Иса Белль
Хранительница
Но самое странное во всей этой ситуации то, что я добровольно следовала за ней. Ноги не слушались меня, неся подальше от того, что я натворила.
Я мельком посмотрела назад, но мы уже выскочили из кухни и бежали по коридору, поэтому я не увидела ни мужчины, ни крови, ни своего преступления.
Только когда осознание настигло меня, дёрнула рукой, пытаясь остановить незнакомку.
– Что ты делаешь?
Девушка проигнорировала мой вопрос, не оборачиваясь и не замедляя шаг.
– Отпусти!
Никакой реакции.
Её длинные острые ногти впивались в тыльную сторону моей ладони, оставляя отпечатки от силы, с которой она держала меня.
– Я не…
Прохладный воздух ударил прямо по лицу, когда она открыла дверь запасного выхода на улицу.
Но мы пробыли на ней лишь мгновение перед тем, как меня затолкали в машину, ожидающую её.
– Вперёд, Деметрио! – прокричала девушка водителю.
Моё тело кувыркалось по салону, пока я не ухватилась за ручку, с помощью которой смогла удержать себя на одном месте, когда мы на всей скорости выехали с заднего двора. На последующих поворотах меня уносило в стороны, я вжималась в сиденье позади себя и задерживала дыхание от страха.
Незнакомка рядом со мной делала то же самое, кроме последнего. Но мы обе подпрыгивали на кочках до тех пор, пока машина в конце концов не остановилась в тёмном безлюдном переулке.
Окна запотели. У меня не было возможности рассмотреть, где именно мы находимся, однако это и не было самым важным на данный момент. Больше меня волновало то, с кем я была.
– Что случилось? – быстро повернувшись в нашу сторону, спросил парень.
Его серые глаза устремились на меня прежде, чем переместиться на девушку рядом со мной. Только едва он успел отвести взгляд в сторону, тут же вернул его обратно.
По собственному желанию.
Не по моему.
Он замер на своём месте, больше ни о чём не спрашивая, когда его зрачки резко увеличились, словно внутри него произошёл всплеск дофамина.
– Не смотри на меня.
– Не могу.
Я сглотнула, дёрнув за ручку, за которую держалась всё это время. Дверь была заперта.
– Выпустите меня.
Никто из них не хотел меня слышать.
Парень словно оказался в трансе, а девушка решила не объяснять ему, что случилось, потому что сейчас ему было будто не до этого, однако она заговорила со мной:
– Ты нам должна.
Гнев зародился во мне.
– Я спасла тебя! – напомнила ей. – Ничего я вам не должна!
Молодой человек напротив подал признаки жизни и усмехнулся, словно его забавляло то, что происходило в салоне его же машины. А я, желая скорее выбраться из неё, снова стала дёргать ручкой в надежде, что он взбесится, не выдержит и откроет двери.
Мужчин раздражало такое отношение.
Только этому, казалось, было всё равно.
– Я не просила тебя.
Да, не просила, но… откуда я могла знать, что её устраивало всё, что тот ублюдок делал с ней? Или нет? Или…
– Он выживет, – пообещала ей. – И я могу удалить записи с камер наблюдения.
Придётся пробраться в кабинет охраны, однако прямо сейчас это казалось в разы легче, чем выбраться из этой машины.
– Это меня не волнует.
– Нет?
Её не пугали последствия? Как это? Кто не боится загреметь в тюрьму за умышленное причинение вреда?
– Нет.
– И зачем ты потащила меня за собой?
– Ты идеально подходишь.
Идеально подхожу для чего?
Трудовая эксплуатация? Сексуальное рабство? Использование в медицинских экспериментах?
– Ты похожа на русскую. Они пользуются спросом.
– У кого?
Девушка хмыкнула, глядя на меня.
– У всех.
Я замерла, перестав пытаться выбраться из машины, словно её слова были пощёчиной, остановившей меня от сопротивления. Чувство удушья охватило меня, и страх начал заполнять все мои мысли.
Сексуальное рабство хуже домогательств, с которыми я уже успела столкнуться в клубе и на улице.
Нет, на самом деле это хуже чего-либо.
