проклятая англичанка?
Женщины принялись спорить, а Бетия снова обратила свое внимание на Катриону. Мэлди и Жизель шумно ругались. Бетии не составило труда понять, что они наслаждаются процессом. Однако слова Жизель прочно засели у нее в голове. Катриона, может, пока не собиралась съесть Эрика, как конфету, но была к этому близка. Она уже переступила черту между хорошими манерами и непристойностью.
Совершеннейшая наглость леди Катрионы поражала Бетию. Она вела себя так, как будто у нее были какие-то права на Эрика! Постоянно подчеркивала, что они с Эриком были почти помолвлены. Катриона, казалось, забыла, что играла не последнюю роль в интриге, затеянной Уильямом против Бетии, когда они были при дворе. Чем больше Бетия думала о событиях того дня, тем больше она винила леди Катриону, хоть та и делала вид, что ничего не случилось. Бетия не понимала, как можно иметь дело с подобной женщиной.
– Послушай-ка, – сказала Жизель, – мы спорим, а бедное сердце Бетии рвется на части.
– Да, она выглядит немного сбитой с толку, – пробормотала Мэдди.
– Именно так я себя и чувствую, – сказала Бетия и покачала головой. – Наглость этой женщины выше моего понимания. Она утверждает, что между ней и Эриком было что-то большее, чем постель, что они были помолвлены. – Бетия кивнула, когда подруги шумно запротестовали. – Я знаю, что это ложь. Пусть даже так, разве она не понимает, что Эрик не оставит меня? Нас обвенчал священник. Она что, хочет возобновить роман? Это бессмысленно. К тому же вот что она натворила при дворе. – И Бетия рассказала им об участии Катрионы в ее похищении. – А теперь она здесь и пользуется моим гостеприимством как ни в чем не бывало.
– Ты говорила об этом Эрику? – спросила Мэлди.
– У меня нет доказательств. На самом деле временами я и сама не могу объяснить, почему так решила. Но что-то подсказывает мне, что там не обошлось без ее участия.
– Я могу это понять. Тебе нужно бороться за мужа, Бетия.
– Бороться за него? Да вы посмотрите на Катриону! – Бетия подождала, пока они не кивнули. – И на меня.
– И что? Да, у этой потаскушки светлые волосы и пышная грудь. Кроме того, она оставила тебя в руках убийцы, имела больше любовников, чем может сосчитать, и пытается втянуть твоего мужа в грех прелюбодеяния в собственном доме и на глазах у жены. Мой брат не дурак, Бетия. Он видит гниль за красивым личиком. Однако, хотя ты знаешь, что можешь доверять ему, ты остаешься в стороне и позволяешь этой женщине делать все, что она хочет. Как ты думаешь, о чем это говорит Эрику?
– Об этом я не волнуюсь, – вздохнула Бетия. – Я понимаю, Эрик может решить, что мне нет до него дела. Но я не хочу вести себя как ревнивая ведьма.
– Никто и не говорит, что ты должна изводить его ревностью, – сказала Жизель. – Это как раз было бы очень плохо. Тебе следует просто дать ему понять, что тебе не наплевать на происходящее. И этой потаскушке тоже.
– Толика ревности не повредит, – сказала Мэлди. – Поверь мне, Эрик приревновал бы тебя, если бы какой-нибудь мужчина начал ухаживать за тобой.
Вспомнив, как Эрик перед свадьбой потребовал от нее заверения в том, что она – его, Бетия кивнула:
– Да, Эрик немного собственник. Полагаю, его не обидит, если окажется, что и я тоже. И если Катриона поймет, что я не намерена покорно сносить ее выходки.
– Может быть, сейчас самое время показать ему, что ты любишь его, – предложила Жизель.
– С чего ты взяла, что я люблю дурачка? – Бетия вздохнула, когда обе женщины недовольно посмотрели на нее. К тому же она уже призналась в этом Мэлди. – Ты же не думаешь, что это все видят, правда? Мне не нравится мысль, что мои чувства написаны у меня на лице.
