Ханна Ким
На краю жизни
2
– Что ж, ты в полном порядке, только давление пониженное. – Джеймс отстегивает с ее руки манжет тонометра.
– Спасибо, доктор, – язвит Марго в ответ, потирая плечо.
– Когда ты в последний раз спала нормально? – На нее мрачно смотрят.
– Сейчас как-то не до этого, ты и сам знаешь. – Она поднимается на ноги и, бросив последний взгляд в сторону стола, направляется к выходу из кабинета.
Джеймс как обычно: забыв о своем собственном состоянии, переживает за других. Одного взгляда на синяки под его глазами хватит, чтобы сделать вывод о том, что сам он уже дня три толком не спал. И кто идиот после этого? Марго невольно чешет перевязанные пальцы левой руки, быстро шагая вперед по коридору. Наверное, и правда стоит поспать как следует – не ради себя, так хоть ради Джеймса, у которого меньше головной боли будет. А это примерно минус половина.
Лив сидит на стуле перед запертой дверью, сложив руки на груди и низко склонив голову; рыжие волосы закрывают ее лицо. Спит, что ли?
– Ну что? – спрашивает Марго, останавливаясь возле нее.
Та поднимает скучающий взгляд, вытягивая ноги вперед.
– Ничего. Так и валяется в отрубе. Слушай, отпусти пожрать по-братски, я уже устала тут сидеть, – просит она, отчаянно зевая.
– Иди, – соглашается Марго. – И заодно попроси Макса спуститься сюда.
Когда Лив уходит, она подходит к двери и заглядывает в окошко – парень и правда до сих пор без движения лежит на кровати. Кажется, даже позы не менял со вчерашнего вечера. Марго издалека разглядывает чужое лицо и в который раз думает о том, что пленнику от силы лет двадцать. Да, на их базе тоже есть подростки, но всем, кто так или иначе покидает ее пределы, уже давно исполнилось двадцать пять. Может, Марго и ожесточилась внутри за последние пять лет, но не настолько, чтобы тащить за ворота тех, кто еще жизни не видел.
Жизни не видел. Спорное выражение, конечно. Если думать глубже, детей сейчас в мире уже не осталось – не после того, через что им пришлось пройти и что увидеть. Тут сложно остаться ребенком – взрослеешь за считаные дни. Марго тоже повзрослела, хоть ей и было уже двадцать два на момент катастрофы.
По миру много версий ходило о точных причинах трагедии, но одно было известно наверняка: все вышло из-под контроля еще в тот момент, когда однажды кто-то там решил сыграть в Бога. Марго даже не знает, кем был этот человек и есть ли он до сих пор. Может, давно стал жертвой своих же разработок. А может, все еще пытается закончить начатое. Пожалуй, на правду больше похоже второе, ибо как-то два фронта образовались. А еще есть третья сторона: та самая, что при свете дня прячется в тени, дожидаясь наступления ночи.
Макс спускается в подвал, волоча за собой огромную биту. Та с неприятным звуком царапает пол, и Марго все больше морщится по мере его приближения.
– Ну как успехи?
– А то не видно.
– Надо принять какие-то меры, а то какой толк нам от этого тела. – Макс тоже заглядывает в окошко.
– Ты прав, – отвечает Марго, переходя на русский, чем заметно удивляет. – Не хотелось бы, чтобы все усилия были впустую. Этот пацан знает что-то, а иначе бы так не стремился подохнуть поскорее. Видимо, понимает, что, если нам удастся выпытать из него сведения, это даст нам значительное преимущество.
– И что ты предлагаешь? – Макс улыбается, когда ему отвечают многозначительным взглядом. – Лив это не понравится.
– А ее никто и не будет спрашивать, – мрачно говорит она, открывая дверь.
– Гоша, ты же знаешь, я всегда с тобой. Даже пиво подержу, если потребуется.
