Ирина Воробей
Не чужие
Автомобиль плавно остановился напротив стеклянного подъезда. Этажи улетали ввысь, как бобовое дерево в английской сказке. Окна отражали безоблачное небо и высотки по соседству. Зелёный двор шумел пышными ветками. Дети весело кричали на площадке.
– Пойдём, – твёрдо сказала Алёна, открывая дверцу.
Игорь обернулся с недоумением в зелёных глазах.
– Оставишь его у меня пока. Пошли.
Он отрицательно закачал головой и вздохнул тяжко. Она уже опустила одну ногу, но не выходила из салона, пока не вышел он. Они долго смотрели друг другу в глаза. Упрямство в нём медленно таяло, плечи опускались, брови расслаблялись. Он облизал губы и сжал их плотно, а потом цокнул и открыл дверцу.
Щенок сладко спал. Игорь держал его одной рукой, а во второй тащил корм. Остальные принадлежности, которые пришлось купить в магазине при ветеринарной клинике, несла Алёна. Жила она на четвёртом этаже, поэтому они быстро добрались до квартиры.
– Хорошая хата, – усмехнулся Игорь, осматривая высокие потолки и толстые стены.
– Тоже служебная, – выдохнула Алёна. – Давай его в зал.
Она показала тонкой рукой на распахнутые двери в стиле прованс, которые вели в большую светлую комнату с балконом. Игорь отнёс туда щенка и оборудовал тому спальное место из специальной кроватки, а рядом сложил лекарства, корм и туалет. Алёна скорее переоделась – давно мечтала сбросить тяжёлый и грязный комбинезон. Пока он возился с животным, она быстро сгоняла в душ. После подземелья и чужой рабочей одежды нельзя было не освежиться.
Алёна с утра уже намывалась тщательно, но и сейчас старательно мылилась. Почему-то хотелось быть идеально чистой, как перед первым сексом. «Дура, и на что ты надеешься?» – пыталась сама в себе усмирить нарастающее желание. Возбуждение крепчало и раздувалось внизу живота. Глаза насмотрелись на голый мужской торс, который два года не видели. В душе всё стянулось тугим запутанным узлом. Сердце требовало страсти. Прохладная вода не сильно убавила пыл.
Они столкнулись в коридоре. Алёна запахнула халат, под которым прятала новый малиновый комплект белья. Игорь был просто в штанах. Комбинезон валялся в прихожей рядом с её. В глазах промелькнуло знакомое желание.
– Я бы тоже не прочь помыться, – выдавил он, без стеснения оглядывая её фигуру сверху вниз.
Алёна сжималась, будто воздух вокруг уплотнялся. Зелёный взгляд скользил по коже с подбородка на шею, с ключицы на грудь, из промежности до пупка и утекал вниз. Тело помнило его ласковые движения губ в моменты любви. Он тоже помнил, глазами повторял траекторию, а мурашки бежали следом. Её пробрало от волнения и неведомого страха.
«Давно у тебя не было мужика всё-таки», – осекла внутренняя мымра.
– Ванная свободна, – прочистив горло, ответила Алёна и опустила взгляд.
– Спасибо.
Игорь прошёл мимо и защёлкнул дверь. Напряжение спало. Она неудовлетворённо выдохнула и отправилась на кухню сообразить с перекусом. Готовить Алёна не умела, не любила и не хотела, потому всегда заказывала еду в ресторанах. От вчерашнего ужина остался лишь холодный салат с печенью, который должен подаваться тёплым, поэтому она решила дождаться Игоря, чтобы вместе выбрать блюда на доставку. А пока приготовила кофе. Хотелось чего-нибудь покрепче, но день был в самом разгаре, и она вчера завязала.
Игорь вышел минут через двадцать. Снова с голым торсом и в штанах. Мокрые волосы растопырились, сбросив воск. На лбу и щеках высыхала влага. Грудь тоже лоснилась от воды. Алёна непроизвольно облизнулась и крепче обхватила пальцами кружку с горячим кофе.
