Игорь Сотников
Алхимия и амбивалентность любви-2
– Зизи. – Вдруг озвучивает это имя гуру Лео. И Зизи без дополнительного пояснения, что от неё требуется, подходит к Лео, берёт с тарелки дольку лимона, и с таким же, как и гуру Лео выражением своей осознанности и покорности перед вселенским расчётом на себя на лице, смотря почему-то на Адама, кладёт лимон себе в рот и давай его прожёвывать. А Адам про себя психанул – а не пошли бы вы все! – с упоротым выражением лица и взглядом на Лео берёт дольку лимона, кладёт её себе в рот, и нате получайте гады, начинает её жевать, не сводя своего пристального, налившегося бытием превозможения себя взгляда с Лео. В который Адам вложил всю свою настырность и силу значений своей воли, и вам, так называемый гуру Лео, не пересмотреть меня, даже сквозя в себе насмешкой.
А гуру Лео и не собирался (хотя собирался) вставлять палки в колёса движения души Адама, желая ему, как минимум, поперхнуться, а лучше, конечно, задохнуться и начать откашливать из себя не проглачиваемый никак лимон (нет в нём того духа, который мог бы взять на себя этот груз ответственности, который несёт в себе эта горькая правда), видя, с какой опасной сложностью смотрит на него Адам. Кого попробуй только полусловом поддеть, то он тебе так ответит, что тебе самому придётся, согнувшись, в себе отдышиваться от невозможности в себе перенести столь невыносимую для вашего организма тяжесть бытия.
Так что гуру Лео благоразумно в себе помалкивает, а Адам, с его стороны не видя никаких провокационных действий, может спокойно все свои силы приложить в сторону проглатывания горькой истины в виде лимона.
И возможно то, что Адам находился в этот момент на предельном эмоциональном подъёме, он и не почувствовал нисколько вкусовых качеств лимона, он был им проглочен без осложнений своих дыхательных путей. И ему даже в ответ на вопрос гуру Лео: «Как вам?», не пришлось лукавить, ответив. – Пока никак. А разве что-то должно произойти? – ещё и интересуется Адам, подозревая наступление неминуемых последствий от пробы на голодный желудок продукта повышенной кислотности. Как минимум изжога его накроет, или предельно вероятно, спазм в животе, с необходимостью немедленного посещения туалета. И самый разумный выход для Адама из этого положения, скорей покинуть это место.
Но на его счёт у гуру Лео имелись иные планы.
– Теперь мы видим вашу готовность противостоять истине. – Обращается гуру Лео к Адаму с вот таким противоречивым заявлением, которое Адаму захотелось тут же оспорить: «Почему именно противостоять, а не быть с ней на одной стороне?». Но он не стал, подозревая, что гуру Лео действительно знает некоторые истины, и они говорят о том, что истина никогда не удовлетворяет знакомящегося с ней человека, и он начинает пытаться ей противопоставить себя и свои смыслы.
– И со своей стороны готовы включить вас в программу пробуждения. – Обращается к Адаму гуру Лео.
– А это мне надо? – с вальяжным снисхождением заявил Адам, давая всем тут понять, что он сюда зашёл не для того, чтобы его тут учили уму-разуму, и он собирается отклонить все их будущие предложения.
– Видимо надо, если вы здесь. – Делает вот такой удивительный вывод гуру Лео. – Но только физически.
– Что это значит? – не понял Адам.
– Если хотите знать, то следуйте за мной. – Говорит гуру Лео, выдвигают в сторону того самого прохода, из которого он появился.
На что Адама смотрит с нежеланием подчиниться этой манипуляцией его разума, бубня себе под нос: Это всё уловка для ума.
