bannerbannerbanner
полная версияАд не мышиный

Иван Николаевич Пальмов
Ад не мышиный

Полная версия

ЛХБ:

Мне тоже не ввели, даже не знаю, зачем носили.

Молчат, долго.

АБК:

Ты говори что-нибудь, а то мы с ума так сойдем. Мне всегда легче, если можно поболтать. Ждать сущая мука. Ждать смерти мука адская.

ЛХБ:

Не, не, не, так не может быть, ад ведь потом. Значит мука предадская. Так говорят?

АБК:

Так только ты говоришь. Ну, пусть будет вот эта, как ты назвал ее? Вот, она.

ЛХБ:

Жутковато здесь, даже если не знать что бывает иначе.

АБК:

Сущий ад согласен.

ЛХБ:

А я не согласен.

АБК:

С чем, что мы в аду? Да тут и думать нечего, где еще могут намеренно мучить живое существо кроме как там. Есть ли еще место ужаснее.

ЛХБ:

Ну, подумай, может, что и всплывет. Как же Данте, у него ведь есть.

АБК:

Данте, Данте. Это который комедию сочинил, Алегъери? Да, у него там есть пострашнее, хоть и не везде. Но у нес все равно ад, просто круг другой.

ЛХБ:

Какой еще круг? Ты не про то думаешь. Я тебя к тому веду, что если ты смог придумать что-то страшнее, то значит мы не в аду.

АБК:

Но разве ты не согласен, что эти людишки просто изверги, перед которыми цербер милейший песик.

ЛХБ:

Может, согласен, что милейший, но ты подумай, будь у тебя родной человек…

АБК:

Это как ты что ли?

ЛХБ:

Нет, нормальный хороший такой мышь, которого ты любишь. Плюсом у тебя есть человек, не особенно нужный, понимаешь да? Неужели ты не подверг бы его пытке лишь бы твой прекрасный мышь жил и радовал тебя дальше?

АБК:

Мысль ясная, даже пусть у меня и нет такого мыша. И все равно от одной мысли здоровее не станешь.

ЛХБ:

Понять то их можно?

АБК:

Можно, да только толку то.

ЛХБ:

Сознавать, что твое дело благое уже есть счастье, ну может один из его компонентов. Ты думаешь, зачем они не повалятся все на бок и не станут греться на солнышке? Им пострадать надо, они и сами не видят, как хотят этого, а оно так и есть. Может, кто осознает и не хочет, но остальные как есть этого хотят.

АБК:

Они что мазохисты что ли?

ЛХБ:

Не обязательно. Факт остается фактом, что чуть ли не половина всей поэзии и всего романтического искусства сплошная война. Они горюют о ней, помнят, как было плохо и все равно ее воспевают. Продолжают воевать, в конце концов. Может и не так все плохо там на этой войне. Мне вообще кажется, что плохо на ней тому, кто не воюет, а тем, кто сидят и ждут. Погибшие не плачут по себе, по ним плачут те, кто остался дома.

Рейтинг@Mail.ru