Игорь Менщиков
Циркач срывается с каната
Глава 1. Выстрел
В перекрестье оптического прицела возникла фигура человека в дорогом чёрном костюме и галстуке. Человек откровенно скучал у дверей кафе-бара с весёлым названием «Пуси-пуси». Австрийская винтовка «Штайр» подрагивала в руках Марины, и она заёрзала на своём ложе из мешков с какой-то сыпучей дрянью. Но место для ведения стрельбы было выбрано идеально: с чердака дома напротив до дверей кафешки – метров сто от силы плюс прекрасная видимость через инфракрасный прицел.
Марина старалась сохранять спокойствие. Полчаса назад она выпила сто грамм водки, как советовал Александр Михайлович, но это не очень-то помогло. Марина никогда не жаловалась на отсутствие выдержки и неумение терпеть, но сейчас ей нужно было максимально сосредоточиться на выполнении опасного задания. Она старалась.
Человек в чёрном костюме разговаривал по мобильнику. Марина хорошо видела его напряжённое лицо, а говоря, он почти не открывал рот. Наконец, человек убрал трубку в карман и посмотрел на часы. Марина отвлеклась от винтовки и тоже узнала время – ждать ещё двенадцать минут.
В перекрестье мелькнули окна кафе, крыльцо с вывеской и двумя декоративными фонарями, стенд с меню, клумба и вновь швейцар-охранник. Палец Марины прижался к спусковому крючку.
Она не заметила подъехавшей машины, потому что наблюдала за охранником. Неожиданно появились три спины, и Марина вздрогнула. Винтовка повторила её действие, и спины исчезли. Марина похолодела и крепко сжала в руках своё оружие. Три человека остановились на крыльце и лицами повернулись к ней. Марина сразу поняла, что лысоватый очкарик, щёлкнувший «Ронсоном» – тот тип, чью фотографию показывал ей Эльдар. Она хорошо запомнила его и сразу же взяла на прицел. Босс курил на крыльце, двое телохранителей мельтешили вокруг, то и дело загораживая Марине обзор. Прошла минута, и один из них что-то сказал своему работодателю. Марине казалось, что очкарик глядит прямо на неё и сейчас укажет пальцем, привлекая внимание охраны. Она прицелилась телохранителю в грудь, и тот очутился на прямой «дуло винтовки – босс».
Следующие два события произошли одновременно. Телохранитель сделал шаг в сторону, а на поясе Марины что-то пронзительно запищало. За миг до этих событий Марина готова была стрелять, и внезапный писк пейджера будто подтолкнул её к нажатию на спуск. Глушитель сделал своё дело – звука выстрела никто не услышал, а Марина увидела, что босс-очкарик распластался на земле.
Она сразу же забыла про пейджер и почувствовала обжигающую пустоту внутри. Но времени на обдумывание не было, и ей потребовалась минута, чтобы снять глушитель, прицел и уложить оружие в футляр. Марина не видела действий телохранителей, потому что уже мчалась по лестнице вниз. Дом предназначался под снос, и в нём отсутствовал лестничный пролёт, ведущий на первый этаж. Марина это помнила, поэтому спускалась осторожно, с помощью оставшихся перил.
Быстрым шагом она пересекла внутренний двор, юркнула в арку и тут же увидела машину. Это был чёрная «Ауди» Эльдара, но как только Марина подбежала к ней, то обомлела. В машине никого не было!
Как не стремилась она успокоить нервы, но всему есть предел.
– Сволочь! Это ты всё подстроил?! – воскликнула она и дёрнула водительскую дверь.
Как не странно, дверь открылась, и Марина пошарила рукой у рулевой колонки. Ключей она не нашарила. Плюхнувшись в водительское кресло, она кинула футляр на заднее сидение и включила в салоне свет. Надежда на то, что Эльдар оставил записку, оказалась наивной. Он ДОЛЖЕН был ждать её здесь, но его нет, а уехать сама она не может, поскольку не умеет заводить автомобиль без ключей зажигания. Почему Эльдар бросил её, ещё предстоит разобраться, но сейчас это не главное. Сейчас надо бежать.
