Хельга Петерсон
Код красный
– К Уинстону. – Тесса ехидно ухмыльнулась. – Он уже подъехал.
– Повезло ему…
– Мне с ним тоже повезло. – Сестра легко проскользнула мимо. Умница. Не зря у них одна фамилия. – О, кстати, мальчики, вы уже искали жилье? – Она тут же обернулась, на лице застыло любопытство.
Ч-ч-черт. Только сегодня он думал про жилье, и вот, оказывается, не он один.
– Не терпится нас выгнать? – Люк сунул руки в карманы джинсов.
– Вообще-то, вы говорили про пару дней. – Тесса прищурилась. Знакомо, как все Бреннеры. – А прошло уже четыре. Так что вопрос закономерный.
– Это не по-сестрински. – Он сдул с глаз челку. – Ты меня не любишь?
Тупой вопрос, и он, конечно, не прокатит. Тесса уперла кулаки в бока.
– Свой комфорт я люблю больше. – Она направила на него острый пальчик. – Нам с Джеки неудобно вдвоем на диване.
И ее испытывающий взгляд колко замер на его лице.
А ведь когда-то было удобно… И даже втроем. Ладно, длинный, тяжелый Люк валялся на одеяле на полу, пока две тощие двенадцатилетки ютились на одном диване. Они все вместе смотрели ужастики. Люк смотрел. Двенадцатилетки в это время визжали, закрывали глаза руками и сыпали попкорн ему в волосы.
Давно это было…
– Артур как раз обещал заняться этим вопросом. – Люк отмер и снова двинулся по коридору.
– Я? – послышалось за спиной.
Ах да, он же еще не в курсе.
– Совратишь какую-нибудь вдову, и она сдаст нам квартиру. – Люк на ходу обернулся. – Ты такой сладенький, тебе не откажут.
– Почему не ты? – Арт недоуменно развел руками.
Он закатил глаза. Столько причин! Кольца на пальцах, пирсинг в носу, пробитое ухо, расписанные руки. И патлы, которые все хотят расчесать… Люк вошел в кухню.
– Я не внушаю симпатию взрослым женщинам. Заеду в квартиру, когда договор уже будет подписан.
– И как в таком случае миссис Норидж сдала тебе ту квартиру?
Ах это… С миссис Норидж договаривался Нил. Арендодатели ему доверяли. Он нашел квартиру, устроил все с договором, организовал переезд. Хороший, надежный друг Нил. Лучший из людей. Но Нила больше нет, так что…
Люк резко отмахнулся.
– Она же нас и выгнала, так что вопрос исчерпан.
А Тессе уже надоело стоять, и она снова зашлепала подошвами к двери.
– Ну вы тут разбирайтесь, а я пошла, – бросила она.
Однако Люк ее уже не слушал. Взгляд наконец-то упал на стол. Точнее, на тарелку с целой горой оладушек, от которых поднимался пар. Бинго, источник обалденного аромата найден. И кто же такой молодец? Вариантов два… было бы, но один только что хлопнул дверью. Люк скрестил руки на груди и уставился на стоящую у плиты Печеньку.
Она даже не обернулась. Одетая в леггинсы и футболку, завязанную на талии, удерживала на весу лопатку и сосредоточенно смотрела на шипящую сковороду. Волосы собрала на макушке, выпустив несколько прядей на тонкую, белую шею. Кулачок уперся в плавный изгиб бедра, прямо в широкую полоску обнаженной кожи.
Вот это охренеть. Вот это она расстаралась. Домашняя, очаровательная Печенька. Последний раз он ее такой видел, пожалуй… никогда. И, судя по всему, от своего идиотского плана она не отказалась. Люк тихо откашлялся.
– Ты сама это сделала? – Он оторвал взгляд от тонкой талии и ткнул пальцем в тарелку.
Джекс обернулась через плечо.
– А не похоже? – Одна медная бровка выгнулась.
Ну да, следы налицо: сковорода, лопатка, миска с тестом рядом с плитой.
– Не знал, что ты умеешь готовить что-то, кроме яичницы.
Потому что именно яичницей они с Тессой кормили его еще лет пять назад. Горелой яичницей. Когда она вообще успела вырасти настолько, чтобы готовить прилично? Еще и эти бедра в обтягивающих штанах, оказывается, потеряли угловатость…
– Ты многого обо мне не знаешь. – Она снова отвернулась к плите. Стремительно подхватила со сковороды сразу три пышных оладушки, ловко развернулась и выбросила их на тарелку, и они легли идеально ровно.
