Инга Максимовская
Фальшивый муж для мамы Снегурочки
Глава 7
– Ума то хватило ментам не сообщать о пропаже жены?
Руслан посмотрел на мужчину, развалившегося в его кресле по-хозяйски. Высокий, нескладный, на надменном лице бегают беспокойно глаза. Рус поежился. Этот человек вызывал в нем все время какой-то липкий ужас. Но он очень хорошо умеет решать проблемы. А проблема над головой Ларцева нависла дамокловым мечом. Такая проблема, которая его может уничтожить. – Не сообщил. Мне нужно найти жену, срочно. Пока старый пес не вернулся с гребаных островов. – Огласки, значит, боишься, Руслик? – хмыкнул Чип. Погоняло ему дали за то, что он всегда спешит на помощь. За очень хорошие гонорары. Этот человек способен решить почти любую проблему. Почти. Только с того света не может никого достать. Но стоят его услуги баснословно. – Баб срамных в дом Леднева таскать у тебя яиц хватило, а отвечать за косяки… Додик ты, Русик. Ну если уж у тебя как-то получилось в люди выползти, так зубами держись. А ты шлюх в семейное гнездо… Так подгорело что ли? Ну кто ты после этого? И как решать вопросик будешь? Ты же не думаешь, что обкашляешь с обманутой принцессой ситуацию и она поверит в то, что это фотомонтаж? А, по морде вижу, что так и думал. Такой ты предсказуемый. Не выйдет, дочь у Леднева умная, хоть и наивная. Или в ногах будешь валяться и орать, что мол бес попутал?
– Это не твое дело, – рявкнул Руслан, кинул на столешницу пачку банкнот, напрягся, глядя на абсолютно спокойного Чипа, который даже попытки не сделал взять деньги. – Бери бабки и приступай к работе. Времени мало.
– Теперь как раз мое, господин Ларцев. Кстати, фантики прибери, и за тоном следи, а то я тебя огорчу до невозможности. Этого мало. И работать работу я буду когда я решу. Понял?
– Понял. Это стандартная сумма, – поморщился Ларцев.
– За услугу, да. Но тут еще надо будет доплатить за молчание, – ухмыльнулся решала, медленно поднимаясь с трона. – А то я ляпну не дай бог Лексей Ляксандрычу, что его зять…
– Сколько?
– Еще столько же, плюс процент за твою грубость, – хмыкнул Чип и медленно пошел к двери, на ходу подхватив деньги со стола.
Руслан обрушился в кресло, загибаясь от ярости и чувства бессилия. Черт, теперь Чип не слезет с него живого. Придется решать и эту проблему, пусть только сначала найдет эту дуру Томку. В поисках пропавших решале равных нет.
Руслан вздрогнул от резкой трели телефонна, заскакавшего по полированной красной столешнице. Глянул на дисплей. Незнакомый номер, код другого государства. Сердце провалилось в желудок, к горлу подскочила липкая тошнота. Не ответить нельзя, тесть не любит когда его игнорируют. Томки нет, а он сейчас потребует ее к телефону. Черт бы подрал этого старого козла. Три дня же еще не прошло. Неужели что-то почувствовал своим звериным нутром?
Руслан взял в руку мобильник, как бомбу замедленного действия. Нажал на кнопку ответа…
Тамара Леднева (Ларцева)
– Доктор, этот мужчина. Мне кажется, что я его знаю, – просипела я, перекладывая мою малышку в кроватку. Еще раз глянула в спящее личико девочки. Нет, я так и не вспомнила, как рожала ее, и не перестала бояться неопределенности. Но… Она прекрасна и восхитительна, пахнет молоком и солнцем. Пальчики эти крошечные, смешной пушок волос и глаза. Ярко-синие, как… У того мужика, что выскочил из палаты минуту назад, черт бы его подрал.
– Вам кажется, или вы вспомнили? – прищурился врач, глядя на то, как я поправляю одеяльце в пластиковой кроватке. – Это очень важно.
