Иван Сорокин
Поколение
Часть I. Российский вопрос
Глава 1. Сила национальной идеи и беда ее отсутствия
Рассказывая историю Smile Fish, я затронул довольно печальный факт нашей с вами реальности: в большинстве своем из университетов выходят среднестатистические менеджеры или «люди без профессии». У них есть высшее образование, но уровень знаний, понимания, по сути, поверхностный.
В этом корень многих проблем, с которыми мы сталкиваемся в нашей повседневной жизни. (Подробнее эти проблемы рассматриваются в пятой части данной книги.) Во многом они обусловлены тем, что молодое поколение растет на мини-новостях, твитах и коротких статусах в социальных сетях.
Чем длиннее текст, тем меньше вероятность того, что он будет прочитан. Все это отражается на мышлении: оно становится фрагментарным, а в некоторых случаях – поверхностным.
Но это лишь одна часть проблемы. Другая состоит в неразработанности национальной идеи, потому что именно в ней скрыта особая сила: она создает, направляет и разрушает государства.
Например, вы или кто-то из ваших знакомых едет в США, и в голове мгновенно возникает связанный с этой страной образ американской мечты. А если вы едете в Корею, то наверняка вспоминаете историю об их особом корейском пути, благодаря которому за последние 40 лет страна из отсталого аграрного региона стала настоящим технологическим лидером.
Но давайте попробуем провести эксперимент и спросим своих друзей о том, с какой идеей у них ассоциируется Россия. Рискну предположить, что вы не сможете сразу дать точный ответ.
Хотя именно в идее скрыта особая сила, способная объединить народ и вести его по пути прогресса. Без нее нет глобальной миссии, большого видения, в котором каждый человек в своей сфере мог бы оказывать локальное влияние и вносить свой небольшой вклад в большое дело, которым живет государство.
Другой вопрос: всегда ли у нас не было идеи? Она была и по крайней мере до 1916 года звучала так: «православие, самодержавие, народность». Революция значительно ее урезала, оставив, как вы понимаете, только народность. Но вскоре выяснилось, что на одном народе не вывести государственную машину вперед. Или просто люди оказались не те?
Если задуматься, то в начале ХХ века общество составляли люди, принципы воспитания которых незначительно видоизменялись со времен их дедов и прадедов. Они строили свою жизнь и свое дело на правилах репутации. У них было основание, опираясь на которое они могли реформировать мир.
Обратимся к примеру современной Америки, которая сохранила невероятную мощь своей национальной идеи. В свое время один из отцов – основателей США Бенджамин Франклин составил перечень из 13 добродетелей, которые, на его взгляд, могли привести человека к моральному совершенству. Позволю себе привести его:
1. Воздержанность.
2. Молчаливость.
3. Любовь к порядку.
4. Решительность.
5. Бережливость.
6. Трудолюбие.
7. Искренность.
8. Справедливость.
9. Умеренность.
10. Чистоплотность.
11. Спокойствие.
12. Целомудрие.
13. Кротость.
Все эти качества можно достигнуть благодаря воспитанию. Именно его на протяжении столетий молодая американская нация считала основной теоретической проблемой обучения. Так было до 30-х годов ХХ века в США, когда воспитание характера переместилось с первого места в ряду ценностей образования на третью строчку[1].
В некотором смысле самых крупных предпринимателей времен прогрессизма в США (1890–1920-е годы) – Эндрю Карнеги, Джона Дэвисона Рокфеллера, Джона Пирпонта Моргана – можно считать одними из последних наследников эпохи главенства воспитания.
Основной фундамент личностей закладывали их отцы, а те, в свою очередь, просто передавали ценности, заложенные еще их отцами. Таким образом, мы видим, что фундаментом жизни богатейших людей того времени стало воспитание и формирование традиций.
Это прослеживалось в общении внутри семьи с детьми в том, как они вели переговоры и заключали сделки, наконец, как они выглядели и вели себя в обществе.
Люди с сильным личностным фундаментом оказывали огромное влияние на свою страну, на весь мир. Поэтому и сегодня нам нужно стремиться к тому, чтобы воспитать в своих детях качества, которые помогли бы им стать целостными людьми. Если вас волнует их будущий достаток, то поверьте: все будет, если вы заложите правильный фундамент.
