Иван Панин
Магия, рожденная среди кукурузных полей
В то время, как я оказался среди невысоких кленов, людей было мало. Правда, я этого совсем не замечал, погрузившись в мысли. Строки из письма Доротеи повторялись в моей голове, не желая ее покидать. И к тому же меня тревожил тот факт, что я не мог вспомнить ее голос, и голос Алонзо тоже.
В угнетенном состоянии я продолжил идти, пока меня не отвлекли чьи-то крики, и через пару секунд передо мной оказался обычный черно-белый футбольный мяч. С ним играли три парня немного младше меня, и я его пнул.
– Можно с вами? – спросил я, уставившись на него.
Он переглянулся с остальными двумя, все они были в шортах чуть выше колена и майках, на которых были видны пятна от травы. На мне же были синие брюки и белая рубашка с голубой жилеткой. И на их фоне я, конечно, выделялся, но мне было все равно – мне надо было как-то отвлечься.
– Ладно, – послышалось в ответ.
С правилами я был знаком, в них не было ничего сложного, но до этого я ни разу не играл. И поэтому мои ноги не сразу поняли, что надо было делать, к тому же еще и в брюках было немного неудобно двигаться. У меня несколько раз подряд отобрали мяч, но потом у меня начало получаться. Я пинал его вместе с обычными людьми, и мне это нравилось, и я даже не собирался применять магию. Я решил быть на равных с теми, кто был далек от того мира, в котором я существовал.
Вот только существовали мы в одном мире, просто эти трое не знали ни о скрытых кварталах, ни о том, что иногда над крышами домов пролетали маги на метлах. Как мне объяснил отец, простым людям не стоило знать о нас – их разум не был готов к такой правде. И отчасти я с этим был согласен, а пока мы просто играли, пока у одного из них не зазвонил телефон.
– Ало, – произнес парень в зеленой майке, взяв трубку.
Брови его в тот момент нахмурились, но он продолжал наблюдать за мячом, слушая то, что звучало в динамике.
– Что такое? – спросил у него тот, что был полностью в сером.
– Понятно, – произнес он, положил трубку и ответил. – Мне пора.
– Ясно, – сказал парень в сером и пнул ему мяч.
– Завтра увидимся? – спросил третий, он был в полосатой бело-зеленой майке.
– Посмотрим, я вам напишу, – сказал он, взяв мяч в руки, и обратился ко мне. – Кстати, а ты вообще кто?
– Я из школы искусств, – сказал я то, что пришло первое в голову, и заметил грязь на рубашке.
– Заметно, – произнес третий.
– Ладно, думаю, мне тоже пора, – сказал парень в сером.
– Тогда до завтра, – сказал третий.
Казалось, они потеряли ко мне всякий интерес, но меня это ничуть не обидело. И примерно через минуту, когда я остался на небольшой площадке совсем один, до меня дошло очевидное – я был очень одинок.
– Как приду, сразу напишу ей, – подумал я и почувствовал порыв прохладного воздуха в области колена.
– Вот черт, – произнес я, опустив взгляд на свою левую штанину.
На ней чуть выше колена появилась дыра, а я даже не заметил. Впервые на мне рвалась одежда, но я прекрасно знал, как привести ее в порядок и рубашку тоже. Только я собрался сконцентрироваться на волокнах ткани, чтобы соединить их, как понял, что мог совершить большую ошибку. Ведь я совсем забыл, где находился. И если бы обычные люди заметили то, что я хотел сделать, у меня бы были проблемы.
– Лучший в школе, блин, – подумал я и посмотрел вперед.
Дальше по улице были магазины, я мог привести свою одежду в порядок в примерочной одного из них. Я сначала так и хотел сделать, но когда оказался среди стеллажей и вешалок, не мог не поинтересоваться тем, что на них висело. Я и раньше был в человеческих магазинах одежды, они очень отличались от тех, в которых был приобретен весь мой гардероб. И в основном касалось это наличия примерочных и огромным ассортиментом одежды, который был представлен в зале.
– Брокколи? – удивился я, заметив светло-голубую футболку с десятками изображений этой капусты.
