Жанна Ди
Рыжая не ведьма
Глава 4. Детские сказки
Марси выскользнула на улицу, успев подарить Элизе надежду.
Элиза проводила взглядом девичий силуэт, по телу пробежали приятные ощущения – она не одна, кроме матушки у неё есть подруга. Всё получится вернуть в прежнее русло. Нужно только самой вспомнить, какой она была до того, как открыла скрытую от глаз дверь подвала.
Не зря же спрятана, надо забыть о ней, выкинуть из головы. А как они в детстве с Марси подобное делали? Придумывали очередную забаву, смакуя что-нибудь сладенькое вприхлёбку с парным молоком.
– Кейлин, – Элиза взяла ладони служанки в свои, легонько сжала и ласково, насколько это получилось, предложила: – Иди к себе, выспись.
– Но…
– Обещаю, что сама справлюсь с платьем и матушке завтра тебя не выдам.
Кейлин хлопала короткими ресницами и посматривала в сторону коридора, ведущего в часть дома, где жили слуги.
– А ещё у меня к тебе важная просьба, – прошептала Элиза, склонившись к Кейлин.
Та инстинктивно подалась чуть вперёд.
– Попроси тётушку приготовить мне на завтрак что-нибудь сладенькое.
– Сладенькое? Эм…
– Да-да, именно так и передай, она поймёт.
Во всяком случае Элиза надеялась, что кухарка вспомнит, как они с Марси чуть ли не с первыми лучами солнца прибегали и просили их угостить, чтобы воображалка проснулась. И кухарка их удивляла: пышными булочками, воздушными ватрушками, творожными шариками, запечёнными яблоками, а если не успевала ничего приготовить, то и бутербродам с вареньем девчонки были до визга рады.
Напевая и пританцовывая, Элиза отправилась в свою комнату, спиной же почувствовала, что Кейлин недоумевающе на неё смотрела.
И пусть. Пусть привыкают. Рыжая любимица возвращается и всё благодаря Марси.
У окна Элиза задержалась, показалось, что луна одобрительно покивала. Может, это она отправляла в подвал видение с всадником, намекала, что Элизе нужно бежать от теней? Или она напоминала сейчас о том, как сдружились две девчонки с неуёмной фантазией?
Элиза устроилась на кровати и погрузилась в воспоминания. Стоило прикрыть веки, как образы вспышками перенесли сознание в прошлое.
***
Жители поместья всегда боялись леса, ходило много слухов об опасных чудищах, а детям на ночь рассказывали страшилки, чтобы уберечь от глупостей. Но это лишь раззадоривало их любопытство, только и успевали взрослые детвору отлавливать у самой кромки. Сорванцов наказывали нелюбимой работой, спать раньше времени укладывали, грозили со странниками отправить колесить по миру – правда, некоторых это, наоборот, воодушевляло. Особенно выдумщиц Элизу и Марси.
Сдружились они на уроках. Элоя никак не могла воспитать в дочери усидчивость. О чём бы ни рассказывали приглашённые учителя, Элиза знай себе смотрела в окно, считала ворон и, даже сидя на стуле, ногами бегала по двору с мальчишками.
– Ей скучно одной, пригласите на урок девочку-ровесницу, – посоветовали однажды.
Так в библиотеке появилась темноволосая Марси с мелкими косами и широко распахнутыми карими глазами. Одним утром Элоя приглядела их с отцом в толпе странников, разговорилась и предложила остаться – кузня давно пустовала, а путникам часто требовалось что-то починить, коней подковать. Да и девчонке как-никак лучше в поместье жить, чем кочевать от одного дома к другому.
В свои десять Элиза хорошо умела читать и писать, а восьмилетняя Марси – рисовать. Это объединило их, ведь каждая другую могла чему-то научить новому.
Как-то после уроков они сидели в саду, и Марси спросила:
– А почему вашего леса все так боятся?
– Ну… – Элиза призадумалась и отмахнулась. – Взрослые нас обманывают, давай лучше сочиним свою сказку.
– Про лес? А он какой? – Марси достала из сумочки лист бумаги и нарисовала много-много деревьев. – Большой?
– Ага, – кивнула Элиза и развела широко ладони. – Очень большой. А ты сколько видела лесов?
Марси показала пальцы двух рук, задумалась и повторила жест.
– Ого.
– А ты?
– Я только наш и то из окна.
– Ты что, в заточении? – чуть не плача выдала Марси, в глазах замелькали грусть со страхом.