– Можно мне тоже? – спросил Игорь, сдерживая ухмылку.
Она опомнилась, заставила себя оторвать взгляд и подошла к кофемашине, чтобы сделать ему капучино. Он не терпел кофе без молока и сахара, а Алёна не понимала, как можно портить чистый вкус жирно-сладкими добавками.
Когда она пересыпала зёрна в специальный отсек, Игорь подошёл сзади. Смородиновый аромат нахлынул, как неизбежность. Окутал полностью, вскружил голову, обезоружил. Холодные пальцы коснулись плеч и гладкими движениями стянули шёлковую ткань. Она повисла на локтях. Алёна вздрогнула. Возбуждение молниями било по сердцу, заставляя его колотиться сильно и сбивчиво. Руки обхватили талию. Мокрые губы коснулись мочки уха. Кожа покрылась мурашками. Алёна наклонила голову, подставив шею для поцелуев. Он исполнил её желание и впился в натянутые мышцы губами, а пальцы скользили по животу.
Игорь развернул её резко и приподнял, чтобы усадить на столешницу гарнитура. Алёна не могла больше сдерживаться. Обхватила его голову и смачно поцеловала. Он ответил ещё большей страстью. Душа освободилась. От совести, упрёков, обид. Сознание очистилось. Хотелось только одного.
Они долго занимались любовью, пока не осталось сил. Соскучились оба, потому не хотели останавливаться. Алёна чувствовала, как он её жаждал, тискал грубо, порой сжимал в объятиях до боли и пробивался внутрь с напором, но ей нравилось. Нравилось быть настолько желанной. Нравилось быть любимой. Наконец. Она тоже себя плохо контролировала, исцарапала ему плечи и спину. И кричала неистово, под конец даже охрипла. Но одна мысль не давала покоя – он как будто бы с ней прощался.
Глава 4. Ничуть
– Расскажи, что с бизнесом, – спросила Алёна решительно, когда они вернулись на кухню, чтобы допить кофе и перекусить.
Она приготовила и для себя, и для него. Чашку с пенкой поставила перед ним на стол со стуком. Свою держала в руке.
Игорь хмыкнул и глотнул. Над губой выросли белые усики. Он их слизал.
– Тебе-то что?
– Хочу знать.
Она села и сложила руки на столе, обхватив локти.
– Пытаешься понять, стоит ли со мной водиться? – в баритоне искрила обида.
Зелёные глаза наполнились тоской и болью.
– Хочу знать, – Алёна не умела придумывать колкие ответы, но настоять на своём тоже любила. – Хватит увиливать. Просто расскажи.
Въевшийся в голос директорский тон звучал убедительно. Глаз она не отводила, разглядывала тонкие морщинки и поры на лице, считывала усталость и опустошение. Игорь опустил взгляд и раздул щёки, глотнув кофе.
– Партнёр мой, бывший уже, – начал он, усмехнувшись, – Женька, одновременно удачно и неудачно женился. На дочери богача с кучей коммерческой недвижимости по всей Москве.
Алёна чуть расслабилась, поняв, что своего добилась, и откинулась на стуле.
– Живёт на золотых горах, зато под жёстким каблуком, даже не жены, а её отца, – стеклянный взгляд устремился в пол. – А она та ещё стерва… Гуляет налево и направо, не стесняясь, хотя страшная, как… не знаю что.
Они встретились глазами. Алёна слабо улыбнулась сквозь напряжение, которое сковывало мимику.
– В общем, она и на меня запала, – Игорь выдохнул. – Да, у меня бабы два года не было, но я же не дикарь, чтобы на любую кидаться, – зелёные глаза искали поддержки в серых. – Она сама себя предложила. Я, естественно, отказал, как порядочный партнёр и друг. А она выставила всё так, типа это я к ней приставал.
Алёна не смогла скрыть удивление и высоко подняла брови.
