Игорь Озеров
Из ниоткуда в никуда. Часть 1
– Заходи, Максим… Заходи быстрее, – нетерпеливо произнёс прокурор. Голос у него дрожал, в руках был серый платок, которым он протирал лоб. – Ты сейчас мне про тех пропавших девчонок будешь говорить?.. Ты был прав. Прав, конечно… – глядя в сторону, суетливо добавил он. – За это я и наказан.
Казалось, что за эту ночь он постарел на несколько лет. Он уже не был тем вальяжным, знающим себе цену чиновником. Свалившееся на него внезапное испытание показало, что в жизни главное, а что обычная мишура.
– Подожди, – попытался его успокоить Максим. – Почему ты решил, что с Леной произошло что-то плохое?
– Когда я тебе звонил, еще была надежда, что она где-то задержалась, но теперь ребята кое-что нашли… Садись. Сейчас всё расскажу, – прокурор уселся в своё кресло.
– Подожди, Андрей… У меня тоже есть… – Максим запнулся, подбирая нужное слово, – важная информация. Я вчера видел твою дочь. И, наверное, видел её последним…
Андрей Алексеевич растерялся. Убрал платок в карман. В его глазах появилась надежда, которая сменилась удивлением и даже ревностью.
– Где видел? Как?
Максим коротко рассказал про вчерашний вечер.
– Эх, если бы ты её проводил до дома… – раздраженно проронил прокурор. – Там идти-то пять минут. Ладно… – он подвинул Максиму стул. – Бочков с ребятами опросили всех, кого смогли и нашли вахтера общежития, которое рядом с нашим домом. Он вышел покурить на улицу и видел, как к девушке, которая шла от станции, подъехала тёмная машина. Потом он отвлёкся на минуту, а когда опять посмотрел в ту сторону, то ни машины, ни девушки не увидел. Там площадь большая… уйти она бы не успела. Значит, села в машину.
– Думаешь, это была Лена?
– Лена бы сама не села в незнакомую машину, да еще в ста метрах от дома… Показали вахтеру фотографию. Он сказал, что похожа. И если ты говоришь, что ехал вместе с ней в электричке, то по времени совпадает… Почему же ты не проводил?.. – Андрей Алексеевич вскочил с кресла и начал ходить по кабинету. – Ума не приложу что делать… Больше никаких зацепок. А дорога каждая минута.
– Машину ищут? – машинально спросил Максим, думая о чём-то другом.
– Да. Я, помимо ГАИ, военных попросил. Весь район перекрыли, но машина как сквозь землю провалилась. Все дворы обошли. В гаражах сторожей опросили – ничего похожего. Или уже умчалась куда-то или спрятали на дачах где-нибудь в частном секторе.
– На дачах, – медленно повторил Максим, – конечно, маловероятно, – предположил следователь, – но если у нас больше никаких версий нет… – он встал и подошел к прокурору, который стоял у окна и смотрел в темноту. – Это не может быть связано с позавчерашним убийством в Кратово?
Андрей Алексеевич резко повернулся.
– Каким образом?
– Не хочется об этом даже думать… но девушек похищают не для того, чтобы с ними в кино сходить, – Максим старался осторожно подбирать слова. – А в Кратово тоже не самое обычное убийство. У нас в районе такого никогда не было.
– Одно дело – девушки из общежития или случайные прохожие, а другое дело… Хотя… – Андрей Алексеевич замолчал, раздумывая. – Ты прав. Не сидеть же нам сложа руки… Время не ждёт.
Он как будто ожил. Снял трубку с телефонного аппарата, объясняя Максиму:
– Если исходить из того, что это всё связано, то мы можем действовать. Бочков вчера привёз в отдел мелкую кратовскую шпану. Пусть с неё начинает. В Кратово все на виду. Что-то да узнает, – и тут же набрал номер оперотдела.
Получилось так, что Саша Бочков, как и Максим, поднятый ночью с кровати, решил, что раз уж поспать не удалось, то самое время надавить на пацанов с лодочной станции. Выяснить про причастность к краже и убийству и, главное, узнать всё про иконы. Поэтому, когда позвонил прокурор, он сам снял трубку. Выслушав, Саша сказал, что тоже подумал об этом же и как раз сейчас проведёт допрос.
