bannerbannerbanner
Прощение

Ирса Сигурдардоттир
Прощение

Полная версия

Глава 3

– Что ты знаешь о девочках-тинейджерах?

Ни «здравствуй», ни «привет», ни «доброе утро», ни даже «как дела?». Не представился. Не то чтобы в этом была какая-то надобность. Хотя Фрейя не видела и не слышала Хюльдара несколько месяцев, голос его узнала быстро. Слишком быстро. И это ей не понравилось. Она никогда не получала неожиданных, как гром с небес, звонков от тех, с кем хотела бы поговорить.

– Добрый день, – холодно сказала она – и сразу же пожалела, что ответила. Можно было изменить голос, притвориться кем-то другим, сказать, что Фрейи нет в стране и не будет весь следующий месяц… Что бы там ни хотел Хюльдар, это могло означать только одно: большие неприятности и потрепанные чувства.

– О… Привет. Извини. Это Хюльдар. – Он помедлил, оставив паузу для ответа, и, не дождавшись реакции, добавил: – Я тут подумал, не согласишься ли ты помочь мне. У нас дело, связанное с девочкой-тинейджером, и я хотел попросить у тебя совета.

Фрейя мгновенно сообразила, о чем речь, и невольно почувствовала себя заинтригованной. Первоначальное намерение закончить разговор как можно скорее позабылось. Начиная с ланча, со всех сторон поступали новости о вчерашнем зверском нападении на девушку и ее исчезновении из кинотеатра. Полиция, как обычно, не разглашала подробностей, так что главными источниками информации стали подруги и одноклассники жертвы, получившие на свои телефоны сообщения с видеозаписью нападения.

Описания содержимого отличались намеренной неопределенностью, но умевшие читать между строк поняли, что видео не для слабонервных. Те подростки, у которых удалось получить интервью, пребывали в состоянии шока. Как и прочая публика, Фрейя с нетерпением ждала дополнительных сведений, движимая не болезненным желанием насладиться омерзительными деталями, а беспокойством за судьбу девушки и озабоченностью мотивом преступника.

Конечно, было бы безнадежной наивностью думать, что постичь этот самый мотив и в самом деле возможно, поскольку ничто не способно ни объяснить, ни оправдать такую жестокость.

– Это связано как-то с нападением на девушку в кинотеатре?

– Да. – Было слышно, как на другом конце трубки перевели дух. – Не мне тебе говорить, насколько важно найти ее и схватить нападавшего. Ты не могла бы заглянуть сегодня в участок? Желательно поскорее.

Как бы ни хотелось ей этого, согласиться вот так сразу Фрейя не могла: грязный кухонный столик был завален учебниками и устлан листками со свидетельствами неудачных попыток решения математических задач, представить которые следовало в среду. Задолго до телефонного звонка она столкнулась с неопровержимым фактом, сводящимся к тому, что независимо от числа попыток результат будет одним и тем же: беспорядочное нагромождение чисел и символов, отказывающихся соотноситься друг с другом.

Решение подработать в Доме ребенка и записаться на бизнес-курсы в университете обернулось чудовищной ошибкой. Учеба не помогла ни излечиться от экзистенциального кризиса, ни улучшить жизнь. Скорее, стало только хуже.

– У меня сегодня выходной.

– Знаю. Я позвонил сначала в Комитет защиты детей, спросил, можно ли одолжить тебя, а они перенаправили меня в Дом ребенка. Директор сказала, что ты дома, но посоветовала в любом случае позвонить. И еще сказала, что выходной ты можешь взять позднее.

– В самом деле? – Фрейя даже расстроилась. Ее просьба перевести ее на неполную ставку не нашла большой поддержки у руководства. Вплоть до самого последнего времени оно, вместо того чтобы пойти навстречу, всячески препятствовало ей в координации работы и учебы. – Она так сказала?

– Да. После того как предложила нескольких других психологов. Но я сказал, что они мне не нужны, а нужна ты. В смысле, для этого дела, – поспешно добавил Хюльдар.