Что бы ни пришло вам в голову, использование вашего тела без вашего на то согласия – самое болезненное и унизительное самоощущение.
Осознание, что ты не можешь контролировать своё тело, лишает тебя не только физической власти, но и внутреннего равновесия.
Как будто ты живешь не своей жизнью, а существуешь в теле, которое является лишь объектом для удовлетворения чужих потребностей.
Я не дам воспользоваться собой.
Не дам!
– Моя фамилия – Асторе! – выкрикнув прямо в лицо девушке, сидящей напротив, пригрозила я.
На мгновение мне показалось, что она собирается дать мне настоящую пощёчину, но – нет.
В салоне стало тихо, будто они испугались, как обычно это делали другие, пока незнакомка не усмехнулась, посмотрев на своего друга, который за всё это время так и не оторвал от меня глаз.
– Правда?
На протяжении последних полутора лет никто не переспрашивал меня. Думаю, этот Асторе был по-настоящему страшным ублюдком.
Они были ещё страшнее? Возможно, его враги?
Но отступать было уже поздно, поэтому…
– Правда, – уверенно подтвердила я, несмотря на то, что лгала.
В какой-то момент я сама стала верить в то, что Асторе защищал меня, потому что это успокаивало и помогало чувствовать себя в безопасности. Отчасти. Его личность – оберег.
Девушка прищурилась.
– Как давно?
– Что?
Как давно я ношу эту фамилию?
– С рождения.
Если быть точнее: со дня своего второго рождения. Однако им об этом знать необязательно.
Незнакомка напротив впала в смятение. Её темные густые брови опустились на карие глаза, которые в темноте казались и вовсе чёрными.
Она не верила мне. Тем не менее перестала задавать вопросы, ответы на которые я вообще не должна была ей давать.
– Если не хотите неприятностей, отпустите меня. Я удалю записи, и мы сделаем вид, что никогда не встречались.
А вот что делать с тем ублюдком, я ещё не решила. По-хорошему он должен очнуться с минуты на минуту.
– Не волнуйся, – промурлыкала девушка. – Никто не станет заявлять о нападении.
Почему?
– Если, конечно, ты сама этого не сделаешь.
– Я не стану.
– Договорились.
В салоне вновь повисло молчание, будто она стала раздумывать о том, как поступить со мной дальше.
Отпустить, убить или всё-таки испытать на себе гнев Асторе, сделав из меня куклу для утех?
Каждый мускул в моём теле был напряжен. Я собиралась вырвать её длинные ногти из матриц, если она решит снова схватить меня. А её напарнику…
– Сколько тебе лет? – внезапно спросил парень, перебив поток моих мыслей и заставив меня оторваться от девушки.
– Мне семнадцать, – выплюнула я.
Улыбка, с которой Деметрио сидел всё это время, тут же сползла с его лица. Он замер, а затем развернулся обратно так быстро, что я не успела ничего понять, как вдруг послышались щелчки и двери разблокировались.
Сработало?
Впервые мужчине хватило того факта, что я несовершеннолетняя, чтобы отпустить меня. Раньше я встречала только тех, кого привлекал мой возраст. Будто за желание трахнуть ребёнка не сажали в тюрьму, а давали медаль за отвагу.
Не теряя возможности, я снова дёрнула за ручку и чудом не вывалилась из машины, когда дверь распахнулась. Но всё-таки выпала из неё несколькими секундами позже, когда выпрыгнула из салона и побежала в сторону ресторана.
Страх скрутил мои внутренности, и дело было даже не в девушке, которая пристально следила за мной всё время, пока я не вильнула за угол, скрывшись от неё и её друга.
Улица.
Я так давно не выходила за периметр ресторана, что было чуждо видеть знакомые места.
Раньше я много времени проводила на улице. И одна, и с Каей. Она тоже не любила оставаться дома, поэтому мы гуляли вне зависимости от того, было жарко, холодно, дождливо или ветрено.
Мы были готовы вытерпеть любые погодные условия, лишь бы не видеться с нашими отцами.
По этой же причине приходили на бои друг друга, хотя чаще всего они оба были в зале. Но мы не обращали на них внимания, а служили поддержкой друг для друга.
