Ирина Мясникова
Пешка треф атакует
– Да, – согласилась Алевтина Ивановна, – Лучшие умы отечественной науки уехали за рубеж или ударились в бизнес. Фундаментальная наука ведь не ларек на рынке, она требует государственной поддержки.
– Правильно, – Жанка подняла кверху указательный палец с кроваво-красным ногтем. – Вот я и говорю, все уехали и разбежались. То есть, никакой конкуренции в науке не стало. А ты, Серёга, при полном отсутствии конкуренции всего лишь кандидат наук. Сейчас кандидатов этих, что блох на собаке. Так что, исходя из вашей, Алевтина Ивановна, логики, если б науку по-прежнему финансировали и лучшие умы не разбежались, кто куда, Серёга бы и кандидатом ни в жизнь не стал. Не прорвался бы. Какие уж тут доходы?
За столом воцарилось неловкое молчание. Интересно, на что Катя надеялась, собирая всю компанию за одним столом? Что встретятся два враждующих лагеря, Монтекки и Капулетти двадцать первого века, мило поцелуются, выпьют да мирно разойдутся по домам? Ведь каждый раз одно и то же. Без митинга никогда ещё не обходилось. А уж без страданий по невинно убиенной отечественной науке тем более. Катя вспомнила мечты о дне рожденья в ресторане, танцах с джедаем и тяжело вздохнула.
– Так выпьем же за науку, – провозгласила Жанка. – «О сколько нам открытий чудных…»
– Жан, ты не права, – Катя решительно прервала подругу, хотя и была полностью с ней согласна. В научном гении своего супруга она разочаровалась уже давно, но ситуацию надо было как-то сгладить. – Серёжа себя еще обязательно покажет.
– Кто спорит? Надейся и жди, вся жизнь впереди, – Жанка категорически не желала униматься.
– Правильно ты, Жанна, делаешь, что замуж не хочешь, – подал голос Серёга. Катиного кандидата наук так просто с понталыку не собьешь. – Вдруг попадется тебе какой-нибудь никчемный кандидат наук, или того чище менеджер среднего звена. Жди потом всю жизнь, пока он человеком станет.
– Да уж, если я замуж пойду, то сразу за человека. За олигарха какого-нибудь, – Жанке тоже палец в рот не клади, – или министра.
– Лучше сразу принца бери или шейха.
– Я подумаю. Кто там в Европе из принцев сейчас свободен?
– Гарри. Он тоже рыжий, типа тебя. Только ты для него старовата малость.
– Ничего. Сейчас модно, чтобы муж слегка помладше был.
– Рыжий, рыжий, конопатый убил жену свою лопатой.
Ситуация накалялась. Еще немного и эти двое наговорят друг другу окончательных гадостей. Катя умоляюще посмотрела на отца.
– Жанночка, я не хотите ли потанцевать? Серёж, поставь нам какую-нибудь музыку плавную, – Катин папа встрепенулся и выволок Жанку из-за стола.
Так что танцы на Катином дне рождения все-таки были. Хоть и без джедаев.
Гости разошлись только поздно вечером. Правда, Кате с Серёгой Алевтина Ивановна милостиво оставила Павлушу, который моментально прилип к телевизору. Катя поклялась свекрови привезти ребенка обратно на дачу в воскресенье. Серёга сразу после ухода своих родителей благополучно свалил в кабинет на очередную межгалактическую битву. Жанка осталась, чтобы помочь убрать со стола, и тут же принялась жаловаться Кате на своего коварного полицейского офицера и жалеть его несчастную обманутую жену. Даже категорически заявила про то, что счастье на чужом несчастье она строить не собирается. Можно подумать, будто ей с самого начала было не известно, что этот господин полицейский офицер состоит в законном браке?
Когда Жанкин рассказ про мужиков подлых кобелей и особое коварство полицейских офицеров пошел уже по третьему кругу, она наконец-то отвалила. Проводив её, Катя оторвала ребенка от телевизора, уложила его спать, и отправилась на кухню. В кухне было чисто, сыто урчал холодильник, и журчала вода в посудомойке. Катя налила себе бокал красного вина и включила радио. Нужно ли уточнять, что и дома, и в машине приёмник у неё всегда был настроен на волну любимой радиостанции. Там, как всегда, обо всём и ни о чем трепался джедай. Катя чокнулась рюмкой с радиоприемником и поздравила себя с днем рожденья. Тридцать пять. Если верить классике отечественного кинематографа, жизнь еще даже и не началась.
