Ирина Арина
Обернись!.. Часть четвёртая
– Решение Великих не искажено, это их условия. Страницы обречённых будут убраны, если ситуация в Аршансе изменится. В противном случае…
– Можно было бы считать, что им повезло, – включился Ваади. – Потому что весь остальной Аршанс просто исчезнет. Но ты изменил это, заставив Алдариэля обменять их жизни на свою.
– Озвезденеть! – озвезденела Зинка почти до ультразвука, но быстро снизила тональность. – Может тебе ещё и «спасибо» сказать, пограничник? Типа, спас Машку с принцем от тотального уничтожения. Только мне кажется, благодарности от них ты фиг дождёшься. Особенно от принца. Не, он бы тебе её выписал на всю морду за такую подставу, если бы мог, но ты же тут весь аморфный, толку не будет. А жаль. Ох, как жаль. Слушай, будь другом, очеловечься ненадолго, дай ему пар выпустить, а то взорвётся ведь.
Алдар, действительно, кипел и чуть ли не скрипел зубами от понимания в какую ловушку его загнали и бессилия не только что-либо изменить, но и от невозможности претворения в жизнь хотя бы Зинкиного предложения.
– Если тебе это доставит удовольствие. Но позже. Пока Аршанс закрыт, это единственное возможное для меня состояние. Придётся подождать, пока откроется. Если откроется. И если Алдариэль решится на это.
– В любое время, Дерред. Найдёшь меня в Шорельдале. Буду ждать.
Бли-ин! Я всё понимала. Особенно то, что чувствовал Алдар. Но шансы против Хранителя Грани у него были даже не призрачные, их просто не было. Удружила подруга, ничего не скажешь!
– Красавчик, принц! Ну как, пограничник, явишься? Только по-честному, на равных. Или ты так не умеешь?
– Как ты обычно говоришь: «no problems», – интонации подруги Хранитель Грани не копировал, но они всё равно словно услышались.
– И откуда ты знаешь, как я обычно говорю? – слегка опешила Зинка.
– Я многое знаю. Noblesse oblige.
– Лучше бы оно тебя обязало такой фигни не устраивать. Вот реально, за то, что ты тут накрутил, тебе ничего не светит? Им, вон, за каждую мелочь прилетает, а ты такой «что хочу, то ворочу»?
– Нет. Выражаясь твоим языком, прилетит мне за сегодняшнее по полной. Всё, что перечислил Фаарр, совершенно верно, кроме того, что я уже уточнил.
– И ты это знал? Или, вообще, заранее запланировал?
– Предполагал нечто подобное.
– Озвезденеть! Ты идиот, псих или мазохист? На хрена?
– Были причины.
– Серьёзно, Дерред? – не поверил Огненный. – Они стоили того, чтобы так влипнуть?
– Да, Фаарр, стоили. Я увидел, узнал и получил всё, что собирался, даже немного больше. На этом разговор окончен. Последний аккорд на сегодня. Ты просила сбацать «Мурку»? Пожалуйста.
– Я просила? – не сразу поняла Зинка. – А… Просто к слову пришлось. Ну давай, раз уж сам предложил, сбацай.
И он сбацал. Легко и непринуждённо. Только порхающие по клавишам пальцы слегка размывались в движении. А с «Мурки» перешёл на другую мелодию. Мне она была знакома, но вспомнить что это не получалось, мешало опять подкравшееся ненормальное спокойствие.
– Круто, пограничник, – в голосе Зинки снова прорезались непонятные интонации. – Шикарно могли бы пообщаться, если бы ты всего этого не устроил.
– Ещё увидимся, – а у него эмоций так и не появилось, зато сам начал исчезать.
– Стой! Инструмент забыл. Слушай, погра… Дерред, сделай девушке приятность, одари этим рояльчиком императора. Желательно по голове и другим жизненно важным органам. Если без летального, так хоть с тяжкими телесными. Должна же быть от тебя хоть какая-то ярко выраженная польза без двойного дна?
Хранитель Грани молча кивнул и окончательно исчез. Вместе с роялем.
