Иван Алексеевич Терехов
Воздаяние
– Я читал, – выдохнул Мишка, – что подземный мир всегда считается загадочным и таинственным, поэтому и притягивает к себе внимание мистиков. Что бригады метростроевцев часто докладывали о привидениях под землёй, странных шумах и голосах.
– Возможно, сила и мощь всей страны сконцентрирована именно в подземелье Москвы, которая имеет форму колеса фортуны, – продолжил Толик. – Всё дело в том, что кольцевое строение города предначертано столице некими потусторонними силами, которые приложили руку и к кольцевому строению станций метро. Для эзотериков это очень важный знак, отображающий возможности изменений и перерождений.
Не зря метро в столице строили даже в трудные годы войны, а художественные панно для станций делали в блокадном Ленинграде. Открыли метро в 1935 году. Кстати, стройка велась довольно быстро, но не за счёт энтузиазма бригад метростроевцев. Мало кто знает, что первые тоннели метро не строили, а просто, откопали ранее обнаруженные прорытые ходы.
– Кем ранее прорытые? – глаза Мишки совсем округлились.
– Множество подземных тоннелей являют собой единую цепь, которая уходит вглубь земли под всеми материками и океанами. Там имеются гигантские подземные залы, стены которых тщательно обработаны неизвестными нам механизмами. Вот и получается – человек изучает космос, но так мало знает о своей Земле.
Потревоженные древние захоронения при строительстве метро становятся центром аномальных явлений, порталами в параллельные миры. А странные находки, поезда призраки и станции фантомы, бесследное исчезновение людей? Мистические подробности подземки закрыты для не посвящённых, но встреча с неведомым может поджидать здесь каждого.
Внимательно посмотрев на сидящего юношу, Толик продолжил:
– Подземная Москва, это свой непознанный мир, своя жизнь. Там живёт довольно странное население. Это не люди, и не животные.
– Что же? – напрягся юноша. Пока ответы Толика порождали только ещё больше вопросов. Тем более мальчишка рассказывает какие-то невероятные вещи.
– Сокровенные, светлые сущности.
– Но почему они до сих пор не нашли нас, не общаются с нами?
– Думаю, что нашли, поэтому и не общаются, – многозначительно ответил Толик. – Иногда они выходят на поверхность и вершат свои дела. Поэтому светлые силы нуждаются в защите. Отдельная история – это места силы Москвы, её информационно-временные порталы. В этих местах часто происходят аномальные явления. В них можно или ощутить абсолютную гармонию, или заболеть непонятной болезнью. Москва – это территория борьбы.
– Территория борьбы? – едва уловимая тревога зародилась в сердце Мишки.
– Да, я вижу только фрагменты. Будущее не ясно. Важно то, что матрица города заряжена как положительной, так и отрицательной энергией. Всё это воздействует на живущих в ней людей. Но великая магия Москвы заключается в том, что отрицательная энергия превращается здесь в положительную энергию.
– Почему?
– Россия является духовным сердцем планеты, её нравственным камертоном, который настраивает всю Землю. Поэтому с Божьей помощью Россия не только будет сама освещаться, но и всем светить.
Из русских земель пойдёт оздоровление цивилизации и планеты. А ещё – миссия России абсолютна ключевая, она самая главная миссия.
– Самая главная? – затаил дыхание Мишка.
– Да. Миссия России – обеспечить переход человечества в межпланетарную и даже в межгалактическую цивилизацию.
– Даже в межгалактическую?
– А ты почитай труды Вернадского, Циолковского, Фёдорова – русский космизм.
– Почему России выпала такая великая миссия?
– Мы об этом ещё поговорим, – кивнул Толик. Немного помолчав и оглянувшись на ребят в подвале, которые занимались своими делами, уверенно продолжил:
– Не секрет, что Россия находится под покровительством Материи Божьей, это Её удел. Поэтому она ждёт своего лидера, который должен изменить мир. Россия начнёт возрождаться и будет править ближайшие тысячелетия…
– А западная цивилизация?