Мой бок болел из-за неправильного дыхания, когда я перебегала переулки почти с закрытыми от страха глазами. Пришлось сжать ладони в кулаки, чтобы они перестали трястись.
Я чуть не убила человека и не попала в сексуальное рабство сегодня ночью.
Это была расплата за спокойно прожитые полтора года? Почему жизнь не могла быть стабильной?
Хотя почему же? Она любила быть постоянно плохой.
Но быть постоянно хорошей, как оказалось, не в её интересах.
Мне хотелось закричать на всю улицу, однако привлекать к себе внимание – не самая лучшая идея.
Особенно в Рино. Там, где обитают Родриго и его лысоголовые приспешники, жаждущие вернуть меня обратно.
Я не вернусь. Не позволю воспользоваться собой. И не стану расплачиваться за чужие долги.
Никогда больше.
Когда я добралась до заднего двора, лёгкие уже горели, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.
Но прежде чем я вошла внутрь, забыв о беспокойстве по поводу того, что меня могли поджидать на кухне, раскат грома заставил меня подпрыгнуть на месте, запрокинуть голову и посмотреть на то, как гроза разбила небо на несколько неровных частей.
Figlio degli elementi.
Глава 3
Я чувствовал себя виновато.
На то было две причины.
И они обе были связаны с Арабеллой, которая кружила вокруг своего кровного старшего брата, привязанного к стулу в подвале, где полгода назад мы до смерти замучили их отца.
Причина первая – Дэниела здесь не было.
Негласное правило, которому мы придерживались, убивая тех, кто причинял вред семье, вместе – было нарушено. Я понимал, почему он не пришёл, но это не помогало мне злиться на него меньше.
Мы договаривались.
Несмотря на то, что Арабелла делала вид, будто его отсутствие не стало для неё ударом, я знал, что часть её уверенности улетучилась из-за этого.
Дэниел был нужен ей не меньше меня.
Она едва смирилась с тем, что Неро не смог стать участником её возмездия, словно мы должны были мстить исключительно вместе.
Словно каждый из нас нёс её боль с собой.
Так и было.
Поэтому я злился. Однако у Неро была весомая причина для отсутствия, Дэниел же…
Хорошо, я был отчасти недоволен его поведением только потому, что не хотел думать и представлять, как бы чувствовал себя, оказавшись на его месте.
Я надеялся, что Арабелла никогда не позволит себе отнестись так к моему Ангелу. Иначе нам придётся расстаться. Она понимала это.
Причина вторая – меня тоже здесь не было.
То есть… Фактически я находился на своём привычном месте, смотрел, как Арабелла проводит со своим братом последние минуты его жизни, и помогал ей лишить его их, но головой был не с ними.
И всё из-за неё. Той девушки.
Я отказывался признаться в том, что встретил её.
Даже в мыслях.
Потому что это не могла быть она.
Не должна была.
Не сейчас.
Но я ни на мгновение не переставал перекручивать в своей голове момент встречи с ней.
И сейчас не было исключением.
Вернись с небес на Землю, Деметрио. Ты нужен здесь.
Я не хотел. Мне нравилось думать о ней, словно я не делал этого на протяжении последних семнадцати с половиной лет. Тем не менее теперь, имея в арсенале подробности, не мог перестать.
Ни на секунду.
Мечтать…
О её шраме, раскалывающем лицо, словно маску.
О её голосе – сильном и бесстрашном.
О её беспрекословной борьбе.
Что такая девушка, как она…
Мысль в моей голове не успела сформироваться, потому что её перебил кашель. Настолько громкий, что это заставило меня вернуться в сознание и осуждающе посмотреть на задыхающегося Риккардо.
Неужели нельзя было вести себя потише?
Я здесь как бы занят.
– Белла… – выдохнул он, когда сестра вытащила тряпку из его рта.
Ошибка.
И удар, последующий за ней.
Арабелла потрясла кулаком, стараясь ослабить жар в руке из-за столкновения её костяшек с его скуловой костью.
– Я понимаю, ты хочешь умереть, Рик, но даже не пытайся. Это случится тогда, когда я решу.
