Ирина Зубковская
Дедуля
Вечером во дворце султана была аудиенция: паша представлял перед очами Владыки торговцев, явившихся для уплаты налогов, разговоров и напутствий. Очаровательные невольницы разносили кушанья и вино, музыканты играли на всевозможных инструментах, услаждая слух.
–Эту девочку мы не видели в тот раз, когда вас посещали, о Великий – наконец-то подал голос Махмуд, один из свиты торговца, бывший на аудиенции лишь для количества. Он не отличался большим умом и сообразительностью, но у него была природная хитрость и тонкий нюх на выгодные сделки. Вот и сейчас он чувствовал, что дело пахнет большим барышом и это связано с девочкой или информацией о ней.
–Эта бедняжка попала во дворец исключительно заботой моего визиря – ответил султан. – Мамед проезжал мимо и подобрал её как раз перед тем, как её отец скончался. Видимо сердце несчастного не выдержало горя разлуки с женой и сыном, о которых он рассказал Мамеду, перед тем как Аллах забрал его душу. С тех самых пор я забочусь о девочке и надеюсь, что когда она вырастет, то сможет скрасить одиночество одного из моих сыновей. Они конечно, старше неё на несколько лет, но если Аллах захочет, то он соединит сердца людей и с большей разницей в возрасте: и доказательством тому – моя жена.
Торговцы вознесли славу Аллаху и, тщательно вымыв руки, приступили к предложенной трапезе, с каждым глотком вина всё больше прославляя Повелителя.
Но вот, по незаметному знаку султана, прислужники хлопнул в ладоши, тем самым показывая, что приём на сегодня окончен. Владыка встал, подавая пример всем гостям, что пора бы им отправляться восвояси, и, пожелав всем присутствующим от имени Аллаха удачи во всех начинаниях, удалился в свои покои в сопровождении пышной свитой. К тому моменту, как двери захлопнулись за султаном, в помещении уже не оставалось никого, кроме вездесущих слуг, наводивших в спешке порядок, чтобы не беспокоить своего Повелителя во время его отдыха.
Тем временем Махмуд всячески уговаривал своего хозяина:
–Вы подумайте, господин: полчища мёртвых сусликов! Если снять с них шкуры, то можно их хорошо продать!
–Русичам что ли, Махмуд? У них самих этого добра на каждом шагу.
–Послушай господин, мы пошлем своих слуг этой ночью, чтобы они сняли шкурки с этих сусликов: Аллах ночью не усмотрит, а если и усмотрит, так не нашими руками грех сделан! Наберём несколько тюков и пойдём: путь неблизкий, но денег своих стоит.
–Если это того стоит, то делайте.
Шкуры сусликов оказались зараженными. Так постепенно, мелкими шагами до Руси добралась Чума.
Казалось, что дождь никогда не закончится. Насколько же надо было прогневить природу, чтобы она так горько плакала. Дарье казалось, что с этим ливнем плачет не только природа, но и все люди, обиженные судьбой. Последние капли дождя стекали по стеклу. Дарья любила дождь, но не такой сильный, как этот ливень. Простой такой, тихий дождь. Он приносил нежную грусть, приятные раздумья и успокаивал. Она присмотрелась, и заметила, что дождь смыл всю грязь со стекла. Теперь вид из окна был намного приятнее. Она услышала детские крики. Счастливые голоса детей. Слышно было как они резвятся и прыгают по лужам. Она смогла это живо представить. Когда-то и она могла так же весело и задорно прыгать. Это прекрасное ощущение, когда твои, разгоряченные от жары ноги, касаются прохладной воды, когда от тебя летит стая брызг. Казалось, что это было совсем недавно, словно вчера. Но нет, она уже год прикована к постели и что с ней неизвестно. На хороших докторов у ее бабушки нет денег, а те врачи, на которые хватило средств, разводят руками. Из их слов она поняла только одно, ходить она больше не сможет. Осознать в 12 лет такое очень страшно. Дарья, как и все люди, все равно надеялась и верила, что придет день, тот самый день, ее день. Когда она сможет не только ходить, но и бегать. А пока ей остаётся бегать и ходить только в своих снах, а иногда и летать. Порой просто не хочется просыпаться и возвращаться в эту мрачную реальность.