***
– Никто не думал, что из панцебуров сделают оружие. Мы их для гномов разрабатывали, под снятие панцирного слоя. С теми породами, что в глубине лежат, особых трудностей нет, ни с добычей, ни с обработкой, панцирь же магическому воздействию не поддаётся, только физическому. А у него плотность, приближенная к максимальной, и по твёрдости на четвёртом месте. У гномов на его пробивку времени уходило больше, чем на всё остальное вместе взятое. Панцебур эту проблему решал. Потом они его технологию продали людям, те кое-что подкорректировали, изменили заряды и получили магострел. Сначала он только на вооружении кастанийской армии стоял, в свободную продажу лет за двадцать до Мрачных дней пошёл.
– Знакомая история. У нас тоже из многих мирных изобретений оружия понаделали. А тут есть что-нибудь, что не вы придумали?
– Конечно. Лук со стрелами и копья – орки, косметику – люди, в медицине почти всё – заслуга оборотней, у гномов их инструменты собственного изобретения.
– Что-то у людей не густо, одна косметика.
– Да нет, у них много всего, но такого, не слишком крупного. Тут, в общем-то, тоже наша вина. До Шорельдаля мы среди людей в основном жили, так что Кастании для прогресса вполне хватало наших разработок. Видимо, разбаловали.
ГЛАВА 3 – Про рояль, площади и Океан
На смену спокойствию в срочном порядке подоспели страх на грани отчаяния, смутное ощущение чего-то ускользающего от понимания и дикая усталость. Хотелось оказаться в постели, закопаться в одеяло и Алдара, спрятаться в снах от всех тревог и проблем. Из всего желаемого доступен был только Алдариэль. И то некоторые порывались лишить меня его.
– Дар, руки не отваливаются? Поставь ты её уже, никто здесь на это сокровище не претендует.
Конечно же, Огненный был прав. Столько времени простоять, держа меня на руках, да ещё и в постоянном нервном напряжении… А я, как всегда, даже краем мысли не дёрнулась в этом направлении. Это любовь? Эгоизм чистейшего разлива. Срочно исправиться мне Алдариэль не дал, сел на диван, так и не выпустив. И высказаться не дал, выразительно покачал головой, отметая все возражения. Фаарр не менее выразительно вздохнул, закурил, отправил пачку сигарет нам и перешёл к делу. Его ругательной стороне.
– Ты какого хрена про это право вспомнил, друг мой безмозглый? Сам-то понял, что сделал?
– Понял. Упустил только, что при худшем повороте для них это окажется приговором.
– Для них – при худшем, а для тебя – при любом. Дар, ты понимаешь…
Всё он понимал. И я догадывалась. А как не догадаться, если прямым текстом прозвучало, что он забирает их дороги? И какая разница, как это будет выглядеть, если чувствовать он будет всё. Значение теперь имело только одно – смогу ли я помочь.
– Хватит, Огонёк. Тема закрыта. Мы получили отсрочку, будем искать выход.
– И, надо сказать, неплохую отсрочку, – Водный чуть ли не сиял. – Вы внимательно слушали, на какие условия согласился Дерред?
Воцарилась тишина. Видимо все прокручивали в голове недавний разговор. Я – точно прокручивала. И ничего нового не находила. Конечно, два месяца можно считать неплохим сроком, но не таким, чтобы привести Ваади в состояние экстаза.
– Вад, а без намёков? Или намёки попрозрачней, можешь?
– Повтори, что он сказал, Фар.
– Дословно? Это ты у нас спец по цитированию. А примерно: семь раз для каждого… Вад, ты гений! Дар, слышал? Для каждого! Не для обречённых, для каждого. Мар, понимаешь?
Вот теперь до меня дошло. Алдару ничего не грозит, пока каждый из эльфов, из всех эльфов, не избежит дороги к Грани семь раз. А Тайрин и все остальные получили семикратную возможность не рисковать жизнью. Опыт по визжанию от радости был у меня первым. Без слёз, пожалуй, можно было бы обойтись, но они меня об этом не спросили. Я плакала, целовала Алдариэля, захлёбывалась словами благодарности Ваади. И никто мне не мешал. Только Алдар шептал что-то ласково-успокаивающее и вытирал солёные капли, иногда губами. А в процессе тоже успел Водного поблагодарить:
– Спасибо, Вад. Я у тебя в долгу.
