Ирина Мясникова
Пешка треф атакует
Некоторые отдельные наши сограждане считают, что астрология вместе с гороскопами и соответствующими прогнозами – это полная галиматья, чушь и дуристика. В спорах с остальным населением такие товарищи используют вполне себе железную аргументацию, мол, человек – венец творенья и не может зависеть от расположения небесных тел в бескрайнем космосе. Соответственно, этот самый отдельно взятый венец ну ни капельки не похож на все остальные венцы. Каждый человек якобы по-своему уникален, индивидуальность у него имеется и всё такое прочее. Бла-, бла-, бла-. Это говорят те, которые хотя бы насчет факта божественного творенья и промысла божьего ничего против не имеют. А есть еще и особо зловредные типы, материалисты, которые и в самом факте творенья сомневаются. Эти такую могут развести бодягу про эволюцию, обезьян, большой взрыв и протоны с мезонами, что мама не горюй. Иногда это звучит вполне даже убедительно, как лекция всесоюзного общества «Знание» в клубе колхоза «Светлый путь». Правда, в последнее время число таких вот материалистов всё-таки потихоньку уменьшается. Еще бы! Помирать-то навсегда никому не хочется. Особенно материалистам. Любят они всё материальное, так что с ними даже спорить не будем. Тьфу на них! А вот насчёт венца творенья не так уж всё просто, как некоторым кажется.
Если великий некто создал землю и небо, то и звезды с планетами разными тоже его рук дело. Это потом он уже человека изобразил да наградил его бессмертной душой. Ну и для чего, спрашивается, все эти Козероги со Стрельцами у нас над головами болтаются? И если б только они. Уж про Луну даже несознательным ясно – без неё вообще никак. А ведь есть еще Марс, Венера, Сатурн и так далее. Есть даже тёмный карлик 3-А-093-бис, которого никто толком и не видел. Его просто астрономы вычислили с помощью своих заумных вычислений. И он там где-то в небе висит, и влияет, гад, на всё человечество одним только своим присутствием. Чуете? Главное не отмахиваться, а последовательно в деле разобраться. Ведь душу-то бессмертную мало в этого Адама богоподобного и обезьянообразного вдохнуть, её же еще надо каким-то образом там закрепить, а то ведь выскочит ненароком. Вот для этого разные созвездия, планеты и тёмные карлики как раз и удуманы. Ловят души человеческие и пришпиливают, как бабочек на булавку. Хоп, и готово! Мол, ты, мил человек, теперь будешь упрямый, как баран, а ты занудный и грязнуля. Не хочешь? Вот и борись теперь со своими недостатками! А кто сказал, что будет легко?
И это бы ещё полбеды. Пришпилили, так отстаньте! Ан, нет, звезды эти и дальше продолжают на несчастную душу влиять всячески и козни строить. Мол, Марс сейчас в каком-то там доме, а Меркурий вообще всем недоволен, поэтому сегодня сиди дома и не высовывайся. А как не высунуться, когда на работе шеф уже зубы точит?
Так что, люди добрые, жизнь человеческая от собственной нашей криворожести и кособокости зависит постольку поскольку. Нет, конечно, лучше родиться богатым, здоровым и красивым. Но это всего лишь старт, а по результатам же жизненного забега, зачастую чемпионами становятся неказистые типы, рожденные в бедности и прочих суровостях бытия. Кто хочет поспорить, пусть оглядится по сторонам. Да, что там по сторонам! Пусть заглянет в самые наши верхние верхи. И кто же там по телевизору в заседаниях заседает, да миллиарды направо и налево раздает? Неужели записные красавцы приятные во всех отношениях? Чудо-богатыри и великие умники? Как бы не так! Очень даже так себе средненькие пареньки, стартовавшие с низкого старта. Правда, есть мнение, что и стартовые обстоятельства тоже увязаны в узел воздействия звезд на сущее. То есть, от расположения звезд зависит все. Такая вот кибернетика! Тоже, кстати, лженаукой была долгое время, почти как нынче астрология.
