bannerbannerbanner
Революция

Игорь Вардунас
Революция

Полная версия

Ссадив по пути одного из сотрудников на этаже, где располагался отдел исторической аналитики, о чем не преминул по-канцелярски доложить женский голос из динамиков в кабине, лифт, наконец, спустился (или поднялся?) на нужный этаж, который выбрал эскортирующий Кейт Либби зонд-проводник, посланный Медекисом.

Затем девушка терпеливо следила, как шар раз за разом проходит за нее многочисленные уровни досмотра, пока, наконец, не проследовала за очередную дверь, украшенную табличкой «Дин Медекис. Внутренняя безопасность». Выполнивший свою функцию робот послушно остался снаружи и через пару секунд юркнул в открывшееся в стене отверстие-приемник.

Дверь за спиной Кейт автоматически мягко притворилась, отрезая звуки, доносящиеся из коридора.

– А вот и вы, мисс Либби, – сидящий за столом в глубине кабинета Медекис оторвался от экрана компьютера и сделал гостье приглашающий жест. – Прошу, располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Еще пара минут – и я полностью в вашем распоряжении.

Девушка поблагодарила и огляделась. Обстановка, как и в ее спальне, была спартанская. По всей видимости, здешние обитатели не слишком много внимания уделяли внутреннему убранству помещений, полностью концентрируясь на работе. В кабинете Медекиса было чуть побольше мебели, сейфы и ящики с документами, массивный письменный стол с компьютером и голоэкраном, кожаный диван, перед которым покоился барный столик, так, не роскошь – пара милых сердцу штрихов.

Но больше всего Кейт поразила грандиозная коллекция всевозможного холодного оружия, развешанная по всему помещению – от примитивных грубо отесанных древков копий первобытного происхождения до поражающих зловещей красотой миниатюрных орудий умерщвления японских якудза, датированных две тысячи шестидесятым годом – как гласила табличка под ними. Такие пояснения имелись у каждого экспоната коллекции, явно кропотливо собираемой в различных временных отрезках. Дополнительно поражало то, что все предметы были в превосходном состоянии.

– Впечатляет, – Кейт уважительно покачала головой.

– Я собирал ее почти двадцать лет, – ответил явно польщенный реакцией девушки Медекис, выйдя из-за стола и остановившись позади нее. – И продолжаю пополнять, по мере возможности. Из последних приобретений вон тот кортик, такоуба, у вас над головой[1]и несколько ножей, привезенных из средневековой Франции с охоты на Жеводанского Зверя. Слыхали о таком?

С любопытством слушавшая его Кейт отрицательно помотала головой.

– Та еще история. Нам тогда всем как следует пришлось попотеть, – задумчиво продолжил Медекис и криво ухмыльнулся накатившим воспоминаниям. – Да уж, были деньки. Правда, с момента повышения последние несколько лет мне приходится безвылазно сидеть в этом замке из слоновой кости на одном месте, хотя, признаться, я бы давно уже не прочь как следует кости размять.

– Так все-таки где мы? – оторвавшись от созерцания оружия, Кейт повернулась к мужчине и внимательно посмотрела в его лицо. – Когда?

– Мы в Шамбале, – Медекис развел руками. – В нашей головной штаб-квартире.

Слушая Медекиса, Кейт кивнула. Кое-что из его объяснений совпадало с ее личными предположениями.

– Но зачем? – все-таки не понимала она.

– Всему свое время. Наберитесь терпения и все скоро узнаете. У нас нет каких либо причин что-то от вас скрывать.

– А остальные? Что стало с остальными людьми? Теми, кто был в самолете?

– Они все погибли, жестокая, бессмысленная смерть. Увы, тут ничего нельзя было поделать. Не подумайте, что я равнодушный чурбан, но в жизни иногда случаются вещи, которые нельзя изменить, как бы паршиво от этого потом ни было. Это должно было случиться, и это произошло, – покачал головой Медекис. – А вот со вторым вашим вопросом, касающимся когда мы сейчас находимся, все обстоит не так чтобы уж просто. Отнеситесь к этому спокойно и просто постарайтесь понять, как бы невероятно все услышанное ни звучало.

