Иван Иванович Иванов
Бытовой шпионаж. Нет вариантов возможного
АРСЕНИЙ
Что такое законы? Законы Вселенной одни, а на отдельных территориях они могут быть совершенно другими. Всё это слишком абстрактно. Мы просто хотим, чтобы во время выполнения наших поручений вы не шли на поводу у своих чувств.
ПЕХОТА
Да такое полностью исключено. Мне не подходит такая работа. И что это у вас за такие тайны, что я должен хранить их под страхом смерти? (Он пробежал документ глазами ещё раз и остановился на подписи.) И тут моя подпись, число, месяц, год и… час и минута? А почему не секунда?! Что за бред?!
АРСЕНИЙ
Просто ваш испытательный срок начнётся ровно с момента подписания соглашения. Такие правила. Если не нравятся, можете прямо сейчас встать и уйти. (Он посмотрел пристально в глаза Ивану своими чёрными, непроницаемыми глазами и резко перешёл на ты.) А если ты это подписываешь, то получаешь билет в один конец и либо садишься в наш поезд, едущий по маршруту, либо перестаёшь существовать вообще.
ПЕХОТА
Тогда… я, наверное, вас покину. (Он встал.)
АРСЕНИЙ
Прощай. Забудь, что тут было.
Иван пошёл к выходу. Парни собрали его выигрыш.
КОМАНДИР
Погоди-ка, Пехота! Забери выигрыш.
ИВАН
Себе оставьте.
КОМАНДИР
Сюда иди.
Иван вернулся. Командир протянул ему деньги.
КОМАНДИР
Карточный долг – долг чести.
Иван сунул в карман купюры и не прощаясь вышел из ангара. На дворе стояла глубокая ночь. Над территорией завода висела огромная полная луна, звёзд на небе не было. «Что за чёрт? – подумал Иван. – Сколько я там пробыл?» Он глянул на часы, которые показывали первый час ночи. «Неужели это я там в ванне провалялся весь день?» – думал он, быстро идя к проходной.
Его мучил голод. Иван ничего не ел весь день. Он завёл машину и поехал по городу, ища глазами первое попавшееся кафе. Ничего не попадалось открытого в это время, и Иван так доехал до центра. Он остановился у киоска, торгующего пончиками на вынос, взял пять горячих пончиков, осыпанных сахарной пудрой, большой стаканчик кофе с молоком и расположился прямо у окошка выдачи за пластмассовым столиком со стульями. Иван стал жадно есть, обжигая язык и губы горячими пончиками. Он ушёл в свои мысли. «Опять убит день. Хотя не совсем убит. Каких-то денег я сегодня поднял… – думал он. – Выиграл… да… – он хлебнул кофе. – Что за странная компания? Секта какая-то? Контора… “Рога и копыта”… Охуеть… Ещё и в ванну меня засунули… Тест, блядь. Я там чуть не сдох от страха! Что вообще там было? Чем они занимаются? Так вот и надо было мне, дураку, узнать, а я залупаться начал. Да нет, всё правильно. Нездоровая там какая-то обстановка. Тайны…“Откроешь наши тайны – убьём…” Они что, вообще охуевшие?! Как убьём?! Какие тайны? Короче, на хуй…»
Иван доел пончики, допил кофе и поехал домой. Он долго смотрел по компьютеру фильмы, затем ещё долго пытался уснуть и смог забыться сном только к рассвету.
Проснувшись в полдень, Иван снова вернулся мысленно к вчерашним своим приключениям. Он стал жалеть, что не подписал контракт. «В конечном итоге, чем я рисковал? Попробовал бы с ними поработать. Деньги-то бешеные! Двенадцать лимонов в год, считай… А теперь что, опять я у разбитого корыта? Эх-х,
дурак я. Ладно, позвоню им, скажу – согласен». Иван набрал номер телефона, но оператор на том конце сказал механическим голосом, что этот номер не существует. Это удивило Ивана. «Ладно, – подумал он, – сейчас разомнусь, позавтракаю и съезжу туда… на завод».
Иван остановил свою машину на парковке перед входом на завод. Он попытался объяснить охранникам, что ему нужно связаться с одной из фирм, арендующей площади на их территории. Охранники сменились, они не могли помнить его вчерашний визит и утверждали, что фирмы с названием «Бытовой шпионаж» у них не зарегистрировано, вообще никогда не было и о такой даже никто не слышал. Иван говорил им, что ему нужно попасть в большой металлический ангар, где эта фирма находится, но охранники заявили, что ангар давно не действует, что в нём когда-то хотели делать катера из эпоксидной смолы, но тема заглохла, и он давным-давно ржавеет без дела.
