Илья Михайлович Долгополов
Игра в бесконечность
– Я счастлив, что у меня они есть, – Оскар изменился в лице.
– Я тоже, – Лука смял пустую пачку из-под сигарет, положил её в пепельницу и достал новую, – Позвольте один вопрос, что будет, если Вашей жены не станет, а дети при этом будут жить отдельно от Вас, да еще и в другом городе?
Оскар задумался: – Я никогда не думал об этом.
– Вы не думали об этом только потому, что Ваши дети и жена живут вместе с Вами. Вы любите их, а они любят Вас. Будь иначе, мы бы говорили с Вами по-другому.
– Возможно Вы и правы. Ну хорошо, Вы живете в вечном поиске, и даже счастливы от этого, скажите тогда, в чем, по-Вашему, смысл жизни? Если не в детях или еще в чём-то?
– Смысл жизни, моей жизни, я уточню, в том, чтобы любить и быть любимым. И вот тут уже появляются дети. Я счастлив, когда я люблю своих детей, а они любят меня. Я счастлив, когда знаю, что я любим своими родителями, и люблю их в ответ. Когда я люблю и любим своей женщиной. Даже тогда, когда мои домашние животные любят меня, а я их – я счастлив. Я могу этот список продолжать – друзья, коллеги, соседи, деловые партнеры и много других людей, встречающихся на моём пути. Однажды, один мудрый человек сказал мне, что смысл жизни заключается в том, чтобы как можно больше получать от жизни положительных эмоций. Да, представьте, что Ваша душа растет с каждой новой положительной эмоцией. Он так же добавил, что плохие эмоции можно научится принимать, осмыслять их и превращать в положительные, и тогда они так же начинают доставлять удовольствие. Так вот, любовь – это самая положительная из всех возможных эмоций. Любовь – это и есть Бог.
– По-Вашему выходит, что смысл жизни в Боге?
– Выходит так. А чем Вас это не устраивает?
– Ну не то, чтобы не устраивает, но всё как-то странно. Я считаю, что смысл в чём-то другом, нежели в том, что Вы мне рассказываете.
– Вы утверждаете, что смысл в чём-то другом, хотя сами не знаете в чём. Как такое возможно? Мне кажется, что жить гораздо проще, если ты знаешь, в чём смысл твоей жизни.
– Да не знаю я, в чём он. Пристали ко мне с этим смыслом. Жить до смерти и умереть. Вот мой смысл жизни.
– Да, ничего не скажешь. Смысл, чтобы умереть. Давно я такого не слыхал.
– Но всё же слыхали?
– И не раз. Смерть стоит того, чтобы жить. Вы никогда не задумывались над тем, что Вы оставите после себя этому миру, кроме своих детей и их памяти о Вас? – Лука достал сигарету, прикурил её и выпустил клуб дыма.
– Нет, а должен?
– Не знаю, это Ваша жизнь, не моя. Но как минимум, Вы для чего-то родились на этой земле.
– Миллионы людей рождаются и умирают, не оставляя после себя ничего.
– Вы правы. Большая часть людей так и живут. Но все мы, живущие тут, имеем свою миссию. Вопрос только один – какую? Многие даже не задумываются над этим.
– И какая миссия может быть у меня? – Оскар поднял бровь.
– На самом деле, она может быть настолько мала, но от неё может зависеть многое. Развитие человечества, например.
– Что за ерунду Вы говорите? Как я, простой человек, могу спасти целое человечество? Абсурд.
– Например заболеть какой-то неизвестной болезнью.
– Не вижу связи.
– Вы заболеваете смертельным недугом, от которого ранее умирали тысячи людей. Но Вас эта болезнь не берёт. Ваш иммунитет её поглощает. Вы станете объектом для экспериментов и с помощью Вашего ДНК выведут лекарство, исцеляющее от этого заболевания. Вы войдете в историю. А может Вы, наоборот, обидите какого-нибудь человека, который воспримет это слишком близко, что заставит его ненавидеть всех вокруг и тем самым вырастет новый тиран, который уничтожит половину населения Земли. Я действительно не могу знать, какая у Вас миссия. Бывает так, что человек сделавший серьёзное открытие, считает это своей миссией, живет, купается в лучах славы, а на самом деле его миссия состоит в том, чтобы дать миру нового выдающегося учёного с мировым именем, который должен родиться в его семье спустя три поколения. Это настолько сложно объяснить.
– Значит можно просто прожить свою жизнь, чтобы кто-то из твоих потомков стал значимой фигурой?
