Сметали наспех лоскутки -
Два чёрных – ярко-красной нитью.
Увы, теперь не позабыть нам
Разорванное на куски.
Кружат стрекозы над водой,
На смятой куртке наши тени.
Нет больше нас – мы привидения
Из мира, где царил покой.
Там вату белых облаков
Я солнцем подожгу, как спичкой,
Чтоб каждый день сияли вспышки
И в сердце теплилась любовь…
Но слишком поздно возвращать
Сошедшее с надёжных рельсов.
Мой поезд мчится в неизвестность.
Я пассажир, не мне решать.
В горизонте тонут облака,
Вязнут капли в голубом тумане.
Подойдя к обрыву, к самой грани,
Смотрим вниз, где плещется река.
Солнце прорезает небеса,
Сотни бликов в переливах света.
Отгорело радужное лето,
Впереди пустая полоса.
Алой дымкой стелется закат,
Ночь ступает тихими шагами.
То, что прежде было между нами,
Нынче не вернуть уже назад.
Я бы снова смешалась с сиренево-серым пеплом,
находя бесполезным считаться кому-то нужной.
Я бы выкурила себя, словно сигарету,
если б только от этого стало немного лучше.
Правда, лучше не станет, не выглянет злое солнце,
на прохожих оскалясь, не даст ни тепла, ни света.
Я останусь такой же, воспетой когда-то Нойзом,
полувыкуренной, не потушенной сигаретой.
День, похожий на предыдущие, не отпустит.
Превратится в привычку, стерпевшись, готов слюбиться -
только вечер, наполненный музыкой тихой грусти,
не позволит забыть незнакомо-родные лица.
Устаканится, говорят, нужно лишь дождаться.
Роковое "потом" превращается в "невозможно".
Все эмоции стихнут, когда зазвучит усталость.
На прощание сигарету опять растопчут.