Элиза тогда решила, что девчонку запирали или отец слишком строгий, а может, что-то с матушкой произошло, поэтому обняла подругу и с заботой, которую сама от родных получала в такие моменты, сказала:
– Ты чего это? Какое заточение? Наше поместье самое-самое. Это вы с отцом, как странники, ходили к другим. А мы здесь всех встречаем, к нам многие хотят заглянуть.
– Да. Мы столько раз слышали о доме Вилейнов.
– Не отвлекайся, – перебила подругу Элиза. – Давай лучше про лес сочинять. Как думаешь, там кто-то живёт?
– Ну, да… как и везде… кто там… звери разные, хищные, травоядные, – перечисляла Марси, загибая пальцы.
– Да нет. Представь, что там есть избушка.
– Где?
Элиза, не особо выбирая и приглядываясь, ткнула в лист бумаги с деревьями. Марси тут же нарисовала там маленький домик.
– А кто в ней живёт?
Девчонки переглянулись и в унисон прошептали:
– Лесная колдунья.
– Точно!
Наперебой они накидывали описание колдуньи: старая, с длинными седыми волосами, нет, лысая, с выпученными глазами, с бородавкой на носу, нет, прямо на лбу, и их три, нет, пять. Посмотрев на рисунок, подружки стали думать, где же на самом деле находилась избушка колдуньи.
К вечеру, когда девчонок позвали спать, перед ними лежало с десяток листочков: на каждом домик находился в разных местах. Назавтра они договорились сделать из рисунков путеводные карты и придумать, как их раздавать, чтобы взрослые смогли проверить – не живёт ли на самом деле в этом лесу колдунья и не из-за неё ли взрослые просят детей держаться от чащи подальше.
***
Сказка про колдунью превратилась в страшилку, Элиза и Марси придумали, что тайком в сумерках приходит в поместье старуха и перед закрытием на ночь ворот забирает с собой одного из непослушных ребят – чтобы другим было уроком.
А это ведь страшно, девчонки-то те ещё баловницы, могли в любой момент стать следующими. Вот они и стали искать помощи у приезжих, оставшихся на ночь. Своих-то не обманешь, тут же всё родителям расскажут. Каждый вечер девчонки шли к трактиру, дожидались, когда выйдет одинокий мужчина – на одного ведь проще повлиять. И затевали игру.
– Дяденька, нашего братика сегодня украли. Мы видели, как пришла старуха из лесу, нашептала ему чего-то. Наверняка пообещала его любимые блинчики с малиной. И увела… в чащу… – заводила тоненьким голоском Элиза, хлюпая при этом носом.
– Взрослых рядом не было, но мы смелые и проследили за обманщицей. Вот, даже карту нарисовали. Вы поможете нам? – подхватывала Марси.
Обычно на их россказни не обращали внимания. Мало ли что привидится детям. Давали конфетку, печеньку или просто смотрели в блестевшие от слёз глаза, встав на колено, и объясняли:
– Так бывает. Наверное, он был непослушным малым, вот и украла его старуха.
Девчонки не сдавались, они столько раз повторили просьбу, столько карт нарисовали, что сами уже поверили и в колдунью, и в потерянного брата. И вот однажды на их просьбу откликнулись. Молоденький странник внимательно выслушал сказочниц, карту рассматривал при свете луны, вопросы задавал, губу закусывал, ходил взад-вперёд, заложив руки за спину. Девчонки переглядывались и тихо всхлипывали.
– Братик один у нас.
– Матушка слегла, переживает за него.
– Так. Вы идите спать, уже поздно, а я вам помогу.
Он подмигнул подружкам и отправился к хозяйскому дому. Не просто к дому, а сразу в кабинет к Залиму. Ох и досталось тогда Элизе с Марси! За ложь, за то, что ошивались около таверны вместо того, чтобы спать, как все воспитанные девочки.
Странник тот пытался подруг выгородить, мол, сам не так понял и, уезжая следующим утром, пообещал:
– Карту я сохранил, – похлопал по нагрудному карману. – Обязательно проверю, нет ли там вашей колдуньи, и весточку передам.
Подруги обняли его, лёгкой дороги пожелали и разбежались, ведь вышли проводить странника украдкой, нарушив наказание «не высовываться из дома неделю!»
Тогда кузнец не просто запретил Марси общаться с Элизой, он хотел уехать, но Элоя вновь убедила остаться и уговорила разрешить дочери вернуться на занятия. Строг был кузнец, наказал Марси быть впредь умнее. Она так и сделала, но по-своему. Предложила Элизе изучать поместье и искать тайные ходы.
– Сколько вашему дому лет? – рассматривала она стены, крышу и узоры, опоясывающие здание у самой земли.