В душе Фрейи столкнулись противоречивые чувства. С одной стороны, было лестно, что ее предпочли другим коллегам; с другой – раздражало, что до него, похоже, так и не дошел ясно высказанный месседж: он должен перестать преследовать ее, поскольку оба они на горьком опыте убедились, что не подходят друг другу.

Впервые они встретились в ночном клубе, переспали и отлично провели время, но потом Хюльдар все испортил, сбежав поутру. На этом бы знакомству и закончиться, но их пути снова пересеклись в связи с его работой в полиции и ее в Доме ребенка. Поначалу оба испытывали неловкость, которая со временем переросла в острое раздражение. Хюльдар был просто невыносим. Постоянно давал понять, что хочет возобновить отношения, но, когда Фрейя не сразу откинулась на спину, не смог устоять перед искушением и переспал с другой.

Ничего хорошего ждать от этого человека не приходилось, это было ясно как дважды два. Жаль только, что он был чертовски привлекателен – в чисто мужском, бесцеремонно грубоватом стиле, – и к тому же хорош в постели. Но ведь этого недостаточно. Так что, как ни грустно, пришлось признать: он не тот, кто ей нужен, пусть даже и тот, кого бы она хотела.

Однако прямо сейчас его предложение давало желанный повод отвлечься от математических скорбей.

– Что мне нужно будет сделать, если приду?

– Помоги поговорить с девочками, которые знали жертву. В школе считают, что будет лучше, если не мы придем к ним, а они к нам. Родители согласие дали, но выдвинули условие: присутствие во время интервью представителя социальных служб как гарантия того, что мы не позволим себе лишнего, не переступим черту. Глупость, конечно, они же не подозреваемые… На самом деле это не более чем формальность. В общем, мне будет спокойнее иметь за компанию кого-то, кто лучше их понимает. Я ведь даже не знаю, требуется ли к тинейджерам такой же подход, как к ребятам помладше. Ну, знаешь, не могут ли вопросы ненароком повлиять на свидетельские показания и все такое. Для нас жизненно важно, чтобы ничего такого не случилось. Чем раньше мы получим представление о жизни Стеллы, тем лучше. Есть мнение, что нападавший знал ее.

– А почему ты говоришь о ней в прошедшем времени? Ее нашли? Она мертва?

– Нет, пока не нашли.

От прямого ответа Хюльдар уклонился, и Фрейя сочла это недобрым знаком.

– Могу приехать в участок через полчаса.

И тут ее взгляд упал на Молли, лежавшую рядом со своей миской. Молли делала это по привычке, хотя если б кто-то имел глупость покуситься на ее еду, предугадать последствия не составляло труда. Мало какие собаки достигают таких размеров и представляют угрозу бо`льшую, чем Молли. Стоило вывести ее на прогулку, как владельцы четвероногих поменьше останавливались поболтать друг с другом, обрекая Фрейю на одиночество. С другой стороны, устрашающий эффект был именно тем, что и требовалось настоящему хозяину животного, брату Фрейи Бальдуру, отбывавшему срок в местах не столь отдаленных.

Молли была одним из многих обременений, доставшихся его сестре вместе с крохотной квартиркой. Но все их с лихвой перевешивали выгоды, самой важной из которых была крыша над головой. Без квартиры Бальдура ей светила бы перспектива спать на скамейке в парке: беспрецедентный туристический бум привел к хронической нехватке жилья в Рейкьявике, и никаких признаков улучшения ситуации в ближайшее время не предвиделось.

Но дата освобождения брата приближалась, а значит, скоро придется озаботиться поисками жилья. Впрочем, для решения этой проблемы еще оставалось несколько месяцев.

Собака закрыла глаза и с угрюмым видом отвернулась, по-видимому, истолковав разговор по телефону как знак того, что обещанная прогулка откладывается. С Молли Фрейя постоянно испытывала чувство вины: не выгуливает так часто, как надо бы, не кормит так, как хотелось бы… На самом деле это чувство порождалось заботой и привязанностью. Хотя отношения между ними не были идеальными, Фрейя действительно заботилась о ней.

