Кае де Клиари
Стрёмная однушка
Отдирать обои, дело пыльное, но я был сразу вознаграждён – жильцы, не слишком ценившие их целостность и чистоту, оставили здесь кучу следов, рисунков детской рукой и даже записей. Наиболее ценной находкой оказался чей-то телефонный номер, записанный на косяке. Это может не сработать, да и номер старый, но я потом наведу справки и постараюсь извлечь отсюда максимум информации.
Обои подавались легко, но в одном месте я неожиданно наткнулся на следы неуклюжего, но тщательного и кропотливого ремонта. Внешние жёлто-коричневые обои были приклеены в отстающих местах новым клеем, вроде ПВА, что в былые времена граничило с расточительством. Насколько я мог судить, старые обои тоже были тщательно подклеены к основе из газет, а та, в свою очередь, оказалась намертво приклеена к стене.
Этот участок располагался, как раз под подоконником, на котором я только что сидел. Под двумя другими подоконниками творилось то же безобразие, что и везде, так что же может означать такое внимание к этому месту? А ещё, кто и когда здесь так поработал?
Первой мыслью было сорвать всю эту городьбу и посмотреть, что там под ней может быть такого скрыто. Но я решил не торопиться. Так я могу сразу узнать что-то большое и важное, но упустить массу мелочей, которые тоже важны. Тогда я достал перочинный ножик, и принялся снимать слой за слоем тщательно склеенный бумажный пирог.
Клей ПВА, это не традиционный обойный клейстер, рассыпающийся с годами. Он держит хорошо, крепко, а со временем превращается в подобие пластика. Поддаётся эта штука крайне трудно, и легче раскромсать склеенную бумагу, чем разделить её самым острым лезвием. Так у меня и получилось – обдирая верхний слой, я основательно покоцал то, что было под ним, но всё же добыл кое-что интересное.
Верхняя часть серых обоев под подоконником была сплошь покрыта рисунками и надписями, сделанными карандашом и шариковой ручкой, нижняя оставалась нетронутой. Я вспомнил, что здесь стояла когда-то кровать младшего из жильцов номер два. Все эти рисунки и надписи можно было сделать только одним способом – лёжа в этой кровати. Но самым интересным было их содержание.
У парня явно имелся художественный талант. Мне вот, например, так никогда не нарисовать, а ведь всегда хотелось. Вот спартанец, в полном вооружении, замахивается на кого-то копьём, держа наготове щит, чтобы укрыться от ответного удара. Вот корабль, плывущий по бурным стилизованным волнам, а сверху на него собираются напасть большие птицы с женскими головами. Ну, конечно же, это Арго, атакуемый гарпиями! А вот Геракл и Лернейская Гидра.
Надписи там были либо на древне греческом, либо стилизованные под написание того времени. Какие-то картины из этого набора я точно где-то видел. Возможно, парень срисовал их с учебного пособия или откуда-то ещё. Но многие принадлежали лишь его воображению, и это чувствовалось.
Надо же, мальчишка (а ведь сейчас ему должно быть за пятьдесят) страстно увлекался античной историей, мифологией, героикой и, наверное, вообще культурой. Редкое явление среди любителей футбола, толкача в подъездах, курения и матерщины, пока взрослые не слышат. (Это сейчас никто никого не стесняется, тогда умели принародно держать рот на замке.) Трудно ему жилось, наверное. Единомышленников среди сверстников днём с огнём не найдёшь. Всегда один, и всегда под прицелом толпы, как непохожий на других. Непохожий, значит, чужак, а чужака бей!
Ладно, это к делу не относится, а вот то, что опять чувствую дежавю… И тут я снова хлопнул себя по лбу! (Эх, щеголять мне с синим лбом, когда всё закончится.) Вот оно, это самое дежавю – Античность, и всё, что с ней связано. С самого начала меня пытались пронять самым, что ни на есть забубённым «антиком». Убегающая нимфа, панический ужас (его насылают в качестве самообороны сатиры или сам их батя – бог Пан, отсюда и «панический»), отравленная кровь кентавра, убившая Геракла, смертоносные проклятья, которые иначе называются «стрела Аполлона», мороки, тоже штука из арсенала сатиров. Что дальше? Из кухни выскочит Немейский лев? Ну, да, а из туалета гидра вылезет. Совсем хорошо!