Вау.
Люк обалдело плюхнулся на диванчик. Джекс тем временем взяла со столешницы глубокую миску с тестом и принялась наливать в сковороду новую партию.
В коридоре послышались шаги. В кухню быстро вошел Артур. Явился. Он остановился на пороге и уставился на тарелку. Секунда, две, и его взгляд скользнул к девушке у плиты. Задержался и на бедрах, и на остром плечике, торчащем из широкого ворота футболки, и на белой шее. В глазах зажегся огонь.
Оценил? Наверняка.
– Джеки! – Арт медленно подошел к столу. – Вот это круто! Можно попробовать?
Она снова обернулась через плечо, но теперь на губах появилась улыбка. Широкая, светлая, яркая.
– Да, конечно. – Печенька смахнула с лица рыжий локон. – Угощайся.
У кого-то еще оставались сомнения, для кого все устроено? Люк подавил ехидный смешок. Господи, ну как она могла так запасть на красивую рожу? Почему она?! Ну ведь разумная же девчонка! Начитанная, эрудированная, с большим будущим… А Артур даже не знает, чем занимался реальный Уинстон Черчилль, но зато в курсе, от чего умерла Эми Уайнхауз!
Арт тем временем схватил с тарелки сразу две оладушки и затолкал в безразмерную топку. Тут же блаженно закатил глаза.
– М-м-м, как вкусно! – простонал он. – Ты богиня.
Еще немного, и кончит, бедняжка. Он, как и Люк, уже сто лет не ел домашнюю еду. А лицо Джекс сразу будто просветлело.
– Спасибо. Бери еще. – Она махнула лопаткой и отвернулась к плите. – Как прошла репетиция?
Арт промычал нечто невнятное. Еще бы. Занят.
– Как все репетиции. – Люк пожал плечами и потянулся к тарелке.
– А вчерашнее выступление?
Он подхватил верхнюю оладушку двумя пальцами.
– Нормально. А как твоя нога?
– Кстати, да! – Артур наконец смог говорить. – Как нога? Я смотрю, уже не хромаешь?
Джекс развернулась, сбросила в тарелку еще три свежих оладушки, и Люку в лицо впечатался строгий взгляд. Что? Попалась? Он все-таки не сдержал кривую ухмылку. Двадцать баллов за старания, два – за выбор объекта. Артур имеет все, что движется, и пусть она не думает, что Люк одобряет ее дебильный выбор. Он откусил сразу половину оладушки и принялся жевать, спокойно удерживая ее колкий взгляд.
– Все прошло, – Джеки покосилась на Арта и отвернулась. – Нужно было просто хорошо отдохнуть.
И она снова взялась за тесто. Налила его в сковороду, поправила футболку, криво сидящую на белом плечике, провела тонкими пальцами по шее… Люк прищурился, глядя на этот жест. Хочешь не хочешь, а залипнешь. Нет, серьезно, ей настолько надоели умненькие университетские мальчики? Захотелось острых ощущений? Наверняка же за ней бегает парочка юных финансистов в клетчатых свитерочках. Но нет. Понадобился плохой парень. Худший выбор на планете.
Даже интересно, как вчера прошла их мини-поездка до «Скотт Филм». Артур пялился на ее колени? А она наклонялась к нему, притворившись, будто не может расстегнуть ремень?
– А-а-а… Артур, ты ведь учишь играть на гитаре, да? – Печенька подхватила новую партию оладушек, выложила на тарелку и выключила конфорку.
Тот затолкал в рот очередной кусок теста.
– Ага… – Он рывком вытащил мобильник из заднего кармана джинсов и посмотрел на экран. – О черт, хорошо, что сказала! У меня же скоро урок!
И уже развернулся, чтобы рвануть вон из кухни, но не успел.
– Я тут хотела спросить… – Печенька подошла к столу и оперлась на него ладонью. Бедро призывно изогнулось. – Может, ты бы научил и меня? Ну так, немного… Паре аккордов…
Люк чуть не прыснул. Едкое чувство затопило легкие. Ну надо же, а! Она всегда была целеустремленной, но чтоб настолько…
– Ты хочешь играть? – Артур снова обернулся.