– Нет. – Мэлди потрепала Бетию по плечу. – Эрик не видит этого.
Бетия решила не тратить время на пустые споры.
– Я думаю, сейчас не самое подходящее время говорить о любви. Эрик может подумать, что мои слова вызваны ревностью, что я сказала это, надеясь отвлечь его от Катрионы. Если я когда-нибудь скажу ему, что люблю, я хочу, чтобы он поверил мне, даже если не признается в ответ.
– Бетия права, Жизель, – согласилась Мэлди. – Эти слова могут потерять свою ценность, если сказать их сейчас.
– Ты можешь хотя бы подарить ему больше заботы и напомнить ему о страсти, горящей между вами, – сказала Жизель.
– Если я буду более страстной, чем сейчас, бедняга не сможет ходить, – шутливо посетовала Бетия.
– Зато это сработает!
Бетия и Мэлди изумленно посмотрели на Жизель и расхохотались. Затем ее «свадебные» сестры дали еще несколько советов, некоторые из которых оказались довольно забавными. Наконец Бетия решилась подойти к мужу. Направляясь к нему, она взмолилась, чтобы Катриона не вздумала испытывать ее с трудом обретенное спокойствие. Ревнивая ведьма, которую она хотела обуздать, выжидала удобный момент, чтобы вырваться на волю и показать Катрионе, где раки зимуют.
Эрика спасли братья. Балфур обнял его за плечи, в то время как Найджел отвлек назойливую Катриону. Надеясь, что ему не будут читать лекцию о священности брачных уз, тем самым обвиняя его в их нарушении, Эрик подозрительно посмотрел на старшего брата.
– Кажется, ты влип, братец, – промолвил Балфур. Не понимая, что конкретно он имеет в виду, Эрик спросил:
– Как так?
– Мэлди и Жизель совещались с твоей женой, наставляя ее, полагаю.
Посмотрев на подружек и увидев их хмурые лица, Эрик пробормотал:
– Да, теперь вижу. Думаешь, мне пора выставить охрану для Катрионы?
– Она, наверное, сначала переспит с ними, после чего они будут бесполезны как охрана, – улыбнулся Балфур. – Нет, мы с Найджелом подумали, что должны предупредить тебя. Когда наши жены собираются вместе, они могут учинить неприятности дюжине мужчин. Я не очень хорошо знаю Бетию, но, так как она понравилась Жизель и Мэлди, могу предположить, что девушка дополнит этот союз. Это выглядит так, словно они стоят на пороге какого-то решения. Думаю, нам с Найджелом стоит вернуться на свои места.
– Боишься, что одежду моей кровью заляпает?
– Боюсь, только кровь будет не твоя.
– Трусы, – пробормотал Эрик, но так, чтобы поспешно удаляющиеся братья его услышали.
Эрик увидел, что его жена кивнула Жизель и Мэлди и направилась к нему. Катриона, как только Найджел отпустил ее, повисла на руке Эрика и начала в красках рассказывать ему об одном очень скандальном романе, потрясшем двор до основания. Эрик кивал и поддакивал, наблюдая за приближением жены и пытаясь угадать ее настроение.
Единственное, что он знал наверняка, – это то, что Бетия не любила Катриону и тяготилась ее присутствием в Донкойле. Мэлди и Жизель чувствовали то же самое и не скрывали своего неудовольствия. Катриона не замечала этого или просто делала вид. В чем он не был уверен, так это в настоящей причине неприязни Бетии. Была ли это ревность? Или она просто считала Катриону настолько несносной, что не могла находиться в ее обществе?
Когда Бетия подошла к нему, Эрик улыбнулся и вгляделся в ее лицо. Ее глаза потемнели от гнева, но при этом она натянула маску идиотского спокойствия, которую раньше приберегала для родителей. Хотя Эрик и не хотел сцены или скандала, он подумал, что немного ревности не помешало бы.
– А, Бетия, – пробормотала Катриона. – Ты наконец оставила компанию матрон.