Марина вылезла из машины, но потом подумала, что если милиция найдёт винтовку в машине Эльдара, то выкрутиться будет, мягко говоря, проблематично. Она вновь открыла машину, взяла футляр и захлопнула дверь обратно. Быстрым шагом Марина направилась в сторону, противоположную улице с кафе-баром «Пуси-пуси». Она прошла по плохо освещённому переулку метров пятьдесят, когда её ослепил свет фар вынырнувшего из-за угла автомобиля. Увидев работающий проблесковый маячок на его крыше, Марина шарахнулась в сторону и побежала обратно во двор. Услышав за спиной скрип тормозов, она поняла, что замечена и нырнула в жиденькие кусты, растущие около старого жилого дома. Кроме некоторых его окон, никаких других источников света не было, и Марина, присев на корточки, молилась на спасительную темноту.
Что-то прошуршало совсем близко, Марина невольно отпрянула, и мелькнул силуэт какого-то животного: то ли кошки, то ли большой крысы. И вдруг она подумала, что район оцепят, а по её следу пустят собак. Милиция будет думать, что это запоздалые меры, так как стрелок наверняка ушёл на машине, но всё равно их предпримет. И только сама Марина знает, что эти меры могут иметь успех.
Надо сбить собак со следа, пока она не добралась до какого-нибудь транспорта. Она слышала, что обычно применяют специальные пахучие составы, которыми обрабатывают обувь. На худой конец можно использовать перец. Но у неё с собой ничего такого не было, и Марина машинально похлопала по карманам джинсов и жилетки. Интересно, а табак сгодится? Наверно, тот, который в сигаретах, не поможет, но это единственное, что у неё было. Марина достала почти полную пачку «ЛМ» и стала потрошить сигареты, разбрасывая их набивку по земле. Затем она напихала табака в отвороты джинсов и выбралась из кустов.
Никого не было. Видимо, люди из той машины с синим маячком всё же не заметили её. Марина решила выбираться дворами.
Вдруг совсем близко завыла сирена, а где-то справа послышались шаги. Марина бросилась к жилому дому и протиснулась в какой-то открытый подъезд со сломанным домофоном. Сирена прекратила выть так же внезапно, как и начала, а Марина, устав прижимать к груди четырехкилограммовый футляр, поставила его на пол. Переждать или лучше продолжить бегство? Проблема была в винтовке. Лучше было бы бросить её на чердаке, но Эльдар сказал, чтобы она взяла оружие с собой. А что, если спрятать футляр, например, в этом подъезде, а завтра вернуться и забрать его? Эта первая мысль показалась Марине наиболее логичной в данный момент, и она уже хотела открыть вторую подъездную дверь. Но та неожиданно открылась сама и сильно ударила Марину. Чувствуя, как из глаз посыпались искры и резкая боль пронзила голову, Марина сползла на пол, закрыла руками лицо и окончательно разуверилась в своём сегодняшнем везении.
– Ой! Я вас не зашибла? – раздался чей-то громкий голос, наполненный сожалением.
Марина приоткрыла один глаз. К ней наклонилась худая девушка с растрёпанными волосами.
– Вам больно? – так же сочувственно спросила девушка, и Марина кивнула. – Давайте вашу руку! Вы тут живёте?
Марина замотала головой, поднялась с помощью незнакомки на ноги, взяла футляр и пошла за ней. В лифте Марина уже могла разглядеть «аборигенку»: такого же роста, с тёмно-русыми волосами до плеч и большими голубыми глазами. Марина вновь схватилась за лоб, потому что глаза начали слезиться, и держать их долго открытыми было невозможно.
В следующие минуты Марина воспринимала окружающий мир только с помощью слуха. Звякнули ключи, скрипнула дверь, потом её провели в квартиру и усадили на жёсткий стул. Футляр она оставила где-то в коридоре. Послышался шум воды, затем к её лбу приложили влажную и холодную марлю.
– Вы приехали в гости? – спросила добрая самаритянка.
