Иван Сорокин
Поколение
Глава 6. Человек и его дело
Мы не должны хотеть стать директорами или президентами, но мы должны стремиться к развитию своей сущности, навыков и способностей, чтобы иметь возможность оказать влияние на ту сферу, в которой находимся.
Если каждый займет такую позицию и возьмет на себя ответственность, тогда мы с вами выйдем на совершенно другой уровень эффективности, а это значит, что и результаты будут превосходить все ожидания.
Когда-то в Швейцарии, благодаря особому влиянию церкви было утверждено, что каждое действие должно быть равно по силе преданности делу священнодействия.
От сотен и тысяч людей, которые со священным трепетом относились к своей работе, берет истоки особое швейцарское качество. Так, каждые собранные в маленькой мастерской часы становились произведением искусства, созданным для Бога.
Каждый работник служил своему делу. Конечно, работал он не бесплатно, но ему было важно знать, что, выполнив свою работу на высшем уровне, он удостоится особых почестей в «глазах небесного судьи».
А сегодня разве у нас есть хоть один рабочий, который приходит на завод с целью сделать лучшую деталь из возможных? Который служит идее, служит Господу, а не отбывает срок с 9:00 до 18:00?
Происходящее правильнее было бы описать так: разные сферы наполняют менеджеры среднего звена. Они часто безликие, не выдающиеся, не погруженные с интересом в свое дело.
Я не говорю про всех, но, к сожалению, к ним относится большинство. «Менеджеры Обыкновенные», без профессии, которые приходят в медицину, науку, спорт – куда угодно, чтобы отбыть срок и получить деньги. В их работе нет ни творчества, ни ответственности.
Задумаемся о том, что может произойти, если уже сейчас мы видим ухудшения в некоторых отраслях, в компаниях, в которых генеральный директор или топ-менеджеры не готовы брать ответственность за свои действия. Так же, как и многие госслужащие, они занимают позицию «лишь бы меня не трогали».
Сегодня условная надзорная служба вместо того, чтобы помочь предприятию в управлении, дать совет о том, как исправить отдельные недочеты, готова его закрыть, потому что так проще.
Таким службам легче зафиксировать нарушения, подстраховаться и поставить запрет на деятельность, в то время как при наличии позитивной бизнес-среды они могли бы принять совместное участие в деятельности и двигаться с руководством предприятия в направлении улучшения экономики.
Система вынуждает так работать: нет предпринимателя – нет рисков и нарушений. Мы видим нездоровое искажение: страна, которая могла бы стать передовой, выживает, находясь в состоянии, сопоставимом с феодальной войной.
Чтобы вернуть людям право быть соучастниками прогресса, понадобится перейти на гарвардский метод – стратегию win-win и отказаться от конкуренции человека с государством.
Ведь вместе мы в состоянии развиваться активнее, а значит, больше зарабатывать. При увеличении скорости транзакций нам удастся поделить рынок и развить сети, что позволит привлечь дополнительные инвестиции извне. От такого подхода в итоге выиграют все.
Глава 7. Начинать нужно с детства
Но прежде, чем перестраивать социум, нам понадобится вырастить людей, способных работать в этой модели. В качестве ретроспективы давайте посмотрим на то, как растет поколение наших современников.
В три года ребенка приводят в детский сад, где звание «самый-самый» получает тихий и незаметный, потому что не доставляет проблем. По сути, такой детский сад является камерой хранения ребенка.
С этим же шаблоном («лучше быть незаметным») дети переходят в школу. Почему в школе девочки чаще получают хорошие оценки? Потому что они следуют этому шаблону – ведут себя прилежно и послушно.
Активным мальчикам свойственно нарушать шаблоны, поэтому они получают тройки. Слабый учитель не любит активных детей, он будет их задвигать.
Более того, у нас не принято поддерживать склонности учащихся к определенным предметам. Приведу в пример моего знакомого семиклассника Диму: он идеально разбирается в географии, читает карты на уровне профессионала, постоянно стремится к тому, чтобы углубиться в каждую из тем как можно глубже. При этом и в школе, и дома он сталкивается со стандартной для нас реакцией, потому что: «География – не серьезный урок», «Лучше бы подтянул физику», «Что ты хвастаешься географией, у тебя и так там всегда все было отлично».