– Хватит называть меня Гошей, – хмыкает она, выдыхая через нос.
Марго ему верит. Она даже не соврет, если скажет, что знает Макса столько, сколько себя помнит. Единственный, кому она доверяет безоговорочно – в любой момент и при любом раскладе, – и получает то же самое в ответ. Они были вдвоем против целого мира пять лет назад, они держатся друг за друга и сейчас.
Только Макс знает, почему она не помнит ничего о том, что было до катастрофы. И что дело вовсе не в каком-то там хваленом блоке, который выставило подсознание. Травма куда глубже.
– Стой на выходе, – просит она, проскальзывая внутрь.
У Марго нет никакого желания тащить бессознательное тело, поэтому она склоняется над пацаном, намереваясь вдарить ему по щекам, но тот распахивает глаза прежде, чем она успевает даже руку протянуть. У Марго, конечно, с реакцией обычно проблем нет, но она все равно не успевает отпрянуть вовремя – ее валят вниз, больно прикладывая головой об пол. Впрочем, на этом везение пленника заканчивается – он все-таки не в том физическом состоянии, чтобы устраивать тут драки. Марго со всех дури бьет его ладонью по правому уху, и парень на мгновение теряет ориентацию в пространстве, чем Марго и пользуется, подминая под себя.
– Слушай, ты мне уже надоел, – злится она. – Ты прекрасно знаешь, что бежать тебе некуда, так нахуя брыкаешься. Гордость не позволяет сидеть смирно?
– Да пиздани ему просто, – просит Макс.
– Да, Марго, пиздани просто, – передразнивает его пленник на чистом русском.
– Ого, – присвистывает тот, – привет, земляк.
– Что ж, теперь мы хоть что-то знаем, – щурится Марго, недовольная тем, как прозвучало ее имя. – Первое: ты русский. Второе: ты любишь подслушивать.
– Обожаю просто. – Парень под ней звереет. – Вон того Максом звать. А другую девку – Лив. Жаль, что я ее вовремя придушить не успел.
– Следи за языком. – Марго с трудом удерживает себя от того, чтобы снова не вырубить этого придурка. – У тебя есть выбор: либо ты ножками сам перебираешь, послушно шагая туда, куда просят, либо опять отправляешься в бессознательное плавание, а мы уже дотащим тебя, куда надо. Исход все равно будет один. Ну так что?
Парень молчит. Смотрит с такой злостью, что Марго даже позавидовать готова.
– Или, может, ты все-таки тихо-мирно ответишь на наши вопросы? Ты ведь помнишь, что…
– Опять собираешься наврать, что у вас есть другие заложники, кроме меня? – выплевывают ей в лицо. – Я прекрасно знаю, что вы всех перебили, так что не утруждайся. Если собрались прикончить меня, то поторопитесь, потому что я все равно ничего не скажу.
Марго слащаво улыбается, мельком оглядываясь на Макса, который улыбается тоже.
– Я уже поняла, что смерти ты не боишься. – Марго наклоняется к нему. – Но не забывай, что есть вещи похуже смерти. – Это первый раз, когда она чувствует, как незнакомый парень напрягается. – Ну? Начинаем балакать или топаем?
– Топаем. – Пацан отворачивает от нее голову.
Вот ведь упрямый баран. Она недовольно морщится, потому что, какой бы жестокой Марго ни была, то, что произойдет дальше, ей никакого удовольствия не принесет. Она достает из заднего кармана наручники и защелкивает их на чужих руках.
– Зови Юджина, – сердито просит Макса, и тот кивает, выходя за дверь.
Она встает и заставляет пленника тоже подняться на ноги; тот едва заметно покачивается, будто намереваясь рухнуть обратно, но Марго удерживает его. Думает, что этот парень вообще никакой: тело измотано почти до критического состояния. На одной агрессии и функционирует.
– Как тебя звать?
На нее смотрят исподлобья.