Катя достала коробку с айфоном и погрузилась в чтение инструкции. Когда все необходимые манипуляции по обрезанию старой сим-карты и перестановке её на айфон были завершены, он вдруг запиликал, сообщая о пришедшей эсэмэске. Не иначе, как очередная реклама пожаловала. Сейчас Катя всё бросит и кинется покупать себе подешевевшую парфюмерию, сапоги со скидкой, поедать суши, кататься на такси и менять автомобиль. Время как раз для всего этого самое подходящее – скоро полночь. Она нехотя взглянула на экран. Эсэмэска была от Ковальчука, что было довольно странно. Текст гласил: «Убедительно поздравляю с ДР, пребываю в восторге, почитаю и кланяюсь»
– «Ишь ты! Кланяется он», – подумала Катя. – «Не иначе, как вопрос с Волгоградом благополучно разрешился».
* * *
В Одессу Екатерина Андреевна Петровская всё-таки летела бизнес-классом. После благополучного запуска Волгоградского объекта Гадецкий, наверное, решил проявить к ней некоторую снисходительность. Секретарша Надежда рассказала, что сам лично даже рявкнул на бухгалтерию, которая что-то там про лимит командировочных расходов пищала.
В бизнес-классе Катя съела все, что предлагалось в полете. У неё в самолете обычно просыпался просто зверский аппетит. Хотела еще, как говорится, на халяву и вина выпить, но не решилась. Все-таки не исключено, что прямо сегодня ей придётся встретиться с руководством предприятия заказчика. Не хватало еще, чтоб они решили, что Екатерина Андреевна пьянчуга.
Нет, конечно, понятно, почему Гад не назначил её своим заместителем. Мужик даже если на рогах из самолета выпадет, все равно будет считаться орлом. Опять же все откатные договоренности обычно решаются мужиками за рюмкой водки. Ну, кто пойдет с дамочкой в ресторан или в баню пить водку, чтобы оговорить размер отката? Кстати об откатах. В последний момент Катя все-таки разобралась, почему Гад именно её в Одессу заправил. Мероприятие-то не откатное, а, можно сказать семейное, внутрикорпоративное. По слухам, в последнее время упорно курсирующим в коллективе, «Теплоинжиниринг» из-за каких-то манипуляций своих собственников, тех самых бывше-нынешних партийных шишек, вот-вот войдет в холдинг, в составе которого находится и Одесский завод. Если уже не вошел. Какое-то слияние с поглощением, не иначе. Гадецкий на эту тему особо не распространяется, а бухгалтерия в полном составе помалкивает, как партизаны, но от общественности не скроешься. Правда, она дырочку найдёт. Так что Одесский объект «Теплоинжинирингу» придется делать честь по чести. Шуточки с насосами, как в Волгограде, тут не пройдут. А в таких особых случаях Гадецкий использует исключительно тяжелую артиллерию в лице Екатерины Андреевны Петровской. Лицо у неё хоть и не самое прекрасное, зато имеется бездна обаяния. Ну, это, только тогда, конечно, когда у неё яд с языка не капает. А при встрече с заказчиком у неё яд с языка обычно не капает. Как можно? Заказчик – это святое. Вот Екатерина Андреевна и налаживает отношения там, где деньги вопросы не решают. Чтоб в случае чего, а случиться может всё, что угодно, в России живем, заказчик не разрывал бы контракт, не бежал бы в суд и не жаловался вышестоящему общему начальству, а звонил бы Екатерине Андреевне в «Теплоинжиниринг» и мог войти в её положение. Только безо всяких там откатных договорённостей. Из личной дружбы и симпатии.
Тут, конечно, Гадецкий являл миру свою гадскую хитромудрость. Понимал, что раз Петровская с заказчиком договорилась, то она же и будет вести объект от начала и до конца. Правильнее даже будет сказать не вести, а везти. Как та самая лошадь. Контролировать всё до мелочей и нос свой совать везде. То есть, работать еще и за Ковальчука в полном объеме. Ей же перед заказчиком стыднее всех будет, если «Теплоинжиниринг» обмишулится.