Сегодня мы провели здесь уже около двух часов. Я не заметил, как пролетело время, потому что был отвлечён кое-чем более приятным, хотя не думал, что когда-то смогу обрести то, что понравится мне больше, чем убивать ублюдков.
Почему Риккардо Бранто – один из них?
Он – предатель, мягко говоря. А все предатели – ублюдки.
Его кровь покрывала пол, выложенный дешевой плиткой, отёкшие руки и ноги были связаны вокруг толстой металлической трубы, а одежда, лоскутами свисающая с измученного, разорвана.
– Ты хотел что-то сказать, – вспомнила девушка. – Говори.
– Я не хотел этого делать, – кашляя, вымолвил он. – Но должен был.
Долг.
Он был должен СКУ. Их отцу. Но только не своей сестре. Точнее, Рик решил, что он не должен ей, хотя его прямая обязанность как старшего брата – защищать её и то, что делает её счастливой.
А он?
Он уничтожил и то, и другое.
Арабелла позволила ему жить годы после своего побега, только чтобы он поверил в то, что она никогда не вернётся за ним и его жалким существом.
Однако похищение Жакомо заставило его быстро одуматься. Мы бы нашли его раньше, если бы он не спрятался сразу после того, как отрубленная голова его отца прибыла в Апулию, в которой они правили.
– Когда я чего-то не хочу, я не делаю этого, несмотря на то, чем это может обернуться для меня. Ты дорожил своим местом больше, чем кем-либо из нас!
– Он был моим другом!
– Друзья? – вспыхнув, как спичка, переспросила Арабелла. – Что ты знаешь о дружбе, Риккардо?
Её брат – одна из причин, по которой она никогда не называла меня, Дэниела или Неро своим другом. И не искала подруг.
– Последнее, что я стала бы делать, это…
Девушка резко замолчала, удивив не только нас, но и саму себя.
Что?
Она резко повернула голову в мою сторону. Выражение её лица не выдавало ничего хорошего. Карие глаза были пронизаны пониманием.
Я вскинул бровь, не произнося вслух ни одного вопроса, появившегося в голове.
Рик в любом случае мертвец, у которого не получится вынести из этой комнаты ни одного услышанного им слова, потому что мы вынесем отсюда его тело немного позже. Тем не менее говорить при нём на темы, особенные для Арабеллы, мне не хотелось.
Девушка прервала наш зрительный контакт и отвела взгляд в сторону. Она стала дышать труднее, хмурясь.
Так выглядело осознание.
Но чего?
– Видишь, – подначивал мужчина, будто слышал то, что творилось у неё в голове. – Мы с тобой…
– Заткнись, – огрызнулась она, прервав его. – Твои последние слова прежде, чем я сделаю то, зачем ты здесь?
Холодное лезвие прижалось к его шее.
– Мне правда жаль.
– Значит, самое время проверить твои кости на лживость.
Спустя семь минут после того, как Арабелла перерезала горло своему старшему брату, который на сегодняшний день был Главой Сакра Короны Униты, я стоял в углу, чтобы не мешать ей.
– Ненавижу мыть полы, – возмущалась сестра.
Я пропустил смешок.
Раньше всей грязной (в буквальном смысле этого слова) работой занимался Дэниел. Мы в свою очередь никогда не беспокоились о том, сколько всего ещё придётся сделать после того, как закончится наша работа, и поэтому следили по полной.
Он – причина, по которой мы до сих пор не оказались в тюрьме в компании Неро, который был бы отнюдь не рад увидеть нас там.
– Откуда в этом ублюдке столько крови, когда я выкачивала её из него на протяжении трёх дней?
Я предполагал, что он скончается быстрее, потому что ни я, ни Арабелла не умели приводить в чувство почти мертвецов, как это делал наш брат, однако она набралась немного терпения, чтобы это случилось не слишком быстро и оказалось для него отчасти мучительно.
Не так, как он того заслужил, но хоть что-то.
– Помочь?
– Не надо, – проворчала она, одной рукой вытирая лоб, а другой продолжая водить тряпкой по полу.
Конечно, услышать от неё другой ответ я и не надеялся.