– Да ладно, уж это-то ты можешь мне сказать.
– Не дождешься.
– Прекрасно. Плюс одна безымянная могилка будет.
Незнакомец заметно выше. Марго готова поставить на то, что и физически намного сильнее, просто сейчас ужасно измотан. Тогда в городе ему просто не повезло – все внимание сосредоточил на Лив, не ожидая удара со стороны. Кто его знает, как бы все обернулось, полезь с ним изначально в драку Марго. Скорее всего, ей бы прилетело не меньше, чем подруге.
Сначала она хочет надеть на пленника маску, чтобы тот не увидел ничего лишнего, но почти сразу передумывает – ненужная мера предосторожности на данном этапе, ибо пацан все равно уже никуда не денется. Марго идет позади него, периодически подталкивая вперед, говоря, где сворачивать. Они заходят во внутренний двор соседнего здания. Пленник замирает, когда видит огромную клетку, поделенную на две части. И троих существ, запертых в отгороженных секциях, которые сверху накрыты черным полотном, чтобы не проникали солнечные лучи.
Марго со смешком замечает что-то, похожее на страх, проскользнувшее на чужом лице.
– Всем привет! – Из двери, соседней той, из которой они попали во внутренний двор, выходит Юджин. – Это наш заложник? Интересненько. – Он оглядывает парнишку с ног до головы. – Ты уверена? – обращается он к Марго.
– Конечно, – ответом следует широкая улыбка.
– Марго, блять! – Во внутренний двор влетает Лив. Макс плетется за ней следом со скучающим видом. – Неужели нельзя обойтись без этого?!
– Зачем ты ей сказал? – шипит она, с укором глядя на Макса.
Тот пожимает плечами, всем своим видом давая понять, что он тут ни при чем.
Пленник прислоняется спиной к решетке и начинает смеяться, по очереди смотря на каждого из тех, кто собрался здесь. Марго не может удержаться от отвращения, которое слишком явно отображается на ее лице. Ей отвечают тем же.
– Чем же вы лучше? – Пацан брезгливо глядит ей в глаза. – Да ничем. Такие же отмороженные ублюдки.
Марго молча проглатывает все сказанное, не собираясь поддаваться на провокацию.
– Последний шанс. Начинай говорить или отправишься в клетку, – предлагает она, стараясь звучать спокойно.
– Пошла на хуй. Все вы.
Марго распахивает клетку и заталкивает его внутрь за шкирку, толкнув так сильно, что парень падает на колени. Но смеяться не перестает. Медленно поднимается, не сводя глаз с существ в отгороженных секциях.
Юджин кашляет, протягивая Марго пульт.
– Нажмешь на красную кнопку, и им всем кранты, – тихо сообщает он. – Мы прикрепили взрывчатку им на головы.
– Марго, пожалуйста, приди в себя, – просит ее Лив.
– Да успокойся, мы просто его напугаем, – как можно тише отвечает она.
Макс кладет биту себе на плечо и идет к той стороне клетки, где спят твари. Хватается за свисающее полотно и тянет на себя. Солнце, только-только выглянувшее из-за туч, прокрадывается лучами внутрь, освещая три тела, в которых человеческого уже давно ничего не осталось.
– Просыпаемся! – орет он, стуча битой по прутьям и создавая неимоверный шум.
Одно из существ мгновенно вскидывает голову, а затем бросается на решетку, пытаясь просунуть руку, но расстояние между прутьями слишком маленькое. Макс отступает назад, смотрит какое-то время на беснующегося монстра, а затем возвращается.
– Готов говорить? – Марго сверлит решительным взглядом затылок пленника. – Мы же их выпустим, не сомневайся даже.
Парень оглядывается. И если бы в другой части клетки не было трех сумасшедших тварей, Марго бы решила, что монстр прямо перед ней. На нее смотрят с чистым безумием во взгляде. Палец сам ложится на нужную кнопку – еще до того, как до Марго окончательно доходит, что да, ее вывели. Решетка на первой отгороженной секции медленно отъезжает в сторону.