Так и не добившись разрешения пройти, Иван решил проникнуть на завод самостоятельно. Он обошёл по периметру всю огромную закрытую территорию. К заводу прилегала железная дорога, и даже одна её ветка заходила в его ворота на противоположной от проходной стороне.
Иван поначалу просто хотел перемахнуть через высокий бетонный забор, но сверху на нём нависали кольца колючей проволоки. Продираться сквозь них он не хотел. Иван решил попробовать проникнуть на завод через въезд железнодорожных вагонов, просунувшись между рельсами и воротами. Щель под воротами была неширока, но проползти внизу по шпалам было вполне возможно. Иван так и поступил. Он весь вымазался, но умудрился проползти под воротами.
Тут была тоже охрана, но она не заметила его, и Иван благополучно оказался на территории. Без труда он нашёл ангар, где был вчера, но он был заперт. Иван заглянул в замочную скважину. В ангаре была темнота. Он обошёл ангар. Никаких признаков какой-нибудь деятельности не было. Иван поплёлся к железнодорожному въезду и вылез обратно под воротами наружу.
Весь перепачканный пылью, сажей и солидолом, он медленно ехал домой и обдумывал свои дальнейшие действия. «Нужно подать запрос в МФЦ или БТИ по собственнику завода, кому он принадлежит, и дальше… уже у него попытаться узнать, кто арендует ангар… С другой стороны, охранники сказали, что он пустует… Чёрт знает что! Какая-то фигня. Неужели я не смогу связаться с этой компанией? Что вообще это значит?»
Тут Иван вспомнил о своём старом товарище Славяне. Славике. Они выросли вместе, ходили в одну школу. Их сблизило занятие спортом. Другие мальчишки из их района рано стали баловаться пивом и сигаретами, потом наркотиками. Они им были чужды, и в юности Иван проводил со Славяном немало свободного времени. В общем, они дружили.
С возрастом судьба развела их. Родители Славы служили в органах правопорядка, и он со временем пошёл по их стопам, продолжил, так сказать, династию. Он делал неплохую карьеру в полиции. Окончил школу МВД, потом юридический институт и затем заочно академию.
Иван не виделся с ним лет пять. При последней их встрече Славик похвастался, что возглавляет отдел, занимающийся слежкой, и по должности равняется заместителю начальника ГУВД, хотя подчиняется столичному руководству. Это наделяло его относительной свободой. Иван тогда заехал к нему на работу. Славян важно сидел в кабинете и корчил из себя барина. Его молоденькие сотрудники почтительно приносили ему кофе, подавали сигарету и услужливо подносили к ней огонёк зажигалки.
«Да, – подумал Иван. – Славян – это сейчас именно тот, кто нужен. Он-то точно сможет навести справки об этой конторе по своим каналам». Иван сразу позвонил. Славян ответил с первого гудка вызова своим хриплым, грубым голосом.
СЛАВЯН
Привет, Ваня!
ИВАН
Здорова, Славян! Увидеться можем?
СЛАВЯН
Легко! Подъезжай ко мне на работу.
ИВАН
А куда? Туда же, рядом с ГУВД?
СЛАВЯН
Да я там давно не работаю.
ИВАН
А что, уволился из органов?
СЛАВЯН
Да зачем уволился?! ОМОНом я руковожу сейчас. Командир ОМОНа.
ИВАН
Поздравляю!
СЛАВЯН
Да это давно уже. Ты что хотел вообще?
ИВАН
Да поговорить… недолго… Узнать кое-что… мне нужно. Может, пересечёмся на нейтральной территории? Домой к тебе подъеду, или ты ко мне. Как вообще со временем?
СЛАВЯН
Можно. Можно и ко мне, но я там не живу уже, где раньше.
ИВАН
А где?
СЛАВЯН
Дом построил. За городом.
ИВАН
Ну красавчик!
СЛАВЯН
Давай пивка попьём, короче.
ИВАН
А когда?
СЛАВЯН
Ну… через час.
ИВАН
А где?
СЛАВЯН
В Фестивальный район подъезжай. Ресторан там есть пивной «Фрау Марта».
ИВАН
Знаю… Но там же дорого всё…
СЛАВЯН
Подъезжай. Угощаю!
ИВАН
Базара нет. Через час.
СЛАВЯН
Да, давай.