Арабелла Делакруз, принимающая помощь.
Или ещё хуже – просящая её.
Мы же не в сексуальной фантазии мужчины, захотевшего подчинить её себе.
Она не просила о помощи, даже когда заявилась на нашу территорию шесть лет назад.
Она пришла и предложила союз, который при лучшем раскладе событий смог бы принести пользу обеим сторонам.
То, что мы стали семьей – случайность.
Хотя я с самого начала понимал, что Арабелла больше никогда не уйдёт от нас, потому что спустя восемнадцать лет своей жизни она, наконец, прибыла домой.
Я никому об этом не говорил, так как Дэниел до последнего противился ей, а Неро не верил в судьбу.
Но в конце концов всё случилось именно так, как я и думал.
Люди, которые принадлежат друг другу, не расстаются.
Внезапно Арабелла ударила ладонями о пол, издав горловое рычание. Её ногти лязгнули о грязную плитку.
Да, в Лас-Вегасе было лучше. Это место совсем не подходило для пыток. Здесь даже не было слива для крови! Никаких удобств для работы. Как наш братец справлялся с этим дерьмом?
– Лучше позову Дэниела, – решил я. – Только уйди до того, как он придёт, хорошо?
Он не откажется помочь, но лишнее напоминание о причастности Арабеллы к побегу Талии накануне их встречи – не лучшая идея.
– Мне нужно время. У него толстая кожа.
Я знал, что она собирается забрать голову Риккардо с собой, предварительно отрезав её.
– Отпишись мне, как закончишь.
Арабелла кивнула, поднимаясь с колен, окрашенных в красный. Я же развернулся и пошёл на выход. От меня несло кровью, стоило принять часовую ванну. Расслабиться. Подумать о…
– И ещё, Деметрио. – Арабелла остановила меня, заставив посмотреть на неё. – Найди ту девушку из ресторана. Мы катастрофически нуждаемся в ней.
– Нет. – Мой ответ прозвучал непривычно резко, и я сам удивился своему тону.
Это я катастрофически нуждаюсь в ней.
– Найди, – требовательнее повторила она, сдув кудрявую прядь, упавшую на лоб.
– Это…
– В следующем месяце ей исполнится восемнадцать, – зная наперёд, что я хотел сказать, успокоила меня сестра.
Восемнадцать?
– Ты получила сведения о ней?
Когда она успела? И как? Мы толком ничего о ней не знали.
Ни имени, ни места жительства, никаких данных, кроме возраста и ресторана, в котором она работала. Ресторан, точно. Возможно, они так же разговаривали до того, как запрыгнули ко мне в машину.
О чём ещё Арабелле было известно?
Я хотел знать всё.
Каждую незначительную для неё мелочь.
– Кто-то же должен был это сделать. Не всегда стоит полагаться на судьбу. – Арабелла встала на ноги, подошла к раковине и включила воду. – Ты знаешь, она любит играть в злые шутки с возлюбленными.
Я почувствовал жар в области своих ушей. Я ненавидел, когда они делали так, выдавая мои истинные чувства. Мне было нечего скрывать от Арабеллы. Тем более она уже поняла, кем была та девушка.
И приняла реальность раньше, чем это сделал я.
Вероятно, мой взгляд, которым я смотрел на неё тогда в машине, сказал ей об этом. Или то, что я молчал всю дорогу до квартиры, после того как отпустил её и позволил вернуться обратно в ресторан, когда обычно не закрывал рот.
Как она узнала?
Но в долгих и нудных раздумьях об этом не было никакого смысла, потому я знал, что вёл себя странно с тех пор, как встретился с ней лицом к лицу, и тоже больше не собирался отказываться признавать тот факт, что Ангел сама нашла меня.
Глава 4
Это когда-нибудь закончится?
Не проблемы, которые были у всех, а грязь под моими ногтями от чистки этих нескончаемых овощей.
Мне не могли доверить что-то более ответственное, поэтому я занималась подготовкой полуфабрикатов каждую ночь, чтобы к утру у поваров было всё необходимое. Моя зарплата уходила на то, что я ела, спала и принимала душ прямо на работе. Но меня вполне устраивало, пока я проводила здесь всё своё время.