А если обобщить, то мы получим печальную формулу, согласно которой школа ведет своих детей: пятерка по алгебре и двойка по химии – это плохо, лучше пусть у всех будет средняя четверка. Система работает на хорошую статистику и чистые отчеты. Стоит ли удивляться, что у нас никак не вырастет новый Ломоносов или Циолковский?
Талант, который удается обнаружить у ребенка, нужно развивать, а не задвигать с целью компенсации других «правильных знаний». Если мы реже будем находиться в тех сферах, что меньше даются, то сможем развить сильные стороны, заложенные в нас Богом. И только так.
Если мы действительно больше не хотим жить в стране среднестатистических менеджеров, то пора реформировать образование. Сколько нужно времени на перемены? На самом деле достаточно и 20 лет.
Примерно столько и даже меньше понадобилось Бельгии для реформирования своего подхода к системе воспитания нового поколения спортсменов.
Как мы увидим из следующего примера, для перехода на абсолютно новый уровень было достаточно одного человека – Мишеля Саблона и его настойчивости, которая не дала команде свернуть с пути при первых же трудностях.
Бельгия – мощная футбольная держава с сильной сборной. Игроки всегда уверенно чувствовали себя на поле, но в конце 1990-х начали проваливаться. Кстати, в это время произошла смена поколения.
На 10 лет они выпали из международных турниров, занимали места ниже двухсотой строчки в мировом рейтинге и не попали на чемпионат Европы, который проходил на их домашней территории.
Назрело время реформы. Чтобы оно наступило, люди должны были осознать необходимость перемен. Бельгийцы наняли нового технического директора. Им стал 54-летний Мишель Саблон. Свое внимание он обратил на детскую школу, где играли мальчишки 6–8 лет, и пообещал провести системную реформу, которая через 10 лет дала бы грандиозные результаты.
Он изучил успешные примеры соседних стран, привлек преподавателей лучших университетов, чтобы изучить все факторы влияния на игроков.
До его прихода в сборную детские команды выходили на большое взрослое футбольное поле в формате 11×11. То есть принимали участие в полноценном матче, «играли в тактику».
В среднем ребенок имел возможность поработать с мячом не более двух раз за 30 минут: он получал пас, а потом до 90 % времени просто бегал по полю. Саблон запретил такую практику и перевел все клубные академии страны на тренировочную схему 4–3–3.
По расчетам нового технического директора, эта схема была совершенна, так как позволяла вырастить разноплановых игроков.
Он также предложил неожиданный для того времени новаторский вариант: детям до 7 лет было запрещено играть в других форматах, кроме 2×2, далее – 5×5, затем – 7×7, пока к 15 годам ребята не будут готовы играть полноценным составом. Таким образом удалось дать детям возможность работать с мячом на протяжении всей игры, а не носиться по полю в ожидании паса.
Саблон понимал, что нельзя воспитать нового Марадону, если ребенок не работает с мячом. Более того, у юношеских команд были изъяты турнирные таблицы, потому что «невозможно научить детей футболу, если они думают о результате, а не кайфуют от игры».
Как было раньше? Детские команды ездили на турниры и соревнования, участвовали в рейтинге, что также оказывало влияние на зарплату тренерского состава и на статус клуба. Всем этим они должны были пожертвовать.
Дети, которые постоянно работали с мячом, нарабатывали свою технику, учились чувствовать мяч. В итоге за 10–15 лет тренерский состав смог вырастить новое золотое поколение бельгийских футболистов. В итоге:
• 2018 год – бронзовая медаль на чемпионате мира;
• 2020 год – игрок сборной Кевин де Брюйне признан лучшим игроком чемпионата Англии;
• 2020 год – игроки Тибо Куртуа, Эден Азар становятся чемпионами Испании.
Сегодня игроки бельгийской сборной – самые востребованные и дорогие игроки в мире. Тибо Куртуа играет в клубе «Реал Мадрид», де Брюйне – в «Манчестер Сити», Эден Азар – в «Реал Мадриде». Так было на момент написания книги.
Можно взять чуть ли не любого из бельгийских футболистов, прошедших реформированную школу, и он окажется в топ-списке мирового рейтинга, а сборная Бельгии – лидером по оценке за игрока.
Давайте сравним с результатами нашей сборной, чтобы понять масштаб их успеха.
Трансферная стоимость всех игроков из заявки сборной России – 185,35 миллиона евро. Самый дорогой игрок в составе – правый защитник Марио Фернандес, его стоимость – 30 миллионов евро.