Пока же я вынужден констатировать: принципы того воспитания, которые делали людей великими, были у тех, кто жил больше ста лет назад. Сегодня их наследие закончилось, а в мир пришло совершенно другое поколение. Насколько другое?
Давайте попробуем сравнить. Например, еще до того, как Джон Дэвисон Рокфеллер стал первым долларовым миллиардером в истории человечества, он был простым парнем, сыном торговца снадобьями.
Учеба не очень хорошо ему давалась, учителя не были достаточно компетентными, чтобы помочь ему развить свои способности, поэтому в основном ему помогала мама. Именно она во многом смогла развить в нем трудолюбие и упорство, которые так помогли Джону в создании своего дела, в строительстве своей империи.
Он часто ходил в церковь, верил, что у него есть своя миссия. В каком-то смысле традиции его родителей дали Джону сильную практическую веру, которая направляла его. Это было действительно фундаментальное основание, на котором вырос великий предприниматель, исследователь, филантроп.
Такой базы нет сейчас ни у молодых людей, ни даже у современных предпринимателей. Да, у них есть неограниченный доступ к информации и возможность самообразования, но одновременно с этим, в отличие от представителей прошлых поколений, они намного реже решаются на эксперименты, да что там – они менее склонны даже выходить из своих домов.
Глава 2. Молодые родители XXI века, или Поколение без традиций и преемственности
Из поколения в поколение воспитания становилось все меньше, а вес знаний рос все больше. Конечно, люди и их подход к жизни менялись не за одну ночь. На границе XIX-ХХ веков произошло немало общественно-политических событий, отразившихся на том, как люди растили своих детей.
Потребности нового капиталистического производства требовали другого уровня подготовки от выпускников учебных заведений – нужны были рабочие, а не мыслители, те, кто будет поддерживать экономику во время перестройки, войны или экономического спада.
К началу третьего тысячелетия мы наблюдаем результаты утраты семейственности и свойственных ей традиций преемственности. Раньше человек (богатый или бедный) передавал свои ценности сыну, а тот – своему, но в этой цепочке произошел разрыв.
Сегодня у нас работают во многом более совершенные финансовые и социальные механизмы, а общество и бизнес регулируют намного более упорядоченные законы, но, к сожалению, с потерей фундаментальных ценностей закончилось и наследие.
Это явление характерно для многих бывших империй. Особенно для России, где не очень ясно, в какой именно стране мы оказались, откуда идут ее корни, чье наследие мы проживаем – императорской России, советской, новообразованной Федерации эпохи 1990-х?
По сути, мы с вами оказались гражданами страны с тысячелетней историей, но с разными именами и многообразными режимами: земля та же, но правила жизни и люди совсем другие.
Если считать с момента краха Союза, то нам от силы 30 лет. Наше настоящее берет свои корни из 1990-х и затрагивает начало нефтяных 2000-х. Как видно по датам, это все равно, что разброс от –40°С до +30°С, то есть от пика криминогенности и нищеты, до бума цифровых технологий и широкого погружения в онлайн.
У жителей юной России не было времени на рефлексию по прошлому, да и смысла они в ней не видели: все старое приобретало нафталиновый налет и тут же отметалось, а на то, чтобы строить новые фундаментальные основы, все как-то не хватало времени.
Мы очень молодые, тут и говорить не о чем. Поэтому вопрос, какой ценностный фундамент мы могли заложить современному поколению граждан, можно считать почти что риторическим.
Рожденные в 1990-е постепенно приходят в управление страной, строят бизнес, участвуют в работе рынка. Они живут по принципам, которые их родители частично зацепили из затухающей советской эпохи.
Их школы также работали под руководством людей, выросших в Союзе и живших в нем. Но воспитывали они себя сами, потому что большинство родителей занимались все-таки не личностным развитием детей, а собственным выживанием.
В противовес родителям прошлого, что они, рожденные в середине 1990-х или в начале 2000-х, смогут передать своим детям? Каким традициям они смогут их научить? Я каждый день вижу молодых мам, вышедших из семей, нацеленных на выживание.