Иван едва успел приехать домой, переодеться и добраться до пивного ресторана за такое короткое время. Едва он остановился на парковке, как вплотную к его автомобилю остановилась новая серая «Лада Приора». Из неё вальяжно выплыл Славян, сверкнув массивным дорогим хронографом. Он был элегантно одет в строгие узкие брюки, остроносые туфли, тесную футболку, на которую был накинут легкий дорогой пиджак с модными замшевыми накладками на локтях. Славян крепко пожал руку Ивану.
СЛАВЯН
Здоров!
ИВАН
Здорова! А что, сменил «тойоту» на «девятку»?!
СЛАВЯН
Да это служебная. Выдали. Не свою ж убивать…
ИВАН
Понятно. Ни хуёво, машина казённая, бензин тоже…
СЛАВЯН
(Широко улыбнулся.) Ага! Кто на что учился! Кстати, «тойоты» давно уже нет у меня.
ИВАН
А на чём ездишь?
СЛАВЯН
«Туарега» купил нового.
ИВАН
И как он?
СЛАВЯН
Нормально. Маловат слегка. Хочу поменять его на «Патрола». У меня ж семья большая. Два сына растут.
ИВАН
Ну да. «Патрол» – аппарат серьёзный… Правда, если турбированный, мощность большая, налога до хуя. У одного знакомого есть, он восемьдесят тысяч в год платит.
СЛАВЯН
Да по хуй. Зато ездить ничтяк! Ну что, по пиву?
Они вошли в ресторан и заняли большой свободный стол. Славян развалился на диване, вытащил из внутренних карманов пиджака два смартфона, положил их рядом на стол, потом достал из бокового кармана пачку «Парламента», вытащил из неё сигарету, там же воткнутую в пачку зажигалку и тут же прикурил. Он небрежно кинул пачку сигарет рядом со смартфонами.
ИВАН
А тут разве можно курить?
СЛАВЯН
Мне можно. Я с их хозяином дружу.
Иван смотрел, как у Славяна разошёлся пиджак на широкой груди и из подмышечной кобуры выглядывает рукоятка пистолета. «Интересно, – думал Иван. – Славян выглядит как бандит со своим бритым черепом и толстой золотой цепью на бычьей шее. Наверное, если б его жизнь сложилась по-другому, он мог бы легко встать на сторону криминала и, как говорится, давить на блатную педаль». К ним подошла улыбчивая, полнотелая официантка в коричневом кружевном переднике. Казалось, что это она сама и есть фрау Марта.
ОФИЦИАНТКА
Здравствуйте! (Она достала из передника ручку и блокнот.) Вам как обычно?
СЛАВЯН
Да. Мне пиво бархатное тёмное и поднос раков.
ОФИЦИАНТКА
Всё? Сухарики, рыбку, колбаски?
СЛАВЯН
Нет. Ничего не надо.
ОФИЦИАНТКА
Ваш товарищ что будет?
ИВАН
Мне пива светлого.
ОФИЦИАНТКА
Фильтрованного, нефильтрованного?
ИВАН
Фильтрованного.
ОФИЦИАНТКА
А какого? Вы меню почитайте. У нас много сортов.
ИВАН
На ваш вкус.
ОФИЦИАНТКА
Вячеслав Михайлович, здесь курить не надо.
СЛАВЯН
А как?! Я же с вашим хозяином дружу. Он мне разрешает.
ОФИЦИАНТКА
Я знаю. Но нельзя. Не положено. Нас оштрафуют, и с меня эти деньги вычтут. Я же не зарабатываю столько… Если хотите курить, сядьте на улице.
СЛАВЯН
А у вас что, есть на улице столики?
ОФИЦИАНТКА
Есть два. Вдоль стены, за углом от выхода. Там занято, но сейчас один столик освобождается, они уже счёт попросили. Я вам резерв сделаю, уберу и позову.
СЛАВЯН
Тогда пиво и раков туда нам.
ОФИЦИАНТКА
Конечно. Я поняла.
Славян плюнул на кончик дымящейся сигареты и затушил её, сжав большим и указательным пальцем, вытер о салфетку сажу с пальцев и стал шарить по столу глазами.
СЛАВЯН
Это куда? (Показал окурок.) Пепельницы нет.
ОФИЦИАНТКА
На столе оставьте. Я уберу. (Он ушла, забрав испачканную салфетку.)
СЛАВЯН
Ну что, рассказывай. Что ты там узнать хотел?
ИВАН
Контору мне одну пробить нужно. Найти координаты.
СЛАВЯН
Что за контору? Зачем она тебе?