– Мне кажется, – шепчу я. В голове возникают неясные кадры. Словно кто-то поставил мою жизнь на ускоренную перемотку, на очень большую скорость. И этот бородач выплывает из мрака с завидным постоянством. Лицо его испуганное мерцает в памяти вспышками. Только его. – И мальчик… Он меня назвал мамой.
– Он просто ребенок. Вам нужно отдохнуть. Я скажу медсестре. Чтобы малышку забрала в детское отделение. Поспите, нужно восстанавливаться.
– Но я же не могла забыть сына? – истерика в моем голосе вибрирует, я на грани сумасшествия. – Или могла?
Черт, конечно могла. Я дочь то забыла, которую родила полтора дня назад. Себя не помню. И мальчик этот…
– Мне кажется, что этот мальчик… Я ему нужна? И он так на меня смотрел. Наверное он все таки мой? Да, точно мой, по ощущениям и по тому, как у меня ноет в груди. У меня есть сын и муж. Только я никак не могу вспомнить. Но почему же я не чувствую ничего? И почему они ушли? Они придут опять? Помогут мне? Помогут вспомнить.
– Они обязательно помогут. Мальчик… Это просто замещенные воспоминания. Я распоряжусь, чтобы вам сделали успокоительный укол, – врач улыбается, но как-то нервно и натянуто. Я не хочу спать. Я хочу просто знать…
Голова раскалывается. Малышку у меня забирают и я валюсь в кровать, неудобную и ужасно узкую. Мне кажется, что я уже никогда не смогу уснуть и выспаться. Укол, который делает мне медсестра совсем не успокаивает. Я взбудоражена до предела. На стену лезть готова от того, что в голове моей пустота. “В голове моей опилки, да. Да, да” – всплывает в моей дырявой памяти странная фраза. Такое ощущение, что это не крошка моя появилась на свет недавно, а я.
Закрываю глаза. Тишина в палате звенящая, мешает сосредоточиться. Я уже привыкла, что рядом постоянно пищит или кричит моя дочь, и теперь тишина меня раздражает.
“Сними с меня трусы”– ору я. Бородатый расстегивает брючный ремень, стягивает с себя… Оооо.
– У меня есть муж и сын, которым я нужна. И я их не помню. Господи, за что? – тихо шепчу я, проваливаясь в полубред, который назвать сном нельзя. Но я вижу сон. И он такой реальный.
“Шелковый белый халат. Водопад черных, как вороново крыло, волос. Мужские руки на бедрах женщины, пальцы длинные”
Подскакиваю на неудобном ложе. Сердце в груди колотится, отдается болью. Руки. Мне срочно нужно рассмотреть руки бородача. Жизненно необходимо.
Глава 8
Тимофей Морозов
– Я думал мы с тобой на “Мстителей” сходим, – ухмыляюсь я, глядя на очень серьезного, собранного и насупленного Вовку, явно, что-то обдумывающего в своей лопоухой голове. – Ты ведь помнишь – целый день вместе? Я уже придумал, чем мы вечером займемся. Помнишь головоломку, которую ты хотел? Ну ту, дорогущую.
– Зачем смотреть на дурацких выдуманных супергероев, если у меня есть свой? – дергает плечиком сын, и я вижу в его глазенках надежду и веру в меня слепую и детскую. – Ты обещал помочь маме Снегурочке. Это я тебе скажу головоломка будет покруче.
– Для этого мне нужно в офис, – вздыхаю я. – А я тебе обещал…
– Ты просто забыл, что у меня сегодня бассейн, я даже рюкзачок прихватил плавательный, – улыбается Вовик. Он терпеть не может ходить на плаванье. И обычно мне приходится его тащить на тренировку чуть ли не силой. И я бы давно сдался и позволил сыну бросить ненавистное занятие, но… Плаванье ему прописал ортопед, чтобы не дать развиться уже начавшемуся сколиозу. Поэтому я честно заставляю мальчишку плавать и вот только сегодня решил порадовать сына и разрешить ему прогулять. – Сам же говорил, что надо быть ответственным и… И офис там рядом твой. Вот.
