Ханна Ким
На краю жизни
3
Сколько Марго себя помнит на базе, в кабинете Нейта всегда было грязно: куча тарелок, оберток, рваной бумаги по углам. Никто никогда не убирал весь этот хлам, будто так и надо, словно подобный беспорядок в помещении человека, ответственного за жизнедеятельность базы, само собой разумеющееся, и Марго понемногу привыкла и перестала обращать на это внимание. Может, любовь к захламленности – залог успеха, кто его знает, но сейчас она все равно морщится, когда скидывает со стула смятые клочки посеревшей бумаги, чтобы присесть.
Нейт, кажется, даже не сразу ее замечает – слишком сосредоточенно смотрит на небольшую сенсорную панель в своих руках. Елозит пальцами по экрану и без конца хмурится, то и дело почесывая щеку, которая уже успела покраснеть от этих методичных манипуляций. Марго приходится кашлянуть, чтобы привлечь внимание. Нейт сразу же вскидывает голову, хотя в его взгляде все еще продолжает скользить рассеянность.
– Ты меня звал. – Марго сама немного теряется, когда видит чужое откровенно усталое лицо.
– Да, да. – Слышится шелест бумаг и вздох следом за этим.
– В чем дело?
Нейт трет переносицу и бросает расстроенный взгляд на сенсорную панель, которую положил рядом с собой на стол. Явно не хочет озвучивать то, что у него на уме. Марго на мгновение устало прикрывает глаза, а затем подается вперед, опираясь руками о край стола.
– Говори как есть.
– Датчики. – Нейт скребет пальцем уголок губ, расковыривая небольшую ранку.
– Опять сработали?
– Наоборот. Сдохли.
Марго хмурится. Даже не знает, что хуже: если они снова засекут ненужные кадры на территории, которую им регулярно приходится прочесывать, или же их полный выход из строя.
– То есть? Они все взяли и сдохли?
– Нет, только в третьем блоке. – Нейт снова мельком смотрит на панель. – Перестали передавать любые сигналы.
– Какие последние данные, полученные с них?
– Все по классике. – Нейт качает головой. – Они засекли передвижение зараженных ночью, но сложно сказать что-то наверняка, ибо мы больше на тепловизоры полагаемся, а они молчали.
– Ты хочешь, чтобы я выяснила, в чем дело?
Марго едва не закатывает глаза, когда в ответ на ее вопрос нехотя кивают. Всегда так было. Она знает, что Нейт никогда не хотел становиться во главе их скромной общины, которая насчитывает около шестидесяти человек. Знает, что тот несколько раз порывался покинуть свой пост, но других желающих взять на себя ответственность за жизни людей их коммуны, конечно же, не было – кроме отца Нейта, который погиб около трех лет назад.
Марго знает, но все равно раздражается, когда понимает, что Нейт до сих пор проявляет неуверенность, если дело касается важных решений. Ведь кто, если не он. Здесь, на базе, больше нет никого, кто бы был настолько же умным и имел смелость встать впереди десятков людей, пообещав им безопасность. Но время идет, а Нейт до сих пор сомневается в своей компетентности – особенно если дело касается вещей, связанных с контактами с внешним миром. Но это ничего, нестрашно. Ведь в этом случае на сцену выходит Марго.
– Да, нам нужно проверить те датчики и, если они попросту вышли из строя, починить. – Нейт через силу кивает. – Я знаю, что небезопасно так часто выходить за ворота, но…
– Господи, да успокойся. – Марго сердито обрывает его. – Если так нужно, то все в порядке.
– Да, нужно. – Ей слабо улыбаются. – Ты ведь помнишь, что мы установили эти устройства по периметру нашей базы в самых крупных городках и на главных дорогах. И если хоть где-то они перестанут работать, мы не сможем вовремя узнать, что к нам кто-то пожаловал.
– Так точно, капитан. – Марго хотела было встать, но возвращается обратно на место. – Это все?
Нейт мешкается, и это не укрывается от ее взгляда.
– Говори как есть.