– Нет, – Марине стало получше, она открыла глаза и поняла, что надо как-то объяснить ночное появление в незнакомом подъезде, – я наверно ошиблась улицей…
Незнакомка прижала марлю к её ушибленной голове и, похоже, удовлетворилась ответом.
– Я, пожалуй, пойду, спасибо тебе, – Марина хотела встать.
– Оставайтесь, – предложила девушка, – куда вы пойдёте ночью?
И правда, куда она пойдёт, когда вокруг милиция? Да, она хотела спрятать винтовку. Но не в этой же квартире! С другой стороны, можно воспользоваться простодушием этой девчонки и отсидеться здесь до утра.
– Что ты, не надо. Неудобно мне, мы друг друга не знаем, – аккуратно возразила Марина.
– Оставайтесь, я вам постелю на раскладушке в своей комнате. Посидите тут. Мои родители спят, а если проснутся, ничего страшного. Как вас зовут?
– Марина. Но…
– Я Альбина. Сейчас я вам постелю, вы ложитесь, а я схожу покликаю кошку и вернусь.
Альбина ушла, а Марина, наконец, позволила себе тяжело вздохнуть. Допустим, её здесь никто не найдёт, и авось, завтра она будет дома. Завтра же выяснится, почему Эльдар бросил её и свою машину. Но всё это казалось несущественным перед тем, что она сегодня натворила. Она убила человека в очках и не выполнила порученное ей задание. Она убила.
К счастью, до Марины пока не доходил весь смысл этих слов, и поэтому она боялась думать о возможных последствиях.
* * *
Толя Ушанов сидел совершенно один за покрытым накрахмаленной скатертью столиком кафешки с весёлым названием «Пуси-пуси». Его ночное одиночество никак нельзя было назвать романтическим, потому что Толя работал. Он пил кофе, а не вино, и ждал не легкомысленную подружку, а объекта.
Толя был частным детективом. Так, по крайней мере, он представлялся всем тем, кто интересовался его профессией. На самом деле частным детективом был его Шеф – директор бюро «Центавр», а сам Толя выполнял обязанности наружного наблюдателя, или филёра. Он, как и многие другие, занимался тухлой оперативной работой; уже почти год Толя считал, что эта рутина не для него.
Настоящее задание ему не понравилось, хотя с виду в нём не было ничего необычного – сбор информации и выяснение тайн личной жизни методом визуального наблюдения и подслушивания. Только вот объект, которого выщупывали уже третий день, –неординарная и слишком броская личность, автор и ведущий телепрограммы «Оппонент» Андрей Кислицын. Толя прекрасно понимал, что Шефу отвалили приличную сумму за работёнку и что заказчиком может быть кто угодно, начиная от… и заканчивая… Толя не рискнул произносить вслух та-акие фамилии!
Итак, господин Журналист (кодовое название объекта) с минуты на минуту прибудет сюда. Нечего сказать, выбрал он времечко и местечко для встречи! Два часа ночи! Сорвался прямо из дома, обманул спящую супругу Ингу, сказав, что позвонили ему, хотя звонил сам. И на кой ему интервью с каким-то Виталием Владленовичем, который не олигарх, не министр, не президент. Да и Журналист – не папарацци, чтобы бегать за всякими звездульками… Вон какую программу ведёт – закачаешься!
Толя отхлебнул кофе. Пятьдесят рублей чашка, кошмар, дорого!
Неожиданно весь народ, что присутствовал в кафе, переместился в сторону выхода. Толя прогнал левые мысли, выскочил из-за стола и распихал локтями охающую толпу. Секьюрити просил соблюдать спокойствие и оставаться на местах до приезда милиции. На крыльце лежал человек в очках. Один телохранитель склонился над ним, второй вглядывался в темноту.
Толя Ушанов сомневался пару секунд. Его смена заканчивается в восемь утра. Никто не знает о том, что происходит, да и вообще, ночное наблюдение – идейка Шефа, насколько Толя знал. Надо будет подумать над отчётом, но позже.
Через толпу протиснулся серьёзный пожилой человек, по всему виду – владелец кафешки или исполняющий обязанности такового. Толя, да и остальные, ясно услышали имя, что воскликнул знакомый подстреленного:
– Виталька!..
