Карл Ольсберг
Дас Систем
Глава 7
г. Гамбург, р-н Хафенсити,
четверг, 8:30
Марк ничего не ответил. Он бросился мимо неё в кабинет Людгера. Его друг верхней частью туловища распластался на письменном столе, голова и рука покоились на клавиатуре, другая рука вяло свисала со стола. Стеклянные глаза были широко раскрыты, словно он не поверил в собственную смерть. Залившая стол кровь, вытекшая из зияющей на его затылке раны, успела засохнуть. Потухший монитор был забрызган бурыми каплями. Там, куда кровь капала со стола, на паркете образовались лужицы.
Марк долго всматривался в мизансцену. Пока его мозг обрабатывал детали и строил умозаключения, эмоционально реагировать он был не состоянии. Людгер. В море крови. Мёртв. Навсегда.
Что за абсурд? Кому понадобилось убивать Людгера, подло, со спины? Его все любили. Он был блестящим программистом и хорошим малым. У него не было эгоистичных амбиций, он работал на успех своей команды и никому не переходил дорогу. Для его убийства не существовало мотивов, чёрт возьми!
Людгер держался приветливо и скромно ещё со школы. Он, конечно же, был лучшим учеником в классе, но не «заучкой». Несмотря на это – а может быть, именно потому – он вызывал зависть у некоторых одноклассников и слыл аутсайдером. Однажды Людгера загнали в угол, и Марк вступился за него. Произошла потасовка. Марка здорово поколотили бы, если бы учителя вовремя не разняли бойцов. В награду ему досталась пара синяков и уважение главных забияк класса, а также – дружба Людгера. Марк не забыл о своём друге после того как получил диплом менеджера по продажам в сфере IT и начал работать в солидной компании. При его посредничестве Людгера взяли туда в отдел разработок. Затем друзья занялись созданием распределённой системы искусственного интеллекта и основали собственную фирму.
Наверное, нашлась бы парочка людей, считавших, что Людгер – не от мира сего. Но ни одного, кому он дал бы повод для ненависти.
Муха описала пару кругов над головой Людгера, села и принялась ползать по холодной щеке. Марк сделал шаг вперёд, чтобы её прогнать, но кто-то схватил его за руку.
– Ничего не трогайте, дактилоскописты здесь ещё не закончили.
Марк обернулся. Перед ним стоял один из тех мужчин, с которыми разговаривала Мэри. Чуть за сорок, трёхдневная щетина, короткая стрижка. Он протянул руку Марку:
– Главный комиссар Унгер. Я руковожу оперативной работой.
Марк кивнул.
– Не могли бы мы поговорить в более подходящей обстановке?
Марк пригласил его в свой офис. Он почувствовал удивительную непринуждённость, когда сел за свой письменный стол.
Унгер повернулся к нему спиной и посмотрел в окно.
– Красивый вид.
Марк ничего не ответил. Комиссар развернулся.
– Вы здесь начальник, не так ли?
– Мы оба. мы были командой, мы с Людгером. Мы основали фирму вместе. Он отвечал за технологии, а я – за коммерцию.
– Госпожа Андресен сказала, что вы являетесь председателем правления.
– Формально – да, но по существу – нет. Как я уже говорил, мы – команда и принимаем все важные решения сообща.
Унгер подошёл к письменному столу, однако не присел на стул для посетителя.
– У вас есть предположения, кто мог это сделать?
И почему?
– Нет. У Людгера не было врагов.
– Выходит, что были. Марк повертел головой.
– Я знаю его со школы. Он всегда и со всеми был приветлив. Ни у кого здесь не было причины его убивать, я более чем уверен.
– Однако кто-то это сделал.
Марк рассеяно погладил кончиками пальцев бронзовую фигурку быка, которая стояла на его столе как напоминание о погасшей мечте выйти на биржу.
– Возможно, грабитель.
– Следов взлома нет. Кроме этого, Хамахер был убит со спины. Со своего места за столом он прекрасно видел, кто заходил в его кабинет. Если бы к нему забрался грабитель, Хамахер оказал бы сопротивление, вероятно, попытался бы бежать, но вместо этого он остался сидеть на месте. Скорее всего, он хорошо знал убийцу и доверял ему.