– Точнее, через час. О’кей?

* * *

В полицейском участке девушки-подростки выглядели чем-то чужеродным. Их было пять, и они так походили друг на дружку, что Фрейя моментально забыла их имена. Длинные блондинистые волосы, голубые глаза, густо накрашенные, и неестественно черные брови. Все пять, словно сговорившись, явились в темных джинсах-скинни, белых кроссовках и коротких, по пояс, куртках практически одного и того же цвета. Все прятали руки в карманах и – завершающий штрих – обмотали свои худосочные тела с едва заметно выступающими бедрами одинаковыми шарфами.

Фрейя знала – это последний год, когда они еще балансируют на краю детства, держатся и одеваются как стая. Придет осень, они поступят в колледжи, и каждая начнет вырабатывать индивидуальный стиль. Вот только Стеллу этой стадии развития лишили. В памяти родных и друзей ей суждено остаться вечным тинейджером. Если, конечно, ее все-таки не найдут живой.

По прибытии Фрейю кратко ввели в курс дела, но почти ничего нового, сверх того, что уже появилось онлайн, не сообщили, кроме того, что полицейские считали Стеллу мертвой, а убийца попал на камеру, когда тащил тело от кинотеатра. Хюльдар попросил держать эту информацию при себе и удовольствовался ответным кивком. Они уже работали вместе в похожих обстоятельствах, и он знал, что ей можно доверять.

– Итак… – сказал Хюльдар, когда Фрейя и Гвюдлёйгюр сели по обе стороны от него, а пятерка девушек заняла места напротив, по другую сторону большого стола, сдвинув стулья так близко, словно хотели забраться на колени друг другу.

Фрейя исподтишка наблюдала за Хюльдаром. Выглядел он хорошо, намного лучше, чем при последней их встрече: темные круги под глазами почти исчезли, чисто выбрит, волосы аккуратно пострижены. К тому же в прекрасной форме. Жаль, что такой идиот… Она даже порадовалась, что успела привести себя в порядок после того, как вернулась домой, выгуляв Молли. Каково бы было сидеть неухоженной растрепой, сознавая, что он выглядит лучше? А так они могли бы составить вполне достойную пару.

– Вы все получили снэпы с телефона Стеллы прошлым вечером?

 

Три молча кивнули, одна сказала «да», и еще одна подняла руку, но тут же опустила, обнаружив, что оказалась в одиночестве.

– Другими словами, все. – Хюльдар подтолкнул к коллеге ручку и бумагу. – Сделаешь пометки? – Гвюдлёйгюр кивнул и написал что-то на листке. Хюльдар повернулся обратно к девушкам. – Кто из вас их посмотрел?

На этот раз такой же готовности ответить не наблюдалось. Они стали переглядываться, то ли стесняясь брать на себя инициативу, то ли молча согласовывая ответы.

– Пожалуйста, я жду. Вы их видели? – Хюльдар подался вперед, сопровождая вопрос натянутой улыбкой.

Первой ответила девушка, занимавшая средний стул.

– Да. Я видела. – Хотя она и была самой смелой из пятерки, говорила на грани шепота, словно призналась в том, что смотрела порно.

Хюльдар посмотрел на остальных.

– Ну а вы? Да или нет?

– Да, – пробормотали они одна за другой.

Девушка, ответившая первой, заговорила снова:

– Я не поняла, что это такое. Стелла всегда посылала снэпы. Знала бы, ни за что бы не смотрела.

– То есть ты посмотрела только первый? – Ответ Фрейя уже знала. Еще до интервью полицейские рассказали, что девочки просмотрели все сообщения. С ними, как с лучшими подругами Стеллы, связались в первую очередь, рассчитывая заполучить телефоны, на которых остались непросмотренные снэпы. Но было поздно, потому что первая из получивших сообщение немедленно обзвонила остальных.