Так значит, беды этой квартиры всё-таки связаны с жильцами номер два? Те, кто был после них, Античностью точно не интересовались. Я чуть было не прибавил «тем более, алкаш», но вовремя остановился, потому что понял – обои под подоконником заклеил именно он, больше некому.
Последнее стало ясно из состояния клея. Работа всё же была проделана намного позже, чем я думал сначала. Сравнительно недавно, но не позднее его проживания в этой квартире. Тем, кто жил после отъезда семьи номер два, ничего подобного в голову не приходило, да и времени у них заниматься «всякой ерундой», понятно, не было. А вот у него времени было, хоть отбавляй. После того, как потерял работу, жил на пособие по инвалидности. Как жил, я уже рассказывал. И всё же, он и античность? Покопаюсь-ка я ещё.
Нет, ну, надо было мне накаркать! Лев из кухни, правда, не выскочил и гидра из туалета, по счастью, тоже. Но то, что появилось, оказалось немногим лучше. Я едва успел обернуться на звук шагов, как остро отточенное лезвие меча стригануло у самого кончика моего носа. Здоровенный гоплит в гребнистом шлеме, красном плаще и с «лямбдой» (буква «Л» греческого алфавита) на круглом щите, размером с крупный таз. Я едва не начал сравнивать, не тот ли это спартанец, что был нарисован на старых обоях? Тот или не тот, было, в сущности, неважно, потому что сейчас надо было отбиваться, ведь этот битюг не шутит!
Моя броня, это защита от магических атак. Сомневаюсь, что она поможет при встрече с закалённой сталью. То, что передо мной не морок, я понял, по его страшным живым глазам, в которых отражались вспышки молний. (За окном уже вовсю шла гроза, и ливень хлестал, словно хотел своими струями пробурить землю!) Надо было видеть это «чудо». Две голубые смерти горят сквозь бронзовое забрало и золотые волосы, падающие на плечи из-под шлема! Красиво, по-девичьи, но… О том, что это не девушка говорила великолепно развитая мускулатура и громадный рост – выше двух метров. Чёрт здоровый!..
Ничего не поделаешь, придётся пофехтовать! Хватаюсь за щит и меч. (Потом как-нибудь расскажу, откуда я беру оружие и всё, что необходимо. Понятно, что не хожу так по улице, а то объясняй потом суровым дядям в чёрной форме, что ты не бандит, а косплеер!) Что ж, фехтовать я умею, но фехтовать со спартанцем, это, как с молодым Тайсоном боксировать. Хватит уровня мастера спорта в среднем весе или не хватит?
До сих пор хватало. Меч у меня сейчас не волшебный (волшебный тоже есть, но он для других случаев), но очень хороший – сам ковал. Щит трофейный, отобрал у одного злодея в одном давнем уже приключении. Итальянский новодел с секретом.
Делаю пробный выпад. Эта златокудрая бестия тут же уходит в глухую защиту. Так, уважает, значит! Доспехи у спартанцев лёгкие, а вот щиты тяжёлые. Грех о такую крепкую штуку зазубривать добрый клинок. Сдерживаю удар и делаю что-то вроде танцевального пируэта, чтобы погасить энергию и не налететь всем весом на меч врага.
Ха! Именно последнее у меня как раз едва не получилось. Этот зверь в человеческом обличии, мощный, как буйвол, но гибкий, как кошка! Ох, и намучились мои человеческие предки в своё время с этими спартанцами!..
Да, тут всё не так, как в кино. Со стороны, кажется, что мы оба валяем дурака. Никакого звона клинков, никаких героических поз, и удары не кажутся сильными. Действительно, танцы какие-то! Но в том-то всё дело – сильные удары будут потом, а сначала надо вывести противника из строя. Лучше всего подрезать сухожилие на руке или ноге, но это сложно, так что приходится довольствоваться тем, что удаётся царапнуть там, царапнуть сям. Боли эта боевая машина не боится, но рано или поздно начнёт терять силы, и вот тогда… Ну, и понятно, что перво-наперво надо позаботиться о том, чтобы он не проделал того же самого со мной.