– И все-таки, – напряженно прищурилась Кейт, внутренне приготовившись к самому неожиданному, но все-равно содрогнулась от услышанного. – Не тяните.

– Ну, хорошо. Как вы уже поняли – это Тибет, и вы находитесь в самом сердце штаб-квартиры корпорации «Хронос», расположенной на высоте трех тысяч метров над уровнем моря. Мы тут про себя называем ее крепостью. Сейчас примерно десять тысяч лет до нашей эры, мисс Либби, – сунув руки в карманы брюк и помедлив, ответил Медекис, внимательно следя за реакцией девушки. – Плюс-минус несколько лет. Первая керамика, одомашненная собака, развитие сельского хозяйства. Культивирование примитивных форм проса и риса в Юго-Западной Азии. Расселение некоторых культур по территории Европы, в которой начался мезолит. Человечество только-только начинает свой самостоятельный, осознанный путь. Ребенок с четверенек поднимается на ноги. Ни одежды и электричества, ни радиоволн с телевидением, никаких озоновых дыр, ядерных боеголовок, лекарств и страховок на медицину. А латынь не превратилась в мертвый язык попросту потому, что еще даже не изобретена. Мир примитивен, прост и понятен. Даже бумагу еще не изобрели.

– О-о-о, – одними губами, на выдохе протянула Кейт, стараясь как следует усвоить услышанное. – Но почему так… далеко?

– Давайте не будем торопиться, о’кей? Слишком много новой и неожиданной информации за один присест явно не пойдут вам на пользу, согласны? – Погруженная в свои мысли Кейт отрешенно кивнула, невидящим взглядом уставившись на стену с оружием напротив себя. – В качестве бесплатного совета пока что я бы настоятельно не рекомендовал вам выходить за пределы крепости, до получения инструкций касательно мер безопасности. И до момента, пока не получите у меня пропуск для выхода за территорию и не повидаете Паташика, чтобы экипироваться несколькими из его необходимых для прогулок вещиц.

– Паташик! Он здесь? – при упоминании первого знакомого имени радостно воскликнула Кейт, и ее лицо против воли растянулось в улыбке. – Но как, откуда?

– А куда же он денется, – видя ее реакцию, тоже улыбнулся Медекис. – Мы без нашего главного техника как без рук. Вечно ему все неймется. С момента, как сюда перебрался, ему словно вожжа под хвост угодила – сидит в своей лаборатории, только успевай за работой следить. Сэм утверждает, что на него благотворно влияет местный рацион и чистый горный воздух. Он даже предпринимал попытку добывать местные полезные ископаемые, но пока безуспешно. Не знаю, радоваться этому или нет, поскольку пару месяцев назад в соседней долине были обнаружены богатые залежи урана. Сейчас конец весны, а вот летом индийский муссон приносит обильные дожди, так что особо не загуляешь. Но вы привыкните, обещаю. Поначалу всем трудновато, но ничего, проходит. На самом деле все не так уж и страшного, мисс, за этими стенами масса всего интересно. Представьте, можно не только увидеть, но и потрогать наскальные рисунки, которые украсят галереи музеев только через тысячи лет! На некоторых даже еще краска не обсохла! Вся планета сейчас один большой открытый музей. Не знаю, как у вас, а у меня дух захватывает.

– Я всю жизнь думала, что это вымысел, – пытаясь совладать с внутренним оцепенением, вызванным обилием неожиданно свалившейся информации, Кейт подошла к стене за столом Медекиса, во всю длину которой была растянута большая старинная карта местности. – Что Шамбалы не существует.

– Но это отнюдь не мешало когда-то господствовать Сирии[2]. Если бы в мире не осталось больше загадок, что бы стряслось с человечеством без стремления их раскрывать?

– Верно подмечено, – согласилась Кейт, отмечая эрудированность собеседника. – И все-таки.

– Мисс Либби…

– Можно просто Кейт. Господи, как же все это… странно.