При таких вот раскладах Катя Петровская будет настоящей дурой, если по возвращении с задания, то есть, из Одессы с Гадом не переговорит. Уж раз ему так Ковальчук странным образом дорог, то может быть, он тогда его назначит своим первым заместителем, а Екатерину Андреевну Петровскую уже или заместителем Ковальчука или своим вторым замом. Вон как в банках, например, дело с вице-президентами обстоит. Там этих вице-президентов, как у дурака фантиков. А есть еще не просто вице-президенты, а старшие вице-президенты. Вот и пусть Ковальчук будет старшим заместителем, а Катя Петровская, так и быть, уж побудет обычным, или даже младшим заместителем. Уж больно надоело ей жить не по средствам. Да и туфли хочется, как у Жанки. И еще сумку новую. Катина-то совсем уже поистрепалась.
На выходе из кондиционированного воздуха самолета Одесса встретила Катю тепловым ударом. Таким, знаете, – жах! Ей тут же захотелось сорвать с себя костюмчик. Он хоть и льняной, но подкладочка-то синтетическая, и она моментально плотно прилипла к телу. Волосы тоже прилипли к голове. Хорошо, что не надо получать багаж. У Кати, как всегда, с собой только универсальный скромный самолетный чемоданчик и папка с документами.
После паспортного контроля в толпе встречающих она сразу увидела табличку «Теплоинжиниринг». Её держал упитанный дядька, который периодически стирал пот со лба большим клетчатым платком.
– «Теплоинжиниринг» – это я! Здравствуйте, – поприветствовала Катя дядьку.
Дядька широко улыбнулся.
– Здрассте. Чемодан ваш давайте.
– Не надо, я сама. Он легкий.
– Тогда, айдате за мной, – дядька повернулся и проворно покатился к выходу. Катя с трудом успевала за ним. На парковке их ждал большой и важный черный «Мерседес». Катя обрадовалась. В такой машине, наверняка, должен был быть кондиционер.
Когда машина подъехала к заводоуправлению, в ней уже было прохладно и выходить на улицу совершенно не хотелось. В здании, однако, тоже веяло приятной прохладой. Дядька провел Катю через турникет и привел в приемную директора. Приемная была богатой и просторной. За двумя столами друг против друга сидели две женщины. Одна помоложе, совсем девчонка, другая постарше возраста неопределенного, как и положено настоящей красавице, знающей себе цену. Ей с успехом могло бы быть как сорок, так и пятьдесят лет. И одета она была тоже, как сказал бы Серёга Петровский, далеко не по средствам. То есть, гораздо лучше Кати. Уж дороже-то наверняка.
– Катерина Андреевна! Здравствуйте, – кинулась к Кате та, которая красавица без возраста. Говорила она приятным грудным голосом с лёгким украинским акцентом. – Я ведь вас так себе и представляла. Сразу видно человека с Москвы.
Видимо, в её представлении человек из Москвы должен был выглядеть, как мочёное яблоко. Ведь после теплового удара, настигшего Катю при выходе из самолёта, она выглядела именно так. Девчонка за компьютером, мило ей улыбнулась, кивнула и продолжила что-то печатать.
– Здравствуйте, только я ж не из Москвы, а из Питера, – на всякий случай уточнила Катя. Вдруг дама что-то перепутала, и ожидали они тут совсем не Катю Петровскую.
– Я ж таки и говорю, со столицы. Нам теперь, знаете, шо Москва, шо Питер…, одним словом заграница! – Красавица махнула холеной ручкой, унизанной золотыми кольцами. – Я – Фаина – помощница, тьфу ты, прости господи, удумают же обозвать басурманцы, референт нашего, – она кивнула в сторону массивных дверей директорского кабинета. – Мы с вами по телефончику давеча разговаривали. А это Халка – секретарша наша. Халю, не сутулься! Сутулится усе время, что ты с ней будешь делать! Как добралися?
Катя отметила это «по телефончику». Похоже, Фаина, как и сама Катя, отдает должное телефонным переговорам.