Однако наш пытливый народ хлебом не корми – дай чего-нибудь лженаучного изучить. Обычно такое лженаучное хорошо поддается изучению где-нибудь в общественном транспорте или за завтраком с чашечкой кофе и сигаретой, а то и вовсе в туалете в глубокой задумчивости о смысле жизни. Особенно, если это лженаучное на первый взгляд проще пареной репы. Как говорится, все гениальное просто. Вот тут гороскоп китайский, вот тут европейский, а вот тут особо ценный – смешанный. И знаки этих гороскопов всем известны буквально с детства. С одной стороны змеи, тигры и драконы, символизирующие год, с другой козероги, тельцы и стрельцы, символизирующие месяц. И тех и других по двенадцать штук. С чего бы это? Вот это уже сложно, поэтому нам неинтересно. Зато ясно другое: двенадцать лет по двенадцать месяцев дают нам сто сорок четыре типа людских характеров. Народу на Земле уймища, а все, выходит, на одно лицо. Вернее, на сто сорок четыре лица. Так, так, так…. Зачем бы это? А вот зачем. Представьте, что великий создатель, ну, тот который создал небо, землю и вдохнул в обезьяну какое-никакое сознание, создал всё на свете не для нашей с вами пользы, а для своей большой игры. Прости, господи! Компьютеров-то еще и в помине не было. И где-то там наверху некие игроки продолжают играть, типа в шахматы, используя звезды, как инструмент для создания фигур в этой игре. Можно смело предположить, что в игре участвуют именно сто сорок четыре фигуры, ну, или карты.
Интересно, сколько же все-таки игроков играют в нашу жизнь? Двое, как в шахматах или шестеро, как в картах? Или тоже двенадцать? А что? Двенадцать игроков по двенадцать карт. Хотя двенадцать игроков, наверное, все-таки многовато, этак от игроков на небе тоже не протолкнуться. А с другой стороны Земля вроде бы одна, небо же огромное и бескрайнее. И вот еще, что интересно, насколько мы сами можем повлиять на эту игру? Мы карты-фигуры?
Вот, например, Екатерина Андреевна Петровская – типичная трефовая пешка или шестёрка. Трефовая, потому что волосы у неё темно русые, и разных там бубновых блондинок она откровенно недолюбливает. Наверное, от зависти. Блондинкам, понимаете ли, всё, а другим ничего! А шестерка она, ну, или пешка, потому что все, кому не лень, её постоянно кидают на какую-нибудь амбразуру. Каждый, кто имеет надо ней хоть какую-то власть, считает своим долгом послать её туда, не знаю куда, принести то, не знаю что. И ведь, что интересно, Екатерина Андреевна берет это самое и приносит! Такая вот исполнительная и ответственная женщина. От этого она иногда думает, что не пешка, а конь. Но это она себе льстит. Попробуй пошли коня куда-нибудь!
Работает Екатерина Андреевна начальником планового отдела в производственной компании «Теплоинжиниринг». Казалось бы, какая такая амбразура в офисе, где комфортно, светло, тепло, и даже весьма толковые подчинённые имеются? Сиди себе тихонечко за компьютером и планируй производственный процесс. Как бы не так!
«Теплоинжиниринг» еще с советских времен занимается строительством котельных для разных производственных объединений и промышленных предприятий. Правда, в советское время эта контора называлась «Лентеплопром», это уже потом, после Перестройки её переименовали на иностранный манер и употребили в названии модное на тот момент слово «инжиниринг». Этих разных «инжинирингов» во время Перестройки в каждой отрасли стало, как собак нерезаных. И хотя всех нас в школе учили, что слово «инженер» пишется через букву «е», американизмы взяли верх. Наверное, от того, что большая часть этих «инжинирингов» никакого отношения к инженерам не имеет, как впрочем, и к инжиру.
