Ирина Мартова
Одинаковые
Глава 4
Июнь раскрасил город яркими красками. Молодая листва, полная свежих соков и сил, буйствовала в парках и скверах. Аромат новой, проснувшейся зелени будоражил кровь. Чистое небо, словно чаша перевернутой лазури, поражало своей высотой.
Июнь хозяйничал в городе, посылая неугомонным горожанам столько солнца, что хотелось бродить по улицам, ловить каждый искрящийся лучик и напитываться этим щедрым, редким теплом.
Анна сгорала от нетерпения: часы на стене показывали без трех минут двенадцать, а креативный директор до сих пор не объявлялся.
– Вот бездельник, – женщина сердито сдвинула чуть подкрашенные брови, поправила холеными руками, унизанными дизайнерскими кольцами, длинные волосы и нажала на кнопку вызова.
– Да, Анна Васильевна, слушаю, – мгновенно ответила вышколенная секретарша.
Анна, опять глянув на часы, недовольно выдохнула:
– Света, где до сих пор черт носит этого лодыря? Где Мирон, не знаете?
Светлана, симпатичная, ладненькая и очень исполнительная девушка, уже лет пять работающая в агентстве секретаршей, заспешила:
– Анна Васильевна, он с утра не появлялся. Вчера, правда, допоздна сидел в офисе, готовил новый проект.
– Понятно, – Анна обреченно кивнула. – Этот-то проект я и жду. Но, видно, сегодня не мой день. Ладно. Если этот змей вдруг объявится – сразу ко мне! – Она откинулась на спинку кресла и погрузилась в воспоминания…
Это рекламное агентство, нынче очень востребованное, она создала шесть лет назад. Тогда ей только исполнилось двадцать пять.
Преисполненная благими намерениями и грандиозными планами, Анна тогда работала после университета в редакции довольно крупной газеты. Но все, что она там делала, ее тяготило, угнетало и подавляло. Девушке, получившей прекрасное гуманитарное образование, хотелось иного. Она, всегда мечтавшая о творческой работе, мучилась каждодневными рутинными обязанностями штатного литредактора. Шеф-редактор, вечно недовольный, неухоженный, громко кашляющий и хромающий на одну ногу, чуть ли не каждый день жаловался на нее главреду.
– Она не наш формат… Зачем мы ее держим?
– А она что, плохо работает? – щурил на него красные от недосыпа глаза главред. – Ошибается? Я посмотрел – образование у нее отличное, возраст тоже подходящий. Рвение и усердие у нее есть, ищите подход. Настырность – не самое плохое качество для газетного работника.
– Слишком о себе много думает, – бурчал возмущенно шеф-редактор.
– О себе… – хмурился главред, – или о работе?
– Вам бы только шутить, – шеф-редактор обиженно поджимал губы. – Вот вчера, например, я ей говорю, что концовку статьи надо исправить, она плохо читается, невнятная, невразумительная…
– А она? – главред еле сдерживал смех.
– А она, – шеф-редактор не замечал его лукавства, – так надменно глянула на меня и выдала, что текст тогда лучше воспринимается, когда имеет незаконченный или открытый финал. Мол, это дает возможность читателю подумать и сделать свой вывод. Мол, такой финал заставляет размышлять, сопоставлять и анализировать. Представляете?
– Послушайте, прекратите ее дергать, – улыбаясь, разводил руками главред. – Пусть работает. Нам такие люди нужны: не зашоренные, свободные от предрассудков, не ограниченные рамками показного приличия и лицемерия. У нее незамыленный взгляд, непредвзятый. Хорошая девчонка, не конфликтуйте вы с ней, ради бога! А то ведь сбежит от нас куда-нибудь. Таких с руками отрывают!
Шеф-редактор недовольно сутулился, раздраженно собирал бумаги в папку и, бросив желчный взгляд на начальника, яростно хлопал дверью.
Анна работала добросовестно, но, возвращаясь домой, грезила о своем деле. Кто знает, сбылись бы когда-нибудь ее планы, если бы однажды девушка не встретила мужчину, ставшего ее мужем и вмиг осуществившего ее заветную мечту.
В свои двадцать пять Анна, выросшая в обеспеченной семье, имела обо всем собственные представления и суждения. Мир ее, сформировавшийся с помощью книг, экскурсий, заграничных поездок, отличался многоплановостью, но строго делился на нужное и не нужное, важное и не важное, полезное и вредное.