До такого лишь раз доходило. И закончилось сразу же, потому что они не успели ничего сделать – и пусть заложник мгновенно сдался, прося остановиться и выпустить его. Они не успели, потому что кровожадные твари куда быстрее каждого из них. Тогда Марго только и смогла, что выхватить из-за пояса пистолет, но уже было поздно – пленника зажали в угол клетки и растерзали у них на глазах.
Она не должна повторить ту же ошибку. Именно поэтому Юджин прикрепил взрывчатку на голову каждого из существ – это было тяжело, но кто, как не Юджин, может справиться с таким. В этот раз они подготовлены лучше. В этот раз все получится.
А может, и нет. Почему-то именно сейчас Марго понимает, что этот парень не заговорит ни при каких обстоятельствах. Почему-то именно сейчас, когда она расширившимися от удивления глазами наблюдает за тем, как пленник вместо того, чтобы забиться в угол, сам идет навстречу твари, которая уже выбралась наружу и несется в его сторону.
– Нажимай! – в ужасе орет Лив, и Марго едва не шлепает ладонью по нужной кнопке, но останавливается в последний момент.
Пацан уворачивается от выпада монстра, отступая в сторону – чересчур резво для своего убитого состояния, – а затем с такой силой бьет в спину ногой, что тварь, яростно перебирая руками в воздухе, падает на землю, чем пацан и пользуется – забирается верхом и перекидывает сцепленные железками руки через ее шею и тянет на себя. Марго видит, как цепь наручников врезается в серую кожу. Парень выворачивает руки и хватает существо за голову, бьет ею о землю, а затем вновь натягивает цепочку, с ненавистью скалясь. Марго уже не видит, а слышит, как хрустит переломанный позвоночник.
Незнакомец поднимается на ноги, перешагивая через тело. Заносит ногу и пинает оторванную им же самим голову; та катится по земле и стучит о прутья решетки с той стороны, где стоит Марго. Она опускает взгляд и смотрит в налитые красным мертвые глаза; с двух длинных клыков сочится яд, большими каплями срываясь на землю. У Марго что-то щелкает в голове. Она складывает два и два. Такая простая математика.
– Вот это шоу! – восхищается Макс, отбирая у оторопевшей Марго пульт. – Ну-ка, посмотрим, как он с другими разберется.
– Макс, нет! – вопит Лив, пытаясь его остановить, но тот уже выпускает оставшихся существ.
– Идиот! – рычит Марго, вырывая пульт обратно и сразу же шлепая ладонью по красной кнопке. Взрыва не следует. – Какого черта? – поворачивается она к резко побледневшему Юджину. Почему у них все через задницу в самые ответственные моменты? – Блять, – выплевывает она, выхватывая из-за пояса пистолет в тот самый момент, когда пленник отпрыгивает от одной из тварей, но ему путь преграждает вторая.
Марго метко стреляет ей в голову, мгновенно убивая, но промахивается во второй раз – существо прыгает на парня и валит на землю. Никак не прицелиться издалека.
– Блять, – снова ругается она и рывком открывает клетку.
Марго успевает лишь несколько шагов сделать прежде, чем слышатся приглушенные взрывы. Она оборачивается на Юджина, который с кислой улыбкой показывает ей большой палец, сжимая в руке пульт. С промедлением, но детонатор сработал, разнеся даже оторванную голову. Макс смотрит на забрызганные черной кровью штаны и крючит лицо. Лив замахивается и отвешивает ему такой смачный подзатыльник, что он летит лбом в решетку.
Марго отворачивается и медленно подходит к пацану, который все еще лежит на полу клетки. Рядом с ним – тело без головы и ошметки мозгов вокруг. Повезло, что он успел в последний момент отбросить от себя тварь, а не то взрывом и его бы голову задело. Ее, правда, задело все равно – разлетающейся во все стороны кровью. Перекатившись набок, парень поднимается на ноги, а Марго замирает перед ним, когда смотрит в забрызганное черным лицо.