Я не мог не подойти ближе, чтобы рассмотреть ее, а потом заметил рядом похожие футболки, только на них была изображена морковь.
– Брокколи мне больше нравятся, – подумал я, продолжая рассматривать то, что было на вешалках.
А на них похожие футболки, только однотонные: голубые, оранжевые, зеленые. Мне понравилась ткань, из которой все это было сшито. И я решил померить футболку, что увидел первой. Я взял ее, не посмотрев размер, и уже собрался в примерочную, но не успел преодолеть и нескольких метров, как мне на глаза попал манекен. Но заинтересовал меня не он, а джинсы, которые на нем были.
– Сколько дыр, – подумал я в тот момент.
И через пару минут в примерочной я оказался уже с двумя вещами – я взял еще и джинсы, только немного другие. Они тоже были все в дырках, только были темнее и вместе с футболкой смотрелись весьма неплохо. Правда, она оказалась на размер больше, чем надо было, но мне это даже нравилось. Было непривычно только первые секунды, потом же мне стало очень уютно в этих вещах. Потом я оплатил их на кассе и вернулся в туже примерочную, чтобы переодеться.
Это была первая одежда, которую я сам себе купил, и к тому же первая, которую я самостоятельно выбрал. И у меня еще оставались деньги на обувь или рюкзак, но я не задумывался над тем, что мои ботинки совсем не подходили к новому комплекту. Я поспешил домой, заметив, что начало темнеть, но по пути успел приобрести еще и большой стакан вареной кукурузы, которую съел, еще не добравшись до улицы, где был мой дом. А дома меня уже ждали.
– Всем привет, – сказал я, когда за моей спиной захлопнулась дверь.
– И где ты был? – прозвучал голос матери с кухни.
– Гулял. Я же тебе говорил?
– Что-то ты долго, – прозвучал голос отца тоже из кухни.
– Извините, немного потерял счет времени, – продолжил я, глядя на свои тапки, которые вылезли из-под тумбы.
– А что это на тебе? – спросила мама, которая неожиданно оказалась передо мной.
– А, – произнес я, подняв на нее взгляд. – Я купил это после того, как поиграл в футбол и немного испачкался.
– В магазине людей? – продолжила мама.
– Да, – подтвердил я. – Я же не мог привести себя в порядок на виду у людей?
– Раз так, он все правильно сделал, – произнес отец, который продолжал находиться на кухне.
– А где твоя одежда? – спросила мама.
– Тут, – ответил я, указывая на черно-зеленый пакет, в котором лежало то, в чем я был. – Я потом приведу ее в порядок.
Вместе с пакетом я поспешил в свою комнату, где сел за стол, из верхнего ящика которого вылетело два листа бумаги. По пути домой я смог придумать то, о чем написал Доротее и Алонзо, и приступил.
Я был немного взволнован, ведь это было первое письмо, которое мне приходилось писать, и из-за этого сам не узнавал свой почерк. Обычно строки выходили ровными с одинаковыми промежутками между слов, буквы были разборчивыми, но на этот раз было все иначе. Слова располагались под разным наклоном и немного на разном уровне, из-за чего строки были похожи на волны. Некоторые же буквы с трудом были похожи сами на себя, но смысл был ясен.
– Гедеон, – послышался снизу голос отца. – Ты ужинать собираешься?
– Да, я спущусь через пару минут, – прокричал я в ответ, положив перед собой чистый лист.
Письмо для Алонзо я писал уже медленнее, оно получилось немного короче, но строки также ходили ходуном. Я перечитал оба письма, положив их перед собой, а потом откинулся на спинку стула и щелкнул пальцами. Лист начал сворачиваться снизу и в итоге стал похож на конверт с треугольным клапаном, и второе письмо тоже. Я щелкнул пальцами еще раз, и оба конверта улетели прочь в открытое окно.
– А если бы у нас троих были телефоны, я бы мог набрать им по сообщению, – подумал я, вставая из-за стола.
Я спустился и вошел в кухню, где продолжали сидеть мои родители.
– А я думала, ты переодевался, – произнесла мама при виде моей новой футболки.