– Спасибо. Добралась замечательно. Бизнес-классом летела, – тут Катя не смогла сдержаться, чтобы не похвастаться. Еще бы! Какой пешке не мечтается хоть раз выглядеть настоящим ферзём, пусть и похожим на мочёное яблоко. – Когда мне к вашему назначено? – она так же, как и Фаина ранее, мотнула головой в сторону дверей директорского кабинета.
– Ой, Катериночка Андреевна, а у нас же тут небольшенькая незадачка приключилася, – Фаина сделала круглые глаза. Глаза были с густо накрашенными ресницами, большие, бирюзовые и чрезвычайно честные.
– Аха, – добавила Галка, перестав печатать. – Точно незадача.
– Какая незадача? – в животе у Кати неприятно ёкнуло. В голове пронеслись разные нехорошие мысли, вплоть до отказа заказчика от заключения контракта. Сразу вспомнилась указка Гадецкого. Ясное дело, кто в случае чего окажется во всём виноватым.
– Наш-то тю-тю, у Лондон улетел. Его срочно вызвали. Прям срочно-срочно, – пояснила Фаина, – самое большое начальство! У штаб-квартиру, – она закатила прекрасные глаза к потолку, демонстрируя, что разницы между Лондоном и небесными райскими кущами, где обычно заседает самое большое начальство, в принципе нет никакой. – Ничего не поделаешь.
– А как же? Чего ж вы меня не предупредили-то? По телефончику? – Катя тут же заподозрила эту Фаину в тупости и испытала легкую досаду и разочарование.
– Катериночка Андреевна, так вы ж в это самое время уже к нам летели. Вы к нам, а он у Киев, а оттуда зараз до Лондона, – Фаина замахала руками, изображая, как в небе разошлись два самолета.
– Вот, блин! А чего ж теперь делать-то? – вообще-то слово «блин» воспитанная Екатерина Андреевна терпеть не могла. Представляете, как она расстроилась, что уже даже с «блином» этим разговаривать стала? – Шо делать? А ничего, – Фаина развела руками и широко улыбнулась. – Зачем, скажите, шо-то делать, когда ситуация так замечательно складывается? Наш-то велел его обязательно дождаться. Он у понедельник как есть прилетит. Велел вам билет поменять. На среду следующую. Смысла-то вам домой возвращаться, а потом опять к нам лететь нету никакого. Только деньги тратить. И для здоровья женского вредно до невозможности. Хоть и бизнес-классом.
– То есть, мне тут целую неделю, что ли, теперь сидеть? – Катя представила, как семь дней в одном и том же костюме она потеет в этой жаркой Одессе. Какое уж тут мочёное яблоко! Это печёное яблоко получится. В этот момент Кате нестерпимо захотелось плакать. И домой.
– Ой! Я вас умоляю! Шо вы такое говорите? Зачем сидеть?! В Одессе не сидеть надо, а загорать и купаться. Хотите я вас прямо на Дерибасовской поселю? У нас там бронь заусегда есть. Вы в Одессе нашей раньше были?
– Была. Всё видела. И оперный театр, и лестницу, и Дюка, и Дерибасовскую вашу! – сказала Катя, а про себя подумала: – «Делать мне больше нечего, как Одесские достопримечательности по жаре целую неделю изучать! Опять же в одном костюме» Кроме того воспоминания об одесских гостиницах у неё были не самые приятные. Совок совком. Какой уж там кондиционер! Хорошо, если удобства не в коридоре.
– А раз усё уже видели, тогда вам лучше будет у пансионате нашем. Для иностранного начальства и специалистов выстроили. Они у нас тут усем хуртом работали, когда первую очередь завода нашего строили. Теперь вот командировочных своих туда заселяем. Да передовиков производства. Чужих там немае. Я вам так скажу, у пансионате нашем не хужее чем у Турции! Он один такой на побережье. И удобства усе, и кондиционирование, и халаты с тапками. Купальник-то у вас есть?
– Взяла, – Катя вспомнила, как в последний момент сунула в чемодан купальник. На всякий случай. Все ж таки в Одессу собралась. Да еще летом, в разгар купального сезона.