Трансферная стоимость игроков из заявки сборной Бельгии – 850,3 миллиона евро. Самый дорогой игрок в составе – вингер Эден Азар, его стоимость – 150 миллионов евро.
Ситуация в спорте объясняет мою позицию: мы должны действовать точно так же – идти к малышам и начинать работать с их менталитетом.
Глава 8. Главные цели и промежуточные победы
Многие относятся к своим детям как к неразумным существам. Это вопрос выбора, но слишком серьезный, чтобы его игнорировать. Например, когда я писал эту книгу, моему сыну вот-вот должно было исполниться два года, а дочери – четыре. Я разговариваю с ними как со взрослыми людьми, и мои дети учатся рассуждать и беседовать на самые разные темы.
Мои дети, двух и четырех лет – малыши, но я не раз видел, как родители продолжают «нянчить» 12-летних школьников, хотя это уже подростки, физически крепнущие люди с большим количеством нерастраченной энергии.
У подростков есть свои творческие идеи, интересы. И меня удивляет, что они не имеют возможности поработать хотя бы факультативно: трудовые отношения в России можно начать только с 15 лет, по окончании девяти классов школы.
Например, у меня есть младшая сестра-подросток – талантливая юная художница. Так почему же она не может пойти в художественную студию и поработать там ассистентом, даже за какие-то крошечные деньги? Это позволило бы ей получить опыт, сформировать культуру труда.
Получается, что мы запираем подростков дома и они чахнут под гнетом неизрасходованной энергии. Но если они не будут тратить эту энергию на достижение своих целей, то они ее потратят на достижение целей чужих.
Они будут уходить в социальные сети и тихо деградировать под давлением диджитал-аутизма: считать лайки, ждать комментариев и жить виртуальной жизнью.
Блогеры, которым сегодня 20–30 лет, будут зарабатывать на скучающих детях, на их лайках и просмотрах. За счет подростков взрослые инфлюэнсеры почти без образования объездят весь мир, построят себе дома и купят новые роллс-ройсы.
И все это потому, что родители не учат детей инвестировать свое время в достижение своих целей. Более того, они не учат их искать эти цели, свое предназначение или призвание.
Они не задаются вопросом: кем ребенок будет в 30 лет? Где он сможет себя проявить? Как он улучшит этот мир? Все, что они могут, проверить, сделаны ли уроки.
Если мой ребенок получит пятерку, мне это не будет интересно. Так же, как бельгийцам было не интересно получать кубки в 12 лет. Потому что промежуточные истории не нужны никому.
Обратите внимание, сколько вокруг нас вчерашних отличников, которые пытаются устроиться на работу, и сколько троечников, которые нанимают себе отличников. Поэтому мы должны гнаться не за оценками, а за результатами и наращивать объем личности.
«Кем мой ребенок станет в 30 лет?» – вот главный вопрос.
Я верю, что через реформу и предлагаемые нами процессы мы сможем повлиять на детей. И сегодня те, кому только два года, через 20 лет смогут реформировать уже все наше сообщество.
Они будут подготовлены, физически крепки, ответственны, целеустремленны и воодушевлены. Внутри них будет энергия, но также смыслы и философия.
Они не только смогут помогать друг другу, но и создавать грамотную внутреннюю конкуренцию, которая будет сопровождать развитие отдельных областей и стимулировать новые прорывы.
Это будут те люди, которые, начав получать опыт работы в подростковом возрасте, уже к 20 годам смогут быть осознанными специалистами в разных областях. Им не придется до окончания образования чувствовать себя в чем-либо ограниченными.
Они заменят слабых выпускников, сомневающихся и боящихся пробовать новое, которых продолжают штамповать ВУЗы и которые сегодня могут лишь сидеть за партой и говорить, что учатся, «выполняя свой долг».
YouTube был создан тремя 20-летними программистами – Стивом Ченом, Чадом Хёрли и Джаведом Каримом, ставшими миллионерами. Приведу в пример Skype, который разработали молодые программисты-одноклассники из Эстонии Яан Таллинн, Прийт Казесалу и Ахти Хейнла.
WhatsApp, Instagram, Facebook были созданы студентами, молодыми специалистами. Они творили, пока большинство отсиживалось на лекциях и считало, что это максимум, на который они способны, тогда как Марк Цукерберг в 18–19 лет писал код и создавал проект всей своей жизни.