Так как Катриона по возрасту была ближе к Мэлди и Жизель, Бетия подумала, что та сказала явную глупость.
– Я не думаю, что мудро с твоей стороны называть их так в пределах слышимости, – сказала она и взяла Эрика под руку.
– Простите меня. Вокруг них так много детей, что я перепутала их возраст. – Катриона взглянула на Жизель с откровенной враждебностью. – Понятно, что по крайней мере одна из них достаточно молода, чтобы понести снова.
«Нет, – подумала Бетия, – Эрик и не помышлял о женитьбе на этой женщине». Он любит детей, а Катриона и не думала скрывать свою неприязнь к ним. Эрик говорил, что ни одна женщина еще не похитила его сердце. Она поверила ему тогда и верила сейчас.
– Вы так и не сказали, почему остановились здесь, леди Катриона, – заметила Бетия, прижавшись к Эрику и потершись щекой о рукав его льняной рубашки.
– Я услышала, что Эрик собирается воевать с сэром Битоном, – ответила та.
– И побоялись пропустить это зрелище? – Бетия затрепетала, когда Эрик взял ее руки в свои, нежно переплетя пальцы.
– Нет, конечно, – процедила Катриона, затем более любезно спросила: – Вы думаете, сражение будет тяжелым?
– Я все еще молюсь о том, что сэр Грэм сбежит и Эрик возьмет замок без кровопролития.
– Вот это вряд ли. С чего бы это сэру Грэму бросать насиженное место?
– Потому что так приказал король, и земля по праву принадлежит моему мужу.
– Ах да, конечно. – Катриона ослепительно улыбнулась Эрику. – Из тебя получится отличный лэрд, Эрик.
– Спасибо, Катриона, – пробормотал тот и посмотрел на Бетию: – О чем ты так долго разговаривала с Жизель и Мэлди?
Бетия подавила желание сказать ему все как есть, упомянув предложение Жизель не выпускать его из кровати. Она могла бы поклясться, что Эрик знает – они обсуждали Катриону и ее поведение. Вовсе ни к чему подтверждать его догадки. То, что она стоит тут, повиснув на нем почти как Катриона, само по себе должно потешить его самолюбие.
– О рождении детей, – мягко улыбнулась Бетия, – хороших манерах, – она в упор взглянула на Катриону, не в силах отказать себе в удовольствии, – и о разбитых зубах. – Тут Эрик не выдержал и засмеялся. – Жизель особенно интересовали разбитые зубы.
– Могу себе представить, – сказал Эрик, знакомый с ее характером.
– У леди Жизель проблемы с зубами? – удивленно спросила Катриона.
Пока Эрик недоверчиво смотрел на Катриону, Бетия успокоилась. Она не хотела думать, что Катриона настолько глупа. Но эта женщина либо не сознавала, как она раздражает остальных, либо была так чудовищно самоуверенна, что принимала враждебность за знаки внимания. Катриона знала, как использовать красоту, чтобы соблазнить мужчину, и не имела моральных принципов, что делало ее опасным врагом. Но Бетия начала понимать, что больше в ней ничего интересного нет.
– Э-э, нет, – пробормотал Эрик, решив, что, очевидно, не остроумие Катрионы привело его в ее постель. – Зубы Жизель в порядке.
– Это хорошо. Плохие зубы могут доставить немало хлопот, это больно и неприятно. Я счастлива, что у меня нет проблем с зубами.
– Да, мы это заметили, – сказала Бетия. – Даже стоя на другом конце зала, я могла видеть белизну вашей улыбки. На самом деле, когда потушат огни, вашей улыбки может быть вполне достаточно. Уверяю, я была ослеплена.
– Бетия, – предостерегающе прошептал Эрик, но в его голосе звучал смех.
Увидев злость на лице Катрионы, Бетия решила внять предупреждению. Законы гостеприимства запрещали оскорблять гостя, даже незваного и невоспитанного. Бетия также заметила, что ей наконец-то удалось задеть толстокожую Катриону, и, наслаждаясь этим, она решила не устраивать сцену.