– Так. Это хорошо, – удовлетворенно, с появившейся надеждой, сказал Андрей Алексеевич, повесив трубку. – Мы тоже здесь в четырёх стенах сидеть не будем. Надо ехать в котельную. Тот художник, о котором ты говорил, ещё там? Мы начнём с него.
Глава 12
Когда все разъехались, Илья осмотрел приборы и вышел к озеру покурить. Вернувшись, он достал из деревянного ящика в углу котельной подрамник с натянутым и уже загрунтованным холстом и самодельный мольберт. В опустевшей комнате отдыха не спеша разложил краски и приготовился к работе.
Это были самые счастливые моменты в его жизни. Глядя на белую поверхность холста, он испытывал те же чувства, как когда-то на своем первом свидании. Такое же трепетное волнение, неуверенность, сомнение в себе и одновременно ощущение безграничных возможностей.
Девушка с той далекой встречи давно стала его женой и родила замечательную дочку. Но дома в семье, в бесконечной суете будничных дней, трудно было уловить тот волшебный миг счастья, когда понимаешь, для чего ты живёшь. А здесь, в тишине и одиночестве, перед холстом он мог остановиться. Оценить сделанное и, главное, помечтать. Ему не надо было много: чуть-чуть признания, чуть-чуть денег, чтобы не нуждалась семья и, главное, свободное время, чтобы заниматься любимым делом. Поэтому он был неприятно удивлен, когда в комнату зашли Максим и Андрей Алексеевич.
– Извини, Илья, что оторвали, но мы по очень важному делу, – сразу объяснился Максим. – Лена пропала. А это её отец.
– Как пропала? Она же с тобой… – художник на секунду замялся, – с вами отсюда уехала… – Илья отодвинул с центра маленькой комнатушки мольберт, приглашая к столу неожиданных гостей. – Я сейчас чайник поставлю.
– Илья, ты не понял, – вмешался Андрей Алексеевич. – Пропала моя дочь. Пропала она, когда шла от станции к дому. Скорее всего, её затолкали в машину и куда-то увезли.
Илья остановился с чайником в руке и непонимающе переводил взгляд то на Максима, то на прокурора.
– Как я могу вам помочь? – растерянно спросил он после долгой паузы.
– Понимаешь, у нас нет никаких зацепок, – пояснил Максим. – А здесь в Кратово на днях произошло убийство с сексуальным подтекстом, и мы думаем, что это может быть как-то связано. Ты же что-то говорил про иконы, похищенные с того места преступления. По ним сейчас уже работают. Может, что-то ещё вспомнишь? Посёлок ведь небольшой. И главное, как Лена вообще здесь у тебя оказалась? Может она с кем-то встречалась? Это очень серьёзно. Важна каждая мелочь.
Илья в нерешительности сел за стол, смахнул рукой невидимые крошки.
– Она когда-то давно встречалась с Романом, он её сюда и привел в первый раз. Но это давно было. Теперь она сама сюда иногда приезжает. Просто поболтать.
– Роман – это тот, который с гитарой был? – уточнил Максим. – Музыкант?
– Да. Но они встречались ещё до того, как у неё ребёнок родился. Совсем недолго.
– Недолго – это сколько? – вмешался прокурор.
– Может месяц, может меньше.
– Постарайся точнее вспомнить, когда это было, – настаивал Андрей Алексеевич.
Илья повернулся и пристально посмотрел ему в глаза.
– Вы хотите узнать, не от него ли она родила? – он постучал себя по карманам в поисках сигарет. Отыскав, вытащил из кармана пачку, но сигарету из неё доставать не стал, видимо от волнения забыв, что хотел закурить. – По срокам вроде от него. Но при мне они никогда даже не целовались. И вообще, все у них было как-то несерьёзно, не по-настоящему.
Илья опять вспомнил про сигареты. Вытянул одну, зажег спичку и прикурил, сразу же глубоко затянувшись.