– Вот и ладно. Пляж там просто сказочный. Ежели шо, у ларьке тамошнем усе купите, шо надо. А еще там у нас и питание уключено. С утра шведский стол, а вечером у ресторане по меню. А ля карт называется. Соглашайтеся, не пожалеете, – Фаина мечтательно закатила глаза. – Ой, да я сама уже туда хочу. Так бы и поехала уместе с вами.
Катя представила, как целую неделю будет лежать на пляже, причем совершенно без костюма и туфель на высоких каблуках, и аж зажмурилась. Плакать расхотелось, домой тоже. В голове даже проскользнуло легкое сожаление, что не выпила вина в самолете. Правда, тут же перед глазами всплыло суровое лицо Гада и его грозная указка.
– Фаина, это вы всё здорово придумали. Только я-то согласна, а вот шеф мой Гадецкий может и не согласиться.
– Тю! Я вас умоляю! Шефа вашего я беру на себя. По телефончику. У нас утут не карнавал и ярмарка, а производственная необходимость приключилася. Еще не хватает женщину туда-сюда на самолете гонять. Па-а-адумаешь, на три рабочих дня тут задержитесь. Делов-то! Давайте билеты, Михалыч у кассу поедет, обменяет. Михалыч!
– Тута я, – про упитанного мужика Катя как-то совершенно забыла. А он всё это время сидел тихонько на диване для посетителей.
– Вот тебе бумага на заселение у пансионат. Отвезешь Катерину Андреевну, а потом мотай у кассу и поменяй ей билеты на следующую среду. Только смотри, чтоб тоже бизнес-класс тебе дали. Катерина Андреевна! Как наш появится, я вам позвоню и Михалыча за вами пришлю. Вы с нашим усе дела обтяпаете, – Фаина показала руками, как лепят пирожки. – И со спокойной душой домой полетите. Бизнес-классом.
* * *
Незапланированный отпуск, который приключился у Кати в Одессе, удался на славу. Заводской пансионат находился в некотором отдалении от города и располагался на самом берегу. В ларьке на территории пансионата, действительно, оказалось всё самое необходимое – и летний халатик, и парео, и пляжные шлёпанцы. Катя целыми днями валялась на пляже и купалась в теплом и ласковом море. В субботу к ней заехала Фаина, с которой они быстро перешли «на ты». Фаина явилась в модном легком сарафане, одного взгляда на который было достаточно, чтобы понять – Кате Петровской такое точно не по карману. Как бы она ни старалась жить не по средствам и выглядеть на миллион, существовали вещи, глядя на которые, ей оставалось только облизываться. Как Жанкина красная сумка, например. Катя не могла себе позволить купить что-то не универсальное, что-то яркое, что-то, в чем она бы не смогла придти на работу. В таком сарафане, как у Фаины, вполне себе можно было прогуливаться по набережной Круазетт, но сидеть в офисе «Теплоинжиниринга» было бы просто невозможно. Не положено.
В море купаться Фаина категорически отказалась, аргументируя это тем, что местные купаются, только когда вода уже прогреется до двадцати восьми градусов. Так и просидела полдня в тени под зонтиком. Правда, сарафан сняла, явив окружающим потрясающую фигуру. Выяснилось, что муж Фаины капитан дальнего плавания и капитанит он под голландским флагом, поэтому Фаина себе ни в чем не отказывает, вот только когда он в плавании, особенно теперь, когда дети уже выросли и разъехались, она очень скучает и не любит выходные дни. Поэтому Катина компания, видимо, пришлась ей, как нельзя кстати. Фаина привезла с собой целый мешок огромной сочной черешни, которую в основном слопала Катя. Еще Фаина рассказала ей про «нашего». И умный-то он, и справедливый, и требовательный. Короче такого распрекрасного руководителя днем с огнем не сыскать, потому как при нем завод расцвел, и хозяева, которые в Лондоне сидят, на это дело радуются и никак нарадоваться не могут. Свой рассказ она закончила странным вопросом:
– Вот скажи, Катю, почему хорошим мужикам усегда достаются у жёны стервозные глупые бабы?
Катя не стала вдаваться в подробности и уточнять, кого это она имеет в виду. Может Фаина к этому их «нашему» неровно дышит, пока муж в плавании?