– Хочу попробовать. Никогда ничем таким не занималась, но недавно вдруг захотелось научиться новому. – Печенька повела плечиком, и футболка съехала чуть ниже. – Ведь начинают же люди вышивать… или рисовать… или записываются на танцы…
Взгляд Арта примерз к изгибу белой шеи. Люк посмотрел туда же. Там, на ключице, обозначилась армия маленьких, медных веснушек.
– Учиться никогда не поздно, – пробормотал Арт. – Как-нибудь попробуем, не вопрос. – Он будто очнулся и сделал шаг к двери. – Правда, вряд ли уроков выйдет много, нам ведь нужно искать жилье.
– Но вы еще не уезжаете. Я успею понять, нравится мне или нет. – Она скромно улыбнулась.
Артур выставил вверх большие пальцы.
– Точно… – Он тут же спрятал руки в карманы. – Ну ладно, я пойду переоденусь, а то мне уже пора ехать.
И, стремительно пройдя по коридору, скрылся за углом. Джекс осталась стоять у стола и пялиться в опустевший проем. Браво. Чисто сработано. Похлопать бы, но будет слишком подозрительно. Люк вскочил с диванчика и метнулся к двери. Вытянув шею, прислушался и, уловив тихий щелчок дверной ручки, развернулся к маленькой аферистке.
И наткнулся на совершенно другую картину.
Кардинальная перемена за секунду.
Печенька ссутулилась и тяжело навалилась на столешницу. Смахнула с лица локон, устало потерла веки и вообще вся будто сдулась, как шарик, из которого постепенно вышел весь гелий. Кто бы знал, что в ней столько лет пряталась такая талантливая актриса? Но дело еще не окончено. Надо добить красавчика. Люк схватил Печеньку за запястье, потянул на себя и, обхватив узкие плечики двумя руками, подтолкнул в сторону коридора.
Она тут же взбрыкнула.
– Эй! – В бок ткнулся острый локоть.
Черт! Люк сгруппировался, но плечи не отпустил.
– Быстро метнись в комнату и возьми там что-нибудь, – зашипел он, толкая ее дальше по коридору.
Печенька попыталась обернуться.
– В смысле?
Приватная обстановка, полураздетый Арт, смущение…
– Давай-давай, ты слышала.
– Зачем?
– Это ведь твоя комната, там полно твоих вещей, – Люк понизил голос почти до шепота. – Иди и возьми что-нибудь очень важное. Застань Арта врасплох.
– Он сказал, что будет переодеваться. – Печенька намертво уперлась пятками в пол.
Вот же упрямая овца!
– Точно. – Люк отпустил ее плечи и, схватившись за резинку в волосах, принялся выпутывать из нее медные локоны.
– Я не дура, чтобы вламываться… – Джекс уперла кулаки в стройные бока.
И это тоже верно. Он закатил глаза.
– Вот именно, не дура. И это самая большая проблема во всем твоем сраном плане. – Резинка наконец поддалась и осталась в руках. Поток блестящих волос хлынул на плечи. – Иди. – Люк уже сильнее толкнул невесомую девчонку прямо к закрытой двери.
Она агрессивно нахмурилась.
– Люси…
Ну прямо злой еж.
– Не спорь. – Он сам открыл дверь и тут же захлопнул, едва втолкнул Джекс внутрь.
И стало тихо.
А если Арт успел раздеться до трусов? Неловко выйдет, но разумные мысли обычно приходят слишком поздно. Люк застыл и прислушался. За дверью прошуршали мягкие шаги и неразборчивые голоса. Вот они отдалились и практически затихли… Люк сделал шаг назад, привалился плечом к стене и, скрестив руки на груди, уставился на закрытую дверь.
А вообще, что такого, даже если Арт успел раздеться больше, чем до футболки? Люк на правах соседа видел его в трусах. Там, прямо сказать, нет ничего выдающегося. А Печенька не скромная девственница, чтобы стесняться парня без майки. Зато если она догадается взять что-нибудь с верхней полки шкафа, Арт может по-джентльменски ей помочь, а заодно прижать к полкам голым торсом…
По телу прошел озноб. Люк жестко прикусил щеку изнутри. Фу. Наверное, не стоило ее туда отправлять: она слишком ценный экземпляр, чтобы растрачиваться на Арта Грэйнджа. И почему так тихо, мать их? Они засосались, что ли?