Девушка всегда знала, чего хочет. Среди ее знакомых никогда не могли бы оказаться люди глупые, ограниченные или безвкусные. Она принципиально не дружила с бедными, считая их людьми не своего круга. И уж точно Анна не смогла бы влюбиться в мужчину без средств. Избалованная очень состоятельной бабушкой, она отличалась капризным, упрямым и требовательным характером. В ней, с виду хрупкой и нежной, жила довольно жесткая и хваткая личность.
Подруги и однокурсницы, вспоминая о ней, иногда даже поеживались…
– Ой, Анька – настоящий монстр. Если ей кто не нравится – съест и не подавится!
– Анюта цену себе знает. Ни за что не прогадает, выгоду не проморгает, добро из рук не выпустит!
Анна внимания на все эти разговоры не обращала, считала их бреднями неудачниц, и жила как ей хотелось. Неудивительно, что, убедившись в состоятельности мужчины, протянувшего ей однажды руку помощи, она вцепилась в него как клещ и сделала все, чтобы он сам захотел на ней жениться.
Даже теперь, спустя много лет, Анна, вспоминая то время, ставила себе крепкую пятерку. Не сплоховала, не упустила шанс, не дала промашку.
Тогда ей, молодой и красивой казалось, весь мир лежит у ее ног. Она держалась независимо, в рассуждениях не стеснялась, рубила с плеча, не боясь осрамиться. Но однажды, совсем неожиданно, Анна попала в такую дурацкую ситуацию, что, не окажись рядом случайный спаситель, стала бы посмешищем огромного торгового центра.
А произошло вот что… Выбрав день посвободнее, девушка отправилась по магазинам. Ходила, присматривалась, выбирала. И надо же было такому случиться, что она попала на второй этаж центрального торгового дома именно тогда, когда полы там только что вымыли. Мокрая плитка, еще не просохшая, оказалась не менее коварной и скользкой, чем лед на катке.
Все произошло мгновенно… Но ей казалось, что этот позор длился не менее часа…
Анна, опрометчиво поспешив, смело ступила на влажную гладкую плитку, сделала шаг, второй… Внезапно, потеряв равновесие, стала заваливаться набок, отчаянно размахивая руками. Не успев ахнуть, вдруг почувствовала, что ноги, ставшие ватными, разъехались в разные стороны, и она, будто ванька-встанька, закачалась то вправо, то влево, мучительно пытаясь удержать вертикальное положение. Ничего не получалось…
Когда она, выписав ногами отвратительный пируэт, готовилась уже рухнуть на мокрый пол, чья-то крепкая рука цепко обхватила ее за талию и, обуздав нелепые выкрутасы и смешные вращения, бережно поставила на обе ноги, подержав для полной уверенности на весу.
Взмокшая от напряжения, раскрасневшаяся и взлохмаченная, девушка глубоко вздохнула, усилием воли смахнула с лица паническую лихорадку и подняла на внезапного избавителя перепуганные глаза.
– Спасибо!
– На здоровье, – лукаво прищурился незнакомец. – Если еще задумаете падать, позовите меня заранее, а то ведь могу и не успеть. Ну, вы как? В порядке? – он посмотрел на нее внимательно.
– Да какой здесь порядок может быть? Все вверх дном в голове, – отмахнулась смущенная Анна.
– Да уж, – кивнул мужчина, – танцевали вы на паркете здорово!
– Издеваетесь? – досадливо поморщилась Анна.
– Я – Сергей. Сергей Кравцов. А вы? – мужчина словно не заметил ее досаду.
– Анна, – вздохнула девушка.
– Может быть, чаю или кофе? Для успокоения, так сказать, – внезапно предложил он.
Они просидели в кафе целый час.
Сергей оказался интересным собеседником, прекрасным рассказчиком, внимательным слушателем. Анна, придя в себя после головокружительного вращения на мокрой плитке, незаметно присмотрелась к своему спасителю. Он выглядел блестяще и производил впечатление очень состоятельного человека. Часы, костюм, туфли – все выдавало его успешность и материальное благополучие.
Девушка откровенно его оценивала. Внешне мужчина, спасший ее от позорного падения, Анне очень понравился. Темные глаза его глядели внимательно и серьезно, волосы, чуть, волнистые, коротко стриженые, отливали золотом. Чувственный рот, пухлые губы манили и дразнили ее воображение. Мгновенная легкая симпатия, возникшая между ними в первое мгновение, увеличивалась с каждой минутой.
Спустя час она, уже выстроив в голове план захвата, осторожно глянула на часы. Сергей, как она и предполагала, этот взгляд перехватил.
– Торопитесь?
Анна, усмехнувшись, поставила первую галочку в своем виртуальном плане и серьезно кивнула.
– Да. Мне уже давно пора, – она встала и протянула ему руку, ослепительно улыбаясь. – Бесконечно вам благодарна. И рада знакомству.
