ingivillow ingivillow
Наизнанку
– И тебе доброго, Питер. Как у нас тут дела?
– Дела? А что дела? Девушка бултыхалась в воде три недели, явно не в этом месте утонула, в ущелье она попала вслед за течением. Вероятно, что проплыла где-то километров десять отсюда. Там недалеко есть туристическая база, где даже зимой любят отдыхать. Видимо, там ее и спихнули в воду.
– Почему спихнули? Может, она пьяная была? – спросил Эрих, сложил руки на поясе.
– Экспресс-тест показал, что алкоголя и наркотиков в крови не обнаружено. Особенно точно могу ручаться за второе: порошки с Юга в крови месяцами могут бродить. Девица в одежде, на теле ни царапинки. Обувь у нее тяжелая, шуба тоже, сама худенькая. Такую, если в воду спихнуть, то сама она выплыть не сможет, одежда намокнет и тянуть ко дну будет.
Ива переглянулась с Эльги, на что тот произнес:
– Могу только чашкой кофе у Гонсале угостить, если уж ты совсем-совсем права.
Та ему улыбнулась и, вытащив нож, вспорола голенище сапога и штанину, добираясь до лодыжки. На левой ноге не было ничего обнаружено, зато на правой Иве предстала та самая руна, которую описывал Хендрих. Она едва виднелась на коже и выглядела скорее, как затянувшийся шрам.
– О, а что это у нас? – полюбопытствовал Питер, склоняясь над лодыжкой.
– Скажи, Питер, ты весь материал забрал у нее?
– Ну весь, а что такое?
– Эрих, не найдешь мне кусочек льдинки?
– Ива, не надо… – только и успела произнести Элис, а затем, присела рядом с ней на корточки и произнесла чуть слышно:
– Здесь родственники. Не думаю, что они обрадуются, если ты их дочь спалишь до размеров спичечного коробка.
– Как зовут девушку? – она обратилась к Питеру, на что тот ответил:
– Диллис Уинсфилд. У ее родителей гостиничный бизнес в Нэрине. Сюда переехали год назад.
– Ха! Шеф сказал не богатеи, – хмыкнул Эльги и, заметив приближающуюся процессию, произнес: – Ива, приготовься.
Ива распрямилась, а затем, невысокая женщина в белоснежном пальто, зло и резко бросила:
– Ее убили.
– Вы так считаете? – спокойно спросила Ива, настраиваясь на женщину, которая не обращала внимание на то, как резко сдавил муж ее ладонь. Он явно не хотел, чтобы супруга сказала лишнего.
– А что, по-вашему, она решила искупаться в море зимой? – саркастически отозвалась женщина, на что Ива, не скрывая, усмехнулась и произнесла:
– Нет, я так не считаю, но она вполне могла выпить лишнего, а тут недалеко туристическая база, где есть такая возможность. Дочь ваша утонула не в ущелье, ее сюда принесло течением. Туристических баз в Норфолке три, и каждая из них равноудалена. Если Диллис приняла что-то запрещенное, то такой исход, – Ива кивнула на тело, – вполне предсказуем.
От последних слов щеки женщины заалели, и она резко бросила:
– Нет! Диллис не наркоманка! И никогда ее не была! Моя дочь – профессиональная пловчиха, она бы уж точно не утонула сама.
– Зимой в ледяной воде и в тяжелой шубе? – Ива скептически изогнула бровь, ощущая, что нащупала нужное русло: – Вы же поругались с ней накануне, верно? Она ведь могла разозлиться и не сказать, куда и с кем едет. Или же вы думаете, это из-за бизнеса?
Мужчина издал странный звук и медленно произнес:
– Нет. Бизнес тут ни при чем. Можно вас на тет-а-тет?
Ива отошла вслед за Уинсфилдами, только быстро кивнув Элис.
– Меня зовут Дэвид, а это моя жена Ада. А вас? – осведомился мужчина, когда они отошли на достаточное расстояние от основной группы.
– Ива Анвиель. Можно просто Ива.