– Я не знаю, сколько еще мы продержимся. – Нейт сдается, склоняя голову. – У нас не хватает ресурсов. Людей не так много, как может показаться на первый взгляд, но мы едва ли можем прокормить всех. – Он подрывается с места и отходит к окну, поворачиваясь к Марго спиной. – Я не думаю, что в наших силах укрыть здесь еще кого-то. У нас даже оружия не хватает уже.
– Что конкретно от меня требуется? – Она тоже встает и огибает стол. Останавливается точно напротив Нейта, пытаясь поймать его взгляд. – Я сделаю все, что в моих силах.
– Ты и так делаешь слишком много. Куда больше меня, если подумать.
– Это неправда.
– Нам повезло, что наша база хотя бы возле реки находится, а то и без воды с водопроводом бы остались. Но строить плотину с мельницей несколько лет назад была та еще задачка. – Нейт усмехается горько. – Я просто не знаю, Марго. Тех, кто может как-то повлиять на жизнь нашей скромной общины, слишком мало. Скоро зима. Электричество у нас работает с перебоями теперь даже летом, а зимой, когда река замерзает и мы не можем надеяться на мельницу, много людей умирает от пневмонии. С каждым годом нас все меньше и меньше.
– Успокойся. – Марго обрывает его с излишней резкостью, которой не хотела. – Давай решать проблемы по мере их поступления. Мы справимся, ясно?
Нейт молчит какое-то время, стеклянным взглядом смотря в окно, а затем кивает; на его лице ни единой эмоции.
– Я надеюсь.
– Завтра утром мы скатаемся в ту секцию, где перестали работать датчики. – Марго легонько хлопает его плечу. – Если повезет, надыбаем оружия какого-нибудь.
– Спасибо, – только и произносит Нейт.
– Сходи поспи, что ли, а то выглядишь ужасно, – говорит она вместо того, чтобы уронить банальное «пожалуйста» или «не за что».
В коридоре Марго останавливается возле одного из окон. Смотрит в непроглядную темноту. Ни черта не видно, кроме одиноко вспыхивающих лучей света: кто-то из жителей базы переходит от здания к зданию с фонариками. Почти полностью отказываться от освещения по ночам решение опасное, но вынужденное: так их сложнее обнаружить. Спасает то, что база достаточно удалена от всех населенных пунктов, поэтому зараженные сюда почти не суются. Одинокие кадры, которые случайно забредают в эти края, устраняются почти мгновенно – на ночном посту всегда находится как минимум трое человек по периметру ограждений.
Даже в самих зданиях освещения почти нет – только в помещениях без окон и в тех местах, где стекло закрыто самодельными деревянными ставнями.
Марго помнит эту базу еще в то время, когда здесь было всего два больших здания и несколько поменьше. Лишь потом они возвели другие постройки – деревянные, – растащив на доски и бревна дома из ближайшей деревни. Когда-то давно, еще до катастрофы, которую Марго про себя окрестила «войной», потому что да, война – человечества и монстров, – в этом месте располагалась закрытая психиатрическая лечебница, куда отправляли только самых буйных пациентов. Им здорово повезло, что они обнаружили это место: по периметру больницы было возведено прочное ограждение, после постройки мельницы они получили сносно работающий водопровод, на первое время был запас лекарств и медицинское снаряжение, а оборудованный подвал в главном здании даже предложил камеры, где можно было держать пленников. А еще лечебница была построена вдали ото всех населенных пунктов, и в этом было ее главное преимущество.
Марго отводит взгляд от окна и направляет свет фонаря на темный коридор, продолжая путь. Если Дин почти сразу заразился, то Марго почти сразу попала в это место. Она в принципе не помнит ничего другого, кроме этих стен. И Макса еще, потому что Макс – его серьезные темные глаза, – первое, что Марго увидела, когда пришла в сознание и удивленно спросила, что происходит.