– Скорее это я в данный момент проявляю просто фантастические чудеса бестактности – простите за черствость и негостеприимство. Могу я вам предложить чай, кофе, или, может, хотите вначале чего-нибудь перекусить? – Вытащив руки из карманов брюк, Медекис отогнул манжет рубашки и посмотрел на наручные часы. – Вы немного припозднились, но ужин в столовой вроде как еще не закончился. Если хотите, могу попросить, чтобы принесли сюда. В меню сегодня момо и тукпа[3]. Хотя, признаться, я бы сейчас душу продал за хороший бургер с прожаренной картошкой и бутылкой кетчупа, но нашего шеф-повара Сазима пойди уломай. Треклятому индусу никак не дает покоя азиатская кухня. Но нужно признать, что готовит он превосходно.

С этими словами Медекис усмехнулся, весело и не нарочито, вконец закрепляя приятное впечатление, которое с самого начала их знакомства произвел на Кейт.

– Я бы выпила чаю, если можно, – решив повременить с дегустацией неизвестных блюд с незнакомыми загадочными названиями, попросила Кейт и присела в предложенное Дином кресло. Сначала ей хотелось разложить по полочкам и унять царящий в мыслях сумбур. Столько информации за один раз, и распутать этот клубок, судя по всему, будет ой как непросто. Но делать было нечего – нужно попробовать.

 

– Зеленый с мятой, – кивнул Медекис. – То, что доктор прописал.

Сделав необходимые распоряжения через коммутатор, встроенный в поверхность стола, он присел на его краешек и, скрестив руки, выжидательно посмотрел на собеседницу.

– Сейчас все принесут, если не возражаете, я составлю вам компанию. Итак, Кейт, давайте начнем с вас, вижу, что у вас уже назрела целая куча вопросов. Спрашивайте. Я постараюсь по мере сил заполнить интересующие вас пробелы.

– То, что случилось там, в небоскребе, – осторожно подбирая слова, начала Кейт. – В две тысячи первом… Вся эта охота на Нострадамуса…

– Кейт, вы поступили к нам слишком быстро и внезапно, к тому же перенесли операцию и тяжелейший восстановительный стресс, если то, что с вами случилось, можно так охарактеризовать, – Медекис постарался, чтобы его голос звучал как можно более мягко. – Вы проявили поистине невероятные стойкость и выдержку. Не каждый в той критической ситуации был бы на такое способен.

– Благодарю вас, Дин, но ваша похвала излишняя, – тихо не согласилась Кейт и опустила голову, отчего скользнувшая с плеча шелковая прядка волос закрыла от Медекиса ее лицо. – Я выполняла свою работу, и на моем месте каждый поступил бы подобным образом. Но где-то я все-таки просчиталась, и все вышло наперекосяк. Погибли невинные люди, поэтому вряд ли можно записать операцию «Нострадамус» в разряд успешных. Мы проиграли, и Гринвуду удалось совершить свою месть. Но ведь никто и подумать не мог, что он…

Очередное упоминание о тех событиях заставило девушку сбиться и замолчать. Притаившийся глубоко внутри молох вновь шевельнулся и, протянув свои извивающиеся черные щупальца, снова надавил на сердце, споткнувшееся с удара на удар. Демон не желал отпускать ее. Кейт сглотнула и сделала глубокий вдох. Стискивающее палец кольцо обжигало кожу.

– Все-таки на такое способен? – закончил за нее Медекис и кивнул, хотя она, отвернувшись, продолжала смотреть в другую сторону. – Никто не думал, Кейт.

– Но тогда почему? Почему корпорация довела ситуацию до такого? – упрямо заправив волосы за ухо, Кейт подняла на Медекиса глаза, в которых заблестели слезы. – Сотни людей отправлены в мясорубку, и ради чего – чтобы спровоцировать одного-единственного человека, который всего-навсего хотел вернуть семью?

– Всего-навсего? – невесело усмехнулся Медекис. – Вы бы слышали сейчас себя, Кейт. Он террорист, хладнокровный убийца. Опомнитесь. Вы же сами не хуже меня прекрасно осознаете, что наша работа не может не оставлять после себя следы, словно круги на воде, остающиеся от упавшего камня. Такие правила игры. Не мы их придумали, и не нам их менять.

– Не говорите так, – не хотела уступать девушка, продолжая гнуть свою линию и защищать человека, которого по большому счету не знала. Но ей было необходимо что-то говорить, хоть как-то сопротивляться, пусть даже и на словах. Важно было ощущать себя самостоятельным человеком, способным на право выбора, а не послушной безвольной марионеткой на службе у могущественных кукловодов. – Его спровоцировали, вынудили.