Незнакомец сплевывает на землю, а Марго переводит взгляд на его руки, на которых ни просвета кожи не видно – сплошняком перепачканы в темной крови. Кожи не видно, но проглядывает нечто другое – когти. И они медленно втягиваются обратно, словно их никогда и не было. И как только они пропадают, пацан шатается и оседает на колени.
А потом и вовсе отрубается, падая на бок.
Марго ожидала чего угодно, но никак не этого. Чего угодно, но не отмеченных на территории базы.
* * *
Она сидит возле пленника уже несколько часов кряду. Медленно сжирает себя изнутри, потому что вопросов не только не стало меньше – они помножились друг на друга и теперь буквально раздирают голову на части. А ведь все так хорошо начиналось. Не надо было вообще никаких заложников брать. Лив оказалась права – ничего хорошего из этого не вышло.
Марго берет чужую руку, покрытую засохшей черной кровью, и разглядывает пальцы, в которых сейчас нет ничего необычного. Она со вздохом разжимает ладонь, после вытирая ее о штаны. И что ей теперь делать с этим пацаном?
Вирус вампиризма, вспыхнувший где-то на территории Европы, быстро распространился по всей планете – хватило месяца, чтобы достигнуть даже самых отдаленных ее уголков. Каждый человек, однажды укушенный зараженным, становится рабом вируса почти мгновенно. Точнее, рабом становится тело, ибо мозг умирает спустя несколько часов после контакта с заразой. Вместе с ним умирает и сам человек, а все, что остается, – бездушная оболочка с неконтролируемой жаждой крови.
Из хорошего: зараженные передвигаются преимущественно ночью, днем отсиживаясь в зданиях, подвалах, любых местах, куда не проникает солнце. Оно для них не губительно, но, видимо, знатно тормозит все процессы, потому что выстоять против них ночью едва ли возможно. Лучше не испытывать удачу. Но Марго теперь знает, что, даже если бы они засунули пацана в клетку посреди ночи, он бы остался в живых.
Есть люди, на которых вирус влияет по-своему. Если обычного человека он порабощает и превращает в монстра, готового растерзать всех и каждого, то эти, наоборот, поработили сам вирус. Он изменил их ДНК, но не тронул личность. Марго мало знает о таких кадрах – сталкивалась с ними лишь раз, но там как-то не до вопросов было. Из известного и подтвержденного сторонними лицами: им не нужна кровь, они выглядят как обычные люди, но при желании могут воспользоваться некоторыми… преимуществами. Да, пусть это будут преимущества.
И лишь с натяжкой можно сказать, что у этих людей иммунитет к вирусу, потому что он все же наложил на них своеобразный отпечаток. Они уже не люди. Но все еще не монстры.
В народе их прозвали «отмеченными».
Марго привстает и наклоняется над парнем. Осматривает шею. Ничего. Аккуратно оттягивает ворот футболки и находит то, что искала, – рваный шрам почти у самого плеча. Ее руку перехватывают и отбрасывают от себя.
– Не трогай меня.
Она садится обратно на стул, стараясь придать себе безразличный вид.
– Тебе повезло. Остальные решили, что это был просто выброс адреналина, но мы-то с тобой знаем, что оторвать голову голыми руками едва ли возможно.
– Не понимаю, о чем ты. – Парень упрямо смотрит в стену.
– Я видела твои когти, не отнекивайся.
– И что теперь? На органы меня пустишь?
– Нет. – Марго вдруг чувствует вселенскую усталость. – Но я могу показать тебе, где у нас тут душевые, если скажешь, как тебя зовут.