Несколькими мгновениями позже Бетия поняла, что с нее довольно. Ее присутствие должно было сказать Эрику, что она не собирается терпеть рядом с ним другую женщину, но, кажется, только разозлило Катриону. Бетия утешала себя тем, что Эрик явно чувствовал себя не в своей тарелке. Она подумала, что следовало бы выручить его, но мило извинилась и сказала, что ждет его в спальне. Сопроводив это заявление многообещающей улыбкой, Бетия подумала, что теперь Эрику будет совсем неловко. Раздевшись, Бетия налила вина и забралась в постель. Потягивая вино, она успокоилась, не желая выплескивать на Эрика свое раздражение. Когда он вошел в комнату, девушка придирчиво оглядела его с головы до ног и вздохнула. Она не может винить Катриону за то, что та желает его.
– Ослеплена, говоришь? – Эрик встал рядом с кроватью, взял ее бокал и допил вино.
– Я чуть не потеряла самообладание, – сказала Бетия, когда Эрик скользнул в постель.
– Я не виню тебя, она невыносима. – Эрик поцеловал ее в мочку уха и улыбнулся, когда Бетия затрепетала. – Я подумал, что, наверное, был слепым, когда попался на ее удочку. Несмотря на все свое лукавство и соблазнительность, она не слишком привлекательна. Не знаю, что я в ней нашел.
– Могу предположить по меньшей мере две причины, привлекшие твой развратный взгляд.
– Ах, эти. – Эрик приподнял руками ее маленькие упругие груди и теребил их кончики подушечками пальцев, пока они не затвердели. – Мы, мужчины, дураки. Мы часто думаем, что больше – значит лучше. – Он принялся ласкать языком острые вершинки ее грудей. – Больше совершенно точно не значит слаще.
Бетия вскрикнула от удовольствия и запустила пальцы в его густую шевелюру, в то время как Эрик посасывал и теребил ее груди, пока она не начала извиваться под ним от невыносимого желания. Тогда он проложил поцелуями дорожку вниз по одной ноге и вверх по другой. Когда он прикоснулся губами к завиткам меж ее бедер, Бетия напряглась, все еще ощущая неловкость от такого интимного прикосновения. Но одного касания языка было достаточно, чтобы она подавила свою стеснительность. Бетия вцепилась ему в волосы и открылась для поцелуев. Эрик играл с ней, держа на грани до тех пор, пока она не взмолилась о пощаде.
Когда он отодвинулся и сел рядом, потянув ее за собой, Бетия ловко избежала его попытки усадить ее верхом на себя. Она легла у него между ног и взяла в рот его естество. Долго, насколько хватило сил, она терзала Эрика, как терзал ее он, стараясь продлить удовольствие. Наконец Эрик со стоном выкрикнул ее имя, подтянул жену и усадил на себя. Бетия не удивилась, когда мгновением позже они оба содрогнулись, одновременно достигнув сладостного освобождения.
Обмыв их обоих и посмеявшись над смущением Бетии, Эрик растянулся на спине и притянул ее в объятия.
– Ты знаешь, как измотать мужчину, душа моя.
Бетия сонно поцеловала его в плечо.
– Странно, именно это советовала мне Жизель, чтобы держать тебя подальше от Катрионы. Она сказала, что я должна быть с тобой нежнее. – Она улыбнулась в ответ на его тихий смех.
– Боже, Бетия, если ты будешь еще нежнее, я не смогу ходить!
– Я ей так и ответила, – промурлыкала Бетия. Они ухмыльнулись. В одном она была уверена: страсть между ними кипит.
– А что сказала Жизель?
– Она сказала, что это сработает, – рассмеялась Бетия.
– Прости меня за эту глупую гусыню, Бетия.
– Не твоя вина, что она приехала сюда.