– Ива… Послушайте, Ива, – начал Дэвид и немного помолчал, словно бы запнулся, а затем, глубоко вздохнув, продолжил: – Ива, мы здесь новенькие. Переехали год назад из Нэрина. У меня там, как вы, верно, уже знаете, бизнес. Хотелось пожить в тихом спокойном городке, поближе к торговым путям, потому что в этом году я планировал расширяться на Острова и на Северный торговый путь. Гостиницы – дело прибыльное, но хотелось попробовать что-то новое. Бизнесмен, Ива, всегда тот, кто идет на риск. К тому же хотелось узнать больше об Островах и их порядках, а где, как не здесь это сделать. К чему это я? К тому, что моя дочь – не наркоманка и пьяница. Диллис никогда не связывалась с дурными компаниями, никогда не делала чего-то незаконного. Она даже за своей собакой говно, простите, убирала, даже когда гуляла с ней в лесу. С ней не происходило ничего необычного в последние дни, и с Адой они не ругались. Диллис вообще очень мягкая и спокойная по характеру, никогда не лезет на рожон.
– Вы знали, куда она едет? Почему вы тут же не объявили в розыск, когда ваша дочь пропала? Прошло три недели, и вы ни разу не пришли заявить о ней? —спокойно спрашивала Ива, ощущая, что ментально ни Дэвид, ни Ада никак не дрогнули, лишь потупили глаза, и Ада тихо произнесла:
– Диллис любила уезжать ненадолго. После соревнований. То в Центр, то в Эфольхарт. Ничего нового. Когда она вдруг пропала, то мы не придали значения.
– Для Диллис было нормально не звонить в течение долгого времени?
– Она… В общем-то, ей очень тяжело дается постсоревновательное… Как бы так выразиться? В общем, после соревнований Диллис лучше не тревожить. Она хорошая, положительная девочка, но если ее задеть хоть единым словом после особенно напряженных соревнований, то превращалась в сущего монстра. Вот мы и решили, что она отправилась проветриться.
– И не сказала, куда, так? – качнула головой Ива, на что оба лишь покивали головой и затем девушка спросила:
– У Диллис были странные друзья или знакомые, о которых вы могли мельком слышать, но сама она вас с ними никогда не знакомила или не упоминала в разговорах?
С минуту Ада молчала, а затем качнула головой и ответила:
– Нет. Диллис всегда была избирательна по части друзей. И мы всех их очень хорошо знаем.
– Не против, если я загляну к вам? Осмотрю комнату вашей дочери? – спросила Ива, на что Дэвид согласился и протянул листок с адресом.
– Приходите в любой день после шести вечера. Мы вам все покажем.
Попрощавшись с Уинсфилдами, Ива вернулась к своей группе и только собиралась продолжить осматривать тело девушки, как Эльги крепко ухватил ее за руку и потащил прочь от берега.
– Эльги, ты чего?
В ответ была лишь тишина и быстрый раздраженный взгляд. Волк схватил Иву за рукав и потащил ее ближе к ущелью, где в холодной воде уже плескалась небольшая лодочка: рядом неспешно курил Эрих.
– Да что случилось-то? – тихо спросила Ива, едва успевая перебирать ногами: настолько шаг Эльги был размашистым и быстрым.
– Смотри.
Он развернул ее лицом ко входу в пещеру и указал рукой куда-то в неопределенное место. Поначалу Ива не поняла, а затем осторожно пошла вдоль края берега, пытаясь подойти ближе к расселине, и замечая что-то странное, выцарапанное на камне. Белые царапины перестали казаться какой-то бессмыслицей и постепенно превращались в буквы, а Ива силилась их прочитать. Эрих докурил сигарету и отбросил окурок в снег, а затем тихо спросил над самым ухом:
– Ты понимаешь, что там написано?
– Аб… Уно дисцэ… Омнэс? – неуверенно спросила Ива скорее у самой себя, а затем, повернувшись к мужчинам, спросила: – Давно это заметили? И эта надпись – она всегда тут была или это недавнее начертание?
– Твой дружок Хендрих, – хмуро отозвался Эльги: – Он и вправду, Ива, неприятный тип. Я б тоже от него бежал, роняя тапки. Так, а что значит это выражение?
– Переводится как: «По одному суди о других».
– Только этих ребусов нам не хватало, – отозвался Эрих: – Думаешь, наш чародей постарался и выцарапал вот это над ущельем? Это ж как же он ее писал?