Кроме названия после Перестройки в конторе изменился еще и собственник. Вместо государства путем всем уже известного шахера-махера с ваучерами, аукционами и тендерами собственниками стали какие-то люди сотрудникам предприятия совершенно незнакомые. Известно было только то, что это не просто люди, называемые в юридических документах физическими лицами, а какие-то большие шишки. То ли наши местные Питерские, то ли и вовсе Московские. Такие околопроизводственные, но обязательно партийные. Понятно, бывшие. Или не бывшие? Они теперь опять в одну партию сбились. Так вот, эти шишки решили, что раз уж их предприятие теперь имеет в названии модное словечко «инжиниринг», то ему, этому предприятию, под силу абсолютно всё. Не только котельные и теплотрассы, но еще и разные компрессорные, насосные и вообще, что ни попадя. Мало ли чего еще заказчику может понадобиться. Ведь и у заказчика в собственниках, небось, такая же шишка сидит. Ну, вы наверняка знаете, как это бывает между шишками? Ты – мне, я – тебе, а в результате подневольные люди по потолку бегают, решая какую-нибудь совершенно непрофильную задачу. Так что, справляясь с задачами собственников, коллектив «Теплоинжиниринга» немножко переквалифицировался и несколько увеличился в размерах. Всё. Больше ветры Перестройки никаких перемен в эту контору не занесли. Разве что еще завхоза переименовали по-модному в офис-менеджера. Вот и получилось, что плановый отдел в «Теплоинжиниринге» и финансы распределяет, и кредитами занимается, и налоги оптимизирует, и запасы отслеживает, а с некоторых пор еще и производственный процесс выстраивает натуральным образом, а не просто на бумаге. В результате Екатерина Андреевна Петровская, как начальник этого отдела, отвечает за всё. Вот только зарплата у неё этой ответственности однозначно не соответствует. Видимо, так в жизни Екатерины Андреевны Петровской нынче расположились звезды. Этаким кукишем.
* * *
– Петровская! Не спи, трамвай пропустишь! – Гадецкий со всей своей начальственной мочи хлопнул указкой по столу. Все присутствующие подпрыгнули на стульях и скромно ссутулились, стараясь не смотреть на разбушевавшегося Гадецкого.
Гадецкий по прозвищу «Гад» непосредственный начальник Кати Петровской. Он с незапамятных времен работает директором сначала «Лентеплопрома», потом «Теплоинжиниринга». Хоть с виду Гад и грозен, но если исходить из теории большой звёздной игры, по сути своей он не более, чем обычный трефовый валет, или слон, если в шахматах, а вот жена его Соня – самая настоящая пиковая дама, черная королева, ферзь и роковая женщина. Но, как говорится, «короля играет окружение». Вот и Гад, благодаря Соне, выглядит каким-никаким, а королем. Соня, хоть официально и числится домохозяйкой, но не известно еще, кто на самом деле руководит «инжинирингом». Вернее это заказчикам и собственникам не известно, а вот сотрудникам «Теплоинжиниринга» всё известно доподлинно. Гад в присутствии Сони тише воды, ниже травы. Это он только на совещаниях перед подчиненными страсть разную непотребную изображает.
– Я не сплю, – Катя постаралась ответить бодро, выпрямив на всякий случай спину.
Заснешь тут, когда у Гада в руках эта указка. Это тоже наследие советских времен. Ну, не может Гадецкий без указки своей совещаться. Никак не может! Уж, каких только шуток про эту указку не придумали офисные острословы. Только ленивый насчет указки Гадецкого ничего не сказал. Последнее время Катя даже подумывала себе специальную строительную каску для совещаний завести. Тогда никакая указка ей не будет страшна. Приходят сотрудники на совещание, Гадецкий на них с указкой, а Катя Петровская раз – и в каске. Красота!
– А раз не спишь, отвечай! – Гад завозил указкой по доске, на которой был прилеплен календарный план. Ни дать ни взять учитель младших классов.
– Отвечаю, – Катя преданно посмотрела в глаза начальника. Надо сказать, она, в отличие от остальных присутствующих на совещании, его ни капельки не боится. Так уж вышло. Наверное, это от того, что терять ей нечего и чувствует она себя хоть и пешкой, но весьма и весьма незаменимой. И хочется ей верить, что не пешка она вовсе, а конь. Вернее, лошадь. Настоящая трефовая лошадь. Е2 Е4. Или как там эти лошади ходят?
– Издеваешься? – Указка нацелилась в Катину голову, а сам Гад слегка побагровел.