– Нет. Да. То есть… Нет. – Девушка опустила глаза. – Я посмотрела все. Про первый подумала, что это какая-то шутка, и все ждала, когда же будет смешно. Потом поняла, что все серьезно, но остановиться уже не могла. Хотела узнать, чем это кончится.

– У остальных такая же история?

Четверо кивнули и скосили глаза на сидевшую посередине, которая поначалу была вожаком. Судя по тому, что в этой роли девочка чувствовала себя не очень уверенно, Фрейя решила, что заводилой была Стелла, а лучшая подруга сменила ее, потому что остальные приняли ее лидерство как нечто само собой разумеющееся.

– Всё в порядке. Вы не сделали ничего плохого. – Хюльдар откинулся на спинку стула. – Вас вызвали не потому, что вы посмотрели видео. Мы надеемся, что вы поможете нам найти того, кто сделал это с вашей подругой. Понятно?

Все закивали в унисон, и он продолжил:

– Подумайте, мог ли кто-то иметь зуб на Стеллу. – На этот раз все, даже не переглядываясь, покачали головами. – Уверены? Никакого тайного бойфренда? Может быть, парня постарше?

– Бойфренд у нее есть. И он старше. У него водительские права и все такое. – Говорила снова та, что посередине. Остальные кивали.

– Ты имеешь в виду Хёрдюра? Хёрдюра Кристоферссона?

– Не знаю. Она называет его Хёдди. Познакомиться с ним она мне не позволила, так что я видела только фотографию. И он там был только наполовину. – Девушка состроила гримасу. – Сказала, что, мол, ему не нравится фотографироваться. Может, он того… ну, знаете, не в себе. – Глаза у нее расширились. – Так это он?

– Нет. Хёдди не подозреваемый. Был ли кто-то еще? Постарше? Не обязательно бойфренд. Может быть, какой-то мужчина, проявлявший к ней интерес, посылавший сообщения?

И снова коллективное «нет».

– Если б кто-то был, Стелла сказала бы?

Девушки снова нерешительно переглянулись и опустили глаза.

– Да или нет? Она делилась с кем-то из вас личным?

– Да, со мной. – Та, что посередине, выпрямилась, и Фрейя порадовалась за себя – чутье не подвело. – Но ни о чем таком она не упоминала. Мы все очень осторожны, и от незнакомых людей на «Фейсбуке» запросы в друзья не принимаем. Они все педики. Стелла это знала. Если б ее кто-то преследовал, она бы сказала мне. Точно.

– Ты уверена? Она ведь не стала знакомить тебя со своим бойфрендом. Так, может быть, и о чем-то еще не говорила? – холодно сказал Хюльдар.

Девушка бросила на него сердитый взгляд, на мгновение показав, какой она может стать в будущем.

– Стелла собиралась познакомить меня с Хёдди. Но, знаете, ей было некогда. Она ведь работала. В киношке.

– Ну ладно. Я просмотрел компьютер Стеллы. – Глаза девушек расширились, и они, казалось, перестали дышать. Выражение на лице лидерши сменилось с раздраженного на встревоженное. Фрейя толкнула Хюльдара под столом – на случай, если он пропустил реакцию. Она знала по опыту, что интерпретация чувств других людей – не его сильная сторона. – И что, как вы думаете, я там нашел? – Подруги, словно потеряв дар речи, смотрели на него округлившимися глазами. Он улыбнулся. – Ничего. – Все выдохнули и расслабились. – По крайней мере, ничего интересного. Незаконченные домашние задания. Куча фотографий, в основном селфи. Незаконно скачанные фильмы и музыка. У вас ведь примерно то же самое, да?

Девочки виновато покраснели и поочередно пробормотали «нет».

– Хорошо. – Хюльдар пробежался по их лицам цепким взглядом. – Но, судя по вашей реакции, придется посмотреть еще раз. Есть у меня такое чувство, что я что-то пропустил. Может, подскажете, что стоит поискать? Или выложите всё как есть?