– Отнюдь. История с семьей Гринвуда не шла вразрез с интересами корпорации, пока он не обезумел и не стал убивать всех подряд. Пункт шесть-два-четыре, параграф три: стараться вмешиваться только в крайнем случае и без надобности не вводить какие-либо законы, противоречащие законам природы, – дабы не порождать преступления, чтобы потом их наказывать, – по памяти процитировал Медекис. – Никакого эгоизма и злоупотребления служебным положением в личных целях, Кейт. Там, если помните, еще двенадцать пунктов – так вот Гринвуд нарушил их все!

– Да, конечно. Я предпочитаю, чтобы меня помнили по тем делам, которые я совершила для других, а не по тем, что другие совершили ради меня. Я помню присягу корпорации, Дин. Я только хочу понять, почему ему не позволили вернуть все назад, – повысив голос, упрямо гнула свое девушка и сжала кулаки, почувствовав, как ногти впились в ладони. – Ведь это же так просто.

Медекис со своего места следил за поникшей фигурой девушки. Казалось, что его новая знакомая вот-вот расплачется. Дин едва удержался, чтобы не подойти и не обнять собеседницу за хрупкие плечи. Сказать что-нибудь ласковое, успокоить. И почему на эту дерьмовую работу вечно попадают такие хорошенькие? Медекис скосил глаза в угол комнаты, где подмигивала индикатором компактная камера наблюдения. Треклятая субординация и обязательная дистанция между агентами. Несколькими резкими движениями он вытряс из стоящей на столе баночки зубочистку и, сунув в угол рта, стал мусолить ее зубами, терпеливо дожидаясь, пока буря внутри девушки не уляжется.

– Извините, Дин, – наконец, устало закрыв глаза, Кейт приложила ладонь к болезненно горящему лбу. – Вы тут отвлекаетесь, возитесь со мной, тратите свое время. А я… Не знаю, что на меня нашло. Я не должна была всего этого говорить. Видимо, это усталость, перемещение. Я чуть не умерла, а сейчас жива и на теле нет ни единой царапины. И тот пожилой человек, который встретил меня в этом месте. На скамейке у обрыва. У него была трость с песочными часами, я запомнила… Он обещал рассказать о моих настоящих родителях, а это что же тогда получается – что вся моя прошлая жизнь обман? – Она сбилась, помолчала и совсем-совсем тихо, так что Медекис едва расслышал, закончила: – Я совсем, совсем ничего не понимаю, Дин. Верите, нет? Это все словно какой-то сон, горячечный бред, от которого никак не проснешься.

– Сейчас вы слишком возбуждены и вдобавок устали. Возьмите себя в руки и перестаньте уже обвинять себя во всех смертных грехах, Кейт, – спрыгнув со стола, Медекис подошел к креслу и присел на корточки рядом с девушкой. – А Гринвуд, мы еще вернемся к нему, обещаю. Посмотрите на меня – в случившемся нет вашей вины, слышите? Вы должны понять это и сказать самой себе. Вы понимаете меня, Кейт?

– Я попробую, – тихо ответила девушка, глядя на него. – Но если не я, тогда кто?

– Выбросьте это сейчас из головы Кейт. У нас с вами еще будет более чем серьезный разговор, можете быть уверены. Вам будет предложено сделать выбор, и то, каким он будет, зависит только от вас самой. Но не вываливать же все на вас за один присест. Отдохните пару деньков, набирайтесь сил. Они вам очень скоро понадобятся. Наступают тяжелые времена не только для нас. Только люди, к счастью или несчастью, пока ни о чем не догадываются. Но грядет война, Кейт. И поэтому каждый сотрудник у нас на счету. А уж такие кадры, как вы, вообще на вес золота.

– Перестаньте, Дин. – Кейт со смешанным ощущением почувствовала, что краснеет. – А то у меня сложится впечатление, что вы меня куда-то вербуете. К чему эти комплименты?

– Может быть, но об этом потом. Пара деньков у нас еще есть, – неопределенно ответил Медекис и поднялся на шум, донесшийся из-за открывшейся двери. – Бинго! А вот и наш чай!

