Исаак Вайнберг
Цифрогелион: Оператор Бездны
Глава первая. Аригато
– Мы вам обязательно перезвоним… – дежурно улыбнулась мне девушка, бросив взгляд на дверь и как бы говоря мне: "Пошёл отсюда нахуй".
"Мы вам обязательно перезвоним…". Если я что-то и понял в поиске работы, так это то, что фраза "мы вам обязательно перезвоним" всегда означает, что хуй тебе кто перезвонит.
Нет, так легко я не сдамся… Я мужик, потомок могучих воинов, и какая-то там тёлка не сможет встать между мной и тем, чего я хочу, а сейчас я хочу ПОЛУЧИТЬ ЁБАНУЮ РАБОТУ. Так что прямо сейчас я буду доминировать и прогибать эту девчонку солёным мужским авторитетом…
– Пожалуйста, девушка… Войдите в моё положение… мне очень нужна эта работа, – принялся умолять я. – Я смогу совмещать с учёбой – честно… Вы поймите, я в институт хожу чисто отметиться, так что смогу работать полный день… Я вас не подведу. Проявите сострадание… ради Христа…
Улыбка девушки стала шире, и теперь в ней было что-то… трагическое…
– Мы вам обязательно перезвоним… – повторила девушка, снова бросив взгляд на дверь.
Вот сука!.. Я думал, мне удалось растопить её сердечко… Нет – я не сдамся так легко. Надо поднажать!
– Я приехал сюда из другого города. Живу в общаге. На бюджет не удалось поступить. Ещё и мама сильно болеет – я должен помогать ей, потому что больше некому… И нужно собирать деньги на следующий год учёбы, иначе…
– Послушай, ты… – она опустила взгляд на бланк анкеты, лежащий перед ней, – Владик. Ты действительно думаешь, что я тут, блять, что-то решаю? Я просто читаю ебучие анкеты и ищу в них всего две ёбаные галочки: одну напротив "не студент" и вторую напротив "есть прописка". У тебя этих галочек нет, так что ты прямо сейчас идёшь нахуй, а мне нужно огорчить ещё семь десятков таких же неудачников, после чего я пойду в бар, нажрусь и найду того, кто меня хорошенько оттрахает…
– Ооох… – хотел было расстроиться я, но тут до меня дошло: она ведь намекает мне… Хочет, чтобы я предложил ей не тратить деньги на бар и время на поиски того, кто её трахнет....
– Слушай, – зачесал в затылке я, – я сегодня не занят, так что… мог бы тебя…
– Не мог бы, – оборвала меня девчуля. – У меня такие же требования: "не студент" и "есть прописка"…
Спустя три минуты в лифте опускались двое: я и моя самооценка.
Это надо ж, блять: мало того, что не взяли на должность ёбаного помощника по кремации домашних животных, так ещё и унизили отказом на предложение поебаться.
Вышел из здания на людную улицу. Солнце жарило нещадно… А ведь я мог бы сегодня так же жарить эту тёлку. Будь у меня ёбаная прописка…
– Не говори только, что тебя не взяли… – услышал я голос Жеки.
Повернулся. Да – это Жека. Здоровый кабан, при этом ещё старше меня на два года. Деревенщина и по месту рождения, и по духу. С детства мечтает стать мэром своей деревни. Ради этой мечты решил поступить в институт, потому что кто-то ему сказал, что у мэра обязательно должно быть высшее образование. Но перед институтом Жека решил отслужить срочную службу, потому что кто-то сказал, что это увеличит его шансы на поступление в институт. После окончания срочной службы остался ещё на год по контракту, потому что кто-то ему сказал, что это увеличит его шансы на поступление в институт ещё в два раза. Самое печальное, что никто не сказал бедолаге главного: его деревней управляет не мэр, а глава поселения, и для занятия этой должности не нужно высшее образование – хватит одного желания, потому что должность эта нахуй никому не упала. Я узнал это по телефону: по приколу позвонил в администрацию Жекиной деревни, спросил, как занять должность главы: мне ответили, что достаточно заполнить анкету и уже завтра можно приступать, потому что текущий глава поселения уже десять лет ждёт, когда его, наконец, сменят, чтобы он мог посветить себя огороду и рыбалке. Причина непопулярности вакансии оказалась проста: три тысячи рублей – именно столько получает глава. Разумеется, Жеке я это всё рассказывать не стал – он же сразу бросит институт и уедет, или сделает суицид, а я останусь без единственного друга. Единственное, что я сделал, это спросил, звонил ли он узнать, какие требования выставляют к соискателям на должность мэра – на это он благоговейно выпучил глаза и ответил "как можно?". Короче, для него звонок в администрацию был великой честью, которую он пока нихуя не заслужил.