Многие из них росли без базовых семейных ценностей, поэтому сегодня они пытаются их придумать самостоятельно, находятся в постоянном поиске, будучи ни в чем не уверенными.
Это любящие родители, но отсутствие поколенческой философии они пытаются компенсировать исключительно знаниями и информацией. Отсюда растет и невероятная популярность подготовительных курсов, дополнительных занятий, десятков «развивашек».
Матери вынуждены экспериментировать со своими детьми, потому что у них нет понимания того, что важно, часто не осознавая, что зияющая дыра возникла из-за потери семейных традиций.
Но есть страны, которые на протяжении столетий тщательно охраняли свои традиции и смогли их сохранить даже в цифровом XXI веке. Например, Великобритания. Когда я впервые оказался в Лондоне, меня поразило ощущение того, как сильно этот город похож на Москву своим ритмом, глобальностью.
Главное отличие от нашей столицы, которое меня покорило, – наличие традиций. Поначалу они даже казались не особенно заметными, но они на уровне чувств, пронизывали все: от политики в стране и сохранения особого статуса королевы до внутренних регламентов, касающихся протоколов поведения или даже дресс-кода.
Что меня впечатлило тогда и цепляет по сей день: британские традиции, затрагивающие каждую из сфер жизни, развивались тысячи лет, непрерывно передавались из поколения в поколение, эволюционировали согласно времени, но вместе с тем были сохранны и аутентичны.
У Великобритании тоже есть свои болевые точки – от классовости и низкой социальной мобильности до выросшей до уровня лицемерия политкорректности, сделавшей ее во многом заложницей диктата современного общества. Однако, несмотря на все это, фундаментальные традиции, заложенные предками сотни лет назад, сохранились, и это очень важно для самоидентификации британца.
Таким образом, мы видим, что для самоидентификации важно не только образование, но и трансфер устоявшихся национальных правил, норм, ритуалов и семейных традиций. А это как раз то, чего мы во многом лишились, пока нашу страну лихорадило ХХ веком.
В считаные десятилетия от нашей империи не осталось и следа. Пришло крестьянство, которое нужно было заново учить. Наши национальные представления о высокой нравственности, уважении к личности и преемственности затаптывались годами ссылок и лагерей, пока не были почти истерты из памяти людей прошлых поколений. И Россия перестала быть сильной державой, но стала холодным опасным врагом для всего остального мира.
А еще сотни лет назад лучшие умы Европы и мира смотрели на наши земли с надеждой. Они считали делом чести приехать в Россию. Здесь они могли себя реализовать. Например, первым русским генералом стал шотландец Александр Лесли, который также руководил российскими военными реформами XVII столетия.
Кстати, к числу обрусевших шотландцев и британцев, которые дослужились до генеральских и фельдмаршальских чинов, можно отнести десятки персон. Уже при Николае I в Россию ехало много немцев. Многие из них, как Фердинанд Врангель, Фаддей Беллинсгаузен и Юхан Фурухельм, становились настоящими патриотами принявшей их страны.
Россию любили и люди искусства. Например, итальянский инженер Аристотель Фьораванти, который строил Успенский собор в Кремле, а потом даже ходил с российской армией в походы на Новгород. Да и традиция великого русского балета была заложена иностранцем – в Россию этот вид искусства привез датчанин Жан-Батист Ланде.
Французская художница Элизабет Виже-Лебрен так вспоминала имперскую привлекательность в своих мемуарах: «Парижские актеры охотно меняют Париж только на Петербург, и Россия есть единственная страна, которая оттуда умеет сманивать великие таланты».
Глава 3. Уроки прошлого: чему нас мог бы научить Советский Союз или Российская империя
Воспоминания о той, утерянной великой империи, в которую стремились лучшие умы, каждый раз ставят меня на грань русской хандры и английского сплина: пора признать, что все это осталось в прошлом.
Но это не значит, что какие-то ценности мы не можем восстановить, а вслед за ними вернуть пропавший вид человека русской чести. Как раз для этого нужно понять, что работало раньше. Что мы можем взять из прошлого и привнести в настоящее?