Телохранитель, что вглядывался в темноту, бросил второму «я возьму его» и двинулся через улицу. Толя прекратил сомневаться и направился за опростоволосившимся качком. Решительность его действиям придавала логика рассуждений. Некто убил загадочного Виталия Владленовича через час после телефонного разговора с Журналистом. О месте их ночной встречи знали, во-первых, Журналист, во-вторых, сам ВэВэ, в-третьих, Толя Ушанов. Выходит, что киллера подослал либо Журналист, либо Толя. Но Толя был на девяносто девять процентов уверен, что киллера он не нанимал. По крайней мере, будучи в здравом уме и твёрдой памяти…
Телохранитель срисовал его быстро, поэтому Толя применил электрошокер с детским названием «Мальвина», коими были вооружены все сотрудники «Центавра». До удара током этот неудачник мыслил, в общем-то, правильно – снайпер мог засесть в доме напротив, где не горит свет ни в одном из окон. Стараясь двигаться бесшумно, Толя нырнул в проулок между домами и сразу же увидел силуэт человека с футляром. Она шла быстро и не оглядывалась.
Некоторые мысли мелькнули в Толином сознании. Заказчик сэкономил на профессионале, но и любитель оказался не промах. И ещё – дань моде: женщина занимается мужской работой. Тотальная феминизация общества.
Следить под покровом ночи было не то что удобно – восхитительно! Но как только женщина подошла к машине, тут Толя и осознал свою профнепригодность. Оставалось только брать преступника, тем самым выполнив гражданский долг, и получить премию в бухгалтерии в размере десяти чашек кофе из «Пуси-пуси».
Но вдруг выяснилось, что киллерша не собирается никуда ехать. И спустя ещё несколько аккуратных и волнительных минут слежки она привела Толю в какой-то дом. Девица сперва испугалась собственной тени, затем шарахнулась от милицейской машины, а после озадачила Толю, спрятавшись на расстоянии двести плюс минус двадцать метров от совершённого злодеяния.
В доме было четыре подъезда. Толя присел на шину, вкопанную в грунт, напротив одного из них, и принялся думать о смысле своей беспутной жизни.
За двадцать три года он ни черта не добился, потому что до шестнадцати, как и все нормальные дети, торчал в школе, а потом – в институте. Он упорно доказывал матери, учителям, друзьям, что не просто лучше остальных, а лучше, потому что совсем другой, не такой, как нормальные дети. За примером далеко ходить не надо… Он сказал, что получит красный диплом, и пересдал семь дисциплин. Даже физкультуру пересдал, на которую никогда не ходил, потому что занимался в секции рукопашного боя… Да диплом – это ерунда, вот будет досуг, он ещё не такое вспомнит! Ну и куда он попал, окончив с отличием пропахший мазутом Университет нефти и газа? На бензоколонку! Сперва бегал с заправочным шлангом, потом сжалились и посадили на кассу. Потом он понял, насколько выгодно толкать бензин налево и бросил работу, чтобы не оказаться крайним. Один приятель предложил поработать курьером. Однажды Толя привёз тугой свёрток в офис за двумя бронированными дверями, прочитал вывеску – «Индивидуальное частное детективное предприятие «Центавр»…
Все тесты он прошёл, интенсивное платное обучение длилось два месяца, и вот уже девять таких же месяцев он на самой шестёрочной должности из всех возможных. Пора, наконец, проявить себя. Главное, что усёк Толя Ушанов, – пока его место работы остаётся в справочниках услуг, ловить ему нечего. И вдруг Журналист – неожиданный, громкий заказ. Толя понимал, что это задание заранее тухло, и вследствие этого сегодня он ухватил за хвост сенсацию. Известный журналист – заказчик убийства. Убийца – у него под носом. И ни одна собака пока об этом не знает, хотя именно ради этого-то и устраивалось, наверно, всё.
И что же ему, бедному и в кои-то веки везучему Толе Ушанову, со всем этим делать?