– Но ты ведь понимаешь, что если я найду родственников Снегурочки, то…
– Ты ведь сам мне всегда говоришь, что надо быть честным, – вздыхает мой не по годам умный сын. – Но я думаю, что мы ее не отдадим, и малышку не отдадим. Потому что они не нужны никому, раз их не ищут. И еще, надо им покушать приготовить. Я читал, что женщины, у которых ребенок родился должны хорошо кушать. Пап, ну пап, ну мы же сготовим им еду и отвезем? Ну скажи же.
– И что ты собрался готовить? – да, женщине нужно поесть. Судя по ароматам, витавшим в больнице, кормят там из рук вон плохо, зато наверняка правильно и сбалансировано.
– Надо будет заехать в магазин, купим мяса и овощей. Я придумал, мы сварим супчик с крокодилками, – фонтанирует слишком уж яростными идеями Вовасик. Я верчу руль и думаю о том, что его мечты не сбудутся, и это снова станет для него травмой. И мне очень хочется укрыть сына от всех разочарований, но я совершенно не знаю, как это сделать.
– Фрикадельками, – бездумно поправляю я ребенка, перечисляющего ингредиенты супа, которые нам нужно приобрести.
– “Крокодилки”интереснее. Тетя Глаша говорит, что они еще и вкуснее, вот. Можно же им суп, па? И еще сварим пюрешку и курочку сделаем. Я читал, что это можно мамам.
– Интереснее и вкуснее. Тут ты прав. Ну хорошо. Мы сделаем все, что ты пожелаешь. Только пообещай мне, что ты не будешь переживать, если Снегурочку у нас заберут. Вов, я понимаю… Я знаю, что ты очень сильно хочешь нормальности. Но я…
– Обещаю, пап, – тихо всхлипывает мой мальчик.
Я провожаю сына до дверей раздевалки, здороваюсь с его тренером. Все на автомате. Иду к машине, пишу на ходу сообщение доктору Пилюлькину, втянувшему меня в безвылазную и беспросветную проблему. Вовка мечтает, а это самое страшное в данной ситуации. Он просто мальчик. Которому нужна мама и сказка выдуманная. А так не бывает. Не дарит добрый волшебник людей, которые нас любят.
Фотографию дамочки получаю почти сразу. Всматриваюсь в экран телефона, понимаю, что глаз отвести не могу от серьезной красавицы, ледяной и напуганной. И ей то это за что? Тоже не понятно.
Офисное здание живет своей жизнью. Тут нет праздников и выходных, хотя настроение волшебства чувствуется в нехитрых украшениях, развешанных по стенам и потолку коридоров и веночках трогательных на дверях. Но все это наносное счастье все равно отдает казенщиной. Вывешено просто для того, чтобы отметить очередной галочкой выполненную работу.
Я взлетаю на лифте на пятнадцатый этаж. Туда где находится мое рабочее место. Я точно знаю, что сейчас снова нарвусь на Степу, который днюет и ночует на работе. Мы дружим со школы, фирму эту создали вместе. Просто в какой-то момент мне стало понятно, что если мы продолжим быть начальниками с Семеном одновременно, то нашей дружбе придет закономерный конец. Ох, как орала Ленка, когда узнала, что я отказался от доли в бизнесе. Может тогда и трещину дал наш брак, черт его знает.
– Деда Мороза вызывали? – рявкаю я, врываясь в тихий мирок спящего царства компьютеров и Семы, пялящегося в монитор. Он один сегодня, странно. Обычно тут гудит улей растревоженный. И Степан мечется между программерами и орет дурниной. Но в этом году… – Ты все таки дал людям выходные на праздники?