Что происходит, блять. Она усмехается. Да так, ничего, всего лишь правительство одной из стран изобрело биологическое оружие, намереваясь устранить им соперников, но чуток промазало, и под удар попала вся чертова Европа. Да и биологическое оружие оказалось не таким, как предполагалось, и в итоге люди начали попросту жрать друг друга. Вроде так там было, да? Потрясающе же, честное слово.
Марго возвращается к камере в подвале и кивает Лив, которая все это время стояла, прислонившись спиной к стене напротив двери. Она заглядывает в окошко и с удивлением обнаруживает, что Дин спит – полусидя, свесив голову вперед и сложив руки на груди. Устал, точно – Марго помнит, как ей это сказали. Но даже в таком убитом состоянии Дин не смог уснуть в нормальном положении.
– Завтра надо будет съездить в городок в третьем блоке. – Она поворачивается к Лив. – Проверить вышедшие из строя датчики.
Девушка пожимает плечами, мол, да, без проблем. Марго скованно улыбается и спешит приструнить ее готовность покинуть территорию базы:
– Ты остаешься.
– Что? – Лив аж отшатывается от нее.
– Кто-то должен проследить за ним. – Она кивком головы указывает на дверь.
– Так пусть Макс остается.
– Нет, он нужен мне.
– А я, значит, нет? – Лив не обижается – это видно по ее лицу, которое скорее обеспокоенное, нежели оскорбленное, – но выглядит раздосадованной.
– Я могу доверить это дело только вам двоим.
Девушка молчит несколько секунд, а затем смотрит подруге за спину – в сторону зарешеченного окошка на двери. Марго ждет, что она начнет спорить, прося взять ее с собой, что оправданно – лишь пару вылазок они провели порознь, – но Лив кивает, нервно заправляя за ухо прядь коротких волос. Даже не шутит в привычной манере, что Марго без Макса за ворота ни ногой, «мы с Тамарой ходим парой», – знает просто, что, если Марго нужно выбрать, она выберет Макса, ибо ни с кем рядом не чувствует себя в большей безопасности.
– Дело не в этом. – Марго прерывает поток ее мыслей, заранее зная, о чем именно она думает. – Просто у Дина к тебе доверия будет точно больше, чем к Максу или кому-то другому.
– Дина? Его так зовут? – Лив приподнимает брови. – Если ты не забыла, он был весьма не против меня убить.
– Но, несмотря на это, ты по какой-то причине добра к нему.
– Не хочу быть похожей на тех, с кем он нас сравнил тогда. – Уголок ее губ дергается. – Помнишь? «Чем же вы лучше?» – спросил он, а мне захотелось не то завыть, не то пиздануть его.
– Пиздануть, думаю, еще будет возможность. – Марго не удерживается от легкого смешка. – В общем, ты просто сиди здесь, хорошо? Не надо без необходимости заходить в камеру.
– Ладно, – ворчит Лив. – Вы там только не подохните без меня.
Марго опять смеется, собираясь уходить, но ее останавливают, положив руку на плечо. Она оборачивается, встречаясь с чужим взволнованным взглядом.
– Привези Макса обратно в целости и сохранности, хорошо? И себя тоже.
Она улыбается и кивает, а затем желает спокойной ночи, быстрым шагом покидая подвальные помещения, не дожидаясь, пока ее догонят. Идет в свою комнату на третьем этаже, вспоминая свою первую встречу с Лив около трех лет назад. Тогда за вылазки отвечал парень, которого уже давно нет в живых, – он привел девушку на базу вместе с несколькими другими людьми. Нашел их прямо в лесу вблизи одной из деревень в трех часах езды. Они ютились в землянках и выглядели совершенно дикими.
Марго помнит, как при первом разговоре Лив послала ее на хер и сказала, что никогда не сможет ей доверять. Сейчас это вызывает улыбку – не более, – потому что теперь она верит каждому ее слову и никогда не сомневается в ее решениях, лишь изредка наигранно бухтя. Марго учила ее стрелять и обращаться с ножами, она – куда именно давить на шее, чтобы вырубить человека. Лив могла бы запросто помогать Джеймсу звенеть пробирками, ибо оконченный медицинский дает о себе знать, но почему-то предпочла потрепанному белому халату оружие и ветер в волосах – она всегда открывает окно в машине, стоит им набрать скорость на удачно пустой трассе.