– Сказали, перезвонят, – ответил я печально, вырвавшись из плена своих размышлений. – Обязательно…
– Так это же здорово! Поздравляю, Владян!
Он полез ко мне обниматься. Я отпрыгнул в сторону, зная, что объятия этого кабана могут закончиться переломом рёбер и внутренним кровотечением.
– Да не с чем тут поздравлять… Меня не взяли.
– Так они ж сказали, что перезвонят, – нахмурил ебяку Жека.
– Ну так напиздели. Дежурная фразочка, чтобы нахуй посланные не устраивали истерик в офисе отдела кадров.
– Ты очень негативно мыслишь, Владик, – продолжая хмуриться, покачал головой Жека. – Они же сказали, что перезвонят ОБЯЗАТЕЛЬНО. Никто не будет говорить "обязательно", если не собирается выполнить обещание. Это ведь, считай, что клятва: они взяли на себя обязательство тебе перезвонить. Так что тебе перезвонят, поверь. Куда пойдём отмечать?
– Нахуй мы пойдём, а не отмечать. Она мне прямым текстом потом сказала, что работу эту я хуй получу.
– Охх… – теперь к нахмуренному ебалу и его качанию прибавилось сочувствие. Хуй знает, как у него получается собирать такие сложные эмоционально-реакционные комбинации. – Ты сказал ей, какое у тебя прекрасное чувство юмора? А что ты фокусы умеешь показывать?
– Это охуенно полезные навыки для работничка, чья единственная обязанность – совать мешки с дохлыми котами в печку… – заметил я.
– Ха! Ну посмотри какой-ты приколист! Ты должен был там пошутить как-нибудь, и тебя точно бы взяли!
В этот момент ко мне подлетела какая-то девчонка с розовыми волосами и в анимешных шмотках. Заглянула мне в глаза и показала два пальца буквой "V":
– Ня!
– Хуйня… – показал ей один палец буквой "пошла нахуй".
Ненавижу ёбаное аниме и всех этих аниме-ебланов с их гипертрофированными эмоциями. Наряжаются как долбоёбы, ведут себя как долбоёбы… Вот что бывает, когда целыми днями смотришь мультики. Шизики, блять…
Девчонка изобразила грустную мордашку и сделала кулаками жест "хнык-хнык".
Я кивнул на подворотню и сделал жест "хуй за щеку?".
На глазах девчонки выступили слёзы. Настоящие… Кажется, обиделась.
Она простояла ещё несколько секунд, потом вытерла слёзы рукавом и убежала.
– Куда это она? – удивился Жека.
– К психотерапевту… – буркнул я.
– Так а кто это и что она от тебя хотела? – продолжил изображать детектива Жека.
– Какая-то мокрощель с аниме головного мозга… Пообщались на языке жестов…
– Как слепые? – удивился он.
Я посмотрел на Жеку, как на идиота. Хотя, лучше сказать, я посмотрел на Жеку-идиота. Хотел было сказать ему, что слепые не видят жестов, но понял, что это породит ещё больше вопросов: почему слепые не видят; как они понимают, что вытерли жопу достаточно; как водят машины; как понимают в драке, что бьют ебальник именно тому, кому хотели.
– Как слепые… – почти обречённо вздохнул я. – Ненавижу ёбаное аниме. Мультики для инфантильных долбоёбов…
– А мне нравится аниме, – почти с гордостью признался Жека. – Даже сейчас одно смотрю: там мужик записывает в тетрадь имена людей, и они потом умирают.
– У моего дедули такая тетрадь была. Он ростовщичеством занимался. Если ты ему бабки вовремя не отдашь, то он тебя в тетрадь злостных неплательщиков запишет, и всё – пизда тебе.
– А есть ещё аниме, где…
– Вот они, дедуля! – прервал Жеку девчачий крик.