– Быть может, я вас довезу? – он руку ее не отпустил, придержал и заглянул в глаза.
Вторая галочка в ее плане быстренько добавилась к первой, вызвав у Анны чувство удовлетворения собой. Она знала, что делала…
Ее машина стояла на парковке торгового центра, но Анна не собиралась об этом сообщать Сергею, поэтому, скромно взмахнув ресницами, пожала плечами.
– Зачем? Я на такси спокойно доеду. Занимайтесь своими делами. Спасибо за предложение.
Но, отказываясь, она уже знала: он ее ни за что не отпустит. Все так и вышло…
Мужчина довез ее до дома. На следующий день прислал огромную корзину роз, потом позвонил. Роман закрутился с такой скоростью, что она и сама не успевала осмыслить происходящее. Анне казалось тогда, что она ловко окрутила мужчину, однако уже месяца через два внезапно поняла, что сама неожиданно влюбилась.
Да и как было не влюбиться в него, умного, красивого, ухоженного, а главное, бесконечно щедрого. Увлеченно занимаясь собственным делом, связанным с логистикой продуктов питания, Сергей никогда не забывал о любимой. Выбирал лучшие спектакли в театрах, заказывал ложи, забрасывал ее подарками, от которых кружилась голова, кормил в лучших ресторанах…
Однажды он не приехал к назначенному времени. Не перезвонил. Не появился и через час. Анна, уже одетая, долго томилась у окна, потом стала сама звонить. И вдруг с ужасом осознала, что волнуется за него, тревожится, нервничает.
– Ну, все, – произнесла она вслух, покачав головой, – доигралась. И как теперь жить?
Пришлось перестраиваться, учиться жить по-другому. Не брать, а отдавать, не ждать, а идти навстречу, не капризничать, а сохранять спокойствие. Сергей, оказавшийся милым и приветливым, тоже старался вовсю.
Накануне свадьбы он, обнимая свою красавицу-невесту, спросил, глядя в ее глубокие глаза:
– Что ты хочешь в подарок?
Анна, давно лелеявшая мечту о своем рекламном агентстве, не растерялась. Не упустила шанс, который судьба, возможно, дает лишь однажды, да и то не каждому.
– Подари мне рекламное агентство. Я давно мечтаю открыть собственное дело, – обняв Сергея за плечи, она нежно поцеловала его в щеку.
Сергей не удивился просьбе, не дрогнул ни единым мускулом.
– Ну, что ж… Мечты должны сбываться. Считай, дело сделано.
Она, завизжав от восторга, повисла у него на шее.
Эх, любовь… Она, затейница и выдумщица, все может. Ее порывы, подобно урагану, сметают все преграды. Ее прикосновения сродни эликсиру, они дают возможность дышать, двигаться, творить. Любовь не спрашивает разрешения, не выбирает подходящую минуту. Она по-хозяйски врывается в нашу обыденность, бесцеремонно вторгается в нашу жизнь. Она срывает крышу и шляпу, кружит голову, дурманит сознание, веселит душу.
Любовь позволяет жить. А жизнь, как известно, – это движение. Любить – значит идти вперед, а дорогу осилит идущий…
Глава 5
Синева летнего вечера медленно густела, будто прошлогоднее варенье. Постепенно становилась чернильной, потом иссиня серой. Ночь наступала властно, захватывала огромный город и деспотично требовала тишины и покоя.
Уставший город засыпал. Гасли окна. Затихали широкие проспекты и длинные улицы. День медленно уходил в небытие.
Есть в смене дня и ночи такой волшебный момент, когда это уже и не день, но еще и не ночь. И ты, совершенно вымотанный, но еще не уснувший, тихо готовишься погрузиться в ночную дрему, в безмятежное забытье, дающее телу отдых, а душе покой…
Анна, вернувшись домой после долгого суетливого дня, легко кивнула уставшей няне своей пятилетней дочери.
– Ну, что? Как дела? Спит?
– Анна Васильевна, – пожала плечами Лидия, – вы на часы-то смотрели? Время уж точно не детское. Половина двенадцатого! Конечно, давно спит.
– Да, да, – вздохнула Анна. – Задержалась сегодня. Новый проект запускаем, столько беготни, суматохи! Толчея в агентстве весь день: то заказчик приехал недовольный, то региональный директор ногами топочет, то наш бумажный комбинат чего-то выдумывает… Какая-то бесконечная мышиная возня!