И будто в ответ на эту мысль, дверная ручка дернулась, и в коридор просочилась стройная фигурка. Она с силой прижала к себе толстенную книгу, костяшки пальцев побелели, а щеки раскраснелись, отчего веснушки стали заметнее. Но губы вроде бы не тронуты… Люк тихо выдохнул.
Джекс закрыла дверь и помассировала лицо. Прочесала пальцами волосы и, надув щеки, шумно выпустила воздух. Интересная реакция.
– Что? Он был без трусов? – Люк картинно выгнул брови. – Не может бы-ы-ыть.
Печенька пришла в себя: метнула в него острый взгляд, сделала шаг вперед и размахнулась. Мгновение, и толстенная книга врезалась ему в плечо. Зараза.
– Ай! – Люк отскочил назад.
– Радуйся, что на нем не было только футболки, – прошипела она. – Иначе ты уже рыл бы себе могилу.
Страшная женщина. Но внутри будто раскрутилась невидимая пружина, дышать стало легче, а дверь спальни снова открылась.
– Ну все, народ, я побежал. – Рядом появился Артур.
Люк резко обернулся. Печенька заметно вздрогнула. Он, поправляя воротник рубашки, выглядывающий из-под джемпера, прошел к двери и взял один из своих кофров. Такой тихий и незаметный.
Печенька снова прижала к себе книгу, обняв ее двумя руками, и попятилась к спальне Тессы.
– А я пойду, почитаю… – Она нервно улыбнулась.
Артур как-то отстраненно кивнул и вышел за порог. Секунда, и дверь за ним закрылась. Стало тихо. Улыбка с лица Печеньки сползла, и на ее место снова пришло хмурое, решительное выражение. Тяжелый случай. Люк прищурился и вчитался в длинное название книги, занимающее больше половины обложки прижатого к груди тома.
– «Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть»… – Он коротко присвистнул. – Ты хоть понимаешь, как неэротично это звучит?
Печенька снова размахнулась и всадила том ему в плечо.
– Пошел в задницу! – рявкнула она, развернулась и скрылась в комнате Тессы. – Мне тоже пора собираться на работу.
И дверь хлопнула.
По коже расползлась слабая, тянущая боль. Люк тихо хохотнул и потер ушибленное место. Ладно, он заслужил. Могла бы и по голове приложить: странно, что сдержалась. Он замер и прислушался к тишине, повисшей в квартире. Подойдя к двери, поднял свой гитарный кофр и двинулся в спальню.
Веселье внезапно отступило. Безмолвие, накрывшее квартиру, словно придавило к земле. Люк положил кофр на диван, плюхнулся рядом и открыл замки. Вытащил гитару и пристроил ее на коленях. Со дна кофра достал тонкую мятую тетрадь с мелко исписанными листами, нашел в боковом кармане футляр с очками. В душе шевельнулась паника, но он тут же задушил это чувство.
В мозгу, словно сквозь помеху, всплыли слова Илая.
«У тебя вообще ничего нет? Никаких наработок?»
Люк поморщился. Ну, что ж. Он один. Почти один, если не считать закрывшуюся за стенкой Джекс. Одеревеневшими пальцами он надел очки, открыл тетрадь на загнутой странице и вчитался в незаконченный куплет, написанный месяц назад. Месяц. Прошел уже целый месяц. Сколько еще Люк будет чувствовать полнейшую беспомощность? Писать по несколько строк в месяц и надолго прятать тетрадь под гитарой?
Пожевав губу, Люк поправил очки и положил пальцы на струны.
Нужно ведь пытаться что-то делать, да? Хотя бы пытаться. Если музыкант не пишет новую музыку, он умирает как музыкант. Нужно барахтаться. Пусть даже из этого выходит полнейшее непривлекательное дерьмо.
Глава 6
– Я не понимаю, чего он хочет. Как доколебался до меня после Рождества, так и не отваливает. – Мэри спрыгнула с крыльца и обернулась.
– Может, он просто видит в тебе потенциал? – отозвалась ее близняшка Молли.
– Да пошел он со своим потенциалом! Он только Джеки не трогает. Каково это – быть в любимчиках Кейна, а, Джекс?
Джеки медленно сошла со ступенек и поправила на плече сумку с ноутбуком. Девчонок она почти не слушала. Мэри ныла всю дорогу от кабинета, где проходила последняя лекция, до крыльца, и в этом нет ничего нового.
– Эй, Джеки, – голос подруги прозвучал громче.
Джеки вскинула голову.
– Что?
Мэри многозначительно закатила глаза.