Многие ребята в 23 года выйдут из института и начнут устраиваться на работу, а сколько из них закончат свои поиски в форме кассира «Макдоналдса» или Банана, который раздает листовки?
Поэтому сегодня российское образование мало что значит, оно не ценится в мире. Вы можете приехать в США со своим дипломом и не сможете устроиться на высокооплачиваемую работу, потому что там вас попросят забыть обо всем, чему вас учили, и пройти через стены университета или колледжа заново.
Но если вы приедете с дипломом Оксфорда или Гарварда, то будете востребованы по всему миру. Как бы это ни было грустно, но наше образование обесценено. Хотя когда-то мы были державой номер один, но сегодня все это осталось в книгах и фильмах. У нас нет авторитета, влияния, традиций и ценностей, которые мы можем передавать от отца к сыну.
Во многом сегодня мы продолжаем удерживать свои позиции потому, что у нас осталась триада военно-промышленного комплекса. Это немало, это наследие Советского Союза.
Современная Россия продолжает восприниматься как «угрожающая» западным «партнерам». Выходит, что в мире наше слово весомо из страха.
Сравним наших «вечных конкурентов» – США, слово которых ценно из вовлечения. «Мотивация страха» ведет к выживанию, в то время как «мотивация вовлечения» – к развитию.
Да, в России были сильны точные науки – информатика, математика, физика, и наши специалисты в этих сферах котируются за рубежом.
Но в целом если посмотреть на общую картину, то она скорее печальна. Есть сильные специалисты, есть лауреаты крупнейших мировых премий, в том числе и Нобелевской, но, чтобы они продолжали появляться, нужно что-то менять.
Последняя Нобелевская премия была получена россиянином Константином Новоселовым в 2010 году. Он учился в советской школе. Но время идет вперед, и однажды умы, которые были в прошлом, закончатся. Как и великое наследие.
Обратимся к истории. Отказываясь замечать растущие проблемы, многие государства ослабляли свои позиции, распадались, переставали существовать. Византия, Османская империя, Австро-Венгерская империя, Римская империя. В период расцвета они обладали невероятной мощью, но их времена прошли. Об этом не стоит забывать.
У нас были сильные прародители, которые передали нам состояние. Да, этого хватит на выживание сейчас, но однажды ресурс закончится. И это ресурс науки, ценностей, ума и философии. Пора уже заработать что-то новое и внести свой вклад в общую копилку.
В Советском Союзе люди не боялись работать. Российская Федерация же выращивает рафинированное поколение, в котором люди прячутся от проблем за экраном смартфона. Стоит чему-то неожиданному произойти, как они всё бросят, убегут, сменят телефонный номер.
Когда мой хороший друг, партнер, узнал, что я помог жене войти в бизнес, то отреагировал на это такими словами: «Ты открыл детский садик для своей жены, но со временем в ее проект придут трудности. И тогда она обратится к тебе с просьбой решить их. В этот момент тебе нужно будет четко разъяснить, что ты ее поддерживаешь, но свои вопросы ей нужно решать самостоятельно. Иначе со временем ты будешь решать уже все вопросы».
Когда человек в первый раз сталкивается с трудностями, страх ошибки нормален. Все это сопровождается неуверенностью, поиском стороннего подтверждения правильности выбранных действий. Но со временем накапливается опыт, приходят знания и навыки.
Самостоятельное прохождение этого пути позволило моей жене стать самодостаточным и эффективным руководителем. Сегодня у нее трое детей и муж, который нередко уезжает в командировки, но она все держит под контролем – воспитание детей, бизнес, дом.
Во многом ей удается добиваться таких результатов как раз потому, что родители смогли заложить основательность подхода к жизни, дали ту надежную основу, которая позволяет ей держаться намеченного курса.
Что ей помогло прорваться? Воспитание. Когда мы стараемся во всем обезопасить наших близких, детей, все за них сделать, они превращаются в потребителей, безразличных ко всему и требующих большего.
У меня есть очень богатый друг, с которым я познакомился лет в 20. Тогда я был бедным музыкантом, а у него – состояние в сотни миллионов долларов и шестеро детей.
Однажды он мне сказал: «Ты знаешь, я своим детям не оставлю состояние, потому что оно их разрушит. Я научу их зарабатывать». Когда я увидел его детей, то понял, что они даже не понимали, что росли в очень богатой семье. Они все работали.