К нам быстро шла та самая аниме-мокрощель, но не одна… Рядом с ней шёл разъярённый мужик в солдатском берете и с грудью, увешанной орденами. Через всё лицо проходил длинный уродливый шрам.
Я знал этого мужика, – он стоял за кассой в бургерной "Отвага и честь", которая располагалась в ресторанном дворике торгового центра, который был за углом.
Этот мудак продавал точиво только служивым, и про него ходили крайне неприятные слухи: говорят, на той неделе пропали четверо студентов-первокурсников, попытавшихся его наебать и пожрать его бургеров, прикинувшись не студентами, а ветеранами частной военной компании…
– Это вы, уёбки, предложили моей единственной и горячо любимой невинной внученьке сосать хуй в подворотне?? – злобно спросил мужик, остановившись в шаге от нас. Голос его звучал, словно рычание льва. Очень недовольного льва…
– Н… н… нет… – подавился от волнения я.
– Они общались на языке жестов. Как слепые, – почему-то с гордостью ответил Жека, расплывшись в самодовольной улыбке.
– Слепые не общаются на языке жестов, долбоёб… – проткнул его взглядом мужик. – Они нихуя не видят…
Жека был ошарашен этой новостью…
– А как же они… водят машины?
Ну всё, началось, блять…
– Ты мне зубы тут не заговаривай, припиздок! Ты мою внученьку орально осквернить хотел??
– Нет, дедуля! Это вот этот хотел! – девчонка ткнула в меня пальцем.
– Это он меня заставил, – ткнул я пальцем в Жеку.
Нет, ну а хули? У Жеки шансов в драке явно побольше, чем у меня. К тому же, если бы он не был таким тупым, то и сам бы понял, к чему дело идёт, и заступился бы за лучшего друга… Так что это нихуя не предательство, а тактика: никому тут лучше не станет, если я по ебалу получу.
Глаза мужика налились кровью. Не знаю как, но он умудрялся сверлить злобным взглядом сразу нас обоих…
– За что?.. – тихо спросил он, но прозвучало это словно рокот в груди дракона перед извержением пламени…
– Дяденька, да она сама виновата… – принялся оправдываться я, потому что нихуя не хотел пропадать без вести, как те, другие, студентики. – Пристала со своим аниме ебучим, начала показывать всякое, неприличное – вот Жека ей и ответил, чтоб шла хуй сосать. Но метафорически же, а не по-настоящему…
– Значит, вам не нравится аниме, и поэтому вы захотели, чтобы моя несовершеннолетняя, невинная внученька, этот ангелочек с чистым сердцем, пошла сосать член? – подытожил мужик задумчиво.
– Метафорический, – кивнул я.
Какое-то время старик молчал. Явно крепко задумавшись.
– Я человек военный и не знаю, что значит "метафорический", но точно знаю, что это не значит "большой", потому что у вас, уёбков, хуи явно с мой мизинец, потому что иначе вы бы не стали обижать моего ангелочка… Но вот что я знаю точно, так это то, что вы будете наказаны самым страшным образом… Не любите аниме, значит, блять?
По затянувшейся паузе я понял, что последний вопрос не был риторическим.
– Не очень… – честно признался я.
– Ну так, значит, я вам устрою такое аниме, что вы охуеете…
Честно говоря, я думал, он сейчас начнёт пиздить нас, словно какой-нибудь Наруто, выкрикивая "Аригато!", или что они там, блять, кричат в таких ситуациях. Но мужик вместо этого поднял руки, щёлкнул пальцами и произнёс:
– За десантуру, блять!
И мы оказались… В аниме…
Стою перед целым классом рисованных аниме-уёбков. Пацаны в белых рубашках, галстуках в полоску и тёмно-синих костюмах, а девчонки… В том же самом, только с юбками. У всех здоровенные глаза, лохматые причёски, все пиздец как эмоционально базарят и при этом очень гипертрофированно жестикулируют… Короче, полное аниме, блять…
– Класс, прошу внимания! – заговорила учительница.
Я понял, что она учительница только потому, что она стояла перед классом, а не сидела за партой. Тут все выглядели на один возраст: хуй знает какой. Гладкие ебальники, кожа без возрастных изменений, одинаковые фигуры, даже одета училка была примерно так же, как ученицы, разве что юбка более шлюшачьего кроя, с вырезом. Короче, любому, из здесь присутствующих, могло быть как восемь, так и пятьдесят, и возраст определяла не столько внешность, сколько контекст.