– Она будет самоуничтожатся. Запущены необратимые процессы. Первой падёт Европа, за ней Америка. Произойдут поистине катастрофические события, сама природа будет их наказывать…
Это не произойдёт внезапно. С каждым годом происходит ускорение. Всё меняется, но закон воздаяния никто и никогда не отменит. Запомни, Москва – это не только главное место силы России, это священный город. В нём постоянно что-то происходит, накапливается, приближается. Но люди не всегда это замечают, мало о чём догадываются. Здесь разрушительные силы начинают творить созидание даже против собственной чёрной воли.
– Ты… пугаешь меня, – выдохнул юноша.
– Я вижу безумные вещи, которые сейчас творятся, – прошептал Толик. – Мир, в котором мы живём не единственный. Есть другой мир – тёмный, закрытый, и он рядом с нашим миром. В телевизоре больше морды козлиные, да рогатые. Это пугает меня самого. Наверно, теперь ты будешь считать меня психом?
– Нет, я так не считаю, – уверенно сказал Мишка. – Я вижу и то, что ты не заикаешься, когда говоришь со мной. Почему?
– Я закрылся.
– Зачем, от кого?
– Мне удобно жить в собственном мире. Никто не должен мешать моей предначертанной реализации.
– Извини, но твои удивительные способности вызывают восхищение, любопытство, а, то и страх. Как ты со всем этим живёшь?
– Раньше было жутко. Сейчас – привык. Плохо, когда встречаются злые и голодные мертвецы. Но бояться надо живых. Я сам ещё многое не видел, но это не мешает
мне знать, что это правда. Главное – относиться ко всему с пониманием и добротой.
– С пониманием и добротой, – машинально повторил Мишка.
– Сейчас основное не борьба Добра со Злом. Для России сейчас важно отказаться от лжи и найти баланс Света и Тьмы.
– Баланс света и тьмы? – уточнил Мишка.
– Да. Мне тоже очень больно, когда я вижу надвигающуюся беду и не могу ничем помочь. Я пытался предупреждать людей, но они посчитали меня психом. Многих из них уже нет в живых. Другие упрятали меня в больницу. А мне было просто страшно.
– Страшно?
– Да, – кивнул Толик. – Страшно за свой дар, который я получил с рождения. Раньше это пугало меня. Мама говорила, что сейчас таких детей, как я – немало. Мы дети перехода, дети света.
– Дети света! – выдохнул Мишка.
– Мы опередили время. Мы устанавливаем связи друг с другом во всех уголках Земли, потому что не можем не соединиться.
– Почему?
– Мы объединены в мировой эгрегор и питаемся энергией человеческой мысли. Поэтому нам доступен не только материальный мир, но и астральный. Есть и другие миры, и другие дети. Они ещё не знают про это или не верят этому. Но всему своё время. Гениев Эйнштейна, Томаса Эдисона, композитора 20 века Дмитрия Шостаковича тоже считали больными аутизмом. Не удивительно, что его Ленинградская симфония – это великое произведение, отражающее не только веру к победе, но величие и непреодолимую силу духа русского народа.
Немного передохнув, Толик уверенно произнёс:
– Мы должны изменить мир. Сделать его светлее, справедливей, добрее. Пойми, солнечная система сделала квантовый переход и это изменило сознание человека. Но чтобы сознание человека начало трансформироваться в божественное, нужно научиться думать светом, а не обидами, осуждениями, завистью и страхами.
Безусловная любовь ко всему миру самый высокий уровень вибрации нашей энергии. Лишь тогда вместо сущности старой решётки в сознании начнут присутствовать высокочастотные существа света, а сознание человека начнёт трансформироваться в божественное. Есть пословица: «Какого волка кормите, тот и становится сильнее».
Уже сейчас повсеместно идёт природная выбраковка. Люди с низкочастотными вибрациями – эгоисты, агрессивные и так далее, будут постепенно уходить. У этих социальных паразитах, в результате духовной деградации и увеличения низких частот разрушительных вибраций слабеет иммунитет. При этом чистых сердцем и душой это не коснётся. Ведь всё что человек отдал, возвращается ответной посылкой от себя. Закон кармы никто не отменял. И это касается не только человека, но и государств.