Но в итоге он всё-таки ловится на эту уловку и идёт вслед за гуру Лео. Где им в итоге запутанных перемещений по коридорам местного пространства приводится в отдельную комнату, интересную тем, что на всю стену одной из её сторон занимал огромный телевизионный экран. И как только они вошли в комнату, гуру Лео сразу берёт с находящегося напротив этого телевизионного экрана журнального столика пульт и включает этот, как сейчас же Адамом выясняется, экран в такой множественный и разнообразный мир, который транслируется картинка в картинке.
Так что Адама ни к чему одному не принуждают, например, предлагая ему наслаждаться лёгким бризом на пляже, а ему даётся вон какой большой выбор для отдыха, а может даже и для активного отдыха для своих глаз. Смотри на ту картинку, которая тебе ближе и по душе, и отдыхай, пока гуру Лео отлучится для приготовлений, тебя как следует встретить. Ведь твоё появление в его школе было актом неожиданности и полной не запланированности, так что вполне объясним тот момент, что гуру Лео должен дать своим сотрудникам команду для скоростной подготовки и разработки индивидуальной программы и методики для Адама.
Кто, как говорил гуру Лео, является исключением из общих правил, а это обязывает гуру Лео выработать для него отдельную, специализированную программу пробуждения своего личного я. Которое у каждого человека находится в процессе развития и интеграции в общий мир, и для того, чтобы ваше я вышло на свой совершенный уровень, ему будет мало природных, естественных задатков, которые совершенствуются через внешние раздражители и ваши рефлексы на них, и которые через полученный опыт и формируют вашу личность, а здесь необходимо участие специалиста по изысканию в вашей личности скрытых, не задействованных резервов, которые им вскрываются и тем самым дают вам шанс выпестовать в себе не обыденность, а более совершенную личность. Чем и занимается гуру Лео.
– Я постараюсь не задерживаться. – Говорит гуру Лео, и указав Адаму на кресло, стоящее рядом с журнальным столиком, покидает помещение этой комнаты.
Ну а Адаму что ещё делать, как только занять предложенное место для своего помещения, кресло, и начать осматриваться по сторонам, в поиске чего-то скрытого от него и от тех посетителей этой комнаты, кого гуру Лео не просто так сюда приводит, чтобы они здесь посидели и обождали готовности к их приёму гуру Лео, а за ними однозначно ведётся скрытое наблюдение, что б значит, на основании их поведения для себя создать психологическую картинку объекта для своих на нём экспериментов.
– Ну-ну, попробуйте. – Усмехнулся Адам такой наивности в свою сторону такого в кавычках дальновидного гуру Лео, и уставился взглядом в сторону этого экрана, пестрящего столькими всевозможными сюжетами. Ну а пришедшая вслед мысль о том, что вот такая его целеустремлённость тоже есть его психологическая характерность, которая будет за ним принята, не была Адамом замечена, он уже был весь погружён в экран перед собой, где он принялся искать в транслируемых сюжетах нечто общее, что объединяло между собой всю эту информационную составляющую, целью которой было воздействие на него. А иначе Адам и не смотрит на его привод сюда.
И Адам находит собой искомое. – Везде главным лицом информационного сюжета выступает женщина. – Пробежавшись взглядом по всем картинкам, как-то уж быстро нашёл Адам объединяющую во всех этих сюжетах идею. А вот теперь Адаму предстояло выяснить, что все эти женские я продвигали в жизнь. И Адам не будет на них смотреть предвзято и штампами, утверждающими, что женский пол в современной интерпретации только об одном и думает, когда мыслит всеобщими категориями, как о своём главенствующем месте во всех институциях жизни. Для чего они должны быть сильными, волевыми и самодостаточными. А Адам даст им шанс на свою слабость.
И как видит Адам, то на разных трансляциях имеет место разные до противоположности точки зрения на себя женского пола. И если на одних трансляциях представительницы женского пола действительно упирают в себе на свои волевые, физические данные, показывая себя в отличной спортивной форме, занимаясь на тренажёрах или метеля своим кун-фу грушу для битья, то другая часть женского я выбирает для себя место на кухне или на приусадебном участке, откуда просто вкусно и удобно вести трансляцию своего домашнего образа жизни.