Может быть, вернуть советскую совестливость? Все-таки во многом мы преемники Советского Союза. К слову, доктрина продолжательства была продекларирована 21 декабря 1991 года на заседании Совета глав стран СНГ в Алма-Ате. Достигнутое соглашение гласило, что Россия (Российская Федерация) продолжит осуществление прав и обязанностей СССР как страны – члена ООН.
Это правоприменительная сторона вопроса, но есть и социальная. Люди также стали преемниками Союза, хотя бы отчасти. Это совсем не плохо.
Например, я, родившись в 1980-е, помню советскую школу, в которой учителя могли призвать детей к совести. Сегодня же многие дети стали настолько жестокосердны, что для них это слово потеряло какой-либо смысл. А все потому, что у них нет авторитетов, они прячутся за циничностью, считают себя свободными от страха перед взрослыми людьми и используют в качестве защитного механизма нецензурную лексику.
Представим себе ситуацию, реальную еще 30 лет назад: дети, играя в футбол на площадке, случайно выкрикивают матерное слово, а в это время проходит сосед. Что с ними происходит? Им становится стыдно. А если бы сосед еще и замечание сделал, то они бы вжали голову в плечи. Но, случись подобное сегодня, что произойдет?
Как-то я гулял с детьми на площадке. Рядом сидели подростки, в речи которых с трудом можно было уловить хоть что-то цензурное. Это были мальчик с девочкой лет 12–13. Я подошел, сделал им замечание, уточнил, понимают ли они, что вообще-то находятся на детской площадке. Ноль реакции.
Тогда я включил телефон и попросил повторить все сказанное на камеру, хотя, честно, хотелось схватить их за шиворот и отвести к родителям. Только телефон их смутил. Так что же, публичность – новый авторитет, а угроза разоблачения – главный страх? Не уверен, потому что по этим детям было видно, что им не хватает одной важной черты, без которой трудно развивать совесть, – умения стыдиться.
Значит, совестливость будет вернуть не так просто. А что с честью? С авторитетами? Ответ может быть невероятно простым: чтобы их вернуть, придется много вкладываться в воспитание.
Понимаю, что такое предложение может стать настоящим вызовом для родителей, рожденных в 1990-е. Им сейчас под или за 30 лет, это состоявшиеся люди, у которых, скорее всего, уже есть семья, карьера, сложившийся круг общения, свои убеждения и правила. И, конечно, они уже давно решили, что главное – это образование, а воспитание – ценность с низкой добавленной стоимостью.
Они уверены в этом, потому что у них в жизни было мало воспитания, они сделали себя сами и у них все отлично получилось, так зачем же что-то менять? Они живут в комфортных условиях, режим «Выживание», наконец преодолен, и мы как общество перешли к стадии потребления и компенсации всего того, чего не было у наших родителей.
У нас есть деньги, которые можно вложить с пользой для ребенка. Рынок мгновенно считал нашу потребность и предоставил возможность компенсировать недостаток внимания к ребенку: курсы, дополнительные занятия, репетиторы, няни и бебиситтеры.
Люди креативят, но, по сути, они вынуждены создавать что-то новое. Они не понимают значение слова «традиция» и лишены того, что, например, в той же Великобритании или Японии, сотнями лет продолжает передаваться от отца к сыну – идея, философия.
Или все-таки мы сохранили какую-то философию? Если это и так, то, к сожалению, ее можно было бы описать как стремление «что-то быстро нажить, украсть или аккуратненько увести, пока все опять не развалилось и доллар не улетел за облака». Мы живем сегодняшним днем – вот наша главная идея. Любопытно, что это видят в нас даже иностранцы.
Например, у меня был опыт преподавания в Оксфорде. Там я работал с бизнесменами, которые на постоянной основе организовывали образовательные курсы в лучших университетах Англии. Я привез им кейс Smile Fish, в рамках которого показал, как мы проводим обучение, тренинги, как используем игровую форму, строим сообщество, организуем пространство в наших детских садах.
После презентации они не могли поверить, что такое возможно в России. Они были удивлены, потому что до этого руководствовались убеждением, что у нас нечему учиться. Более того, они были готовы признать, что в чем-то мы смогли их даже обогнать, причем на десятки лет вперед. Приятно было услышать, что в нас видят не просто молодых экспертов, а прогрессивных людей.