– Они абсолютно разные, – добавил он. – Ваша Лена умная, целеустремленная, добрая, а он… – Илья потянулся за пепельницей в дальнем конце стола, – а он как говно в проруби. Болтается всю жизнь туда-сюда…
– А где он сейчас? – спросил Максим.
– Роман? – переспросил Илья. – Да он ушёл сразу за вами. Сказал, что за вином, но больше не вернулся. И Дарья с этим… с Герой, тоже почти сразу за вами ушли.
– А живёт-то он где? – нетерпеливо спросил прокурор.
– Здесь недалеко, на Горького… С матерью…
– Адрес напишешь?
– Конечно, – Илья оглянулся в поисках ручки и бумаги. – Не знаю, нужно вам или нет… Неделю назад, может чуть больше, Роза приезжала сюда в котельную. Спрашивала, смогу ли я сделать копию с картины её мужа. И картину эту привозила.
– И что ты ответил? – спросил Максим и заметил, что про адрес музыканта Илья уже забыл, поэтому достал свой блокнот и ручку и протянул ему.
– Я в такой технике никогда не рисовал. Да и приезжала она не одна, а с какими-то комсомольцами. Они мне очень не понравились. Поэтому я отказался.
– С чего ты решил, что они комсомольцы? – удивился прокурор.
– Рожи у них были одновременно и приторно-услужливые, и высокомерные. Вели себя как хозяева жизни. Машина у них новенькая, наверное, родительская. Молодые – откуда у них деньги на свою? – Илья со злостью впечатал в пепельницу окурок. – Одним словом – комсомольцы.
– А сколько их было и какая машина? – тут же спросил прокурор.
– Двое. Машина «Жигули». Темная.
– А ты не знаешь, откуда эти комсомольцы?
– Первый раз их видел. Может Ромка их знает. Он постоянно у этой Розы ошивался…
– Поехали, Максим. Бери адрес, и поехали к этому музыканту, – заторопился Андрей Алексеевич. – Очень мне хочется с этим Дон Жуаном поговорить.
Через минуту они вышли на улицу, где их ждала «Волга» с дремлющим за рулем Семёном Семёновичем. Уже почти расцвело, и над озером висел такой густой туман, что соседнего берега не было видно.
– Семёныч, вот адрес, – протянул Андрей Алексеевич листок проснувшемуся водителю, – мчим. Времени нет…
Глава 13
Саша Бочков сидел в пустом большом кабинете с серыми стенами на втором этаже районного УВД. Пропажа дочки прокурора смешала ему все карты. Он как-то незаметно уже свыкся с мыслью, что получит деньги с похищенных этой шпаной икон. И даже распланировал куда их потратит. Недавно сосед по лестничной площадке, передовик с завода, купил через профсоюз новенькую машину, которая ему оказалось совсем не нужна. Если ему предложить денег чуть побольше, то он не устоит и точно продаст.
«Зачем токарю машина? Жену на дачу возить? Если ты работяга, катайся как положено: на автобусе».
Но сейчас деньги уходили из рук, как вода сквозь пальцы. И все из-за этого похищения. Теперь прокуратура будет лезть во все дела.
«Когда пропали узбечки из общаги, никто и глазом не повёл. Что за страна такая? – раздражённо подумал Саша. – Злись не злись, а с чего-то надо начинать. По ходу дела разберёмся».
Саша Бочков позвонил, чтобы привели из камеры старшего из задержанных. Через несколько минут перед ним в кабинете уже стоял высокий парень с лодочной станции.
– Присаживайся, – Саша показал ему на стул.
Доставленный молча сел боком к столу, небрежно положив на него локоть. Демонстративно вытянул ноги и уставился в потолок.
– Фамилия, имя, год рождения. Где проживаешь?
– Чернуха Михаил Борисович. Первое июля тысяча девятьсот шестидесятого. Жуковский, Кирова, 16-87.
Саша записал в протокол данные и отодвинул листок в сторону.
