Жорж Сименон
Друг детства Мегрэ
– У меня в кабинете сидит худой долговязый тип… Моего возраста, на вид потрепанный… Он живет в доме 55-бис по бульвару Рошешуар, в глубине двора. Я не знаю, что он собирается делать, когда уйдет отсюда… Я хочу, чтобы ты не спускал с него глаз. Договорись, чтобы ночью тебя сменили. А утром пошли туда еще кого-нибудь…
– Он не должен знать, что за ним следят?
– Будет лучше, если он тебя не заметит, но это не так уж и важно. Он хитер, как обезьяна… И в любом случае догадается…
– Хорошо, патрон. Я подожду его в коридоре…
– Через несколько минут я его отпущу…
Когда Мегрэ открыл дверь, Флорантен быстро отскочил, пытаясь при этом не потерять самообладания.
– Ты подслушивал?
Флорантен растерялся, но в конце концов растянул губы в жалкой улыбке.
– А что ты делал бы на моем месте?
– Ты всё слышал?
– Не всё…
– Один из моих инспекторов будет следить за тобой… Если попытаешься от него скрыться, предупреждаю, что разошлю твое описание во все полицейские отделения… Я засажу тебя за решетку…
– Почему ты так говоришь со мной, Мегрэ?..
Комиссар хотел было запретить Флорантену называть себя по фамилии и обращаться на «ты». Однако он не решился.
– Куда ты собирался идти?
– Когда?
– Ты же догадывался, что начнется расследование, что тебя станут подозревать… Ты так плохо спрятал деньги скорее всего потому, что у тебя не было времени найти тайник понадежнее… Ты уже тогда решил прийти ко мне?
– Нет… Я собирался сначала пойти в комиссариат…
– А не покинуть ли Францию, пока не обнаружили тело?
– В какое-то мгновение…
– И что тебе помешало?
– Мое бегство сочли бы доказательством вины… Меня экстрадировали бы во Францию… Потом я уже хотел было отправиться в комиссариат квартала, как вдруг вспомнил о тебе… Я часто видел твою фамилию в газетах. Ты единственный из нашего класса прославился…
Мегрэ смотрел на своего давнего приятеля с прежним любопытством, словно тот поставил его перед неразрешимой проблемой.
– Говорят, что ты не доверяешь видимости и докапываешься до самой сути… Тогда я надеялся, что ты поймешь… Но сейчас я спрашиваю себя, правильно ли поступил… Признайся. Ведь ты считаешь меня виновным…
– Я уже тебе сказал, что ничего не считаю…
– Я не должен был забирать деньги. Эта мысль пришла мне в голову в самый последний момент, когда я уже был в дверях…
– Можешь идти.
Они оба стояли. Флорантен не решался протянуть руку. Возможно, чтобы избежать рукопожатия, Мегрэ вынул платок и вытер лоб.
– Увидимся завтра?
– Вероятно…
– До свидания, Мегрэ…
– До свидания…
Комиссар не стал смотреть, как Флорантен, следом за которым отправился Лапуэнт, спускается по лестнице.
Без всякой явной причины Мегрэ был недоволен собой. И собой, и другими. Ему испортили день, который до пяти часов протекал так приятно, так праздно.
На столе лежали досье, ждавшие, когда комиссар ими займется. Муха исчезла, раздосадованная тем, что он сыграл с ней такую злую шутку.
Была половина восьмого. Мегрэ позвонил домой, на бульвар Ришар-Ленуар.
– Это ты?
Он спросил это по привычке, поскольку прекрасно знал голос жены.
– Ты не придешь к ужину?
Она привыкла, что телефонный звонок означал: он не придет домой, и задала этот вопрос автоматически.
– Напротив, приду… Что там у нас?.. Хорошо… Хорошо… Примерно через полчаса…
Мегрэ прошел в кабинет инспекторов, большинство из которых уже ушли. Сев за стол Жанвье, комиссар написал записку, чтобы инспектор позвонил ему, когда вернется.
Мегрэ по-прежнему чувствовал себя неловко. Это дело оказалось непохожим на остальные, а тот факт, что Флорантен был кем-то вроде его друга детства, ничего не решал.
Были и другие: мужчины средних лет, занимавшие более или менее важные посты. Все они вели размеренный образ жизни, были примерными семьянинами.
Кроме одного дня в неделю! Кроме нескольких часов, которые они проводили в уютной квартире Жозефины Папе.
Завтра утром об убийстве напишут газеты, и эти мужчины задрожат от страха.
Комиссар чуть не поднялся наверх, под самую крышу, где находилась лаборатория Службы криминалистического учета, чтобы спросить у Моера, что удалось узнать. Но в итоге просто пожал плечами и взял свою шляпу.
– До завтра, ребятки…
– До завтра, патрон…
В толпе прохожих Мегрэ дошел до Шатле и встал в конце очереди на автобус.