Толик так внимательно посмотрел на Мишку и с таким напряжением, что тому показалось, что он видит его насквозь. Немного передохнув, мальчик продолжил:
– Мир живёт по определённым законам, разработанными не людьми, но для людей. В основе этих законов лежит этика, духовно нравственные начала. Человека определяет его совесть, нравственный камертон от самого Создателя.
Люди должны научиться смотреть не только глазами, но и своими чувствами. Именно это и называется созерцать. Мозг разговаривает с нами словами, душа говорит с нами болезнями, чувствами и озарениями. Хочешь что-то изменить – прислушайся к своей душе, она уже всё знает. Недаром появилось слово психосоматика.
Людям важно осознать, что человек, это Душа, у которой есть тело, а не тело, у которого есть Душа. Тело – это костюм для нашей Души. Да, тело можно уничтожить, а вот душа вечна. Душа и Жизнь каждого живого Существа – священна. Любовь – это Энергия, Свет, из которой состоит человек! На Земле останутся только те люди, которые живут на вибрациях любви.
– На вибрациях любви? – уточнил Мишка.
– Да, только те люди кто умеет любить, прощать, принимать. Если у человека есть правильная энергия и правильная внутренняя организация, он может взлететь, ходить по воде, просто исчезнуть. Но пока есть тайны, к которым человек не может прикасаться, пока не достигнет определённой моральной высоты.
– Моральной высоты, – эхом отозвалось в душе у Мишки.
– Господь учит нас: «Возлюби ближнего, как самого себя», – продолжил Толик. – Поэтому человек должен чаще задавать себе вопрос: «Я на стороне Добра или Зла? Что сделал я для победы сил Света?»
А что касается нас – детей света, то за нами будущее, если выживем.
– Как точно ты сказал: «Если выживем», – повторил Мишка. – Ведь могут найтись желающие, использовать ваши способности в корыстных целях.
– Ты прав, – в голосе Толика послышались опасливые нотки. – Кто-то или что-то постоянно преследует меня. Я ощущаю это кожей, кончиками пальцев. Их много, наших врагов – живых и мёртвых. Сейчас появилось много тринадцатиканальных…
– Не понял? – напрягся Мишка.
– Поступающая к ним информация… она у них не оседает. Много больных сущностей. Много мёртвых людей… осталась одна оболочка. Поэтому мне постоянно приходится прятаться или убегать.
– Прятаться от кого?
– Это совсем другие. Это чужие и они уже здесь.
– Кто? – выдохнул Мишка.
– Люди без Бога. А скорее и не люди они вовсе.
– Не люди? – похолодело в затылке у Мишки.
– Да, не люди. Они среди людей и охотятся за нами и особенно за детскими душами. Им нужна чистота, наша сила и наши знания. Они ищут энергетический кристалл города.
– Энергетический кристалл?
– Да, он защищает Москву, и его сила направлена на благо города, – Толик ближе склонился к Мишке. – Эти тёмные сущности готовят Антихристу трон. Есть лишь один способ вычислить их.
– Какой?
– Тебе бывает страшно? – вдруг спросил Толик.
– Да… бывает.
– Мне тоже, – кивнул Толик. Немного подумав, добавил:
– Кажется, я приближаюсь к разгадке. Недавно я почувствовал ПРИЗЫВ. Мощный, пробивающий ткань нашего мира. Даже не знаю, кто способен на такое…
– Призыв? Разгадка?
– А может разгадка приближается ко мне? – задумался Толик. – Знаю одно – из больницы меня перевели в какое-то закрытое учреждение, где хотели обкалывать сильнодействующими психотропными препаратами. У них это называется «Обнулением».
– Обнулением? – страх шелохнулся в душе юноши с новой силой.
– Да, пришлось усыпить бдительность охраны и сбежать. Надеюсь, здесь меня не найдут. Запомни, Миша, всё, что я сейчас тебе сказал – не детский вымысел, не бред параноика. Тайной владеют только посвящённые. Я вижу варианты будущего. Во многих из них Зло торжествует. Неудивительно, что Москва сейчас, это школа для души. Но я вижу выход. И ты не потеряешь себя, пока остаёшься самим собой.
– Как тебя понимать?