– Тут жила моя мама, её бабушка, а до этого мама и бабушка той бабушки. – Элиза шагала и считала, сколько же поколений назад построили этот дом, но поняла, что не знает, ведь ей казалось, что поместье было всегда.
– Странники любят изучать постройки, а в тех, что очень старые бывают места, о которых другие забыли, в них есть тайные коридоры и там прячутся сокровища.
– Точно!
Новая забава захватила девчонок полностью, они излазили поместье вдоль и поперёк по несколько раз, наталкивались на незаметные тропки в саду, тёмные закоулки на задворках, иногда выходили из них поцарапанные, пыльные, с испорченными платьями. Родителям объясняли, что это деревья в саду виноваты, и обещали быть осторожнее.
А однажды забрели за кухню, за кладовую и нашли тайный лаз: длинный, извилистый, выходящий под землёй за ворота. Девчонки шли по нему так долго, что несколько раз собирались вернуться, но то Элиза подталкивала, мол, мы уже близко, не можем сдаться, то Марси провоцировала, утверждая: «Я-то со странниками много ходила, с лёгкостью пройду ещё два таких же коридора туда и обратно». Наконец после очередного поворота девчонки уткнулись в решётку. Только выбраться наружу не решились – с той стороны был пугающий лес, он завыл, зашелестел, и подруги не сговариваясь побежали обратно домой, чтобы не пропасть в чаще, как…
– Слушай, как думаешь, что случилось с тем странником, который обещал по нашей карте проверить, не живёт ли в лесу старуха-колдунья? – спросила Элиза, отряхивая платье и помогая Марси выбраться из тайного лаза.
– Он же обещал нам весточку передать. Может, забыл?
– Нет! Он нашёл колдунью, и она его…
– Заколдовала? – прошептала, поёживаясь, Марси.
– Точно! Превратила в трухлявое дерево возле избушки!
– Ой. Это же мы виноваты…
– Или нет, – воображение подкинуло Элизе новые варианты. – Старуха его съела! Ты же помнишь, какой он молодой был, красивый, и ей его сила понадобилась, чтобы продлить свои годы.
– Ну нет. Она просто его заколдовала, – почти умоляюще повторила Марси.
– Съела!
Не договорились тогда подруги, что случилось со странником, да им и неважно было, в неуёмных головах уже зарождалась очередная забава – дать имена деревьям в саду. Вдруг одно из них когда-то было человеком, и если угадать его имя, то он расколдуется?
***
Элиза уснула, продолжая гулять по счастливому прошлому. С лица не сходила улыбка. А в углу клубились тени, они тянулись к Элизе, но света луны боялись. Шипели. Таяли.
Глава 5. Случайность или злой умысел?
Впервые за долгое время Элиза проснулась в хорошем настроении, выглянула в окно, помахала Марси, идущей по двору с корзиной для белья, но подруга не заметила жест или сделала вид, что не заметила.
– Всему своё время. – Элиза сдаваться не собиралась.
С наслаждением умяла ароматные булочки, ждавшие на подносе, запила молоком, через Кейлин поблагодарила кухарку – сама заглянуть к той пока не решилась. Рано. Нужно немножечко подождать.
Чтобы отвлечься от появляющихся сомнений, Элиза отправилась в кабинет отца и расположилась в зоне библиотеки, зарылась там в книги, нашла те самые карты леса с обозначенным местом избушки. Залим их все сохранил. Как мило. Сердце сжалось от боли. Потеря оставила след, жаль, что ничего уже не изменить. Элиза устроилась в кресле отца и шёпотом попросила прощения за своё поведение. За то, что ушла, за то, что не обернулась, за то, что… Да за всё.
Элиза обхватила себя руками и представила, что отец её крепко обнял. Как же ей этого не хватало. Он бы сейчас успокоил, поддержал, посоветовал что-нибудь. В голове (или на самом деле?) прозвучал хрипловатый голос Залима: «Одного родителя ты уже потеряла, от второго отгородилась. Зря. Побунтовала – и хватит, пора ситуацию исправить. Мама ни в чём не виновата. Ей тоже плохо. Ты нужна ей, пойми».
Стало так стыдно. Элиза кивнула и в этот день пообедала не в своей комнате, а с матушкой в опустевшей столовой. Разговаривала с ней так, как до злополучного восемнадцатого дня рождения: с улыбкой. О трелях птиц в саду, о мастерстве кухарки, о желании смахнуть пыль с незаконченной вышивки.
В глазах Элои поблёскивали слёзы, она радовалась возвращению дочери. Элиза чувствовала, как окутывала невысказанная забота матери, как наполняла воздух доброта, которую ценил каждый житель поместья.