– Я, очевидно, недооценил ее. Когда я развлекался при дворе, я был слишком самоуверен и думал, что знаю, каких девиц стоит избегать, с какими будут проблемы. Понимаешь, я всегда знал, что когда-нибудь женюсь и брошу свои похождения, и не хотел, чтобы прошлое мешало моим отношениям с невестой. Что ж, я получил с лихвой, правда?
То, как он говорил о своих похождениях – как будто они были частью какой-то неведомой игры, в которую нравилось играть молодому, полному сил свободному мужчине, – прогнало прочь навязчивые мысли о его прошлом. Было неприятно думать, что он вот так же лежал с другой женщиной, но теперь Бетия была уверена, что те женщины не значили ничего. Эрик просто использовал их, как и они его.
– Я думаю, она уедет, как только сообразит, что затеянная ею игра ни к чему не приведет.
– Боюсь, я не настолько терпелив, – сказал Эрик. – Более того, когда мы были при дворе, я ясно дал понять, что больше не участвую в этих играх. Законы гостеприимства не позволяют мне выкинуть ее вон просто потому, что она тут всех раздражает. – Эрик улыбнулся, и Бетия хихикнула. – Однако это не значит, что я должен терпеть ее выходки. Я пытался быть любезным и гостеприимным. Теперь я понимаю, что она пользуется этим, чтобы достичь своих целей. Больше я не буду таким вежливым.
– Если ты думаешь, что так будет лучше, – пробормотала Бетия, усмехаясь в душе. Катриона не сможет долго выносить подобное отношение – она устроит сцену.
* * *
– Что ты ему обо мне наговорила?
«Два дня», – подумала Бетия, поворачиваясь к пышущей злобой Катрионе. Она была удивлена, что той понадобилось столько времени, чтобы сообразить, что Эрик охладел к ней. Глядя на заляпанное грязью платье Катрионы, Бетия решила, что женщина, должно быть, в бешенстве. Обычно она до смешного просчитывала свое появление. Скрестив руки на груди, Бетия понадеялась, что сцена ревности надолго не затянется. Она наконец-то выкроила время изучить огород лекарственных трав Мэлди, чтобы впоследствии посадить такой же в Дублине. Она не хотела терять драгоценные минуты только из-за того, что Катрионе вздумалось закатить истерику.
– Я не уверена, что понимаю, о чем вы говорите, – сказала Бетия.
– Эрик изменил свое отношение ко мне, он стал холоден, почти груб, и я знаю, что это твоя заслуга, – прошипела Катриона.
– Может быть, ему просто надоели ваши домогательства.
– Домогательства? Я скажу тебе, что…
– Я все знаю, – оборвала ее Бетия. Она удивилась тому, как отвратительно спокойно это прозвучало. Девушка решила, что сыта по горло Катрионой и больше нет нужды притворяться любезной. – Вы с Эриком были великими любовниками, он обожал вас, у вас была неземная страсть, и вы были почти помолвлены. Ну что ж, я не верю, что вы были почти помолвлены. Когда Эрик женился на мне, он сказал, что его сердце и его имя до меня не принадлежали ни одной женщине. Я предпочитаю верить ему.
– Ну да, конечно, предпочитаешь. Ты слишком наивна, чтобы понять, что мужчины готовы сказать что угодно, лишь бы добиться желаемого.
– Очевидно, и женщины тоже. Где ваша гордость, Катриона? Эрик не хочет вас.
Увлеченные спором, женщины не обратили внимания на приближение Эрика. Незамеченный, он остановился и наблюдал за бывшей любовницей и молодой женой. Он по глупости даже не подумал о том, что Катриона может потребовать объяснений у его жены. Какая-то часть его хотела подойти к ним, прежде чем Катриона скажет Бетии что-нибудь оскорбительное, но он не решался. Интуиция подсказывала ему, что в неприязни, которую его жена питала к Катрионе, кроется нечто большее, чем просто ревность, и он надеялся выяснить, что именно.
– Он хочет. Почему бы ему не хотеть?
– Может, потому что теперь он женат? – предположила Бетия таким тоном, словно она старалась объяснить что-то безнадежному идиоту.