– У нас в классе новенькие: Владян-кун и Жека-кун!
Жека-кун?? Я огляделся по сторонам, ища своего друга. Оглядываться по сторонам долго не пришлось: он стоял слева от меня. Пиздецки здоровенный аниме-уёбок, со светлыми взъерошенными волосами.
Как я понял, что это Жека? Да по восторженному ебальнику, которым он крутил по сторонам, не веря своему счастью. Дебил, блять…
– Давайте же поприветствуем их! – зафиналила знакомство учительница.
Все повскакивали со своих мест и дважды поклонились:
– Добро пожаловать, Владян-кун! Добро пожаловать, Жека-кун!
– Хотите что-нибудь рассказать о себе, прежде чем займёте места в классе? – поинтересовалась учительница, почему-то смотря на меня, а не на Жеку.
– Идите на хуй… – тихо резюмировал я, скорее самому себе, нежели им…
– Что ты сказал, Владян-кун? – не поверила услышанному она.
– СКАЗАЛ, ИДИТЕ, БЛЯТЬ, НАХУЙ СО СВОИМ АНИМЕ!!! – закричал я, наконец поняв, что происходит.
Я. В ёбаном. Аниме…
Да я ненавижу аниме, ненавижу все эти большие глаза, разноцветные причёски, вздохи, ужимочки; ненавижу пистолеты, размером с автобус, которые они по полчаса пафосно достают из-за пазухи – как они вообще там, блять, умещаются? Ненавижу стрекот цикад и ёбаные суши… Я. Ненавижу. Аниме…
Круто развернулся и решительно направился к выходу.
– Владян-кун! Стой! Ты не должен покидать класс!
Но было уже поздно: я ударом ноги открыл дверь и решительно съебался.
– В рот я ебал это всё, – пробубнил себе под нос, бредя по коридору. – Пойду и повешусь нахуй…
Вешаться не стал. Слишком это по анимешному. Вообще я заметил, что стоило мне сюда попасть, как я стал вести себя как конченный аниме: истерю, выбиваю двери, суицид решил вон сделать…
Вышел во двор.
Голубое небо, жара, дорога, бескрайнее поле, стрекочут цикады. Вдалеке едет машина, причём едет пиздец как медленно: тут явно имеет место быть долгий план…
– Тоже не хочешь идти в класс? – услышал я грустный девчачий голос.
Что-то дохуя голосов я слышу в последнее время.
Обернулся.
Оборачиваюсь, кстати, тоже частенько.
На скамейке у крыльца сидит девчонка в белой рубашке и темно-синей форменной юбке. Тёмные волосы девчонки очень художественно треплет ветер. Вид у неё умилительно-печальный. Она смотрит на меня дрожащими глазами и, кажется, готова заплакать…
В сердце защемило…
Защемило? Какое нахуй защемило?? Вот же ж сука… Аниме начинает овладевать моим разумом… Яд анимешного пиздострадальческого драматизма начинает отравлять мою кровь…
Ну вот, блять, у меня уже начинает появляться желание присесть к этой девчонке и спросить, что случилось. Я не должен этого делать, я должен быть сильным…
– Что случилось? – спросил я участливо, обнаружив себя сидящим рядом с ней на скамейке.
– Мой братик умер… Погиб за стеной… Он был Оператором…
– Мне так жаль… Погоди-ка, блять! – я замотал головой, пытаясь выкинуть оттуда поселившегося там жалкого педика. – Как я оказался на этой скамейке??
– Ты… просто сел… – тихо ответила девчонка.
– Просто сел… – передразнил я, скривив тупую рожу. – Просто нахуй иди! Похуй мне на твоего братика! И на твои разрывающие сердце и душу дрожащие глаза тоже похуй!
Её глаза задрожали ещё драматичнее. По щекам полились слёзы…
– Да ёб же ж твою мать! – вскочил со скамейки я, не позволив себе обнять несчастную, но прекрасную в своей печали девчонку. – Не смей этого делать! Не смей плакать! Я не выдержу этого! Я… Я не буду смотреть!
И я закрыл глаза.