– Мне надо было написать в ответ, – ответил я, разместившись напротив.
– Что написать? – спросил отец.
Он уже пил чай, а моя тарелка только начала наполняться салатом.
– Мне сегодня пришло письмо от друга, – сказал я, взяв вилку в руку.
– Ясно, а что за друг?
– Девочка из группы профессора Берона, – объяснила мама, потому что у меня был занят рот.
– Она вместе с родителями переезжает, – добавил я, прожевав лист салата.
– Интересно куда? – сказала мама.
– Точно не знаю, она написала только, что куда-то на восток, – сказал я. – Надо было спросить об этом.
– Восток большой, но людей там мало, – добавил отец и задумался о чем-то.
– Какая же странная эта одежда, – сказала мама, уставившись на меня.
– А в своем обычном виде я слишком выделялся на фоне некоторых людей.
– Но ты и не обычный человек, – сказал отец.
– Знаю, но гулял я среди обычных людей, – продолжил я.
– Только в школу в таком виде не приходи, – попросила мама.
– А что не так с моим видом? Мне в этом очень даже комфортно.
– Серьезно? – удивился отец. – Твоя пижама приличнее выглядит.
– Возможно, – не стал я спорить и продолжил есть.
Но мне было хорошо в той футболке и рваных джинсах. Они разместились на полке в моем шкафу, но мне пришлось все также ходить в рубашках, застегнутых на все пуговицы. И сколько бы у меня не было подобных вещей, мне все равно пришлось в очередной раз посетить портного вместе с мамой. До практики оставалось совсем немного, и она хотела, чтобы я выглядел прилично, как она считала.
– Добрый день, – сказал я, оказавшись на пороге места, где одевалась почти вся моя семья.
И магазином его сложно было назвать – там не было ни примерочных, ни обилия вешалок с вещами. Нормальные люди назвали бы это место обычным ателье, где можно было сшить одежду с нуля. И, по сути, оно им и являлось – на полках лежали рулоны тканей, а ящики огромного стола были полны пуговиц и другой фурнитуры. Почти в центре небольшого зала стоял манекен, который мог принимать любой рост и пропорции в зависимости от размеров заказчика. И как только я подошел к этой человекоподобной конструкции, она сразу же стала точной копией моего тела.
– А он подрос, – сказал маме невысокий полный мужчина в сером костюме.
– Да, ему скоро шестнадцать, – подтвердила она. – У него скоро начнется практика, и я хотела бы приобрести несколько костюмов. Нужно что-нибудь строгое.
– Я вас понял.
И как только он это произнес, несколько рулонов покинуло полки и приземлилось на столе. Ткани почти все были темные: синие, зеленые, черные. Среди них выделялась светлая серо-голубая ткань и светлая желто-бежевая.
– И еще я хотела бы пару белых рубашек, – продолжила мама.
– Я помню, вы их всегда заказываете, тогда с этого и начнем.
И сверху приземлился еще один моток, который тут же немного размотался, и из того отрезка ткани как по лекалу вырезались детали рубашки. Они поднялись в воздух и начали соединяться, появились манжеты, рукава и воротник, который первым оказался на манекене. А дальше к нему присоединилось все остальное: передняя и задняя части, рукава. С левой стороны появились отверстия для пуговиц, а к правой начали пришиваться сами пуговицы. Они были просто белыми, и когда последняя заняла свое место, рубашка была готова.
– Прекрасно, – сказала мама и продолжила рассматривать ткани, которые лежали на столе.
Она выбрала три, даже не спросив совета у меня, хотя мне было все равно. Она выбрала просто черную, темно-синюю и ту странную светлую желто-бежевую, из которой через несколько секунд начал собираться мой новый костюм. И на этот раз кроме жилетки и брюк на манекене появлялся еще и пиджак.
– Нравится? – спросила у меня мама.
– Мне все равно, – не стал я врать.
И правда, тот костюм не вызывал у меня никаких эмоций, как и остальные, которые отличались в основном цветом. Сшиты они были за несколько минут, но мне они показались невыносимо долгими. Но за это время я успел придумать, что напишу Алонзо в очередном письме.