– На тебе. Посмотри на себя – тощая, чернявая, глаза разные по цвету.
– У меня хорошие зубы, – пробормотала Бетия.
Катриона не обратила на это никакого внимания.
– Почему это мужчина отвернется от меня ради такой, как ты?
– Возможно, потому, что я очень хороша в постели. Легкая, подвижная, всегда готова сменить позу… мужчинам это нравится, знаешь ли.
– Нет, меня не проведешь. Ты отвадила от меня Эрика, рассказав о том, что случилось на рынке.
– А, тот день, когда ты подослала ко мне убийцу!
– Он не говорил, что собирается убить тебя. Сказал только, что хочет застать тебя одну.
– Постарайся быть честной хотя бы сейчас, – презрительно сказала Бетия. – Тебя не волновало, что со мной случится!
– Не волновало, – огрызнулась Катриона. – Ему надо было перерезать твое проклятое горло. Ты оскорбила меня. – Последняя фраза Катрионы оборвалась на странной пронзительной ноте, потому что Эрик в этот момент внезапно вышел из своего укрытия и встал между ней и Бетией.
Эрик пристально посмотрел на обеих женщин, затем повернулся к побледневшей и потрясенной Катрионе. Теперь он знал, почему Бетия так сильно невзлюбила ее. Как только эта женщина уйдет, он обязательно выяснит, почему жена не сказала ему правду о происшествии на рынке.
– Ты хотела смерти моей жены только потому, что твоя гордость была задета? – грозно спросил Эрик, едва сдерживая гнев.
– Нет, Эрик, любовь моя, – она потянулась, чтобы схватить его за руку, – ты все не так понял.
Эрик стряхнул с себя ее руку:
– Не думаю. Убирайся из Донкойла – немедленно!
– Но, Эрик, уже поздно, – запротестовала Катриона.
– Сейчас же! – Эрик перевел взгляд на Бетию: – Я хочу поговорить с тобой позже, в соларе, через час.
Бетия не могла поверить, что Эрик выгоняет Катриону из Донкойла на ночь глядя, но после беглого осмотра огорода Мэлди она прошла в солар. Бетия удивилась, когда ей пришлось прокладывать себе дорогу сквозь толпу служанок, спешащих выставить Катриону вон. Когда Эрик говорил «немедленно», он, очевидно, подразумевал именно это. Во всяком случае, теперь он узнал всю неприглядную правду о Катрионе, и Бетия понимала, что никогда ее больше не увидит. Девушка верила, что после этого она с легкостью вынесет его гнев.
Менее часа спустя Эрик вошел в солар и захлопнул дверь. Бетия, прямая как палка, сидела в кресле и смотрела, как он приближается к ней. Она надеялась, что он успел немного остыть. Когда он внезапно остановился и посмотрел на нее, Бетия слегка подпрыгнула на стуле, испугавшись его резкого движения.
– Почему ты не сказала мне, что это она передала тебя в руки Уильяма?
– У меня не было доказательств, – ответила Бетия. – Все, что я знала наверняка, – это то, что Катриона и Элизабет были неожиданно дружелюбны за завтраком, хотя накануне я оскорбила их. Они выманили меня на рынок и бросили. Когда Уильям схватил меня, он обронил что-то о женщинах, которые помогли ему меня найти. Разумеется, я сразу подумала про Элизабет и Катриону, но это могли быть и не они.
– Тебе все равно следовало сказать мне.
– Может быть, но мы уже уезжали. Я надеялась, что все равно больше никогда не столкнусь с ней, и не видела смысла раздувать это происшествие. – Бетия с опаской посмотрела на Эрика, когда он встал на колени и положил руки на подлокотники кресла, как бы заключив ее в клетку. – Больше всего я хотела уехать оттуда и боялась, что, если я расскажу об этом, мы будем вынуждены задержаться.
– Это было довольно разумно, но ты больше не должна скрывать от меня подобные вещи.