Сопровождаемый его возгласом, в кабинет заехал миниатюрный робот в виде десертного столика, с расставленными на нем чашками, чайником и корзинкой с печеньем.

– Чуть не забыл. Держите на первое время, пока не освоитесь, – с этими словами Медекис протянул Кейт прозрачную пластиковую карту-чип, размером с простую кредитку. – Путеводитель по здешним окрестностям, так будет легче запомнить. А если будет лень, просто вставьте ее в робота-спутника, и он устроит для вас экскурсию.

– Спасибо, Дин.

– А теперь пейте, пока не остыл, – с этими словами начальник службы безопасности аккуратно разлил по чашкам густой дымящийся чай.

Даже когда за ней мягко прикрылась дверь в кабинет Медекиса и Кейт вновь оказалась в одном из многочисленных коридоров, девушка некоторое время постояла на месте, пытаясь собраться с мыслями. Ей действительно требовалось время, чтобы разложить полученную информацию по полочкам и разобраться в собственных чувствах.

Глава вторая

 
Вот наши солдаты стоят по всему миру,
Ждут, выстроившись в линию,
Готовые услышать боевой клич.
Все в сборе здесь, победа близка.
Звук наполнит зал, делая всех нас сильнее.
Мы в одиночку бьемся за металл, это правда.
У нас есть право жить битвой, мы здесь для всех вас
Теперь, клянемся, что кровь на вашей стали
Не высохнет никогда.
Стоим и бьемся вместе под металлическими небесами.
Братья, повсюду
Поднимите свои руки в воздух.
Мы воины, воины мира,
Словно гром с неба.
Мы поклялись сражаться и умереть.
Мы воины, воины мира.
Многие выступают против нас, но им никогда не победить.
Мы обещали вернуться, и вот мы здесь вновь,
Чтобы принести им всем разрушение, страдание и боль.
Мы – молот Богов, мы – гром, ветер и дождь.
Вот они ждут в страхе с мечами в слабых руках.
Тот, кто мечтает стать королем,
В первую очередь должен быть человеком.
Я взываю к ним и атакую их всех лживой жизнью.
И в свой смертный час
Они должны признаться перед смертью,
Если я должен погибнуть в битве, мои братья, что сражаются рядом со мной,
Снарядят мою лошадь и оружие,
Расскажут моей семье, как я умер.
До тех пор пока я буду сильным,
Я буду биться за всех, это факт.
Все, кто стоит у меня на пути, умрут от клинка.
Братья, повсюду
Поднимите свои руки в воздух.
Мы воины, воины мира.
 
Manowar, «Warriors Of The World»

– Задайте пункт назначения, – отвлекая от раздумий, назойливо потребовал игольчатый робошар, вновь появившийся из пиликнувшего слота в стене.

Кейт повертела кусок пластика в руках. Куда ей теперь идти? Вернуться в отведенную комнату, но она не сможет заснуть. Девушке нужно было что-то делать, отвлечься движениями от назойливых тяжелых мыслей, упорно не желающих отпускать. По-хорошему нужно было бы навестить психолога, но вновь и вновь прокручивая в мозгу отдельные фрагменты только что состоявшегося разговора с Медекисом, Кейт неожиданно приняла решение. Есть тот, кого она сейчас больше всего хочет видеть! Единственного знакомого человека в этом таинственном месте. Повернув карту нужной стороной, Кейт вставила ее в приемник, который послушно активировал робот.

В лаборатории Паташика, оборудованной на самом нижнем этаже (или все-таки ярусе?), по обыкновению царил таинственный полумрак. Многочисленные стеллажи с полками, уставленными всевозможными приспособлениями и инструментами, всевозможные ящики, коробочки и контейнеры всех размеров, сваленные на полу тут и там. В нескольких клетках кто-то деловито шебуршился в горе деревянных опилок. Торчало несколько лысых мышиных хвостов.

Осторожно проходящую внутрь помещения Кейт поразили выстроенные в ряд высокие колбы из прозрачного стекла, внутри которых тонким слоем был насыпан земляной грунт. Из земли вверх словно в ускоренной сьемке тянулись тонкие, наливавшиеся зеленью стебельки, на концах которых тут же распускались алые бутоны цветов, облетали, и растение умирало. Затем процесс повторялся снова. На внешней стороне каждой колбы был установлен цифровой таймер, на котором с разной скоростью отсчитывались миллисекунды.