– Я спрашиваю, каково это, когда профессор Кейн тебя любит?
Боже. Нашла к чему придраться.
– Он меня не любит.
– Не скромничай, – бросила Молли. – Он всегда тебя выделяет.
Джеки отмахнулась и сделала шаг с дорожки к кустам. Вовремя. Дверь снова распахнулась, поток студентов хлынул из здания, и близнецы быстро отскочили в сторону. Нужно было уходить быстрее. Но сейчас проще постоять здесь, возле кустов, и дождаться, когда эта река иссякнет.
– Зачем тогда он тебя вызывал? – Мэри поправила очки на тонком остром носу и плотнее прижала к груди толстую папку.
А вот это бред, который не укладывается в голове вот уже пять минут.
– Он отчитал меня за презентацию. – Джеки сдвинула брови и крепче вцепилась в ремень сумки. – Сказал, что разочарован, потому что вывод склеен на коленке.
Девчонки синхронно округлили глаза. Абсолютно одинаково. Выглядит забавно.
– Старый мудак, – выговорили они одновременно.
Близнецы. У них такое бывает. Джеки вяло пожала плечами.
– Да нет. – Она уставилась под ноги и пнула камешек. – Я правда слепила вывод за десять минут до сдачи…
– Ты?!
– Ага.
– Такое разве бывает? – изумленно ахнула Молли.
О да. Оказывается, бывает. Джеки пнула еще один камешек.
– У меня были… кое-какие обстоятельства.
Это уже можно назвать моральным разложением, или еще рано? Тот факт, что она из-за парня так и не закончила презентацию в срок, уже тянет на исключение из универа? Господи. А ведь собиралась же измениться, перестать быть ботаничкой… Но, видимо, это уже в крови.
– У тебя кто-то появился! – донесся сквозь шум толпы радостный писк Мэри.
У них с Молли странным образом отличается манера говорить. Молли мягче, тактичнее… Так, стоп. Что она сказала?
– Появился? – Джеки вскинула голову и во все глаза уставилась на близняшек. Те в предвкушении смотрели на нее. О черт. – Нет… – Джеки мотнула головой. – Точно нет…
– Да ладно, не ври! – Мэри ободряюще похлопала ее по плечу. – Скоро конец первого курса, а ты до сих пор одна? Бред! Давай рассказывай!
– Этот парень из наших? – вставила Молли. – Или ты его скрываешь?
«Кто-то» не просто появился. «Кто-то» вломился в квартиру с вещами. Это считается? Джеки невидящим взглядом уставилась на редеющий поток студентов. А ведь она просто хотела понравиться Артуру. Неясно как, но собиралась. И вот уже несносный говнюк вталкивает ее в комнату к полураздетому парню и закрывает дверь.
Воспоминания некстати обожгли щеки.
Артур без майки… Господи. Вчера она на пару мгновений приблизилась к мечте, когда мечта снимала «Добычу» со шкафа, а Джеки оказалась зажатой между голым торсом и полками. Унизительно. Она не могла оторвать взгляд от своих махровых носков, в то время как должна была без смущения пялиться на кубики, оказавшиеся так близко. Дура.
Нельзя никому рассказывать о собственной деградации. Завалить экономику из-за смазливой физиономии? Если уж Тессе лучше не знать, то близнецам тем более.
– Да нет у меня никого. – Джеки сморгнула воспоминание и сделала шаг к толпе.
Девчонки синхронно открыли рты, чтобы возмутиться. Еще бы. Такая фигня никого не убедит. Но вдруг из поредевшего потока людей над головами поднялась рука, привлекая к себе внимание.
– Пока, Джеки! До завтра! – прокричал знакомый парень в рубашке и пиджаке и поправил ремень рюкзака на плече.
Маркус Рид. Однокурсник. Симпатичный и… разве раньше он ей так улыбался? Джеки машинально махнула в ответ, а лица девчонок рядом вытянулись.
– О-о-о, – протянула Мэри. – Маркус? – ее голос опустился до шипения. – Это Маркус?
Они серьезно?
– Господи, нет! – Джеки нервно отмахнулась. – Он просто попрощался! – Она сделала еще несколько шагов на дорожку, которая теперь уже достаточно освободилась.
Девчонки остались стоять на месте и пялиться на нее. Им не надо домой? Они не устали? Их взгляды переместились куда-то за спину Джеки, брови выгнулись, и… в следующий момент на ее талии резко сомкнулись чьи-то руки. Сердце ухнуло вниз, ладони похолодели. Тело сковал испуг.