Школьницы настороженно молчали. Поняв, что сейчас они не откроются, детектив сменил тактику и принялся бомбардировать их вопросами о Стелле: каким человеком она была, что ей нравилось, а что не нравилось, чем она занималась после уроков, кого еще можно назвать ее друзьями…

Постепенно языки начали развязываться, но ничего интересного в ответах не проявилось. Стелла представлялась ничем не примечательной, довольно скучной, хотя и популярной девчонкой, интересовавшейся поп-музыкой, знаменитостями, мальчиками, макияжем и модой.

Чем больше рассказывали подруги, тем больше Фрейя склонялась к мысли, что Стелла была немного легкомысленна; но допускала, что несправедлива в своем суждении. Возможно, со временем девушка расцвела бы и превратилась в личность более содержательную.

Когда описания стали повторяться, Хюльдар спросил насчет уик-энда и уточнил, когда и где они видели Стеллу в последний раз. Оказалось, что никто не видел ее после того, как они попрощались после школы в пятницу. Девушка в середине разговаривала с ней по телефону и онлайн, но встретиться Стелла не смогла, потому что работала и в пятницу вечером, и в субботу, и в воскресенье. Также Стелла жаловалась на плохие волосы, из-за которых не захотела идти куда-либо в субботу вечером. Никакого интереса для полиции все эти детали не представляли.

Примерно через час после того, как все вошли в допросную, Хюльдар подвел интервью к концу. Девушки заметно оживились, застегнули куртки, сунули руки в карманы и поспешили к выходу.

Подойдя к окну, Хюльдар, Гвюдлёйгюр и Фрейя увидели, как они вышли из участка, собрались кучкой и несколько минут горячо о чем-то спорили. Потом повернулись, и одна из них взглянула на здание. Фрейя и Гвюдлёйгюр отшатнулись от окна, но Хюльдар остался на месте и помахал рукой с холодной улыбкой на губах.

– Ну, что думаете? – спросил он, поворачиваясь к коллегам. – Что они скрывают?

Фрейя покачала головой:

– Кто знает… Может быть, не хотят говорить о тайном бойфренде. Стоит рассмотреть и такой вариант, что Стелла занималась сексом за деньги. Такое порой случается. Судя по их реакции, это что-то плохое, но, возможно, оно только кажется им страшным, а на самом деле весьма невинно, принимая во внимание, насколько серьезно это дело. Но вообще-то меня поразило другое.

– Что? – Хюльдар посмотрел на нее.

– Почти двадцать четыре часа назад стало известно, что с их подругой случилось что-то ужасное, однако непохоже, чтобы они так уж сильно горевали. Я не увидела ни заплаканных глаз, ни припухлых щек, как бывает, когда люди плачут.

Глава 4

Глоток кофе помог почувствовать себя немного лучше. Фрейя пробовала кофе и хуже, хотя нарисованный баристой лист на молочной пене напоминал возникшее в представлении ребенка рождественское дерево без единой иголки. Кафе было не из тех, что она обычно посещала, но после полицейского участка организму остро требовалась бодрящая доза кофеина.

После того как девушки ушли, Хюльдар показал снэпы и запись с камер наблюдения, от которой Фрейю едва не стошнило. Теперь она поняла, почему он говорил о Стелле в прошедшем времени, но помочь с пониманием мотивов преступника, исходя из его поступков, она не могла. Получилось лишь констатировать очевидное: полиция имеет дело со склонным к насилию безумцем. А к такому выводу Хюльдар вполне мог прийти и сам.

Настроения не прибавила и встреча с Эртлой на выходе из участка. Наткнувшись на такой взгляд, люди невольно прибавляют шагу, но Фрейя отреагировала с расчетливой беззаботностью: улыбнулась и дружелюбно поздоровалась. Тактика произвела желаемый эффект. Эртла потемнела от злости и так резко окликнула Хюльдара, что Фрейя даже пожалела детектива. От этой короткой стычки остался неприятный привкус во рту, но она по крайней мере ощущалась как небольшая победа в их недостойном взрослых людей состязании. С чего оно началось, все еще оставалось загадкой.