* * *
Эльдар Борисович Худзинский был менее известным человеком, нежели Андрей Кислицын. Но как Кислицын пошёл на эксперимент, придумав три месяца назад программу «Оппонент», так и Худзинский с недавних пор решился на вложение средств в никому неизвестную артистку, выступающую под псевдонимом Эхо. Дело в том, что Эльдар был продюсером – человеком, деньги для которого должны занимать весь пьедестал жизненных ценностей. Сам же Худзинский всегда говорил, что ничего более святого, чем семья, у него нет, а работа – это так, не более чем способ сохранения семейного счастья. Репутация Худзинского как непробиваемого семьянина стала притчей во языцех в тех кругах, где он вращался. С другой стороны, к нему часто обращались за конфиденциальной помощью или советом, зная Эльдара как человека-тарана. К тому же слухи приписывали ему хорошие отношения с самим Ханом, серым кардиналом шоу-бизнеса, а также участие во многих афёрах и даже постановку скандалов последнего времени. Слухи слухами, а правду знали лишь те, кому совсем не выгодно о ней трепаться.
Любимая жена Худзинского – Ирина – домохозяйничала в прекрасной трёхкомнатной квартире, что в доме сталинской постройки на Павелецкой. Она крайне редко вылезала на тусовки и была для мужа тем самым надёжным тылом, которого многим не хватает. Воспитанием Егора, пятнадцатилетнего пай-мальчика, занималась исключительно мать, зато отец всегда упрекал её в ответ на просьбы побыть с ребёнком подольше: «Ты женщина – его воспитываешь, а я мужчина – его люблю».
Именно поэтому Эльдар и покинул свой пост. Он выслушал взволнованно-истеричный голос жены, которая позвонила ему на мобильник глубокой ночью. Понять, что случилось, он смог не сразу.
– Ира! Прекрати плакать и говори нормально! Что там натворил Егор?
– Не знаю! Мне позвонила Та-анька… ну Каркасова, мать Ю-ульки… К ним Егор приполз, он весь израненный…
– Ты где сейчас? – перебил муж и отец.
– До-ома, тебе вот звоню. Танька вызвала «скорую», а я к ней сейчас побегу… Что мне делать, Эльдар?
– Спокойно, Ира. Когда Егор ушёл из дома?
– Он к Ди-имке пошёл в шесть ве-чера! Ди-иск с игрушкой понёс. Ну заигрались, он позвонил полпервого, сказал, что выходит. И тут Та-анька…
– Сиди у Таньки, я приеду.
Решение было принято быстро и окончательно. Сын – это сын, и его жизнь важнее их с Мариной дел. К тому же, Марина и сама справится, не девочка уже.
Эльдар глянул на часы: клиент прибудет через десять минут. Первое, что сделал Худзинский, это послал Марине сообщение на пейджер. Затем, взяв барсетку, покинул машину, и побежал на ближайшую улицу ловить такси. На ходу он набирал номер своего лучшего друга – доктора Полстянова.
Глава 2. Захват
Андрей Кислицын родился журналистом. «Попасть в телевизор» он захотел сразу, как только посмотрел первую в жизни передачу. Его родители – целеустремлённые люди, и каждый добился в жизни того, чего хотел: отец – директор солидной школы и заслуженный учитель России, мать – широко известная среди ценителей исполнительница городских романсов. Андрей же считал, что достижения родителей – абсолютная ерунда, что главное – попасть туда, в загадочный мир заэкранья, а уж там он развернётся.
Закончив журфак и оттрубив два года корреспондентом на радио, Кислицын прошёл конкурс телеведущих, правда, для этого за него замолвили словечко. Как он считал, ожидание торжественного момента затянулось, и поэтому долго усидеть в кресле ведущего утренней бодяги на низкорейтинговом канале Андрей не мог. Следующей ступенькой стало хорошее знакомство и как следствие – переход на РТВ. Здесь был уже государственный размах и другие возможности. Ночное ток-шоу «Бессонница», которое Андрей вёл в качестве непревзойдённого и горячо любимого подростками Эндрю Кислого (фамилия писалась как Kissлый), скоро стало одной из наиболее смотрибельных развлекательных программ. Правда, взлёт «Бессонницы» был недолгим, и через неделю после празднования года выхода в эфир программу прикрыли. И вот тогда к Андрею и пришла мысль о создании собственного злободневного шоу. Переговоры с руководством канала шли несколько месяцев, и никто не собирался давать добро на сомнительный проект. Это самое добро свалилось на Кислицына так неожиданно, что ему пришлось сворачивать переговоры с другими каналами, отменять празднование своего тридцатилетия и второпях готовить премьеру.
