Ирена Р. Сытник
Айдит
Уложив девушку, варвар осмотрел рану, и, содрав кору с молоденького ствола, туго перетянул ногу выше порезов, чтобы остановить вытекающую кровь. Затем, заглянув в лицо спасённой, увидел, что она, хотя и страдает от боли, но держится мужественно, оставил её и пошёл к болотцу.
Вернулся он через несколько минут, неся копьё и арбалет Эйлин и таща за хвосты двух убитых веприков. Животных он связал за задние ноги и подвесил на дерево, арбалет прикрепил к седлу, а копьё воткнул в землю. Затем жестом предложил Эйлин подняться и помог сесть в седло. Взяв коня за повод, повёл вглубь леса.
Примерно через час они вышли к склону горы, в которой темнело отверстие пещеры. Варвар взял совсем ослабевшую девушку на руки и внёс внутрь. В пещере царили сумрак и прохлада, Эйлин зазнобило. От потери крови и загрязнённой раны началась лихорадка.
Когда варвар вернулся в пещеру, неся большую охапку толстых сучьев, Эйлин уже находилась в полузабытьи. Увидев, что девушку сотрясает дрожь, варвар быстро разжёг большой костёр и начал её раздевать. Сняв всё, до последней тряпки, закутал в мягкое меховое одеяло, оставив снаружи только раненую ногу, и занялся её лечением. Смыв подогретой водой засохшие кровь и грязь, наложил на раны какие-то листья и туго перебинтовал полосками мягкой коры. После напоил больную горячим чаем, и покинул пещеру.
Ногу Эйлин от ступни до колена словно погрузили в кипящее масло. Её жгло и подёргивало, голова кружилась и пылала, в ушах нарастал шум. Хотелось спать, но из-за боли Эйлин не могла уснуть. Сначала было холодно, а потом стало жарко. Девушка сбросила часть одеяла, но через несколько минут её вновь начал бить озноб. Эйлин укрылась, но одеяло казалось тяжёлым и душным, оно давило на грудь, и девушка задыхалась. Боль и жар от раненой ноги медленно поднимались выше, и к вечеру нога распухла, а раны загноились.
Когда варвар вернулся, то увидел, что гостья мечется в бреду, а из-под повязки на ноге сочится мутная жидкость. Он сделал перевязку, положив свежие листья, а потом начал готовить целебный отвар. Поставив на бронзовый треножник медный котелок с чистой ключевой водой, бросил в него несколько пучков сухих и свежих трав, кусочки коры и дикого мёда, цветы и несколько корешков. Прокипятив этот сбор несколько минут, закутал котелок в кусок шкуры и поставил настаиваться.
Всю ночь варвар сидел рядом с Эйлин, смачивая пересохшие губы, меняя на голове мокрые компрессы, укрывая или раскрывая. Когда девушка приходила в себя, он поил её настоем из трав и соком каких-то ягод.
К утру жар начал спадать. Девушка погрузилась в тяжёлый беспокойный сон. Иногда, во сне, она стонала или что-то бормотала, когда нечаянно шевелила раненой ногой. Варвар снова сменил повязку, положив на рану изготовленную собственноручно мазь.
Очнувшись от нездорового сна, Эйлин чувствовала себя разбитой и слабой. К счастью, нога болела уже не так сильно. В пещере никого не было, но вскоре послышались лёгкие шаги, и узкий вход закрыла тёмная фигура спасителя. Увидев, что девушка проснулась, он приветливо улыбнулся, присел рядом и положил на лоб жёсткую твёрдую ладонь. Удостоверившись, что жара почти нет, напоил целебным отваром, а затем обтёр всё тело влажной тряпкой. Эйлин нисколько не смущалась, когда он смотрел на её обнажённые прелести или касался их руками. Она ощущала необычное спокойствие, исходившее от этого незнакомца, и чувствовала к нему полное доверие.
Варвар заставил её поесть, хотя она не чувствовала голода, а затем снова ушёл. Эйлин опять уснула и проснулась от прикосновения к раненой ноге. Открыв глаза, увидела склонившегося над ней варвара. Обмыв рану, он снова положил свежие листья и травы и сменил повязку.