– Ну, не знаю, думаю, жёны никому сверху не достаются. Просто эти, так называемые, хорошие мужики сами себе стервозных и глупых баб выбирают. Для равновесия.
– Аха, чтобы жизня мёдом не казалася, – согласилась Фаина и ухмыльнулась.
– Ну, да. А ведь еще бывает, что это просто со стороны так кажется: мужик хороший, а баба дура. На самом же деле он может быть в семье настоящим монстром, а она нежной фиалкой. Вышел на люди – сю-, сю-, сю-, здравствуйте, пожалуйста, будьте так любезны. Все в восторге, надо же, какой милый и воспитанный человек! А он пришёл домой и давай вопить да ногами топать.
– Борща! Подать сюда борща! Кто спрятал мои тапки?!!! – Фаина покатилась со смеху.
– Вот-вот. Кто взял мою большую ложку? А бывает и наоборот, – Катя вспомнила Гадецкого и его жену черную королеву Соню. – На работе мужчина всех в кулаке держит, чуть, что не по нему, ногами топает и орёт благим матом, а дома – тише воды, ниже травы. Докладывает жене, чего на работе делал и выслушивает её ценные указания. И что самое интересное, потом эти её указания выполняет в точности до миллиметра.
– А у тебя муж кто? – поинтересовалась Фаина.
В голове сразу всплыл ответ, пришедший Кате со звезд про коня в пальто, но рассказывать об этом Фаине она не решилась. Это с Жанкой еще можно родному мужу кости помыть, а Фаина хоть и тетка симпатичная, но всё же посторонняя. К тому же какая никакая, а заказчица. Поэтому Катя не стала вдаваться в подробности, а солидно отрапортовала:
– Научный работник, кандидат биологических наук. Занимается молекулярной биологией в университете нашем государственном.
– Ух, ты! Это ж сейчас самое то. Модно и престижно, – в голосе Фаины сквозило восхищение.
– Модно? Ты ни с чем не спутала? – удивилась Катя.
– Да не, не спутала, – Фаина махнула ручкой. – Это ж про нано- технологии? Чубайс усем этим делом у России руководит, значитца дело денежное и перспективное.
– Эх, если б Чубайс! Чубайс там и близко не стоит. Там всем руководит профессор Капитонов, правда, тоже хитрюга редкостный, но до Чубайса ему, как до Луны. Соответственно, о больших деньгах речи нет. Мой супруг у Капитонова на подхвате. Ну, знаешь, микроскопы разные, пробирки.
– Я и говорю, один шут – нано- технологии. Ни черта ж не разглядишь! – Фаина залилась счастливым смехом.
Катя представила Чубайса, разглядывающего в микроскоп нано- технологии и тоже не смогла удержаться от смеха.
Вечером они с Фаиной перекусили в ресторане пансионата, выпили бутылочку вина и довольные друг другом расстались. Засыпая, Катя думала, что пешки меж собой иногда создают довольно серьезные альянсы. Хотя Фаина, наверное, всё же не пешка, но и на лошадь, которая всё на себе тащит, она совсем не похожа. Может быть она башня? Точно, и габариты похожи. Уж больно Фаина фигуристая. Как там эти башни в шахматах зовутся? Вроде бы ладья. Интересно, почему башня называется ладьёй? Хотя Фаине и ладья подходит. Сразу вспомнилась песня про бабу, которая раздвигая грудью рожь, плывет белым лебедем. Эх, Кате б такую грудь, как у Фаины! Она бы точно из пешек и лошадей в люди выбилась.
