Иван Тургенев
Александр III
В других случаях Тургенев, характеризуя наследника, не ограничивался многозначительным: «А впрочем…», а пользовался более определенными выражениями. Лавров вспоминал, с какой «неподражаемою добродушной иронией говорил он о личностях из царской фамилии, с которыми ему пришлось встречаться в Париже», об их «ограниченности, невежестве и неловкостях» (Революционеры-семидесятники, с. 41). «Наследник произвел на него впечатление очень посредственного человека», – свидетельствовали А. В. Топоров и И. И. Глазунов (Красная панорама, 1928, № 28, с. 14). Таким образом, Тургенев имел довольно ясное представление о характере, кругозоре, взглядах нового царя, но в статье ему пришлось несколько покривить душою, сгладить углы, многое смягчить, чтобы представить Александра III в лучшем для него свете («ум его широк и светел») в тот период, когда новый царь еще, казалось, не избрал пути, по которому пойдет. Потому хорошо известную ограниченность Александра III, шовинистический характер его национализма, Тургенев мягко характеризует в статье как симпатии, которые царь «испытывает к одним нациям», и антипатии, которые «ему приписывали в отношении других», и лишь более определенно говорит о враждебности царя к «русским немцам».
Напряженное положение внутри страны, страх перед революционным движением и личные опасения Александра III за свою жизнь повлекли за собой колебания в установлении правительственного курса. Характеризуя обстановку того времени, В. И. Ленин писал: «Если говорить не о том, что могло бы быть, а о том, что было, то придется констатировать несомненный факт колебания правительства» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 5, с. 43).
В период, когда правительство еще находилось на перепутье, Тургенев стремился содействовать проведению желанных либеральных реформ в духе «либералов-конституционалистов», к числу которых он принадлежал.
О желании Тургенева написать царю, «который недавно вступил на престол и колебался еще, какой политике последовать, указать ему на необходимость дать России конституцию», вспоминал П. А. Кропоткин: «Тургенев говорил мне: „Чувствую, что обязан это сделать“» (Кропоткин П. А. Записки революционера. М., 1966, с. 365)[33].
Надежды Тургенева и тех, кто разделял его взгляды, не оправдались. 29 апреля 1881 г. был опубликован манифест, написанный К. П. Победоносцевым. В нем царь оповещал, что вступает в дела правления «с верою в силу и истину самодержавной власти», которую он призван «утверждать и охранять для блага народного и всяких на нее поползновений». Не оставалось сомнений в реакционном характере будущей политики царя. Последовала отставка деятелей прошлого царствования – М. Т. Лорис-Меликова, А. А. Абазы, Д. А. Милютина – и надолго укрепилось влияние Победоносцева и других реакционеров[34].
Действия Александра III глубоко разочаровали Тургенева. В январе 1882 г. он говорил Лаврову: «Прежде я верил в реформа сверху, но теперь в этом решительно разочаровался: я сам с радостью присоединился бы к движению молодежи, если бы не был так стар и верил в возможность движения снизу» (Революционеры-семидесятники, с. 70).
Не все политические прогнозы Тургенева, сделанные им в статье, оправдались. Писатель предугадал общий внешнеполитический курс правительства («царь будет придерживаться политики совершенно мирной»). Известно, что в правление Александра III внешняя политика была осторожной и, кроме незначительного столкновения в Средней Азии, не происходило вооруженных конфликтов, что дало повод придворным историкам именовать впоследствии царя Миротворцем.
Сбылись (к концу царствования) надежды Тургенева на сближение России с Францией. Но не оправдались, например, предположения об улучшении в будущем англо-русских отношении, которые, как известно, в последней четверти XIX века сделались чрезвычайно напряженными.
Хотя в целом статья не достигла поставленных писателем целей, она осталась в его литературном наследии как память о попытке способствовать проведению либеральных реформ в России.
Условные сокращения
Архивохранилища
Bibl Nat – Национальная библиотека (Париж).
ГБЛ — Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина (Москва).
ГИМ – Государственный исторический музей (Москва).
ГПБ – Государственная публичная библиотека имени M. E. Салтыкова-Щедрина (Ленинград).
ИРЛИ – Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР (Ленинград).
ЦГАЛИ — Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва).
ЦГАОР – Центральный государственный архив Октябрьской революции (Москва).
ЦГИАЛ – Центральный государственный исторический архив (Ленинград).
Печатные источники
Алексеев – Алексеев М. П. И. С. Тургенев – пропагандист русской литературы на Западе. – В кн.: Труды Отдела новой русской литературы Института русской литературы (Пушкинский Дом). М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948. Вып. 1, с. 37–80.
Анненков – Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1960.
Анненков и его друзья – П. В. Анненков и его друзья. СПб., 1892.
Антокольский – Марк Матвеевич Антокольский. Его жизнь, творения, письма и статьи / Под ред. В. В. Стасова. СПб.; М.: изд. т-ва М. О. Вольф, 1905.
Белинский – Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М.: Изд-во АН СССР, 1953–1959, т. I–XIII.
Б-ка Чт – «Библиотека для чтения» (журнал).
Богдановы – Богдановы Л. Я., Б. В. Родной край в произведениях И. С. Тургенева. Орел, 1959. (Государственный музей И. С. Тургенева).
Боткин и Т – В. П. Боткин и И. С. Тургенев. Неизданная переписка 1851–1869. По материалам Пушкинского Дома и Толстовского музея. Приготовил к печати Н. Л. Бродский. М.; Л.: Academie, 1930.