Суть придуманной Андреем программы – дискуссия. В студию приглашался популярный человек, который излагал свою позицию по какому-либо острому вопросу, а после этого все присутствующие начинали с ним яростно не соглашаться. Интерес, по мнению автора, заключался в том, чтобы собрать в студии людей с диаметрально противоположными оппоненту взглядами по обсуждаемой проблеме. Цель оппонента – переманить за время программы как можно большее количество людей на свою сторону. Для этого в студии должна иметься пустая трибуна, на которой и будут размещаться переубеждённые. Ведущий – единственная нейтральная сторона в студии, и этот ведущий – Андрей Кислицын.
Разумеется, прямого эфира он не добился, зато время для программы выделили неплохое – по четвергам, после вечерних новостей. Отыскать человека для премьеры за несколько дней казалось Андрею делом невозможным, и он подумывал о том, чтобы для начала самому сесть в кресло оппонента. Но довольно скоро выяснилось, что спущенное сверху «добро» имело веские причины. Ему лично позвонил депутат Нарышкин из скандальной фракции СПР и был предельно краток:
– Кислицын? Когда съёмка? Я участвую. Тема – возможность военного переворота в России.
Политика Андрея никогда не привлекала. Задумывая «Оппонента», он отдавал себе отчёт в том, кто захочет стать главными героями такой программы с учётом предстоящей предвыборной кампании. Он сознавал, что такой желанный эфир с режиссёром-обладателем Оскара и клюющей его публикой – так и останется мечтой. Телевидение – это не инструмент по воплощению в реальность красивых идей. Но Кислицына помнили по «Бессоннице» и узнавали в магазинах. И Андрей посчитал, что сорок минут еженедельного «Оппонента» на РТВ – это то, чего он хотел всю свою жизнь. Ради этого он будет заниматься даже политикой – ведь это его СОБСТВЕННАЯ программа на общероссийском канале!
Людей для первой съёмки отбирал сам Андрей. Депутат оказался настолько нелюбим в народе, что желающих с ним поспорить можно было хватать чуть ли не с улицы. Кислицын находился в цейтноте, и в конце концов уличной массовки дали команду тупо присутствовать, не выступать и голосовать, когда потребуется. Что до спорщиков, тут опять пришлось схитрить…
Сорок минут снимали пять часов. Депутат рвал и метал, публика медленно сходила с ума, Андрей с трудом держал нити дискуссии в своих руках. «Слава Богу, не прямой эфир!» – мысленно благодарил он директора канала.
Программе дали прекрасный анонс, вырезали мат, появление в студии депутатской охраны и тому подобные казусы. После премьеры журналистская братия, словно сорвавшись с цепи, набросилась на «Оппонента» и на самого Кислицына. Наверно, не было ни одной захудалой газетёнки, которая не воспользовалась моментом и не вылила на программу ушат дерьма. «Кислицын и РТВ куплены с потрохами»; «Переворот в стране начинает телевидение»; «Депутат Нарышкин сагитировал пятьдесят человек на расстрел Кремля из танков». И это только самые мягкие заголовки!
Зато премьера «Оппонента» переплюнула по рейтингу шедший на первом канале в то же время голливудский блокбастер. Зато переквалификацию из рассказчика баек на ночь Эндрю Кислого в «марионетку депутата Нарышкина» мусолили на каждом углу. Зато от желающих сняться в программе во всех качествах уже не было отбоя. Начальник же ясно сказал Андрею: «Программа будет заказной». У Кислицына не было времени на возражения, так как надо было снять хотя бы ещё четыре выпуска – на месяц вперёд.