– Никак нет, размышляю, как бы повежливей это сказать, – действительно, в голове у Кати Петровской в этот момент закрутились только заковыристые матерные выражения. Однако она считает, что ей материться нельзя ни в коем случае. Ведь в «Теплоинжиниринге», где большинство работников мужчины, а менеджерами среднего звена являются именно прорабы, прорабские выражения знают все и все употребляют их с удовольствием. А вот Екатерина Андреевна Петровская сдерживается и тем самым как бы немного дистанцируется от матерящегося коллектива. Уж если она и лошадь, то лошадь интеллигентная, а не от слова «телега». Зато и в её присутствии остальные сотрудники ведут себя прилично и стараются не выражаться. За исключением Гадецкого, конечно. Но и он выражения выбирает.
– Чего сказать? – по тону начальника чувствовалось, что еще немного, и он точно её этой указкой огреет. – Ты, говори, уже давай!
– Какого… лешего, – осторожно позволила себе выразиться Катя, – вы именно меня сейчас тут спрашиваете про срыв сроков?
– А кого, мать твою, мне спрашивать? Это кто тут у нас всё напланировал? – Гад опять завозил указкой по доске, – Кто тут, бл… вот эти сроки нарисовал?
– Сроки я нарисовала, – честно призналась Катя в том, что и так ежу понятно. – А вот комплектующие кто-то совсем другой вовремя не заказал! Этот мистер Икс почему-то решил, что у нас на складе всего такого просто завались, теперь ждем-пождем пока трубы нужные к нам приедут! – сказала и поджала губки.
Все присутствующие, видимо, сразу поняли, что это Екатерина Андреевна совершенно недвусмысленно намекнула Гаду на его нового зама Ковальчука. По рядам заседающих прошёл легкий шелест. Этот Ковальчук совсем недавно был Гадом каким-то волшебным образом из прорабов произведен в собственные заместители. Да и прорабом-то он всего ничего, месяц с небольшим только и отмантулил. И вот, здрасьте, извольте бриться! Вот вам место, на которое пешка, она же лошадь, Петровская уже давно как нацелилась! Место хорошее, ничего не скажешь. Завидное такое место. Никаких тебе финансов, налогов, товарных запасов и людских ресурсов. Знай себе выполняй план, Петровской нарисованный, строй помаленьку на всем готовеньком и при большой зарплате. Откуда он только такой Ковальчук взялся? Тот еще слон – офицеришка шахматный.
Ковальчук лысый на всю голову. А у лысых масть определить не так-то просто, но так как, как уже говорилось выше, Катя терпеть не может блондинок, то с чего бы ей уважать блондинов, поэтому она и считает Ковальчука по масти бубновым. Бубновый слон, он же валет, а бубновый валет, как всем известно, означает пустые хлопоты. Уж, чего, чего, а хлопот ей от этого Ковальчука явно прибавилось. То, вот как сейчас, трубы вовремя не закажет, то насосы не те закупит, или закупит да не той системы. Понятно, что Ковальчук товарищ блатной, но кому от этого легче? А главное, с него всё, как с гуся вода. Конечно, Катя запросто могла бы вовремя проконтролировать и трубы, и насосы. Не впервой! Но неужели ей больше всех надо?! За «спасибо» ишачить. Даже не за «спасибо». Дождешься, пожалуй, от них «спасиба» этого. Это ж у них само собой разумеется, что Екатерина Андреевна Петровская за всех работать должна. Хватит. Фигушки вам.
На Катины слова Ковальчук только ухмыльнулся. Еще бы, ведь непонятливый Гад вместо него тут же накинулся на отдел снабжения:
– Отвечайте, почему трубы вовремя не заказали? – Указка от лица Петровской благополучно нацелилась в лицо начальника отдела снабжения.
– А я знал, что эти трубы нужны? – Начальник отдела снабжения посмотрел мимо Гада на Катю и выразительно пожал плечами, только что пальцем у виска не покрутил. Конечно, он прав. Ему ж никто никакой заявки не подал!