– Классика, – цокнул Игорь и сделал большой глоток. – Ну, Женьке пришлось оскорбиться.
Он скрючился, положив локти на колени, и окунул пальцы в волосы. Алёна потянулась вперёд в порыве его утешить, но стол остановил её.
– И я остался ни с чем. Потому что вкладывал только свои связи и навыки. Весь капитал ведь у них в собственности, помещения, декорации, автомобили.
Игорь выпрямился и откинулся на спинку стула. Взгляд перевёл в глянцевый потолок. Двигал глазами по отблескам солнечного света.
– А всё только в гору пошло. Несколько постоянных контрактов заключили на корпораты для крупных компаний. Я на радостях «Лексус» купил даже. Похвастаться не терпелось.
– В кредит? – усмехнулась Алёна.
– Нет. На остатки от квартиры, – голова рухнула на грудь. – Теперь мать лечить нечем.
Голос осип. Губы сжались и побелели. Ресницы быстро захлопали, под ними прятались слёзы. Алёна напряглась.
– А что с ней?
– Сердце, – коротко ответил Игорь.
Алёна склонила голову и обняла себя за локти. Она помнила Александру Сергеевну дородной женщиной, всегда деловой, но при этом не суетливой. Та всегда казалась спокойной и как будто не пробиваемой. Оказалось, разрушалась изнутри.
– Придурок торопливый, если бы не авария вчера, сейчас бы уже продал «Лексус». С покупателем на осмотр вчера вечером договорился.
Игорь мотнул головой от досады и прочесал пятернёй волосы. Холодные капли с них коснулись её голого предплечья. Одна упала на запястье.
– Сколько нужно?
У Алёны были накопления. Она уже лет девять копила, потому что тратить не умела и большую часть времени жила за чужой счёт. Сперва её содержали родители. А когда они с Игорем жили вместе, тратили в основном его зарплату. Свою она откладывала почти полностью. Уходя, он ничего не попросил, хотя на её счету лежало больше двух миллионов, из которых как минимум треть принадлежала ему. С тех пор цифры выросли, а деньги все лежали нетронутыми. Теперь Алёна по большей части жила за счёт компании. За жильё сама она никогда не платила. А здесь даже автомобиль предоставляли, ещё и с водителем. Вне работы она почти не ездила никуда. Подумывала об ипотеке, но всё откладывала, не решаясь ввязываться в кабалу, даже на короткий срок.
Зелёный взгляд скользнул лезвием по её лицу. Игорь отпрянул и закачал головой отрицательно.
– Не бойся, я уже договорился, отдам знакомому битую. На операцию точно хватит.
Алёна поджала губы, искала убедительный аргумент.
– Я хочу отдать твоё. То, что мы накопили вместе, – серые глаза застыли, вглядывались глубоко в чёрные зрачки, которые сужались, не хотели её впускать. – Не упрямься, это не подачка, это возвращение долга.
– Не надо. Хотела бы вернуть, вернула бы раньше, а не сейчас, когда я на жалость надавил.
Он опустил голову и залпом допил кофе. Алёна закатила глаза и скрестила руки под грудью.
– Вот любишь ты выпендриться, – укорила она жалостливо, а потом вздохнула судорожно и повысила голос. – Ушёл тоже по-выпендрёжному. Просто пропал! Мне приходилось твою мать допрашивать…
– Ну, ты тоже гордая! – Игорь развёл руками. – Сама уже полгода в Москве, могла бы и позвонить. Нет, ведь… Случайно встретились…
Ироничный смешок вылетел из груди, как кашель. Алёна сжалась и отвернулась к стене, где бледно-зелёные листья папоротника замерли навеки в полёте. Сама себя теперь не понимала, ведь, действительно, приехала сюда только за ним. Каждый день о нём думала, представляла встречу, а набрать выученный наизусть номер так и не решилась. Боялась оказаться ненужной и навязчивой.
– Не надо во всём меня винить, – надулась она. – Если бы я была в тебе уверена, то не держалась бы так за должность и не стала бы делать аборт.