Какого?..
– Всем стоять, это похищение, – прорычал прямо в ухо до боли знакомый баритон.
Сердце сделало кувырок и вернулось на место. Мозгу понадобилось мгновение, чтобы узнать голос. Джеки рвано вдохнула.
– Мать твою! Напугал! – Она замахнулась и врезалась локтем в сковавший ее сзади монумент. Чтоб его! – Какого хрена ты делаешь? – Она резко вырвалась из капкана и обернулась.
Поверх солнцезащитных очков на нее смотрели хитрые глаза Люка. Он слегка скорчился и прижал ладони к солнечному сплетению.
– Похищаю тебя. – Он картинно сдвинул брови. – Фу, как ты выражаешься!
Джеки застыла, разведя руки в стороны. Что происходит? Откуда он здесь вообще? Девчонки сдавленно захихикали и цепко осмотрели Люка с ног до головы: все шесть футов роста в берцах, черных джинсах, такой же черной косухе и белой футболке под ней. Вот черт…
– А говоришь, никого нету, – с укоризной протянула Мэри.
– Всем бы такого «никого», – Молли рядом фыркнула.
О, ну да. На него все так реагируют последние лет шесть.
– Это не… Боже… – Джеки беспомощно прикрыла глаза. – Что за фигня, Люси? – Она снова в упор уставилась на жилистого говнюка напротив: он уже перестал сгибаться, расправил плечи и поднял темные очки на макушку.
– Ты не отвечаешь на звонки. Что мне было делать? – Вытянув руку, он без спроса стащил с плеча Джеки сумку.
– Я выключила звук на лекциях. – Джеки обалдело выпустила ремень.
Люк закатил глаза. Ну да, так делают все ботанички, и что?
– Идем. – Он играючи забросил ремень на плечо, развернулся, но тут же оглянулся на девчонок. – Простите, дамы. Всегда мечтал о близняшках, но не сегодня. – И, нагло ухмыльнувшись, подмигнул.
Господи…
В следующий момент его длинные пальцы сомкнулись на запястье Джеки, и он потащил ее прочь от здания. Она успела только обернуться и беспомощно посмотреть на близняшек. Спустя мгновение они скрылись из виду за зеленой живой изгородью.
Что вообще происходит?
– Куда ты меня тащишь? – Джеки попыталась вырвать руку, но тщетно.
– Машина возле гуманитарной кафедры. Ты бы знала, если бы снимала трубку. – Люк легко просочился через шумную компанию у ворот, вывел Джеки на тротуар и потянул дальше, к углу Прайори-Роуд. Как торпеда.
– Какая машина? – Джеки автоматически попыталась ускориться вслед за широкими шагами. Воздух в легких уже стал заканчиваться.
– А у нас так много тачек? – Люк на секунду обернулся. – Я предложил Арту забрать вас с учебы. Тесса уже там, сидит сзади, я сяду с ней, а ты займешь мое место спереди.
Руки похолодели. О боже, нет. Джеки снова рванулась из захвата и на этот раз запястье выскользнуло. Слава богу.
– Это обязательно? – Она мелко попятилась обратно к кафедре.
Кровь мгновенно разогналась в венах, ударила в лицо, и щекам стало горячо. Нельзя так внезапно! Как же подготовка? Она сейчас злая и нервная, нельзя клеить парня в таком состоянии!
– А ты передумала добавлять скальп Артура в свою коллекцию? – Люк резко остановился и развернулся.
Какая, к черту, коллекция?
– Я-то, конечно, не против, чтобы ты рассмотрела кого-то другого, – продолжил он, делая шаг к ней. – Вот например. – Длинный палец ткнул куда-то на противоположную сторону улицы.
Джеки перевела взгляд в указанном направлении. Там, отдаляясь от кафедры, быстро шел профессор Кейн – единственный мужчина в толпе девчонок-студенток. Он серьезно?
– Ты только посмотри, какой приличный. – Люк забросил руку ей на плечи и склонился к уху. Аромат мяты заполнил пространство вокруг, голос заговорщически понизился. – Нравится? Почти красивый, молодой, всего-то лет пятьдесят…
Джеки подавила тяжелый вздох. Боже, ну и трепло! Всегда таким был. Она медленно перевела взгляд с профессора на косуху рядом, задрала голову и заглянула в яркие глаза. От них едва уловимо побежали морщинки сдерживаемого веселья.