– Иди ты… Вместе с долгами. Вопрос в другом. Дерред понял, на что согласился? Заподозрить его в отсутствии ума или таком банальном пролёте сложно. Если понял, то почему не переиграл? Не для того он вынудил Алдариэля воспользоваться правом обмена, чтобы тут же от него отказаться. А если нет… Что настолько отвлекло его, что он не заметил простейшей ловушки?
– Таинственные причины, по которым он сюда явился? – предложил версию Фаарр. – Что это может быть?
– Вот в эту сторону даже предположений не имею. В любом случае, пока в Аршансе есть хотя бы один эльф, Алдариэлю ничего не угрожает.
– Круто! – оценила Зинка. – А почему в только в Аршансе? Если каждый, так это во всех мирах.
– Было бы неплохо, но это невозможно, – я не смогла понять, объясняет Ваади или рассуждает, кажется, всё-таки, объясняет. – Слово Алдариэля и условия Дерреда прозвучали на территории этого мира и за его пределы они не выйдут.
– А те, что у Тёмыча в группе были? Теоретически, на них должно распространяться, они отсюда, значит, часть этого мира.
– А практически, их связь с Аршансом и Алдариэлем разорвана, Аршанс закрыт.
– Один фиг, круто. Достаточно придержать несколько штук в Лесу и принц с Машкой в шоколаде.
– Нет, Зиновия, это не решение проблемы, а лишь время на его поиск. И всё это реально в том случае, если у Дерреда нет запасного варианта, как обойти поставленные условия, и что Великие допустят такой поворот.
Ой, мамочки! То есть, это не окончательно? И план Ваади может не сработать? И тогда всё снова вернётся к несчастным двум месяцам? Настроение, совершив головокружительный кульбит, ухнуло вниз.
– Фигня, прорвёмся, – оптимистично заверила всех Зинка. – У нас в запасе всезнающий гений, нелогичный принц, непредсказуемая Ольховская и мы все. А в тему знаний для непосвящённых, что за право принц использовал? То, что оно про обмен, как бы, ясно. А что за право – ни хрена. В смысле, это не любой так может?
– Естественно, нет, – Ваади вернулся к обычной манере разговора с изрядной долей назидательности. – Право обменять свою жизнь на жизнь других принадлежит только правителям Аршанса. За всё время его существования использовалось лишь трижды. Два раза у оборотней, один – у людей. И только однажды распространилось не на спасение членов семьи, а на целые кланы. Вожак Са-Рэл обменял свою жизнь на жизни ста семидесяти тигров и пантер, попавших под обвал.
– Угу, скромненько. Не страдают правители самопожертвованием.
– Оно не всегда одобряется Великими и имеет ряд условий.
– Что-то из разряда: «от чистого сердца» и «всей душой рвусь героически погибнуть»?
– Это тоже.
– А то, что принц у нас принц, а не король, и быть им не собирается, оно совсем не учитывается?
– На сегодня, желает того Алдариэль или нет, но правитель Шорельдаля он.
– С принцем ясно, а Машке его за какие заслуги одобрили? Я не про сейчас, тут понятно. А прошлый раз? Ольховская, признавайся, ты тайный правитель какой страны?
Ой, бли-ин! Умышленно или нет, но подружка сейчас подтолкнула к интересной мысли. Великие в ту ночь услышали не Маррию, они услышали Амарриэлли, жену, как сказал Ваади, правителя Шорельдаля. Стоп. А на жён это распространяется? Или я совсем во всём ошибаюсь? Впрочем, какая разница. Главное, что услышали.
– У Маррии другая ситуация. Честно говоря, что произошло тогда с Тайриниэлем, до конца не понято, хотя сегодня прояснился один немаловажный аспект. В этом оказался замешан Дерред, что не могло не сыграть определённой роли. Кстати говоря, слова Великих о том, что один понесёт наказание не сразу, по всей видимости, относились к нему.
– О! Как раз спросить собиралась. Это, реально, наказание, что он странички из книжек повыдёргивает? Жуткая вещь, должно быть. Вот прямо вижу, как пограничник страдает от порчи библиотечного имущества.