– Вот что, Миша. Есть два варианта. Или ты со своей компанией садишься надолго за групповое изнасилование и последующее убийство гражданки Розы Швец. Или мы с тобой находим общий язык, и ты мне кое-что рассказываешь.
– Если вам надо это дело на кого-нибудь повесить, то вешайте на меня одного, – невозмутимо ответил Миша, продолжая рассматривать потолок. – Зачем пацанам жизнь ломать?
– Ух ты, какой герой! Откуда такое благородство?
– Я вроде у них за старшего. Ребята меня слушались, – Миша наконец опустил взгляд с потолка и посмотрел на оперативника. – Любишь командовать – люби и отвечать.
– Пока ты на севере будешь лес рубить, они забудут даже, как тебя звали…
– А мне главное самому не забыть, как меня звали, что для меня важно и на что можно наплевать и растереть…
– И что же ты такой правильный на лодочной станции сидишь?
Как многие пацаны в Жуковском, Миша с детства мечтал стать летчиком и даже поступил в лётное училище. Но после двух лет обучения, врачи запретили летать и его отчислили. Но рассказывать милиционеру об этом ему сейчас совсем не хотелось.
– Нравится на лодках кататься. Вот и сижу, – грубо ответил Миша.
Саша Бочков встал из-за стола и подошёл к окну. Он позавидовал этому парню.
«Все у него просто и понятно. Это правильно, а это не правильно. Но пока это только слова, а что на деле, мы сейчас узнаем».
Он подошёл к молодому парню. Встал прямо перед ним и, глядя в глаза, спросил:
– Если вы передвинули пару шкафов и сразу ушли, то откуда у тебя иконы из дома убитой?
– Ах, вот вы о чём, – совершенно не удивившись, протянул Миша. – К этому ребята точно не причастны. Я эти иконы приметил, когда мы там работали. И ещё заметил, что дверь на террасу не закрывается. Поэтому, как стемнело, я вернулся и просто их забрал. Один вернулся. Без пацанов. Но говорят, что эти иконы дешёвый новодел и ничего не стоят. Поэтому и висели внизу. А ценные на втором этаже.
– Это кто тебе сказал?
– Да есть специалисты…
– А что же ты хорошие не взял? – с досадой спросил Бочков.
– Спугнули меня.
– Кто?
– Гость к Розе пришёл. Чудом меня не заметил. Наверное, потому что очень пьяный был.
– То есть ты хочешь сказать, что видел того, кто приходил к Розе Швец прямо перед её убийством?
– Ну да…
– И можешь сказать кто это?
– Могу, конечно.
– А что же ты мне здесь концерт со своим благородством устраиваешь? Если ты убийцу видел.
– Может он не убийца.
Саша уже понял, что иконы ему не выцарапать никаким образом. Зато есть новый подозреваемый .
– Кто убийца, а кто нет – мы без тебя разберемся, – из-за потерянных денег, которые он уже считал своими, Саша разозлился. – Кто это был? Фамилию знаешь?
– А если скажу, вы меня отпустите?
– Ты же только что сам на зону рвался. Благородство своё фальшивое показывал, – раздраженно и презрительно произнёс Бочков. – Если поможешь, то суд учтёт. Но кража всё равно на тебе висит. Говори уже, не тяни. Кто там был?
– Рома – музыкант… Я его фамилию не знаю…
– Вот как! – Бочков рассмеялся. – Я смотрю, ты не кремень. То хотел один за всех пойти… Про ответственность здесь рассуждал. А по факту получается, что ты на своего приятеля стуканул…
– Не приятель он мне… – обиженно произнёс Миша.
Саше Бочкову это было уже не важно. Пять минут назад этот парень с лодочной станции чуть не заставил его вспомнить про совесть и задуматься о своей жизни, но его принципиальность оказалась ложной и поэтому Саше Бочкову стало гораздо легче.
Глава 14
– Надо было из котельной Бочкову позвонить, – вспомнил Андрей Алексеевич, как только они отъехали. – Может есть какие новости… И домой жене позвонить…
– Я сейчас у проходной санатория тормозну, – предложил Семён Семёнович, – там у сторожа телефон.