Едва увидев мужа, мадам Мегрэ поняла, что он был не в духе, и против собственной воли вопросительно взглянула на него.
– Дурацкая история, – проворчал он, направляясь в ванную комнату, чтобы вымыть руки.
Затем он снял пиджак и ослабил узел галстука.
– Мой давний приятель по лицею по уши увяз в немыслимой истории… К тому же ему не приходится рассчитывать, что хоть кто-то проникнется к нему симпатией…
– Убийство?
– Выстрел из револьвера… Женщина мертва…
– Ревность?
– Нет… Если только стрелял не он сам…
– Ты не уверен в этом?
– Давай ужинать, – вздохнул Мегрэ, словно и так наговорил лишнего об этом деле.
Все окна были открыты. Комнату заливал золотистый свет уходящего солнца. На ужин был цыпленок под эстрагоном – блюдо, которое прекрасно готовила мадам Мегрэ. На гарнир она подала спаржу.
На мадам Мегрэ было хлопчатобумажное платье в мелкий цветочек. Она любила такие платья и всегда носила их дома, что придавало ужину интимную, семейную окраску.
– Вечером тебя не будет?
– Не думаю. Я жду звонка от Жанвье.
Звонок раздался в тот самый момент, когда Мегрэ начал есть свою половинку дыни.
– Алло, да… Слушаю тебя, Жанвье… Ты уже вернулся в контору?.. Узнал что-нибудь?
– Почти ничего, патрон… Сначала я расспросил двух торговцев. Они занимают первый этаж. Слева находится магазин белья «У Элианы». Такое белье можно найти только на Монмартре… Похоже, туристы сходят по нему с ума… Две девушки, блондинка и брюнетка, в той или иной степени невольно следят за перемещениями всех жильцов дома. По описанию они сразу же узнали Флорантена и убитую женщину… Она являлась их клиенткой, правда, белье покупала самое обычное. Судя по всему, она была очаровательной, спокойной, улыбчивой женщиной. Словом, кокетливая и милая дамочка из мелкой буржуазии… Они знают, что Флорантен жил с ней. Он им тоже нравился. Они даже считают, что он похож на аристократа. «Опустившийся аристократ», как они выразились… Они немного сердились на Жозе за то, что она ему изменяет, поскольку однажды видели, как она выходила из дома с месье, навещающим ее по средам…
– С Франсуа Паре? С тем, кто служит в министерстве общественных работ?
– Думаю, да… Так они узнали, к кому он приходит каждую неделю, почти всегда в одно и то же время… У него черный «ситроен», и всякий раз возникают трудности с парковкой… Он всегда приносил коробку с пирожными…
– Они знают других любовников?
– Только того, который всегда приходит по четвергам, самого давнего… Он уже много лет появляется на улице Нотр-Дам-де-Лоретт. Им даже кажется, что когда-то он жил в этой квартире в течение нескольких недель… Они между собой называют его толстяком… У него лицо младенца, такое круглое, розовое, с глазами навыкате. Почти каждую неделю они с Жозе сначала ужинали в городе, а потом шли в театр… В этот день он, должно быть, оставался у нее на ночь, поскольку порой уходил лишь поздно утром…
Мегрэ сверился со своими записями.
– Это Фернан Курсель из Руана. У него контора в Париже, на бульваре Вольтера… Что с другими?
– О других они не говорили. Они уверены, что Жозе обманывала Флорантена…
– Дальше…
– Справа находится магазин «Обувь от Мартена». Помещение темное, вытянутое вглубь. Полки мешают видеть, что происходит на улице, если только не торчать перед стеклянной дверью…
– Продолжай…
– На втором этаже в квартире слева живет зубной врач. Он ничего не знает… Четыре года назад он лечил Жозе. Три визита, пломбирование зуба… Справа – пожилые супруги, которые почти никогда не выходят. Прежде муж работал во Французском банке, не знаю кем… По воскресеньям их навещает взрослая дочь с мужем и двумя детьми… В квартире, выходящей во двор, никого нет: месяц назад жильцы уехали в Италию. И муж, и жена – реставраторы… Третий этаж. Дама, изготавливающая корсеты по фигуре. С ней работают две девушки. Они даже не знают о существовании Жозефины Папе… На противоположной стороне площадки живет мать с тремя детьми, старшему из которых пять лет… Такая громогласная!.. Правда – приходится орать, иначе из-за визга ребятишек ничего не услышишь… «Это безобразие, – сказала она. – Я писала домовладельцу. Мой муж был против, но я все же написала… Он вечно боится неприятностей… Таким ремеслом не занимаются в приличном доме, где есть дети! К ней почти каждый день кто-нибудь приходит… Я даже стала узнавать их по манере звонить… Хромой заявляется по субботам, сразу после обеда. Его походку легко отличить. К тому же он звонит в определенном ритме: та-та-та-та… та-та! Идиот! Наверное, думает, что он у нее один…»