Бабушка уходит работать с утра и до вечера, в обед приходит пообедать, покормить ее и снова работать. Сегодня утром бабушка ей дала на завтрак яйцо и ушла. Бабушка постарела за этот год, она тоже тяжело переживает это время. Они живут в ветхом, прогнившем доме. Ее комната маленькая и душная. Стены грязно-желтого цвета, полуобвалившийся деревянный потолок и одно-единственное окно. Дом со временем осел и окно расположилось на уровне пола. Ее единственная связь с внешним миром, это окно, в которое видны только ноги проходящих мимо людей. Дарья любила смотреть на них. Босые, в тапочках, сапогах или лаптях. Она всегда их внимательно разглядывала, словно пытаясь запомнить все мельчайшие детали. После дождя у нее всегда болела голова. Скоро бабушка придет на обед. Дарья стала считать трещинки на потолке, сколько она сосчитает трещинок до прихода бабушки?
Дарья закрыла глаза в предвкушении вкусного обеда. Она начала представлять разные блюда и даже почувствовала аромат блюд…Замечтавшись, девочка постепенно задремала. Ей снилось как она бегает босиком по лужам со своими друзьями. Они перепрыгивали лужи и смеялись, вокруг них красовалась разноцветная радуга! Она любовалась ею, но вдруг темные тучи закрыли солнце и радугу, раздался гром, засверкали яркие молнии. Дарья присела на корточки, и вся сжалась. Было очень тихо, эта тишина давила на нее страшным грузом. Только гром нарушал эту мертвую тишину. И тут она услышала мерный стук копыт, мимо проезжала карета, которую везли черные как смоль лошади. Карета медленно остановилась, из нее вышла красивая женщина с огненно-рыжими волосами. Лицо ее было закрыто темной вуалью, она глядела по сторонам, словно искала кого-то взглядом. Наконец она остановила взгляд на Дарье. Этот стеклянный, впивающийся как осколки взгляд словно пригвоздил ее к месту. Вдруг женщина резко отвернулась от нее, оскалилась и пустилась в пляс. И задрожала земля, с неба полился кровавый дождь, все вокруг кружилось в такт этой огненной женщины! Земля стала покрываться трещинами и пульсировать. Женщина все сильнее пускалась в пляс и земля стала горячей, почти раскаленной. Дарья закричала и побежала, она бежала, но ноги словно приросли к земле, она бежала на месте. Тут Дарья проснулась.
Бабушки пришла, покормила ее и снова ушла. До вечера Дарья не могла выбросить из головы этот сон. Давно ничего подобного ей не снилось. Вечером они с бабушкой попили чай с хлебом и медом. И легли спать. Но Даше не спалось. И даже не из-за того, что бабушка заливисто храпела. Просто что-то странное было в этой темноте. Она поняла в чем было дело. В тишине. Тишина стояла особенная, было ощущение, что она находится в космосе, кругом темнота, тишина и невесомость. И тут она услышала тихий скрип, как будто кто-то открывает их деревянную дверь. "Интересно, мы заперли ее или нет?".
Она услышала шаги. Как будто кто-то шел босыми ногами по полу. В темноте было плохо видно, Даша не могла разглядеть кто это. Она замерла и лежала, стараясь не шевелится. От испуга она даже не могла закричать. "Так вот что такое парализованный кролик в пасти змеи". Она была тем самым кроликом, но змеи к тому же не было видно, от этого было еще страшнее. Вдруг она почувствовала прикосновение к своему плечу. Руки были холодные, но при этом такие горячие. Она сама не понимала, как такое возможно? Рука стала тянуть ее на себя. Дарья запаниковала. Она же не может встать, не может ходить. Даша стала беззвучно упираться, но рука так же упорно тянула ее. "Почему же бабушка не просыпается?"-подумала она. И тут мощным рывком руки она оказалась на полу. Ноги подкосились, задрожали. Но она стояла! Сама! Как такое возможно. Она попыталась сделать шаг, ноги дрожали, она покрылась потом. Рука крепко держала ее и вдруг потянула на себя. И она пошла, медленно, дрожа. Она шла туда, куда тянула ее рука. Вот они прошли мимо спящей бабушки. Даша заметила, что бабушка перестала храпеть и дыхание у нее стало ровным. Они подошли к двери, открыли дверь и стали выходить на улицу. У Даши ужасно кружилась голова, ее тошнило, но она продолжала идти. Уже даже больше с любопытством, чем со страхом. Ведь она столько лет не вставала с постели. А теперь она могла сама идти. Это было словно волшебство. В которое она в силу возраста все еще верила. Они вышли на улицу, было темно, но луна ярко светила и освещала их путь. Она смогла разглядеть, того кто вел ее за руку. Это была женщина из недавнего сна, вся в черном, с огненно-рыжими волосами, ее лицо было закрыто черной вуалью.