На двух последних емкостях, мимо которых с любопытством прошла Кейт, цифры побежали назад, заставив две тыквы съежиться до размеров семечек, зарывшихся в грунт. Далее потянулся двойной ряд досок с выведенными маркерами формулами, было косо прикреплено несколько чертежей. Одним словом, это была не просто лаборатория, каких пруд пруди при университетах, а настоящая научная Мекка, полная всевозможных невероятных научных творений, порожденных неугомонной фантазией главного ученого корпорации.

В дальнем конце помещения над мягко подсвечиваемым лабораторным столом склонились Паташик и его ассистент. Вооружившись пинцетами, они внимательно изучали нечто лежащее на стеклянном блюде через очки-микроскопы с мощными диоптриями.

– Сэм! – При виде старого знакомого Кейт не сдержала радостный возглас. Казалось, она видела его только вчера. Впрочем, может быть, так и было.

Ученые подняли головы на звук, а с блюда деловито жужжа, взлетела большая толстая муха.

– А, Кейт, привет! – Сэм смотрел на девушку сквозь очки, делавшие его зрачки в два раза больше. – Ты уже здесь.

Взъерошенный, бородатый, в неизменном пиджаке с заплатами на локтях, словно педагог с технического факультета. Старый, добрый, нисколечки не изменившийся Сэм Паташик. Действительно, как будто это было вчера.

– Как видишь, – подходя ближе, улыбнулась девушка. – Только не совсем до конца понимаю, где именно.

– Мистер Паташик…

– Да-да. Изловите ее, – снимая одноразовые перчатки, попросил ученый ассистента, который вооружился маленьким сачком и привычными движениями, изготовившись, двинулся наперерез насекомому, подобно маленькому дирижаблю, летевшему в сторону кадки с незнакомым Кейт вьющимся растением. – Только постарайтесь при этом ее не убить, Генри. Мне кажется, у этой особи могут быть интересные перспективы.

 

– Кейт, – выкинув перчатки в мусорное ведро, Паташик порывисто подошел к девушке и горячо обнял. Девушка знала, что добряк Сэм обожал плоско шутить и был склонен к сантиментам, но к такому внезапному проявлению чувств готова не была.

– Я тоже рада тебя видеть, – искренне призналась она, когда ученый, покончив с объятиями, сделал шаг назад, чтобы ее рассмотреть. – Но у меня такое ощущение, немного странное…

– Понимаю, – кивнул Паташик. – Как будто это было вчера.

– Вот именно.

– С одной стороны, так и есть, а с другой – мы не виделись почти двенадцать тысяч лет, Кейт! Даже у меня в голове до сих пор не укладывается! – в голосе ученого прозвучал неподдельный восторг. – Здорово, правда? Это же круче чем «Стар Трек»!

– Да уж, – кисло поддакнула Кейт и, оглядев пространство вокруг себя, поежилась. – Но все равно, это ужасно похоже на какой-то сон. Почему я попала именно сюда, а не куда-то в другое место? И как здесь оказался ты, и ты такой…

– …Не старый? Ну, разве что чуть-чуть. А разве Медекис тебе ничего не рассказал? – удивился Паташик и посмотрел на соседний стол с мониторами и парой принтеров, из недр которых с тихим гудением ползли распечатки. – Робоспутник же тебя к нему проводил?

– Ничего конкретного, – пожала плечами девушка. – Что мы в штаб-квартире, что наступают тяжелые времена и что для начала мне нужно отдохнуть и прийти в себя…

– Тогда пусть сам тебя и вводит в курс дела, – покачал головой Сэм. – А то будут потом опять говорить, что болтаю лишнего. Отдохнуть действительно стоит, ты слегка бледновата.

– Буду считать это комплиментом, – Кейт иронично выгнула бровь. – Учитывая, что на меня упал пассажирский авиалайнер.