– Вы б еще начальника транспортного цеха спросили? – Катя не удержалась и вставила ядовитую шпильку.
Все в «Теплоинжиниринге» знают, что язык у начальницы планового отдела Петровской весьма и весьма ядовитый, можно сказать змеиный. Вот в природе, однозначно, ядовитые лошади вряд ли встречаются, зато в «Теплоинжиниринге» есть.
– Какого такого начальника транспортного цеха? – Гад налился пунцовым и завис над Катей. – Петровская! Ты мне что тут мозги полощешь?
– Борис Иванович, – не выдержала Катя. – Сколько можно уже? Чего вы из себя лялечку невинную изображаете? У вас вон тут целый заместитель директора нога на ногу сидит и ухмыляется. Это он должен разработанный плановым отделом производственный план получить и работать с ним. Выполнение обеспечивать! Увязывать промеж собой проектировщиков, монтажников, снабжение и заказчиков. А если понадобится, то и транспортный цех, которого у нас нету! Я за Ковальчука работать больше не собираюсь. Хватит уже. Я разве щука волшебная или рыба золотая? Давайте уже назначайте меня на его место. Я давно согласна, и вы это знаете.
После того, как бывший заместитель Гадецкого, он же по совместительству и главный инженер, попал в больницу с инфарктом, а потом и вовсе вышел на пенсию, все его функции как-то само собой повисли на Екатерине Андреевне Петровской. Гад выписывал ей премии за переработку и просил потерпеть. Она, конечно, уже губищи раскатала, что не ровен час станет заместителем директора со всеми вытекающими. Ей эти вытекающие до зарезу нужны. Но не тут-то было! Это и понятно, все хотят быть заместителями директора, а вот стать начальником планового отдела вместо Екатерины Андреевны желающих точно нет.
– Ковальчук! – Гад развернулся в другую сторону. – И, правда, ухмыляется!
– А чего она! – Ковальчук хитро сощурился и ткнул в сторону Кати пальцем, – Все ей только и звонят. Чуть что к ней сразу бегут. Она же на себя весь производственный процесс замкнула.
– «Один другого краше», – подумала Катя. – «Этот с пальцем, тот с указкой».
Действительно, следует признать, что стиль совещаний в «Теплоинжиниринге» Ковальчук перенял моментально и выдерживает безукоризненно. Уж, если директор учителя младших классов изображает, то и все присутствующие должны вести себя, как младшие школьники.
– «Она», надо понимать, это про меня, – снисходительно заметила воспитанная Катя и положила ногу на ногу, при этом её коленка нагло высунулась из-за стола для совещаний. В этой сцене Катя с упоением играла роль старшеклассницы.
– Петровская! – над ней опять зависла указка. Видимо старшеклассницам в начальной школе не место. Катя тяжело вздохнула и нехотя спрятала коленку.
– Сам дурак! – свистящим шёпотом сказала она Ковальчуку. Как только удержалась и язык ему не показала? Потом она заглянула в глаза к начальнику. – Борис Иванович, все ко мне бегут, потому что ваш Ковальчук ничего не решает, – нежно пролепетала она. – Не умеет он! Гоните его в шею, пожалуйста.
– Это я, Петровская, сам как-нибудь решу, кого и куда мне гнать! Ты вот, например, готовься, в среду в Одессу полетишь.
– В Одессу?! Чего я там забыла?
Действительно! Хотя Одесса – это не Сургут. Летом в Одессе, наверное, неплохо. Если, конечно, не работать. А работать в жару с видом на лазурную морскую гладь – это настоящее издевательство.
– Чего забыла? Контракт миллионный, чего ж еще! – рявкнул Гадецкий.
Ну, про контракт-то, допустим, Екатерина Андреевна и без него знала, только почему ехать опять должна она? Всегда она! В каждой бочке затычка.
– Борис Иванович, миленький, – жалостно заныла Катя. – Я всё-всё с ихними Одесскими службами ведь уже согласовала, по телефончику. Все подписи собрала. И от юристов, и от финансистов, и от службы безопасности, и от уборщиц, и от ангелов небесных. Целый реестр на двух страницах. Осталось только последнюю подписулечку получить. Крохотную такую, директорскую. А к ней печать красивенькую, кругленькую с буковками.