Лидия, много лет прожившая в этом доме, знала все обо всех его обитателях. Хозяйка ей нравилась. Нельзя сказать, что у нее ангельский характер – она могла запросто послать любого очень далеко. В таких случаях выражений не подбирала и в эпитетах не стеснялась…
Но Анна умела быть и справедливой, а это для прислуги и персонала, работающих в доме, очень важно. Все понимали: если работа выполнена качественно и добросовестно, хозяйка не поскупится на похвалу, обязательно отметит усердие и, возможно, даже поощрит материально.
Постоянно в доме, кроме хозяйки и ее дочери, пятилетней Симы, жили няня Лидия, повар Валентина и домработница Дина. В большом особняке они втроем все успевали сделать, отлично ладили между собой и, смеясь, называли себя «маленькой ячейкой общества».
Сегодня, к моменту возвращения Анны, все женщины уже отправились спать, и только беспокойная Лидия стояла у окна, дожидаясь хозяйку.
Анна, бросив сумку на диван, кивнула Лидии.
– Идите, Лида, спать. И правда, время позднее. Что Сима? Как день прошел? Без катастроф?
– У нас все хорошо, волноваться незачем, – спокойно улыбнулась няня. – Учительница по английскому приезжала, хвалила Серафиму. Преподаватель по музыке немного опоздал, был хмур и сердит.
– Да? – Анна удивленно приподняла брови. – А с чего ему быть сердитым, интересно? Плохо играла Сима?
– Она занималась, я проследила, – пожала плечами Лидия. – Но он сказал, что этюд выучен плохо.
– Скажите пожалуйста, – хозяйка усмехнулась. – Но я, кстати, не удивлена. Сима, мне кажется, ленится, я давно заметила. Она не очень любит фортепиано.
Лидия обиженно поджала губы.
– Вот вам бы только поругать ребенка! Да не ленится она! Просто лето уже наступило, если вы не заметили, и ребенку хочется отдыхать, играть, баловаться. Это естественно для ее возраста. А вы все про музыку да про английский. Дайте ребенку свободу…
– Понятно, опять защищаете, – вздохнула Анна. – Ладно, ладно, не сердитесь. Но в пять лет, по-моему, перегружаться особо нечем. Вся жизнь – игра. Все, все, все, – отмахнулась Анна, заметив, что Лидия хочет что-то возразить. – Идите, ложитесь. Пора спать.
Тишина плыла по огромному дому. Анна задумчиво прошла на кухню, открыла огромный холодильник, внимательно оглядела его содержимое, будто решая – съесть что-нибудь или не нужно. Так ничего не выбрав, она решительно захлопнула дверцу и, выключив свет в гостиной и кухне, медленно поднялась на второй этаж в спальню.
Этот большой, очень уютный дом остался ей после развода с Сергеем.
Так бывает. Ничто, казалось, не предвещало беды. Свадьба их пела и плясала так долго и яростно, что даже гости, привычные к многодневным гульбищам, взмолились о пощаде. Уставшие, хорошо угостившиеся родственники и друзья просто выползали из ресторана, уже не в силах ни разговаривать, ни улыбаться на прощанье.
Жену Сергей обожал. Гордился ее красотой, умом, деловой хваткой, решительным характером. Удивлялся ее умению ставить всех на свое место, выигрывать в спорах, оставлять последнее слово за собой и управлять бушующими эмоциями. Порой даже за голову хватался, видя, как она жестко, но не дерзко, разговаривает с конкурентами, как тихо, но бескомпромиссно отстаивает свое мнение.
– Анька, откуда в тебе это? Ты родилась, чтобы царствовать!
Она улыбалась в ответ, довольная его оценкой. А когда Сергей, захлебнувшись от нежности, вдруг заключал ее в объятия, Анна ласково уклонялась.
– Делу – время, потехе – час, – бормотала она.
Но ему, как и всякому мужчине, иногда хотелось теплоты прямо сейчас, желалось мягкости, тихих объятий, робкого шепота, долгих ласк… Он настаивал, осыпая ее страстными поцелуями, нетерпеливо увлекал в спальню…
Но ей было не до нежности. Анна слышать об этом не хотела! Как только муж начинал проявлять настойчивость, она, смеясь, уворачивалась.
С утра до ночи Анна пропадала в своем рекламном агентстве, набирала людей, тестировала их сама, закупала оборудование, ездила на собеседования, следила за ремонтом здания, выбирала мебель… Уставала ужасно, но это ее не только не огорчало, а придавало силы, у нее словно крылья за спиной выросли!
Она шла к своей цели так азартно, так настойчиво, так напористо, что упускала из виду то главное, что делает нашу жизнь обоюдно счастливой. Так бывает, что мы, окунувшись в море проблем и забот, оставляем далеко позади наших спутников, друзей и любимых.