Мы не боимся пробовать что-то новое и экспериментировать, и у нас есть более высокие результаты. Мы много учимся, у нас есть запал. Но на что обратили внимание наши партнеры? Да, мы более гибкие и энергичные в нашем моменте сейчас.
Однако есть одно «но». «Вы не знаете, что будет в России через 50 лет, а в Англии и через 100 лет все будет так же, ничего не поменяется», – сказал мне коллега. Мы существуем только сейчас, а они мыслят в перспективе, у них есть стабильность и уверенность, необходимые для роста.
Почему у них так, а у нас иначе? Так как они хранители и продолжатели традиций, потому что они не отказываются от того, чтобы быть преемниками своих предков. И это дает им необходимую стабильность, а стабильность – признак мастерства. У нас же пока что эксперимент и креатив.
Как же нам быть? Возвращать традиции, вспоминать, на чем строилось величие нашей страны – не только Союза, но и, очень важно, Российской империи. Нам нужно уходить в истоки, чтобы понять, каким изначально был фундамент нашей страны.
И там мы найдем силу доверия, понятия чести и верности, а еще – множество выдающихся личностей. Именно они – великие ученые, музыканты, поэты и писатели, политические деятели и военные начальники, архитекторы – делали нашу страну такой, какой мы знаем ее из уроков истории.
В нашем прошлом практически в каждой сфере можно найти фундаментальную личность. В 1960-х годах Королев создал ракету, Юрий Гагарин улетел в космос. Это был прорыв вселенского масштаба. А что мы сделали за последние 20 лет?
В наше время у мира есть Илон Маск. В 24 года, когда у него было 2,5 тысячи долларов, он основал первую компанию, через 4 года продал ее за 300 миллионов, основал PayPal, продал долю в нем eBay за 200 миллионов долларов и создал SpaceX. И сегодня он запустил ракету и отправил свою Tesla в открытый космос.
А что есть у нас? Богатейшие ресурсные компании, которые тратят на ремонт офисов сотни миллиардов долларов. Как тебе такое, Илон Маск?
Да, у нас есть миллиардеры и олигархи, но чем руководствуются эти люди? У них бизнес по всему миру, они спокойно выводят деньги из государства и так далее. В итоге государство начинает бороться с коррупцией, хотя это странно, потому что не с коррупцией нужно бороться, она – это следствие проблемы.
Нужно искать причину, а она в воспитании, когда ребенка с детства не научили, что воровать нельзя, что есть заповедь «не укради».
Знаете ли вы о документальном сериале «Рожденные в СССР»? Это проект Сергея Мирошниченко, который показывает жизнь 20 человек, рожденных в 1983 году. Он встречается с ними раз в 7 лет, чтобы поговорить и узнать, как происходящие в мире изменения отражаются на их жизни.
В числе его героинь есть девушка Катя из Вильнюса. В одной из первых серий эта семилетняя кроха с косичками говорила:
– Даже если я буду дворником и доброй… Добродетели какие-то в себе воспитаю, то это уже хорошо… Это не зависит от профессии. Нравственные качества – это что-то выше. Доброта, милосердие, трудолюбие, усидчивость.
Разве вы не хотели бы, чтобы этих несложных идей было в нашем обществе больше?
Потому что все строится на простейших принципах, которые закладываются буквально с молоком матери и были придуманы не вчера. «Почитай отца и мать своих», «поступай с ближним так, как ты хочешь, чтобы с тобой поступали», «люби ближнего своего, как самого себя» – знакомые слова?
Это не просто выдержки из главного бестселлера человечества, это как раз та база, на которой стоят фундаментальные жизненные ценности. Если мы закладываем их в детском возрасте, то потом человек руководствуется ими в построении своей жизни, своей семьи, своего дела, взаимоотношений с партнерами.
Конечно, в один миг такие люди не решат все проблемы современного социума, сбои неизбежны. Но они скорее исключение, а большинство все-таки живет по правилам, поэтому от большинства и зависит комфорт нашего общества.