– Действительно, жуткая. Чтобы убрать страницы судьбы ему придётся прожить то, что прописано в них, со всей гаммой физических и эмоциональных ощущений.
– Озвезденеть…
По-моему, Зинка расстроилась, сильно расстроилась. Мне и самой на мгновение стало жалко Хранителя Грани, но это быстро прошло, стоило вспомнить, что пережил по его милости Тайрин и во что он загнал Алдара.
– Что-то новое, Вад, – откровенно удивился Огненный. – Всегда были только эмоции. Откуда взялась физиология?
– Добавлена за Алдариэля. Великие разрешили сообщить вам об этом. И передали тебе, Зиновия, что расплата за последнюю просьбу разделена между вами, тебе досталась эмоциональная часть, ощутишь её ночью.
– Зашибись! Он это сделал?
– Естественно. Обещанное нами всегда исполняется.
– Стоп, – теперь удивление заглянуло и к Алдару. – А Зине не рановато расплачиваться за необдуманные поступки? Она человек и не из этого мира, его законы ей не знакомы, ваши – тем более, Тээрри в ней изолирована…
– Нет, Дар, – Фаарр выдержал паузу. – Уже нет. Мар и Дерред общими усилиями разнесли её блок к мандрагорам ползучим. Наша аномалия в неё чистым светом влепила и сквозь Дерреда протащила. В результате она у нас теперь пополамная. Наполовину Зин, наполовину Тэр. На первое время я ей кое-что приглушил, чтобы не свихнулась от полного объёма. Спокойно, всё на законных основаниях, Великие сами велели это сделать. Теперь Вад будет её учить, а мы все – не мешать и ждать, когда проснётся память Тээрри. Мар, имей в виду, если Зин начнёт себя вести не так, как обычно, это нормально. Ненормален только один вариант – повышенное внимание к Дару. Будем надеяться, что обойдётся.
– Египетский родственник! Твою дивизию… – дивизия египетских родственников из Зинки высыпалась внушительная. – Это пока мы в твоей горящей фигне зависали, ты всё выяснить успел? И с Великими перетереть? Озвезденеть! Я тут гадаю, чего это мне как-то не так, а я, оказывается, теперича, аж совсем не та, что давеча. Фаарр, какого сразу не сказал?
– Хотел обрадовать в спокойной обстановке.
– Обрадовал. Слов нет.
– Реально нет? Обрадуй ответно, скажи, что это надолго.
– Да ну тебя! Ольховская, ты до ближайшей комнаты доползёшь? Душа уединения требует.
Доползать не пришлось, Алдар донёс. Ближайшей он посчитал почему-то нашу комнату. И для полного уединения накрыл нас «тишиной» и забрал пиалку с огоньком. Зинка дождалась его ухода, вдохнула, словно собираясь выдать длиннейшую тираду, часто заморгала и разревелась. А я её поддержала. Дуэтом мы виртуозно рыдали минут десять. Потом в стройный ряд всхлипываний и завываний стали вклиниваться слова, иногда даже осмысленными предложениями. В тезисном варианте всё сводились к трём вопросам: что делать, как дальше жить и какого хрена. Ответы были не менее лаконичны, но менее вариативны: фиг его знает. И когда среди этой сверхинтеллектуальной беседы вдруг выскочило:
– А ему ещё за рояль прилетит из-за меня! – обалдели обе. Даже слёзы мгновенно высохли. Уставились друг на друга покрасневшими глазами и молча шмыгали того же оттенка носами. Переваривали сказано-услышанное. Я первая переварила, но не усвоила.
– Зин, ты про Дерреда?
– А тут ещё кто-то с роялями бегает? Маш, он такой… И такой гад. Машка, ну почему так?
Бли-ин! Теперь всё складывалось. Странные нотки в голосе подруги, её показушная бравада, перепады настроения. Мамочки!
– Зин, Зинуль, ты влюбилась?
– Почему сразу влюбилась? Ничего я не… Просто… Да, Машка, да. Я по уши в него втрескалась! Твою мать, Ольховская, я втюрилась в этого пограничника! Маш, как я теперь?