Я точно знаю, что покончить с ним лихим самурайским взмахом, едва выхватив меч из ножен, не получится. Разваливающий казачий удар тоже не пройдёт, только оружие угробишь. Так что, пляшем, пляшем…
Ещё один маленький аспект – это же не рыцарь, и ждать от него соответствующего поведения не стоит. У спартанцев своё представление о чести, а потому я ничуть не удивился тому, что первый удар был нанесён сзади и без предупреждения, пока я пялился на старые обои. Подошёл бы бесшумно, так быть бы мне сейчас в Аиде. Вот бы Аид удивился, увидев такого, как я!
По всему по этому, моя совесть не слишком больно кусается, когда я применяю секрет, спрятанный в щите. Во время очередного «па-де-де» наши щиты основательно стукнулись, вот тут-то я и нажал кнопочку. Эффект вышел неожиданный.
Дело в том, что мой щит изобретение другой эпохи. Когда-то в таких изделиях посередине открывалось окошечко, и оттуда высовывался пистолет. Примитивный, однозарядный, с фитильным запалом, но дело было в том, чтобы нанести неожиданный и сокрушительный удар врагу, которого надо сразить, во что бы то ни стало. При этом есть только один шанс, потому что перезарядить старинную пушечку уже не получится. Так что же, заменить его каким-нибудь кольтом, у которого и зарядов больше и мощности? Нет, шумно, и пуля может наделать беды не только этому головорезу, а ещё кому-то, кого я совсем не хочу зацепить. Так что я встроил на место старинной пуколки мощный электрошокер.
Эх, забыл я об одной немаловажной вещи – нельзя баловаться шокером в грозу! То, что я нахожусь внутри здания и за закрытыми окнами, ничего не значит. Электрические заряды всегда хорошо притягиваются друг к другу. Поэтому в былые годы люди, что поумнее выключали в грозу все электроприборы, даже вилку телевизора из розетки выдёргивали, не взирая на то, какие там показывали мультики.
Есть такое правило – если ты слышишь удар грома, значит, молния в тебя уже не попала. Я удар грома не услышал, успел увидеть только яркую вспышку и перестал существовать, растворился в океане чистого белого света… Если бы кто-то увидел это со стороны, то решил бы, что я просто исчез. И не ошибся бы, потому что я действительно «исчез» относительно материальных объектов этого мира – разбился на атомы.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем моя духовная сущность собрала материальное тело, как конструктор обратно. Когда я очнулся, стоя посреди злополучной комнаты, голый и со вставшими дыбом волосами, дождь уже кончился и снова светило солнце. Однако светило оно неярко, видимо близился вечер.
Я огляделся. Моя одежда валялась на полу, а рядом лежал щит, похожий на сковороду, которую надолго забыли на окне со всем содержимым. Я поднял его и осмотрел. Сталь не пострадала, а вот шокер накрылся, превратился в бесформенный ком оплавленного пластика и сгоревшей электронной начинки. Меч нашёлся под одеждой и оказался целёхонек. Что ж, хотя бы это хорошо. Я убрал оружие и принялся одеваться.
Одевался, а сам опасливо поглядывал вокруг. Не обессудьте, меня ведь тоже не каждый день разбирают на запчасти, а потому лёгкая паранойя простительна. Но мой противник не поджидал меня в коридоре и не заглянул в туалет, справить естественные потребности. Ну и не сбежал, конечно. Его тоже распылило, но не так мелко, как меня. Я это понял по искрам, которые всё ещё летали по комнате тут и там. Это и были частички могучего спартанца, в которых догорала реакция, сродни ядерному распаду. (Сравнение с натяжкой, но ничего другого не приходит в голову.) Я так и знал, что он из восстановленных. Это что-то вроде «материализации чувственных идей». Помните старый советский фильм? Только там этот процесс представлен шарлатанством, а здесь всё было на самом деле.
Важно не это, а то, что он уже не вернётся. Даже хорошо, что не пришлось резать этого молодца! Так, кого мне в следующий раз пришлют для силовых упражнений? Судя по настойчивому желанию меня убить, не удивлюсь, если сюда явится целая македонская фаланга. Если так, то я церемониться не буду, уж не обессудьте! Может быть, кто-то думает, что умирать и возрождаться, это прикольно, но поверьте – нет в этом никакого удовольствия.