Действительно полегчало… Во всяком случае до тех пор, пока я не услышал всхлипы…
Да ёбаная жизнь…
Обращение автора:
Скорость публикации зависит от активности читателей, то есть от вашей, блять, активности. Вы хуячите лайки и очень позитивные комментарии или очень негативные, полные ненависти комментарии, а я хуячу новые главы этой душещипательной истории с потрясающим сюжетом.
Чем популярнее книга – тем активнее я буду её писать. Правило действует и в обратную сторону: если книга не наберёт хотя бы 28 000 лайков за первую неделю публикации, я решу, что вы меня нихуя не цените и оставлю вас наедине с куда менее потрясающими книгами, которые вы обычно читаете. Эта книга очевидно лучшее, что есть на сайте, и статистика у неё должна быть соответствующей.
Кстати, прочитав этот текст, вы автоматически согласились купить эту книгу, наградить штукой, лайкнуть её, закомментить и написать рецензию на 40 000 знаков, потому что этот текст – своего рода оферта. Так что теперь вам есть чем заняться в ожидании проды. Удачи.
P. S. И не думайте, что я пошутил: кто не напишет рецензию – пойдёт под суд, а потом и в тюрячку, потому что не выказывать этой великолепной работе почтение – страшное преступление.
Я закончил (может быть, это послание, а может быть, и книгу, если статистика продаж не прыгнет, блять, в космос…)
А нет, ещё есть обращение к тем, кому не нравится мат в моих книгах: я не понимаю, нахуя вы тогда досюда дочитали? Нездоровая хуйня какая-то, если честно…
Глава вторая. Анимационный драматизм
Я шёл по дороге часа два, пытаясь убежать от всего этого аниме настолько далеко, насколько это вообще, блять, возможно. Но оно всё равно было повсюду: дорога, дома, машины, даже животные и птицы – всё вокруг было из аниме…
Наконец я увидел вдалеке гигантскую стену. Она тянулась за полями и терялась в лесах. Я поймал себя на мысли, что мне хуй класть на эту стену, ведь даже перебравшись через неё, я всё равно остался бы в аниме. Я знаю это. Это не какой-то маленький город аниме на нормальной человеческой планете – вояка отправил нас в мир аниме, где нет ничего, кроме аниме…
Теперь я понимаю, куда пропали те четверо бедолаг, притворившиеся ветеранами ЧВК ради бургеров: наверняка они тоже где-то тут, истерично жестикулируют, дрожат глазами и эмоционально разговаривают, ёбнувшись и став частью этого пизданутого мира…
Не хочу ёбнуться.
Не хочу проникнуться этой пугающей атмосферой пиздострадания. Не хочу драться в дуэлях на гигантских мечах и замирать на месте, три минуты ожидая, кто же из нас развалится пополам, фонтанируя во все стороны десятиметровыми струями крови. Не хочу сидеть на полу за низкими столиками, есть рисовые шарики и играть в маджонг. Я вообще не знаю, что такое ёбаный маджонг – вроде бы это шахматы по-китайски.
Стоп! А аниме – это китайская хуйня или японская?
Вот, блять, – уже размышляю над историей аниме…
Да похуй мне, кто это аниме ебучее придумал! Короче, не хочу стать частью этого жуткого рисованного мира… Я должен найти выход отсюда…
– Владян-кун!
От неожиданности этого крика я чуть сердцем не посрал. Резко остановился, круто развернулся и увидел… Ту самую девчонку с дрожащими глазами…
– Владян-кун! – снова повторила она, догнав меня и упёршись ладонями в колени, пытаясь отдышаться – она явно долго бежала…
– Я… Я не хотела… тебя… обидеть… – между глубоких вдохов проговорила она.
Я молча наблюдал за её попытками справиться с собственным кровообращением.