Выступление плачущего дуэта «на бис» получилось более проникновенным и продолжительным. К счастью, оценить его было некому. Невольным зрителям досталось лишь лицезреть наши зарёванные физиономии уже после окончания слезливого шоу. Но им и этого хватило. Ударные силы успокоительных бригад развели рабочий материал по разным помещениям. Зинку Младшие уволокли в гостиную снимать стресс крепкими спиртными напитками, затребованными ей качестве валерьянки. Мне выпить не предлагали, нас ещё ждали сегодня тропы, да я и не хотела, просто побыть с Алдаром наедине мне помогало лучше.
Шоколад у меня всегда числился в первых рядах предпочитаемых лакомств, однако, четвёртая плитка подряд грозила перевести его в первые ряды активно ненавидимых. Но сладости в целом и этот конечный продукт переработки какао-бобов в частности для восстановления после магического выброса помогали лучше всего. Правда, для полноты действия к ним ещё прилагался полноценный сон, но с поставками этого ингредиента у нас последнее время наблюдались постоянные перебои. Оставалось мужественно глотать сладкие кусочки в комплекте с не менее сладким кофе и героически ими не давиться под бдительным контролем строгих зелёных глаз.
О Дерреде и всём, с ним связанном, мы не говорили. Единственное, что я спросила, какую мелодию он играл после «Мурки». Алдариэль не знал. Значит, это что-то из репертуара моего мира. И слышала я её не раз, раз она показалась знакомой, но точно не из моей коллекции, тогда бы сразу узнала. Почему мелодия не давала мне покоя, понять я не могла, но потребность выяснить это становилась навязчивой, словно в ней таился ключик к пониманию чего-то ещё. В Аршансе наблюдалось лишь два эксперта по музыкальному наследию Земли. Один из них всё ещё бегал на четырёх лапах, вторая усиленно накачивалась антистрессовыми препаратами ведущих производителей аршанской алкогольной индустрии. В общем, впихнув в себя остатки шоколадки, я отправилась прояснять тревожащий вопрос, пока стресс с подруги не снялся вместе со здравым умом и трезвой памятью. К поставленной задаче Зинка двигалась целеустремлённо, но ответила, не задумываясь:
– Позор, Ольховская! Не узнать Джексона – это озвезденеть можно! – и напела кусочек. – «What have we done to the world. Look what we've done». Дошло? «Hey, what about yesterday. What about us»
Не то слово! Не просто дошло, а по мозгам так приложило, что они срочно запустили генератор гениально-бредовых идей. Назад в комнату я рванула с такой скоростью, что всполошила тут же вскочившего навстречу Алдариэля и мгновенно переместившегося туда же Огненного. До начала объяснений спринтерского забега я изобразила пантомиму, призванную символизировать установку «тишины» для соблюдения секретности. Хорошо, что Алдар меня понял, Фаарра, судя по выражению лица, всерьёз озаботило моё психическое здоровье. Но выдать то, что собиралась, во всеуслышание я не могла. Среди возможных слушателей была та, кому эта информация пока не предназначалась. Наверно.
– Я знаю про Дерреда. Ну, то есть, не знаю, а кажется, что знаю.
– Мар, спокойно, он не кажется, он существует, и мы все про него знаем, – похоже, убедить Огненного в своей неадекватности у меня получилось.
– Подожди, Огонёк, не мешай ей. Арри, не волнуйся и объясни всё спокойно. Ты что-то поняла про Дерреда. Так? – я кивнула. – Это связано с тем, почему он сегодня приходил. Так? – кивнула. – И это как-то связано с Зиной. Так?
Я кивнула третий раз и тут же уточнила:
– Не с Зинкой, с Тээрри. Они – пара.
– Кто? Мар, что за…
– Огонёк! Арри, почему ты так решила?
– Много всего. Вот смотрите, во-первых, песня… Нет, это в-последних, но я по ней догадалась, в смысле, поняла, а сначала только замечала, он на Зинку всё время реагировал. Говорил, что на магию, но это всегда было с ней связано. Начиная с рояля. И заканчивая им же. Он все её желания выполнил. Потому что в ней Тээрри. Он про неё знает. И про ту, что в Зинке, и про ту, которая Моринда. Он Каиндебу помог, чтобы Тээрри выпустить. И пришёл сегодня только из-за Зинки, он её увидеть хотел. Понимаете?