– От людей скрыто больше того, что они видят. Но бывают случаи, когда сверхъестественное вполне реально, скоро сам узнаешь. Твои способности могут оказаться за пределами твоего понимания. Ты видел зло и раньше. Но теперь оно здесь, рядом. Оно огромно и уже показывает свои клыки.
– Я верю тебе, – кивнул Мишка. – Но чем дальше, тем труднее и опаснее будет твой путь. Ты можешь положиться на меня.
– Благодарю, – сказал Толик и добавил. – Сафари на меня объявили. На цепь хотят посадить и работать на них заставить. Поэтому я редко выхожу из бетонного подвала. Рядом с нашим домом стоит большая трансформаторная подстанция. Она излучает мощное электромагнитное поле. Это затрудняет чужим поиски.
Толик ещё раз, внимательно посмотрел на обомлевшего от полученной информации Мишку:
– Я чувствую, что между нами существует некая связь, скорее, на ментальном уровне. Думаю, что нам было суждено встретиться. Ты белый.
– Белый… как это понимать? – напрягся Мишка.
Это ещё одна причина, почему я открылся тебе. Ты воин света и предначертания свершатся. Пока я могу лишь направлять тебя. Всё остальное, ты должен сделать сам.
– Сделать сам? Ты чувствуешь силу других людей? – глаза Мишки расширились от удивления.
– На сегодня хватит, – прервал его Толик. – То, что слышал – на замок. Обо мне – никому ни слова. На карту поставлена не только моя жизнь. Хотя… ты и сам всё прекрасно понимаешь.
– Понимаю, – неожиданно для себя, уверенно сказал Мишка. И это показалось ему неслучайно, а наоборот – знаковым событием. Кто-то словно разбрасывал перед ним метки, в которых он должен был разобраться. Да и знакомство с Толиком было предопределено судьбой, и юноша чувствовал это. Они как бы сошлись, давно идя навстречу друг другу.
– Может мы при последних временах, – вдруг прошептал Толик про себя и добавил. – Если отвернёмся от Бога…
ИСКУШЕНИЯ МИШКИ
Однажды, пока ребят не было в подвале, Мишка решил поспать. Он быстро разделся и лёг на топчан. Липкая дремота мягким одеялом стала наваливаться на его усталое тело.
– Миша! – позвали его быстрым шёпотом.
Юноша вздрогнул и очнулся. Открыв глаза, увидел, что из полуоткрытой двери, ведущей в соседнюю комнату, кто-то призывно машет ему рукой. Мишка медленно огляделся, встал и нерешительно приблизился. У двери стояла знакомая миловидная девушка в лёгком платьице, которое подчёркивало прелести её фигуры. У неё были смешливые глаза с длинными ресницами, красиво очерченные губы, высокая грудь и длинные стройные ноги. Густые, соломенного цвета волосы, собраны на затылке в тяжёлый узел.
– Это я, – сказала она застенчиво и затеребила в руках косынку, будто хотела разорвать её в клочья.
– Ну… да, – машинально ответил Мишка и почему-то смутился.
Вдруг проказливые глаза девушки начали как-то туманиться и сделались беспомощно-глупыми. Неожиданно она быстро схватила его руку, крепко сжала в своих горячих ладонях и молча, потянула в соседнюю комнату.
Здесь царил полумрак, пахло пылью, затхлостью и мышиной жизнью. В углу валялась куча старых матрасов и одеял. Около выбитого окошка высилась причудливая пирамида из пустых ящиков, которую Олег почему-то называл «моя икебана».
– Почему ты не пришёл вчера? – жарко зашептала девушка. – Я ждала тебя…
Мишка не знал, что ответить. Он и имя-то её толком не помнил.
– Я не знаю, – тоже шёпотом сказал он.
– Пойдём скорее! – она потащила его на старые матрасы.
Юноша стал отбиваться. Отводил свой взгляд, остерегаясь встретиться с зацепистыми глазами девчонки. А ещё… эта тяжёлая грудь рядом. Она легонько подрагивает и так манит, манит, а глаза…
– Не лезь! Не трожь! – парень упёрся руками в её груди, но тут, же отдёрнул, словно обжёгся. Но маленькие крепкие руки девушки, ныряя в Мишкиных кудрях, уверенно зашарили по его телу. То, как она ЭТО делала, сносило мозг напрочь, выбивало из парня последние остатки рассудка. Зато наполняло страстью, от которой содрогался каждый мускул. Вот она сделала быстрое движение, и под своей ладонью юноша ощутил нежную округлость груди.