Унгер испытующе посмотрел на Марка.
– Где вы были вчера вечером между 21 и 22 часами? Разумеется, комиссар был обязан задать этот вопрос. Они поссорились, все об этом знали. А затем Людгер был убит кем-то, кого он хорошо знал и кому доверял. Вдруг Марк почувствовал себя виноватым, как будто его вчерашняя несдержанность стала причиной этой трагедии.
– Дома.
– Свидетели есть?
– Нет. Я был один. Жена была у родителей. Они живут по соседству.
Унгер изобразил на лице удивление.
– Мы поссорились. Так, пустяки. Я повёл себя глупо.
– Ваши сотрудники говорят, что вчера вы поссорились с Хамахером.
Марк кивнул:
– Верно.
– Из-за чего?
– У нас была презентация для совета директоров.
Она прошла не совсем удачно. Голос Унгера зазвучал резко.
– Вы поссорились. Вы в ярости покинули офис. Затем вернулись, возможно, чтобы извиниться. Но ссора вспыхнула с новой силой, и вы его убили!
Марк горестно повертел головой.
– Это не так. Я весь вечер провёл дома.
– Тогда скажите мне, пожалуйста, что именно послужило причиной ссоры между вами и Хамахером?
– Во время презентации ДИНА говорила странные вещи.
– Дина? Кто такая Дина?
– ДИНА – это наша разработка. D-I-N-A. Сокращение от Distributed Intelligence Network Agent – сетевой агент системы распределённого искусственного интеллекта. Программа для распределённых вычислений.
– Можете объяснить так, чтобы даже полицейский понял?
Марк включил компьютер.
– Под распределёнными вычислениями понимается работа программы сразу на нескольких компьютерах, объединённых в сеть. Таким образом можно суммировать вычислительные мощности нескольких компьютеров, получив нечто вроде суперкомпьютера, и при этом избежать покупки дорогого оборудования. Известный пример такого подхода – скринсейвер SETI.
– Что-что?
– SETI – это сокращение от Search for Extraterrestrial Intelligence, поиск внеземного разума. SETI–Institute – это частная организация в США, которая исследует полученные с помощью радиотелескопов сигналы на предмет посланий от внеземных цивилизаций. Для этого нужна очень большая вычислительная мощность. Раньше SETI был программой американского правительства, но со временем его лишили финансирования. И кому-то пришло в голову использовать компьютеры обычных пользователей для продолжения поиска. На компьютер устанавливается маленькая программа, которая использует невостребованную вычислительную мощность, например, когда пользователь делает перерыв в работе. Вот, сейчас покажу.
Он открыл панель управления Windows и запустил скринсейвер Seti@home. На экране медленно стала вырисовываться яркая диаграмма, представлявшая собой море из пиксельных волн синего, розового и красного цветов.
Унгер встал позади него и склонился к монитору. По спине Марка пробежали мурашки – ведь именно так убийца стоял за спиной Людгера.
– Эту штуку вы разработали? – спросил Унгер. – Ваша фирма занимается поисками зелёных человечков?
– Конечно же, нет. Это лишь – наглядный пример технологии, которой мы пользуемся. Скринсейвер SETI работает, между прочим, на 6 миллионах компьютеров, которые по Интернету обмениваются данными с центральным сервером. Сейчас у них в распоряжении больше вычислительных ресурсов, чем если бы их продолжало финансировать американское правительство и они вкладывали бы деньги в обычное оборудование. SETI для нас – своего рода пример.
– Понятно. А чем именно занимается ваша фирма сейчас? У вас тоже есть такая программа, которая работает сразу на многих компьютерах?
– Именно. Мы создали интернет-портал, откуда можно совершенно бесплатно скачивать самые разные игры. Единственное требование – установить наше клиентское приложение ДИНА, которое работает точно так же, как SETI – использует перерывы в работе компьютера, чтобы обрабатывать данные для наших клиентов. Всего у нас более 500 000 установок.
– Не могли бы вы мне её продемонстрировать?
Марк задумчиво кивнул. Из-за воспоминаний о чудовищных событиях последних суток у него затряслись руки, в момент, когда он запускал ДИНУ с клавиатуры.