– Пока не очень. Мар, пара они почему?
– Потому что он уже не Младший. Он же был Младшим, правильно? До Мрачных дней?
– Правильно. Дальше что?
– А ты говорил, что если найдёте пару и вас соединят, то вы станете Старшими. Они нашлись, но их не соединили, вот они и получились такими… промежуточными. Он же сильнее вас, да?
– Намного.
– И Моринда была сильнее. Даже не целая, без Зинки, она с вами справилась.
– Мар, логика есть. Только почему она на Дара запала? По идее, не должна.
– Не знаю. Может, ошиблась. Как-то вместе обоих увидела и не поняла, что случилось, не разобралась, к кому её потянуло.
– Вряд ли, мы сегодня первый раз встретились, – не принял такую красивую версию Алдариэль. – До этого я с Дерредом не пересекался, по крайней мере, явно.
– Стоять! Явно! – зацепился за слово Фаарр. – Вот именно, Дар! Явно! Если он приходил, как сегодня, не в физической оболочке, а Тэр была в теле, она могла почувствовать его, а увидеть тебя. Вот же… … …
– Огонёк! Выражения выбирай.
– Мандрагора ползучая! Если всё так, и вся эта хрень завертелась из-за их несовпадения… Я даже кого обвинять не знаю. Но однофигственно, того, что Тэр натворила здесь, это не оправдывает. И Дерреда тоже, ни того, что Мар с Тайрином тогда влипли, ни того, что он сегодня с тобой устроил.
– Со мной понятно. Он ревновал, Огонёк.
– Ревновал? …! Идеальная пара! Одна на всю голову трахнутая и второй не лучше. …! Слов не хватает! Свели же Великие парочку. Мало ему прилетело, добавить бы.
Всё правильно. Но…
– Фаарр, а что бывает, если вы не можете быть со своей половинкой?
– Понятия не имею, у меня её ещё нет.
– А хочешь, я тебе расскажу, как мне было без Алдара?
– Обойдусь. Я его без тебя видел. Мар, только мы – не вы. Понимаешь? Мы не имеем права на подобные задвиги. Вы мир в такое дерьмо не вгоните, как они смогли.
– Он понимает это, Фар. Он Зинке «Песню Земли» сыграл. Она о том, что мир погибает, и всё что в нём есть погибает. Только у нас она как бы про то, что это люди сами его до такого довели, войнами всякими, экологией, а здесь это по-другому звучит. И Зинка, как по заказу строчки выбрала. Песня на английском, я его не очень, но примерно…
– «Что мы сделали с миром? Взгляни, что мы сделали!» – подсказал нужную строчку Огненный.
– Ага, так. А ты английский… Ай, да! Тебе же всё равно, какой язык. А почему я Зинку на английском слышала, а тебя на русском? Ладно, не важно. Только это не начало песни, кажется, где-то в середине. И то, что потом она спела, оно не сразу за теми словами идёт, а у неё как бы сразу получилось.
– «Эй, как же вчерашний день? Как же мы?»
– Да. Наверное, это то, что она вспомнила. Только сошлось оно, видишь, как? Ты, если хочешь полностью текст, у Шаани спроси, он её должен всю знать, она известная.
– Потом спрошу, сейчас он её лишь прорычать способен. Вад, что скажешь?
Ваади у нас не появился, он продолжал успокаивать Зинку, но ответил:
– Теория стройная, однако, лишь теория. И вариантов проверить её у нас пока нет.
– Так есть же! – я чуть ли не подскочила от новой идеи. – Она его должна коротким именем назвать. Не Дерред, а Дерред. Ой. А у меня не называется. Но вы же поняли? А почему у меня не называется? С вами получается, а с ним нет. А он как переводится?
– У него не аршанское имя, Маррия. Но короткое есть, и вполне допустимо, что твоё предположение сработает. Лишь бы у просыпающейся Тэр они опять не перепутались. По-хорошему, Алдариэля и Зиновию изолировать бы друг от друга, на всякий случай. Например, вас в Лес отправить, но Великие запретили.
– Они не перепутаются, – уверенно пообещала я Водному. – Зинку ещё там, у нас, проверяли, она нормально реагирует. Правда же, Алдар?