– Ну что же ты? – требовательно позвала она, – смелее…
Мишкина рука скользнула вниз, не встречая на своём пути никаких препятствий. Девушка крепко обхватили его за шею, жаркое тело прильнуло к нему. И вдруг юноша
остро почувствовал нечто сладкое и желанное. Осознание этого всколыхнуло внутри тёплую волну. Она покатилась от бёдер вверх по телу, заставив сердце забиться вдвое быстрее, опалило лицо жаром. Казалось, даже уши засветились от прихлынувшей крови…
– Ну что же ты, что же ты? – повторяла девушка, жадно ища его губы. – Как ты смешно дышишь…
– Уйди… уйди ты! – захрипел Мишка. Но, чего греха таить, парню было приятно слышать её шёпот, ощущать нервную дрожь податливого тела. Чувствовать, что огонь внизу не проходит, а разгорается сильнее и сильнее. Во сне с ним случалось подобное, и он отвечал на требования плоти, ещё не осознавая собственного желания. А потом с удивлением просыпался, испытывая сладостное томление и какую-то смутную радость…
– А ты молочный ещё… не пробованный видать, – хохотнула девушка. Она бесстыдно рассматривала мускулистое тело парня. Таранила его взглядом, прижимала щекой к своей голой груди. Розоватые крылышки ноздрей у неё при этом невольно раздувались:
– А я глупая. Смотри, слушай, смотри…
Девушка медленно встала. Нет, «встала» – не то слово. Её движения напоминали грандиозный разворот пружины. Лёгонькое платьице изящно соскользнуло на пол.
– Мишенька, – прошептала она, – ты находишь меня привлекательной?
– Я нахожу тебя чертовски привлекательной, – не ответил, а выдохнул парень.
Он взахлёб смотрел на неё. Юноша словно вчитываясь в её стройную, манящую фигуру, свободную от одежды.
Схватив парня за руки, девушка сильно прижала его голову к своему голому телу. Там, под тугой грудью, сильно, частыми и гулкими толчками, билось сердце. Впервые почувствовав вот так женское тело, Мишка охмелел. Девичьи груди высокие и округлые предлагали себя. И губы влажно блестели, и глаза смеялись. Окончательно ошалев от увиденного, парень тыкался носом в податливую тёплую мякоть, словно слепой глупый щенок…
…Её тело кричало, призывно и соблазнительно трепетало. Физически остро, всем существом почувствовав здоровый запах женского тела, юноша терял ощущение реальности. Голова пылала, по телу пробегали судороги, срывая все внутренние замки. Каждый удар её сердца больно и сладко отдавался в его голове. В голове, в которой лакомый и манящий туман заволакивал разум. Чтобы не думал, чтобы не сомневался. Всё в сладком плену, а остатки сознания разбегаются сотнями мурашек по коже…
Видя это, девушка толкнула его на матрацы и быстрым движением рук распустила тяжёлый узел волос. Мишка упал на спину, лицо его засыпали пахучие женские волосы. «Плохая девочка будет делать всё», – бился в его ушах жаркий шёпот. Юноша невольно обнял девушку, а она, сладко задышав, полностью растворилась в его руках…
И вдруг Мишка почувствовал в себе силу. Удивительную силу, не ту, которая нужна, чтобы таскать тяжести на рынке, а другую, требующую такой же встречной силы. Ту самую мужскую силу, которая, жадно сжимаясь и разжимаясь, толкает разгорячённую кровь к рукам, к ладоням, вниз, к животу…
Словно зачарованный смотрел Мишка, жадно гуляя взглядом по обнажённой девушке. Казалось, каждый сантиметр её тела жил сам по себе, дышал, звал…
А ещё это сладостное ожидание предстоящего удовольствия, которое всё больше и больше сжимало юношу обжигающими тисками. Кожа в мурашках, внутри царит смятение. В голове пусто, словно кто-то вытащил оттуда все мысли. А девчонка так болтлива и зовёт, зовёт: «Не бойся, иди ко мне… я твоя, твоя. Взорви меня своим безумием…»
Мишка притянул девушку к себе, жадно вдыхая аромат тела. Обнял крепче. В его объятиях есть какое-то отчаяние. В ответ та, чувствуя пальцами крепкий торс юноши, встрепенулась вся, задрожала. Теснее прижалась к Мишке, легко рассыпая вокруг блёстки радости. Её задорный смех, разбив тишину вдребезги, накрыл юношу тёплой волной, отдаваясь сладким эхом в душе. Это как цунами. Парень захлёбывается, тонет…
Нет, отдаётся жадному поцелую. Жаркие девичьи руки сами ищут, направляют Мишку, просят. Есть лишь двое и… «пусть весь мир подождёт».