Утро встречает Марго легкой, но все равно неприятной головной болью, от которой не поможет ничего, кроме таблетки аспирина, которой, конечно же, нет. Она почти бесшумно покидает комнату, в которой, помимо нее, живут еще двое – Джеймс и Макс, – и долго стоит под холодным душем. Горячая вода у них лишь по праздникам, но это, наверное, и хорошо даже, потому что только прохладная вода способна унять очередной приступ головной боли.
Она не спешит будить Макса – сначала спускается в подвал. Смотрит какое-то в время в окно на двери, а затем все-таки отпирает. Марго не до конца понимает, зачем спустилась сюда, ведь в этом сейчас совсем нет необходимости.
Дин поднимает голову с подушки и следом садится, проводя ладонью по лицу. Несколько секунд они играют в молчаливые гляделки – Дин отворачивается первым, все еще натирая сонные глаза. Выглядит почему-то еще более уставшим, чем вчера. Марго проводит рукой по своим влажным волосам, завязанным в низкий пучок на затылке, и только сейчас до конца осознает, что действительно пришла сюда без причины.
Чужой темный взгляд направлен в стену, отказываясь сместиться даже на миллиметр.
– Меня не будет до вечера, – зачем-то говорит Марго. – Не делай глупостей.
– А я разве могу? – Дин продолжает смотреть в стену парой сантиметров выше ее левого плеча.
– Ну вдруг все-таки решишь протиснуть свою задницу в это крохотное окно.
Неудачная и откровенно неуместная шутка, но Дин вдруг коротко смеется, опуская голову. Марго смотрит на его темную макушку, невольно вспоминая, какими были чужие волосы, слипшиеся от засохшей грязи. Каким был чужой безумный взгляд, направленный не на нее уже даже, а куда-то вовнутрь или – насквозь. Какими были чужие руки, на которых запекшейся крови было столько, что они напоминали перчатки. И когти. Их Марго помнит тоже.
– Не делай глупостей, – снова просит она.
– Мне просто все равно, – слышится тихий ответ.
Все равно… на что? На возможные глупости? На себя? Людей вокруг? На дальнейший исход? Мир? Марго покидает подвал, случайно слишком громко хлопнув за собой дверью.
У нее уходит примерно полчаса, чтобы найти всех нужных ей людей и объяснить им дальнейший план действий, который предельно прост: съездить в населенный пункт в третьем блоке, проверить датчики, по возможности починить и тихо-мирно свалить восвояси до наступления сумерек. Так как Лив временно не у дел, Марго сначала хочет позвать Мику, но приходит к выводу, что тому лучше тоже остаться на территории базы: как человек, ответственный за вылазки, она всегда предполагает все варианты развития событий, даже самые худшие. И если лучшие в своем деле не смогут вернуться, вся ответственность перейдет в руки другим, а это – Лив и Мика.
Юджин, которому тоже предстоит отправиться в путь, не выказывает особой радости по этому поводу – хмурится слишком много для своего обычно беспечного поведения и преимущественно молчит, слушая инструкции. Марго может его понять – он, вообще-то, за технику ответственен, а не за пушки и драки с монстрами в перспективе, но что поделать, если именно из-за этой самой техники им и приходится покинуть базу. Макс сочувствующе хлопает его по плечу, говоря, мол, извини, парень, если бы могли все сделать сами, то точно бы сделали.
Они втроем стоят у машины и ждут двоих оставшихся. Алек и Мэг – брат и сестра с разницей в возрасте в год; Марго знает о них не особо много – только то, что они попали на базу примерно за месяц до нее самой. Ни первый, ни вторая не отличаются особой разговорчивостью и держатся преимущественно друг друга, что создает впечатление, будто пребывание в этом месте им совсем не по душе. Однако это скорее слова тех, кто контактировал с ними еще меньше самой Марго, потому что, несмотря на общую нелюдимость, они довольно отзывчивы, если дело касается чего-то, что может угрожать безопасности их общины.