– Здравствуй, Марк, – раздался синтезированный голос ДИНЫ из колонок компьютера. – Как дела?
У Марка перехватило дыхание. Его резко затошнило, и головная боль вернулась с новой силой. «Хреново» – чуть было не напечатал он. Однако знать, какой остроумный текст Людгер придумал в ответ, ему не хотелось.
«Каким будет сегодня давление в Гейдельберге в 15:00?» – напечатал он.
– Атмосферное давление в Гейдельберге сегодня в 15:00 составит 762 миллиметра ртутного столба, – произнесла ДИНА ровным голосом.
Казалось, Унгер был под впечатлением.
– Эта штука – ДИНА – понимает, что вы пишете?
– Не всё, но многое. Мы снабдили её голосовым интерфейсом, чтобы клиентам было удобнее с ней управляться.
– Я-то думал, что понадобятся ещё десятилетия, пока компьютеры научатся думать.
– ДИНА не думает. Она, так сказать, производит впечатление, что думает. Она анализирует данные ввода, ищет в них знакомые ей слова и интерпретирует их, согласно определённым правилам. Затем она просто выполняет программу, заданную ей нашим заказчиком. Тут нет ничего общего с мышлением.
– Однако вы говорите о своей программе, как о человеке.
Марк пожал плечами.
– Всего лишь привычка.
– Получается, эта ваша программа ДИНА вчера наделала ошибок?
– Да, сейчас покажу.
Марк снова спросил ДИНУ, каким будет давление в Гейдельберге сегодня во второй половине дня.
– Атмосферное давление в Гейдельберге сегодня в 15:00 составит 762 миллиметра ртутного столба, – выдала справку ДИНА.
Марк задумался. Он несколько раз задал вопрос о давлении в разных городах. ДИНА называла правдоподобные числа и не меняла их по мере повторений вопроса.
– Что такое? – спросил Унгер. – Вы слышите ошибку?
– Нет. То есть, да. Это и странно. Вчера на презентации ДИНА выдавала бессмысленные показания. Из-за этого мы потеряли доверие инвесторов, а я – работу. Сейчас, похоже, она снова исправна.
– Вы потеряли работу?
Марк вздрогнул. Теперь, когда Людгер был мёртв, это вряд ли имело значение.
– Наши инвесторы остались недовольны. Они хотят заменить меня.
– И поэтому вы поссорились с Хамахером?
Марк вздохнул. Он взял в руки бронзовую фигурку быка и посмотрел на неё так, словно прощался с ней навсегда.
– Да, я высказал ему претензии. Я был взбешён.
Но я его не у. – он поперхнулся.
На швах подставки фигурки виднелись бурые запёкшиеся сгустки. У него похолодели пальцы. Он выронил фигурку из рук, и она с грохотом упала на письменный стол. Он с отвращением отдёрнул руку.
– Что случилось? – спросил Унгер.
– Там. мне кажется, там, на фигурке… Это – кровь…
Глава 8
г. Гамбург, р-н Хафенсити,
четверг, 9:01
Главный комиссар Фридеманн Унгер вытащил из кармана полиэтиленовый пакет и, как перчатку, надел его на руку. Он взял бронзовую фигурку и внимательно её осмотрел. Никаких сомнений, кровь, да ещё вытерта наспех. Он осторожно вернул фигурку на стол. Криминалисты разберутся в деталях, но уже сейчас с большой долей уверенности можно предположить, что это тяжёлое, с острыми гранями орудие соответствует форме раны.
Он прищурился, глядя на побелевшее лицо Гелиуса. Вот так фокус! С первого взгляда, случай довольно банальный: ссора между учредителями фирмы из-за надвигающегося банкротства закончилась убийством. Однако этот Гелиус вёл себя, не как убийца. Внешне он нервничал и был подавлен, но не испуган. Он не вызвал адвоката, хотя эти бизнес-мажоры, наверняка, каждый день консультируются с юристами. А тут он вручает ему орудие убийства, оставив на нём отпечатки.