Огляделся. Мы посреди шоссе. Город далеко впереди, и вряд ли нас оттуда видно… Может… Может, дать ей с ноги в ебальник? Вырублю её нахуй, а потом запинаю до смерти и брошу тут. И всё это безо всякой веской причины и сюжетной необходимости: покажу ей, что такое реальный, блять, мир…
В реальном мире не нужен веский, полный эмоциональной подоплёки повод, чтобы кого-то убить. Реальный мир не работает по сценарию какого-то долбоёба, считающего, что всё должно быть логически обосновано и выглядеть максимально убедительно и драматично. В реальном мире тебя убивают просто по приколу, потому что нехуй больше делать, и в этом не будет ничего стильного или художественного: просто очередная мрачная хуйня, которая стает для кого-то поводом поцокать языком, читая о ней с экрана мобилки в утренних новостях, пока срёт, и уже через две минуты выбросить из головы, уйдя в магазин на поиски любимой фасоли в остром томатном соусе, которую хуй где найдёшь…
Из размышлений меня вырвала продолжившая пиздеть девчонка:
– Меня зовут Мисаки-тян… – она выпрямилась и умилительнейшим образом протянула мне руку. Глаза её задрожали, но на этот раз дрожали они не печалью, но робкой надеждой…
Я не понял, в какой момент начал трясти её руку, но в груди моей всё трепетало от внезапно нахлынувших волнительных анимешных пиздостраданий…
Сука… Остановись! ОСТАНОВИСЬ! ПЕРЕСТАНЬ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ДЕЛАЕШЬ! Ты должен был снести ей ебососину с вертушки, а не трепетать сердечно, взволновавшись от теплоты её мягкой нежной ладони…
– Меня зовут Владян-кун! – не без охуения услышал я свой взволнованный голос и чуть-чуть не успел остановить прогнувшийся в неуклюжем поклоне позвоночник. – Я новенький!
Госпожи боже… я – ёбаная тряпка и будущий куколд…
– Я знаю! – засмеялась она, и мне на секунду показалось, что она ответила на моё мысленное признание того факта, что я ёбаная тряпка. – Жека-кун всё про тебя рассказал! Ты любишь шутить и знаешь фокусы!
Ага, знаю, один фокус… Со своими "Колотушками Смерти" и твоей ебососиной. Тебя потом даже родная мать опознать не сможет… Хотя… вы тут все на одно ебало: тебя подстричь достаточно, и всё – хуй кто поймёт, чей это, блять, труп…
О боже, как же она прекрасно смеётся… Её щёчки так мило раскраснелись… Как бы найти повод снова прикоснуться к её нежной ручке… и ощутить её тепло…
– СУУУУУКАААА, БЛЯЯЯЯТЬ! – закричал я сквозь стиснутые зубы, использовав все скрытые ресурсы, чтобы сопротивляться происходящему…
Я чувствовал, как на моей шее от усердия вспучились вены… Я хотел дать этой девчонке в ебальник, но что-то не позволяло. Какой-то внутренний пиздострадальный барьер… Я словно бы ехал по рельсам сценария, или даже скорее какого-то личного скрипта поведения и мироощущений, не позволяющего вести себя нормально, а не как жертва агрессивно-романтического пубертата, сводящая что угодно к драматическим пиздостраданиям. Я был заперт в теле пиздюка-школьника, и его пизданувшееся от радикальных гормональных изменений сознание влияло на моё собственное восприятие и поведение.
Или даже наоборот: не я заперт в теле подростка, а моё тело заразил собой симбиот-педик, и теперь тут у нас идёт война за влияние, и, походу, я её проёбываю…
Хотя схуяли это проёбываю?? Нахуй эти пораженческие мысли! Я потомок воинов! Не знаю каких, но наверняка воинов, потому что раньше люди только и делали, что пиздили друг друга с утра до ночи, прерываясь на пожрать и поебаться, так что тогда все, по сути, были воинами…
Так что, Владян, пора действовать! Соберись, блять! Сейчас резко щёлкаешь её с локтя и бежишь отсюда нахуй, злобно выкрикивая грязные матерные словечки, не оставляя мозгу возможности генерировать всякую милоту! Думай о расчленёнке, об убийствах! Не пускай в свои мысли бабочек, пестринки и розовых пони… Которых будешь кормить вместе с Мисаки-тян, вдыхая карамельный запах её прекрасных волос… Потом вы купите одного сладкого китайского осьминога на двоих и будете сосать его сахарные щупальца, смотря друг другу в глаза; в какой-то момент осьминог кончится, но вы останетесь так же близко друг к другу… Ты почувствуешь её сладкое, горячее дыхание на своих губах, и…
И вот я уже иду с Мисаки-тян к городу. Нам навстречу медленно едет машина, создавая неспешную анимешную экспозицию, а я, затаив дыхание, слушаю её историю, любуясь прекрасным профилем её лица:
– Братик погиб неделю назад. Он был Оператором боевой Души. Так гордился… Всего неделю как окончились тренировки. Это был его первый боевой выход… За стеной на него напали Тени, представляешь? В первый же день… Из всего отряда выжила только одна девушка, её зва…
В этот момент Мисаки-тян снесла машина. Девчонка буквально, нахуй, лопнула, запустив в небо и во все, блять, стороны десятиметровые струи кровищи, в лучших традициях аниме (наверное).