Обычно Мэг и Алек патрулируют ограждения по ночам – редко где можно встретить этих двух сов в дневное время – и покидают базу только в экстренных случаях. Они хорошие стрелки, но слабоваты в ближнем бою, а еще не отлипают друг от друга, и если второе еще куда ни шло, третье Марго крайне расстраивает, ибо, если берешь с собой одного, придется звать и второго. Отвечать за четыре головы вместо трех такое себе занятие.
– Я спала всего два часа, поэтому надеюсь, что наша поездка не продлится до вечера, – заявляет Мэг вместо приветствия, натягивая черную кепку на голову; короткие светлые волосы неаккуратно торчат по бокам.
Алек кивает каждому по очереди и залезает в машину следом за сестрой.
– Воодушевляет, – шепчет Макс, закатывая глаза. Они никогда ему не нравились.
Они едут до нужного населенного пункта около двух часов. Сам городок напоминает скорее поселок городского типа: ни одного здания выше девяти этажей, зато огромное количество приземистых построек. Марго была в нем только два раза: первый – когда они устанавливали датчики, и второй – когда пытались пробраться в оружейный магазин, чтобы пополнить запасы, но провалили эту затею еще в самом зародыше, так как здание оказалось чем-то вроде гнезда зараженных.
Подъезжая к городку, Марго надеется, что твари перекочевали в какое-то другое место, потому что оружие необходимо им не меньше, чем еда. Стоит попытаться еще раз.
Она тормозит возле смутно знакомого здания, на крыше которого установлен один из датчиков. Макс, все это время ехавший на пассажирском сиденье с высунутой наружу рукой, поднимает стекло и тянется к сумке в своих ногах. Марго знает, что в ней винтовка, которая Максу как родной ребенок, и фотография семьи – единственная, что сохранилась. Макс никогда с ней не расстается.
– Пересядь на место водителя и оставайся в машине, – оборачивается Марго, глядя на Мэг. Может, она и недостаточно хороша в ближнем бою, как Лив, но умеет настолько лихо водить машину, что ей позавидует даже Макс. – Остальные за мной.
Пожарная лестница обвалилась в паре мест, так что им приходится поднапрячься, чтобы добраться до крыши. Марго почти сразу находит датчик, прикрепленный к парапету с внешней стороны, и отрывает его от бетона, следом приподнимая брови. Эти небольшие устройства, которых им удалось в свое время добыть всего несколько штук, а затем переделать для того, чтобы они выполняли определенные функции, были едва ли больше половины ладони. Позже Юджин и Нейт буквально из говна и палок сделали еще несколько похожих, чтобы их было достаточно для всех населенных пунктов и крупных дорог, окружающих базу.
И сейчас Марго смотрит на небольшой датчик, который сломан точно посередине. То есть как сломан – она видит две крупные дыры в центре, явно сделанные кем-то вполне живым, а не природными катаклизмами.
– Нам нужно проверить другие датчики, – задумчиво произносит она.
История повторяется во второй раз. Затем снова. Они буквально объезжают город по периметру, проверяя датчики, установленные здесь около двух лет назад, и раз за разом Марго находит все те же повреждения. И только на четвертый раз до нее неожиданно доходит. Она рывком перевешивается через парапет, чтобы глянуть на машину, – Мэг все так же сидит на месте водителя, скучающе высунув руку в окно с зажатой меж пальцев сигаретой, – а потом почти истерично смотрит на Макса, который непроизвольно сжимает сумку в руках.
Повреждения датчиков не случайны. Их сложно обнаружить, если не знать, где в точности они расположены. И люди их не ломали – на датчиках следы от зубов. От двух, если точнее.
– Я не смогу их починить, когда они в таком состоянии, – подает голос Юджин. – Заменить полностью мы сможем максимум один, потому что я даже не предполагал, что все настолько…
– Тихо, – Марго обрывает его, сглатывая. – Возвращайтесь в машину.