В понедельник уже ближе к вечеру Фаина позвонила Кате и сообщила, что «наш», наконец, прилетел и требует её во вторник к себе на рандеву. И хотя Катя прекрасно понимала, что встреча эта формальная для политесу, что всё давным-давно оговорено, она все равно заволновалась. За дни, проведенные на пляже, она очень загорела, и загар этот ей определенно шёл, оттеняя белый костюм. Костюм был, конечно, не чета Фаининому сарафану, но вкупе с загаром смотрелся очень даже впечатляюще. Так что, когда Катя выходила из «Мерседеса» у здания заводоуправления, все находящиеся у входа слегка замерли. Фаина встретила Катю, как родную, и проводила в кабинет к начальству. А вот в кабинете Катю и настиг легкий шок. Даже сердцебиение у неё усилилось. Вставший ей навстречу из-за рабочего стола мужчина в нежно-голубой рубашке и синем галстуке был точь-в-точь с рекламного плаката из модного журнала. Породистый такой мужчина. В отличие от красавчика-джедая, занимавшего последнее время Катины мысли, «наш» был чисто выбрит и аккуратно коротко подстрижен. На висках серебрилась седина. Конечно, джедай не выдерживал тут никакого сравнения, как та самая небритая обезьяна. Красота «нашего» была зрелой. Той, которая видней в морщинах и седине. Благородная неброская мужская красота. Определенно хозяин кабинета в звёздной игре был далеко не рядовым слоном или валетом. Настоящий король треф. Или даже туз! Так и кабинет ему под стать. Стильный и строгий без излишеств. Таких заказчиков и таких кабинетов Катя еще ни разу в жизни не видела. А уж она-то по делам «Теплоинжиниринга» помоталась по городам и весям, повидала больших и маленьких начальников. Сразу вспомнился гороскоп на эту неделю, купленный Катей в пляжном киоске. Гороскоп обещал яркую незабываемую встречу и тихие семейные радости. Как одно может соотноситься с другим, она не совсем поняла, но то, что яркая незабываемая встреча с ней сейчас приключилась – это факт.
«Наш» ослепительно улыбнулся, собрав вокруг пронзительно синих глаз тонкие лучики морщинок, крепко пожал Кате руку и представился:
– Руденко Сергей Сергеевич. Ну, да вы знаете. Здравствуйте, очень рад вас видеть. Присаживайтесь.
– Здравствуйте. Петровская я, Екатерина Андреевна. Тоже рада нашей встрече, – Катя плюхнулась в предложенное кресло.
Он сел напротив. На Катю пахнуло тонким мужским парфюмом. Запах был чрезвычайно приятный и ненавязчивый. Все, что касалось контракта, моментально вылетело у Кати из головы. У неё вообще всё вылетело из головы. И Гадецкий, и Ковальчук, и «Теплоинжиниринг» в полном составе, и великолепный джедай, и даже собственный родной супруг Серёга Петровский. Честно говоря, Серёга вылетел всё-таки первый, еще в тот момент, когда Катя только вошла в кабинет.
Великолепный Сергей Сергеевич Руденко чего-то рассказывал о своём заводе, но Катя ничего не понимала и больше всего на свете хотела убежать и спрятаться. Она уставилась на его руки: загорелые, в меру мускулистые, в меру волосатые с большими ладонями и длинными пальцами. На запястье сверкали дорогие часы, которые он периодически машинально поправлял. На пальце Катя заметила тонкое и элегантное обручальное кольцо. Она с трудом оторвала взгляд от этих рук и от страха стала перебирать бумаги в своей папке. Даже не перебирать, а теребить их. Наконец, взгляд её уперся в контракт, уже согласованный со всеми заводскими службами и заботливо подсунутый ей Фаиной на входе в кабинет. Вот спасибо! Что бы она без Фаины делала?
– Вот, – вдруг ляпнула Катя поперек его речи. – Подпишите уже, да я поеду.
Получилось не совсем вежливо, от чего Катя окончательно сконфузилась и почувствовала, как сквозь загар на её лице проступают красные пятна.
– Да, извините, я тут соловьем разливаюсь, а вы целую неделю меня дожидались, – он взял контракт. – Только у меня вот тут один вопросик небольшой имеется, поэтому до сих пор и не подписал.
– Какой такой вопросик? – Катя испугалась еще больше и почувствовала себя на экзамене по сопромату. Конечно, приехала она, чтобы на все вопросы, если возникнут, ответить, но, прямо скажем, оказалась совершенно не в том состоянии. Это Катя-то Петровская, которая за словом никогда в карман не лезет и, как любят пошутить в «Теплоинжиниринге», на любой вопрос даёт любой ответ. Неужели это на неё так солнце и море подействовали? Или всё-таки не море, а синие хитрые глаза совершенно постороннего мужчины? Никогда в жизни Катя не дурела от мужской внешности, а тут – на тебе. Вот вам и проруха на старуху. Она попыталась взять себя в руки и сосредоточиться, для чего даже внимательно посмотрела в окно. За окном торчали заводские трубы, плыла жара, синело небо и никаких шпаргалок с правильными ответами не усматривалось.