– Магией, – отозвалась подошедшая Элис: – Ущелье ею фонит, словно бы это двор Академии.
– Ага, и сделали ее недавно, – добавила Ива: – Это самый обычный вид начертательной магии, нас ею мучили весь первый курс. Помогает привести мысли в порядок. Мы можем попасть в ущелье?
– Поплывешь на вот этом? – Эльги кивнул в сторону казавшейся хлипкой лодочки, на что Ива кивнула и произнесла:
– Мы поплывем с Элис. Там нужна еще пара глаз, а если эта пара глаз принадлежит боевой ведьме, то вообще отлично.
Элис лишь усмехнулась и без явного удовольствия полезла в лодку, а вслед за ней Ива: всё как раз говорило, что доплыть до ущелья могут лишь двое. Ива оттолкнулась веслами от берега и, напрягшись, сделала пару мощных гребков, направляя лодку прямиком в ущелье: в лицо бил промозглый холодный ветер, Элис посильнее закуталась в шарф, наблюдая, как они медленно и плавно вплывают внутрь темного ущелья, где едва слышно вода лизала мокрые стены.
– Ох…
Только и смогла выдохнуть Элис, запрокидывая голову: стены были сплошь испещрены надписями, идущими внахлест друг на друга, они путались буквами друг в друге, где-то не было видно не конца не края, сливаясь в единый витиеватый текст, а в ушах слегка звенело от магического неочищенного фона.
– Как много энергии… – только и смогла произнести Ива: – Она неочищенная и очень злая, сюда ходили сбрасывать напряжение. Очищать ум, потому что тот, кто сделал эти надписи явно сходил с ума.
– Думаешь, наш товарищ? Я ощущаю лишь легкий треск и звон.
Ива помолчала, настраиваясь на общий фон. Она не любила делать Переложный обряд, но тут дело явно требовало его. Настроиться оказалось легко настолько, словно бы она сидит не в лодке посреди ледяного ущелья, а в тренировочном зале Академии: тело стало казаться легким, воздушным, словно бы ее медленно поднимают в воздух, голова очистилась, вымещая посторонние звуки и мысли, а затем острая боль пронзила ее глаза, и Ива, сцепив зубы, принялась цепляться за ментальный след. Его было много, но принадлежал он одному человеку, ведомому ненавистью и болью. Ее ломало изнутри, как ломало того, кто делал эти надписи в попытке очиститься. Ива невольно охнула, подаваясь вперед, ощущая, как зло и резко человек набрасывает строчку на строчку, потому что чистого места уже не осталось, как ненавистно ему собственное тело, которое он видел словно бы сто стороны, и злость – сильная, давящая на череп изнутри, перераставшая в боль, из-за которой он крепко сжимал зубы.
– Я твой карающий меч. Я твой палач. Я очищу тебя и предам огню, – зло прохрипела Ива, широко раскрывая глаза.
По телу пробежала резкая дрожь, а потом подбросила Иву на месте. Очнулась она, ощущая, как Элис крепко держит ее за куртку, а лицо еще чуть-чуть и коснется воды.
– Анвиель, в мою смену ты топиться не будешь, – глухо раздался голос Элис над ухом. – У тебя кровь, – она протянула ей бумажные платочки и взялась за весла, медленно начиная грести к выходу.
Ива осторожно принялась вытирать кровь, идущую из носа, а после запрокинула голову и ощутила, как ее противно мутит и тошнит.
– За это я ненавижу Переложный Обряд. После него ощущение, будто кишки на центрифугу намотало.
– Не тот самый, который позволяет на время стать другим человеком? – хмуро уточнила Элис и добавила, поджав губы: – Нашла ты, конечно, место для него.
– Он самый, позволяет на время оказаться в голове другого человека, ровно на тот момент, пока он испытывает сильнейшее умственное возбуждение. В нашем случае этого возбуждения, а за ним и магического фона – вагон и телега. Войти в это состояние было настолько легко, что я даже не сразу сообразила, что у меня все получилось, а потому не сразу взяла себя под контроль. Если уж я топиться собралась, то это говорит о том, что наш товарищ, а это, без сомнения, он, как-то связан даже с водой в ущелье, а может, энергии так много, что ею не только стены, но и вода пропитаться успела.