ИВАН
Контора называется «Бытовой шпионаж». Хотел на работу устроиться.
СЛАВЯН
Ну и что? Кем?
ИВАН
Искал я работу охранником. Рассылал резюме по Интернету. Они связались со мной. Я прошёл собеседование.
СЛАВЯН
Так если ты охранником хочешь работать, иди ко мне. У меня самого контора охранная. Малой там директор. Устроим тебя.
ИВАН
Ну у вас же нет таких работ сторожем, чтобы сидеть в биндюге на стройке?
СЛАВЯН
У нас до хуя объектов разных. Есть и санатории на море. Есть супермаркеты, институты. Есть торговый центр.
ИВАН
Ну у вас же надо в форме ходить?
СЛАВЯН
Конечно. Форма, рация – как положено. У нас фирма солидная.
ИВАН
Ну а я не хочу рисоваться в этой форме, как чёрт. Мне надо что-то левое, неприметное. Так… перекантоваться, пока что-то подвернётся стоящее.
СЛАВЯН
Ну а в этой конторе что предложили тебе?
ИВАН
В том-то и дело, что денег предложили много! Миллион в месяц, а что делать – непонятно. Я, если честно, тупанул сам… отказался. Они мне дали подписать бумагу странную. Там типа того, что я им попадаю полностью в услужение. Вплоть до того, что обязуюсь принадлежать им душой и телом. Прикинь! Этот пункт и насторожил меня.
СЛАВЯН
Так, может, секта? Или какая-то вообще хуйня нездоровая?
ИВАН
Я так и подумал. Отказался. А потом прикинул, что я теряю? Попробовать можно. Они мне прямо деньги сразу выдали. Налом. Короче, хотел связаться с ними – и борода! Телефон выключен. Написал на почту – письмо вернулось, адреса нет такого. Поехал туда, где встречался с ними, и там порожняк. Нет таких, говорят, и не было! Прикинь, засада!
СЛАВЯН
Что-то ты мне вообще какие-то странные вещи рассказываешь. Не отбиваю пока вообще дупля. Какая по ним есть у тебя вообще информация?
ИВАН
Да никакой. Дам телефон, по которому мы с ними общались. Адрес электронной почты, с которого получил письмо. На радиозаводе они огромный ангар арендовали. Мы там встречались. Но на проходной не подтверждают это. Говорят, ангар давно пустой стоит, ржавеет.
СЛАВЯН
Да ты гонишь!
ИВАН
Да что мне гнать?! Как есть говорю. Я сам охуеваю! Я только что был на заводе этом. Проник туда. Ходил вокруг ангара. Он закрыт. Признаков жизни нету.
СЛАВЯН
Как называется контора?
ИВАН
«Бытовой шпионаж».
Славян пожал плечами: «Какой на хуй шпионаж?! Ладно, проверю. Попробую узнать что можно».
К ним подошла официантка.
ОФИЦИАНТКА
Всё. Проходите на веранду. Я вам всё туда принесла.
Парни поднялись и вышли на улицу. Вдоль стены под навесом стояли два стола. За одним сидела шумная компания. На другом были две большие пустые тарелки, салфетки, пепельница, напротив друг друга стояли две кружки с пенным тёмным и светлым пивом, между ними круглый железный поднос с горой варёных раков.
Иван и Славян сели за этот стол. Славян поднял кружку темного пива: «Ну, давай, Ванёк, за встречу! Не виделись давно», – они чокнулись кружками и стали прихлёбывать пиво, попутно разделывая пальцами и высасывая сок из раков.
СЛАВЯН
Ты мне скинь, что есть у тебя по этой конторе, на ватсап.
ИВАН
Да нет ни хуя толком. Есть письмо только от них, ну и адрес знаю. На заводе они были радио… бывшем… Там ангар огромный железный… Могу показать.
СЛАВЯН
Скинь это письмо мне.
ИВАН
Не вопрос. Сейчас скину. (Он стал возиться в смартфоне, вскоре в кармане у Славяна раздался характерный сигнал.) Посмотри, пришло?
Славян достал из кармана смартфон, включил его: «Да, пришло, потом гляну», – он снова разложил на столе свои два смартфона, рядом кинул пачку сигарет и тут же закурил. На его второй смартфон пришло сообщение. Славян открыл его, и стал читать, дымя в углу рта сигаретой.
СЛАВЯН
Короче, отвалить мне надо.
ИВАН
Что, прямо сейчас?