Когда Унгер переступил порог офиса с потрясающим видом из окна, он ощутил прилив злобы. Он потерял существенную часть своих сбережений, вложившись в рынок новых технологий – заработанные им деньги, которые эти раздолбаи спустили на аренду вот такого шикарного офиса. Но это была его личная проблема, и он не мог позволить ей повлиять на ход оперативных мероприятий.
– Вы действительно не знаете, кто мог это сделать? Неужели нет никого, кто точил бы зуб на Хамахера?
Может быть, кто-то из уволенных? Подумайте!
Гелиус задумался:
– Нет… то есть, да, мы уволили одну программистку. Ещё три месяца назад. Даже если бы она отомстила, то мне, а не Людгеру.
– Имя?
– Лиза Хогерт.
– Адрес?
– Госпожа Андресен вам подскажет.
– Почему её уволили?
– Она воровала деньги. У нас была серия краж в офисе, и мы пометили банкноты. Так она и попалась. Я её сразу же уволил.
Унгер кивнул. На горячий след не похоже.
– Есть ли на примете ещё кто-нибудь, может быть, не связанный с работой?
– Людгер жил один. Насколько мне известно, подруги у него не было. Большую часть времени он проводил в офисе.
– Вы упомянули о том, что вчера ДИНА допустила ошибку. А сегодня она снова работает исправно. Как бы вы это объяснили?
Гелиус задумался.
– Не знаю. Возможно, вчера Людгер исправил ошибку. Не исключено, что она возникает спорадически. Поиск ошибок, к слову, занимает больше половины времени разработки программного обеспечения, и сложнее всего обнаружить именно те, что возникают нерегулярно.
– Могло ли убийство быть связано с этим?
– Как, например?
– Не знаю. Я вас спрашиваю.
– Я здесь не вижу связи.
– Мог ли кто-нибудь срывать работу программы, чтобы навредить вам?
– Кто мог пойти на такую подлость? И зачем? Ведь если фирма разорится, в чём тогда выгода? Сотрудники потеряют работу, а инвесторы – вложенные деньги.
– Конкурент?
– В Германии нет больше фирм, занимающихся такими технологиями. Американцам немецкий рынок пока не интересен.
– Есть ли кто-то, кто лично вас ненавидит? Я хочу сказать, что возможно, убийство Хамахера не было целью, а лишь средством. Может быть, кто-то хотел вас…
Дверь открыли, не постучавшись. Унгер с неудовольствием обернулся, в дверях с наивной улыбкой на физиономии стоял криминальный комиссар Генрих Дреек.
– Шеф, взгляните, что у меня тут! – радостно сказал он.
– Подождите, Дреек…
– Я узнал, кто был в офисе в момент убийства.
– Неужели?
– Данные с пропускного устройства. Сотрудники попадают в здание по электронным карточкам. И устройство показывает, кто и когда открывал или закрывал дверь.
– И?
– По показаниям сотрудников, Людгер Хамахер остался в офисе один, после того, как ушёл последний из них. Но пропускное устройство содержит сведения об открывании двери в 21:05. То есть, кто-то заходил в офис в это время.
– Дреек, не томите. Кто?
– Дверь была открыта в 21:05 с помощью карточки Марка Гелиуса.
Унгер повернулся к Гелиусу и долго пристально смотрел в его мертвенно бледное лицо.
Глава 9
г. Гамбург, р-н Хафенсити,
четверг, 9:38
Унгер и Дреек стояли в изящно оформленном конференц-зале с тем же потрясающим видом на Эльбу, что открывался из кабинета Гелиуса.
– Как вас понимать? – спросил Дреек.
Было заметно, что ему стоит усилий соблюдать формальное уважение к начальнику.
– Гелиус сказал, что чувствует себя плохо, и выглядел он соответствующе. Я его отпустил.
– Но, шеф… то есть, пропускное устройство… на момент совершения убийства он был в офисе! Абсолютно ясно, кто убийца!
– Именно.
– Именно? Что вы имеете в виду? – Дреек изумлённо посмотрел на него.
Дреек с короткими светлыми волосами и веснушчатым лицом выглядел моложе, чем на свой 31 год. Коллеги часто недооценивали его. Он был умным и талантливым парнем, хотя иногда горячился. Унгер был рад, что Дреек работает под его началом.