– И к чему они меня хотят подвести? – задался про себя вопросом Адам, наблюдая за тем сейчас, как себя одна красотка представляет на каком-то конкурсе красоты, где она в двух минутном ролике должна описать себя и составить о себе впечатление у судейского жюри.
– Надеюсь, вы меня не заждались. – Переводит внимание на себя Адама неожиданно вошедший гуру Лео.
А Адам и ответил бы ему, если бы тот от него ждал ответа. А так как он всё это сказал лишь для того, чтобы перевести внимание Адама на себя, то от Адама ответа не ждут, а ему предлагают пройти за собой. А вот куда? То этим обычным в этих стенах помещения, и не таким уж не самым обычным в месте прибытия Адама вопросом, он про себя задался, с долей удивления оглядываясь на внутреннюю составляющую того помещения, в котором он сейчас оказался и подведённый людьми в специальной униформе к одному из кресел, в него усадился.
– Прямо-таки как в фильме «Вспомнить всё». – С восхищением во взгляде, заметил Адам, ощупывая руками подлокотник этого фантастического кресла под собой, на который его усадили.
– А почему как? – без тени улыбки, с самым что ни на есть серьёзным выражением лица это говорит гуру Лео в тот самый момент, когда на руках Адама защёлкиваются специальные фиксаторы, не дающие ему пошевелиться. И эта шутка со стороны гуру Лео, если она, как очень надеется Адам, имеет здесь место, получает для себя угрожающие для спокойствия Адама подтверждения. И Адаму приходиться выпрашивать у гуру Лео не подтверждений своих самых страшных подозрений.
– Вы, надеюсь, шутите? – обращается Адам к гуру Лео с этим, за себя противно Адаму, заискиванием.
А гуру Лео, проследив, как последний замок защёлкивается на ноге Адама, почувствовав себя на высоте сложившегося с Адамом положения – никуда он теперь без моего позволения не рыпнется, а вздумает меня перебивать и оскорблять, то и рот ему заткнём – не счёл нужным на прямую отвечать Адаму. А вот поиздеваться над ним путём своего философского нудничества и умничанья, то это он может.
– А как же иначе ещё избавиться в себе от навязанных политикой социализации, так называемой повестки дня мироощущений. – Прохаживаясь рядом с креслом, на котором зафиксировался в одном положении Адама, принялся мудрствовать и объяснять своё право над издевательством над правом свободы волеизъявления и перемещения себя в пространстве личности Адама этот автократ гуру Лео. – Только через стирание всех этих информационных установок на вашу социализацию. Человек из своих естественных, природных причин способен заключить и решить для себя, что ему нужно и чего он достоин. И состояние табула раса это не пустота и ничто, а это чистота вашего начала.
– Вы это серьёзно? – ещё раз попытался образумить этого фанатика Адам, явно хватаясь за соломинку, и конечно бесполезно.
– Нет. – Ожидаемо даётся гуру Лео такой, по факту устраивающий Адама ответ, а по сути ни одному слову нельзя верить гуру Лео, фанатику и всё такое.
– Ну, знаете. – Начинает возмущаться Адам, решивший, что он слишком долго держал себя в руках и давал шанс Лео на своё будущее помилование, не ругаясь.
– Знаю. – Перебивает всё задуманное Адамом сказать Лео, резко вдруг к нему приблизившись, и принявшись напирать на него своим безумным, выпученным взглядом, небезосновательно пугая Адамом возможностью его заразить вирусом безумия, которым он неизлечимо болен. – И вам скажу, что уже поздно вам делать откат. Ваш мозг в той комнате предварения отсканирован на предмет заложенных в вас вашей природой предпочтений, и мы в вас заложим модель вашего второго я, с кем вы и будете делить этот свой мир. С чем вы сами согласились, вкушая плод с древа познания истины, как бы она горька для вас не была. Вы помните, какая для вас открылась горькая истина? – уперевшись взглядом в Адама, задаёт вопрос гуру Лео.
