Строгость ласковых черт -
Как морщинка на лбу:
В ней незримая скорбь и печаль.
И в глазах правды нет,
И в словах не найду,
Отчего тебе грустно и жаль.
Ты задумчиво-пьян,
Омут мыслей глубок,
Ты молчишь в бессловесной тоске.
Я смотрю сквозь туман,
Я смотрю в потолок -
Вижу только следы на песке.
Холодеющий луч
Прорезает рассвет -
Ты по-прежнему ищешь внутри,
Словно шифр или ключ,
Ускользнувший ответ
В медном отблеске новой зари.
Растворится тоска,
Строгость ласковых черт
Разлетится, как дым, в потолок.
Ты найдёшь, что искал,
По прошествии лет
Не узнав, кто с разгадкой помог.
Мне не снятся цветные сны.
В череде монохромных дней
Растворяюсь, и жду весны,
И слагаю стихи о ней.
Разрисую небрежно холст,
Перепутав в палитре цвет,
Чтоб до самых далёких звёзд
И до самых больших комет
Долетела б моя мечта,
Чёрно-белый забыв наряд.
Неподдельная красота
В том, что люди не говорят.
Но квартира опять пуста,
Третий день не погашен свет.
Всякий смысл теряет мечта,
Коль тебя в ней отныне нет.
Больше незачем ждать весны.
Пламя жадно объяло холст,
Ведь надежды теряют смысл,
Если в дыме не видно звёзд.
Жизни спутаются в спираль,
Мы однажды сойдём с ума.
За окном до сих пор февраль.
За окном до сих пор зима.
Я подумала, что проснусь – и уйдёт тоска:
лист сожмётся до почки, а литера станет словом.
Но теперь нет ни стен, ни разбитого потолка,
ни вершины, ни грани, ни плоскости, ни основы.
Мой бесформенный вид – просто следствие пустоты,
облекающей жизнь в чёрно-белую оболочку.
Я всё больше родные в тебе нахожу черты -
и ломаюсь, играя в чёрствого одиночку.
Сны – насущного хлеба неверные зеркала,
явь – одно из неверных зеркал восприятия.
Как бы крепко в сознании облик ни берегла,
бесконечных твоих отражений на всю жизнь не хватит мне.
Вижу в каждой из точек пространства твои следы.
Свет распался на радугу в призме осколков стёкол.