В том, что честное телевидение бывает только в сказках, Андрей убедился в очередной раз. Идеалы детства давно рухнули, и он уже пять лет добровольно копается в грязи. Только Андрей всегда был убеждён в том, что для достижения великой цели хороши абсолютно любые средства.
* * *
Операция шла уже около часа. Егор Худзинский получил три ножевых ранения в область груди от неизвестных хулиганов, напавших на него по пути от дома приятеля до своего собственного. Отец Эльдар, мать Ирина и поднятый с постели доктор Полстянов ожидали в приёмном отделении первой городской больницы. Родители нервничали, Полстянов суетился вокруг них – обычная медицинская ситуация. У Эльдара же была, помимо сына, ещё одна причина для беспокойства. По времени, а на его «Свотче» натикало уже четыре утра, Марина должна была приехать домой и позвонить ему на мобильник. Эльдар уже набирал её номер, и никто не брал трубку. Всё это ему совсем не нравилось. Ионов тоже не звонил, но они с ним и не договаривались. Главное – Марина. Эльдар гнал прочь дурные мысли, решив, что когда выяснится с Егором, он пошлёт Марине на пейджер ещё одно сообщение. Теперь он жалел о том, что приказал ей оставить сотовый дома, дабы не отвлекаться на левые звонки. Вообще, о каких-то сбоях в тщательно продуманном плане не могло идти и речи. Если бы не отморозки, напавшие на Егора, у Эльдара не было бы сейчас никакой головной боли.
Время тянулось катастрофически медленно. Доктор Полстянов то убегал куда-то, то насиловал свой мобильник, то предлагал сделать Ирине успокаивающий укол. Эльдар курил на улице, глядел на подъезжающие красно-белые автомобили и вдыхал ночной июньский воздух. Он верил в то, что с сыном всё будет в порядке. Наверняка, заведут уголовное дело, возьмут показания. Конечно, ему совсем не хотелось светиться даже в таком, не касающемся его лично, расследовании. Пока Полстянов уговорил медперсонал не вызывать милицию, и можно заплатить, тогда вообще проблем не будет. Но надо объяснить это жене, а потом и пострадавшему сыну: «Почему папа не хочет, чтобы нашли порезавших меня хулиганов? Папа чего-то боится?»
Есть иной выход – взяться за дело самому. Это влетит в копеечку, хотя, конечно, повысит его авторитет в глазах собственной семьи. В общем-то, денег не жалко, у него уже чесались руки, и он бы лично пооткручивал головы всем отморозкам в районе. Денег не жалко, но… у Эльдара Борисовича была в характере черта, которая и заставляла его сейчас сильно задуматься перед принятием окончательного решения. Худзинский НИКОГДА не сорил деньгами. Он мог потратиться, мог рискнуть, как в случае с артисткой-певицей, но он всегда соблюдал умеренность во всём вплоть до мелочей. Это очень не нравилось жене Ирине, но Эльдар приучил её в таких случаях молчать. Этого частенько не понимала Марина, но и здесь Эльдар был непреклонен. «Деньги развращают и делают вас своим рабом», «Копейка рубль бережёт» – любил повторять Худзинский. Наверно, именно такой подход и приносил им с Мариной удачу во всех совместных авантюрах.
Доктор Полстянов улыбался. Вместе с ним шёл удачно закончивший трудную операцию хирург. У родителей Егора отлегло от сердца.
Худзинский вновь вышел на улицу, пока Ирина принялась атаковать вопросами врачей. Надо послать сообщение Марине.
О том, чтобы спать, не могло идти и речи. Так и не нашедшая арендованную у подруги кошку Альбина уже смотрела сны. Марина аккуратно поднялась с раскладушки и босиком прошла на кухню. Перед её глазами стояла и никак не хотела исчезать только одна картина: она нажимает на спуск, мужчина в очках падает. А ведь она не хотела, совсем не хотела в этот момент стрелять! Её палец будто сам нажал, и всё получилось случайно.