– Совершенно, верно, – Лука снова затянулся.
– Тогда Вам должно быть довольно много известно о тех, кто является продолжателем Вашего рода.
– Да, Вы правы. Дети моих детей уже имеют своих правнуков и всех, к сожалению, я не знаю. Я, конечно, веду определенный дневник о своих потомках. Скажу честно, мне есть чем гордится. Все они получили правильное образование от меня и моих детей. На сколько это было возможно.
– А Ваша миссия в чём? – Спросил Оскар.
– Учитывая тот факт, что знать её наверняка невозможно, но можно предположить, что ты тут для чего-то и существуешь, то я принял для себя единственно верное решение – быть полезным обществу и людям, в частности. Я стараюсь помогать людям по возможности, могу подсказать что-то, помочь в трудное время. Даже могу наказать кого-то, если считаю, что это наказание даст положительный эффект. Не обижая и не унижая при этом. Главное что-то оставить после себя. Если у тебя есть талант к пению, то становись оперным певцом и войди в историю. Оставь после себя имя и голос. Поделится своим талантом это благое дело. Обладать талантом и не делится им – дело паршивое, я Вам скажу.
– Ну хорошо, поделились Вы своим талантом. Что Вам то от этого? Кому-то дали наставление, кого-то пожурили, что Вы то получили от этого?
– Ничего не получил. Я знаю, что просто бываю полезен и меня это устраивает. Я отдал часть себя и своих знаний, в надежде, что кому-то это было необходимо. От добра – добра не ищут. Вы же слушаете Бетховена и Баха?
– Когда-то слушал.
– Вам было хорошо в те моменты, когда играла эта музыка?
– Ну я не скажу, что мне было противно. Мне нравится классическая музыка.
– Прекрасно. Когда композиторы сочиняли её, они хотели поделится этим со всеми. Они не прятали на полки свои шедевры и не сидели над ними, как наседки. Они явили миру свой талант и поделились им. Теперь эта музыка является лекарством душ человеческих.
– М-да, – Оскар сделал глоток, – Ладно, я соглашусь с этим. Делится тем, чтобы кто-то это перенял и приумножил. Но как в этом могу быть задействован я сам?
– Быть полезным не только себе самому и своим близким, но и другим, окружающим Вас, людям. Делать добрые дела не для похвалы, а для того, чтобы отдать часть себя. Умеешь ловить рыбу, научи другого, как это делать, не получается, поделись уловом. Отдавая, всегда получаешь вдвойне.
– Так уж и получаешь?
– Вы сомневаетесь в этом?
– Я в это не верю. Делаешь, делаешь, а итог всегда один.
– Вы ждете либо не то, либо не там. Не всегда платят той же монетой. Может Вам прибавили пару лет к жизни или отвели от какого-то страшного события, Вы поехали не по той дороге и не попали в катастрофу. Вы не встретились с кем-то плохим, тем самым избежали неприятного знакомства. Всегда есть что-то большее, чем просто материальное вознаграждение.
– Так устроен весь мир, молодой человек. Если ты кому-то что-то дал, то ждешь того же.
– Это неразумная позиция. Я понимаю, что ходить и раздавать свои таланты всем подряд, выглядит как минимум глупо, да я и не призываю к этому. Но если делать это с умом, то уверен, что толк от этого обязательно будет. И делать это не в надежде получить что-то взамен, а безвозмездно. Награда всё равно последует, и всегда она будет выше, чем ты ожидаешь, даже если ты не поймешь, что она тебе уже досталась.
– Я попробую, – Оскар взял из тарелки закуску и надкусил её, – Вернёмся к Вашим жизням. Сколько Вас не слушаю, так и не пойму, что же Вы, зная тайны, которые не дано знать остальным людям, так и не выбрали себе место поукромнее. Окружили бы себя людьми, которые занимались поисками Вашей половины, платили бы им хорошие деньги. Управляли бы миром, так как Вам хотелось. Ведь за такое время, что Вам выпало прожить, можно сколотить конгломерат, который бы управлял всем на свете. Вы только представьте, Вы бы могли стать новым мессией.
– У меня нет в этом никакой необходимости. Это скучно и не интересно. Жить где-нибудь на острове, окруженным охраной и править миром. Всё это мрачно. Да и зачем, скажите мне?
– Как зачем? Вы же сами говорите, что нужно менять мир. Ну вот возьмите и поменяйте его.