– Дал, потому что наш Дед Мороз офонарел в край. Ты понимаешь, что сорвал нам сделку миллионную? И еще явился сюда со все наглостью. Убить что ли тебя, и вон под комп прикопать? – басит друг, даже не повернув в мою сторону своей плешивой башки. Да сорвал я сделку, потому что вот нутром почувствовал, Что она была стремная. Только вот Степу убедить в этом не смог. Ну не прислушивается он никогда к моим предчувствиям.
– Ну прости, брат, – направляюсь к своему рабочему месту, готовясь к долгой и нудной работе. Программу распознавания лиц нахожу быстро. Загружаю фото. Теперь только ждать.
– Тим, прощать то не за что, – хмыкает за моей спиной Степа. – Ты прав оказался. Наши конкуренты так влетели с этими заказчиками. Там схема была такая мутная. Мошенническая. Они потребовали программу, в которую попытались сами вшить свои коды. Короче…
– Я нас всех спас, как обычно, – дергаю плечом, уставившись в экран монитора, на котором мерцает фотография ледяной Снегурочки. – А теперь дай мне поработать.
– Ты что делаешь? – интересуется мой дружок, заглядывая мне через спину в мой же экран. Я терпеть этого не могу, и он это знает прекрасно.
– Пытаюсь найти информацию по этой женщине, – говорю нехотя. Но так же понимаю, что если у меня не выйдет, то помочь мне сможет только этот очкастый ботан, чтоб его. Но, без его дружбы, я бы, наверное, уже взвыл и слетел с катушек. – Она просто фантом.
– Влюбился что ли? – вот паразит. Несет чушь с таким видом, словно оракул, блин. Дельфийский. – Ща, погоди, очки надену. Не вижу, что там за краля.
На экране мелькают лица калейдоскопом. Девка словно заколдованная. Ее фото не дает никаких совпадений. Призрак. А может и вправду волшебная Снегурочка? Степан копошится где-то в недрах помещения. Снова очки потерял, наверное. И они, наверняка у него на лбу сейчас. Ну ничего, пусть поищет.
– Ничего себе, – я вздрагиваю, как от выстрела. Как этот чертяка так подобрался ко мне бесшумно? Или я просто так увлекся? – Это же…
– Ты что, ее знаешь? Степ…
– Так это Леднева, ну того самого, дочка. Ну олигарха, которому мы три года назад на банк делали безопаску. Ты что не помнишь? Серьезный дядька. Странно, что поисковик не выдал ничего. Просто у тебя фотка фуфло. Ща, погоди.
Пальцы Степана летают над клавиатурой. Через минуту на меня смотрит с экрана Снегурочка. Это она и не она. Шикарная баба, породистая и надменная. И какой-то хмырь рядом с ней, лощеный, будто с картинки. Она в мехах и туманах. Он… Он ее муж, так написано под фото. И зовут Снегурочку Тамара, имя царское.
– Так, погоди, тут новость какая-то, сегодняшняя. Ни х… чего себе, – хмурится Степан. – Пипяо, брат. Тимофей, ты куда снова влип? Где ты фото взял, оно же свежее? Твою мать, Тимка. Как так получается то?
Я читаю новость, и мне кажется, что буквы пляшут у меня перед глазами, превращаясь в глумящихся чертей. Это что же… Но ведь такое просто невозможно.
Глава 9
– Господин Ларцев, вы меня слышите? – мужской голос с каким-то смешными непонятным акцентом, заставил Руслана напрячься. Он еще не до конца осознал услышанное. А Бог то, видно, на свете есть все таки. Ну, или… Не важно кто, Бог ли, провидение, да хоть сам Дьявол, главное, что его проблема решилась сама собой. Но он все еще не мог поверить в такую чертову удачу.
– Если это дурная шутка, я тебя достану из-под земли и натяну на мачту тестевой яхты. Андестенд? – прорычал он, и замер, затаив дыхание.