– В чем дело? – Алек начинает нервничать и тоже перевешивается через парапет, разглядывая машину.
– Это ловушка. – Она только сейчас понимает, насколько облажалась.
– В смысле ловушка? – Макс встряхивает сумку. – Никто понятия не имел, где мы установили эти датчики!
– Быстро в машину! – орет Марго, не желая пускаться в объяснения.
Она правда облажалась – должна же была понять еще тогда, когда увидела первый датчик, на котором так явно значились повреждения от клыков. От клыков, блять. В это было сложно поверить, невозможно почти, но так оно и было, ибо других вариантов просто не предусматривалось – не в этот раз. Вот почему тепловизоры не сработали даже в последний момент.
Они максимально тихо слетают с пожарной лестницы, но этого все равно недостаточно, потому что в тот самый момент, когда Юджин, чьи нервы натянуты до предела, цепляется своей сумкой за погнутый кусок перил, и та рвется от резкого движения, – на землю летят все его инструменты, поднимая неимоверный шум. Они синхронно замирают на месте – точно напротив окна на первом этаже. Буквально в метре от него.
Марго медленно поворачивает голову и вглядывается в темный проем. Ничего не видно. Ничего не видно совсем, зато слышно – высокий звенящий звук, будто кто-то тащит цепь по полу.
– В машину! – Ей уже откровенно похуй на сохранение иллюзии тишины. Она толкает вперед Юджина, который от неожиданности путается в ногах, но все же удерживает равновесие, роняя ставшую бесполезной рваную сумку.
Раздается звон битого стекла; осколки летят так далеко, что почти долетают до противоположной стены другого здания. Марго медленно отступает назад, расширяя глаза, когда видит, как за оконную раму цепляются две руки с длинными когтями; следом показывается голова.
Ей отрезали путь. Она пятится назад, сжимая револьвер в руке, и лихорадочно пытается придумать, что делать дальше: машина впереди, за углом, остальные стоят метрах в десяти от нее, не решаясь хвататься за пистолеты, так как эта пальба вызовет еще больше шума – глушителей никогда не хватало на все оружие.
– Идите в машину, – говорит Марго одними губами, глядя на зараженного, который вываливается из разбитого окна. А следом показываются еще двое.
Макс отчаянно хмурится, не сводя глаз с ее губ – явно понял, что она сказала, – а затем странно дергается. Марго готовится дать деру в противоположном направлении, молясь, чтобы ей повезло и она смогла обогнуть здание до того, как изо всех щелей полезут зараженные, но не успевает даже развернуться – Макс рвется вперед, к ней, доставая по пути нож. Вонзает его точно в голову твари, которая первой вылезла из окна, и дергается вперед, но его хватают за ногу. Марго на автомате бросается к нему и с такой силой на адреналине пинает зараженного, вцепившегося в чужую ногу, что тот отлетает назад.
– Ты идиот? – шипит она, когда тащит Макса за угол.
– Сама ты идиотка, если думала, что я тебя оставлю, – с искренней злобой отвечают ей. И нет уже ни капли веселья или чего-то, что могло бы обернуть все в шутку.
Они бегут вперед, цепляясь друг за друга, и резко тормозят посреди дороги. Машины нет. Остальные точно должны были добраться до нее до того, как нагрянут остальные твари, но затем Марго замечает Алека, который быстро взбирается по пожарной лестнице дома, который через два от них, отстреливаясь от зараженных, которые горой валят следом за ним, и понимает, что все, конец.
– У меня только револьвер, – сухо сообщает Марго, когда видит троих тварей, выходящих из того переулка, который они только что покинули.
– А у меня только винтовка и пистолет, – отзывается Макс. – Давай, Гоша, шевели лапками. – Он хватает ее за руку и увлекает следом за собой, заставляя сдвинуться с места.
– Задолбал уже со своим Гошей!