При первой же встрече Эртла прониклась к ней неприязнью, и Фрейя ответила тем же. Удивительно, что два человека, раздражавшие ее больше всего, работали в одном и том же месте. Если подумать логически, Эртла и Хюльдар оказались в одной постели не случайно. Если у них родится ребенок, она не будет делать на него ставку.

Будь Фрейя честна с собой, она признала бы, что жажда кофе вызвана не только стычкой с Эртлой или жуткими видео: интервью с девушками разбудило призраков ее собственного прошлого. Глядя на чашку, она не сразу поняла, что та уже пуста. Запрокинув голову, Фрейя сумела выпить еще несколько капель. Вкус кофе был вкусом взросления и напоминал, что номинально она контролирует свою жизнь и, что бы ни случилось, никогда уже не будет ребенком.

Блюдце звякнуло под поставленной на него чашкой. Фрейя не любила останавливаться на прошлом. Ничего хорошего из этого не получалось. Богобоязненные предки по линии матери придерживались религиозного воспитания, так что детство не оставило счастливых воспоминаний, за исключением тех немногих, которые они с братом делили на двоих.

Особенно трудными были подростковые годы. Дело было даже не в нехватке денег, а в жестких старомодных взглядах, проповедуемых бабушкой и дедушкой. Заповеди, в соответствии с которыми надлежало жить им с Бальдуром, мало чем отличались от тех, которые внушались отпрыскам Моисея. Да, их не принуждали носить рясу и сандалии, но ее наряды всегда отличались от того, во что одевались остальные ребята. Другими были даже завтраки, которые ей собирали в школу.

Ей не позволялось играть в такие же, как у других, игрушки, иметь такую же, как у других, одежду, заниматься тем, чем занимались другие. Неудивительно, что она плохо вписывалась в любую компанию и не имела навыков общения в коллективе. С другой стороны, у нее была прекрасная возможность наблюдать за такими группками, как подружки Стеллы, со стороны. Она могла установить и лидершу «стаи», и ее правую руку, и ту, которой грозило изгнание, живущую в постоянном страхе, боясь сказать или сделать что-то не так и оказаться за дверью.

И теперь она с легкостью узнала ее, ту, которую приняли для счета, которая смеялась где нужно и не упускала возможности польстить королеве. Вот только к ответу на вопрос, что они скрывают, это не приблизило ни на шаг.

Официант забрал чашку и спросил, принести ли еще. Фрейя легко проглотила бы еще несколько, но вместо этого поблагодарила его и попросила счет.

Кафе было переполнено, и единственное свободное место удалось отыскать в дальнем углу. Пробираясь к выходу между столиками, она невольно отметила, что большинство посетителей – иностранные туристы. Повсюду лежали карты и путеводители, на спинках стульев висели рюкзаки, а сами клиенты были намного лучше экипированы для исландской погоды, чем обычные исландцы. Фрейя прибавила шагу, опасаясь, как бы ее не спросили, из какой она страны, не пригласили сфотографироваться или, не приведи господь, не стали уговаривать исполнить знаменитый клич исландских футбольных фанатов.

Небо было того же беспросветно-серого цвета, что и раньше, когда она только прибыла в участок, но ведь и времени прошло не так уж много. Фрейя поплотнее запахнула куртку, пожалев, что у нее нет шарфа, например такого, как у девочек. Шарф не помешал бы и в машине: печка сломалась еще несколько дней назад, а тащиться в мастерскую в третий раз было бы напрасной тратой денег.