– Выглядело весьма жутко, – призналась Элис, усиленно подгребая к берегу: за время их отсутствия ветер только усилился и с неба начали сыпаться пушистые хлопья снега: – Мне казалось, что ты и не жива вовсе, а просто восковая озлобленная кукла для чревовещания…
– Он живет в ненависти и злобе, – кивнула Ива: – И больше всего ненавидит своих жертв. Они не случайные. Это не зов… Крови. Это холодный расчет и методичное уничтожение.
– О, ты смотри-ка, на берегу уже делегация целая собралась, – хмыкнула Элис, подгребая к берегу.
У кромки воды уже собрался их отдел и сам Хендрих с какими-то мужчинами: вероятно, кто-то из Канцелярии. Ни Эльги, ни Эрих не выглядели радостными от такого соседства, а скорее наоборот: Волк демонстративно отошел подальше, наблюдая за тем, как девушки высаживаются на берег.
– Ивушка, на тебе лица нет, – отозвался Питер, разглядывая бледное лицо Ивы: – Может, коньячку, а? Хороший коньячок, коллекционный.
Ива лишь улыбнулась и качнула головой:
– Спасибо, но воздержусь.
– Что вы там нашли? – спросил Хендрих, внимательно разглядывая то одну, то вторую. Первой заговорила Элис:
– Надписи. Все ущелье испещрено ими. Ива сказала, что наш массовик-затейник, а она уверена, что это он, ходил сюда, так скажем, сбрасывать напряжение. Не то напряжение, Эльги, – она усмехнулась, замечая странное выражение лица Волка, – умственное напряжение. Прочистить сознание, так сказать. Я могу быть не права, от меня толку-то было немного, но Ива говорит, что не только стены, но и вода пропитаны магией.
– Я думаю, что что-то есть под водой, – отозвалась Ива, ощущая, как на нее накатывает сильная усталость от проведенного обряда. – Мне надо сесть. Меня мутит.
Она неспешно последовала к небольшому ящичку, на котором Элис записывала показания обнаруживших тело рыбаков, пока Ива общалась с Уинсфилдами. Она ощутила, как Хайнрих мягко взял ее под локоть, видимо, опасаясь, что она может свалиться в обморок: впервые Ива видела, чтобы он демонстрировал нежное к ней отношение на публике. До этого он предпочитал наблюдать и помогать чужими руками.
– Ива, может, тебе сразу в Управу? – отозвался Эльги: – Ты правда выглядишь совсем не лучшим образом.
Ива не отозвалась, а лишь осторожно опустилась на ящик, закрывая лицо ладонями: в голове шумела кровь, тошнило сильнее, а тело казалось вялым и непослушным. Неожиданно она ощутила, как на колени ей поставили что-то горячее, оторвав ладони от лица, она натолкнулась на внимательный и сочувствующий взгляд Элис:
– Откуда у тебя тут кипяток? – удивленно спросила она и, принюхавшись к напитку, уточнила: – А корень имбиря и эфольхартский перец ты откуда взяла?
– Я же боевая ведьма, Ива, что ж я, по-твоему, базовую алхимию и бытовую магию не знаю? – усмехнулась она: – Коренья и травы я на всякий случай ношу с собой на любое дело: мы с тобой уж как два года работаем, а ты только сейчас решила спросить, что там у меня за мешочки в карманах?
– Зачем? – неожиданно спросил Хендрих.
Элис подняла на него непонимающий взгляд и переспросила:
– Что зачем?
– Зачем вам травы?
Только Элис раскрыла рот, чтобы ответить, как ее опередил Эрих, который не скрывая раздражения, усмехнулся и произнес:
– Затем, что, когда засада или дежурство длятся несколько суток, не свалиться с ног. Ива, вон тоже уже порозовела. Перец ядреный – на ноги хорошо поднимает, даже после сложных обрядов.
– В управу ее надо. Еще не хватало чтобы ты тут рядом с Диллис прилегла, – хмуро отозвался Эльги, но Ива лишь отрицательно помотала головой:
– Нельзя.
– Почему?
– Мы напали на след и у меня появилась бредовая идея, но проверить ее все же стоит. Элис, ты можешь наколдовать воздушный пузырь? Надо опуститься под воду. Я уверена, там что-то есть.