От Доротеи ответа так и не было, а он мне написал уже на следующий день. У него все было хорошо, переезжать он не собирался, что меня успокаивало. И, как и я, он хотел встретиться на ближайших выходных. Но, как оказалось, и у меня, и у Алонзо совсем не было свободного времени. Он тоже готовился к практике, только у него она должна была проходить совсем в другом месте, о котором он мне не хотел сообщать.
Прошло больше месяца, но мы так и не смогли встретиться, а до конца учебы оставалось совсем немного. Было уже поздно, я лежал в своей кровати и никак не мог уснуть. Я смотрел то на стол, то на шкаф, в котором висели мои новые костюмы. Я так и не померил ни один из них, мне не хотелось к ним даже прикасаться. Я не хотел идти в тот офис и сидеть в его стенах вместе со своим отцом и одногруппниками.
Я словно уже давно все это знал, и мне было до тошноты скучно. И внезапно мне стало невыносимо тошно, так тошно, что я поднялся с кровати и подошел к окну.
– И почему я так переживаю? – поймал я себя на мыслях, а потом присел за стол.
Лампа, что стояла на нем, включилась сама по себе, из верхнего ящика вылетел чистый лист, и я достал из стакана перо и принялся за письмо.
– Извини, что пишу в такое время, но мне очень надо встретиться с тобой, – было моими первыми словами в нем.
Я писал быстро разборчивым почерком, слова образовывали ровные строки, которых получилось совсем немного. Лист свернулся в конверт и поспешил вылететь в окно, я же снова посмотрел на фонарь, который горел снаружи. Вокруг него кружились мотыльки, чье существование я раньше не замечал. Я еще немного понаблюдал за ними, немного успокоился, но так и не смог сомкнуть глаз. Я продолжал сидеть за столом, а почти под утро прилетело письмо от Алонзо.
Оно возникло передо мной, когда я сидел на полу рядом с кроватью. И я поспешил его открыть.
– Привет, Гедеон. У меня сегодня занятия заканчиваются в десять, и если тебе удобно, мы можем встретиться сразу после них, – было в нем.
– Ладно, – тихо произнес я, поднимаясь с пола.
Возможно, в этом и не было смысла, но я решил написать ему в ответ. Я снова сел за стол, а из ящика снова вылетел лист, который я порвал на четыре части, и на одной из них написал всего одно слово – хорошо.
Было всего четыре, когда крошечный конверт вылетел из моего окна. Я прекрасно понимал, что наша встреча будет совсем недолгой, но впервые я так чего-то ждал. Я свалился на свою кровать и уставился в потолок, понимая, что не было смысла пытаться заснуть. И с полузакрытыми глазами провалялся почти до десяти, а потом встал, переоделся и спустился на кухню, где позавтракал в полном одиночестве.
Не знаю почему, но в то утро я не стал собирать волосы в хвост. Они у меня остались распущенными, и пока я шел в школу, на них многие обратили внимание, ведь они были почти по колено.
– Это же юноша? – произнес кто-то удивленно, когда я уже был в нескольких метрах от школы. – Какие у него волосы.
Кажется, это был кто-то из людей, но я даже оборачиваться не стал. Понял лишь, что то была женщина.
О месте в наших с Алонзо письмах ничего не было сказано, и я решил посмотреть расписание, которое висело в холле. Я подошел к стенду и нашел нужную графу.
– Там? – удивился я, узнав, в каком кабинете у Алонзо проходили занятия.
А были они недалеко от места, где мы втроем встречались во время перерывов. К тому окну я и поспешил, и там около получаса прождал Алонзо, которого сразу же узнал в толпе крепких высоких парней. На их фоне он выделялся небольшим ростом, он был примерно на голову ниже остальных.
– Привет, – сказал я ему.
– Привет, – произнес Алонзо, немного удивившись.
– Что-то не так?
– Нет, все в порядке. Просто немного непривычно.
– Я просто волосы не завязал, – догадался я.
– Да, а так ты почти не изменился.
– И ты тоже.