СЛАВЯН
Ага. Пиво допью и покачу. Ты извини, братан. Я понял, что тебе надо. Что смогу, по этой конторе узнаю. Отзвонюсь.
ИВАН
Что-то случилось? Или почему хочешь уехать? Только сели…
СЛАВЯН
Ну так фишка легла. Прислала сообщение любовница. Поеду дрючить её. Не видел давно, соскучился. Муж у неё дальнобойщик, в рейс запиздил на неделю, так что поеду я… пристроюсь…
ИВАН
Какая хуйня! Что, не можешь подождать пару часов?
СЛАВЯН
Не, не могу. Она обидится и… Хуй уже аж заволновался в штанах.
ИВАН
Да ты прикалываешься, что ли! Что за баба? Прям такая звезда?
СЛАВЯН
Ну, мне нравится.
ИВАН
Сколько лет ей?
СЛАВЯН
Сорок семь.
ИВАН
Ух, ебать! Мамочка! Точно, гонишь ты. Я думал, ты на малолетку запал, а ты пристрогался дрючить бабушку!
СЛАВЯН
Сам ты бабушка. Она сто в гору даст любой малолетке. Меня вообще мамочки больше заводят, чем дочки. Они пиздец изощрённые в сексе, развратные… Малолетки тупые… чистые овцы безмозглые.
ИВАН
Так а жена у тебя, по ходу, моложе в два раза.
СЛАВЯН
Жена охладела. Дети для неё в первую очередь… Сопли, пелёнки… Мне кажется, ей вообще уже ебли не надо. А эта пиздец какая темпераментная. Она таджичка сама. Кровь горячая. Её муж вообще не удовлетворяет ни хуя. Она от недоёба озабоченная. Я её часами долблю, аж заёбываюсь. Тут тебе сразу и фитнес, и кайф – всё в одном флаконе.
Иван промолчал, не найдя нужным дальше обсуждать все перезрелые прелести любовницы Славяна. Славян быстро съел рака и допил залпом сразу полкружки пива.
СЛАВЯН
(Поднялся из-за стола, стал распихивать по карманам телефоны.) Короче, поеду я.
ИВАН
Ну а с этим что делать? (Указал рукой на гору раков.)
СЛАВЯН
Хавай! Или попроси, упакуют, домой возьми.
ИВАН
Да куда?! С ума сошёл?
Славян достал из внутреннего кармана пиджака бумажник и выложил на стол пятитысячную купюру, немного подумав, положил ещё тысячную рядом.
СЛАВЯН
Рассчитаешься.
ИВАН
А это не до хуя им?
СЛАВЯН
Может, и до хуя. Раки тут по полтиннику штука и пиво дорогое. Что останется, пусть эта пизда возьмёт на чай, а то она плачет, что платят ей мало… Короче, давай! (Он протянул руку.) Погнал я.
ИВАН
Давай! (Пожал руку.)
Славян ушёл. Иван заказал ещё пару кружек пива, съел десяток раков и отправился домой. Он надеялся, что попросит Славяна проводить его, следуя в своей машине рядом, чтобы в случае остановки гаишников отмазал его, но ситуация изменилась, и теперь Ивану приходилось испытывать нервное напряжение из-за страхов, что его остановят и, учуяв перегар, заберут водительские права. К счастью, по дороге домой ему не попалось ни одной патрульной машины.
Иван снял обувь и завалился на диван перед телевизором. Пиво сморило его, и он провалился в тяжёлый сон под монотонное бубнение телевизора.
Иван проснулся глубокой ночью. Он был в поту. Ему снились кошмары. В незнакомом городе его всюду преследовали враги, от которых не было спасения. Иван прошёл на кухню и выпил воды. Его мучила сухость во рту от съеденных раков. Он разделся и лёг в постель, но заснуть никак не получалось. Проворочавшись без сна пару часов, Иван снова переместился на диван, включил телевизор и, снова углубившись в просмотр древнего черно-белого фильма, уже под него уснул.