А дальше?
Честно, я старалась не думать.
Хотя стоило.
Будущее было туманно.
Мечты, которыми я грезила, становились всё более недостижимы. Нужно было как можно скорее решить, что делать дальше, пока жизнь не превратилась в бесконечный круговорот, в котором с каждым днём я всё больше становилась не собой.
Предназначение.
Моё место было не здесь.
Это лишь промежуточная станция перед тем, как я наберусь сил, выйду на улицу и сделаю что-то, что изменит положение. Сомневаюсь, конечно, что в Рино в меня совершенно случайно врежется профессор медицинской школы Гарварда, без причин разглядит во мне потенциал и предложит учиться у него, но… фантазировать об этом перед сном было даже немного забавно. Такое вообще возможно?
Однако Гарвард был недосягаем даже при жизни мамы.
Цена на обучение возрастала с каждым годом, а у меня не осталось почти ничего из тех денег, что Мэй дала мне. Моих накоплений едва бы хватило на дорогу до Массачусетса.
Деньги.
Деньги.
Деньги.
Постоянные мысли о них раздражали меня, но я поняла важность их наличия, когда в доме перестала появляться еда и мне пришлось продать несколько своих вещей, чтобы купить поесть. Первое время я делилась с отцом, надеясь, что скоро он придёт в себя, найдёт работу и поймёт, как много я делала для нас.
А потом у меня почти ничего не осталось, и я стала есть на улице, чтобы он почувствовал себя голодным, как я, и наконец сделал хоть что-то. Только этого не случилось. Спустя некоторое время я решила узнать, ел ли он что-то сегодня, и он ответил, что ел, но не спросил меня в ответ.
Как ему могло быть настолько всё равно?
Почему они такие? Почему?
Мамы никогда так не поступали.
Они отдавали последний кусок торта под предлогом того, что не хотели, и встречали со школы с горячим обедом.
Не всегда, конечно. Моя много работала. Но когда у неё появлялся шанс, она всегда им пользовалась.
А он? Что он сделал для меня?
Лезвие заскользило под кожурой, отделяя её от картофеля в моей руке. Я не представляла на месте овоща часть тела своего отца. Нет. Но я злилась, вспоминая о нём. Всегда. Ничего хорошего не приходило в голову, когда он становился частью моего внутреннего монолога.
Забыла ли я то, что можно было вспомнить?
Или этого вовсе не существовало?
Ты сделал что-то хорошее для меня, папа? Позаботился обо мне? Защитил? Ты не интересовался, как у меня дела, что я чувствую, чем живу. Ничего, словно я никто. Ты был обязан делать это и вести себя как мужчина, а не лентяй-пьяница, в конце-то концов!
Картофель с плеском упал в воду, когда я резко сжала ладонь и он выскользнул из неё.
Кончик ножа врезался в среднюю фалангу безымянного пальца и оставил неглубокий порез. Пузырь из крови тут же стал набухать, поэтому я прижала его к губам. Металлический привкус распространился по рту.
Глаза опустились к контейнеру, доверху наполненному чищенным картофелем. Даже не заметила, как управилась со всей работой, пока перекручивала в голове одни и те же мысли, будто они успокаивали, а не пугали.
Но страх – ключ к решению проблем. Если решишься пересечь черту, в итоге обязательно будешь вознаграждён.
Я должна была что-то сделать.
Должна была не стать своим отцом.
Но не сегодня. Сегодня уже поздно. Возможно, завтра?
В любом случае, пока мне не исполнится восемнадцать, мне лучше прятаться.
Встав с табуретки и прихватив с собой тяжелый контейнер, вышла из кладовой, которая превращалась в мою спальню каждую ночь с тех пор, как я появилась здесь, подошла к двери и открыла её с помощью локтя.
Сегодня перед сном я собиралась представить, как мне на голову резко падает миллион долларов и…
– О! – Я остановилась, когда увидела перед собой человека, которого в это время здесь обычно никогда уже не было. Часть воды из контейнера выплеснулась на пол из-за того, как я подпрыгнула. – Томас…
– Это всего лишь я, – подтвердив, улыбнулся он.