– Ты хочешь под воду опуститься? – уточнила Элис, на что Ива покивала.
– И что ты там искать будешь?
– Учитывая, сколько там фона и как меня тряхнуло после обряда, то и под водой есть что-то, что эту магию в себе накапливает. Не ровен час, там сам собой откроется портал и полезут какие-нибудь магические твари.
– Ива, – отозвался Хендрих, присаживаясь перед ней на корточки и заглядывая в глаза так, как делает это родитель, если ребенок сильно капризничает: – Ива, это опасно. Я понимаю, что ты не сама под воду полезешь, а кто-то из этих крепких ребят, – он кивнул на Эриха и Эльги, – но ты сама подумай: непроглядная темень, холодная вода, большая глубина, разного рода подводные твари, которые совсем не рады гостям. Они там это эфемерное «что-то» будут до скончания века искать.
– Я сама могу туда опуститься, вовсе не обязательно, чтобы это делали Эрих и Эльги, – нахмурившись, отозвалась Ива: – Тем более, я знаю, что там искать. Просто нужно, чтобы кто-то подождал наверху в лодке. Уходить нельзя, пока не проверим эту теорию.
– Иногда мне кажется, что она готова умереть на работе, – буркнул Эрих, скалывая руки на груди: – Ива, если с тобой что-то случится, то нам открутят головы и назад не прикрутят до особого распоряжения. И не хотелось бы тебя рядом с тем пакетом класть, – он качнул головой в сторону упакованного трупа.
– Что вы заладили, а?! – раздраженно фыркнула Ива, резко вставая с ящика: – Вы так говорите, будто бы я в гнездо сирен собираюсь залезть, а не просто опуститься под воду на не очень уж и большую глубину. Элис, ты хоть не начинай, ладно? Ни за что не поверю, что боевая ведьма, прошедшая бойню под горой Иатрэ не способна наколдовать мне воздушный пузырь и проследить, чтобы я не утонула.
Элис промолчала, а затем, вздохнув, произнесла задумчиво:
– Я-то способна тебе какой хочешь пузырь наколдовать, только как же ты будешь под водой ориентироваться? Световой шарик в пузырь? А толку? Его света будет хватать лишь на малое расстояние. На метр максимум.
– Мне не нужна там подводная иллюминация. И метра хватит.
Элис помолчала, переглянулась с мужчинами, а затем, глубоко вздохнула и произнесла:
– Ну смотри, Анвиель, если ты решишь там помереть, я тебя с того света достану. Уж поверь, в некромантии я разбираюсь почище тех, кто ей всю жизнь посвятил.
– Буду всенепременно ждать, – пошутила Ива, а затем, заметив взгляд Хендриха, добавила: – Все будет нормально. Ну что вы в самом деле? Значит, как пасти помощника главы одного из крупнейших оружейных картелей, так это пожалуйста, а как в воду опуститься на пару минут, так целую панихиду устроили.
Назад к лодке Ива шла уже куда бодрее: имбирь, перец и какой-то секретный ингредиент, про который эльфийка умолчала, но хитро ей подмигнула, действительно поставили ее на ноги, а слабость в теле прошла. Мужчины буравили ей спину, но никто из них не решался отговорить: все равно бесполезно, а упрямством Ивы можно было бы гнуть шпалы.
– Может, попросить лодку побольше, пока рыбаков еще никто не отпустил? – предложил Эрих: – Поплыву с вами для подстраховки, мало ли что.
– Это время. Нам надо успеть до ночи, – ответила Ива, забираясь в лодку и, махнув рукой на прощанье, отчалила от берега. Плыли назад в ущелье они в полном молчании: Элис не любила, когда ее отвлекали перед различными магическими манипуляциями, а потому Ива благоразумно молчала. Уже в ущелье, она вздохнула и произнесла:
– Сейчас тебя окутает воздушное пространство, а рядом я наколдую небольшой шарик света. Управлять им будешь ты. Это не составит большого труда для тебя, а учитывая, какой тут фон, я могу сделать тебе тысячу таких управляемых шаров.
Ива кивнула, ощущая, как ее тело обволакивает что-то теплое, плавно замыкаясь над головой и под ступнями. Глаза могли уловить едва заметные стенки пузыря, а рядом с ним образовался голубой яркий комочек света.