– Так ты хотел о чем-то поговорить? – продолжил Алонзо.
– Да, нам вообще есть что обсудить. Ну, Доротея уехала, и скоро у всех практика начнется.
– Она тебе так ничего и не написала?
– Нет, – ответил я. – Я даже не уверен, получила ли она то мое первое письмо.
– Если честно, я ей даже не пытался писать.
– Понятно. А я вот думаю, почему маги так не любят изобретения людей. Некоторые из них ведь такие удобные.
– Как я понимаю, телефона у тебя так и нет.
– Нет, и даже мама перестала своим пользоваться, – признался я.
– Тебе не кажется, что ты зря сделал проводником собственные волосы, – спросил Алонзо, пытаясь на них не смотреть.
– Почему-то я только сегодня утром об этом стал задумываться и еще кое о чем.
– О практике?
– Да, о ней. Я буду ее проходить под руководством собственного отца.
– Повезло.
– Шутишь?
– Нет, но тебя же еще и точно возьмут работать туда?
– Только я этого не хочу.
– Нет, это ты шутишь? – произнес Алонзо, удивившись.
– Боюсь, что нет, – продолжил я и заметил в его руках формуляр.
– Я буду проходить практику в палаточном лагере за чертой города, там я собираюсь получить лицензию на управление воздушным транспортом, – сказал Алонзо, заметив, куда я смотрел.
– Это здорово.
– Там ее будет получать весь мой курс.
– Гален, – внезапно прозвучало у нас за спинами.
Мы обернулись и увидели высокого светловолосого парня, который приближался к нам.
– Спасибо, – сказал Алонзо, забирая у него метлу.
– Не за что, – прозвучало в ответ.
– У тебя сегодня были занятия по управлению метлой? – спросил я, когда его одногруппник начал спускаться по лестнице.
– Да.
– И каково это? – не мог я не спросить.
– Сложнее, чем кажется, – ответил Алонзо. – А у тебя еще не было этих занятий?
– Нет, у меня они начнутся в следующем году.
– Ну, думаю, у тебя все получится.
– Если честно, я впервые вижу метлу так близко, – признался я.
– Если честно, это совсем хлам. Она раньше принадлежала моему старшему брату, но мне точно купят новую.
– Ясно.
– Я даже присмотрел несколько вариантов.
– А я успел приобрести комплект одежды в обычном человеческом магазине.
– И как это было? – заинтересовался Алонзо.
– Как у людей. Я просто пришел, выбрал то, что понравилось, померил и оплатил. И, если честно, это было намного лучше, чем посещение портного.
– Серьезно?
– Не понимаю, почему всем так не нравятся человеческие вещи, – продолжил я.
– Ну, не знаю. Возможно, я просто ни разу ничего не покупал. Хотя.
– Хотя, – повторил я и снова уставился на метлу.
Она, и правда, была совсем старой, часть прутьев была потеряна, а на черенке было видно трещины и царапины.
– А она тебе еще нужна? Просто ты ее в кабинете забыл, – продолжил я.
– Нет, не нужна, но если честно от мыслей о том, что ее придется выбросить, мне немного не по себе.
– Может, отдашь ее мне?
– Тебе-то она зачем?
– Не знаю, просто Доротея так внезапно уехала, и от нее у нас остались только воспоминания, – сказал я.
– А ты, оказывается, сентиментальный.
– А раньше, ты говорил, что странный.
– Ты все так же не ешь мясо? – спросил Алонзо.
– Да, не ем.
– Тогда и то, и другое, – произнес он и протянул мне метлу.
– Серьезно?
– Забирай, – подтвердил Алонзо.
– Спасибо, – сказал я, вцепившись в черенок.
– Не за что. Мне пора.
– Пока.
– Пока, – произнес Алонзо и отправился в сторону лестницы.
И я снова остался один, только мне стало легче. Я немного постоял вместе с метлой, а потом отправил ее себе домой, немного приоткрыв окно, в которое она вылетела. До первой лекции оставалось совсем немного, и мне пришлось спуститься на этаж ниже.
– Гедеон? – внезапно прозвучал знакомый голос.