Его тёмные кудрявые волосы были аккуратно уложены на две стороны, однако лицо выглядело уставшим после десятичасовой смены, которую он провёл на этой кухне сегодня в роли повара.
– Ты напугал меня, – призналась я, продолжив свой путь до холодильника. – Что ты здесь делаешь?
Парень поплёлся следом за мной и открыл одну из створок, чтобы я могла без труда поставить туда тару с картофелем.
– Спасибо.
Раньше он никогда не задерживался.
– Что-то случилось?
Мне нужно было знать, зачем он остался.
– Нет, просто хотел дождаться, когда ты освободишься.
Я напряглась.
Старый страх возродился во мне, когда я пошла обратно в кладовую, чтобы забрать оттуда нож. Его нужно было убрать на место, но теперь я не собиралась так быстро расставаться с ним. Томас, к счастью, держался на расстоянии, оставаясь на кухне.
– Как насчёт свидания? – громко спросил он, чтобы я точно расслышала его со своего места.
Только несмотря на это, я всё равно переспросила, не обернувшись и почти прокричав ему:
– Свидание?
– Ты обещала мне.
Крепко сжав рукоять в своей ладони и спрятав лезвие за спиной, остановилась на пороге и вновь встретилась взглядом с парнем.
– Я обещала? Нет, я…
– Да, точно.
Я не могла обещать ему свидание, потому что никто не звал меня на них с тех пор, как я бросила школу. У меня ведь не могли начаться провалы в памяти, верно?
И Томас никогда не обращал на меня внимания как на девушку, потому что отчасти боялся Асторе вместе с остальными.
Что изменилось?
Пока я думала о том, как отказать ему, чтобы не вызвать приступ агрессии, жертвой которого я стану, он уже наклонился и достал из приоткрытой тумбы две тарелки со свежесваренной пастой.
– Даже никуда идти не надо, мы ведь в ресторане, – напомнил он. – Я уже всё подготовил.
О, это мило. Так ведь?
– Соглашайся, Эбигейл. Даю слово, что еда не отравлена.
– Точно?
Я не сомневалась в этом, а вот в кое-чём другом – очень даже.
Недоверие к мужчинам, а особенно к их безвозмездной заботе, которая никогда на моей памяти не была таковой, стало неотъемлемой частью меня ещё со времен, когда папа решил, что это хорошая идея – начать приводить своих новых друзей в нашу квартиру.
Интересно, он когда-нибудь позволял себе приставать к дочерям тех, с кем пил? Незнакомым девушкам в барах? Прохожим?
Я никогда об этом не задумывалась, а теперь от одной мысли было тошно.
Благими намерениями вымощена дорога в ад.
– Клянусь горшком с супом, который никогда не пригорает! – на всю кухню воскликнул Томас.
Я слегка опешила.
– Ты сам это придумал?
Он гордо кивнул.
– Смешно, правда?
Как сказать…
Если дорожишь отношениями с мужчиной, всегда делай вид, что его шутки по-настоящему смешные, иначе он обидится.
Мы с Томасом были просто знакомыми, поэтому меня несильно волновало, как он ко мне относится, но…
Существовала ещё одна причина, по которой стоило так делать – если ты боишься. Парень не походил на того, кто мог причинить мне боль, однако он был мужчиной, а это априори небезопасно.
Поэтому я улыбнулась, пропустив смешок.
Томас терпеливо дожидался моего согласия, когда приятный аромат, долетевший до меня, заставил живот заурчать от голода.
Последние полтора года я всегда была сыта.
Сегодня и несколько дней до этого были исключениями, потому что я много думала о том, что случилось той ночью, куда исчез мужчина, на которого я напала, и кем всё-таки были те двое.
Круговорот пугающих мыслей отбивал аппетит.
Но я много пила, как и обычно. Водный баланс был недооценен. Или моя привычка заменять еду жидкостью, чтобы не чувствовать пустоту в желудке, не собиралась покидать меня. Не знаю.
Я всегда была готова вернуться к старой жизни, несмотря на то, что боялась и всеми способами избегала этого.