– Можешь опускаться, – голос Элис звучал чуть приглушенно: – Но помни, что я тебе сказала: достану, где бы ты не была, даже на том свете. И еще: если что-то пойдет не так, то просто отправь шарик сюда наверх, я пойму, что тебя пора вытаскивать.
Ива ничего не ответила, а лишь кивнула, осторожно встала, опуская ногу на борт лодки, и, взглянув на Элис, зажмурилась и прыгнула в воду. Она не ощутила вообще ничего: только тьму вокруг и тепло воздушного пространства, в котором она была заключена. Хендрих был прав: вокруг тьма хоть глаз коли. Ива глубоко и мерно задышала, не позволяя страху взять над ней верх, а затем мысленно призвала шарик, который покорно опустился рядом на уровне ее лица, освещая собой темноту.
«Вниз».
Шарик медленно поплыл вниз и Ива за ним: она понимала, что ответы находятся прямо под ногами, а потому она медленно и плавно опускалась вниз, все ближе ко дну, но вдруг о шар ударилось что-то мягкое, Ива едва успела заметить синеватую ткань, а затем приказала шарику остановиться и подлететь ближе. То, что открылось ей, заставило нервно и испуганно проговорить:
– Что это такое…
Перед ней покачивалось, привязанное за ногу женское тело, облаченное в синюю ткань, которая когда-то была платьем. Волосы девушки мерно шевелились, обрамляя лицо.
– Ну вот и поплавала, – сказала самой себе Ива и пустила шарик дальше: – Он… Он убивал и привязывал их. Организовал целое кладбище. Тогда при чем тут пламя? Зачем руна? Зачем бросать тела в лесах?
Ива нервно оборачивалась вокруг своей оси, окруженная трупами совершенно разных девушек. Ни одного знакомого лица, на которые она успела сполна насмотреться в старых делах, не было среди них, и Ива решила, что это те самые жертвы, которые значились просто безвести пропавшими во времена правления Свелке.
«Надо возвращаться и вызывать водолазов.»
Она сделала резкий рывок наверх на поверхность и спустя мгновение вынырнула в ущелье: Элис вздрогнула и обернулась, протягивая руку и помогая подплыть ближе:
– Ну что там?
– Там… Там настоящее кладбище, Элис.
– Что? – изумленно перепросила она, когда Ива уже забралась в лодку и пузырь исчез.
– Там привязаны магическими путами за ноги его жертвы. Видимо, у него просто тут под водой закончилось место, вот он и стал бросать трупы на суше.
– Ты сейчас серьёзно? Хочешь сказать, что там лес из тел? Почему же тогда рыбаки его не обнаружили? Ну хоть одну? – забрасывала ее вопросами Элис, на что Ива мотнула головой:
– Они достаточно глубоко. Ни веслом, ни лодкой не почувствовать. Рыбаки просто проплывали это место. Никому же в голову не придет нырять здесь, да и вода даже летом ледяная, плюсом какая-нибудь подводная тварь может сожрать. Трупы выглядят совершенно не тронутыми и будто бы всего минут двадцать в воде провели и получается, что он их законсервировал. Но вопрос в другом: почему никто не сообщил раньше про странное ущелье с кучей странных надписей? Сейчас зимой тут темно, но летом-то…
– Им-то что, – пожала плечами Элис: – Надписи и надписи. Они обычные люди, не ощущают никакого магического фона. Да еще и на языке островитян. Тут как два века спокойно стали относиться к таким как мы с тобой, а ты хочешь, чтобы кто-нибудь обращал внимание на каракули на стене.
Когда они уже почти были у берега, Элис с улыбкой спросила:
– Испугалась?
– Еще как! Как из фильмов ужасов, – с чувством призналась Ива: – На трупы я разные смотрела, но, чтобы меня лес из тел окружал… Такое только в кошмарах может присниться.
Элис покачала головой и произнесла:
– Погляди-ка, у нас сегодня аншлаг на берегу. Вон и шеф подскочил.