Интересно, что такой подход не был открытием моего друга, потому что принципы его были заложены, вы удивитесь, все в том же Священном Писании: «…Наследник, доколе в детстве, ничем не отличается от раба, хотя и господин всего: он подчинен попечителям и домоправителям до срока, отцом назначенного».
Если не портить ребенка статусом, не ограждать его от труда, тогда он станет сильным, закаленным наследником.
Так мы приходим к тезису, который мог бы вызвать недоумение: пройдя базовое обучение, уже с шестого класса дети должны идти работать. То есть мы заменяем просиживание над домашним заданием практическими факультативами, реальной практикой на предприятии.
Не важно кем: помощником, ассистентом, гонцом «золотые пятки» – это не имеет значения, главное, чтобы ребенок видел и принимал участие в рабочем процессе.
Ранее я писал о своей младшей сестре-подростке. Я легко могу представить ее идущей на практику после школы. Не имеет значения, идет ли она работать ко мне в компанию или в другое место. Она может получать задачи, где-то ее направят, где-то обратят внимание на ошибки, но потребуют результат.
Мы дадим ей возможность преодолеть себя, где-то через слезы и обиды, но научиться стоять на своих ногах. Что с ней будет к 20 годам? Она выйдет из университета с опытом работы почти 10 лет.
Видя, как все работает, побывав в бизнесе, она придет на новое место и сможет начать работать с совершенно другого уровня, чем ее ровесники.
Практика – это то, чего сейчас в образовании критически не хватает, то, что должно быть в основе реформы. Я не отрицаю необходимость сохранения теоретической базы, но предлагаю существенно скорректировать ее объем. (В дальнейшем я объясню, как должен быть изменен формат ее проведения.)
И тогда детям будет, во-первых, интересно учиться, а во-вторых, они смогут в процессе понимать ценность своей личности, которая будет выражаться как в дополнительном заработке, пусть даже крошечном, так и получении удовольствия от применения навыков.
Тогда у нас не будет 26-летних «подростков», зависящих финансово от родителей и не понимающих, как перейти на этап взрослой жизни.
Обратимся к урокам прошлого. Например, Эндрю Карнеги – человек с невероятной биографией. Уже в 12 лет он работал на местной железнодорожной станции в Питтсбурге. Это было не любопытство, а вынужденная ситуация, давшая старт развитию его личности.
Там он познакомился с владельцем станции Томасом Александром Скоттом, который стал четвертым президентом Пенсильванской железной дороги (1874–1880), крупнейшей публично торгуемой корпорации в мире. Скотту понравился юный Карнеги, и он сделал его своим личным помощником.
В итоге смотритель бобин на ткацкой фабрике, а потом и рассыльный Карнеги стал основателем главной сталелитейной компании США. Кстати, именно он построил мост через Миссисипи, объединив транспортную систему запада и востока США.
Он был одним из тех людей, которые создали Америку такой, какой мы знаем ее сейчас (легендарные американские небоскребы строились в том числе из стали Карнеги).
Карнеги верил в невозможное. Он отказывался от общения с людьми, которые говорили «так нельзя». Он отстаивал свою точку зрения, постоянно находился в поиске новых идей, думал и предлагал решение.
Чтобы построить мост, который стоил огромных денег, Карнеги влез в долги, но вскоре все выплатил и оказался на одном уровне благосостояния с Рокфеллером – одним из самых богатых людей Америки.
Заработав огромное состояние, он вложил его в образование и культуру. Карнеги оставил огромное наследие, причем не просто передав деньги своим детям, а сделав большой вклад в развитие общества.
Когда мы растем, нам важно знать такие примеры или найти учителя, который расскажет о них. Например, мне повезло застать Стивена Кови, одного из самых блестящих бизнес-экспертов мира, и стать его учеником.
Встреча с ним оказала большое влияние на всю мою жизнь. Я до сих пор считаю его величайшим деятелем, идеологом, который стоял у основ множества современных техник. Я глубоко пропитался ими и активно применяю их в своей жизни.
Я считаю, что умение жить в сфере возможностей или в «круге влияния», как это называл Стивен Кови, – фундаментальный навык, который необходимо развивать каждому человеку, желающему стать эффективным. Это хорошая стартовая позиция, с которой можно начинать работу, начинать проводить реформу.