Марго подбирается вся и рвется вперед с еще большей скоростью, чем удивляет Макса; они влетают в другой переулок, который вдруг узнают оба.
– За углом оружейный, – шепчет Макс.
– Я помню, – злится Марго, – но мы не можем вот так просто туда завалиться. Ты прекрасно помнишь, что, когда мы пытались в прошлый раз, там… – Она замолкает резко, когда слышит треск дерева.
– У нас нет выбора! – Ее даже не дослушивают, дергая за рубашку.
Они бегут. Прислоняются спиной к двери того самого оружейного магазина. Марго достает револьвер и думает, что вот он, конец. Представляет себе опустошенное лицо Лив, которая хоть и кажется сильной, но на самом деле куда мягче всех них, вместе взятых; думает о Нейте, что лишится лучших своих людей, без которых вылазки станут проблематичными; о Джеймсе, который всегда смеялся, тыкая в нее иголками, и говорил, что ничего не страшно, пока у тебя не отвалилась нога. Думает о Юджине, которого, в отличие от самой Марго, не сможет заменить никто, и понимает, что они в таком дерьме, что его не разгрести.
– Соберись! – Макс достает из сумки пистолет и прицеливается; Марго вздрагивает, когда слышит выстрел. – Господи, да приди в себя! – орут ей в ухо, и она вздрагивает, резко поворачиваясь вбок и врезаясь лбом в чужое плечо.
Прийти в себя, да. Как же сложно, блять. Марго дышит глубоко, сжимая в руке револьвер, и не может перестать паниковать, когда думает о Лив и Мике, которые могут остаться одни, если они не вернутся. Столько раз хвалилась, что готова к любому исходу, а в итоге, когда такое происходит, не может даже собрать мозги в кучу.
Макс, не дождавшись ответа, начинает дергать ручку двери, и, когда та поддается, Марго неожиданно приходит в сознание.
– Нет! – хочет предупредить она, но дверь уже открыта, а они – беспорядочным мешком из конечностей падают внутрь магазина.
Макс захлопывает дверь, вставляет в пистолет новый магазин и в ужасе смотрит сквозь приоткрытые жалюзи в окно. Марго тоже видит нескольких зараженных, которые останавливаются метрах в десяти от магазина, – они не двигаются с места и странно вертят головами. Будто бы принюхиваются, в попытке отыскать их запах.
– Я думал, они ориентируются только по звуку, – шепчет Макс.
– А я думала, что ими руководит лишь животный инстинкт и они слишком тупы, чтобы обратить внимание на какие-то датчики. – Марго на мгновение берет револьвер в другую руку, чтобы вытереть вспотевшую ладонь. – Но, как видишь…
Она цепким, напряженным взглядом рыскает по помещению. Стены много где измазаны в крови, возле одного из прилавков лежит иссохший труп, который уже готовится стать прахом, везде паутина, пыль и грязь. Разводы черного на полу.
Но ни одного зараженного. Марго не верит в их везение – слишком просто, так не бывает.
– Ты хочешь сказать, что они намеренно вывели из строя датчики, чтобы заманить нас в город? – спрашивает Макс на грани слышимости, не сводя глаз с окна.
Она ему не отвечает – все ведь и так очевидно. Они не ошиблись еще в самом начале, когда назвали порабощенных вирусом людей «зараженными», ведь это подразумевает под собой, что они живы. Только живые организмы могут учиться чему-то, анализировать полученную информацию, могут эволюционировать, подстраиваясь под окружающую среду.
И именно это и происходит. Странно, что сейчас, а не пару лет назад.
Марго вонзается взглядом в затылок Макса, а затем тоже смотрит в окно. Один из зараженных замирает, распахивает рот, втягивает через него воздух. И поворачивается точно к магазину – туда, где они сейчас находятся.
– Пора уносить ноги. – Макс резво подхватывает сумку и бежит к задней части помещения, по пути закидывая в нее все, до чего дотягиваются руки. – Здесь должен быть черный ход!