2
Так прошёл весь день. Эйлин то дремала, то просто лежала, бездумно глядя в низкий, покрытый узором трещин, потолок пещеры. Спаситель-врачеватель то исчезал, то появлялся, менял повязку, поил, кормил, ухаживал… Когда наступил вечер, он разжёг огонь и занялся ужином. Эйлин, уже накормленная, укутанная в одеяло, следила за ним из-под полуопущенных ресниц. Когда жар спал и утихла боль в ноге, когда прекратилось головокружение и прошла апатия, в девушке проснулось любопытство. В этом полукровке было нечто необычное, и Эйлин не сразу поняла, что именно. Но постепенно она осознала, что за всё время странного знакомства, он не произнёс ни слова, ни звука. Лишь молчаливые взгляды, улыбки и малопонятные жесты. Возможно, он не знает илларийского языка, поэтому и не может общаться?
Эйлин решила проверить предположение и, вспомнив несколько варварских слов, произнесла:
– Я тебе благодарна… Кто твои предки?
Последний вопрос подразумевал, кто он, как его имя, из какого он племени.
Услышав неожиданно прозвучавший в тишине, нарушаемой лишь тихим потрескиванием сучьев в огне, голос, варвар невольно вздрогнул и оглянулся на девушку. В чуть раскосых глазах отразилось искреннее удивление.
Не дождавшись ответа, Эйлин вновь произнесла:
– Я Эйлин, воин…
Варвар продолжал безмолвно смотреть на неё, и тогда девушка произнесла по-илларийски:
– Ты не понимаешь или не желаешь со мной разговаривать?
Варвар изобразил руками несколько быстрых жестов, из которых девушка больше догадалась, чем поняла, что он не может говорить.
– Табу? – решила уточнить она.
Варвар отрицательно качнул головой.
– Немой?
Варвар слегка помедлил, словно смысл вопроса не сразу дошёл до него, затем два раза быстро кивнул с неопределённой улыбкой.
Эйлин закрыла глаза и отвернулась к стене, обдумывая информацию. Её спаситель был одиноким охотником-полукровкой, мастером на все руки и целителем, понимал илларийский язык, но сам говорить не мог… Последнее скорее хорошо, чем плохо, так как он не станет приставать к ней с расспросами, на которые девушка не хотела отвечать.
Притворяясь спящей, она прислушивалась к осторожной возне у костра. А когда там стало тихо, чуть приоткрыв веки, увидела, что варвар пьёт горячий напиток, обхватив чашу ладонями, и не сводит с неё задумчивого взгляда. Заметив, что она не спит, чуть улыбнулся. Эйлин сердито отвернулась к стене и снова закрыла глаза. Спиной ощущала пристальный взгляд, и это её раздражало. Но вскоре сон сморил её, и девушка уснула по-настоящему.
На другой день, когда опухоль на ноге уменьшилась и самочувствие улучшилось, Эйлин попросила Айдита (это имя она дала варвару в честь лесного божества), помочь ей помыться и вымыть голову. Барахтаясь в болоте, девушка вся извозилась в грязи. Чудесные шесть кос покрылись высохшей тиной, и выглядели просто отвратительно. Да ещё и воняли. Варвар помог ей надеть рубаху, которую тщательно выстирал и просушил на солнце, взял на руки и вынес наружу.
Продравшись сквозь заросли, окружавшие пещеру, вышел на берег широкого ручья и усадил девушку на камень. В этом месте ручей впадал в небольшую природную каменную чашу, в которой можно было искупаться, как в ванной. Сняв сорочку, погрузил её в прогретую солнцем воду и усадил на мягкое песчаное дно. Распустив косы, тщательно вымыл волосы, намыливая их растёртым мыльным корнем. Когда девушка стала чистой, как младенец после купели, вынес её на берег, усадил на камень, отжал и расчесал волосы деревянным гребнем, а затем умело заплёл в шесть илларийских косичек, украсив разноцветными ленточками. Делал он всё легко и умело, словно занимался таким каждый день. Эйлин невольно почувствовала себя маленькой девочкой в заботливых отцовских руках, даром что Айдит выглядел не намного старше, а отца у девушки никогда не было.