– Вот езжай, и получи.
– Почему я? У меня работы выше крыши. Пусть вон Ковальчук едет. Хоть какая-то польза от него будет.
– Ты поедешь! Ты там всех уже знаешь, – Гадецкий неумолим.
– Да, никого я не знаю, я ж говорю – по телефончику!
– Петровская! Хватит. Все свободны. Ковальчук, останьтесь.
Народ облегченно потянулся к дверям. Да, этот Ковальчук наверняка какой-то блатной. Вон Гадецкий, выбиваясь из стиля, к нему даже «на вы» обращается и указкой в него еще ни разу не ткнул.
В приемной секретарь Гадецкого Надежда при виде Кати радостно закричала:
– Кать Андревна! Тебя Волгоград требует, третий раз уже звонят.
– Нет меня, ушла в себя!
– Ну, Кать Андревна, они ж не отстанут, – справедливо заметила Надежда.
Действительно, Волгоградские не отстанут, у них скоро запуск, все городское начальство будет, уже банкет заказан, фейерверк и артисты эстрады, а у «Теплоинжиниринга», как всегда, насосы не по проекту. Проектировщики уперлись и ни в какую согласовывать замену не хотят. Чисто ослы. И замена эта опять-таки из-за всё того же подлючего Ковальчука организовалась. Где он только такие насосы надыбал? Наверняка без отката не обошлось. Умеют же люди устраиваться. Екатерине Андреевне вот отката никто даже ни разу не предлагал.
– Нет, Надя! Всех к Ковальчуку, пора и ему поработать!
Не хватало еще, чтобы кто-то откаты получал, а Катя потом на амбразуре из-за этого валялась. Как говорится, кто шляпку попер, тот и старушку угробил. Вот пусть теперь сам и отдувается.
– Ну, Кать Андревна! Чего время-то тратить? – Надежда, разумеется, знает, о чём говорит, то есть, права со всех сторон. С этим трудно не согласиться, но Катя уже упёрлась:
– Того! Если Ковальчук вопрос не решит, всех соединяй прямо с Гадецким.
– С Борис Иванычем? – Надежда сделала круглые испуганные глаза. Это у неё замечательно получается. Особенно в сочетании со всем остальным её видом. И статью и размерами Надежда смахивает на английского национального гвардейца. Только шапки медвежьей не хватает. Зато отсутствие шапки с лихвой восполняет причёска – начёс в стиле шестидесятых.
– С ним! С самим! – большим пальцем правой руки Катя указала Надежде на дверь кабинета начальника за своей спиной.
Страна должна знать своих героев. Не мешало бы Гадецкому тоже задуматься, как эти насосы на стройплощадке в Волгограде оказались, и кто на этом, скорее всего, нажился.
– А если и он? Ну, того? – Надежда, несомненно, глядела в корень.
– Тогда с Соней!
– Этак мне легче самой Волгоградский вопрос решить, – во взоре Надежды просквозила тоска, и она тяжело вздохнула.
– Вот! Так что всех соединяй с Ковальчуком. А меня велено отправить в среду в Одессу.
– В жемчужину у моря? Повезло.
– Угу, повезло, если б зимой, а летом в этой жемчужине в костюме, чулках и высоких каблуках – полная жесть. В среду туда, в пятницу назад. Думаю, за один день управлюсь. Надеюсь, у них там кондиционеры имеются. Гостиницу оставь на усмотрение встречающей стороны, а вот билетики возьми мне бизнес-классом.
– Кать Андревна! Вам же не положено, – в глазах Надежды Катя ясно прочитала укоризну и желание взять на себя функции народного контроля.
– Не положено, если я свою работу по телефону выполнить не могу, а вот если я еду контракт подписывать вместо директора или его зама, то вполне даже положено.
– Ну, не знаю. А вдруг Гадецкий не разрешит?
– Тогда не поеду. Точка.
Екатерина Андреевна, конечно, пешка, кто ж спорит? Но на очередную амбразуру желает лететь с удобствами. Интересно, чего это они её в эту Одессу заправляют? Что там не так? Ведь, если б всё было так, то туда полетел бы сам Гад, не меньше, чем на неделю, да еще бы и Соню с собой взял. Позагорать, да в море искупаться.
Однако думать про Одессу Кате неохота, тем более, что часы в приемной Гадецкого над огромным столом Надежды отчетливо напомнили, что пятница, наконец, подошла к концу. Немного, конечно, жаль Волгоградских заказчиков, им явно предстоят нелегкие выходные. Ничего, как-нибудь с божьей помощью… Катя понадеялась, что и Ковальчуку тоже легкие выходные не светят. Хотя, вряд ли. Что с него взять? В конце концов, если совсем будет плохо, она подключится к проблеме в понедельник. И про Одессу она будет думать в понедельник, а сейчас ей надо рвануть по магазинам, чтобы затариться к завтрашней субботе. Ведь завтра у Кати Петровской день рожденья, и пусть только какая-нибудь свинья попробует дергать её к телефону по поводу насосов не той системы! Тем более, что гороскоп на эту неделю предсказывает Кате исключительную удачу в делах. Пока, правда, она видит только кучу этих дел, и не просто кучу, а кучу по самое горло. И где, спрашивается, эта удача? Самое время ей уже и приключиться. На большую удачу, типа того, что Волгоградский вопрос сам собой рассосётся, Катя даже не надеется, она согласна уже и на какую-нибудь маленькую, симпатичную такую удачку.
Она вылетела из офиса ровно в шесть. Как и положено, простояла в пробке час с лишним и в полвосьмого уже мела все подряд с полок придворного манерного универсама.
У жизни в центре Питера, наверное, есть какие-то свои преимущества, но недостатков всё-таки гораздо больше. Дышать жителю центра приходится выхлопными газами, а под его окнами круглосуточно раздаются какие-то непотребные звуки. То пьяные граждане песни поют, то дворники орут, то транспортные средства чем-то скрежещут. Вы себе даже не представляете, каково это спать окнами на троллейбусные провода. Там у них в местах соединений такие странные штуковины есть, при встрече с которыми, троллейбусные рога вопят, искрят и рычат, чисто восставшие машины из фильма про терминатора. Опять же собственное свое авто жителю центра припарковать практически негде, отчего во дворах иногда даже драки между автовладельцами случаются. Зимой бедолага, живущий в центре, того и глядишь, на неубранной мостовой может переломать ноги, да еще и сосулькой по башке запросто схлопотать. Даже собаку в центре выгулять негде. Несчастные собачники наряжают своих питомцев в намордники и прогуливаются с поводком в одной руке и совком для экскрементов в другой. Что уже говорить про отсутствие нормальных продуктовых магазинов, в идеале – универсамов. Раньше в центре всё-таки присутствовали небольшие булочные, овощные, молочные и мясные магазины. Нельзя сказать, что это было очень уж удобно. Там очередь отстоишь, тут очередь отстоишь, глядишь, уже не ужинать пора, а спать ложиться. Но продуктовые магазины всё-таки были. Теперь же на месте этих магазинчиков красуются бутики, медицинские центры и всяческие офисы. Правда, старые винные магазины остались нетронутыми, да еще к ним добавились и новые. Видимо большая часть жителей питерского центра в основном теперь пьёт и совершенно не закусывает. Чего тогда удивляться, что они орут под чужими окнами ночи напролет? В тех же местах, где в небольшой продуктовый магазин хозяевам удалось втиснуть некое подобие универсама, цены просто заоблачные. Плюс к тому еще – фиг ты где-нибудь поблизости припаркуешься.
Обычно в то время, когда Катя, наконец, добирается с работы до универсама, а именно, где-то около восьми вечера, туда стягивается определенного вида публика. Ошалелые дамочки, типа Кати, которые мечутся от прилавка к прилавку и тычутся своей телегой в ноги остальным посетителям, солидные дядечки, разглядывающие рассеянным взглядом колбасный прилавок, и богемного вида молодые люди, демонстрирующие окружающим свои супермодные и супердорогие туалеты. Дамочки, ясное дело, бегом-бегом после трудового дня, им еще всё это успеть приготовить надо. Дядечки явно засланы забывчивыми домохозяйками в магазин по дороге с работы. Жена видимо уже стояла у плиты, когда вспомнила, что забыла купить какой-то важный, необходимый именно в данном блюде ингредиент. Дядечки обычно берут всё самое дорогое, не глядя на цены, а чрезвычайно любезные продавщицы норовят им подсунуть либо колбасу, нарезанную с двумя попками, либо просроченные консервы, либо мятые помидоры. Ну, а богемные молодые люди, скорее всего, недавно проснулись и только-только успели привести себя в порядок. Среди последних иногда попадаются даже известные персоны, мелькающие на страницах гламурных журналов.
Конечно, в ажитации Катя своей телегой с разбегу воткнулась в кожаные штаны известного радиоведущего. Или как там их называют? Ди-джеи, вроде. Почти джедаи, как в «звездных войнах». Джедай тряхнул гривой великолепных волос и мило улыбнулся.
– Извините, – привычно пискнула Катя, тоже мило улыбнулась и помчалась дальше. Помчалась, конечно, сильно сказано. Продолжила лавировать в узких проходах. Милая небритая улыбка джедая, однако, из её головы не выветрилась. Уж больно часто они с ним стали в последнее время пересекаться в пространстве. Вот, например, в обеденный перерыв в кафе неподалёку от «Теплоинжиниринга». Джедай там обычно обедает с одним из хозяев своей радиостанции. Питер – город маленький и тесный. Всегда на кого-нибудь наткнешься, про кого в журнале всё пропечатано. А про этих двух всё-всё пропечатано. Когда Катя приходит в кафе, оба начинают на неё откровенно пялиться. И хоть они и оба в стильных кожаных штанах, но вот только один из них губаст, кучеряв и весьма упитан, зато второй…. Второй – просто прелесть, особенно, когда гриву свою в хвост собирает. И машина у него выдающаяся. Бээмвуха, хищная такая. Пару раз Катя с джедаем даже гонялись наперегонки в пробке по Лиговке. Ясное дело, тоже случайно встретились. Конечно, в гонке победила Катя. Ну, где такой большой джедайской машине угнаться за её «велосипедом». У неё машинка малипусенькая. Везде пролезет. Бензина ни фига не жрет, а продукты все влезают. Для города машины лучше нет. Вот только по трамвайным путям на ней не очень-то поскачешь, ну, так и на БМВ тоже не шибко поджипуешь.
Короче, машина Катина тут не при чём, а вот джедай этот уж очень ей нравится. Просто – умереть и не встать, иначе и не скажешь. С виду он чистый принц, как минимум, трефовый валет, если не больше. Мог бы уже и подвалить да познакомиться. Сейчас, например, случай очень даже подходящий. Во-первых, губастого и пузатого хозяина радиостанции поблизости не наблюдается, а во-вторых, есть прекрасный повод. Пакеты до машины девушке поднести можно. Ведь пока Катя все эти мысли в голове вертела, телега её мало-помалу наполнилась. Она стала это всё вываливать на кассу, а потом собирать в мешки. За этим увлекательным занятием даже и не заметила, как джедай свалил из магазина. Ну, да! На фига ему баба с полной телегой продуктов, у неё ж, небось, семеро по лавкам сидят и кушать просят.
У Кати, конечно, семерых по лавкам нет. Есть сын Павлик Петровский, да муж Серёга Петровский. А вот завтра будут гости. Родители, свекор со свекровью, тоже Петровские и лучшая подруга Жанка. Одна штука. Так что без Кати как раз семеро по лавкам и получается. А она вместо завтрашнего меню при наличии живого мужа, имеет в голове странные мысли о прекрасном джедае в кожаных штанах. Жанка бы точно такое не одобрила. Она хоть Катиного мужа Серёгу Петровского на дух не переносит, но до жути правильная. «Облико морале» и всё такое. Это только она, как незамужняя женщина, может кавалеров постоянно менять, а Кате не положено. Даже и думать о других мужчинах нельзя.