Незнакомец молчит, явно пытаясь сориентироваться в ситуации. И найти подвох. Марго уже решает даже, что опять о глухую стену головой бьется, как слышит тихое:
– Дин.
– Что ж, Дин, – она мгновенно хватается за эту ниточку, – пойдем, умоешься хоть, а то на тебя смотреть страшно.
Ей отвечают тяжелым взглядом, но Марго совсем не в настроении поддерживать эту игру в гляделки. Встает первой, отходит к двери и приподнимает брови в ожидании. Нехотя, но Дин встает тоже, морщась по пути.
На самом выходе Марго врезается в Лив – наверное, пришла недавно, чтобы узнать, как дела.
– Ты вовремя. – Она хватает ее за плечи. – Зайди ко мне в комнату и… – Она осекается, бросая себе взгляд за спину, оглядывает Дина с ног до головы. – Зайди к Максу и свистни у него какую-нибудь одежду чистую. Занесешь потом в душевые на втором этаже.
Лив вытягивает шею, боязливо, но все равно заинтересованно смотря на маячащего позади Марго парня. Возводит глаза к потолку, явно прикидывая что-то про себя, и кивает. Когда подруга уходит, Марго еще какое-то время рассматривает Дина, стоящего посреди комнаты, переступая с ноги на ногу. Она вздыхает, поджимая губы, и подходит к нему ближе, доставая из карманов наручники, которые сняла с чужих запястий сразу после того, как приволокла в камеру.
– Без фокусов, хорошо? – Она защелкивает железные браслеты. – Иди за мной.
– Не боишься, что я со спины ударю?
– Бей, – безразлично отзывается Марго. – Толку только от этого никакого. Тебе некуда бежать, сто раз говорила уже. А силушкой своей богатырской ты сейчас не в состоянии пользоваться.
Дин щурится, но все равно коротко кивает.
Они добираются до душевых на втором этаже без эксцессов. Марго лишь пару раз оглядывается назад – в те моменты, когда они натыкаются на других людей по пути. Одна девчонка так испугалась Дина, с ног до головы обмазанного в крови, что вжалась в стену, а потом припустила дальше по коридору, чуть ли не крестясь.
Помещение встречает их рядом кабинок и раковин напротив. Дин подходит к одному из зеркал, смотрит на свое отражение буквально несколько секунд, а затем под внимательным взглядом Марго включает воду и начинает смывать с рук засохшую кровь.
– Ты с чего вдруг подобрела так? – спрашивает он, когда заканчивает. – Решила взять на себя обе роли?
– Какие роли? – не понимает Марго.
– Плохой и хороший коп. Фильмы не смотрела, что ли? – На нее глядят через отражение.
Она с досадой морщится, что не укрывается от взгляда Дина, который довольно усмехается. Дверь приоткрывается, и внутрь протискивается Лив. Она быстро кидает стопку одежды и полотенце на один из стульев и сразу же исчезает, явно не желая смотреть на голые задницы.
– Тоже выйдешь или хочешь посмотреть? – Дин вытягивает руки. Марго с каменным лицом расстегивает наручники и отходит обратно на прежнее место, вовсе не собираясь уходить в коридор. – Как знаешь.
Искоса наблюдая за тем, как Дин без стеснения снимает с себя одежду, раскидывая ее вокруг, она лихорадочно пытается сообразить, как поступить дальше. Дело принимает неожиданный оборот, а ведь она даже не сможет объяснить другим, почему вдруг решила оставить пленника в живых. Такое никому не нужно знать – правда ведь на органы растащат. Джеймс так вообще расцветет тюльпанами от счастья, если узнает, какой ценный кадр находится непосредственно на их базе.
Но какое дело Марго, если подумать? Какое ей, блять, дело? Любой бы сказал, что таких, как Дин, в живых оставлять нельзя – они не менее опасны, чем обычные зараженные. И ничем от них не отличаются.