Ей не хотелось возвращаться в мрачную холодную пещеру, и она попросила оставить её на берегу на некоторое время. Варвар согласно кивнул и ушёл. Но Эйлин знала, что он где-то поблизости. Она буквально ощущала на себе его внимательный взгляд, но теперь он её не раздражал, скорее, давал ощущение защищённости и спокойствия. Немного посидев, наслаждаясь теплом солнечных лучей, пробивавшихся сквозь едва трепетавшую под лёгким ветром листву, слушая незатейливое умиротворённое пение лесных пичуг, Эйлин попыталась подняться, слегка опираясь на раненую ногу. Выпрямившись во весь рост, ощутила неимоверную радость: какое счастье владеть своим телом, не чувствовать противной слабости, быть здоровой и уверенной! Болезнь отступила, и только боль в ноге напоминала о ранении. Но она скоро пройдёт, и девушка вновь станет сильной, ловкой и умелой. От переполнивших сердце чувств, Эйлин подняла лицо к небу, вскинула над головой руки и издала вопль восторга и радости. Она радовалась, что живёт, что Богиня-Мать и на этот раз спасла её от смерти, что впереди у неё, она надеялась, ещё много светлых и счастливых дней.
Позади раздался лёгкий шорох, но девушка не обернулась, думая, что это варвар пришёл на её крик.
Мягкие шаги медленно приближались, и девушку охватило неожиданное беспокойство. Оглянувшись, увидела молодого гиззарда, стоявшего всего в нескольких шагах от неё. Он не собирался нападать. В больших зеленоватых глазах светилось любопытство. Кончик пятнистого хвоста нервно подрагивал, но не от агрессии или страха, а от беспокойства. По-видимому, он не мог понять, что за странное двуногое находится перед ним, чего от него можно ожидать, и стоит ли с ним связываться.
Стараясь не совершать резких движений, Эйлин медленно повернулась к хищнику лицом и чуть напряглась. Она оказалась без оружия и защиты перед самым опасным зверем лесных дебрей. Единственный оплот в данной ситуации – выдержка и спокойствие. Она посмотрела в глаза гиззарда, по слухам зная, что тот никогда не нападёт, если жертва смотрит ему в глаза. Гиззард привык нападать из засады, и никогда не атаковал в лоб, кроме, разве, тех случаев, когда его загоняли в угол, или, если самка защищала детёнышей.
Противоборство человека и зверя продолжалось несколько минут, пока из зарослей не показалась мощная фигура Айдита. Варвар держал в руке копьё, и гиззард, увидев знакомого и опасного противника, решил ретироваться без боя.
Приблизившись к девушке, мужчина решительно подхватил её на руки и понёс к пещере. Лёжа на сильных руках, Эйлин ощутила удивительное спокойствие и умиротворение. Так, наверное, чувствует себя младенец на руках матери. Встреча с гиззардом её немного напугала, и сердце до сих пор учащённо билось. Но, оказавшись в крепких объятиях спасителя и защитника, Эйлин ощутила себя маленькой девочкой, а не бесстрашным тренированным воином. Она, вдруг, подумала, что до сих пор никто ещё не носил её на руках, никто о ней не заботился, что она была лишена детства и ласки родителей, что мужчины, с которыми находилась в близких отношениях, по сути, не любили её, а только пользовались телом… Душу внезапно охватила непривычная и несвойственная ей жалость к самой себе, на глаза навернулись непрошенные слёзы, и она заплакала, прижавшись к груди Айдита, тихо всхлипывая, словно маленькая девочка из такого далёкого детства, что сама уже не помнила…
Они вернулись в пещеру, и варвар осторожно уложил её на ложе из свежей травы (и когда только успел?), заботливо укрыл одеялом, а затем наклонился и запечатлел на лбу лёгкий поцелуй. Пахнущие травами пальцы осторожно вытерли слёзы, а губы мягко коснулись мокрых глаз… Пока Эйлин осознавала новые чувства, которые родились в душе от простой бесхитростной ласки, варвар бесшумно исчез.
***
Последующие три дня между ними складывались странные отношения. Варвар всё так же заботился о гостье – кормил, лечил, выносил на свежий воздух. Вечерами, сидя у костра, не сводил с неё задумчивого непроницаемого взгляда. Но стоило ей посмотреть в ответ, мужчина опускал глаза или отворачивался, словно боялся, что девушка прочтёт в них его тайные мысли. Казалось, мужчину непреодолимо тянет к подопечной, и в то же время он старается её избегать. Эйлин же чувствовала, что в её сердце рождается нечто большее, чем дружеская привязанность или благодарность за спасение и заботу. Она и радовалась этому новому чувству, и боялась его. Полюбить немого безродного варвара-полукровку? Какое будущее ждёт её с ним? Что даст эта любовь, кроме страданий и разочарований? Нет, так дальше продолжаться не может!