Его разбудил звонок в дверь. Было утро. Иван пошёл открывать, а звонок всё трещал не прерываясь. «Сука, вот кто так навязчиво звонит? – подумал Иван. – Сейчас открою, как дам по башке, чтоб честь знали…» Он отворил дверь. Вся площадка перед квартирой была занята суровыми мужчинами. Перед самой дверью стояли двое в костюмах, за ними ещё два совсем молодых парня в джинсах и уже за ними несколько собровцев или омоновцев по полной выкладке – в шлемах, бронежилетах и с автоматами. «Вы Оршанский Иван Олегович?» – спросил один из мужчин в костюме. «Я», – ответил Иван. Мужчина сунул ему под нос бланк с текстом, на котором крупными буквами было написано «Ордер на обыск». Затем все эти люди вошли в квартиру, Ивану представили понятых, тех двух зелёных пацанов в джинсах, и обыск начался. Ивана держали на кухне, а опера шарили по шкафам, переворачивая постель и перетряхивая одежду. Ивану даже показалось, что они начнут пороть подушки и матрацы, но опера ограничились тем, что только прощупали их. Процесс был долгим. Его квартиру обшаривали не один час. На все протесты Ивана и требование объяснить, в чём дело, следовало гробовое молчание. Когда обыск был завершён, один из оперов попросил его подписать протокол. Иван подписал. Тогда ему объявили, что он задержан и должен следовать с ними в полицейский участок. Ему надели наручники, завернув руки за спину, так вывели на улицу и повезли, посадив в железную будку полицейского микроавтобуса.
В участке его завели в кабинет, усадили на стул, пристегнув руки наручниками к подлокотникам. Опер стал его спрашивать, когда он видел последний раз Вячеслава Михайловича. Иван стал говорить, что последний раз они виделись вчера в пивном ресторане вечером, а затем Вячеславу пришло на смартфон сообщение, и он уехал. Второй опер подошел с толстым томом Уголовного кодекса с комментариями, неожиданно поднял его над головой, аж привстав на цыпочки, и что есть силы ударил им сверху Ивана по темени. Удар едва не оглушил его. «Колись! Колись, сука! – орал, выпучив глаза, опер. – Зачем ты Славика убил, пидорас?!»
Иван не мог поверить в услышанное. Его поразило даже не то, что в убийстве Славяна обвиняют его, а сам факт, что Славян, такой сильный, весёлый, жизнерадостный и молодой, так неожиданно покинул этот мир. Ивана снова что есть силы стукнули книгой по темени, да так, что хрустнула шея. Затем его стали бить в живот. Иван едва успевал напрячь мышцы пресса, чтобы как-то смягчать эти удары. Его так били около часа и требовали сознаться в убийстве. Он всё отрицал, говорил, что, возможно, это сделал муж знакомой Вячеслава из ревности. На что ему отвечали, что муж знакомой Вячеслава находится за тысячу километров отсюда и что Вячеслав не доехал к ней, а был найден по дороге в своей машине.
Затем, видимо, устав бить Ивана, опера натянули ему на голову противогаз. Иван едва видел комнату сквозь стеклянные очки, помутневшие от времени, и дышал спёртым, неприятным воздухом.
В кабинет вошёл ещё один сотрудник. Теперь двое держали Ивана с обеих сторон, а третий пережимал гофрированный шланг, пресекая подачу воздуха. Иван задыхался. Когда шланг слегка освобождали и он мог дышать, это не давало ему полностью набрать в лёгкие воздуха, и удушье продолжалось. Так его мучили, пока он не потерял сознание.
Иван пришёл в себя на полу. Он был мокрый. Ему лили на голову воду из графина. Опера подняли его, поволокли к стене, подняли и застегнули наручники между стеной и трубой отопления вверху направляющего трубу, вбитого в стену железного костыля. Получилось так, что Иван стоял с вытянутыми вверх руками, едва касаясь земли носками туфель.
Один из оперов извлёк из ящика письменного стола резиновую дубинку, и экзекуция продолжилась. Теперь Ивана лупили резиновой палкой по бокам. От первого удара боль пронзила его до самого позвоночника, словно электрический разряд. Иван снова пытался напрягать мышцы, но в этой позе это сделать было тяжело. К тому же опера били его не только по спине и бокам, но и по внешней стороне бедер, пытаясь попасть в нерв. Это приводило к ужасным страданиям, и из горла Ивана вырывался вопль. Этот дикий крик как бы на несколько секунд останавливал мучителей, а затем они принимались бить его снова, меняясь по мере усталости. Тогда один из них бил, а двое других курили, наблюдая за этим. Под конец, казалось, они полностью вошли в раж и решили так забить его до смерти.
В окнах стемнело. В кабинет заглянул пожилой мужчина в форме и сказал, что на сегодня хватит. Ивана поместили в камеру там же, в отделе полиции. Тут он был один. Иван попросил, чтобы его отвели в туалет, на что ему сказали, что отведут потом, когда сменится смена. Тогда Иван подошёл к углу и справил малую нужду прямо в камере. Затем он лёг прямо на пол. В камере был только деревянный уголок над плинтусом одной из стен, но на нем даже сидеть было нельзя, он был от силы шириной сантиметров десять. Всё это было намеренным издевательством над задержанными.