И Адаму ничего не остаётся, как выдать тому ответ. – Мир не с меня начинается и не на мне заканчивается. Он с кем-то делится.
– Хотите знать с кем? – вопрошает гуру Лео.
– Ну уж нет. Вы мне не навяжете это! – вдруг возмутился Адам.
– А никто тебе ничего навязывать не собирается. – Усмехается гуру Лео. – Всё в тебе изначально предначертано. Мы всего лишь всё это зафиксировали. Читай Зизи. – Обращается Лео к стоящей тут неподалёку, как замечается только сейчас Адамом, Зизи.
Зизи подносит к лицу планшет и начинает зачитывать:
– Внешний фон: блондинка. Физика: спортивная. Знак: стрелец. Цвет: красный.
– Что всё это значит?! – пытается криком заглушить в себе накладываемые этим монотонным голосом Зизи наслоения Адам, изо всех сил вцепившись в поручни кресла. И вот чёрт! В этот момент происходит контактное соединение, вызвавший импульсный разряд, вырвавший Адама из контекста этой памятливой действительности, погрузив его в без памятливую забывчивость.
Глава 4
Всё бегом и перебежками
Совместная жизнь, а раздвоение личности это по своей сути тоже самое – здесь хочешь того или нет, а приходиться учитывать значение и мнение своего сожителя, чаще, чем не чаще беря на себя груз ответственности за большую неуживчивость с этим миром своего сожителя, а уж что насчёт той толики прав на которую всегда хочет рассчитывать человек, взявший на себя часть обязательств и ответственности за того другого, то вы, что за наивность, неужели ещё в это верите – это всегда химия, которая позволяет уживаться друг с другом столь разным людям и прежде всего личностям. А не были бы они разными, то о каком раздвоении личности может идти речь.
Ну а каждая личность характеризуется всегда тем, что она всеми силами отстаивает свою личностную точку зрения на всё вокруг. Так что вопрос доминирования в этом вашем, возможно вынужденном, а может и нет тандеме – здесь нужен более глубокий анализ, одного поверхностного взгляда явно недостаточно – стоит достаточно остро. Что в самых острых случаях может даже привести к разрушению вашей личности, имеющей в себе вот такой аномальный дефект, как считают люди, никогда с таким отклонением в себе не сталкивающиеся. Тогда как есть и другой, с профессиональной точки зрения на природу человека взгляд, который считает, что эта ваша аномалия, и не аномалия вовсе, а эта ваша обособленность есть рудимент ответвления эволюции. Ведь деление клеток организма это всегда рождение нового вида и пути жизни. Которая в вашем случае столкнулась в непредвиденной сложностью в лице вашей личности, которая очень крепко и основательно держится за своё, в общем, прижимисты вы до предела, и по этой в том числе причине, новая рождённая личность не смогла покинуть пределы вашего я. – На этом месте сделал передышку себе Лео и внимающим ему Андрею и Еве, принявшихся немедленно переглядываться и пытаться не то что бы сообразить, а отстоять свою точку зрения на то, кто кого в их тандеме дискриминирует, не отпуская с того самого момента, когда эволюция дала одному из них жизненный шанс на свой отдельный личностный путь, а не на одиночество, как кто-то уже подумал.
А вот эти их соответственно друг другу соображения насчёт первопричины всей этой возникшей между ними тесноты не благоустройства, вогнали обе стороны этого тандема и рассмотрения друг друга в некоторые противоречия.
Так Андрея, резонно считающего, как он всегда и считал, что он первопричина всех сложностей и может и бед в их отношениях с Евой, против чего в данном контексте, но не более, она не будет возражать, а это значит, что именно он первым был создан хотя бы на клеточном уровне, а уж только затем Ева, путём расщепления его клеток, не особо тут ничто не утруждало.