Игорь вскинул голову и рассмеялся невесело.
– Ну, разумеется, во всём я виноват, неудачник. Ну, прости, что я такой лох! Зарабатывать не умею!
– Я не об этом! – Алёна зажмурилась, чтобы его перекричать, одумалась, что задела за самую тонкую и громкую струну.
Он резко затих и впился в неё глазами. На кулаке белели костяшки. Щёки втянулись внутрь. Челюсти напряжённо стиснулись.
Минуту они сидели так, оцепенели оба: он – от злости, она – от страха. Боялась потерять его навсегда, хотя уже потеряла, давно, ещё тогда, когда решила, что не может его потерять, когда начала его пилить по любому поводу и без, когда порицала его стремление к собственному бизнесу вместо надёжного продвижения в корпорации, когда впервые упрекнула в никчёмности, совсем как мать отца. И тогда, когда стала жаловаться собственной секретарше на его бесперспективность и трудность своего положения сильной женщины рядом со слабым мужчиной. Хотелось самоутвердиться, надоело быть недостойной мымрой на фоне достойного красавчика. А секретарша разносила её слова по всему филиалу. И все шептались за их спинами.
– Нет, ты именно об этом, – выдавил Игорь. – Ты сама не заметила, как всё изменилось, когда стала директором?
Привычно спокойный голос жалил незаметно, остро и колко, попадая в самое нутро. Или это была собственная совесть.
– Твоя мать мне вообще прямым текстом заявила, что не желает, чтобы ты со мной всю жизнь мучилась, как она с твоим отцом.
Алёна впилась пальцами в голову и накрыла глаза ладонями. Мать и ей это прямым текстом говорила. И не раз, а постоянно. Долдонила, что дочь достойна большего, всё пыталась её свести с солидными мужчинами, почти своими ровесниками, которых знала по работе. Алёна отбивалась как могла, но слушала и прислушивалась непроизвольно. Она в этом соку с детства плавала, даже если не хотела, усваивала. Отца всегда жалела и любила гораздо больше, чем мать, но воспитывалась последней. Много позже это поняла, когда стала замечать в себе её черты, повадки и даже словечки, которые копировала неосознанно.
– Я никогда не считала тебя неудачником, на самом деле, – сипло ответила Алёна – спазм, охвативший глотку, не давал говорить в полный голос. – Я просто…
Докончить мысль она не смогла и прикусила до боли губы. Сама не знала, почему ворчала на него и за что злилась. Бесили коллеги, которые сомневались в её компетентности, многие приговаривали, что Игорь был бы лучшим руководителем, не ей в лицо, но она подслушивала. И Павел Семёнович, по рекомендации которого её назначили, тоже сомневался поначалу, всё спрашивал, уверена ли она, что справится, что будет ставить работу вперёд всего. Быстро убедился, что не прогадал, но слухи по компании всё равно ползали. Некоторые строили самые невероятные теории о том, что Алёна якобы через постель с Павлом Семёновичем должности добилась. А у него к ней было сугубо менторское отношение, почти отцовское. Он её многому научил, не только по работе. И часто выступал сторонним мудрецом в их с Игорем отношениях. А после расставания утешал её мудрыми советами, что время всё лечит. И лучше всего это время чем-нибудь занять, например, работой.
– Я люблю тебя, Лён, – сказал Игорь тихо, в каждом слове слышалась боль.
Он подошёл и сел перед ней на одно колено. Рукой поднял лицо на себя, вторую положил на шёлковое плечо. По щекам Алёны хлынули слёзы. Сердце растаяло и растеклось. Так давно она хотела услышать эти слова, надеялась, тогда точно полегчает, а стало мучительнее.
– Но я не хочу быть твоим подчинённым по жизни и принимать твой любой приказ или каприз, – он вздохнул, опустив взгляд в пол. – Я думал, мы партнёры. И решать, быть нашему ребёнку или нет, мы должны были вместе.