Она уже выходила из кафе, когда зазвонил телефон. Начальница сообщала, что они намерены разрешить полиции пользоваться ее услугами в ближайшие несколько дней. От удивления Фрейя даже остановилась. Директриса же добавила, что до конца недели на работу можно не приходить. Полиции требуется детский психолог, поскольку они работают с несовершеннолетними в связи с недавним похищением, и, так как она уже присутствовала на одной из бесед, выбор очевиден. Информация слишком деликатна, чтобы делиться ею с кем-либо еще.

 

Ну конечно, так она и поверила. Из всей этой истории торчали знакомые уши. Фрейя попыталась отговориться, ссылаясь на курсовую работу и лекции, но разговор закончился тем, что ей было предложено считать себя командированной и находиться в состоянии готовности до конца недели.

Впрочем, к тому моменту как она дошла до своей машины, злость практически испарилась. Принимая во внимание все обстоятельства, результат мог быть гораздо хуже. На занятиях можно сидеть с включенным телефоном на случай вызова, а в свободное время сосредоточиться на учебе. В Доме ребенка это было невозможно, ибо работа требовала безраздельного внимания. Возможно, теперь даже получится отвоевать сданные позиции и разобраться с математическими головоломками.

Но не успела Фрейя сформулировать свои намерения и планы, как все они были бесцеремонно растоптаны. Снова зазвонил телефон, и теперь уже Хюльдар, даже не пытаясь скрыть удовлетворение, пожелал знать, где она находится. Расследование снова требовало ее присутствия.

* * *

Подростки сбились в кучку на самых дальних рядах актового зала, словно ожидая, что со сцены по ним могут ударить из огнемета. В этом отношении со времен Фрейи ничего не изменилось. Принцип тот же: сесть как можно дальше от взрослых. Впереди разместились лишь несколько учителей и четверо учеников. Два мальчика – один, страдающий ожирением, второй такой худенький, будто оказался здесь случайно, забредя по ошибке из начальной школы. Две девочки, выглядящие совершенно заурядно, с темными, стянутыми в хвост волосами.

Все четверо сидели понуро, словно игроки, забившие гол в свои ворота в финале кубка, смотрели исключительно себе под ноги и, похоже, едва смели дышать. Фрейя знала эту позу: она сама не решалась сидеть с поднятой головой, пока не пошла в колледж. Удивительно, что у нее не развилась сутулость.

– Наблюдай за детьми, – прошептал Хюльдар, наклонившись к ней. – Заметишь что-то интересное, толкни меня, и мы переключимся на кого нужно.

Фрейя кивнула, пробегая взглядом по собравшимся тинейджерам. Она, Хюльдар и Гвюдлёйгюр стояли у боковой стены зала. Пока Фрейя добиралась до управления, эти двое переоделись в форму, чтобы подчеркнуть важность и серьезность происходящего. Все взгляды были прикованы к полицейским. Главным образом – удивленные. Никто не замирал, не прятал глаза, не отворачивался. Впрочем, то, что преступник находится среди школьников, представлялось в высшей степени маловероятным: на основании видеозаписей можно было сделать вывод, что искать следует взрослого мужчину, а не нескладного подростка.

Директриса постучала по микрофону. Ее вступительные слова утонули в оглушающем визге. Слегка отодвинувшись, она начала снова, мрачным голосом сообщив учащимся то, что все уже знали: они собрались здесь обсудить случившееся со Стеллой. Далее последовали благодарности тем, кто пришел во внеурочное время, и ученическому комитету за саму идею мероприятия.

Отвернувшись от сцены, Фрейя наблюдала за реакцией сидящих в зале. Большинство ребят сидело, подавшись вперед, стараясь не пропустить ни слова. Лишь у одного или двоих на коленях светился голубым экран телефона.