Они медленно пошли по улице, оставив позади ее дом. Свернули направо, прошли немного дальше по улице и уперлись в большой деревянный дом. Женщина открыла дверь и зашла в дом. Они прошли прихожую и зашли в большую комнату, рядом были еще комнаты с закрытыми дверями. Женщина молча стояла, а потом стала подходить к каждой комнате и нюхать ее. У последней двери она задержалась больше обычного. Она толкнула дверь, та со скрипом открылась. Девочка разглядела комнату: просторная, хорошо обставленная, два окна, в которые лился лунный свет. У левого окна стояла кровать, на которой спал мужчина. Когда они подошли ближе к его кровати, Даша заметила, что мужчина не в себе, как будто болен, он тяжело дышал и ворочался. Женщина подошла к нему и положила свою руку ему на лоб. Мужчина тяжело вздохнул и задышал ровно. Даша почувствовала в этот момент, что воздух стал невыносимо пахнуть гнилью, смертью, чем-то очень неприятным. Женщина убрала руку со лба мужчины, но тот даже не проснулся. Выйдя из этого дома, они направились в соседний дом. Там женщина то же самое проделала с девочкой лет девяти, та спала, а она просто клала ей руку на голову и уходила. Это походило на непонятный ритуал, смысла которого Дарья не могла понять. Так они обошли восемь домов, а потом женщина привела ее обратно домой и положила в кровать. И тихо ушла. После этого Дарью быстро сморил глубокий сон.
Прошло время, и Даша уверовала в то, что это был сон. В следующие дни Даша узнала от бабушки, что на их улицу пришла страшная болезнь. Она поразила половину жителей улицы. Даша с удивлением узнала, что это были те люди, к которым она приходила с женщиной в черном. Люди стали умирать, мор поражал все больше и больше домов. Вокруг раздавался вой и плач. Люди сходили с ума от страха и боли. Чума давила и убивала, боли были такие сильные, что мучительный крик можно было слышать отовсюду, кровь у заболевших текла горлом, у них появлялся проливной пот и дикая дрожь. Итог у всех был один: ужасная смерть. Даже тела не успевали хоронить, многие сваливали в кучу в овраг и сжигали. В одну могилу зарывали семь, восемь и более трупов. Почти совсем не осталось тех, кто не заболел этой заразой. Бабушка осунулась, она понимала, что им тоже не избежать этой болезни. Но к ним болезнь не подступала.
Однажды Даша проснулась от сильного толчка в бок. Она огляделась, но не увидела, того кто толкнул ее. Она повернулась на другой бок, но вдруг услышала шепот: "Пора, вставай, я посеяла урожай, а ты пожинай"
Даша свесила ноги с кровати и аккуратно встала. В этот раз получилось намного лучше, она смогла встать. Она накинула на себя черный бабушкин балахон. И вышла из дома. Она не знала куда идет, ноги словно сами несли ее. Они принесли ее в ветхий старый дом. Зайдя в него, она почувствовала удушающий запах, но пошла дальше. На полу сидел мужчина, со свечой в руке.
–Ты за мной? -спросил он
Она кивнула
Погоди еще минуту. У меня просто столько мыслей не сказанных. Кружатся, вьются как коршун. Мне кажется это нам всем за деяния наши досталось, грешны мы. Повсюду грязь, я знал, что так оно кончится. но вот думаю я. В человеке столько темного и порочного. А если из человека убрать все его порочное, все гнилое, что в нем останется? Сможет ли он жить дальше.
Она молчала и смотрела, как медленно догорает свеча
–Нет, я должен сказать все что хотел. Мы живем в подвешенном состоянии. Всегда куда-то торопимся и бежим. Не видим или не хотим видеть, ту красоту что нас окружает. Природу. Мы разучились с ней жить в единении. Мы словно отделились от чего-то важного и значимого в жизни. И лишь к концу жизни некоторые понимают, что эта беготня, всего лишь бег мыши в бесконечном колесе. Мы идем назад к природе, возвращаясь туда, откуда пришли. Простая и между тем сложная истина, ты согласна со мной?
Она не ответила. Она положила руку ему на лоб и все закончилось.