Хватит страдать ерундой, мне нужно работать! Показав нарисованному спартанцу кукиш, я принялся отделять старые обои от слоя газет.
Ничего особенного, газеты, как газеты, а статьи в них все, как одна – о достижениях и преимуществах государства, в котором при огромном пустом пространстве люди вынуждены жить друг у друга на головах. А вот под газетами меня ожидал сюрприз – слой хорошего плотного картона. Ничего подобного на других стенах и под окнами не было, я тут же это проверил, поковыряв ножиком тут и там. Интересно!
Под картоном уже ничего не было, кроме штукатурки. Тупик? Сначала я так и подумал, но затем пригляделся к самой штукатурке. Ну, так и есть – она явно была новее, чем в других местах. Значительно новее!
Чувствуя, что нахожусь на верном пути, я стал скалывать штукатурку, положенную на удивление профессионально. Алкаш (именно его я заподозрил в первую очередь) очевидно, знал толк в этом деле. А почему бы и нет? Вот я, например, помимо охоты на разного рода чертовщину, неплохо готовлю по-домашнему, знаю кузнечное и слесарное дело, режу по дереву и кости, выращиваю всякие растения на окне…
Сколько раз говорил себе самому, не отвлекаться во время работы! Дважды в день попасть под фатальный удар, это уже чересчур, такого со мной много лет не случалось. Последнее, что помню, это характерный щелчок запала противопехотной мины-ловушки. Чёртов алкаш был, оказывается, не только хорошим штукатуром. И ведь как всё устроил! Если бы он применил обычную гранату, у меня остался бы шанс уклониться, прыгнуть в сторону. Так ведь нет же, у этого паразита нашлось откуда-то устройство, которое от гранаты отличается тем, что не имеет замедлителя в запале, а срабатывает немедленно. То есть, выдёргиваем чеку и сразу – шарах! Применяется для растяжек, когда установлена не граната, а мина, но здесь ловушка оказалась почуднее – как только я отковырял слой штукатурки, из кладки за ней выдвинулся подпружиненный кирпич и вытащил чеку. Можно сказать – остроумно, но крайне опасно для того, кто устроил эту ловушку, ведь ему приходилось жить рядом с ней и буквально спать на расстоянии вытянутой руки. Что если бы штукатурка взяла и отошла под давлением пружины, всего на пять миллиметров? Или он был настолько уверен в своей работе? Или ему было всё равно?
Когда я очнулся во второй раз, за окнами светили звёзды. Было прохладно до зябкости. Ещё бы! В окнах не осталось ни одного целого стекла, а я снова оказался голым.
Моей одежды тоже не было. Понятно – после взрыва в квартире побывала полиция, и думаю кто-то ещё. Сейчас, наверное, уже дело возбудили. Что ж, закон, есть закон! Но вот интересно, как они собираются объяснять отсутствие трупа и даже следов крови, при наличии одежды со следами осколочного поражения?
Но это их дело, а сейчас мне надо привести себя в порядок. На этот случай у меня имеется сменный комплект одежды, и не один. А, ну, да, я же обещал рассказать, откуда беру предметы, которых у меня с собой нет. Из шкафа, откуда же ещё! Шкаф самый обычный, с полками и разными отделениями, довольно большой, потому что там многое что хранится, в том числе и вещи крупного размера. Например, мотоцикл. Я бы предпочёл автомобиль, но ресурсы даже такого шкафа небезграничны. Чем он отличается от обычного большого шкафа? Например, тем, что я снял внешние дверцы, чтобы не возиться с их открыванием-закрыванием. Шучу! Дверцы я действительно снял, но дело не в этом, а в том, где стоит этот замечательный шкаф. Так, вот – располагается он в пространственно-временной пазухе, которую я давно освоил. Очень удобно. Её как бы нет в этом мире ни для кого, кроме меня, а вот для меня все полки и отделения заветного шкафа всегда под рукой, где бы я не находился. Жаль, что я не могу описать это явление общедоступными фразами, иначе я открыл бы человечеству интереснейший феномен, который помог бы раз и навсегда решить проблему с дефицитом места, ведь таких «пазух» на самом деле великое множество.