А вот такое в свой адрес слушать Еве невероятно противно и оскорбительно, – уж и не знаете что придумать, чтобы меня унизить, версия с ребром была хоть не так не эстетична, чего вам оказалось мало, и вы дошли до клеточного уровня в сторону моего унижения, – и она никогда, слышите, Андрей, никогда не согласится в этом вопросе с таким как вы моралистом и материалистом. А на провокационный ваш вопрос, Андрей: «Тогда вы согласны взять на себя всю ответственность за наши отношения?», она не собирается отвечать так, как вам нужно. Вы специально его таким образом поставили, чтобы подвести меня под нужный вам ответ. Тогда как здесь нужно также разделять, ответственность и права. О чём вы никакого понятия не имеете. Что и служит вернейшим доказательством того, что к вопросу разделения клеток вы никакого отношения не имеете. И первопричина всему это я.
Здесь Андрей не стал ничего больше приводить в пример своей глупой недалёкости, как сочтёт любые с его стороны инсинуации Ева, а он обратился с вопросом к Лео. – И что вы предлагаете, доктор, – как-то само собой, произвольно вышло у Андрея, назвавшего Лео почему-то доктором. А тот и ничего не заметил, будучи всегда готовым принимать на свой счёт высокие эпитеты. А Андрей на этом не останавливается и ведёт себя прямо-таки как безнадёжный пациент, уже не ища в глазах лечащего доктора надежду, а он её требует. – И какие шансы на жизнь? – с той самой язвительной иронией спрашивает Андрей Лео, когда ты внутренне чувствуешь, что тебе только и осталось, как напоследок о себе поговорить. – Сколько мне осталось? – А вот это было жёстко и отвратительно эгоистично по отношению к Еве, о ком Андрей даже не удосужился поинтересоваться. Его интересует и волнует только своё я. А как там и что дальше будет с Евой, то после меня хоть трава не расти.
– Как я уже говорил, то внутренняя составляющая человека это химия в обобщённом обозначении. – Отвечает Лео. – И мы для начала должны выяснить этот ваш состав, выделив в нём составные части.
– И каким образом? – спросил Андрей.
– Это больно? – задалась вопросом Ева.
– Есть у меня специальные реагенты, действующие по принципу лакмуса, с блокировкой в вас на время их воздействия исследуемых квинтэссенций личностного я. – Здесь Лео подходит к встроенному в стенку шкафу, открывает его и вынимает из него пробирку с красной жидкостью. Загадочно через призму пробирки смотрит на Андрей, как на подопытного, а Ева и не пикнет в защиту Андрея ни слова возражения. Что Андреем принимается, как её согласие на эксперимент над ним.
– Это красная ртуть. – Говорит такую удивительную муть Лео.
– Что?! – немедленно ничего не понял Андрей.
– Я шучу. Это не ртуть. Но при этом не менее энергически взрывная жидкость. Это энергетик, разрывающий ваши связи, отвечающие за любого рода сдерживания и сцепку ваши нейронных связей. Которые мы должны локализовать, чтобы начать работу по выяснению их личностной принадлежности, и как итог, их отношению к более близкой им личности.
– А вы не перепутаете? – нервно вопросил Андрей.
– Для блокировки таких негативных результатов мы и проводим практическое тестирование. Которое в себя включает удаление или же наоборот, включение в вашу личность тех или иных знаковых составляющих, например, так вас характеризующую, но только по вашему умозаключению, язвительную иронию, и смотрим на то, на каких основах вы теперь приспосабливаетесь к жизни. Где, исходя из полученных результатов, и формируем состав каждой отдельной личности. – Вот чем тут как оказывается занимается этот переродившийся алхимик Лео под прикрытием невинного занятия по гаданию вашей судьбы на картах. Он занимается евгеникой, ставя эксперименты на людях, выращивая из них совершенного человека.