От нечего делать Марго собирает разбросанную одежду и складывает ее на стуле. Потом поднимает взгляд и смотрит через запотевшее зеркало на чужой темный затылок. Такие, как Дин, не могут просто от балды быть за тех, из-за кого случилась катастрофа. Должна быть причина – причем очень веская. Настолько серьезная, что за нее скорее умрут, чем выдадут сведения о тех, за кого приходится выступать. Что же это?
Пар на зеркале собирается в капли, и те срываются вниз, разрезая мутное отражение Марго на лоскутки. Она не оборачивается, когда стихает шум воды и слышится шлепанье чужих босых ног.
– Я закончил.
Марго вздрагивает и переводит взгляд на Дина. На его груди чернеет какой-то рисунок, но она не успевает толком рассмотреть – тот прячет его под футболкой.
– Давай поступим по-другому, – предлагает Марго, глядя в чужие глаза прямо и твердо. – Ты должен мне что-то рассказать. Пусть это будет то, что ты рассказать можешь. Такое ведь есть?
– Не уверен.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать два, – нехотя отвечает Дин.
– Видишь, все же есть, – улыбается Марго. – Слава богу, что ты совершеннолетний.
– А то что? Совесть бы сожрала?
– Может быть.
На обратном пути она не надевает на Дина наручники. И молится про себя, чтобы не ошиблась хоть в этом.
* * *
Марго не сразу понимает, что наступил вечер. Первым замечает Дин – внимательно смотрит в маленькое окошко под самым потолком, за которым уже темным-темно. Они уже три часа молча сидят друг напротив друга, а Марго не решается даже отойти поесть, будто ее отсутствие может как-то повлечь за собой исчезновение пленника. Это, конечно, обычная паранойя, не более того, но кто его знает.
И самое удивительное – Дин больше не пытается полезть с ней в драку. Сидит себе спокойно на кровати, подпирая спиной стену, и оглушительно громко молчит. Смотрит периодически в окно под потолком и молчит. А Марго пытается разглядеть в его движениях хоть что-нибудь, похожее на подсказку: за что цепляться, куда бить, с какой стороны пробовать подступиться.
Она поднимает левую руку – бинты на пальцах уже давно потрепались – и какое-то время разглядывает бурые пятна крови на посеревшей повязке.
– Ты можешь передавать вирус? – Первый вопрос, который Марго задает за последние часы.
Дин поворачивает к ней голову. Его волосы после душа высохли беспорядочной копной.
– Могу, – следует вкрадчивый ответ; Марго вскидывает брови. – Могу, но не в те моменты, когда выгляжу как человек. Ты понимаешь, о чем я. Так что расслабься, ничего тебе не будет.
– Да я-то спокойна. – Она немного наклоняется вперед, упираясь руками в стул между своих ног. – А ты вот почему само спокойствие?
– Я устал, – пожимает плечами Дин. Звучит предельно честно.
– Ты устал из-за того, как мы над тобой издевались, или из-за… – Марго выставляет вперед руки и крючит пальцы, явно делая вид, что у нее когти. Смотрится, наверное, тупо.
– У тебя глупые вопросы, – раздраженно морщит нос Дин.
– Зато ты на них отвечаешь.
– Первое.
– Вау. Реально отвечаешь. Может, расскажешь тогда, что еще ты умеешь делать? – Марго искренне удивляется. – Прости мне мое любопытство, но я почти ничего о вас не знаю.
– О нас? – кисло переспрашивают у нее. – О нас, говоришь.
– Могу дать точное название, но оно вряд ли тебе придется по душе. – И точно: Дин сразу же отворачивается, чтобы не было заметно выражения его глаз. – Как давно ты заразился?
– Почти сразу.
Жестоко. Когда по планете распространился вирус, Дину было семнадцать. Совсем ребенок. Он и сейчас выглядит совсем зеленым, но явно старше – значит, на взросление это не влияет. Вирус не тормозит процесс развития организма, не требует крови… но чем-то же приходится платить? Чем же? Марго решает пока не задавать этот вопрос.