– Всё слишком просто. Предположим, убийца – Гелиус. Он убивает Хамахера в состоянии аффекта после ссоры. Затем осознает, что натворил. В спешке протирает орудие убийства и возвращает его на свой письменный стол. Он закрывает дверь кабинета с помощью своей карточки, прекрасно понимая, что данные об этом сохранятся в системе, а потом едет домой.
– Может быть, он об этом не подумал.
– Возможно. На следующее утро он, как ни в чём не бывало, возвращается в офис. С талантом голливудского актёра разыгрывает убитого горем друга жертвы и в завершение спектакля вручает нам на блюдечке с голубой каёмочкой мотив и орудие убийства. Вам эта версия кажется правдоподобной?
– В вашем исполнении – нет. Но задумайтесь вот над чем: может быть, Гелиус хочет, чтобы мы его заподозрили? Может быть, он не стал заметать следы, потому что не может жить с чувством вины за смерть друга и ищет наказания? На семинаре по психологии убийц.
– Тут вам не полицейская академия, господин Дреек. Не исключено, что вы правы. И тогда опасности совершения побега не существует, равно как и нет основания задерживать Гелиуса, пока его вина не доказана.
– Какие ещё доказательства вам нужны? – почти прокричал Дреек, что уже нарушало субординацию.
Унгер, однако, не рассердился. Он когда-то и сам был молод и горяч. Он перешёл на убаюкивающий тон:
– Мне нужен убедительный мотив. Если ссора послужила мотивом убийства, то Гелиус совершил его в состоянии аффекта. Вероятно, между ними завязалась драка. Хамахер не остался бы спокойно сидеть в своём кресле, и Гелиус не нанёс бы ему удар из-за спины орудием, которое ему пришлось бы сначала принести из своего кабинета. Нет, даже если Гелиус – и убийца, то у него был совсем иной мотив. И пока мы его не узнаем, я считаю невозможным держать человека под стражей.
Дреек посмотрел на своего шефа так, как если бы усомнился в его психическом здоровье, но ничего не сказал.
– Вот что я думаю. Я думаю, что кто-то хочет свалить убийство на Гелиуса. Убийца как-то фальсифицировал данные пропускного устройства. Мы же – в компьютерной фирме, и здесь наверняка чуть ли не каждый может это сделать. Он надеялся, что мы обнаружим орудие убийства у Гелиуса на столе, и потому протёр его лишь слегка. Он не предполагал, что Гелиус сам увидит следы крови и укажет нам на них. Я хочу сказать, что если убийца – Гелиус, то он наверняка выбросил бы фигурку в Эльбу или хотя бы вытер её получше. И тем более не стал бы указывать на следы крови!
Дреек хотел было возразить, но Унгер остановил его жестом.
– Убийца работает в этой фирме, я уверен. Кто-то явно хочет подставить Гелиуса. Возможно, кто-то из бывших сотрудников. Гелиус рассказывал мне об увольнении одной программистки…
Дреек больше не мог молчать.
– Послушайте, шеф, что думаю я. Я думаю, что вы рассуждаете слишком сложно. При всём уважении, вы совершаете ошибку, отпуская на волю главного подозреваемого только потому, что боитесь повторения истории с куриным бароном!
Унгер насупился. Кровь прилила к вискам. Да какое право имеет этот Дреек наставлять его! Что знает этот желторотый крикун об истории с куриным бароном?!
Да, история с куриным бароном так и не отпустила комиссара. Он арестовал владельца сети птицефабрик, которого признали виновным в убийстве единственного сына из-за ссоры. В тюрьме барон наложил на себя руки. В предсмертной записке он клялся в своей невиновности.
Унгер был уверен, что убийца, перед тем как лишить себя жизни из-за чувства вины, в предсмертной записке обязательно раскаялся бы. Он добился пересмотра дела. В итоге ему удалось изобличить настоящего убийцу – любовника жены куриного барона. Чтобы отвести подозрение от любимого и заодно прибрать к рукам птицефабрики, жена барона сфабриковала улики. Унгер упрятал парочку за решётку, но чувство ответственности за смерть невиновного человека его не отпустило.