Полные чувственные губы девушки соблазнительно приоткрылись, кончик языка, словно в задумчивости, коснулся верхней губы. Парень поймал себя на том, что, любуясь ею, всё время словно втягивает её взглядом. А ещё нервно облизывает губы, принимая в себя женскую мягкость, с нежным дышащим теплом. Растягивает это счастье.
Жизнь сузилась до объятий. Мишка словно пропитался ею, её желанием и готовностью. Каждым вздохом, каждым взглядом, каждым движением она говорила «да». О, как податливо это роскошное тело. Трение молодых тел наполняет Мишку искрами – яркими, обжигающими, ослепительными. Парня скручивает от новых невероятных ощущений. А девушка радостно мечется и бьётся, вдавливаемая телом юноши в матрац. «С-сделай это, – шепчут её губы. – Я хочу тебя». Сгорая в собственной страсти, она готова заурчать от удовольствия. И он вместе с ней…
Тело есть тело. А её запах – это что-то с чем-то…
Юноша прильнул к девушке и её податливые колени сами разошлись в стороны. Его ждали. Две плоти стремились друг к другу, к полному слиянию. А пламя разгоралось всё сильнее и ярче. Между ними уже, кажется, скачут искры. Бесконечная химия, которую не скрыть, которая сжигает всё на своём пути. Обнять, запустить пальцы в волосы и целовать, пока хватит дыхания…
Но вдруг в висках Мишки застучали маленькие молоточки. Он вспомнил мамины глаза. Даже не вспомнил. Они сами, каким-то образом всплыли в мозгу. Обожгли. А потом накрыли, как волна накрывает берег. Горячая кровь стала пульсировать в голове ударами настойчивого и неумолимого тяжёлого молота. А ещё, где-то в запредельной синеве мелькнула чья-то рука, зовущая за собой…
Мишка словно взлетел над матрацем на несколько сантиметров. Девушка, почувствовав это, всем телом крепче прижалась к нему, зашептала:
– Чего испугался, дурачок? Давай помогу. Я девочка хоть куда…
Не помня себя, Мишка рванулся. Еле оторвал от себя горячие руки девушки. Да и сам еле сумел, оторвался от разгорячённого, нежного тела…
– Ты что боишься? – зашептала девушка. – Не бойся, я никому не скажу. А вам ребятам, что – помылся и опять мальчик.
– Ты хорошая, но как можно… вот так… без любви… – задохнулся Мишка.
– А что? – криво усмехнулась девушка. – Я смотрю на мир голубыми глазами, через розовые очки и мне всё фиолетово…
Она чувствовала его тело, раскалённую юношескую плоть, которая горячо упиралась в бедро. По телу пробежала нервная дрожь. Шёпот становился всё бессвязнее, глуше. Девушка жадно ловила его руки, целовала, впивалась в них, как безумная. Её губы что-то шептали, но Мишка, резко вскочив, нервно закашлял. Голова кружилась, пол уходил из-под ног. Юношеское тело ещё горело и гудело от пережитого, пыталось сопротивляться разуму. Да и Мишка чувствовал, как в его тело продолжает колыхаться и подрагивать всё то, что произошло несколько минут назад…
Словно пьяный он сделал первый шаг. Набрав полные лёгкие воздуха, словно пытаясь остудить себя, медленно пошёл к выходу. Оглушённый и ослеплённый Мишка не видел и не слышал, как девушка резанула его изумлённо непонимающим взглядом. Затем замерла, широко распахнув глаза, в которых плескались то ли растерянность, то ли боль. А потом. Потом, застонав, больно уткнулась лицом в полинявший матрац…
…Всё-таки удивительно устроен человек. Вырастает как-то моментально: раз – и взрослый. Раньше Мишка думал, что люди взрослеют год от года, постепенно. А оказалось – нет. Часто человек взрослеет мгновенно…
…Однажды, разбирая ящики в глубине базара, юноша увидел на земле толстый бумажник. Оглянулся, кругом никого нет. Медленно поднял его, открыл. Отделения бумажника были забиты деньгами и документами: паспорт, водительское удостоверение, какие-то справки. Закончив уборку ящиков, Мишка подошёл к знакомым продавцам. Показал бумажник, объяснил ситуацию.