– Хотели аниме?? Я вам, блять, устрою аниме… – зловеще предостерёг я мироздание, ладонями вытирая с лица кровь…
Да, я изыскал скрытые ресурсы, дождался удобного случая и поступил как настоящий мужчина: толкнул беззащитную, прекрасную девчонку под машину…
Сука… Какая я мразь!.. Я убил свою любовь!.. Я животное!.. Маньяк!.. Безумец!.. Ёбаный пиздоненавистник!
Я почувствовал, что глаза мои задрожали…
Вот блядство… Я превращаюсь в драматического героя серого спектра! Я совершил плохой поступок, мне стыдно, но я не готов в этом признаться… Я страдаю, но не буду подавать виду, пока не найдётся та, которой я смогу рассказать свой секрет, излить душу… А потом она полюбит меня и простит, а я прощу сам себя… Или не прощу – ведь в аниме всё нихуя не просто… Так что, возможно, всё будет иначе: она простит меня, но я убью и её, чтобы доказать себе, что плохой, потому что я знаю – я не заслужил быть добрым и не заслужил обрести покой. Я обреку себя на вечные муки совести и жизнь во мраке своих деяний, в глубины которого опущусь по собственной воле…
Сука, откуда я всё это знаю? Неужели я начинаю понимать аниме просто потому, что в нём нахожусь? Ну, охуенно, блять, значит, скоро пойму и любовь анимешников к ебанию кошек…
Водительская дверь машины медленно открылась. Всё это время тело Мисаки-тян продолжало стильно фонтанировать кровью, разлив лужу диаметром метров в тридцать. Не уверен, сколько в этой луже может быть крови, но явно на дохуя больше, чем уместится в нормальном человеке, если даже из него выкинуть все внутренности и залить в тело кровищу, как в ёбаную бочку.
– Я не заметил её… – прошептал мужик, выбравшийся из машины. Он невидящим взглядом смотрел себе под ноги, – разумеется, глаза его дрожали. Бедолага утонул в своих мыслях так же безнадёжно, как мои ботинки утонули в крови убитой мной Мисаки-тян – красивой молодой девушки с тёплыми руками, которая недавно потеряла братика…
Я быстро, по-анимешному, смахнул слезу. Я не буду плакать. Я плохой…
– Я не заметил её, – снова прошептал мужик. – Я… я убил эту девочку…
– Ублюдок! – подбодрил бедолагу я, одарив взглядом полным презрения. – Я же кричал тебе, чтобы ты остановился!
– Я не слышал…
– Я это понял, – ещё более презрительно скривился я, бросив взгляд на доплёвывающее остатки крови тело Мисаки. – Давай, короче, так: отдаёшь мне все бабки, и меня здесь не было.
– Ч…Что?
– Бабки, говорю, давай сюда, ебло! И я ничего не видел… Тебе останется труп только спрятать, и всё, – считай, пропала без вести…
Мужик потаращился на меня какое-то время, очевидно ведя спор со своей совестью, а потом отдал мне хуй пойми откуда взявшуюся пачку зелёных бумажек с цифрами. Совесть проиграла…
Хуй знает, что это за валюта такая, но котлета выглядела солидно, так что я запихал её в карман и, понурившись, побрёл в сторону города, утопая в мрачных мыслях о том, как я убил свою любовь в прямом, блять, смысле этого слова. Рукава мои были закатаны, галстук небрежно расслаблен, а пиджак я перекинул через плечо. Крови Мисаки-тян на мне уже почему-то не было, но я был слишком занят отыгрышем драматической сцены, чтобы этому удивиться.
– Владян-кун!
Сердце моё подпрыгнуло в робкой надежде. Мисаки-тян! Но уже в процессе резкого разворота и удивлённого выпучивания глаз я понял, что окрикнувший меня голос был низковат для девчонки.
