Ирина Красовская
Горгона
Зацепившись за вешалку у входа в кабинет, на лаковых копытцах прибежала встревоженная секретарша Леночка. Мелко трясущимися руками накапала кошачий наркотик – отвратительно пахнущую жидкость в стопочку для водки. Горгона добавила туда грамульку воды и одним залпом маханула спасительное снадобье, чтобы успокоиться и продолжить экзекуцию. Галина Григорьевна стала глубоко дышать. Пуговицы её блузки расходились в стороны, а в растворе стала виднеться белая кожа и даже женское бельё.
Славик смутился, ещё больше понурил голову. Распекаемый сотрудник предпочёл с фальшивым вниманием рассматривать потёртый линолеум под столом, лишь бы не встретиться с чёрным горящим взглядом своего руководителя и не видеть её растрёпанный вид. Только молился про себя: «Только бы эти пуговицы не треснули и не выстрелили в меня!»
Наконец, директор бюро, отказавшись от вызова врача, успокоилась и отправила Леночку назад в приёмную с просьбой заказать обед на двоих в кафе «Орхидея». Дыша на жертву едкой валерьянкой, продолжила допрос. Судя по тону, она устала общаться с ним, и хотела лишь уточнить детали перед официальной казнью. Через неделю у Ищенкова заканчивается испытательный срок.
– Итак, Вячеслав. Скажите мне, великий наш лингвист и мой персональный мучитель, множественное число слова «договор».
Слава всей своей веснушчатой шкурой почувствовал ловушку. Окончания односложных и многосложных, заимствованных и исконных слов не являлись его любимой темой в универе, как, впрочем, и многие другие. Не выспавшийся после ночных подработок на хлебозаводе, он обычно списывал домашки у своего сердобольного дружка Тёмы, а задумываться над правилами ему было недосуг. Да и текстовые редакторы помогали. Злополучный договор с бельгийской фирмой переводил в полглаза, вечерами и даже не делал вычитку. Понадеялся на авось. Но сегодня, видимо, резерв «авося» для него закончился. Всё ещё не глядя на Галину Григорьевну, Слава еле слышно промямлил:
