Ирина Сергеевна Молчанова
Идеалиус
Глава 30
Заглушая в себе внутренний голос, убеждавший мчать прочь, она устроилась на стуле возле роскошного письменного стола человека, вызывавшего в ней диссонанс ощущений. Внешний лоск контрастировал с цинизмом, омрачавшим выражение лица своего обладателя.
– Кем вы работали до сих пор? – тон его голоса сочетался с пренебрежительной мимикой.
– Сложно назвать работой мое прежнее занятие, – важность понравиться потенциальному работодателю перестала быть таковой для Иды.
– Вы умеете интриговать, – Вальдемар рассмеялся, отмечая про себя наличие еще одного ценного качества в соискательнице.
– Возможно.
– Так вы мне скажите, чем занимались?
– Я была балериной.
Звук аплодисментов удивил Иду. Она не привыкла к общению с чрезмерно неординарными личностями.
– Вы начинаете меня покорять, – он не преувеличивал ощущений, которые возникали у него по мере развития знакомства с утонченной девушкой.
– Странно.
– Что именно?
– Что я смогла удивить человека, подвергнувшегося искушениям этого мира.
– Да, вы не пресная собеседница. Я беру вас на работу.
– Удивлена, – Ида не понимала, радоваться услышанному или печалиться, ведь работать с человеком, вызывавшим неприятие не представлялось оптимальным вариантом. Альтернативных не имелось.
– Все впереди. А пока вам следует изучить должностные обязанности, которые я подготовил, и начать работать со следующего месяца. Я не люблю обрывочные даты.
На стол перед бывшей балериной легла папка с документами. Вальдемар поднялся из-за стола и подошел к окну. Растерянность продолжала владеть Идой.
– Идите, идите, – интонация Вальдемара приобрела неожиданные нотки безучастности, словно он утратил интерес к происходящему.
Не без облегчения она поднялась со стула и поспешила к выходу. Сжимая в руке папку, она рассчитывала найти в той подсказки, как вести себя с уже ставшим её работодателем.
Глава 31
– Не мусорить. Соблюдать тишину. Здесь вам нет нянек. Закончилось детство.
Строгий женский голос отчеканивал каждое слово. Обладательница неприятной интонации имела холодную внешность. Она не скрывала своего возраста, отметку которого перешагнула лет так в пятьдесят пять. Выкрашенные в серебристый цвет волосы сочетались с бледной кожей, с терявшейся на ней сеткой мелких морщин. Из бледного ансамбля её образа выбивался лишь синий цвет костюма. Впрочем, он сочетался с её характером. Он был таким же холодным.
Среди подростков, доставленных в заведение, известное, как приют, прокатился шепот. Больше всех шумел Валентин.
– Выйти из строя, – скомандовала дама в синем.
Нарушитель правил сразу понял, кому она адресовала свой приказ, и подался вперед.
– Назови регистрационный номер.
– Не помню, – с вызовом на лице произнес парень.
– Тебе его выжгут на коже. Выберешь часть тела, где будет значиться твой номер. Вернуться в строй.
Валентин остался стоять на месте. Ему казалось, что самое страшное в виде смерти матери, уже с ним произошло, и худшего ждать не следовало. Он ошибся. Хуже смерти была женщина в синем.
Безымянная особа подошла к переговорному пульту и нажала ведомую только ей комбинацию цифр. В помещение практически моментально вошли двое накаченных парней.
– Этого в карцер. На неделю. После сделать ему татуировку с его номером.
Женщина подошла к столу, на котором высилась гора из личных дел новоприбывших подростков. Она внимательно принялась изучать каждое, пока отмеченные в них парни и девушки, соблюдая могильную тишину, стояли в строю.
Глава 32
Безупречность. Нахождение рядом с ней вызывало безмятежность. Она достигалась только в её присутствии. Каменном. Неживом. Но идеальном. В нем имелся только один изъян – смерть. Та забрала её. Ту, которая рождала в нем лучшие чувства.
Вальдемар не утомлялся многочасовым времяпровождением рядом со статуей. Выполненная лучшими мастерами, она передавала максимально возможным образом детали внешности Валерии.
Его взгляд скользил по сгибам рук статуи. Эти тонкие руки могли бы касаться его тела. И он в ответ бы прикасался к ней. Если бы не лишенные красоты. Они отняли у него её. Уложили её в могилу. Те, кому никогда не достичь безмятежности. И он им не позволит этого.
Мир, в котором численность людей перечеркивала значимость, был доступен для его игры. Теперь он задаст свои правила. Им некуда будет деться.
Его убитая любовь будет отомщена. Он проследит за этим.
Глава 33
Мысли то сбивались в кучу, то разлетались, как листва на ветру. Впервые ей было сложно сконцентрироваться на теме репортажа. Она не понимала, что происходит. Только отчасти. Насколько хватало опыта. Точнее его отсутствия.
Кристина подпирала дерево, спрятавшись под его кроной от палящих лучей солнца и криков протестующих людей.
– Еле нашел тебя, – хмыкнул оператор, устраивая на земле камеру со штативом.
– Я не могу сосредоточиться.
– Не перенапрягайся. Я сам не знаю, что это и хуже то, что непонятно, к чему оно приведет.
– Их не разгонят? – Кристина только после того, как задала вопрос, поняла, что он не носит значения основного.
– Думаю, что нет. И это беспрецедентное действо. По всем городам всех стран мира проходят эти протесты. Они устали, – оператор рассматривал крону дерева с неестественным интересом. Тот мог быть обусловлен, как он сам полагал, только тем фактом, что в мегаполисе больших деревьев насчитывалось едва ли пятьдесят штук. Пару лет назад все деревья были снесены из-за участившихся случаев аллергии среди населения. Деревьев не стало, но и число аллергиков не уменьшилось.
– Кто? – Кристина вернула коллегу к размышлениям над интересующей её темой.
– Люди.
– Понятно, что люди. Я думала, как-то конкретнее их обозначишь.
– Бедняки. Куда конкретней, Кристина.
– Но и раньше были люди с низким достатком.
– Они и раньше устраивали бунты. Но не такие, как этот. Здесь мы наблюдаем сплоченность среди определенного социального слоя и на уровне всего мира.
– Что же дальше будет? – она всегда опасалась за будущее больше, чем за настоящее.
– А вот это мы увидим.
Глава 34
Беспощадность к недругам воспитывалась в ней с малых лет. Демонстрировать её не приходилось. Ей это не нравилось. Почти во всем допустимы исключения.
– Хм.
Проходя мимо рабочего места человека, угодившего в список противников, она посчитала нужным обозначить свое отношение к нему.
Варвара смотрела вслед коллеги, медленно шествовавшей к своему столу. На Марте был надет костюм из последней коллекции именитого дизайнера и в тон подобраны не менее дорогостоящие туфли. Так одеваться могла себе позволить особа из высшего света. Она таковой и являлась. Но почему она занимала простую должность, оставалось вопросом.
– Ты что-то мне хотела сказать?
– Тебе? – Марта медленно повернулась в сторону Варвары.
– А что ещё кому-то?
– Сказать… Не вижу между нами ничего общего для беседы.
– А хмыкала чего?
– А это, – Марта залилась смехом, – нужно было пожелать тебе приятного аппетита, ты так жадно поедала булку, пряча её под столом.
– Если голодная, а думаю, что так оно и есть, могу угостить.
– Что ты, это твой удел есть тайком, – Марта сама удивлялась тому, какое удовольствие приносит ей издевательство над другим человеком.
– Тебе не помешает периодически увлекаться этим, – Варвара терялась, силясь подобрать нужные слова.
– Конечно, что и делаю, без угрозы для внешности. А ты продолжай, терять-то нечего.
Ощущение, будто под дых ударили, растекалось по всему телу. Не став доедать дополнительный обед, без которого она практически никогда не обходилась, Варвара спрятала его в сумку. В какой-либо другой день, она бы хлестко ответила какой-нибудь худощавой красавице, но не сегодня. Она понимала, что парировать нечем.
На мониторе компьютера стали появляться названия статей, рекомендовавших оптимальные диеты. На глазах девушки, ощутившей себя ещё более полной, наворачивались слезы, мешая вчитываться в тексты, разбавленные яркими картинками.
Глава 35
Следить за новостями не входило в её обязанности. Более того, она не должна была этого делать, дабы не утрачивать спокойствия. Для выполнения данной задачи имелся один из помощников.
Эрика вызвала оного, чтобы тот произвел отчет о последних событиях в стране.
В кабинет, внушавший трепет площадью и панорамными окнами, вошел пожилой мужчина.
– Вызывали? – обманывая возраст суховатый старик, именно таковым он казался, заговорщицки подмигнул молодой женщине, на которую работал исправно десяток лет.
– Да, хочу узнать, что происходит у нас сейчас. В двух словах, вы знаете, терпеть не могу длинные монологи, – Эрика улыбнулась в ответ бывшему ловеласу, именно такая репутация из прошлого тянулась за Архипом Стацким.
– Количество протестующих против финансового обнищания увеличилось. По развитым странам численность недовольных своим положением по состоянию на двенадцать часов дня составила свыше тридцати миллионов. Для сравнения вчера данный показатель составлял двадцать шесть миллионов. В связи с протестами отмечаются перебои в сфере обслуживания и исполнения обязанностей работниками коммунальных служб.
– Транспортные сообщения? Телефония?
– Не затронуты. Работники данных сфер не проявляли недовольства уровнем заработных плат. Но положение дел может измениться, если к протестующим присоединятся служащие государственного сектора.
– А у них, что за трудности?
– Тоже финансовые. Только категория руководства довольна своим доходом.
– Архип, чтобы я была спокойна, в нашем ведомстве как обстоят дела? – Эрика ощутила волнение, и требовалась причина развеять его.
– Вы ввели грамотную кадровую политику, так как большая часть персонала пребывает в преклонном возрасте и получает довольно щедрое вознаграждение, а потому недовольных не имеется.
Эрика подошла к помощнику и обняла его. Она не представляла себе, как смогла бы управляться с департаментом социальной политики без поддержки подчиненных. Она знала, что те искренне были благодарны ей за геронтологический вектор в подборе персонала.
Глава 36
Строки сменяли одна другую. Непонимание смысла написанного усиливалось. Она обоснованно сомневалась в несоответствии своей кандидатуры на должность, на которую её утвердили. В ней не хватало высокомерия и цинизма. По крайней мере, в требуемом объеме. Финансовое вознаграждение разве что, привлекало с прежней силой. Как никогда ей требовались деньги. Тем более, на фоне массовых волнений, связанных с ростом безработицы и снижением заработной платы рядовым сотрудникам, которых с легкостью могла заменить автоматизированная техника.
А мог ли кто-то заменить её на той должности, которую она успела на себя примерить? С легкостью. Циничных людей много. Ей придется учиться быть среди них своей.
Ида прочитала в очередной раз перечень требований к помощнице главы корпорации. Проще казалось выучить театральную роль со множеством диалогов.
Отступать было некуда. Позади неё зияла пропасть, в которую сорвалась балетная карьера. Впереди значился экономический кризис мирового масштаба. В такие периоды работой не разбрасываются.
Девушка подошла к гардеробу, чтобы оценить соответствие своих нарядов корпоративному стилю и в частности пожеланиям руководителя. По цветовым вариантам она совпадала с его чаяниями. Фасоны нескольких платьев также отвечали требованиям Вальдемара. И это было одно из самых простых условий. В списке того, как ей надлежало себя вести, значились более странные пункты, как то, с какой фразы начинать первый рабочий день недели и какие книги следует читать. Куда сложнее было выучить созданный Вальдемаром этикет, определявший поведение его помощницы на совещаниях, во время обеденного перерыва, командировок и даже, когда ей следовало подниматься и спускаться по лестнице.
Такой объем информации, не имевший в её представлении значения, напрягал. Но не ей приходилось задавать тон. Впрочем, он не был слишком уж сложным. Скорее вычурным. Как все, что соприкасалось с Вальдемаром. Иду охватило предчувствие, что и ей грозит трансформация в некую особу, оторванную от привычной реальности. Это представлялось увлекательным приключением.
Глава 37
Совещание глав государств в рамках Комиссии по планетарным вопросам проходило в большом зале здания, принадлежащего солидному бизнесмену. За столом присутствовали голограммы, в соответствии с современными требованиями безопасности с учетом риска возникновения террористической угрозы. Такие методы безопасности предпринимались не всякий раз. Складывалось впечатление, что это было всего лишь назидание.
– Прошу собравшихся приступить к беспрецедентному обсуждению угрозы мирового масштаба. Каролина, передаю вам эстафету, – глава Комиссии не стал брать себе вступительное слово и перепоручил его президенту страны, где возникли первые пикеты, переросшие в массовые беспорядки.
– Приветствую коллеги. Настал день, когда нам требуется консолидированное участие в решении проблемы. В более, чем пятидесяти восьми странах мира проходят митинги, связанные с обнищанием населения. Предпринимаемые нами меры не дали эффекта.
– Госпожа Каролина, в том виде, в каком сейчас проходят восстания масс, привычные методы бессильны, – англичанин Дастин отмечал негативную тенденцию во всех государствах, выступавших на мировой арене, как вполне успешных.
– Я согласен с коллегой, – Мартин оправдал ожидания соседа по столу переговоров.
– Мир трещит по швам. И это не угроза ядерной войны. Все куда хуже. Сегодняшняя ситуация развивается стремительно. Она вышла из-под контроля ещё вчера. Над населением утрачен контроль со стороны властей, – Каролина придавала своей голограмме четкости, чтобы коллеги могли видеть эмоции на её лице.
– Силовой вариант подавления протестов? – предположение профессора Вельмута никого из присутствовавших лиц не удивило.
В зале установилась тишина. На некоторых голограммах возникли помехи. Они устранились практически молниеносно сотрудниками, обеспечивавшими проведение совещаний такого рода. Такой скорости решения проблем приходилось только завидовать. Особенно в вопросе с миллионами протестующих.
– Не так яростно, но действенно? – Каролина не отметала насильственный вариант, она и сама видела в нем выход, имея представление о его реализации, максимально удобной, действенной и покрываемой затратами.
– Ситуация накалена до предела, и мешкать в поисках щадящего и демократичного метода мы не можем себе позволить, – глава Комиссии ждал предложений.
– Вариант пойти навстречу протестующим, я так понимаю, не рассматривается? – Мартин, вопреки чаяниям коллег изредка выбивался из их компании неожиданными всплесками гуманизма и всеобщей доброты.
– Нереально удовлетворить требования. На это потребуется столько средств, что в итоге обесценятся резервы всех стран. Выживать в условиях финансового коллапса будет ещё трудней. Всему миру, – мнение главы Комиссии отсекало бескровный вариант.
– Вирус.
Присутствующие, не сговариваясь, повернулись в сторону человека, произнесшего единственное слово.
– То есть?
– Новый штамм вируса, по возможности представляющегося соединением нескольких, который в итоге приведет к летальному исходу в кратчайшие сроки после заражения, – голограмма Дастина выдавала отменную подготовленность своего владельца. Эти нюансы утратили значение.
– Вирусы не выбирают, кого убивать, – Каролина видела огромный минус в предлагаемом решении.
– Представители власти, нужные и полезные члены общества должны быть вакцинированы. Если вирусная угроза окажется неконтролируемой, придется поместить в бункеры избранных на тот срок, пока вирус не уничтожат в окружающей среде по истечении срока, – политик, считавший свой вариант решения проблемы верным, сохранял хладнокровие.
– Вы имеете в своем распоряжении такой вирус и вакцину против него? – Каролина полагала, что коллега уж больно продуманно вещает об идеальном средстве уничтожения масс.
– Да.
– Метод отбора избранных имеется также? – Каролина не возражала против готовых решений.
– Позаботьтесь об этом вы. Возможно, к нашему следующему собранию вы предоставите кое-какие тезисы, – американец Уэйн не опасался выдать своего участия в формировании предложения английского политика.
– Прежде, чем мы остановимся на предложенном решении, нам следует ещё раз обсудить поднятый вопрос, – Мартин не мог согласиться с запуском вируса.
– Я, в общем-то, не прочь обсудить выбор предлагаемого решения мировой проблемы, – Дастин предпочитал многократно проговаривать какие-либо тезисы, дабы не имелось последующих колебаний.
– В таком случае предлагаю завершить наше собрание. Дата следующего будет выслана уведомлением за месяц. Конечно, если не придется созывать экстренное совещание, – глава Комиссии по планетарным вопросам не был приверженцем чрезмерных технологий и беседы посредством голограмм не приветствовал.
Встреча глав государств и представителей условно-фрагментированного политического пространства становилась неизбежной воочию.
Глава 38
Мало, что производило на него впечатление. Имелся краткий список таких вещей и явлений. И в нем свое почетное место занимала мода.
Она вырисовывалась изящной, бесчувственной и слишком молодой особой, предпочитающей красный цвет и белые волосы. Да, такой он видел её. Моду. Она не умела любить. Она предпочитала, чтобы любили её. Восхищались ею. Это была живая кукла. Он с детства играл в них. Несвойственное маленькому мальчику занятие защищала его горячо любимая мать. Став довольно пожилым человеком, Карл был благодарен матери, оберегавшей его становление.
Зал зашелся овациями. Его коллекция имела успех. Как всегда. Но приятно было, как будто впервые.
Карл не без удовольствия поднимался с роскошного старинного кресла, претендовавшего своими вензелями зваться троном, и выходил в зал к рукоплескавшей аристократии.
Среди присутствующих в зале неизменно находился владелец корпорации, посягавшей на монополизацию финансового сектора со всеми его биржами, инвестиционными фондами и отчасти банками, помимо сети крупных торговых центров. Вальдемар был одним из тех редких людей, которых Карл уважал. Он также трепетно любил красоту. Эгоистично. С юношеским максимализмом.
И с ним беседы Карла приобретали особый смысл.
Глава 39
Попытка разобраться в политических механизмах вдребезги разлетелась на куски. Она и не торопилась их искать и склеивать. Работа обязывала. В такие моменты она чувствовала себя неимоверно глупой. Если она и дальше продолжит сохранять наивность в понимании политической ситуации, рискует пополнить ряды протестующих.
Кристина проводила бесполезные часы за ноутбуком, пытаясь отыскать в сети ответы на вопросы, задаваемые миллионами людей. Каждый давал ответ. Обрезанный. Неточный. Она не видела полной картины. Как всякий обыватель. Ей, как репортеру это не могло сойти с рук.
Требовалось расширение границ собственного представления о мире. И это мог проделать с её сознанием один человек. Собравшись, она отправилась к дому бывшего руководителя. Вышедший на пенсию главный редактор, обязанный располагать собственной точкой зрения, спас бы её.
Она настойчиво звонила в его дверь. Наконец-то она заслышала возню по ту сторону. Открыл ей дверь, пропитанный бременем пенсии человек.
– Я даже догадываюсь, почему ты пришла меня проведать, – засмеялся Антон Тихонович.
– Мне нужна подсказка, – Кристина топталась на пороге, но была быстро втащена внутрь не утратившей силы рукой старика.
– Все хотят знать, что происходит, почему и что ждать дальше.
– И я тоже.
– Ты обязана вникать в эту тему. Располагайся на диване, я сейчас выпью препараты от повышенного давления, шалит опять, и приду к тебе.
Пожилой человек шаркающей походкой прошел на кухню, и довольно быстро появился в проеме, спеша вернуться к гостье. Кристина предположила, что они не частили к нему.
– Антон Тихонович, миллионы протестующих. Такого никогда ещё не случалось.
– Молчи. Это я и сам знаю. Теперь я попытаюсь тебе обрисовать ситуацию. Просто слушай.
– Хорошо.
– Все это началось не сегодня и уж точно не вчера. Не одно десятилетие шел масштабный прирост населения, к тому же спонсируемый властями отдельных стран. Получив материальную мотивацию, не самые богатые граждане стали увеличивать численность своих семей новорожденными. При этом промышленность в данных странах задолго до этого вошла в состояние рецессии. Причем стагнация отмечалась не только в промышленном секторе. Рабочие места сокращались. Малый бизнес не мог трудоустроить всех граждан собственной страны. И обязать-то его не имели права. Иначе и этот источник налогов государство утратило бы. Медицинские же услуги становились все более расширенными и дорогостоящими. Началась миграция народов. Часть перебиралась на постоянное местожительство в более богатые страны и оседала там, на дотационных условиях. Имевшие ранее финансовую прочность страны при таком притоке населения, бесполезного в плане трудоотдачи и уплаты налогов, стали скатываться в пропасть. Параллельно с растущей бедностью началось социальное обнищание. Моральные и культурные ценности напрочь попраны. Религия подверглась значительному упразднению, но на смену ей не предложили нового направления в виде научного обоснования смысла жизни или хотя бы мощного философского, и люди утратили опору. Преступность достигала пика. И не только с целью ограбления и торговли наркотиками и людьми. У лишенных перспектив на светлое будущее стали проявляться самые мерзкие качества человеческой натуры. Взрослые дети стали убивать своих родителей, матери лишали жизни новорожденных, а отцы насиловали детей.
– И все это связано с демографическим взрывом?
– Человеческое общество обязано постоянно развиваться, иначе начнется стагнация. Как развивать каждого члена общества, если не хватает рабочих мест и в учебных заведениях не предусмотрены запросы на такое количество специалистов? И если несколько веков тому назад обычные люди могли заниматься собственным хозяйством: земледелием, выращиванием скота и поставлять на внутренний рынок продукты питания, то в современных условиях у большинства не имелось для этого ни опыта, ни желания. А именно возврат к такому способу выживания мог уберечь оказавшихся в не удел от голода и полнейшего безденежья. Социальной востребованности лишались миллионы. Люди, теряющие веру и надежду, начинают деградировать.
– Но ведь те, кто сегодня протестуют, разве они похожи на деградирующих?
– Они носители ростков повальной деградации. Пока они слепо верят в то, что им предоставят рабочие места и повысят заработную плату. Нет потребности в таком количестве работников и не за что повышать оплату труда низкоквалифицированных кадров.
– Но ведь с позиции природы количество людей допустимо какое угодно.
– Общество не нуждается в таком количестве его участников. А именно в обществе индивидуум получает возможность самореализации, и получения материальных благ.
– Получается, что это тупик? – Кристина не видела выхода. И боялась, что тот не видится и опытному собеседнику.
– Да.
– Чем все это грозит?
– Большим количеством жертв. А уж, каким способом это будет достигнуто, не имею представления.
– А кто будет осуществлять уничтожение людей?
– Можешь не сомневаться в том, что будут. А кто? Ответ очевиден.