Марина не стала выглядывать в окно, а просто села на табуретку, положив ногу на ногу. Сейчас она была в одной чёрной футболке и трусах – джинсы и жилетку повесила на стул в Альбининой комнате. Необходимо взвесить известную информацию и продумать всё до мелочей.
Но спокойно подумать никак не получалось. То, что из-за убитого у неё и у Эльдара будут кошмарные проблемы, не требовало доказательств. Эльдар будет в бешенстве, он решит, что она плохо выстрелила. Конечно, она недолго тренировалась, но у неё был хороший учитель. Главное в том, что она не смогла полностью настроиться на этот проклятый выстрел! Так она и не хотела принимать в этом участие! Эльдар соблазнил её деньгами? Едва ли, хотя и это сыграло важную роль. Просто у них ещё никогда не было проколов. Правда, ещё никогда не было и такого опасного дела. Но ведь ни Эльдар, ни она – совсем не преступники, и это опасное дело – не более чем цирковая постановка!
Из-за того, что она убила мужчину в очках, выходило, что циркач сорвался с каната и разбился насмерть. Ведь он выступал без страховки?..
Не включая свет, Марина мерила шагами чужую кухню. Заметив на холодильнике пачку «Вог», вытащила одну сигарету, открыла форточку и прикрыла дверь, чтобы дым не шёл в комнаты. Спичек не было – плита оказалась электрической. Наконец, нашлась зажигалка…
Пока намечалось два пути: либо каяться перед Эльдаром и искать выход вместе, либо спасаться сейчас самой. Эльдар станет первым обвиняемым, и может либо перевести стрелки на неё, либо наоборот её выгородить. Предаст ли её Эльдар, вот в чём вопрос. Их с ним отношения – это нечто из ряда вон, и вряд ли их можно описать схемой «работодатель – подчинённый». Он её не предавал, конечно, если не считать ту старую историю любви…
Марина увязла в воспоминаниях, одновременно пытаясь сбросить оковы страха. Быть обвинённой в убийстве – не шуточное дело. Убить невинного человека… А невинного ли? Вряд ли этот очкарик ангел…
Марина совсем ничего не решила и находилась в состоянии, близком к панике, как вдруг в полной тишине она услышала странный звук. Ей понадобилось секунд десять, чтобы сообразить и хлопнуть себя по лбу! Пейджер!
Вот что подтолкнуло её к злосчастному выстрелу! После этого писка она невольно нажала на спуск, а, увидев падающего очкарика, напрочь забыла про пейджер. Марина ринулась в комнату, сняла приборчик с джинсов и, не глянув на завозившуюся Альбину, вернулась на кухню.
Последнее сообщение гласило: «Ты где? Позвони, волнуюсь». А затем Марина прочитала то самое, что пришло в неподходящий момент, и оторопела.
«Срочные дела. Ключ под передним ковриком, приедешь домой, позвони. Э».
Марина прислонилась лбом к оконному стеклу. Плохо, конечно, быть настолько бестолковым, но ещё не всё потеряно. Главное, что Эльдар ни о чём не знает. Наверняка, звонит ей. Но она-то совсем не готова с ним разговаривать! Значит, скрываться? Бежать?
Марина прошла к Альбине и легла обратно на раскладушку. Электронные часы-будильник светились в темноте: пять сорок. Альбина чего-то там говорила, что ей рано вставать. Надо что-то решать, и желательно побыстрее.
Так вышло, что и Толя Ушанов в эту ночь предавался размышлениям, а они заставляли его ёрзать на вкопанной шине – совершенно неудобном предмете для сидения.
Он был уверен лишь в одном – Журналист не поехал в «Пуси-пуси». Наверняка, после звонка тогда ещё живому Виталию Владленовичу, Кислицын остался дома досыпать бурную ночку. И поэтому у Толи наклёвывалось два варианта действий: либо плюнуть на всё и доложить начальству, либо плюнуть на начальство. Первый вариант – разумный, спокойный и беспроблемный. Второй – ужасный, рискованный, и вообще надо быть Дунканом Маклаутом, чтобы его выбрать.