Я обернулся.
– А что у тебя с волосами? – продолжила мама.
– Я их просто не собрал, – ответил я в нескольких метрах от двери в кабинет.
– Может, одолжить тебе ленту?
– Нет, не надо, – сказал я.
Впервые мои волосы не были зачесаны назад, и светлые пряди частично прикрывали лицо. Мама, конечно, была удивлена, но я этого не заметил, а потом поспешил в кабинет, где на меня все уставились.
– Что это с ним? – произнес кто-то, когда я сел на свое место.
Но в тот день не только распущенные волосы удивили тех, с кем я учился. Еще больше всех шокировал тот факт, что я заснул на второй лекции. Я заснул, положив голову на руки, и даже не понял, как это произошло, пока меня не разбудила Пиррит.
– С тобой все в порядке? – спросила она.
– Да, – ответил я. – Я заснул?
– Да, ты заснул. Точно все в порядке?
– Все в порядке, – произнес я сонным голосом.
Глава 2
– Как ты мог уснуть на лекции? – возмущалась мама, когда вернулась домой.
Впервые в жизни я слышал, как она кричала. Ее голос разбудил меня, спящего в своей комнате, и я не сразу понял, что происходило, после недолгого сна. Все плыло перед глазами, когда я поднимался с кровати, а потом моя рука внезапно наткнулась на метлу, что лежала рядом со мной. Как только я схватился за ее черенок, сонливость прошла, и я поспешил засунуть ее под кровать.
– Гедеон! – продолжалось снизу. – Я знаю, что ты дома.
– Да, я дома, – отозвался я еще сонным голосом.
– Спустись.
– Сейчас.
И мне пришлось поторопиться на первый этаж, где моя мама на кухне успела поставить чайник. Практически бесшумно я оказался у нее за спиной, а когда она повернулась, я понял, что что-то было не так. Впервые я видел у нее такое удивленное выражение на лице, но еще не понимал почему.
– Ты спал? – озадаченно спросила мама.
– Да, – коротко ответил я и почувствовал, что на моей левой ноге не было носка.
Наверное, он сполз с нее, когда я спал, и к тому же одежда, в которой я был, вся помялась. Часть пуговиц на рубашке расстегнулась, жилетка висела на одном плече, и в волосах было видно запутавшиеся локоны.
– Кажется, Пиррит была права, ты сегодня какой-то странный, – сказала мама.
– Я сегодня это уже от Алонзо слышал.
– Ты себя хорошо чувствуешь?
– Все со мной в порядке, я просто всю ночь не спал, – ответил я.
– Что же ты делал, если не спал?
– Ничего, я просто не мог заснуть.
– Тебе надо позаниматься с Пиррит, чтобы усвоить материал, который ты проспал, – продолжила мама, глядя на кружку, что вылетела из шкафчика.
– Я могу и сам прочитать об этом, – сказал я, присаживаясь за стол. – Это была всего лишь одна лекция.
– Думаешь, что сам справишься?
– Конечно.
– Рада это слышать, а теперь поднимись обратно в комнату и приведи себя в порядок, а то смотреть противно.
И сразу после ее слов до меня дошло, что на мне не было домашних тапок, которые остались у моей кровати. Я молча поднялся и отправился обратно в свою комнату, где одежда, что была на мне, поспешила отправиться в шкаф. И уже внутри на вешалках складки на ней разгладились, воротник расправился, а на брюках снова были стрелки.
– А без них лучше, – подумал я, глядя на тапки, когда на мне застегивалась голубая рубашка, в которой я ходил дома.
Обувать я их не стал, щелкнул пальцами, и моя домашняя обувь поспешила покинуть комнату – тапки спустились по лестнице и заняли свое место под тумбой в прихожей. И как раз в тот момент дверь открылась, вернулся отец.
– Я дома, – громко произнес он и посмотрел на мою домашнюю обувь.
– Привет, – сказала ему мама, которая вышла из кухни с чашкой чая в руках.
– А где Гедеон? – продолжил отец.
– Он в своей комнате.
