Ирина Смирнова
А единороги будут?
– Леди, вы внимательно прочитали все, что написано в книге? – у Рикиши в голосе тоже пустота, тоска и усталость. Не железный он у меня, оказывается.
– Да, но… то есть ты не был влюблен в Марими?
– Примерно так же, как сейчас влюблен в вас, леди, – развеселился, надо же! Кривая ухмылка на губах и ехидные смешинки в глазах. – Акценты, правда, были расставлены иначе. Мне – двадцать, ей – двести. Я – ее подарок. У нас отличный секс. Иногда болтаем о всяких глупостях. Да, наверное, я был влюблен.
Закончив, Рикиши внимательно посмотрел мне в глаза и вдруг улыбнулся по–настоящему:
– Леди, ну какая разница, в кого я был влюблен пять сотен лет назад, если сейчас я с вами?
Прозвучало очаровательно искренне, а главное – честно. Мне тоже стало весело, почему–то. Действительно, какая разница, в кого он был влюблен пять сотен лет назад?
– А с кем бы ты хотел быть?
Не знаю, зачем я задала этот вопрос, но вот захотелось прояснить такой тонкий момент.
– А вы никогда не хотели заняться сексом в библиотеке?
Мгновение, и я сижу на столе, а Рикиши нависает надо мной. Зараза! Я обхватила его ногами за бедра, притягивая к себе поближе. Запустила руки ему в волосы на затылке, чтобы было удобнее поцеловать, сильно, жестко… и потом оттолкнуть двумя ладонями в грудь.
– С кем бы ты хотел быть?!
Молчание, поджатые губы, упрямый взгляд.
– Слушай, а ты никогда не хотел, чтобы тебя выпороли в библиотеке?
Рикиши склонил голову набок и посмотрел на меня с интересом. Таким… из серии: «Бунт на корабле? Ну–ну…».
Я спрыгнула со стола и сделала приглашающий взмах рукой:
– Не хочешь попробовать? По–моему, очень удобно.
– Спасибо, я воздержусь, если можно, – у Рики был очень странный взгляд. Я еще ни разу с таким не сталкивалась. Похоже, мы достигли с ним какой–то критической точки в отношениях и оттого, как я сейчас себя поведу, зависит, куда дальше будут эти наши отношения развиваться.
Глава 12
Действовать надо было быстро и при этом очень продуманно, малейшая ошибка и все полетит в тартарары. Внутреннюю панику свернули и зафиксировали где–то очень глубоко в катакомбах подсознания. Все темные и потаенные желания быстро пересортировали… Те, в которых моя роль пассивна, откладываем в сторону.
Два шага до цели. Обнять, положив руки ему на бедра. Заглянуть в глаза. Спокойно, почти нежно. Теперь медленно расстегнуть пуговицы камзола. Стоит, молчит, смотрит внимательно. Не дергается. Ждет, что будет дальше. Молодец…
Камзол – долой, рубашку тоже. Снова руки на бедра и притянуть к себе, плотно, чтобы чувствовать через ткань штанов и платья, что он слегка возбужден. Приятно.
Глубоко выдохнуть, так чтобы моя грудь соприкоснулась с его. Снова заглянуть в глаза. Не тонуть в них! Не таять от его полуулыбки!
Запустить ладонь в челку и потянуть на себя, поцеловать в губы. Быстро, жестко… Шаг влево и, сжимая пальцами волосы, дернуть вперед, на стол. Тут же оказаться сзади, прижав его бедрами, и нежно погладить по спине… чтобы потом резко спустить штаны, оголив ягодицы… и хлопнуть по ним с размаха! Раз, другой, третий…
Чуть сдвинувшись вбок и отойдя на полшага назад я хлопала и хлопала, пока правая рука не заныла. Тогда я сместилась на другой бок и продолжила хлопать левой. Сначала просто лупила, выплескивая всю накопившуюся злость, обиду на его недоверие, раздражение от всех этих недомолвок, потом уже шлепала целенаправлено, обходя более красные отпечатки ладони, чередуя хлопки снизу и сверху ягодиц, наблюдая, как сжимаются мышцы сразу после удара и потом резко расслабляются…
А вскоре я оказалась на столе сама, с задранным платьем, вцепившаяся пальцами Рикиши в плечи… и с наслаждением чувствующая, как во мне движется его твердый, возбужденный член. И уже мои мышцы сжимались и расслаблялись. И уже мое тело плавилось от жара, правда от внутреннего. Рикиши вбивался в меня зло, с силой, тоже мстя за какие–то свои обиды.
Иногда мы целовались, сминая губы друг друга, кусая до крови… Даже я. А потом мы без сил упали на стол, я – спиной, Рики на меня сверху.
И тут же подскочили от старческого покашливания и от фразы, сказанной с отчетливо слышимой насмешкой:
– Подготовка к реферату идет полным ходом, как я понимаю?
Я, так и не поворачиваясь, смущенно приводила себя в порядок. Рикиши тоже быстро одевался под пристальным взглядом неизвестно откуда выплывшего древнего дедули.
– О чем доклад пишете? – все с тем же сарказмом в голосе поинтересовался старичок. – И, насколько мне помнится, если я еще не совсем из ума выжил на старости лет, это всегда была женская академия. Для, – дедушка прокашлялся, поглядывая на меня искоса, – благородных незамужних леди.
– Ничего не изменилось, – буркнула я, спрыгивая наконец со стола. – А пишу я о Ноакиндомской империи мира ТинНигх.
– Откуда же у столь юной леди интерес к такой воинственной расе, как дроу? – в голосе дедули кроме ехидства зазвучал и интерес.
Рикиши пальцем на столе выписал «Г» «тире» «Н», и я тут же вспомнила, что слегка зарвалась и поспешила исправиться:
– Я являюсь невестой принца, господин…
– Мое имя тебе ничего не скажет, девочка, – старичок правильно оценил сделанную мной паузу. Вот ведь, в городе я была напряжена и сосредоточена, поэтому готова называть «господинами» всех подряд. Тут же типичный джентльмен, одетый как Рики, при парике, ухоженный весь такой, а у меня весь этикет ветром выдуло.
– Значит, вы и есть молодая леди Тарнизо? Похвально…
– Что «похвально»? – насторожилась я и тут же быстро добавила: – Господин?
– Ах да, у вас же амнезия… – дедуля продолжал разговаривать сам с собой и это чудовищно раздражало. – Что ж, давайте я вам помогу…
Пожилой джентльмен оказался архивариусом, потому что оберегать редкие литературные издания только магией руководству академии показалось не очень надежным. С его помощью я нашла ровно те книги, которые мне нужны, буквально за десять минут.
– Удачной творческой работы, леди, – пожелал он, косо поглядывая на Рикиши, затем удалился в свою кабинет, чтобы меня не смущать, наверное.
Однако тут же вернулся, положил на стол еще одну книгу, тоненькую такую, потрепанную и снова ушел, теперь уже надолго. На обложке тоненькой книжки было написано «Нетопыри. Создание, уход, кормление».
Рики пристроился на полу, под окном, прижавшись спиной к стенке и изучая уже зажженные магией люстры на потолке. Здесь существовало два вида освещения, даже три, на самом деле. Во–первых, находящаяся где–то внутри дома магическая станция, с регулярно подзаряжаемым артефактом, от которого питалось все магическое освещение в помещениях. Артефакты бывали разных мощностей, и, естественно, разных сроков работы. Также можно было использовать личный осветительный прибор – светящийся шар. Он создавался на время, светил столько, сколько нужно и потом впитывался магом обратно. Ну и третий способ, самый банальный – свечи. В библиотеках, ясное дело, последний способ не поощрялся.
Сначала, само собой, я схватила тоненькую книжечку про нетопырей.
«Для создания нетопыря нужен маг не ниже классом… и кровь нетопыря более высокого уровня, с которым у вновь создаваемого нетопыря образуется связка. Это следует учитывать, если предусматривается полная преданность создания. Рекомендуется уничтожать прародителя, в случаях, когда контроль за его поведением вызывает затруднения».
Я закрыла книжку и задумалась. Прародитель. Нетопырь второго класса. М–да.
– А чью кровь использовали для твоего создания?
– Перворожденного нетопыря, – буркнул Рикиши недовольным голосом. Неважно, главное – ответил.
– А откуда он взялся?
– У леди Марими хранился сосуд с кровью…
Неохотно, недовольно, но отвечает. Вот что значит правильно подобранный стимул.
– А хозяин крови из сосуда?..
– Я ничего не знаю о его судьбе, леди, кроме того, что он еще жив, – тон сменился на усталый, мне даже стало жаль немного моего вампирчика, но я долго терпела все эти тайны мадридского двора, так что пусть теперь выкладывает. Странно, конечно, что крышка горшочка с тайнами находилась в заднице.
– У–гу, – задумчиво выдала я, продолжая листать методичку дальше.
Так, обряды… делаются по образу и подобию, но с внесением индивидуальных отличий, во избежание… При передаче нетопыря от мага к магу по наследству или в качестве подарка, возможна деградация последнего. Чем выше уровень нетопыря, тем больше энергии ему необходимо для поддерживания. Энергия может быть как магическая, так и метафизическая. Связь, установленная только на одной из выше перечисленных энергий нестабильна…
Странно, а в чем нестабильность связи на крови мага?
Так, ищем… листаем… вот! «Если связь держится только на магической подпитке, без установления духовно–метафизической привязки между магом и его нетопырем, то преданность последнего будет очень условной…» Ага, а вот и пояснение к обратному варианту: «Если связь держится только на чувствах мага к своему нетопырю, последний будет испытывать сильную духовную зависимость, вызывающую при длительном контакте неконтролируемое привыкание. При разрыве такой связи, например, из–за исчезновения мага или его чувств, у нетопыря возможен летальный исход. Поэтому рекомендуется чередование питания…»
Наверное, поэтому меня регулярно покусывают во время секса. Чередуют…
О, тоже интересно!
«И обратное – при наличии сильных положительных чувств у нетопыря к магу также может возникнуть духовно–метафизическая зависимость у первого». Так, дальше ерунда какая–то… Вот: «Возможна неконтролируемая передача энергии последнему, которая может закончиться летальным исходом».
Я перечитала несколько раз, пытаясь вникнуть в написанное, изредка поглядывая на Рикиши, и уже собиралась начать задавать уточняющие вопросы, но меня опередили.
– Довольны, леди? – теперь в голосе моего вампира звучала злость.
– Чем? – растерянно уточнила я, продолжая вчитываться в буковки и пытаясь охватить написанное там.
– Еще какое–то время и я сдохну, если вы меня разлюбите. Уверен, вы сейчас именно про это читаете!
– Э–м–м, – это единственная глубокомысленная фраза, на которую меня хватило.
Рикиши перетек в стоячее положение и за секунду оказался возле меня, оперся ладонями о стол и навис, как укор совести. Я слегка съехала со стула, создавая больше личного свободного пространства вокруг себя и глядя на злющего вампа снизу вверх, как кролик на удава.
– Две недели, а я уже не могу без вашей энергии, как избалованный мальчишка–аристократ без опиума! Когда леди Марими отдавала меня своей сестре, мне было ужасно обидно, хотя мне объяснили и причины, и цели… – так, а на эмоциях кто–то становится откровенней, чем ожидалось! – А потом три месяца. Три месяца возле вас и вы передаете мне энергию просто так, минуя все обряды и правила передачи, просто потому что я вам… нравлюсь! – судя по взгляду Рики, его этот факт чем–то жутко раздражал.
Наверное, он и сам понял, что наговорил лишнего, потому что вновь за секунду переместился на пол под окно и застыл, как изваяние.
– Это все? – я выползла практически из–под стола и приняла независимый вид благородной леди.
– Вам мало? – ехидно поинтересовался Рикиши, уже совершенно спокойным голосом.
– Ага! – честно кивнула я и попыталась улыбнуться: – То есть тебя мне подарили, потому что ты…
– Да насрать всем на меня! Как вы этого не понимаете? Вы ко мне привязались, вы! Настолько, что сливали в меня свою энергию. И я – это ваше слабое место! Ясно? Я – это тот, кем вас будут шантажировать, тот, кто вас предаст, если ему прикажут, тот, кто…
Рикиши махнул рукой и снова заткнулся. Демонстративно отвернувшись от меня в другую сторону.
Ну и ладно, на обиженных воду возят, а я тут еще почитаю. Такая книжечка интересная попалась, 1286 года издания еще. Постарше моего вампирчика будет…
Деградация вот, тоже тема интересная. Она, оказывается, бывает обратимая и необратимая. Когда у нетопыря понижается уровень – это уже необратимо, а в любом другом случае, при тщательном уходе и правильном кормлении …
У моего питомца вроде уровень не понижался, хотя и не повышался, к сожалению.
– Рики, а ты снова рисовать пробовал?
– Это еще зачем? – искренне удивился парень, с изумлением посмотрев на меня. – Не, намалевать что–то более–менее пристойное я вам смогу, если надо, но вы ведь про те портреты леди Марими. Так вот, подобное я уже не создам. Леди Сонола год считала, что я специально отказываюсь, злилась очень, – Рикиши рассказывал все это отстраненно–спокойно, как будто и не про себя. Словно мне фантазии не хватит представить, как могла злиться леди Сонола.
Странно, но сейчас, после порки и последующего секса на грани изнасилования, мы стали… роднее, что ли. Не объяснить словами, но если раньше я ориентировалась по его мимике, по улыбкам, по интонациям, то сейчас я просто СОчувствовала вместе с ним.
Я вздохнула. Злиться не буду, конечно, но очень бы обрадовалась, если бы Рики снова стал рисовать. Почему–то я знала, что это была важная часть его жизни. С другой стороны меня пугали, что через пару дней я стану хозяйкой вурдалака, а тут уже третья неделя пошла и вроде все отлично.
– Рики, а у тебя уровень не понизился?
– Леди… – разозлился, чувствую что разозлился. – …Нет!
И длинная пропущенная речь, вырезанная его внутренней цензурой.
Ну и ладно, подумаешь, не понизился и славно. Спросить все равно надо было, хотя ни одного из перечисляемых признаков в наличии не было. А они довольно заметные, начиная с дикой головной боли в течение нескольких дней. Вот деградацию, при желании, можно и скрыть, особенно небольшую. Поэтому Сонола и бесилась – думала, что Рикиши просто капризничает.
Кстати, интересный момент, преданность нетопыря контролируется исключительно правильно построенными обрядами создания и передачи. А дальше все в руках мага и метафизически–духовной связи. Можно заранее заложить полную безынициативную покорность, можно регулировать ее приказами. Не зря же Рики советовал «наприказывать ему побольше». Прямой приказ, если он не вступает в противоречие с уже имеющимися от более вышестоящих, выполнять придется. Но в приоритете маг–создатель, даже если нетопырь был отдан другому хозяину с полной передачей прав.
Забавно, что в текстах обрядов перечислялись такие моменты, как «не убий», «не обмани», «не укради». В примерах были приведены как кабальные сделки, так и тонко составленные договоры, типа «мечта–юриста», где нетопырь был окружен со всех сторон, но при этом ему оставлены иллюзия свободы и шанс проявлять инициативу.
А уж тексты обрядов передачи были еще более умилительно крючкозавороченными.
Маги–создатели, от щедрот своих одаривающие кого–то из родных или знакомых, одновременно оставляли за собой право чуть ли не отозвать подарок обратно, но эту возможность в текстах иногда хитро запрятывали.
Интересно, нетопыри все эти нюансы ощущают на том же метафизически–духовном уровне? Потому что охватить разумом некоторые пункты с первого раза невозможно, по–моему.
В отдельном небольшом разделе очень не рекомендовалось приучать нетопырей проявлять излишнюю инициативу и оставлять без присмотра, если в этом нет необходимости. Так же уточнялось, что в общественных местах нетопыри могут находиться только в сопровождении «ответственного за их поведение».
Так… Короткая какая методичка, однако. И я в ней не нашла самого главного, зачем нетопырей, вообще, создают–то?! Чтобы был постоянный преданный раб?
О! Возможности… Мать вашу! Идеальный хищник, охранник и убийца в одном флаконе.
Поизучав сравнительную таблицу возможностей нетопырей в зависимости от их уровня, я подняла голову и наткнулась на самодовольную улыбку Рикиши. Он тоже меня чувствует, засранец, иначе, как бы он догадался, о чем я сейчас читаю?
Ну и ладно, ну и пусть, ну и… короче, вопрос, зачем магам нетопыри снимается, – сама бы не отказалась. Да я и не отказалась на самом деле.
Резюмируя, ключевая мысль методички: «Понимать нетопыря не обязательно. Обязательно его любить и кормить вовремя». Многочисленные примеры обрядов на создание и упокоение я просто скопировала в память своего артефакта. В конце книжки была очень многообещающая фраза: «Способности к взаимодействию между магом и его нетопырем зависят от метафизически–духовной связи, класса мага и уровня нетопыря. Вплоть до того, что первый может делиться своим магическим потенциалом с последним».
Ладно, переходим к принцам. Тут все сложнее намного.
Территория Ноакиндомской империи составляет около 212 тысяч кв.метров, ну так… маленькая империя. Хотя это территория именно городов, а они раскиданы по подземелью и даже есть парочка на поверхности. Тханфортхроу и Тханфортендрат. Какая радость! Надеюсь, там меня и оставят жить.
Дальше я тихо зачитывала отрывки из книг на все тот же артефакт, чтобы потом прослушивать и выбирать нужное, только сесть перелопачивать все это в удобоваримый текст мне уже не дали.
– Леди, время ужинать.
Я с трудом встала из–за стола: отсидела себе все что можно и что нельзя, хотя и ерзала постоянно, устраиваясь поудобнее. Тут же оказавшийся за спиной Рикиши, обнял, пропустив свои руки у меня под мышками, сцепил пальцы в замок на моем затылке и вдруг резко дернул вверх. Полегчало мгновенно.
– Спасибо, – я обернулась и провела ладонью у Рики по щеке.
Кстати, о том, что у нетопырей прекращает расти щетина, нигде написано не было, значит просто у моего не начала… до обращения. «Мне – двадцать, ей – двести…».
– На здоровье, главное, – недовольно буркнул парень, быстро складывая книги на столе.
Потом подхватил меня на руки и… я бы подумала на телепортацию, но раз перед глазами что–то промелькнуло, то это был всего лишь спуск на первой вампирской скорости. По дорожкам в сторону столовой мы пошли уже как приличные люди – спокойно и размеренно.
А вечером, уже в кровати, Рикиши прижал меня к себе так крепко, что даже дыхание перехватило, уткнулся мне в лопатки лицом и затих на какое–то время. Я лежала, боясь пошевелиться, спугнуть этот хрустально–трогательный момент.
Он длился недолго. Вскоре меня поцеловали… сначала туда же, между лопаток, потом в плечо… в шею… за ушком… вдоль позвоночника… ниже… ниже. Ягодицами я ощутила, как член Рики твердеет, приподнимается, упирается в меня. Почти тут же я оказалась в очень интересной позе, лицом в подушку, и в меня вошли, резко и зло, как сегодня в библиотеке. Ну нет! Хорошего понемножку!
Я попыталась вывернуться, Рики попробовал меня удержать, я дернулась сильнее, хватка тут же ослабла и я оказалась сверху, в позе наездницы, а он подо мной. Странный взгляд, ожидающий чего–то, провоцирующий. Я провела ногтями по его груди, оставляя тонкие красные полосы. Не такие красивые, как получались у Сонолы, но тоже заметные. На лице Рикиши промелькнула довольная улыбка.
Засранец просто будит во мне зверя, как я понимаю! Ну что ж, для первого раза хватит, наверное? Но чтобы кто–то точно успокоился, я сжала ногтями соски, затем потянулась поцеловать искривившиеся в усмешке губы. А потом, откинувшись немного назад, долго скользила по крепкому, так приятно ощущаемому мышцами члену, до тех пор пока тело подо мной не выгнуло от оргазма. И только тогда кончила сама, впиваясь пальцами Рикиши в ягодицы, давая ему ощутить каждый мой внутренний мышечный спазм. Обессиленная упала ему на грудь, обняла, прижалась… и уснула под мерный стук его сердца.
А на следующий день, пока я работала в библиотеке, Рикиши прошелся вдоль книжных полок и притащил мне книгу «Язык жестов. Если магия бессильна». Я вопросительно посмотрела сначала на парня, потом на книгу, потом снова на парня. Заслужила улыбку–приз на звание лучшего тупарика. Кивнула и начала листать… Интересно!
Жестами можно было говорить целые фразы, оказывается. Главное, очень удобно, если рядом нет такого же читающего. Едва я открыла рот, чтобы задать вопрос, как Рики приложил палец к своим губам, потом достал из кармана записывающий артефакт и включил его на показ слайдов. Ага… Вся книга была перелопачена, подправлена, скорректирована.
Я хотела включить свой, но Рикиши отрицательно помотал головой. Главное, все делалось молча. Наверное, это была тайна, которую ему запретили выдавать, но он придумал, как ее обойти. Так, то есть записывать нельзя, спрашивать ничего нельзя, можно только сидеть с книгой и заучивать. Я показала один палец, мне включили первый слайд и я быстро начала записывать непонятные ни для кого, кроме меня обозначения: «1.22.А – 1. 17.В». Это означало, что жест «А» в первой главе под номером двадцать два надо читать как жест «В» в той же первой главе, но за номером семнадцать.
Закончив, я вновь вернулась к Ноакиндомской империи и даже умудрилась перейти от географической и политической информации к обычаям и ритуалам.
К местной пятнице я сдала готовый реферат, в субботу ушла в традиционный запой с Абагэйл, в воскресенье рычала на всех, кто встречался у меня на пути.
В понедельник утром я была в зале с местными телепортами, чтобы получить посылку из поместья – высоченную, под два метра, плоскую коробку, которую вынесли двое мужчин, тут же скрывшихся обратно в кладовке–лифте. Уверена, что подступы к поместью охраняла Сонола. И мне было очень интересно, в курсе происходящего Марими или нет… Ведь она обещала, что я могу возвращаться обратно за тем же платьем, например.
Судя по лицу Рикиши, вернее по его ухмылке, он тоже был слегка шокирован случившемся. Однако, подхватив коробку, быстро притащил ее в мой номер. Там оказалось восемь платьев, туфли к ним, коробочки с украшениями, не хватало только лозунга: «На, подавись, и не смей у нас появляться!».
Рики сидел на кровати, слегка растерянный и не понимающий, потом пожал плечами и кивнул на дверь:
– Пойдете тогда на занятия?
Я–то, наивная девочка, отпросилась на эту неделю, думая, что проведу ее в приятном обществе новых родственников, готовясь к королевской аудиенции и выслушивая поучения Сонолы. Как выяснилось – зря. Но идти учиться не хотелось.
Я упала на кровать, закинула руки под голову и задумалась. Правда, сколько не размышляй, логики в случившемся я не видела. Разве что по дому уже ходит настоящая Алиса и наша встреча является не слишком желательной. Тут же внутри все передернуло, как только я вспомнила странные слова старика–архивариуса: «Похвально!» Вот что он имел в виду, антиквариат древний?!
– Рикиши, мне страшно…
– Леди, я честно не ожидал, что с вами поступят вот так, – в голосе моего нетопыря звучало чувство вины, как будто он сам участвует в этом странном заговоре.
Нет, естественно отыграть изумление и растерянность ему, наверное, было бы не сложно, вопрос только зачем. К тому же я сама прекрасно чувствую, что он действительно не ожидал.
Я почти силой заставила себя пойти на занятия – отвлечься, пыталась участвовать в болтовне однокурсниц во время обеда, отшучивалась. Позволила Абагэйл рассмотреть все платья и поахать на украшения, померила, покрасовалась, поужинала. Получила намек, что от предвкушения встречи с королем совсем зазналась. Виновато извинилась, сославшись на то, что, наоборот, очень волнуюсь. Получила кучу советов, как надо правильно себя вести и, наконец–то, упала на кровать. Зарылась в подушки и позволила себе непродуктивно понервничать.
Даже секса не хотелось. Было неуютно, странно, подозрительно, страшно… Но не ехать во дворец было еще страшнее.
Следующие дни я старалась поддерживать себя в более–менее нормальном состоянии с утра и до самого вечера, чтобы после ужина скрутиться в тугую пружину, которую Рикиши с трудом ненадолго раскручивал, возбуждая, тормоша, купая в ванной, отпаивая разнообразными чаями и скормив мне потихоньку весь килограмм шоколада.
В пятницу вечером я резко проснулась, не обнаружила своего нетопыря рядом и тихо прокралась в соседнюю комнату, чтобы услышать окончание разговора:
– Вы мне обещали, леди! Да, мне важна безопасность моей новой хозяйки… Вы же сами меня ей подарили! Я предам вас при первой же возможности, леди. И ее предам, даже не сомневайтесь. Избавиться от нас одним ударом? Прекрасная идея, леди. Вы помните, что нетопыри не умирают сразу? Как вы думаете, сколько ваших тайн я смогу озвучить перед смертью? Вы перестали пускать меня к себе в мысли не так давно, так что я знаю слишком много лишнего. Или вы выполняете свою часть договора, или часть ваших тайн будет оглашена прямо во дворце.