Анна не понимала тогда или просто не хотела понимать, что именно ее безумное рвение и чрезмерное усердие постепенно становятся отправной точкой большого краха. В ее семье все летело по наклонной…
Через год после свадьбы родилась Серафима. Сергей, опьяневший от счастья, так растрогался, когда взял дочь впервые на руки, что даже расплакался.
Он умилялся ее ручкам, ножкам, темным глазкам и все повторял и повторял:
– Она на меня похожа! Представляешь? Она точно как я…
– Да с чего ты взял? – смеялась Анна. – Она еще ни на кого не похожа, слишком маленькая.
– Нет, – упорствовал счастливый отец, – ты блондинка со светлыми глазами, а у нее вон какие глазищи темные, и волосы как у меня!
Серафима росла папиной любимицей, но даже эта бесконечная привязанность дочери и отца не смогла удержать на плаву их разваливающийся брак.
Сергей хотел домашнего уюта, семейных ужинов, объятий у камина, долгих прогулок под одним зонтом, а она рвалась на работу, ей нравилось бесконечное движение, вращение вокруг ее агентства, находки и открытия в новом деле.
Сергей, чувствуя, что дело движется к разводу, хмурился.
– Зачем тебе столько работать? Я дам все, чего твоя душа пожелает. Если бы знал, что так дело обернется, ни за что бы не стал делать тебе такой подарок. Собственными руками вырыл себе яму.
– Я не рождена быть домохозяйкой, – раздраженно отворачивалась Анна. – Ужин тебе и повар приготовит. Не нравится, я не держу. Плакать и умолять не стану.
Муж обиженно опускал голову, отмалчивался, потом стал все чаще задерживаться в своей огромной компании, затем начал уезжать на выходные, редко звонил, теплых слов уже не говорил и, наконец, даже перестал ночевать дома. Сима скучала, плакала, требовала отца, Анна лишь облегченно вздыхала, ощущая долгожданную свободу.
Сергей, надеясь на чудо, еще долго не подавал на развод, и лишь когда Анна случайно столкнулась с ним ресторане, где он обедал с умопомрачительной красоткой, принял бескомпромиссное решение.
Щедрый по натуре, Сергей и при разводе не стал мелочиться: этот дом и машину оставил бывшей жене.
Но на прощание жестко сказал, глотая жгучую обиду:
– Ты – обеспеченная женщина. Твое агентство процветает и приносит небольшой, но стабильный доход. Жизнь – штука непредсказуемая, может сыграть злую шутку. Я – человек конкретный, поэтому хочу предупредить: если что-то случится, если ты разоришься, я никогда не приду на помощь. Спасать не буду. Я и без того сделал для тебя слишком много, но ты, к сожалению, из разряда тех, кто не умеет ценить добро и не способен испытывать благодарность. Что поделаешь… Бог тебе судья. Для Серафимы я открою отдельный счет, ты никогда не сможешь его коснуться, а Симе будет позволено им воспользоваться только после двадцати лет. Все. Живи. Плыви по жизни сама, как сумеешь. Выплывешь – хорошо, не выплывешь – сама виновата. Зато пойдешь на дно с гордо поднятой головой. Все как ты любишь.
Прошло три с половиной года с момента их расставания. Теперь Анне тридцать один, она, конечно, не богата, но обеспеченна. Еще молода, красива и полна сил. Ни о чем не жалеет и очень довольна собой.
Анна, усмехнувшись, подошла к огромному витражному окну в спальне.
Уже совсем стемнело. Дом, стоящий на берегу озера, давно погрузился в полночную тьму. Звезды сияли так близко, что казалось, протяни руку, и коснешься одной из них. Анна глянула на небо и ахнула, замерев от восторга.
– Вот они – звезды! Боже, это невероятно, – прошептала она.
Звезды светились и пульсировали, словно подмигивали кому-то в темноте. Их свет струился и блистал, озаряя уснувшую землю.
Звезды… Далекие и близкие, манящие и мерцающие, яркие и непостижимые. Они зовут и ведут, дразнят и обещают. Падают камнем и проливаются дождем, сводят с ума и дарят блаженство. Они странные и прекрасные. Большие и маленькие. Вечные странники, путеводные нити, неугасимые скитальцы и пастыри…
– Прямо как у Ремарка, – зачарованно пробормотала Анна. – В полночь вселенная пахнет звездами… – она глянула на часы. – Пора спать. Завтра новый день. И новые битвы.
Анна уже крепко спала, разметав по подушке длинные волосы цвета пшеницы, а в ее окна все смотрели и смотрели далекие звезды, которыми в полночь пахнет вселенная…