Марго хватает какой-то пистолет, валяющийся на полу, трясущимися руками проверяет магазин – полный – и вставляет его обратно. На глаза попадается двуствольное ружье с небольшим ремнем – его она подбирает тоже и вешает на плечо. Последнее, что она успевает сделать, – засунуть в карман небольшую коробку с патронами, а затем слышатся глухой удар о дверь и треск стекла, которое вряд ли выдержит дольше нескольких секунд.
– Смотри, что нашел. – Макс подбрасывает в руке гранату.
– Не самая лучшая идея. – И правда ведь, крайне хуевая, потому что взрывом они точно перебудят всех тварей в городе.
– Зато ребята точно будут знать, где именно мы находимся.
Если еще есть кому знать, хочется ответить Марго, но она ничего не говорит. Да, возможно, все остальные уже мертвы. Но они с Максом все еще на ногах и вместе – это главное.
Они плечом к плечу бегут к прилавку, ловко перемахивают через него и выламывают дверь в подсобку, молясь, чтобы в ней был черный ход, ведущий на улицу с другой стороны здания. И либо мироздание дает им еще один шанс остаться в живых, либо они просто два до сумасшедшего везучих идиота, потому что в противоположной части крошечной подсобки они видят еще одну дверь. Марго оборачивается, ища взглядом зараженных, – они уже выбили стекла и темной тучей просачиваются в магазин.
Красная-красная радужка глаз, рваная кожа окровавленных губ и длинные желтые клыки. Ни единого проблеска разума. Насколько они голодны, если смогли победить природу, которая наградила их одним лишь животным инстинктом?
Марго выбивает хлипкую заднюю дверь плечом и жмурится от яркого солнца, который бьет по глазам. Уже далеко за полдень. Макс выбегает на улицу следом и разворачивается на ходу, шурша подошвой тяжелых ботинок. Срывает чеку и замахивается – граната исчезает в темном дверном проеме. Взрыв сотрясает стены здания – пол второго этажа проседает, но рушится только через несколько секунд.
Такой крошечный промежуток времени, ничтожный просто, но его хватает на то, чтобы один из зараженных – тот, который был ближе всех к выходу до взрыва, – выскочил из дверного проема, разрывая клубы пыли когтистыми руками. Он в два огромных прыжка сокращает расстояние между ними, но почему-то отталкивает Марго, которая не успевает прицелиться для выстрела, и валит на землю Макса.
Марго, не удержавшая равновесие, подскакивает на ноги, когда слышит чужой задавленный крик. Голова попросту отключается – в ней льдом морозит, метель свищет, – зато все чувства обостряются до предела, полыхают буквально. Она не успевает ни понять, что происходит, ни что делать и как поступить будет правильнее – бросается вперед и рывком стаскивает с Макса зараженного, который вонзил длинные когти в его плечо, пытаясь обездвижить. Тот кричит снова – когти проходятся по всей длине его левой руки, когда тварь пытается противостоять напору Марго и ухватиться покрепче, но ее все равно сметают с чужого тела.
В голове все так же пусто, когда Марго швыряет зараженного на землю и садится сверху; сжимает одну руку на шее, а другой – хватается за жалкие клочки волос, оставшиеся на почти голом черепе. Она не использует револьвер, не использует нож и тем более ружье, которое давно валяется где-то в ногах. Марго начинает с силой бить тварь головой о землю и редкие камни, держа крепко и не давая вырваться и укусить себя, глядя с поволокой безумства в глазах. Она бьет снова и снова, раз за разом – до тех пор, пока голова зараженного не превращается в кашу.
Марго несколько секунд глядит на свои руки, перепачканные в черном, чувствует, как по лицу стекают вязкие капли. А затем встает и подбирает ружье, сразу же заряжая его патронами из кармана. Она боится смотреть на Макса. Боится увидеть на его руках не только царапины, но и следы от зубов. Ей никогда в этой жизни не было настолько страшно. Страх сковывает ее грудь, но не движения – она целится и метко стреляет в голову зараженного, выскочившего из-за угла. Перезаряжает ружье. Стреляет еще раз.