Карина Родионова
Большая и чистая Любовь

Полная версия

Глава 4

– Сыночек! – выдохнула с облегчением Амалия. – А я как раз тебя искала.

– Зачем? – удивился Лютик.

– Я нашла тебе невесту! Мирина, она готова выйти за тебя замуж.

– Мирина? Да она же терпеть меня не может!

– Ах, это не важно! – махнула рукой Амалия. – Отец надавил на нее и ей было некуда деваться. Все же наше положение, связи…

– Мама, я не собираюсь жениться на девушке, которой некуда деваться! Я женюсь только на той, которая сама захочет выйти за меня замуж!

– Тогда ты навсегда останешься один! Ты пойми, дорогой, статус обязывает…

– Да какой статус, мама? Ничего, кроме принадлежности к семье Громовержца у меня нет. И это ни к чему меня не обязывает.

– Но, Люцифер… – попыталась продолжить свою шарманку мать Лютика, но в это время у двери послышался какой-то шум.

– Братик, мы пришли намылить тебе ше… – прогремел один мужской голос.

– Разъяснить тебе правильную точку зрения, – перебил его второй.

– Да! – согласился с более политкорректной формулировкой первый.

В комнату вломились два мужика лет тридцати. Вы не поверите, но они были близнецами.

– Ой, ты кто? – воззрился один из них на Любу.

– Вообще-то невежливо так обращаться к женщине, даже не представившись! – заявила она.

– Люба, знакомься, это мои братья, – взял в свои руки ситуацию Лютик. – Это – Лениниэль, но мы зовем его просто Ленин.

Девушка посмотрела на невысокого, уже лысеющего с жидкой бородкой Ленина и вдруг спросила:

– А где кепка?

– Кепка? – удивленно переспросил тот.

– Ну да, я видела памятник, Ленин должен быть в кепке. И вторая еще в руке. Там так было!

Ленин ошарашенно хватал воздух ртом, не зная, что ответить, а Лютик, желая сгладить назревающий конфликт, указал ей на другого брата – здоровяка под два метра ростом, с густой окладистой бородой.

– А это Пенсиваль. Но мы его зовем просто Пенси.

– Ага, значит, Пенси… главное – не перепутать и последние буквы местами не поменять.

Пенси хотел что-то сказать, но Люба вдруг продолжила:

– Кстати, а пенсионную реформу не вы придумали? А то может, напакостили и в другой мир свалили? Пока бабульки не собрались и не отдубасили. Они такие, они могут. Вы не смотрите, что на вид хилые да слабые. По утрам в час пик в автобусе с тележками и поубивать могут за сидячее место.

Лютик понял, что пора спасать ситуацию, которая становилась все напряженнее и выдал:

– Знакомьтесь, это Любовь. Большая и чистая! – патетично заявил он.

– Ну уже не такая уж чистая, – посокрушалась Люба, разглядывая натянутую на нее мантию Лютику, которая явно пострадала от лежания в центре пентаграммы.

– Любовь – моя невеста! – тем не менее продолжал Лютик.

Я прикрыл лапой глаза. Ой что будет! Оно конечно, клин клином вышибают, но такого его семейство не переживет. Люба явно тоже хотела что-то возразить, но потом до нее что-то дошло и она вдруг поддержала его:

– Да, именно!

– И откуда же вы взялись? Как вы познакомились? – подозрительно спросила Амалия.

– Я ее вызвал… – начал было Лютик, но Люба его перебила.

– На сайте знакомств. Да, на Мамбе. Скажи же! – подтолкнула его Люба.

– Да, она из другой страны. С Мамбы, да. – продолжал развивать мысль Лютик.

– Ты б еще сказал, что с Мумба-Юмбы! – шепотом прошипела ему Люба.

– А что, красивая! Большая! – восхищенно выдал Ленин, глядя на девушку снизу вверх.

А Амалия упала в обморок.

Глава 5

Падать в обмороки Амалия умела профессионально. Делала это изящно, красиво и всегда к месту. И ко времени. Лютик кинулся было к сейфу за успокоительной настойкой, но тут же вспомнил, что она как бы… внезапно закончилась.