– Абсолютно нормально. Она с моим наличием в жизни Арри только тут примирилась.
– Вот! А здесь она… Ой, это секрет, но она их больше не перепутает.
– Маррия, не хочу тебя расстраивать, но придётся, – ни моя уверенность, ни подтверждение Алдара влияния на Ваади не оказали. – Всё это время в тандеме Тээрри-Зиновия, ведущая роль принадлежала Зиновии. Как будет дальше – неизвестно. И кого из них секретно потянуло к Дерреду – тоже.
Бли-ин! Аргументы такие, что не поспоришь. И если из этого тандема влюбилась именно Зинка… Полный блин! У неё шансов нет совсем. После того, как их разделят, Дерред в сторону обычной человеческой женщины даже не посмотрит. Вот же… Ну почему всегда что-нибудь не так?
Больше обсуждать, в принципе, было нечего. Огненный ушёл в гостиную. Алдар принёс кофе, заставил меня съесть ещё одну шоколадку, и мы отправились в очередной диверсионный рейд. Ваади, чтобы поднять нас наверх, пришлось аккуратно снимать с плеча сладко спящую на нём Зинку.
Так нахально мы себя ещё не вели. Не совсем мы, конечно. Алдариэль. Пока я проявляла чудеса дедукции на поле сложных отношений Дерреда и Тээрри, он нашёл способ обезопасить меня и развязать себе руки. Всё, что требовалось: чтобы в отрабатываемом районе имелось две тропы, одна из них – в безлюдном месте, чуть в стороне от объекта, вторая – с максимально близким выходом нужную точку. Мы выходили вместе на отдалённой, затем Алдар уходил по близкой, а я оставалась нервничать под присмотром Огненного. Через несколько минут крики различной тональности и степени громкости, но приблизительно одинакового содержания извещали, что мой муж добрался до цели. Иногда, если места жуткого развлечения располагались не слишком далеко друг от друга, Алдариэль задерживался, и вопли неслись уже с двух сторон. А ещё через пару минут появлялся он сам, и мы отправлялись к следующему объекту. Получалось, что распоряжение Великих мы не нарушали, находились рядом друг с другом и Огненным. Убедить самих себя, что это так, у нас получилось. Тормозило только одно: без отдыха мне с каждым разом было всё труднее возвращаться из своего полёта, ребята это видели, и приходилось регулярно делать перерывы.
Отдыхать мы отправлялись не к Алиани, а в подводный дом. Причину этого странного решения ближе к ночи прояснили новости на всех каналах маговидения. Первая из них гласила, что горячо любимый народом император Миред VI Умудрённый тяжело занемог под грузом непосильных забот о процветании славной Кастании и для его скорейшего выздоровления в Эскорим созваны светила медицины со всего Аршанса. Во второй, якобы самостоятельной, следственно-розыскная служба настоятельно просила всех производителей крупногабаритных музыкальных инструментов прислать своих представителей для проведения экспертного осмотра орудия преступления против одного из почётных граждан империи. Жаль, Зинка спала и не могла оценить и прокомментировать крупногабаритность груза заботы по её противозаконной просьбе.
А дальше начиналось самое интересное. Для меня. Благодаря неугомонным журналистам, все жители Аршанса и я имели возможность лицезреть эксклюзивные кадры бесчинств окончательно распоясавшегося принца Алдариэля. Он уже на анонсе попытался распоясаться ещё больше и не дать мне это увидеть. Я бессовестно прибегла к шантажу, что или посмотрю так, или на следующее бесчинство отправлюсь с ним. Фаарр тут же с большим интересом уточнил, каким таким загадочным способом я смогу это провернуть. Поскольку способ был загадкой и для меня самой, я сменила тактику, обиженно высказалась, что как законная жена имею полное право знать, чем занят мой муж. В общем, свои супружеские права отстояла.