– Брось его туда, где взял, – посоветовал один. – Видимо, накрыли карманника, вот он и освободился от улики.
– Отдай в милицию. По паспорту быстро найдут хозяина.
– Зачем в милицию, – солидно заявил старший. – Искать они никого не будут. В лучшем случае отдадут в стол находок, а деньги возьмут себе.
– А в худшем? – поинтересовался Мишка.
– В худшем, – усмехнулся продавец. – Обвинят в краже бумажника, да ещё повесят на тебя нераскрытые карманные кражи. Нам, приезжим, лишние проблемы не нужны.
– Ну, люди волнуются? – забеспокоился Мишка. – По фотографиям совсем молодые ребята.
– Волнуются, – подтвердил продавец. – Хочешь сделать доброе дело. В паспорте есть адрес владельца. Вот и отнеси ему бумажник, скажи, что нашёл на базаре.
Парень, не раздумывая, так и сделал…
…А ещё ребята как-то предложили Мишке выкурить сигаретку. Сначала он отказался. Ему объяснили, что это не простая сигаретка, а так называемый «косячок». Что, выкурив его, Мишка поймает кайф, и ему сразу станет хорошо и легко. Парень ради интереса сделал несколько затяжек и лёг.
Вначале он ничего не ощущал. Но это пустота становилась тревожной. Почему? Да потому что Мишка вдруг перестал ощущать положение собственного тела, рук, ног. Он ещё помнил, в какой позе лёг, но именно помнил, а не ощущал. Пока юноша удивлялся этому, то обнаружил, что у него уже нет ни туловища, ни головы, вообще ничего. Он словно медленно растворялся…
Вот уже и сердце не слышно. Мишка попытался напрячь слух – безрезультатно. Зато тишина, целиком наполнившая его, вдруг сменилась глухим гулом, непрерывным и таким неприятным, что прямо хотелось уши заткнуть. Но нечем было шевельнуть – руки исчезли. Юноша не то, что испугался – скорее обалдел. Правда, его предупреждали о «потере ощущения тела», но кто бы мог подумать, что дело дойдёт до такой крайности…
Потом стало ещё хуже. Темнота, в которой он находился, или, точнее, темнота – он сам, стала заполняться слабо мерцающими кругами, плавающими где-то на границе поля зрения. Эти странные круги даже и не светились, а лишь смутно белели, и как показалось Мишке, медленно вращались. Он повёл глазами, почувствовал это движение и обрадовался. Но странно, после нескольких движений глаза тоже отказались повиноваться…
Дальше… он стал распадаться. Но не на какие-то там отдельные личности, а на страхи. Чего он боялся? Юноша понятие не имел, но что-то методично стало выедать у него мозг. И это что-то такое тёплое и липкое было рядом, бурлила и даже, как показалось Мишке, жадно причмокивало. Парню стало противно плавать в этой омерзительной огненной лаве. Потом были ещё какие-то путанные, не выразимые словами мучения – их объединял всепоглощающий страх. Да-да, жуткий страх, исковеркавший тело, время и пространство…
После всего этого Мишка зарёкся от всех «косячков», да и ребят старался оградить от таких искушений. Но однажды, закончив уборку товара на базаре и получив деньги, направился в свой подвал. По дороге опять увидел тех же инвалидов, шустрых цыганок, предсказывающих желающим скорое счастье или бубнового короля, просящих милостыню старушек. Мишка забежал в оптовый магазин, купил лапши, молока. С сумкой продуктов спустился в подвал. «Ваша мама пришла, молочко принесла», – шутя, проблеял юноша и застыл от увиденного. Картина, которая предстала перед ним, была ужасна.