– Береговая охрана сегодня в три пятнадцать утра обнаружила судно, принадлежащее господину Ледневу. Погодные условия не позволили сразу приступить к осмотру яхты, которая по предварительным заключениям экспертов напоролась ночью на рифы. У вашего тестя был вполне грамотный и опытный капитан. Не могу объяснить причины, ко которым его занесло в это гнилое место. Может в навигации произошел сбой, или штормом судно выкинуло в опасные воды.
– Живы? – Руслан замер. Сжал кулаки на удачу, весь обратился в слух.
– Я еще раз повторяю, погодные условия…
– Я задал вопрос, – прорычал Ларцев.
– На судне найдены тела трех членов экипажа. Все остальные путешествующие числятся пропавшими без вести, – бесстрастно сообщил незнакомец. – Я бы хотел уточнить. Кто, кроме вашего тестя из ваших родных был на яхте? Команду судна мы уже всю выяснили. А вот по количеству пассажиров информации у нас нет.
– Тесть, его жена. Лидия Петровна Леднева, – сердце в груди Руслана работало сейчас с пробуксовкой. Если Ледневы погибли, это значит… Значит. Что наследницей всего состояния олигарха станут Томка и еще не родившийся младенец. Больше чета Ледневых не нажила детей, и над своей дочерью тряслись, как над писаной торбой. Дочь и внучка. А следующий в очереди на громадные капиталы… О черт. – И их дочь, моя жена. Тамара Алексеевна Ларцева, тоже была там, – прохрипел Руслан, явно сойдя с ума в одночасье. – Ей рожать нужно было через два месяца. Вот тесть и приказал ей ехать с ними, отдохнуть перед… О. Боже. Боже мой. Они летели частным рейсом, я так переволновался. Простите. Простите. Думал, теперь то им не угрожает ничего, – голос Руслана дрогнул, не театрально, и не от скорби по, скорее всего, погибшим людям. Он просто вдруг осознал, что теперь он будет сам богом. Нужно то всего лишь…
– Соболезную – прокаркал гонец, принесший совсем не дурные вести. – Вам нужно будет приехать уладить формальности. Мы постараемся найти ваших родных, но шансов очень мало. Простите.
Руслан молча сбросил звонок, поднялся на ноги и сделал несколько танцевальных па. Прошел к бару, плеснул в стакан дорогого пойла. С удовольствием проглотил его.
– Чип. Нужно встретиться. Срочно. У меня к тебе предложение, от которого отказаться сможет только полный идиот. Нет, пупсеночек. Теперь я буду назначать место и время встречи, – хмыкнул он в телефонную трубку.
Осталось совсем немного – устранить маленькое препятствие на пути к огромным деньгам. Только где его найти?
Тамара Ларцева (Леднева)
– Это мы с папой суп варили, с крокодилками. Скажи крокодилки смешнее простых фрикаделек? – улыбается мальчик, глядя на меня сияющими глазенками. Он хотел меня покормить сам с ложечки, смешной. Из него вырастет прекрасный заботливый мужчина, если, конечно его не сломает жизнь. И мне очень хочется укрыть его, этого трогательного, похожего на маленького гномика, Вовку, от всех неприятностей. Странное чувство, огнем разливающееся в груди. А суп шикарный. После больничной еды я с трудом сдерживаюсь, чтобы ложку не проглотить, и алчно поглядываю на контейнер со вторым. – Папа к доктору пошел, вот, а я решил, что ты очень голодная. А тебе надо кормить Настеньку, чтобы она росла здоровой.
– Настеньку? – я вздрагиваю. У моей дочери уже есть имя? Мы, наверняка, придумали его на семейном совете. Или как там это называется, а я забыла. Но имя мне нравится. Оно сказочное и теплое. – Настенька. Анастасия. Принцесса Анастасия. Царское имя, – шепчу я, пытаясь понять, что я чувствую. Мне хорошо и спокойно? Сейчас да вот уж странность.