– А ты уже готов съехать из моей комнаты? – шепнула Джеки в тон ему. – Если да, тогда, конечно, все отменяется, можешь сваливать.
Секунда. Всего секунда. И Люк сделал широкий шаг назад, подняв руки над головой.
– Понял. – Он наигранно прикрыл рот ладонью. – Молчу.
И, снова круто развернувшись, быстро пошел вперед. Вот так вот. Пусть отрабатывает аренду. Да, его идеи дебильные и внезапные, но других просто нет, так что…
Джеки пустилась за ним. Длинные ноги против ее пяти футов роста. Один его шаг – два ее шага. Понадобилось несколько секунд, чтобы приноровиться и оказаться с ним плечом к плечу. Он столкнул очки с макушки на нос, поправил их и сунул руки в карманы джинсов. Как-то неожиданно легко заткнулся, продолжая лавировать между людьми на тротуаре и будто совершенно не ощущая сумку с ноутбуком на плече.
Джеки тоже сунула руки в карманы короткой куртки и опустила взгляд под ноги. В душе прокатилась волна какого-то смешанного чувства. Разочарования? Хотя с чего бы? Заткнулся и хорошо, нужно радоваться. Люку не должно быть дела до того, что и кого она хочет. Она ему даже не друг, так зачем столько попыток отговорить ее?
Джеки нахмурилась и прикусила губу. На ходу вытянув из кармана мобильник, разблокировала и открыла журнал вызовов. «Люси», «Люси», «Люси», «Люси». Два раза «Тесса» и снова «Люси». Семь неотвеченных и пара сообщений. Она снова спрятала мобильник и уставилась на собственные кеды. Заправила за ухо рыжую прядь и опустила голову.
Она и в самом деле хочет запретную конфетку. Как маленькая. Но сознает, на что идет, поэтому Люку нечего включать заботливого папашу. Дело даже не в самом Артуре, а в ней. Быть невидимкой всегда было удобно. В своем маленьком мирке уютно и тепло, но что, если она упускает жизнь? Сколько раз она оставалась дома, когда Тесса шла гулять с парнем. Сколько раз смотрела на целующихся в автобусах парочек и отворачивалась, чтобы просто не завидовать. Время идет, и быть одной всю юность становится тяжело. Каково это, утыкаться носом в чью-то сильную шею? Вдыхать запах кожи, запускать пальцы в волосы…
Так что она знает, что делает. Вроде бы знает.
Правда, презентацию по экономике можно было бы и не заваливать, черт ее дери.
– Ты какая-то мрачная, – вдруг послышалось рядом.
Джеки вздрогнула и резко повернулась. Люк смотрел на нее. Как давно? Она пожала плечами и уставилась на дорогу перед собой.
– Это мое обычное лицо.
– Нет, обычно оно слегка презирает всех вокруг, – Люк невесело хмыкнул. – Что-то случилось?
Он этого не понимает и не поймет. Да ему и не нужно.
– Все нормально, – Джеки вяло отмахнулась.
Люк, однако, немного обогнал ее, развернулся и пошел спиной вперед. Прищуренный взгляд впился в лицо.
– А как там твоя презентация?
Зараза. Джеки мельком посмотрела ему за плечо. Кафедра гуманитарных наук уже рядом, почти пришли. Правда, джипа не видно, но это мелочи.
– С презентацией все хорошо, – пробормотала она. – Почти. Да неважно.
– Не понравилась? – Он прищурился еще больше.
Что ему нужно?
– Понравилась. Почти.
– Не могу представить, чтобы твоя презентация не понравилась. – Он снова ловко развернулся и пошел рядом. – Мои успехи в учебе нервно курят по сравнению с твоими графиками.
Джеки вяло улыбнулась. Прибедняется. Учился он сносно, учитывая, что успевал еще и работать, и развивать группу.
– Никогда не могла понять, почему ты пошел на филологический. – Она задрала голову и прямо посмотрела на его профиль с кольцом в крыле носа.
Он и филология ассоциируются друг с другом меньше всего. Этот выбор всегда казался странным.
– Ты никогда и не спрашивала. – Люк пожал плечами.
– Ну так почему?
Он коротко, хрипло рассмеялся.