Честно говоря, не знаю, что хуже: нервничать от неизвестности происходящего или сходить с ума от его известности. Видеть, как Алдариэль появляется среди людей в форме и гражданских, как после секундного шока в него летят заклинания, как его пытаются схватить особо ретивые, было жутко. То время, что требовалось Алдару, прежде чем столбы с цепями вспыхивали или разлетались на щепки, а он исчезал под «невидимкой», тянулось бесконечно. Да, заклинания разбивались о щит, самых шустрых отбрасывало магическим или банальным кулачным ударом, но спокойствия это почему-то не добавляло. «Невидимка» очень непрочная штука, слетает от соприкосновения с любым препятствием и заклинанием, а там те и другие бегали и летали в сверхдостаточных количествах, и весь путь до тропы Алдариэль продолжал рисковать. Почему он не использует иллюзию, можно было не спрашивать, после наших предыдущих заходов амулетами, нейтрализующими её, увешали, кажется, всю Кастанию. Да и толку от неё было бы немного. Взять того, кто разрушает плоды столь старательного труда по выполнению указа императора, постарались бы со всем усердием вне зависимости от его внешности. Как в седьмом по счёту сюжете, где внешность диверсанта подозрительно, вот просто до малейшей чёрточки, совпадала с внешностью Шериниэля.
Я ничего не спрашивала, Алдар сам объяснил:
– Они только сделали вид, что согласились не высовываться. Всё что я смог – отправить их туда, где поспокойней.
Это я видела. Там, где засветился Шерин, охраны было значительно меньше. Только легче от этого не стало. Ни у него, ни у Тайриниэля полной силы ещё не было. И Фаарра, который мог бы вытащить в крайнем случае, тоже не было. То есть, он был, то время, когда не охранял меня, как сейчас, например, но вмешаться и помочь всё равно не мог, только наблюдать и передать Алдару, если что-то случится. Так и прояснилось, почему мы не ходили отдыхать в Лес. В то, что Тайрин просто так не пришёл увидеть меня, я никогда бы не поверила. Вот они, насколько могли, и оберегали мою нервную натуру от любых волнений. Если бы не репортёры, думаю, узнала бы об этом я нескоро.
– Им сказали про… семь раз?
– Нет, кроме нас об этом никто не знает. Начнут необдуманно рисковать, а это ни к чему.
Да, так. Правильно, что не сказали, хорошо. Может, будут хоть немного осторожней.
– Остальные тоже… не усидят на месте?
– Ночью пройдутся по селениям, куда можно без троп добраться. Нас мало, Арри, но каждый хочет сделать то, что в его силах. Это их право, их выход из Мрачных дней.
И это правильно. Только…
– Мы выходим из круга, мы выходим на свет, – от неожиданно вклинившегося в разговор пения я едва не подпрыгнула. – Это знак, что команда уже собралась.
– Светлых дней, Шан, – Ваади даже не отвлёкся от созерцания повтора призыва к производителям клавишных. – Новый хит?
– Старый, – Шаани воплотился над спящей Зинкой. – Из их мира. Но в тему. Светлых дней всем. Вы что с Зеной сделали? Почто боярыню напоили?
– Сама захотела. Быстро ты.
– Я, вообще, быстрый. Но в этот раз с перебором, думал дольше зависну. Когда выпустила, сам ошалел. Хорошие новости есть?
Передача новостей у Младших скоростная, через минуту Рычащий был в курсе всех последних событий.
– Весело. Значит, Дерред. Охренеть, Тэр и Дерред. А какого неведомого зверя мы об этом ни-ни?
– Как вариант, не сочли нужным посвящать в детали высоких отношений. Как второй вариант, всё это не так. Выбирай, – щедро предложил Фаарр.
– Подумаю на досуге, когда обзаведусь им. Алдар, хреново, что ты влип, но не критично. Дерред не сволочь, он вполне нормальный. С чего его перемкнуло, критлиц знает, но одуматься должен. Короче, забей. Твои где сейчас ошиваются? Кинь координаты, чтобы не искать, рядом погуляю, пока не впоролись в какую-нибудь лажу.
– Спасибо, Шаани! Только смотри, как бы самому не прилетело за вмешательство.
– А я, может, соскучился, – Рычащий изобразил что-то вроде ностальгии. – А что? Давненько не прилетало, успел забыть, как оно бывает.
– Если подстрахуешь, отлично будет, но не напрашивайся без необходимости, – ещё раз предупредил Алдар. – Огоньку сообщишь, дальше мы сами.