И, однажды утром, когда Айдит, как обычно, ушёл на охоту, Эйлин решительно встала, с трудом оделась, натянув костюм, который варвар заботливо вычистил, вымыл и заштопал, подпоясалась ремнём, оседлала коня, который пасся рядом с пещерой, и взобралась в седло. Чтобы не показаться неблагодарной, оставила на ложе цветок и свой лучший охотничий нож, который, как девушка успела заметить, очень понравился Айдиту. Это были её прощальный дар и благодарность неизвестному спасителю.
Встреча вторая, грустная
Нога Эйлин благополучно зажила, хотя слабая боль и лёгкая хромота ещё остались. В бою девушка забывала и о боли, и о хромоте, но в сырую погоду раны неприятно ныли и подёргивали.
Однажды утром девушка находилась в хижине Харда. Они обсуждали предстоящую операцию. Капитан давно удостоверился, что Эйлин не только смела и обладает непревзойдённым воинским искусством, но умна и находчива. Её замечания и советы всегда были кстати, и Хард, иногда, делился с девушкой замыслами, ожидая услышать полезные замечания.
Их отвлёк шум снаружи. В ту же минуту в комнату ворвался Кесси Гром и, как обычно громогласно, объявил:
– Капитан, охрана поймала королевского лазутчика! Он давно крутился возле лагеря, что-то вынюхивал, но был неуловим, как тень. А сегодня попался в простую ловушку, как тупой кролик! Хотите взглянуть?
Хард встал из-за стола и вышел на крыльцо. Эйлин последовала за ним – интересно взглянуть на лазутчика.
Едва она вышла наружу, сразу узнала знакомую фигуру и костюм из выделанной кожи, украшенный кусочками меха. А когда один из вальдо схватил стоявшего на коленях варвара за длинные волосы и потянул, поднимая склонённую голову, чтобы присутствующие смогли увидеть его лицо, то последние сомнения развеялись – это был он, лесной дух-спаситель, её Айдит…
– Так-так-так… – удивлённо протянул капитан. – Варвар… По-видимому, у Его Величества уже не хватает солдат, и он начал нанимать на службу варваров.
Вальдо, окружавшие связанного пленника, захихикали.
Эйлин понимала, что если капитан решит, что варвар, в самом деле, королевский лазутчик, его ничто не спасёт. После попытки выбить из него хоть слово, бедного немого просто вздёрнут на суку у проезжей дороги. Поэтому решительно ступила вперёд и сказала:
– Не ждите ответов от этого бедняги, он не сможет вам ответить… Он немой.
Хард с подозрением прищурился.
– Ты его знаешь?
– Знаю.
– Кто же он?
– Его зовут Айдит.
– Айдит? Что за дурацкое имя?
– Это я его так назвала… Сами понимаете, он не смог назвать своё настоящее.
– Может, ты скажешь тогда, что он делал у нашего лагеря?
Эйлин посмотрела в серо-синие спокойные глаза, неотрывно глядевшие на неё, и ответила:
– Думаю, он пришёл ко мне… В прошлый раз мы расстались… не попрощавшись. Очевидно, он обиделся. Так, Айдит?
Варвар чуть прищурился и усмехнулся. Он бы кивнул, но Гендо всё ещё держал его за волосы.
– Ты, верзила, а ну отпусти его, – приказала девушка.
Вальдо и ухом не повёл, лишь вопросительно взглянул на капитана.
– Мне повторить? – в голосе девушки прозвучала угроза, а рука потянулась к мечу.
Гендо отпустил волосы Айдита, но не отступил ни на шаг.
Хард снова пристально посмотрел на девушку и требовательно спросил:
– Ты утверждаешь, что это твой парень?
– Да.
– И можешь поклясться, что он не лазутчик «зелёных»?
– Клянусь!
Хард перевёл взгляд на Айдита, и вдруг выхватил меч и сделал выпад в сторону коленопреклоненного варвара, словно собирался его обезглавить. Эйлин мгновенно выхватила меч и отбила удар. Встав перед Айдитом, с яростью произнесла:
– Этот мужчина мой, и если кто-то захочет его убить, пусть сначала убьёт меня!
Вальдо тоже обнажили мечи и окружили девушку и пленника. Но не нападали, опасаясь разъярённой Эйлин и ожидая команды капитана.