– Тебе страшно? – прошептал Андрей.
– Нет. – Вся дрожа от страха, Ева, тем не менее, верна себе, она во всём будет противоречить и идти вопреки благоразумию Андрея, ища приключения, между прочим, не на одну свою задницу.
– Что?! – возмутился в сторону Евы Андрей.
– Не меня, его слушай! – своим окриком затыкает Андрею рот Ева, переводя всё его внимание на Лео.
*****
– Ну и где она? – оглядываясь по сторонам, вопрошает почему-то пасмурно неустроенно в себе Адам. Как будто он в первый раз оказался в такой ситуации ожидания и выяснения того, почему именно он раньше на место оговорённой заранее встречи пришёл, а не эта она. А разве это не ясно и не предполагает его вопрос поиска её, за кем остаётся право опоздать на оговорённую встречу. И тогда получается, что Адам слишком привередливый или же раздражительный человек, раз его закономерные вещи не устраивают.
Но как им вдруг выясняется после того, как он по сторонам покрутил головой, то не один он тут задаётся подобным вопросом в таком негативном в сторону искомого лица тонусе. И здесь, на площадном пятачке у входа на стадион, пребывает в таком же, как и у Адама неустройстве ещё одно мужское лицо.
И на этом между ними общее, в общем, заканчивается, и начинаются не то чтобы не схожести и разности, а скажем так, другого рода природные учтённости. И если, к примеру, природа насчёт Адама сочла нужным наделить его выше среднего роста, – я на вас, Адам, рассчитываю, как на дальновидного человека, и вы, я надеюсь очень, без моего дёргания найдёте в жизни своё призвание и подходящего для себя спутника жизни, – то обнаруженный вниманием Адама человек, не то что бы был лишён этого преимущества под знаком вопроса, а этот его недорост до Адама был компенсирован его чрезвычайным самомнением и задиранием носа, выше которого он никого не ставил, смотря на мир через эту верхнюю планку не просто измерительного прибора вашего индивидуального начала, а это была верхняя планка вашего интеллекта. Ну а так как он находился в фигуральных руках этого типа, то не трудно догадаться о том, каким образом он измерял умственную составляющую любой, и вашей в том числе жизни.
И судя по тому, как он себя дёргано в нервную сторону вёл, то ожидаемый им почему-то до сих пор человек, совсем для него и для мира разумного человечества потерянный человек. И если бы у него не было обязательств перед самим собой и перед некими обстоятельствами, кои он считает для себя немаловажными, то он бы не остался дожидаться этого потерянного человека, что б высказать ему, что тот потерял в его лице, так себя поведя.
– И кто этот человек, кто сумел вывести этого типа в столь невообразимое для него состояние? – задался вопросом Адам, со всем своим заинтересованным вниманием смотря на этого человека, места себе на одном месте не находящего и принявшегося одной ногой делать под собой подкоп. Что практически невозможно сделать на бетонной мостовой, и чего ты только добьёшься, так это только сотрёшь в пыль свою эксклюзивную, аглицкого пошива обувь. Что невероятная недопустимость для всякого господина джентльменского звания, для кого аккуратность и запредельная уравновешенность есть признак хорошего тона. Чего не будет за ним наблюдаться, если возникнет такая предельно учтивая ситуация его встречи с людьми с ним одной джентльменской осмыслённости, и они в один взгляд на его обувь, пошарканную на самом краешке носка, впадут в сомнение и заблуждение насчёт этого господина, кто при первом знакомстве оказал на них самое благоприятное впечатление своим отношением к форме подачи себя и следованию правилам жизни.