На стене кто-то мелом написал: «Тихо и плавно качаясь, горе забудем друзья». Несколько пацанов уже успели нанюхаться резинового клея из банок, стоящих на стуле, и теперь валялись вповалку на диванах. Среди них Мишка заметил двух девчонок. Они улыбнулись ему такими особенными улыбками из серии «Не бойся, все свои». Копейка лежал на полу с полиэтиленовым пакетом на голове и чуть-чуть втягивал воздух. Остальные спали в углу на тряпках.
Поставив сумки, парень бросился к Копейке. Быстро стянув с головы полиэтиленовый пакет, стал хлестать по щекам, приводя в чувство. В сознание мальчишка не пришёл, но задышал более ровно. Кто-то из ребят, что валялись на диване, с трудом поднял голову. Глаза были пустые, оловянные.
– Эт… ты… Мишань, – тяжело прохрипел Женька. – Кайф… давай с нами…
– Молчи, – не оборачиваясь, произнёс Мишка. – Я твой сероводород каждый день в базарном сортире нюхаю.
– Не… правда, здорово-то как… – просипел, очнувшись, Копейка и вновь «поплыл». Блаженная, блуждающая улыбка стала растягивать его лицо. Он так и отключился – с этой идиотской маской на лице. Затих, оставшись лежать, сложив на животе руки. Парень с болью оглядел уложенных дурманом приятелей. Затем, видя, что Копейка не открывает глаза, поволок его к двери на свежий воздух.
ДИМКА
Димке было 18 лет. Слыл он отчаянным парнем и разительно отличался от тех, с кем ему приходилось общаться. Юноша всегда был неброско, но стильно одет, с пирсингом в ухе. Красивый, утончённый, сексуальный. У многих девчонок, от одного взгляда на него, подкашивались ноги.
Мишка, когда впервые увидел манерного Димку в подвале, даже открыл рот от удивления.
– Ты что, обнаружил у него на лбу золотую монету? – недовольно буркнул Олег.
– Да… нет, – мотнул головой Мишка.
– Ничего, пусть смотрит, – весело подмигнул Димка. – Я очаровашка. Он таких… не видел. Точно?
– Ага! Первый раз вижу такого.
– Смазливый урод, – буркнул в сторону Олег.
– В чём-то ты прав, – мило улыбнулся Димка. – Я сам удивляюсь, как в себе такую красоту вмещаю.
Передав ребятам, пакет с жареными пирожками, спросил:
– Где можно руки помыть? Замаслились.
– Какие мы гигиеничные, – хитро прищурился Олег. – А ты что, и после туалета руки моешь?
– Конечно.
– А я думал, ты их облизываешь.
– Не приставай, проти-и-и-вный, – вяло отмахнулся от него Димка. – Не для тебя цвету. Не под тобой завяну…
…Раньше у Димы была хорошая семья, и он отлично помнил то время. Не было ни побоев, ни пьянок, ни вони в квартире. С детства все окружающие восхищались чистой, утончённой красотой стройного мальчика. Приветливый, искренний и при этом – никакого тщеславия. Стихи пишет. Все девчонки сходили по нему с ума. Стоило парню сказать любой из них пару слов – и бедняжка вела себя, как сомнамбула.
Тогда над Димкой умилялись, какой хорошенький, какой умненький и во всём первый. В школе о нём говорили: «С ним интересно». А директор, тот прямо так и заявил: «Очень способный мальчик. Знания схватывает на лету, как птичка корм. Когда вырастет, хорошим человеком станет…»
Но потом что-то сломалось. Не только в их семье, но это Димка понял гораздо позже. Завод, где ведущим инженером работал отец, закрыли. Мать, жившая всё время у него за спиной, умела готовить только вкусные обеды. Исчез достаток из дома, а вместе с ним смех, улыбки. Иногда не хватало денег на самую примитивную еду.