– Потому что «музыка – это дерьмо, Люсьен», – он очень удачно скопировал интонацию Бреннера-старшего. – «Будешь певцом на свадьбах? Тебе нужна настоящая профессия!»
Джеки закатила глаза. Это так похоже на мистера Демиена Бреннера, что можно было сразу догадаться. Люк тем временем поправил на плече сумку и повернулся. На его губах появилась кривая ухмылка.
– Из всего предложенного филологический подходил больше всего. Я ведь знатное трепло и стихоплет…
– О да, – Джеки фыркнула.
– А инструментов и вокала мне хватило в школе, так что нужно было развить все стороны моей необъятной, многогранной творческой личности.
Внезапно рядом нарисовался знакомый джип. Она обалдело уставилась на черный багажник. В какой момент они успели повернуть за угол и наткнуться на машину?
– Пришли, – констатировал Люк. – Садись и не забудь улыбаться, как дура. Вчера у тебя хорошо получалось.
Вот так. Ледяной душ. Джеки на пару мгновений вросла ногами в тротуар. Тема отцов, детей и образования закрылась сама собой, Люк открыл заднюю дверцу, придержал сумку с ноутбуком и влез в машину. Надо бы забрать у него ноутбук. Зачем он вообще его взял? Это что-то типа галантности? Но на отвлеченные размышления времени не осталось, Джеки глубоко вдохнула, распахнула переднюю дверь и нырнула в салон. Прямо как в ледяную воду.
Ах да. Не забывать улыбаться.
– Привет! – Она приземлилась на сиденье, хлопнула дверью и растянула губы в улыбке.
По рукам побежали мурашки. Вдох и выдох.
– Привет-привет, красотка. – Артур, сидящий в водительском кресле, развернулся к ней.
Красотка? Серьезно? Джеки на мгновение зависла, заглянув в синие глаза. Но тут же опомнилась и схватилась за ремень. Без паники. Без. Паники.
– Ты почему не снимала трубку? – раздался голос Тессы. Отрезвил и заставил посмотреть назад. Подруга расположилась за водительским креслом и смотрела на нее, вскинув брови. А о ней Джеки уже и забыла…
– Выключила звук. – Она дернула на себя ремень и вставила защелку в замок.
Тесса громко цокнула.
– Мне пришлось отправить поисковую собаку.
И ей в плечо прилетел резкий тычок.
– Гав-гав, – прогудел Люк.
Джеки улыбнулась, но теперь уже искренне. Сестринско-братская любовь с годами не меняется. Это даже мило. Пружину, стянувшую все внутри, медленно отпустило, Джеки отвернулась и села ровно. Машина завелась и отъехала от тротуара. Дышать стало легче. Значительно легче, чем в тот раз, когда они с Артуром оказались в этом джипе один на один. Бреннеры разрядили обстановку двумя фразами, с ними всегда легко.
Но как соблазнять парня при свидетелях? Черт! Джеки отбросила волосы на одно плечо и слегка повернулась к Артуру.
– Спасибо, что согласился подбросить.
Сегодня на ней даже не псевдоплатье, а обычные джинсы. Чем тут крыть? Однако Артур даже не отвел взгляд от дороги.
– Перестань, мне не сложно. – Он коротко улыбнулся и снова стал серьезным.
Стоит уже сказать Люку, что флиртовать с его приятелем, когда он за рулем, совершенно бесполезно. Хотя, возможно, все-таки дело во флиртующей девушке. Интересно, будь в этом кресле кто-то другой, он бы клюнул? Джеки поерзала на месте и ради приличия посмотрела назад.
– Как дела? – Она мельком глянула на Бреннеров. – Чем занимались сегодня?
Люк комично дернул бровями и отвернулся к окну.
– Репетировали, – флегматично отозвался Артур. – Все как всегда.
– А я не пошла на лекцию доктора Мейер, – Тесса нервно отмахнулась. – Я ей не нравлюсь.
– Ты всем нравишься, – все-таки подал голос Люк.
Тесса скорчила недовольную гримасу.
– Только не доктору Мейер. Она считает меня тупицей, я уверена.
Тесса давно так думает. Доказательств никаких, одни только предположения, но ее не переубедить.
– Она просто не читала твои рассказы. – Джеки вытянула руку назад между сиденьями и потрепала подругу по коленке.
Артур в этот момент даже оторвал взгляд от дороги и обернулся. Их лица на пару секунд оказались слишком близко, воздух в легких застыл…