– Но тогда что они здесь делают? – спросил отец, уставившись на мои тапки.
Мама тоже посмотрела на них, щелкнула пальцами, и моя домашняя обувь отправилась обратно в мою комнату. Я же, когда тапки оказались у моих ног, поспешил схватить их и засунуть в шкаф, откуда достал свежую пару носков.
– Ужин скоро будет готов, – через пару минут послышалось снизу.
– Понял, – крикнул я в ответ, сидя на кровати в позе лотоса.
И через пару минут мы, как и всегда, втроем сидели за обеденным столом. Мама приготовила свинину по семейному рецепту, и почему-то порция этого мяса оказалась в моей тарелке. Оно было жирным и сочным, отец с аппетитом начал есть свой кусок, а я не знал, что делать. Овощи, что лежали в моей тарелке, я уже не мог есть, они впитали запах мяса.
– Что-то не так? – спросила мама, заметив, как мой стакан наполнялся апельсиновым соком.
– Ну, я же вегетарианец, я не ем мясо, – сказал я и начал пить.
– Кто ты? – удивился отец.
– Вегетарианец, – повторил я.
– Звучит как какое-то проклятие, – продолжил отец.
– Тебе не кажется, что тебе не стоит питаться только овощами? – обратилась ко мне мама.
– А он только овощи ест? Это странно, – сказал отец.
– Уже несколько лет только ими и питаюсь, – признался я.
– Это для организма не вредно? – спросил отец.
– Возможно, он сегодня заснул прямо на лекции, – сказала мама.
– Он заснул на лекции? – удивился отец.
– Он сказал, что не спал всю ночь.
– Я не спал всю ночь, потому что переживал, – не выдержал я.
– Почему ты переживал? – спросила мама.
– Сложно объяснить. Сначала Доротея уехала, и от нее до сих пор нет вестей, потом еще и практика.
– Вот насчет практики можешь не волноваться, тебе ведь даже насчет будущей работы нет смысла волноваться. С твоими показателями место в департаменте обеспечено.
– Ясно, – тихо произнес я.
Его слова должны были меня успокоить, но я наоборот начал волноваться. К тому, что было в моей тарелке, я так и не притронулся, меня словно затошнило. И это странное ощущение, сопровождающееся бешеным сердцебиением, и этой ночью не дало мне уснуть.
Пару часов я просто лежал, уставившись в потолок, а потом поднялся и сел за стол. Сначала я хотел написать Алонзо, передо мной появился чистый лист, но он так и остался чистым. Я не знал, как описать все то, что я чувствовал. Я встал, подошел к кровати и достал из-под нее метлу, что мне отдал мой друг.
– Летать, наверное, здорово? – предположил я.
И это меня немного отвлекло, я решил немного почитать об управлении метлой и о полетах. В то время, как мои родители спокойно спали в соседней комнате, я менее чем за час смог освоить теоретическую часть, но мне этого было мало. Я хотел, чтобы лето поскорее прошло, чтобы начались занятия по управлению метлами, и решил спрятать теперь уже свою метлу в шкафу. И как только его дверцы открылись, я снова увидел те три костюма. И мне снова стало не по себе.
– Не хочу всего этого, – подумал я, представляя, что проведу почти все лето в стенах какого-то кабинета, а потом заметил джинсы.
Одежда, которую я купил в обычном магазине, лежала на верхней полке, я достал ее без помощи магии и начал самостоятельно переодеваться. Я натянул джинсы и майку, взял метлу и подошел к окну, которое тут же открылось. Потом я перекинул ногу через черенок и крепко схватил его обеими руками, после чего немного приподнялся над полом.
Я знал, что это было не совсем законно, но через несколько секунд вылетел через окно на этой старой метле. Вылетел и оказался так высоко в небе, что не сразу понял, где вообще был. Крыш домов в темноте почти не было видно, когда я повис в воздухе, хорошо заметен был только свет фонарей.
– А я ведь даже не все правила прочитал, – вспомнил я, немного запаниковав, но потом сразу же успокоился.