– Так вот почему вас только пятеро было в городе? Из-за тебя? Да уж, наверное, не так страшно соваться в пекло, когда на твоей стороне такой ценный солдат.
– Ты на это рассчитываешь? Что я переметнусь на вашу сторону? Ты прекрасно знаешь, что этого не произойдет, – сердито выдает Дин.
– И в чем причина?
Тишина в ответ.
– Брось, для своих ты давно уже мертв. Не думаю, что они будут тебя искать.
– Я бы не был так в этом уверен. – Дин говорит слишком тихо, но Марго все равно отчетливо слышит каждое его слово.
Выражение «ценный солдат» мгновенно обретает новые краски. Насколько же ценный, если его могут кинуться спасать из вражеского лагеря, наплевав на свое главное правило «своих – бросаем». Бросают же, правда. Марго не раз наблюдала картину, как они оставляли раненых – не смертельно даже – и делали ноги.
– Почему ты не боишься меня? – Дин бьет с неожиданной стороны, заставляя Марго растеряться. – Я же могу при желании тебе голову оторвать, а потом вылезти вон в то окно и скрыться на крыльях ночи.
– Во-первых, окно слишком маленькое, у тебя жопа не пролезет, а во-вторых, силенок сейчас не хватит мне конечности отрывать.
– Хочешь проверить?
– Валяй.
– Или я могу просто тебя укусить, но не как в прошлый раз, а по всем правилам. – Дин широко улыбается, а Марго невольно глядит на его зубы. – На это у меня сил точно хватит.
Где-то здесь, наверное, любой другой и правда бы испугался и выскочил за пределы камеры, хлопая железной дверью, но Марго только хрипло смеется, запрокидывая голову. Обрывает свой смех почти сразу, смотрит какое-то время в испещренный мелкими трещинами потолок, а затем возвращается в исходное положение, с ироничной улыбкой глядя на Дина. Тот – удивлен. И даже не пытается свое удивление как-то скрыть.
– Если ты хотел страху навести, то миссия провалена.
– Да ты куда более ебанутая, чем я, – шепчет Дин.
– Возможно.
В дверь осторожно стучат, и Марго бросает незаинтересованный взгляд через плечо.
– Открыто.
Внутрь камеры заглядывает Лив с сердитым выражением лица.
– В смысле, блять, открыто?
– А что? Он никуда не денется, пока тут я, – уверенно отвечает Марго, чем заставляет Дина презрительно фыркнуть.
Левый глаз девушки заметно дергается, но она решает никак не комментировать произнесенные слова.
– Тебя Нейт вызывает.
– А чего ему надо?
– Вот иди и сама спроси, надоело уже почтовым голубем быть.
Марго, если честно, не хочется покидать камеру – не сейчас, когда с Дином начало складываться некое подобие диалога. Хотя, может, час-другой в тишине и одиночестве пойдут пленнику на пользу – будет время подумать обо всем. О сказанном – особенно.
– Надеюсь, это ненадолго. – Она встает со стула.
Прежде чем первой выйти в коридор, Лив в нерешительности останавливается посреди помещения и запускает обе руки в карманы своей огромной мешковатой кофты, в которых явно что-то есть – и довольно увесистое. Дин напрягается, ожидая не то оружие увидеть, не то булыжник, но Лив достает из одного кармана маленькую бутылку воды, а из другого – две вареные картофелины. Она кладет это все на стул и, не глядя никому в глаза, шустро покидает камеру.
Марго провожает ее с усмешкой, а потом поворачивается к Дину.
– Ты ее чуть не убил тогда в городе, а она тебе еду таскает. – Она цокает языком, а затем добавляет прежде, чем самой выйти в коридор: – Мы тебе не враги, Дин.
Если угрозами делу не помочь, значит, она заставит пленника начать ей доверять.