Иван пытался спать, это было нелегко от непрекращающейся боли во всём теле. Казалось, что на нем не осталось ни одного живого места. Тем не менее ему удалось заснуть, а ранним утром его подняли и пытки продолжились снова. Только уже без такого рвения, как вчера. Видимо, опера осознали, что явку с повинной им так, нахрапом, увы, получить не удастся. Они уже не пристёгивали его к трубе. Видимо, орудовать палкой было им лень. Они просто орали на него, требуя признания, изредка били в живот и лупили пощёчины. Затем, видимо, от безысходности они снова решили вернуться к противогазу. Едва они нахлобучили его Ивану на голову, в кабинет вошёл мужчина с тонким портфелем. Он был в синей форме Следственного комитета. От увиденного в кабинете он предпочёл мгновенно ретироваться. Двое оперов вышли за ним. Они вернулись и, насколько это было возможно, привели Ивана в надлежащий вид. Они вытерли ему пот бумажной салфеткой, поправили одежду, отстегнули его от стула и сковали руки перед собой. Затем они все вышли, а в кабинет снова зашёл мужчина с портфелем. Он сел за стол, не глядя на Ивана, достал из портфеля какой-то бланк и стал от руки заполнять его. Он спросил фамилию, имя, отчество, год и место рождения. Иван ответил. Мужчина всё занёс в бланк.
МУЖЧИНА
Я вхожу в следственную бригаду по делу об убийстве Вячеслава Лавриненко. Вы являетесь подозреваемым по делу… пока. В отношении вас проводится проверка. Я сейчас опрошу вас.
ИВАН
Мне наручники сильно застегнули. Давят ужасно.
СЛЕДОВАТЕЛЬ
Потерпите. У меня нет ключа.
ИВАН
Невозможно терпеть это. Руки синие. Скажите, чтобы ослабили.
СЛЕДОВАТЕЛЬ
Я сейчас опрошу вас и отпущу. Это будет быстро.
ИВАН
Как это опросите? Допросите? Мне адвокат тогда нужен.
СЛЕДОВАТЕЛЬ
Конечно, нужен… потом. Вы мне просто подтвердите, что уже заявляли следствию, и на сегодня закончим. И дальше будете связываться с адвокатом, предпринимать все положенные законом действия.
ИВАН
Хорошо.
Следователь достал другой лист из портфеля и зачитал Ивану то, что он до этого уже объяснял операм. Иван подтвердил, что всё так именно и было.
СЛЕДОВАТЕЛЬ
Инициатором встречи с убитым были вы?
ИВАН
Ну да. Позвонил ему, договорились пива выпить.
СЛЕДОВАТЕЛЬ
Жена убитого заявляет, что вы не поддерживали с ним отношений, по крайней мере последнее время. Так зачем попросили о встрече?
ИВАН
Не виделись давно… Соскучился… И насчёт работы с ним поговорить хотел. У него ж фирма была охранная. Вы уже знаете об этом? Хотел попросить, чтобы трудоустроил меня туда…охранником. А насчёт того, что не общались, то да… виделись редко. Мы раньше дружили, а потом он занят был всегда по работе… Должности занимал серьёзные…
СЛЕДОВАТЕЛЬ
Да… занимал… пока не грохнули. Ладно, подойдите к столу. (Иван поднялся и с гримасой боли стал над столом. Следователь подсунул ему заполненный лист и ручку.) Прочитайте, и на каждой странице – «с моих слов записано верно, мною прочитано» и подпись.
Иван пробежал глазами текст и подписал на каждой странице.
СЛЕДОВАТЕЛЬ
На стул вернитесь. (Иван снова сел.) Я вас пока помещу в изолятор временного содержания до суда. Сейчас сделают вам дактилоскопию, потом отвезут туда.
ИВАН
Так вы сказали, что опросите меня и отпустите.
СЛЕДОВАТЕЛЬ
Ну вот и отпускаю.
ИВАН
Ну а что, нельзя под домашний арест хоть? Я же не виноват ни в чём! Нет никаких улик против меня…
СЛЕДОВАТЕЛЬ
(Усмехнулся.) Ну да! Под домашний арест! Нельзя. Вы так скроетесь от следствия. Потом ищи вас. А улики найдём. Работаем над этим.
В кабинет вошёл избивавший Ивана опер.