– Всё наладится, у всех бывают плохие деньки, – прошептала Элоя, прижимая дочь к себе перед тем, как отправиться хлопотать по делам.
Элиза поцеловала руки матери и отправилась в сад. Прогулялась между деревьев, коснулась прогретой на солнце коры, вспомнила придуманные для них имена. Вишни, яблони, липы ответили радостным шелестом. Скучали.
День пролетел, а вечером Элиза столкнулась с Марси около своей комнаты, когда подруга вышла с корзиной белья.
– Ты мне снилась сегодня, а потом я нашла твой рисунок, – Элиза показала карту. – Помнишь, как мы придумывали сказки про лесную колдунью?
Марси улыбнулась, но грустно вздохнула:
– Только порой вымыслы не доводят до добра.
– Ты про того странника?
– Что, если с ним случилась беда, и в этом мы с тобой виноваты? – Марси шмыгнула носом и потупила взгляд.
– Мы же были детьми, сочинили сказку, да и странник был взрослый, сам за себя отвечал. Думаю, на самом деле он не поверил в нашу историю, просто не хотел расстраивать милых девчонок.
– То есть с ним всё хорошо?
– Я в это верю. А ты? – Элиза положила карту в корзинку поверх белья, приподняла подбородок подруги, чтобы их взгляды пересеклись. – Ты веришь?
Слово «мне» не прозвучало, но Марси поняла, о чём Элиза спрашивала, и кивнула. Еле заметно. Этого хватило, чтобы сердце в груди молодой хозяйки затрепетало, казалось, его нетерпеливый стук можно было услышать и в дальнем конце коридора.
– Давай, как раньше, что-нибудь сочиним. Или отправимся в лес и проверим сами место на карте, – шёпотом предложила Элиза.
Безуспешно.
В коридоре раздались шаги, в глазах Марси вспыхнул испуг, она попятилась и ударилась головой о стену, прижала к себе корзину и побежала. Прочь от рыжей ведьмы.
Словно опавший лист на пол упала карта, слетевшая с белья. Элиза скрипнула зубами, догадавшись по запахам жареного, что вмешался поварёнок. Он всё испортил. Элиза ударила кулаком стену, пнула её и почувствовала вздох – печальный или разочарованный? Нет. Это она что-то испортила. Снова. Поспешила? Напугала Марси?
– Извини. – Элиза погладила стену, будто там всё ещё стояла подруга и так у неё можно было попросить прощения. Пальцы случайно коснулись острого выступа. – Что это?
Кожа стала липкая. Рассмотрев руку, Элиза почувствовала холодок, пробежавший по спине.
– Кровь? Нет-нет-нет.
Элиза пальцами и взглядом изучила стену и вспомнила, что возле её комнаты висел старый канделябр, его сняли, чтобы обновить, начистить, вот только из-за событий после дня рождения так и не вернули, видимо, позабыли. Сейчас на его месте остался штырёк. Не мог же он навредить Марси?
– Пусть мне показалось, пусть окажется, что это я поранилась. А ведь и правда, – царапина на безымянном пальце чуть успокаивала.
«Это всё дом!» – прозвучала в голове давно забытая фраза матери.
Элоя дула на коленку рыдающей пятилетке Элизе и объясняла, что дому не нравится, когда маленькие девочки ведут себя неподобающе, вот и поставил подножку. Тогда Элиза напугалась, потом сделала вид, что подружилась с домом, и спрашивала разрешения побегать по коридорам. Но ей это быстро наскучило, она перестала верить и решила, что матушка просто хотела так утихомирить рыжую непоседу.
Но что, если всё правда? Что, если дом живой?
– Бред, – Элиза отмахнулась от этой мысли, вот только червячок сомнений не собирался никуда уходить.
Элиза подняла карту и отправилась в кабинет отца, надеялась там встретить матушку и рассказать про подвал, про странные шорохи, расспросить про историю дома. Пока ждала, взяла из библиотеки несколько книг, да так за их страницами и уснула, положив тома на стол, а на них голову.
***
На рассвете солнце защекотало нос и ресницы Элизы, лучиками посчитало веснушки, зайчиками проскакало по волнам кудряшек. Будило. Странно, что к нему не присоединился крик петуха и запахи выпечки, доносящиеся из кухни. Элиза прикрыла рукой лицо, но солнце обожгло кожу. Пришлось всё же разлепить веки, потянуться, поморщиться от боли в шее – книгу сложно назвать удобной подушкой.