Преследовавший муху ассистент налетел на плотно запечатанный ящик и во весь рост растянулся на полу, выронив при этом сачок. Кейт и Паташик повернулись на звук. Спасающаяся бегством муха пролетела сквозь прутья клетки для лабораторных животных и в следующее мгновение исчезла в сомкнувшейся пасти метнувшегося из кучи опилок существа, покрытого бурым свалявшимся мехом, при виде которого глаза Кейт расширились от ужаса. Хвост был далеко не мышиным.

– Ужас.

– Теория Брейди в действии. Одна муха безобидна вполне, но если повстречаешь рой, лучше носить черно-белое[4].

В ворохе опадающей стружки мелькнули острые коготки и выпученные красные глазенки, венчавшие приплюснутую мордочку с большими ушами. Стремительно работающие челюсти с острыми как бритвы зубами в один момент перемололи хитиновый панцирь. Это напомнило девушке еще об одном.

– Медекис сказал, что я должна получить у тебя что-то, чтобы выходить на улицу. – Судорожно сглотнув, она неотрывно следила, как запертое в клетку существо, проглотив насекомое, снова возится, глубже зарываясь в опилки.

– Ах да, – Сэм поискал что-то вокруг себя и, выудив из вороха распечаток какой-то продолговатый предмет из черной пластмассы, протянул его Кейт. – Разрядник. Дополнительно оснащен поисковым маяком дальнего действия. Держать вот так, нажимать сюда. Не перепутай, бьет разрядом в четыреста вольт, мало не покажется. Обезьяны еще пугаются, а вот от гусениц лучше сразу бежать, не то плюнут.

Гусеницы? Обезьяны? Кто еще может напасть на нее в горах, йети? Девушка с опаской взвесила нетяжелый прибор в руке. Что же такое опасное крылось за стенами здания, что для выхода наружу необходимо было иметь при себе это? Они же не в джунглях, в конце концов.

В клетке снова недовольно завозились.

– А это… это кто?

– Что-то вроде лемура, только с дурным характером. Не обращай внимания, они всегда нервные, когда линяют, – буднично отмахнулся Паташик, встретив виноватый взгляд поднимающегося с пола лаборанта. – Вы опять забыли покормить его с утра, Генри? Ну как же так? Поверьте, мухи, отобранные для опытов, и те, которых можно, потратив лишних пару часиков с утра пораньше, наловить с южной террасы, нисколечко не отличаются. Кроме того, что на мух, специально подготовленных к опытам, уходит вдвое больше времени. Еще не хватало, чтобы по вашей милости у него началась аллергия на компонентную сыворотку.

– Извините, сэр.

– Сделанного не воротишь. Просто вам следует быть повнимательнее, наука требует полной самоотдачи и концентрации!

Кейт с молчаливой улыбкой слушала, как ее приятель с профессорской нравоучительностью поучает юное поколение. Из-под свеженабросанной горы опилок в клетке донесся короткий утробный звук, смахивающий на отрыжку.

– Ничего не поделаешь, попробуем еще на одной, – заключил Паташик.

Вооружившись пинцетом, он извлек из инкубационной камеры извивающуюся бурую личинку и аккуратно положил ее на стеклянное блюдо.

– Над чем ты работаешь?

– Изучаю локальное цикличное влияние временных потоков на органическую материю в разных стадиях. Генри, помогите мне. – Подошедший ассистент отложил сачок и стал что-то сосредоточенно регулировать под поверхностью, где лежала личинка. Присмотревшись, Кейт увидела там сложный механизм, к которому был подключен хроноперстень. Генри тем временем вооружился шприцем и опытным движением ввел в тельце личинки какую-то зеленоватую жидкость. – Попробуем уменьшить мощность, но скорость оставим прежней.

– Угу.

– Смотри, – ученый торжественно посмотрел на Кейт, пока лаборант накрывал личинку прозрачным колпаком. – Запускайте, Генри.

Пиликнул активированный механизм и на глазах у потрясенной девушки личинка за несколько мгновений превратилась во взрослую толстую муху. Она покружилась на месте и стала деловито тереть о брюшко задние лапки, покрытые вязкой слизью.

– А теперь обратно…

Съежившись словно раздавленное невидимым кулаком, насекомое опять превратилось в шевелящуюся личинку.

– Ну как, а? О’кей, верните ее.

На столе снова появилась покрытая слизью муха. Кейт закусила губу. То, что, по всей видимости, искренне развлекало Паташика, вызвало у девушки острый рвотный позыв.

