Ирина Калитина
Аннабель Николаевна
У Екатерины в глазах стояли слезы, но собаки больше не было. Она готова была любить человека, с которым прожила жизнь, но ему это уже не требовалось. Сидел, опустив голову, держал мою руку в своих.
Через некоторое время мне позвонили, Варлам попал в больницу с подозрением на инфаркт, я помчалась туда с фруктами и соком, наклонилась над кроватью поцеловать его после перерыва во много лет, он прижал меня к себе и не хотел отпускать.
– Зачем ты работаешь? – спросила я строго, как старшая, – сиди дома, береги сердце, давай купим собаку.
– Без работы не могу, я тут афишу видел, Аннабель Николаевна: «Деревья умирают стоя».
Его не стало через несколько месяцев, случился инсульт на остановке, где ждал трамвая, чтобы ехать в свой институт ремонтировать приборы. Умер стоя.
Супруга попросила кого-то известить Аннабель. Спасибо ей за это.
– Интересно, если меня не станет, будешь так же плакать? – спросила мама, потому что позвонили с сообщением в коммуналку, где мы с другом жили когда-то, куда вместе с мужем приехали навестить мать.
– Не понимаю, почему ты так расстраиваешься, – спросил супруг, – конечно, Варлам Герасимович – хороший человек, но не отец же он. Сосед по квартире.
Это говорил человек, выросший с обоими родителями, бабушкой и бабушкиной сестрой, сполна получивший внимание от всех родственников.
Что я ответила ему?
– Я любила его, – а, когда мама вышла из комнаты, добавила, – как никого в детстве, понимаешь? Никого.
Когда читала роман, думала, что Гумберт мог бы стать Варламом, а превратился в страшилище «Ге». Впрочем, опиши автор первый вариант, немного нашлось бы у него читателей и почитателей».
Соседка замолчала.
– Да, это совершенно другая история, – тихо согласился я и подумал:
«Надо бы больше внимания уделять дочери, что чувствует она, когда глядит на родителей исподлобья, обнимая единственное своё сокровище: рыжего, бестолкового кота, который, если и садиться лапами в свой «лоток», гадит обязательно мимо? Я бы выкинул его, но дочь… Побеспокоилась ли жена, чтобы она не оставалась без присмотра?»
Мы поговорили ещё. Я выключил диктофон и заснул.
Ранним утром проводник разбудил нас, ещё раз упрекнув в том, как плохо отнеслись к нему питерцы. Женщина ничего не ответила, переоделась, собралась. Я помог вывезти чемодан, поставив его на утреннюю платформу города Шагала.
– До свидания, Виктор, – произнесла она.
– До свидания, Аннабель, – и добавил неожиданно для себя, словно, её друг Варлам, – Николаевна.