– Это невозможно. Во-первых, правит миром только создатель. Все остальные, кто думает, что делает это, лишь пешки в его руках и играют в его игру. Во-вторых, я не желаю быть причастен к этому действу. Там, где начинается такая игра, победителей нет. Если Бог выбрал их на эту роль, то скорее всего, что это наказание, либо он приготовил для них суровое испытание, которое они заслуживают. Нельзя править миром, не согрешив при этом. Эти люди распоряжаются сотнями тысяч судеб так, как с карманными деньгами. Они тратят их направо и налево. Простите, но я не хочу быть причастным к этому. Да и, по сути, я знаю, чего я хочу. Если бы я хотел чего-то другого, поверьте мне, сделал бы это давным-давно.
– Я бы не упустил такой возможности. Был бы у меня такой дар.
– Возможно у Вас его и нет по той причине, что Вы сразу всё испортите.
– Не нужно так сразу думать обо мне плохо.
– Простите, если я задел Вас своим высказыванием, – Оскар затушил сигарету.
– Вы возомнили из себя того, кто с легкостью вешает ярлыки на всех подряд. Не зная ни меня, ни остальных.
– Мне не нужно знать Вас, мне достаточно поговорить с Вами и понять, кто передо мной.
– Вы нарываетесь на грубость, – Оскар покраснел.
– Давайте закроем эту тему. Я правда, не хотел Вас обидеть. Да и грубость Вашу я не воспринимаю всерьёз. Это мимолетный всплеск Вашего гнева. Он пройдет. Доедайте волован, а то он размякнет.
Старик вытер со лба испарину и забрал последний волован из тарелки: – Хотел спросить, как Ваши поиски в этой жизни? К чему они Вас привели. Как я понимаю, Вы до сих пор её не нашли? И уж простите, как её имя, а то как-то неудобно говорить о человеке, имя которого не знаешь.
– Когда впервые мы познакомились с ней, её имя было Апрелия. За многие жизни она сменила не одно имя, но я привык называть её по первому.
– Апрелия, – Какое интересное имя, Греческое?
– Латинское, означает – освещённая солнцем.
– Латинское, хорошо, надо запомнить. И как поиски, они успешны?
– Увы, но это не так. Пока что я не могу найти никаких следов. Так бывало и раньше. Думал, что в этом месте найду что-нибудь, но это оказалось не так.
– И что Вы будете делать?
– Продолжу поиски. Есть много мест, где она может быть.
– А раньше, Вы сказали, что такое случалось?
– Бывало, и не раз.
– Что делали, заканчивали с этим?
– Нет, что Вы. Я всегда ищу до самого конца. Не останавливаясь. Это увлекательно. Смена мест. Разные города и страны. Люди. Культура. Нет места на этой Земле, где бы я не бывал. На моих глазах вершится история.
– Наверное это действительно интересно. Как Вы считаете, опираясь на свой опыт, история переписывается?
Лука рассмеялся в голос: – А что Вам это даст, если я отвечу – да?
– Ну как что? Я буду знать, что народ в очередной раз надувают. Разве этого мало?
– Развитие человечества идет непрерывно и это нельзя скрыть или изменить. Если в Париже в 1889 году установили Эйфелеву башню, а до этого её там не было – это факт, который нельзя изменить. Все это касается и остального. Китайская цивилизация была, как и Римская империя. И это факт. Можно изменить только то, что было сказано или сделано кем-то, то, что не имеет материи. Слово, сказанное где-то, можно изменить, спустя время, так как к тому моменту не останется свидетелей. Меняют не историю, меняют даже не события, меняют суть сказанного и сделанного в угоду времени, в котором мы сейчас находимся. Но история при этом не меняется. Войны были, есть и будут, меняют только роли тех, кто их начинал. Человек стал образованнее, чем был триста лет назад, он стал жить дольше, благодаря медицине. Скорость жизни молниеносно увеличивается. И я не о её скоротечности, а о скорости действий. Раньше, чтобы добраться из Америки в Европу понадобился бы год, сейчас хватит и светового дня. Чтобы оповестить своих близких на другом конце света, достаточно позвонить, а когда-то это занимало месяцы. Разве это не история?
– Я спрашиваю именно про то, что нам рассказывают со всех приёмников.
– Вам рассказывают это люди, которым важно то, чтобы Вы кивали им в нужный момент. Это политика. И если они что-то и меняют, то только в части политики. Нельзя изменить то, что меняться не может. Вы не можете изменить тот факт, что Русские самые отважные люди на всей планете. Это достоверный факт. Это доказала история. А политики, решившие усомнится в этом, проверяли это на своей шкуре и посмотрите, что из этого вышло.