– Перестань, пожалуйста, это же отвратительно, – поморщилась Кейт.

– Нет, это гениально! – торжественно заключил Паташик, поднимая к потолку указательный палец. – Ты хоть представляешь, какие возможности откроются перед нами, если удастся с помощью перстней получить контроль не только над пространством-временем, но и органической материей. Мгновенная регенерация тканей и внутренних органов, с таким прорывом никакие болезни больше человечеству не страшны! Пшик! Плюнуть и растереть! Да это же еще один шаг к бессмертию, Кейт! Да еще какой, семимильный. Перспективы просто невероятны! Следите за ней Генри, не дайте улететь.

– Я, пожалуй, пойду, – Кейт подняла руку с электрошокером. – Спасибо.

– Пользуйся, но одной я пока тебе все-таки выходить не советую. Эй, Кейт!

Уже будучи в дверях, девушка обернулась на оклик. Паташик успел опустить на глаза очки-микроскопы, отчего его глаза вновь непропорционально увеличились.

– Рад тебя видеть. – Он отсалютовал пинцетом, в котором была зажата шкурка личинки.

– И я.

Вернувшись в свою комнату, Кейт вздрогнула, застыв на пороге, и настороженно уставилась в дальний угол, где в сумраке, позади застеленной кровати, вырисовывались чуть покачивающиеся на фоне открытого окна округлые знакомые очертания. Внутренне сжавшись от того, что сейчас увидит, она нашарила в прихожей выключатель.

Так и есть. Самое удивительное, что они были сложены именно в том самом небрежном беспорядке, в котором она все оставила. Будто невидимая рука, охватив все предметы разом, мигом перенесла их сюда из чикагской квартиры, которую девушка толком-то так и не успела обжить, за то короткое суматошное время, что провела после перевода на новом месте. Картонные ящики, помеченные маркером аккуратным знакомым почерком, который даже не потускнел. Вот распечатанный, с меткой «одежда-работа», в котором она второпях копалась, собираясь на свою первую встречу с Муни на берегу озера Мичиган.

Кто их сюда принес? Откуда?

Хотя ответ на второй вопрос в данной ситуации был очевиден и автоматически отпадал. Обогнув кровать, Кейт подошла к ящикам и оглядела парящие над ними обманчиво веселые разноцветные шарики. Не заглядывая, она наизусть знала, что находится в каждом из них.

Одежда, книги, несколько дисков Джарвиса и Манкимена, несколько безделушек на память о колледже… Ее маленький, некогда казавшийся уютным и такой скудный мирок. Все, что она, по сути, успела нажить. Что ей хотели этим сказать? Добро пожаловать в новый дом – новоселье продолжается? Окружив привычными вещами, предполагали создать попытку уюта, чтобы помочь ей побыстрее освоиться на новом незнакомом месте?

А может, она уже не хочет всего этого видеть. Покопавшись в поисках проигрывателя, она поставила один из дисков.

 
У этих стен есть глаза,
Что смотрят с ряда снимков,
И лиц как у меня.
Во что превратились и кем же мы стали,
Уже и не помня, когда стартовали.
Одна комната.
Две кровати.
В шкафу висит
Твое любимое платье…
 
Crowded House – Silent House

Вытащив ящик с меткой «семья», Кейт поставила его на стол и, поддев ногтем, отодрала упаковочную липкую ленту. Достала фотоальбом, на страницах которого ее дожидались знакомые люди. Разглядывая снимки, она просидела до самого вечера.

1Такоуба – меч племени туарегов Сахары.
2Сирия по-персидски – «Шам», а «боло» означает «поверхность». «Шамбала» переводится как «господство Сирии», что и соответствовало действительности в период III–II веков до н. э.
3Момо – приготовленные на пару крупные пельмени с мясной начинкой; тукпа – суп на мясном бульоне с лапшой и овощами.
4Английский энтомолог Брейди, изучавший поведение мухи цеце (Glossina), пришел к выводу, что она нападает на любой движущийся теплый предмет, даже автомобиль. Не нападает насекомое только на зебру, которую воспринимает всего лишь как мелькание черных и белых полос.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13 
Рейтинг@Mail.ru