– Это, ну это я придумал, – стыдливо отводит глаза Вовка. Господи, он такой маленький и красивый, и эти его ямки на щечках, и вихор в голове цветной, поцелованный ангелом. – Мы с папой сказку смотрели про Морозко… Ну и… Она же родилась зимой и Настенька ей подходит. У нее смотри глазки какие огромные. А папа наш Морозко, да. И фамилия у нас Морозовы. Он добрый очень, но сейчас ему страшно, понимаешь? Хоть он, конечно и супергерой, бояться же не стыдно? Он мне говорил так, – Вовка подходит к кроватке в которой сладко спит мое продолжение. И меня от чего-то пугает, что мальчик, которого я совсем не знаю, обидит мою крошку. Но Вовка лишь тихонько смотрит на маленькую девочку, улыбается. Не сводит глаз. Так может смотреть только… Родной и любящий. Боже, что же я за мать такая, если детей не помню своих. – А я сегодня плавать ходил. Я стану знаешь каким сильным, и никогда не дам никому вас с сестренкой обидеть. И папа не даст. Веришь?
– Верю, – говорю я честно. Правда честно и искренне, я точно это знаю. – Просто не помню. Понимаешь? Ни тебя. Ни папу. Это не правильно, но…
– Так и должно быть, – дергает плечиком мальчик, забирая у меня опустевший тормозок. Деловитый и серьезный, и я с трудом сдерживаю смех, глядя на моего… Сына? Смотрю как он к раковине подходит. Споласкивает контейнер и ложку, заворачивает все в салфетку. – Тут котлеты с пюрешкой. Фарш правда мы купили. Но хороший. Папа выбирал. Он умеет. И в сумке там памперсы для Настеньки, и пеленочки с мишками, это я уже решил, что ей понравятся. И это… Мама Снегурочка, папа очень хороший…
– А почему ты меня зовешь не просто мамой, а мамой Снегурочкой? – приподнимаю я бровь. Напрягаюсь. Малышка начинает просыпаться, сейчас потребует грудь. А кормить ее при мальчике…
– Потому что… – дверь распахивается и не дает Вовке сказать мне, почему же он так странно ко мне обращается. На пороге огромный бородатый Морозко. Ну да, он и похож на лесного сказочного великана. Моя доченька кряхтит и вот-вот заревет.
– Вова, выйди, пожалуйста. Нам надо поговорить с…
– Ааааааа, – недовольно рыдает Настенька. Ей и вправду очень идет имя, данное ушастым и трогательным Вовкой.
– Папа, сестренка хочет есть. Потом поговоришь. Пойдем, тянет за руку отца мальчик. Я жадно вглядываюсь в мужские пальцы и выдыхаю с облегчением. Не знаю почему. Но я действительно, чувствую успокоение. Эти сильные руки не из моего сна. Не из моего. – Идем уже. Пап. Настя голодная.
– Настя? – на меня смотрят синие глаза, похожие на два осколка неба. В них плещется что-то пугающее и болезненное. И я страшно не хочу, чтобы великан исчез за дверью, но и разговаривать с ним не хочу, потому что предчувствую что-то… – Хорошо, корми малышку. Конечно, ей надо набираться сил. И тебе надо, – как-то по-мальчишески стыдливо улыбается бородач, глаза отводит, когда я беру на руки нашу дочь и достаю грудь. Надо же, что он там не видел? Если у нас дочь, значит… Я краснею от того, что не помню. Смешно. А у нас точно дочь, потому что глаза у нее такие же, как у Морозко Морозова. Ну. Мне так кажется.
– Я не помню твоего имени, – говорю ему в спину. Он, кажется, бегством спасается? Широкая у него спина, и всклокоченная шевелюра. – Спасибо за еду и подарки.
– Тимофей, – не повернув головы отвечает мужчина. Анастасия Тимофеевна Морозова. А что, неплохо.