Нужно переодеться, волосы причесать, а то матушка хоть и ласково, но всё-таки выскажет за неподобающий вид дочери хозяйки поместья. Элиза встала, дошла до двери и ойкнула. Солнце, несмотря на раннее утро, успело раскалить ручку двери. Элиза с недоумением посмотрела на покрасневшую ладонь. Чтобы это значило? Её не хотели выпускать из кабинета?
Огляделась и улыбнулась, догадавшись: книги, оставшиеся на столе, нужно вернуть в библиотеку. Отец любил порядок: корешок к корешку, выстроены по высоте. С какой теплотой он рассказывал, как обустраивал полочки, собирал коллекцию, смахивал пыль с книг, разбросанных по всему поместью. Элиза почувствовала, будто отец рядом, услышала его дыхание и вздрогнула от его сдавленного стона, как в ту злополучную ночь. Элиза оглянулась. Нет. Она всё ещё одна в кабинете. А вот со двора донеслись пугающие крики. Что-то случилось, может, у ворот кто-то с недобрыми намерениями? Или зверьё вышло из леса? Или пожар? Или…
Элиза подбежала к окну – к крыльцу стекались люди, и в руках у них палки, скалки, камни, пылающие факелы.
– Сжечь! Ведьма!
Испуг заставил отпрянуть от окна, протереть глаза, ведь этого не может быть. Просто Элиза ещё не проснулась. Ну же. Она похлестала себя по щекам, пощипала руки, закусила до боли губу. Но наваждение не исчезло.
– Хватит терпеть! Скольких ещё погубит она?
Дверь скрипнула, Элиза упала на колени и прикрыла голову в ожидании ударов, но в проёме появилась матушка: лицо серое, волосы растрёпаны. Она положила свёрток на пороге и прошептала, закрывая за собой дверь:
– Беги, родная!
Но как? Зачем? Почему?
Элиза подползла к свёртку. Внутри тёплая шаль, ею Элоя укутывалась вечерами, гуляя по саду. Элиза прижала её к щеке и ощутила боль от предстоящего расставания. Булочки, вода, фрукты – когда матушка собрала всё? Наверное, хотела прокатиться куда-то с дочерью, только не успела…
Крики толпы нарастали, они оглушали, разрывали душу. Оставаться на месте нельзя. Элиза выбежала из кабинета и осмотрелась – куда? Где можно спрятаться? И тут солнечный лучик поскакал по коридору, он будто звал рыжую беглянку и напоминал, где они с Марси нашли тайный лаз, ведущий за ворота.
Но как же это было давно.
Прижимаясь к стене, Элиза отправилась к кухне, оттуда не раздавался звон посуды, все, видимо, сейчас во дворе. Это хорошо, можно незаметно проскользнуть в кладовую, оттуда в узкую щель. Только бы не застрять, ведь Элизе уже не десять… Отплёвываясь от паутины, она ползла в темноте, как хорошо, что глаза быстро к ней привыкали.
– Вспоминай! Как мы наткнулись на ту дверь?
В голове всё путалось, пыль забивалась в ноздри – не выдать бы себя, расчихавшись, звук вмиг эхом разнесётся по дому. Паника нарастала. В коридор, где Элиза плутала, стали пробиваться крики толпы. Судя по всему, Элоя вышла к жителям, она защитит дочь, даст ей время. Но что же случилось? Элиза напрягла слух и смогла разобрать одно слово: «Марси».
Неужели тот штырь? Неужели подруга всё-таки пострадала? Тогда правильно просит толпа, сжечь стоит немедленно ту, от кого одни беды.
Элиза собралась вернуться и принять свою участь, но представила, как будет страдать матушка – она всех потеряла, разве заслужила видеть, как единственную дочь, хоть и приёмную, растерзает толпа? Нет. Надо бежать. Надо исчезнуть. Найти бы лаз только, выбраться в лес – вернуться туда, где ей самое место. Она зверь. Чужак. Вот дом её и прогоняет.
Разъярённые возгласы всё ещё доносились, в них вплетался порой властный голос матушки. Звуки стали туманными, нереальными. Элиза пошарила по стене, исцарапала колени, ладони, она всё искала, искала и, наконец, услышала щелчок – дверь лаза открылась. Элиза упала на холодный земляной пол, дала волю рыданиям, но ненадолго, сжала кулаки и поднялась. Обернувшись, отправила воздушный поцелуй матушке, прошептала:
– Простите все, кому я причинила зло.
И исчезла в темноте земляного отростка в надежде, что решётка на его конце поддастся и выпустит беглянку за пределы поместья, которое было ей домом, а стало угрозой.