– Ну это же совсем другое.
– Да? Вы так считаете? Я же думаю иначе.
– Вы что, Русский?
– Мне доводилось быть русским. И я скажу, что это особая нация. Ни с какой не идущая в сравнение. Но это ничего не значит. Потому что я был и Французом, и Японцем. Важно не то, где ты родился, а то, что ты оставил после себя на этом месте.
– Куда дальше? – Старик вытер салфеткой уголки губ.
– Дальше…
– Вы не скажете?
– А Вам интересно?
– Ну раз уж мы говорим об этом, то думаю, что было бы правильным продолжить в том же духе.
– На север. К границе с Австрией.
– Почему именно туда?
– Не знаю, душа просится туда.
– А если и там ничего не найдете, тогда что?
– Еще выше. Хочется на север.
– Вы точно Русский, – Оскар немного разозлился.
– Дались Вам эти Русские.
– Да. Дались. Лезут везде со своими нравоучениями.
– Им совершенно на Вас наплевать. Они живут и не думают ни о Вас, ни о ком-то другом. У них своих забот хватает. Помимо того, что нужно жить и воспитывать детей, у них, в отличии от Вас, есть суровые зимы, которые надо перезимовать и самая большая площадь, которую нужно охранять от таких, как Вы.
– Тогда чего они везде суются?
– Лицом к лицу лица не разглядишь, – Лука отряхнул брюки от сигаретного пепла.
– Что?
– Вы не слышите, что Вам говорят. Никто никуда не суётся. Всё это лишь политические игры. Все люди, ну или их большинство, живут в надежде, что будет мир везде и во всем. Вы бывали в России?
– Нет, делать мне что ли нечего?
– Так купите билет и съездите туда. Уверен, что Вы поменяете своё мнение об этом народе.
– Непременно, – Съязвил старик.
К столу подошел бармен, убрал пустые тарелки и стаканы: – Мы закрываемся через десять минут, если вы закончили, то пожалуйста расплатитесь за стол.
– Конечно, конечно, – Ответил ему Лука и полез за бумажником.
Старик заволновался: – Лука, погодите, я добавлю, – И судорожно начал пересчитывать мелочь в кулаке.
– Не нужно, я рассчитаюсь, ведь это я сделал заказ.
– А я пригласил Вас за мой столик, – Старик не останавливался.
– Давайте поступим так, – Лука положил на стол пару банкнот, – Я оплачу счет, а Вы дадите ему на чай.
– Ну хорошо, пусть так, – Оскар немного успокоился.
Посетители рассчитались с барменом и вышли из кафе. На улице давно стемнело. Мужчины перешли через улицу и свернули на аллею, засаженную дубами, вдоль пешеходной дорожки. Кроны деревьев сходились друг с другом, образовывая лиственный тоннель.
Лука предложил старику присесть на одну из стоящих вдоль аллеи лавочек: – Давайте присядем вот тут, – Он указал на лавку.
– С удовольствием, – Поблагодарил Оскар, – А то после бурбона ноги совсем не слушаются.
– Да, Вам не стоило пить так много. А я, пожалуй, еще добавлю, если Вы, конечно, не возражаете, – Лука достал флягу и начал отвинчивать крышку.
– Да хоть упейтесь, я не против, – Старик смахнул газетой пыль с лавочки и примостился на ней. Рядом расположился Лука.
– Интересный был сегодня вечер, – Начал старик.
– И чем же?
– Всем. Жаль, что он заканчивается.
– Помилуйте, но о чём тут можно жалеть?
– О разговоре. Я раньше ни с кем так не говорил. Можно сказать, что это впервые в моей жизни.
– Ладно Вам причитать, – Лука отпил из фляги, – Просто Вы слегка пьяны, поэтому всё так воспринимаете – близко к сердцу.
– Нет, молодой человек, я воспринимаю это так, как воспринимаю. Я многое сегодня узнал, хотя и в половину того, что услышал, не верю. Но узнать то я узнал, разве не так?
– Вы правы, не спорю. А что это даст Вам в будущем? – Спросил Лука.
– Не знаю, я даже не знаю, сколько мне еще суждено прожить. Может я умру к вечеру следующего дня, а Вы меня спрашиваете, что мне это даст. Не знаю.
– Хорошо. Позвольте спросить Вас?
– Спрашивайте, я уже ничему не удивлюсь.
– Если бы Вы сейчас знали, что Вам осталось жить ровно месяц, что бы Вы сделали в своей жизни за это, отведенное Вам время?