На берегу народу прибавилось: криминалисты не спешили уезжать, приехали еще какие-то люди, которых Ива никогда не видела на их делах, даже шеф нервно курил, глядя, как их лодка медленно прибивается к берегу. Как только они ступили на землю, Ива пересказала в подробностях всё, что увидела под водой. В ответ ей были удивленные взгляды, которые сменились хмурыми: работать предстояло всю ночь, и еще надо было дождаться группу, которая полезет под воду. После второго возвращения Ивы и Элис берег ожил: началась привычная рабочая суета, а чтобы совсем уж не околеть на морозе и от ветра, в небольшом затишке разожгли костер, на котором особо предприимчивые тут же принялись жарить сосиски и хлеб. Берег постепенно укрывали сумерки, а первая группа только двинулась в ущелье доставать из воды трупы девушек.
– Ну и работы ты нам, Ивушка, прибавила. Двадцать пять тел, – произнес Питер, усаживаясь напротив у огня.
– Всех достали?
– Да куда там! Говорят, еще как минимум с десяток под водой. Ты права была: он их всех законсервировал. Видимо, этой самой руной, я в таких делах не сведущ особо, это вы у нас просветленные по части всяких некромантских обрядов, но ни на одном теле ни единого даже мелкого трупного пятнышка, будто бы им всем не больше десяти минут, даром то, что холодные.
– Не спрашивал у Эльги, есть, кто по старым делам? Ну еще во времена Свелке…
– Нет, наш Волк только отмахивается и молчит, уж слишком его твой канцелярист раздражает. Нудный мужик. Неприятный.
– Ты уже третий, кто об этом говорит, – тихо ответила Ива, улыбнувшись.
– В канцеляристы с легким характером не берут. Тут уж ничего не сделаешь, – вздохнул Питер и, хитро ей улыбнувшись, протянул бумажный стаканчик небольшого размера. Ива осторожно взяла его в руки и потянула носом воздух: пахло кофе и едва-едва коньяком.
– Питер, ну ты же знаешь, – тихо произнесла она, на что тот ей подмигнул и произнес:
– Для согрева и улучшения общего вида – можно.
Ива мягко улыбнулась и отпила немного: коньяк едва ощущался, видимо, Питер специально сделал меньшую порцию, зная о том, что Ива вообще не пьет алкоголь. Ива слушала, как тихо трещат поленья в костре, с моря дул холодный промозглый ветер, а утес устрашающей темной глыбой нависал над ними. Вся правая часть берега, ближе к ущелью, была укрыта телами в пакетах. Невольно Иве подумалось о том, что не зря они сейчас работают ночью: такое представление уж точно привлекло бы уйму народа. Ива не знала, сколько она так просидела, незаметно для других медитируя: в чем-чем, а уж по части медитаций она была асом, никто из ребят никогда не мог точно сказать, просто ли она размышляет, глядя в точку, или же медитирует. Очнулась Ива, когда ощутила, как на плечо улеглась рука и ее слегка потормошили, она сонно вздохнула и обернулась: над ней возвышался Эльги.
– Все. Закончили. Всего тридцать пять тел. Элис и Питер в один голос твердят, что на них наложено консервирующее заклятье, не позволяющее трупу гнить. Вот только Элис добавила, что нам нужно как можно быстрее заканчивать с опознанием и осмотром, иначе к завтрашнему утру половина из них утратит пригодный вид.
– Поработаем ночью, значит, – кивнула она и встала, кивая головой на утес: – Может, тут откроем телепорт?
– Я бы открыл телепорт в теплую кровать и не менее тёплый ужин, но не судьба,– усмехнулся Эльги.
– Не сомневаюсь, – отозвался из-за спины Хендрих и под тяжелым взглядом Волка подошел поближе к Иве и произнес:
– Ива, я приглашаю тебя пройти со мной, думается мне, что нам есть, что обсудить. В управу я тебя сам лично доставлю, если будет нужно.
– Хендрих, это не потерпит до утра?
– Потерпит так же, как те тридцать пять трупов в пакетах, – спокойно отозвался он, одним движением руки открывая телепорт и кивком головы приглашая ее войти. Ива сдержалась, чтобы не закатить глаза, обернулась на Волка и, едва улыбнувшись ему, проследовала за Хендрихом, в одно мгновение оказываясь небольшом помещении.
– Я сделаю нам кофе, – произнес он и, кивком головы указав на холодильник, попросил: – Сделай, пожалуйста, бутерброды.