СЛЕДОВАТЕЛЬ
(Сунул бумаги в портфель и встал.) Всё. Мы закончили. Отпечатки снимите ему и вызывайте машину. Или сами его на ИВС отвезите.
Они вместе вышли из кабинета, и вскоре опер вернулся в сопровождении молодой девушки в полицейской форме. Девушка держала в руках плоскую подушечку, пропитанную типографской краской, валик с деревянной ручкой и бумажные листы, распечатанные в виде таблиц. Они посадили Ивана за стол, прокатали ему по очереди все пальцы валиком и круговыми движениями отпечатали их в клетках таблиц. Затем прокатали все ладони и сделали отпечатки рук, с силой надавливая сверху на кисти.
Ивана снова перевели из кабинета в камеру. Там он ходил из угла в угол до самого вечера. На ИВС его привезли затемно. Его приняли явно подвыпившие охранники. Они сняли с него ремень, заставили вытащить из туфель шнурки, а затем и вовсе оторвали подошвы. Иван протестовал, на что охранники заявили, что не положено помещать его в камеру с обувью, в которой имеются супинаторы. Они ловко вырвали ему из-под подошв узкие металлические рёбра жёсткости, приказали сложить руки за спину и повели в камеру.
Ивану было непривычно идти с оторванными подошвами. Туфли стали мягкими, как тапочки. Это были его последние башмаки. У него ещё некоторое время назад была дилемма – купить кроссовки или туфли. Ивану показалось, что ходить в красивых туфлях будет солиднее, и он потратил последние деньги на туфли фирмы «Ллойд». Они были надёжные и вечные, как немецкая винтовка. И вот сейчас Иван жалел об этом: «Почему не взял я кроссовки? – думал он. – Их бы точно не порвали, там нет никаких супинаторов… Эх, – думал он, – вот она, расплата за моё пижонство».
Его завели в камеру номер три. Камера была крошечная. В углу на небольшом возвышении было отхожее место, над ним торчал кран. Через не более полшага от входа был метровый деревянный настил во всю ширину камеры. Это было спальное место. Настил упирался в стену, на которой был виден большой железный квадрат, служивший для отопления в зимнее время. Окон в камере не было, но хорошо доходил свет из общего коридора через решётчатое окно вверху железной двери.
В камере находились двое возрастных низкорослых, кряжистых мужичков. Они имели вид уже бывалых зеков. Их пальцы и кисти рук были забиты блатными портаками. Мужики сидели на деревянном настиле, свесив вниз ноги. Охранник закрыл за Иваном дверь, громко лязгая старым замком. Мужики участливо посмотрели на его просящие каши, изуродованные башмаки. «Конченые пидары», – сказал хрипло один из мужиков.
ИВАН
Да. Хули, бляди. (Он опустил взгляд на свои порватые туфли.) Добрый вечер… вашей хате!
МУЖИК
И тебе того же. Давай проходи, присаживайся.
Иван скромно сел между мужиками.
ИВАН
Меня Иван зовут.
МУЖИК
Я Колёк, а он (кивнул на другого мужика, через Ивана) Эдик. Чай будешь? (Он потянулся и взял стоящую в углу наполовину полную пластиковую бутылку.) Правда остыл уже, часа два назад варили.
Иван взял бутылку, сделал глоток горького, как дёготь, чифира.
КОЛЁК
Ты, Ваня, не богат на курево?
ИВАН
Не курю я.
КОЛЁК
Это плохо. Мы тоже на подсосе. Осталась пара сигарет до утра. Он сегодня в суд ездил (кивнул на Эдика), ему туда дочка передала булочку, сырок плавленый и всего пачку сигарет…Нищета… хули делать… Сама дочку растит маленькую… На хуй эти булочки, лучше б ещё пачку сигарет купила. Скурили всё.
ЭДИК
Шумани на продол. Может, кто подкинет курёхи?
КОЛЁК
(Подошёл к двери и закричал.) Эй, братва, кто на курево богатый? Пиханите в третью хату.
В коридоре раздался раздражённый крик охранника.
ОХРАННИК
А ну-ка ебальники закрыли! Успокоились все! Я сейчас дам кому-то закурить по горбу киянкой!
Колёк сел обратно на настил.
КОЛЁК
Гондоны! Нажрались, быкуют, падлы! Сегодня вообще смена хуёвая. Самые гады собрались.
ЭДИК
Да хули им, блядям?! Жены повыпирают их с утра, сами блядуют с соседями, а этих хуесосов жаба душит, водку жрут и зло на нас срывают. Мрази…