– Про штрафные санкции, – Руденко открыл контракт в нужном месте. – Вот, поясните, пожалуйста, что это означает? – он ткнул пальцем в формулу.
Катя облегчённо выдохнула. Слава богу! На этот вопрос она ответить сможет.
– Это формула для расчета. Мы её у французов позаимствовали, когда вместе с ними один из наших объектов строили, – честно доложила она. – Если мы вдруг не достигнем заявленной мощности, то с помощью этой формулы можно рассчитать сумму штрафных санкций, которые мы вам обязуемся в этом случае выплатить.
– Что значит это ваше «вдруг не достигнете»? Так вы еще можете и не достичь заявленной мощности?! – удивился Руденко. – Зачем же вы мне в таком случае нужны? И вы и ваши санкции? – тут он явно смутился, приложил руку к груди и сказал: – Не вы, конечно, лично, а ваш краснознаменный «Теплоинжиниринг».
Кате стало обидно за родной «Теплоинжиниринг». Никакой он не краснознаменный.
– Сами знаете, в процессе строительства бывает всякое. Могут и субчики подвести. А санкции в этом случае нужны, чтобы на их сумму произвести необходимые дополнительные работы для достижения требуемой мощности, – как на экзамене отрапортовала она.
– И какова же вероятность того, что вы этой мощности с первого раза не достигните? – в голосе Сергея Сергеевича Руденко сквозила обидная ирония.
– Вероятность этого события стремится к нулю, – строго сказала Катя и сделала честные глаза. – Тем не менее, мы берем на себя еще и штрафные санкции, чтобы заказчику, то есть вам, было спокойней. Хотите, можем вычеркнуть? – Тут она безразлично пожала плечами. Мол, баба с возу – кобыле легче. Конечно, это её предложение было совершенно нелогичным, но уж больно она разозлилась. А чего он?
– Зачем же вычеркивать? – Руденко хитро ухмыльнулся, поставил свою подпись под контрактом и вернул Кате бумаги. – Однако я все-таки надеюсь, что ничего такого экстраординарного не случится, и мы как-нибудь без штрафных санкций обойдемся.
– Я прослежу. Лично. Раз моё начальство меня направило к вам на подписание договора, значит, я буду сопровождать ваш объект от начала и до конца, – Катя решила всё-таки намекнуть ему, что она не какая-нибудь безголовая секретарша или курьер, приехавший за его бесценной подписью, а ведущий ответственный специалист.
– Надеюсь, наш объект у вас не первый? – определенно этот трефовый туз задался целью поставить пешку-шестёрку в Катином лице на её законное место. Спасибо, конечно, что хоть не съел!
– Правильно надеетесь. Не первый, – Катя достала из папки референц-лист родного «Теплоинжиниринга», – вот, – замирая от собственной наглости, она пометила галочкой больше половины объектов. – Так получилось, что я некоторым образом выполняю еще и функции главного инженера. Вот эти объекты строились под моим непосредственным руководством. И все они достигли заявленной мощности. Безо всяких штрафных санкций.
Конечно, вы уже поняли, что тут она малость приврала для солидности. Процентов на пятьдесят. И правильно сделала, потому что сразу увидела, как в красивых умных глазах Сергея Сергеевича Руденко промелькнуло удивление.
– Это меня вполне устраивает. А вы, оказывается, молодец! – уважительно сказал он. – Значит, будете приезжать к нам часто?
– По мере необходимости. Но, честно скажу, мне у вас очень понравилось, – стараясь не смотреть ему в глаза, Катя стала запихивать в папку контракт и референц-лист. Компромат со своими галочками она решила ему ни в коем случае не оставлять. А ну как решит проверить и позвонит кому-нибудь. Гадецкому, например. Позора потом не оберешься. – У вас великолепный пансионат. Не хуже, чем в Турции.