Ива открыла небольшой холодильник и вытащила все необходимое из него, а после, нарезая копченое мясо на кружочки, спросила:
– Ты же меня не поужинать позвал, а зная тебя, то ты мне устроишь допрос. Спрашивай, Хендрих, не томи. Я чувствую, как зудит твой мозг.
– Я раньше не замечал за тобой подобного рвения, – усмехнулся он, наблюдая за тем, как кофе тонкой струйкой льется в кофейник.
– Надеюсь, никакими сыворотками правды ты меня поить не собираешься, – хмыкнула Ива, размазывая творожный сыр по хлебу и, подняв взгляд на мужчину, спросила: – Ну так что ты хотел?
– Как ты так быстро догадалась про трупы под водой? Столько лет они там плавали привязанные и только ты смогла догадаться нырнуть под воду?
– А почему ты считаешь, что для меня это трудно?
Ива вперила в него немигающий взгляд, когда как лицо Хендриха оставалось спокойным.
– Хочешь сказать, что прожжённая, закаленная реальными боями боевая ведьма не смогла почуять, что под водой тридцать пять тел? – продолжил напирать он: – Мейер, по-твоему, совсем магически слепа стала?
– Я повторю свой вопрос: почему ты считаешь, что для меня это каокй-то запредельный уровень магии? – чеканя каждое слово повторила Ива, едва сдерживаясь, чтобы в раздражении не смять мягкий кусок хлеба в кулаке.
– Ива, я спрашиваю…
– Элис Мейер – боевая ведьма, слепая и глухая ко всем видам магии, имеющим под собой ментальное начало, потому что не обладает, никогда не была предрасположена, и не училась подобному виду проклятий. Будь там хоть тысяча тел под водой, она бы никогда в жизни не догадалась и не разобрала магический фон. Только опытным путем, то есть нырнув под воду.
– Но она все равно ощущала магию.
– А ты, можно подумать, нет, – фыркнула Ива: – Все магические существа способны ощущать магию. Да и кстати, а почему ты так быстро обнаружил надпись над ущельем? Там едва можно понять, что это не просто царапины, не то, что сообразить, что это буквы и слова.
– У меня наметан глаз на подобное. Моя профессия предполагает искать то, что скрыто, – пожал плечами Хендрих и вдруг мягко произнес: – Прости, Ива, но мне надо было проверить. Я, признаюсь честно, не ожидал, что ты настолько сильна в ментальной магии, что сможешь провести даже такой сложный обряд. Не обижайся. Ладно?
– Я даже не стану это комментировать, – тяжело выдохнув, произнесла Ива, откладывая в сторону хлеб и с нажимом произнесла: – Это все, что ты хотел узнать?
Хендрих помолчал, внимательно разглядывая Иву, а затем, продолжил сам делать бутерброды.
– Вольфхарт, если ты сейчас же не начнешь говорить, то я насильно пролезу в твое сознание, а это больно, – раздраженно процедила Ива.
– Положить помидор? – будничными тоном отозвался он и в одно мгновение закашлялся и согнулся, едва успевая опереться на столик, а затем обернулся на Иву. Из носа текли две ровные тонкие струйки крови. Ива же ощущала, как кровь шумит в голове и тонкие невидимые иголки впиваются в кончики пальцев.
Хендрих усмехнулся и произнес:
– Какая злая лисичка. Ива, ну что ты так разозлилась? Хорошо, я понял, что ущемил профессиональное самолюбие и ты взбесилась из-за этого, но я и правда не знал, на что ты способна. Ты прости, но в тебе от матерости Элис Мейер и четверти процента нет. Я предполагал, что боевая ведьма натолкнёт тебя на мысль, но ты справилась сама.
– Это не все, что ты хотел, – глухо отозвалась Ива, готовясь к следующему удару.
– Не все, – он качнул головой, а затем оторвал от бумажного полотенца кусочек и принялся вытирать нос и подбородок от крови: – Что думаешь по поводу всего? В целом.
Ива замолчала, глядя, как он продолжил делать им бутерброды, а затем, коротко вздохнув, уселась на небольшой диван и вложив голову в ладони, несколько минут просто наблюдала за Хендрихом. Она сама не знала, что ему сказать, а затем неуверенно произнесла: