Ирина Воробей
Не чужие
Зелёный взгляд впился в её профиль, который Алёна изо всех сил отворачивала.
– Нас гид ждёт, – Игорь выдохнул. – Давай, хотя бы его время зря тратить не будем. Повернись.
Она согласилась. Разбитое сердце со всем давно смирилось. И с его уходом, и с собственным одиночеством. Но сейчас опять трепетало, ещё надеялось, глупое. Хотелось его заковать в доспехи, чтобы и само не брыкалось, и другие на него не посягали.
– Только не здесь. Лучше в машине, – предложила она, заметив, как косятся на них прохожие.
Не каждый день можно было увидеть картину, как мужчина разрывает на женщине платье прямо на дороге.
– Ну, давай, на карачках тогда, – Игорь махнул на заднее сиденье автомобиля.
Алёна послушно полезла внутрь, попой к нему. Лицо горело изнутри и снаружи. «Господи, кто бы из коллег увидел, месяц бы обсуждали», – директорская часть души пыталась её пристыдить, но разум успокаивал. – Сегодня суббота».
Игорь нагнулся и сунул половину корпуса в салон за ней. Алёна представила, как он сейчас ухмыляется на её круглый зад.
На четвереньках в платье на заднем сиденье авто она ползала последний раз лет семь назад, когда они только начали встречаться. Тогда платье было посвободнее, зато салон поуже. По своему первому авто, жёлтому «Матизу», Алёна до сих пор скучала. Или по тому, как классно, хоть и неуклюже они с Игорем занимались там любовью. Страсть искрилась, чувства били фонтаном, а обиды ещё не успели накопиться. И целлюлита тогда не было.
Вдруг Игорь засмеялся и вылез из салона, держась за дверцу. Алёна надулась, заблаговременно знала, что это неспроста. Он хохотал, как ребёнок, согнувшись пополам, долго и громко. Она перевернулась на сиденье, опустив ноги на пол, сложила их одну на другую, а взглядом въедалась в смуглое лицо.
– Вспомнил просто, как ты устроила мне газовую атаку в наш первый раз.
Алёна от стыда сгорела мгновенно. Они уже столько раз просмеяли эту ситуацию вдоль и поперёк, но её всё равно накрывало горячим смущением. Она тогда в «Матизе» тоже залезла на заднее сиденье, попой к нему, и, когда он неудачно схватил её за живот, не смогла удержать физиологический порыв выпустить накопившийся газ, который быстро наполнил крохотный салон. Игорь пулей вылетел из авто, голый на улицу, а она открыла вторую дверцу и высунула только голову, чтобы не задохнуться. Всё происходило в майский полдень во дворе её родительского дома. Соседи многократно на них оборачивались, пытались разобрать, что происходит. Пришлось оттуда уехать в более укромное место.
– Организм меня инстинктивно защищал, – отбивалась Алёна, а про себя удивлялась, как он после такого позора вообще её хотел.
– Не сработало, – без улыбки ответил Игорь.
Их взгляды встретились и сразу разбежались, наткнувшись на боль друг друга, как в отражении.
– Ладно, отключай защиту, нападать не собираюсь, – он нагнулся и залез наполовину в салон.
Алёна промолчала. «Блин, во что ты вписалась?» – дрожала душа. Ягодицы сжались, бёдра напряглись, живот втянулся под рёбра. Тело медленно замораживалось от неловкости и немело. Но прогулку она заканчивать не хотела. Не зря ведь с утра приводила себя в порядок: мылилась, брилась, красилась. Целых два часа на это потратила. И ещё с ним не наговорилась, они ведь только и делали, что язвили, а хотелось, наконец, узнать, как у него дела по-настоящему, не по-инстаграфному. Нелепая гордыня мешала спрашивать откровенно. Он ведь тоже её жизнью не удосужился поинтересоваться.
Ткань сзади громко разорвалась. Толчок качнул Алёну вперёд. Игорь выдохнул:
– Готово, – и странно замолчал.
Она обернулась, попой чувствуя его горячее внимание. На лице Игоря сияла любопытная ухмылка.
– Мм, малиновое кружево, – он кивнул подбородком вперёд. – Мой любимый цвет… на тебе.
Она резко прижала попу к сиденью, плюхнувшись неуклюже от волнения, и опять залилась краской, сама стала малиновой, как переспелая ягода, ведь специально такое бельё покупала. У неё малиновых комплектов собралось много, даже за те два года, что они не встречались. С привычками сложно было бороться. Или с привязанностью.
Игорь отошёл от автомобиля. Почувствовав свободу движений, Алёна натянула штанины поверх платья, которое превратилось в фартук. Оно задралось на живот – Алёна его сложила в несколько раз, чтобы поменьше мешало.
– Готова? – спросил Игорь, когда она вылезла из салона и, получив в ответ кивок, занял заднее сиденье, чтобы тоже надеть комбинезон поверх штанов и футболки.
В форме коммунального рабочего Алёна почувствовала себя совсем неловко и боялась поднимать глаза, чтобы не напороться случайно на знакомые лица, хотя здесь никто не обращал на них внимания, а круг её общения вряд ли мог проходить мимо, только проезжать. На скорости и расстоянии вряд ли кто-то бы её узнал, но Алёна всё равно переживала.
– Сумочку оставь здесь, – Игорь деловито кивнул на машину и потеребил замок переднего кармашка её комбинезона. – Телефон сюда можешь сунуть.
Алёна отстранилась, словно боялась домогательств, но послушалась.
Через пару минут они шагали по зелёному двору, где под пышным клёном их ждал гид. Алёна сразу его узнала по такому же комбинезону военного цвета. Широкоплечий и круглопузый мужчина встречал их бодрой улыбкой и касками.
– Здрасьте, – сказала она, оценивая гида и обстановку.
– Алёна, это Иван, наш проводник в подземелье, – представил его Игорь.
Тот кивнул и протянул каски с фонариками:
– Наденьте.
Оба послушно натянули защиту на головы. Взглянув вниз, Алёна заметила, что они стоят вокруг чугунного люка, наполовину сдвинутого в сторону. Оттуда несло дустом и затхлостью.
– Ты мне побег из Шоушенка устроить решил? – не смогла она сдержать возмущение и страх.
– Это коллектор, там чисто и почти не воняет, – усмехнулся Иван.
– Коллектор чего? Отходов?
– Дождевой воды, – успокоил её Игорь. – Не бойся, каках не будет.
Алёна фыркнула, покосившись на затоптанный люк и черноту под ним.
– Надеюсь, крыс там тоже не будет. Ты же знаешь, как я ненавижу грызунов.
Игорь посмеялся.
– Ты много чего ненавидишь, всего не упомнишь.
Её серые глаза озарила алая вспышка злости, но Игорь прикрылся каской, опустив голову. Разряд ненависти вылетел в оранжевый пластик, оставив цель нетронутой. Алёна испытывала не менее обжигающую досаду.
Он и раньше жаловался на её капризность и привередливость, но она была убеждена, что ведёт себя в пределах разумного. Алёна искренне не понимала, как можно любить хомяков, которые едят, спят и ходят в туалет в одном месте, или не убирать за собой волосы в ванной, или носить алые гольфы с шортами, или слушать рэп, и много ещё всяких «или».
К тому же хомяк постоянно шуршал и требовал пожрать, а ответной ласки не давал никакой, хотя Игорь с ним сюсюкался. Но, когда они съехались, ему пришлось отдать питомца соседскому мальчишке. Тот позволял навещать животное в обмен на корм. Алёна ревновала и бесилась на хомяка ещё больше.
– Ну, я первый, – Иван выдохнул, как перед употреблением водки, и полез в люк.
Оказалось, подземелье находилось неглубоко и винтовой лестницы там не оказалось. Гид просто спускался постепенно по выпирающим из толщи каменной кладки железякам в форме буквы «П». Эти выступы одновременно являлись ступенями и поручнями.
– Давай, я помогу, – Игорь головой показал ей лезть следующей. – Иван тебя там подхватит, если что.
Алёна не любила показывать себя трусихой, потому с гордо поднятой головой и дрожащими ногами полезла в дыру. Игорь держал её за одно запястье. Грязь со ступеней на каждом шаге осыпалась в темноту, создавая ощущение ненадёжности основания, но внизу уже моргал фонарь Ивана, и вскоре она почувствовала его крепкую руку.
Встав обеими ногами на твёрдую почву, Алёна отряхнулась, хотя не требовалось, и огляделась. Её спустили в огромную бетонную трубу. Землю островками покрывали лужицы и скопления глины, по обочинам валялся мусор.
Каждый звук и шорох разносился тягучим эхом по тоннелю. Темнота сковывала. Фонарик освещал лишь малую часть пространства. Остальное оставалось в слепых сумерках, где едва различались силуэты и оттенки серого.
Алёна не любила ограниченные пространства без света и свежего воздуха, особенно под землёй, особенно канализации, особенно ведущие, неизвестно куда. Ей здесь не понравилось.
– Во что я опять из-за тебя ввязалась? – спросила она риторически, больше у подземельного владыки, чем у Игоря, но ответил последний.
– Не бойся, это туристический маршрут, здесь каждый день люди толпами ходят.
Спокойный баритон разбивало дрожащим эхом, которое унеслось далеко в чёрную мглу. Такой отзвук всему придавал саспенса. Алёна почувствовала, как мурашки страха чешут спину и где-то в пояснице отнимаются нижние конечности, как будто контакты расходятся.
– Ну, не каждый. И не толпами, – поправил его Иван. – И не люди.
Алёна застыла. Злодейский смех ударил громом в сознании. Игорь тут же к нему присоединился. Оба, кивая фонариками, громко хохотали, как будто специально призывали подземных монстров на пир. Она косилась на них с недоверием и обидой, но от их весёлости немного полегчало. Никаких посторонних звуков не раздавалось. Никто не шаркал и не рычал. Монстры, если были, то, видимо, уже насытились.
«Как давно, интересно, сюда предыдущая группа спускалась?» – на секунду задумалась Алёна, но Игорь взял её за руку и повёл за Иваном.
Его тёплый и мягкий обхват на запястье успокоил Алёну мгновенно. Это мини-объятие, нежное и при этом крепкое, всколыхнуло сердце, заставило вспомнить приятность его прикосновений, ощущения близости его тела, горячего и полного сил. Алёна раньше любила засыпать на нём. Просто приходила и ложилась сверху, как ребёнок, головой на грудь, под подбородок. А он в ответ сжимал её запястье и шутил: «Всё, ты прикована, не убежишь». И всегда, когда ругань заходила слишком далеко, Игорь обхватывал пальцами тонкую руку и произносил: «Полиция любви, сдавайся». И это работало. Злость затихала, просыпалась совесть и нежность.
Алёна очнулась, когда они уже шли по тоннелю под гулкий голос гида.
– Мы сейчас находимся на уровне захоронений древних славян…
Игорь заинтересованно кивал на каждый новый факт. Она никак не могла сконцентрироваться и оглядывалась по сторонам, хотя за ореолами фонарного света ничего толком не различалось. Темнота располагала к интимности. Место было подобрано удачно для откровенного разговора, если бы не вечно хихикающий Иван…
– А тут вон, гляньте, художничества. И под землёй есть таланты, – снова усмехнулся гид и осветил фонариком бетонную стену с граффити.
Автор изобразил круглые часы, все три стрелки которых близились к полуночи. Часовая была ближе всего, минутная отставала ровно на один часовой круг, а секундная отсчитывала последние три деления. Всё, что оставалось за ними, сгорало в пожаре времени. А на числе «12», присели на двойку, свесив карикатурные ножки, старик со старушкой. Они держались за руки и улыбались друг другу, а в глазах едва заметно отражался огонь. Внизу, для тех, кто не понял, имелась каллиграфическая надпись: «А с кем последние минуты хочешь провести ты?».
Рисовал ещё явно неопытный, но, заметно, способный художник. Линии казались слегка дрожащими, зато краски были подобраны со вкусом, и общая идея отчаяния перед конечностью бытия хорошо считывалась и головой, и душой.
Алёна искала взгляд Игоря, который изучал изображение внимательно.
– Нашла уже… – кашлянув, спросил он, – с кем помирать?
Осторожные глаза смотрели мимо, украдкой.
– Говоришь, как старик, – она усмехнулась, а у самой нервы внутри перевязывались тугими узлами. – Я пока ищу, с кем жить.
– И как успехи? Много кандидатов?
Иван на заднем фоне копошился, рыскал по карманам. Алёна глянула на него быстро и увела взгляд в тоннельную темень.
– Есть один, – для себя она решила, что врёт, хотя сердце подсказывало – это правда.
Игорь прищурился. Губы завились в ухмылку.
– Неужели нашлось совершенство? Думал, таких людей не существует.
– Кто ищет, тот всегда найдёт, – мгновенно ощетинилась Алёна.
– А кто не ищет, тот никогда не потеряет, – заключил он и опустил голову.
Что-то внутри неё взвыло. Она зажмурилась, чтобы утихомирить боль, а вой не прошёл. Алёна отчётливо его слышала. Издалека звук немного рассеивался, но доносился громким. Игорь с Иваном обменялись испуганными взглядами. Игорь крепче сжал её запястье.