Они проехали мимо длинного бетонного забора, и остановилась перед железными воротами рядом с кирпичной будкой с большим окном. Место было больше похоже на КПП воинской части, чем на санаторий.
– Я схожу, – вызвался Максим.
– Не надо, я сам, – тут же прокурор шустро выскочил из машины и очень быстро вернулся. – Бочков свою шпану расколол. Говорит, что в ночь убийства к погибшей приходил этот самый Рома-музыкант. Фамилия его Осеев. Может он и вчера успел к нашему дому раньше Лены добраться…
Через пять минут они уже были у дома музыканта. Несмотря на раннее утро, дверь быстро открыла очень худая женщина лет сорока с изможденным неприветливым лицом. Из-под синего застиранного фланелевого халатика торчала помятая ночная сорочка. Она уже хотела сказать что-то злое, но увидела за спинами незваных утренних гостей припаркованную черную «Волгу» и осеклась.
– Мы из прокуратуры, – Максим показал удостоверение. – Здесь проживает Роман Осеев? Вы кем ему приходитесь?
– Мать я, – взволнованно ответила женщина. – А что случилось?
– Нам с ним срочно надо поговорить, – резко сказал прокурор. – Он дома?
– Да… Проходите… Но он ещё спит… – женщина прошла в глубину коридора. – Проходите, – еще раз повторила она.
Деревянный дом на четыре семьи уже давно не ремонтировался. Зато у всех был свой отдельный вход. Женщина аккуратно постучала в закрытую дверь комнаты.
– Рома, вставай, к тебе пришли.
Андрей Алексеевич бесцеремонно отодвинул женщину и попробовал подёргать ручку. Дверь была заперта изнутри.
– Открывай быстрее! – прокричал прокурор и несколько раз грубо стукнул кулаком по двери.
Потом приложил ухо к двери и махнул рукой Максиму, показывая, что надо проследить, чтобы никто не выпрыгнул в окно. Но Максим даже не успел выйти на улицу: дверь открылась и из-за неё показалась взлохмаченная голова музыканта. Андрей Алексеевич распахнул дверь, затолкнул Романа обратно в комнату и зашёл за ним.
– Быстро рассказывай, где вчера был! – еле сдерживаясь, прокричал прокурор.
Музыкант не спеша сел на кровать, закурил и мотнул головой в сторону Максима.
– Вот с ним в котельной. А почему вы спрашиваете?
– После! После этого! – рявкнул Андрей и подскочил к кровати.
– Что вы кричите на моего сына? – вступилась мать. – Что вам вообще от него надо?
– Вчера кто-то похитил его дочь, – объяснил Максим, повернувшись к женщине. – Лена ночью пропала, – добавил он, обращаясь к Роману.
– Так ты же вчера с ней вместе ушёл… – ответил он. Потом посмотрел на прокурора. – Вы её отец? Никогда бы не подумал, – музыкант криво усмехнулся и добавил: – Ничего общего.
Тут прокурор не выдержал и с размаху залепил молодому человеку сильную пощёчину.
– Это ты, скотина, мою дочь обрюхатил? – закричал он и схватил упавшего назад на кровать Романа за горло.
Через мгновение Максим оттаскивал его за руку, а мать за волосы.
– Я тебе глаза твои поросячьи вырву! – кричала она, защищая сына.
На крики прибежал из машины Семён Семёнович, и они вдвоем утащили разъяренного прокурора на улицу.
– Ты что делаешь? – пытался успокоить его Максим. – Так мы ничего не добьёмся… Да ещё при матери.
Андрей Алексеевич зло пнул лежавшую на тропинке консервную банку, повернулся к Максиму и прокричал, взмахивая руками:
– Она – мать, а я – отец! Её оболтус здесь на кровати в безопасности, а моя дочь неизвестно где!
– Я понимаю, Андрей. Посиди в машине. Я всё сделаю. Так будет лучше.
Прокурор остановился. Посмотрел в глаза Максиму долгим оценивающим взглядом. Вздохнул.
– Дорогой мой, действуй. Но времени нет совсем.