А сейчас он прямо сам на себя не похож, и что самое их удручающее, он ничего не имеет общее с тем, с чем они хотели иметь хоть какое-то дело. Так что господин только для себя хороший, а как по нашему общему мнению, то самоуправный, извольте забыть нас и всё, что нас и никогда друг с другом не связывало. Очень надеемся на ваше благоразумие, которые вы ещё не стёрли вместе с вашей обувью.
Так что не трудно догадаться о причинах вот такой нетерпимости и чуть ли не раздосадованности этого человека в сторону чьего-то ожидания, которое несёт ему в будущем столько сложностей.
И Адам, кто первым догадался обо всём этом, при этом он может не засорённым взглядом всеми нервничаниями и душевными терзаниями этого взволнованного до своего выведения из равновесия человека посмотреть по сторонам, и как факт, первым обнаружить того человека, кто по всем признакам подходит под того человека, кто стал причиной причин нервного расстройства этого, нет у него уже терпения нисколько, что б вас, может всего лишь пять минуточек подзадержавшегося, подождать.
И этим человеком, так себя бестактно и самонадеянно поведшего по мнению одного только единственного человека, и не трудно догадаться кого, была только она. И эта она, как вскоре выяснится, то носящая имя Татьяна, не только нисколько не спешила прийти на место обговорённой встречи с этим господином с интересным и ему точно подходит именем Леопольд, а она, сидя на пассажирском месте наёмного, а может и нет автомобиля, с наслаждением и любопытством наблюдала за проявлением нетерпения, волнения и нервного исступления Леопольда. И тогда становится понятно это её не спешащее поведение. Она таким, самым обычным способом, вызвала наружу всё в Леопольде настоящее, скрываемое им под маской невозмутимости, коей, не то чтобы гордятся отпрыски их рода, а это их родовая конституция.
А вот сейчас, стоило Татьяне только акцентировать на себе большее и значимое внимание своим опозданием Леопольду, то из него вон как всё попёрло.
– Прямо глаза не нарадуются, глядя на всё это великолепие, и что он себе позволяет в минуты своей слабости. – Усмехается Татьяна, наблюдая за бесчинством духа Леопольда через тонированные стёкла автомобиля в специально ею прихваченный театральный бинокль, что так и указывает на её женское коварство и чуть ли не подлость по отношению к Леопольду, кого она не только вынудила терять самообладание и мучиться, теряя в себе самооценку и уважение, а она ещё и собралась этим вдоволь насладиться, поднимая за его счёт личную самооценку. Мол, вон кого я, самого неприступного на нервы Леопольда, в своё время довела до ручки. И он с тех пор меня стороница, при одном напоминании моего имени впадая в бледность и в нервную оторопь.
– Ты, Леопольд, живёшь в парадигме человеческих условностей, – наблюдая за этим самокопанием Леопольда с помощью носка ботинка в сторону мостовой, рассудила Татьяна, – что и позволяет тебе, записанному в этой иерархической дисциплине жизненного определения в среду небожителей, самопроизвольно задирать свой нос в самые вершины высокомерия. М-да. – Покачала головой Татьяна, видимо раздосадованная сим фактом. – Надо что-то с этим уже делать. – Немного подумала и вот что решила. – Это будет для тебя предварительным уроком познания того, что есть ещё кроме тебя на этом свете. Ну а сколько ещё открытий чудных ожидает тебя, даже я не могу этого вообразить. – Татьяна усмехнулась и отдала команду водителю приблизиться вон туда.
А Леопольд в это время уже терял последние остатки самообладания и самоуважения, и готов был, как с цепи своих условностей сорваться, выказав всему окружающему миру, какой он неприятный и само хамство человек в своём иступлённом состоянии, как к невероятной для него неожиданности перед ним вдруг останавливается автомобиль люксовой марки, и Леопольд, застыв в себе от перепуга за то, что он был сейчас застигнут врасплох какими-нибудь своими монаршими родственниками, кои не преминут воспользоваться его жизненным промахом и раструбить на весь свет об его недостойном для претендента на монарший трон поведении, начал в себе унывать. Ну а то, что в этом автомобиле могли оказаться только они, первые его враги, то на это указывает вся их придворная жизнь, пронизанная от скушноты жизни интригами и внутренними заговорами. А что ещё делать, когда живёшь на всём готовом. Только интриговать в сторону сместить кого-нибудь на данный момент более тебя успешного.