Немного подумав, он достал из сейфа еще один пузырек. Открыл его, но поить из него Амалию не стал. Просто поднес открытый пузырек к носу матери, та закашлялась и резко подскочила. Совсем забыла, что так из обморока выходить неправильно и не по статусу ей, самой Амалии Громовержец.

Но знаете, я вам скажу, этой гадостью можно и мертвого поднять! Я уж не помню, от чего Лютик пытался приготовить это зелье, кажется – для Ленина от облысения. Но результат оказался таким сногсшибательным, что брат отказался его не то что пить, даже просто на голову мазать. Даже под страхом вечной лысины.

Так и остался пузырек стоять в сейфе, дверца которого закрывалась на кодовый замок. Сложный код, состоящий из четырех цифр – числа и месяца дня рождения Лютика – знали все. Но, несмотря на это, лезть в его сейф никто даже не пытался.

Очнувшись, Амалия двинулась на выход со словами, что ей нужно переварить это известие. По дороге она вдруг встала, как вкопанная, потом обернулась и вдруг сказала загадочное:

– А что, может, оно и к лучшему. Хоть какая-то.

И, пошатываясь, побрела домой. Братья отправились за ней следом. Ленин, уже выходя за дверь, вдруг тоже обернулся и отправил Любе воздушный поцелуй.

Мы остались втроем: я, Лютик и Любовь. Лютик тут же решил объясниться:

– Ты прости, что я вдруг объявил тебя своей невестой, просто… – он задумался, как объяснить ей свой поступок.

– Просто тебя достали и ты схватился на соломинку, – понятливо кивнула Люба. – Я понимаю.

– Ага. Если тебя не затруднит, то пока я ищу способ отправить тебя домой, в твой мир, ты можешь поизображать мою невесту? Это существенно облегчило бы мне жизнь.

– Хорошо. Но если будешь распускать руки…

– Не буду! – воскликнул Лютик, размахивая этими самыми руками.

– А жаль, – вздохнула девушка. – Так вот, если все же будешь распускать руки, то можно уже где-нибудь на кровати? Очень уж неудобно на полу спать.

– Ой, прости, совсем забыл! Пойдем, я покажу тебе гостевую спальню. И вообще мою башню, где что находится.

И он повел Любу показывать ей башню. Первым делом они зашли на кухню. Любовь придирчиво осмотрела пустые шкафчики, покрытую пылью плиту, открыла холодильный шкаф и задумчиво изрекла:

– М-да… тут мышь сдохла!

– Где?! – кинулся я тут же проверять неучтенную мышь.

– Да это так говорят, когда в доме еды шаром покати, – пояснила она мне успокаивающе.

Потом сказала, что с кухней она еще разберется, а пока пусть показывает ей спальню.

– Только давай сперва в ту твою комнату вернемся, я там бутерброды оставила бесхозные.

И они вернулись. Поделили честно пополам два подсохших бутерброда, а Люба из своего извлекла кусочек колбасы и угостила меня им. Пожалуй, хорошая девушка, пусть живет у нас, я не против.

Когда они Лютик все же проводил Любу до гостевой спальни, та посмотрела на пыльные поверхности мебели и спросила:

– А постельное белье у тебя чистое есть?

– Есть! – как-то радостно воскликнул Лютик. – Мама со служанкой как-то прислала запасной комплект. Вроде в шкафу лежал.

Они достали из шкафа чистое постельное белье, а в шкаф Люба сложила ту стопку одежды, которую принес недавно Лютик, и сказала, зевнув:

– Что-то я устала очень. Можно, я уже посплю?

– Конечно, – понял парень, – на тебя ж еще успокоительная настойка действует! Ты ложись спать, а я к себе пойду и тоже, пожалуй, прилягу. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – ответила ему Люба и, когда тот покинул спальню, быстро застелила чистую постель и, едва успев донести голову до подушки, отключилась. Я прилег рядом, свернувшись клубочком и тоже задремал.