Казалось, была готова оставаться в этом ресторане до конца своих дней, лишь бы больше никогда не выходить на улицу.
– Эбигейл?
Я вздрогнула, вспомнив, что нахожусь не одна.
Парень кивнул на железный стол позади себя, приглашая меня. Он не собирался уходить, а я забыла поужинать, так что…
– Хорошо, но это не свидание, – подойдя ближе, предупредила я. – Ты просто составляешь мне компанию.
Было опасно выдвигать свои условия, тем не менее я всё же сделала это. Хотела, чтобы он изначально понимал, что моё согласие на ужин распространяется исключительно на ужин. Никакого продолжения не будет. Ни сейчас, ни когда-либо.
– Как скажешь.
Хм, возможно, стоило пересмотреть свои взгляды?
Может, не все мужчины были такими плохими, как я думала?
Запрыгнув на стол и незаметно закинув нож во внутреннюю полку на уровне своих коленей, приняла тарелку и вилку из рук Томаса. Мои штаны были свободными и длинными, поэтому я не волновалась, сидя так. Хотя, если…
Перестань думать об этом, Эбигейл.
Парень тут же устроился рядом, уперевшись спиной в край стола, и стал есть одновременно со мной. Я наматывала длинные макаронины на вилку и с удовольствием засовывала их в рот. Они были немного пересолены, но не критично. Томас был неплохим поваром.
Он устроился сюда чуть больше шести месяцев назад, когда я жила здесь уже целый год. Мы здоровались друг с другом и иногда перекидывались парой фраз. На этом всё. Поэтому происходящее прямо сейчас казалось странным.
Молчание длилось не так долго, как я бы того хотела, когда он решил заговорить:
– Давно хотел спросить… – Кусок застрял у меня в горле, подсказывая неладное. – Это ведь просто совпадение, да?
– О чём ты? – спросила я, повернув голову в его сторону.
– Твоя фамилия, – объяснил Томас. – Ты никак не связана с Асторе, иначе бы не жила в ресторане.
Умный мальчик.
Я была уверена, что многие думали об этом, но никто до него не пытался задать вопрос – потому что, кто знает, вдруг Асторе решит убить тебя за излишнее любопытство.
Так работала власть. Люди боялись даже представить, что с ними будет, если они засунут свой нос туда, куда не надо. Не то чтобы решиться сделать это.
Глупый мальчик, Томас.
Однако по-настоящему ему ничего не угрожало, потому что я не была Асторе. Даже не знала, кто он и не захочет ли убить меня, когда узнает, что я прикрываюсь его фамилией, чтобы оставаться в безопасности.
Но Мэй… Она бы не поставила меня в такое уязвимое положение.
Я ничего не понимала.
И не знала, как увильнуть с этой темы, чтобы не раздразнить интерес Томаса ещё больше.
– Не хочешь рассказывать?
Стоило ли напугать его?
– Ты знаешь, как обычно поступают со свидетелями?
Парень приподнял брови, когда я почти воткнула вилку себе в шею, наглядно показывая ему. И он стал посмеиваться себе под нос. Смейся, смейся.
– Любопытство убило кошку, Томас, разве ты не знал?
Мои губы растянулись в вынужденной улыбке, поддерживая образ, который я создавала для него на ходу.
– Ты забавная.
Пронесло?
Напряжение, которое я испытывала, никуда не исчезло, но у меня получилось немного расслабиться, когда парень вернул своё внимание к макаронам, перестав допытывать меня.
– Обычно девушки отказываются идти на свидание со мной, – пожаловался он. – После того как я расстался со своей первой, Маргарет, всё пошло чередом.
Обсуждать своих бывших даже на якобы свидании – полный отстой. Какой реакции он ожидал?
– Почему?
– У неё длинный язык. – Его тон на мгновение изменился, будто маска, которой Томас придерживался всё это время, слетела.
Не зная, что она говорила о нём, я почему-то уже верила ей.
И будто бы не зря. Предчувствие, что что-то вот-вот начнётся, не отпускало меня, поэтому я стала есть быстрее: закончив, смогу преподнести ему причину, по которой наше времяпровождение подойдёт к концу и придёт пора расстаться.