Так что Леопольд, пребывающий в статусе претендента на один, самый обычный и относительно небольшой престол, при виде себя в отражении зеркального окна автомобиля, весь в себе напрягся в расстроенности и готовности противостоять любым вызовам его креатуре, которые сейчас прибыли на этом автомобиле, и начал в тревожном напряжении вглядываться сквозь эту зеркальную поверхность стекла, пытаясь отгадать, кто бы мог там сейчас находиться.
А так как находиться там мог кто угодно, то Леопольд ни к чему не пришёл, бросив это занятие, и решив ждать, как прибывший на этом автомобиле сам перед ним, как лапотник пешим ходом сюда добравшимся, откроется. И будет Леопольд к нему очень признательным, если этот человеческий генотип, как бы он не был высокороден, всего этого за ним не заметит, предложив Леопольду очень для него кстати, подвести туда, куда ему нужно.
– Если только в самый ад. – Не так уж и с иронизирует Леонид в ответ, готовый провалиться в самый ад от таких на сегодня унижений своей гордости и гордыни.
Но вот окно начинает постепенно опускаться, и Леонид ничего с собой не может поделать, как начать проявлять видимое со всех сторон любопытство и нетерпение знать, с кем ему таким судьбой навязанной способом назначена встреча.
И вот чёрт! Опять не выдержанно в себе Леопольд приоткрывает завесы своего остервенелого желания видеть сейчас перед собой именно этого человека, кого он так сугубо претенциозно и интеллектуально называет.
А Татьяна, если что, то ничего не имеющая общего с тем, с чем в своём исступлении имеет общего Леопольд, максимум она стерва, не подавая виду в сторону заждавшегося в предел видового приобретения Леопольда, выходит из автомобиля самолично, без привлечения в свою сторону со стороны Леопольда принципов и форм этикета (она принимает в расчёт его растерянное состояние), останавливается строго напротив него и изучающее на него смотрит, ожидая от него первого слова, ведь последнее всегда остаётся за ней.
А Леопольд отошёл от первого шока, и даже начал осваиваться к тому положению, в которое его, нет, не поставили, а его заманили в эту ловушку.
– Татьяна. – Лёгким кивком приветствует Татьяну Леопольд, отдавая должное факту его прибытия и перед собой нахождению. Плюс он даёт ей понять, что он её запомнил и не собирается забывать, как минимум при личной встрече.
– Леопольд. – Зеркальным способом отвечает Леопольду Татьяна, давая ему понять, что и она не пальцем деланная и всегда найдёт, что ему ответить соответственно.
– С вами всё в порядке? – Спрашивает Татьяна.
– Безусловно. – Без заминки даёт ответ Леопольд.
– Мне показалось, что вы чем-то удручены, и может быть даже расстроены. – Делает свои выводы Татьяна, когда её об этом никто не просил. Что видимо становится последней каплей в чаше терпения Леопольда, чего он уже терпеть не намерен. И он выскажет Татьяне всё, что она заслуживает, и заслужила своим, ни в какие разумные ворота не лезущим поведением.
– Я всегда считал, – с глубоким акцентированием на личном я, являющимся самым важным звеном во всяком счёте, к которому всё остальное приложится, отвечает Леопольд, – что пунктуальность прерогатива и ваших в том числе высочеств. – А вот что это такое сейчас было со стороны Леопольда, считающего родовую ветвь Татьяны за нечто побочное, то этого уже она терпеть не намерена, оправдывая эти отклонения в сторону сердиться и обзываться Леопольдом на его нервное состояние.