– Мы знаем, что многие, возможно большинство из вас, получили с телефона Стеллы сообщения, которые, как полагает полиция, были записаны и посланы нападавшим. Многие из вас видели их, частично или полностью. Теперь с этим уже ничего не поделаешь, но я настоятельно прошу тех, кто еще не смотрел, не делать этого. Смотреть эти сообщения, уже зная их содержание, значит идти у преступника на поводу. Лучше от этого не станет. Хочу напомнить всем – и кто видел сообщения, и кто не видел, – что они не от самой Стеллы. Они не имеют никакого отношения к той Стелле, которую мы знаем, которая будет в наших мыслях в грядущие дни, так что давайте помнить ее как нашего школьного друга. Не храните в себе то, что вы увидели в этих сообщениях. У полиции есть эти записи, так что, просматривая их, расследованию вы не помогаете.

Это было не совсем так. Фрейя знала, что Хюльдар хочет спросить у ребят, не заметили ли они в записях что-то знакомое. И вот теперь, после слов директрисы, детектив состроил недовольную гримасу. Заметила ее не только Фрейя. Как только директриса упомянула полицию, учащиеся машинально посмотрели на него и Гвюдлёйгюра.

– Мне известно, что к некоторым из вас уже обращались журналисты. Ваши классные руководители говорили об этом, но я подчеркну еще раз: вам нельзя общаться с прессой. Если у вас есть что-то, что может иметь отношение к расследованию, расскажите полиции. Но ни в коем случае не репортеру. Это ясно?

– Да, – последовал нестройный ответ. Чем обернется обещание на практике – другое дело. Дети всего лишь дети, а опытные журналисты – эксперты по выманиванию информации. Хотя зачем им теперь стараться? Все, что нужно, они уже получили: мрачные детали записей и рассказы подростков были размещены на всех новостных сайтах.

Какая-то девочка на заднем ряду подняла руку и помахала, привлекая внимание директрисы, которой это вмешательство определенно не понравилось.

– Полиция забрала у меня телефон. И у Бьёрг тоже. Когда нам их вернут? Без телефона не жизнь, а кошмар. Это ведь незаконно, разве нет?

Директриса взглянула на Хюльдара и Гвюдлёйгюра.

– Вопрос к полиции. Но лично я считаю, что дольше, чем нужно, их не задержат. Возможно, тебе и Бьёрг это и доставляет неудобство, но изъятие телефона не всегда противозаконно.

Задававшая вопрос с угрюмым видом откинулась на спинку стула. Директриса перечислила достоинства и добродетели Стеллы, особо отметив несправедливость случившегося. Напомнив о необходимости постоянно думать о собственной безопасности и присматривать друг за дружкой, женщина выразила надежду на то, что бедняжку найдут живой и здоровой.

Едва она произнесла это, как одна из девочек в переднем ряду подняла голову и впервые посмотрела на сцену. Выражение на ее лице свидетельствовало о том, что жизнь и здоровье пропавшей не значат для нее ничего. В следующий момент девочка снова опустила голову. На ее губах играла затаенная улыбка, и это не ускользнуло от внимания Фрейи. Толкнув локтем Хюльдара, она незаметно показала на школьницу, но сделать что-либо он не успел, поскольку в этот момент директриса представила его собравшимся.

Пока детектив шел к сцене, в зале началось непонятное волнение. Ребята подталкивали друг друга, тут и там вспыхивали телефоны, и вот уже волнение охватило всех, за исключением четверки в переднем ряду.

Хюльдар, похоже, понял, что потерял внимание аудитории. Стоя на сцене, он терпеливо ждал. Наконец какой-то паренек неуверенно поднял руку, словно не зная, стоит ли ему говорить. Хюльдар кивнул.

– Э… мы только что получили снэп. – Мальчик поднял телефон, повернув его экраном в сторону детектива, как будто тот мог увидеть что-то с другой стороны зала. – От Стеллы.

В первый момент у Фрейи вопреки всем фактам мелькнула мысль, что Стелла жива. И она была не одинока – волна надежды и облегчения охватила многих. Но не всех. Девушка, уже привлекшая ее внимание, тайком оглянулась.

Ошибки быть не могло: в брошенном через плечо взгляде мелькнуло разочарование.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21 

Другие книги автора

Все книги автора
Рейтинг@Mail.ru