Эти секунды полета так поразили меня, что я не хотел, чтобы это заканчивалось. Я немного повисел в воздухе, наслаждаясь ночным небом, а потом немного наклонился, и метла понеслась куда-то вперед. Мои волосы натянулись из-за скорости, а футболка спереди словно прилипла к телу, но я не хотел останавливаться, даже не смотря на то, что мне немного сложно было дышать. Я и перестал, задержал дыхание и на несколько секунд закрыл глаза, а когда открыл, понял, что не знал, где находился.
Внизу было темно, света фонарей не было видно, и я решил спуститься немного ниже. Метла практически остановилась, и я начал медленно падать вниз, пока вместо потоков воздуха не услышал шелест листьев. Я снова посмотрел вниз и понял, что подо мной был лес.
– А откуда я сюда прилетел? – подумал я, глядя по сторонам.
Я не знал, где оказался, далеко ли улетел от дома, но я точно был не в городе. Всюду были только деревья, ни фонарей, ни трассы не было видно, и я запаниковал. Я знал, что уже нарушил несколько важных правил, что наказания мне было не избежать. Наказания и гнева родителей.
Я сразу представил их лица, представил, как они злились. Но все равно меня бы ничто не смогло освободить от практики. И после мыслей об этом мне стало внезапно спокойно, я основа осмотрелся, вцепился в метлу и полетел.
– Пусть будет, что будет, – подумал я и поднялся выше.
Все еще было темно, в ясном небе светили звезды, я продолжал нестись с едва открытыми глазами, потеряв счет времени и наслаждаясь холодными порывами ветра. Особенно приятно было моим босым ступням, которые иногда натыкались на прутья. И примерно через час стало заметно светлее, но я не сразу это заметил, а когда заметил, немного замедлился. Сначала я думал, что начало светать, но дело было совсем в другом. Я оказался над рекой или морем, и в воде отражался свет звезд.
Я спустился немного ниже, пока не почувствовал влажность. Пахло чем-то соленым, было слышно волны. Все казалось таким непривычным, таким чужим, но потом внезапно из-за облака выглянула луна. Она была полной и почти белой, ослепительной. Ее свет сделал звезды еще ярче, и я посмотрел вверх, впервые наблюдая такой пейзаж. Я поднялся выше и медленно полетел вперед, и я прекрасно понимал, что шел на большой риск, но продолжал лететь над водным пространством.
Через несколько часов начало светать, а вокруг меня не было ничего кроме волн и неба. Я немного устал, хотелось спать, но нельзя было расслабляться, и к тому же меня могли увидеть. Я не мог допустить этого и создал несколько туч, за которыми спрятался, и немного ускорился, надеясь вскоре увидеть землю. Но шли часы, а суши впереди не было видно, руки же устали, а пальцы онемели.
– И чего я боюсь? Я же могу дышать под водой, – подумал я и начал снижаться.
Но не успел я опуститься и на пару метров, как впереди показался корабль, и мне пришлось снова скрыться за облаками.
– Может, попытаться незаметно приземлиться на нем? – подумал я, почти пролетая над судном, но потом посмотрел вперед.
В нескольких километрах от него показался еще один корабль, и оба они были рыбацкими, судя по сетям, что лежали на палубах.
– Еще немного, – тихо произнес я, надеясь, что впереди покажется земля.
И она показалась в виде темно-голубой полосы на горизонте, что немного воодушевило меня. Я сосредоточился, и казалось, вложил все оставшиеся силы для последнего рывка. Прошли считанные секунды, и под метлой пронесся порт, а за ним небольшой город. Я его смог увидеть только краем глаза, но и этого мне хватило, чтобы понять, насколько он отличался от места, в котором прошла вся моя жизнь. Не было ни высоких зданий, ни пафосных фасадов. Я пролетел мимо совсем небольших строений с синими крышами, а потом увидел то, чего совсем не ожидал увидеть.
Это были поля, бескрайние поля кукурузы, пшеницы и чего-то еще. Раньше я нечто подобное мог наблюдать в игре, которая стояла у меня на телефоне, но теперь все это было настоящим. И просторы кукурузного поля идеально подходили для приземления, что я и поспешил сделать.