Ко мне бежал Жека…
Глаза мои разочаровано впучились обратно.
– Владян-кун! Что тут произошло?? – спросил он, тормозя у кровавой лужи и с ужасом уставившись на тело Мисаки-тян, которое мужик, её сбивший, забил хуй прятать, видимо, понадеявшись, что её полностью склюют чайки, уничтожив тем самым главную улику его преступления. Вот только чаек я нихуя нигде не видел…
Сцена предстала передо мной с дальнего плана: камера на высоте десяти метров, перпендикулярно дороге, снимает нас сбоку, издалека. Мы с Жекой стоим напротив друг друга – нас разделяет лужа крови. Камера не двигается. Мы не двигаемся. Тишина, лишь иногда прерываемая "кры…кры…кры…крууууууу" – размеренным стрекотом цикад. Проходят секунды, затем минуты…
– Её сбил какой-то псих на белой "короне", – не двигаясь, тихо ответил я, вспомнив, что Жека задавал вопрос, и подумав, что молчит он как раз потому, что ждёт мой ответ.
Ещё несколько мгновений я смотрел на Жеку, а потом отвёл взгляд дрогнувших глаз в сторону, издав какой-то странный анимешный звук, призванный показать, что внутри я не так спокоен, как снаружи…
– Я… Не смог… её… спасти, – добавил я шёпотом, делая паузы, чтобы не разрыдаться. – Даже… номер… записать не успел…
– Так, может, запишешь сейчас? Вон же эта машина – медленно уезжает по дороге, – он ткнул пальцем на неспешно съёбывающую, буквально крадущуюся, с места преступления тачку.
– Слишком… поздно… – прошептал я, и по щеке моей снова потекла слеза…
Стоп! Какая нахуй слеза?? Схуяли я тут опять раздраматизировался?? Вся эта хуйня лезет из меня, словно какой-то заученный сценарий! Причём, что бы я ни делал, этот сценарий подстраивается под новые обстоятельства и возвращает меня на ёбаные "анимешные" рельсы! Я словно педик, решивший разорвать порочный круг и трахнуть девчонку: раз за разом я нахожу их, девчонок, привожу домой, а потом обнаруживаю у них член. Это может показаться мистикой, но только до тех пор, пока ты не поймёшь глобальную ошибку: ты по привычке искал девчонок на сайте знакомств ёбаных гей-трансов…
Так что моя ошибка не в том, что я сопротивляюсь аниме, а в том, что я упускаю нечто глобальное… Я туплю… Выход есть, просто я его не вижу. Пока…
– Слышь, блять, ещё раз назовёшь меня Владян-куном, я тебе по ебалу дам, понял?? – злобно заявил я Жеке.
Он, конечно, был пиздец какой здоровенный ублюдок и мог бы меня в два счёта разъебать, но, к моему счастью, он был ещё и пиздец какой тупой. Когда-то, в начале нашего знакомства, когда я только изучал пределы его тупизны, я любил залечить ему какую-нибудь дичь и проверить, купится он на неё или нет. Так вот, как-то я рассказал ему, типа по секрету, что убивал людей по заказу правительства, и что это у нас вроде как семейным ремеслом было, передаваемым от отца к сыну, и что я решил разорвать этот порочный круг, получить образование и стать обычным человеком. Ну и он поверил. А я не стал его разморачивать, потому что это открывало для меня массу возможностей, например, не возвращать бабки, которые я у него регулярно одалживал.
– Но ты же Влядян-кун и есть… – почесал в затылке здоровяк, стушевавшись.
– Я Владян, а не Владян-кун, долбоёб!
– Так мы в аниме! А в аниме принято добавлять к имени "кун", или "тян", или "сан"…
– И что это, блять, значит? Звучит пиздец обидно…
– Кун – это вроде как мальчик. Тян – девочка, а сан – типа крутой хуй какой-то.
– Ты охуел что ли? И какого хуя ты меня мальчиком называешь? Это ты, блять, мальчик! А я, очевидно, крутой хуй! Или тебе это не очевидно?
Я скривил ебальник, который говорил примерно следующее: "Если тебе это не очевидно, то сейчас станет…".
– Очевидно, Владян-сан! – Жека быстро поклонился. – Прости меня за неуважение, друг!