Прав ли был Дреек? Неужели ход его рассуждений был искажён этой историей? Неужели он отпустил на волю убийцу лишь потому, что слишком боялся снова арестовать невиновного? Унгер вздохнул.
– Будь по-вашему. Пусть за Гелиусом установят наблюдение. Но у нас до сих пор нет правдоподобного мотива. Отыщите его! А пока что давайте проработаем сотрудников – одного за другим.
Глава 10
г. Гамбург, р-н Поппенбюттель,
четверг, 10:07
Открыв входную дверь, Марк услышал, что на втором этаже кто-то есть. Юлия вернулась! Лучик света забрезжил в царстве ночных кошмаров.
Она спустилась на первый этаж с дорожной сумкой через плечо.
– Ой, – смущённо произнесла она и опустила глаза.
– Юлия, пожалуйста… Я…
– Не надо! Я только кое-какие вещи взяла. Давай, пару дней…
Она остановилась, задумалась на мгновение и спросила:
– А почему, собственно, ты здесь в это время? Они что тебя и правда…
– Уволили? Нет, ещё нет, – Марк всей душой желал, чтобы его проблемы ограничились лишь угрозой потерять работу.
Слезы навернулись ему на глаза.
– Людгер мёртв.
Юлия побледнела. Людгер был частым гостем в их доме, и они прекрасно ладили.
– Как это? Что произошло?
– Его убили.
– Убили? А кто…
– Я не знаю. Но этот кто-то пытается свалить убийство на меня. Он сфальсифицировал показания пропускного устройства, и теперь дело выглядит так, будто я вчера вечером вернулся в офис.
– И? Это сделал ты?
– Что? – у Марка ушла земля из-под ног. – Юлия, ты… Ты… ведь это не всерьёз?
Она посмотрела на него в упор.
– Вчера ты был сам не свой, к тому же ты остался один. Откуда мне знать, чем ты был занят вечером?
Он не верил своим ушам. Юлия всегда была немного злопамятной, но как можно было сказать такое в этой ситуации? Он был сломлен. Он прощал ей многое, ведь иногда он давал ей поводы для обид. Но подозрение в убийстве лучшего друга – даже в форме мелкой издёвки, без настоящей веры в свои слова, лишь для отмщения за вчерашнюю ссору – он ей простить не сможет. Он смотрел в пол, пытаясь обуздать нарастающую злобу. Повисла пауза.
– Ну, я пошла, – сказала Юлия после затянувшегося молчания.
Марк закрыл за ней дверь.
Спустя три часа после возвращения домой он неподвижно сидел на диване. На нём всё ещё была чёрная зимняя куртка Ralph Lauren, а в руках – ключ от машины. Он рассматривал висевшие на стене картины абстрактного содержания, на которых линии депрессивных оттенков, красного и синего, переплетались в причудливый лабиринт. Картину раздобыла Юлия, заплатив за неё больше 2000 евро. Марку полотно никогда особо не нравилось, но сейчас эта переплетённая геометрия оказывала на него почти гипнотический эффект. Запутанные линии точь-в-точь иллюстрировали его жизненную ситуацию.
Всё в прошлом. Счастливые времена закончились. Его брак разрушен, фирма разорена, лучший друг мёртв. Всего лишь за сутки. Судорога пробежала по телу.
Все улики указывали на то, что Людгера убил один из сотрудников фирмы. Однако поверить в это было сложно. Марк прекрасно знал свою команду! Он мог положиться на каждого, вне сомнений. Да и какой мотив мог быть у сотрудника D.I.? Людгер никого не обижал.
Может быть, комиссар прав и, действительно, целью был Марк, а Людгера убили только для того, чтобы подозрение пало на него? Какая страшная мысль.
Он вспомнил про Лизу Хогерт. Одарённая программистка. Стройная брюнетка с коротко стрижеными волосами, светлыми глазами и нежными чертами лица, которое, однако, часто излучало почти отталкивающее высокомерие. Её талант уступал лишь способностям «вундеркинда» D.I. Райнера Эрлинга и, пожалуй, самого Людгера. Да, Лиза, не вписывалась в команду. Какое-то время она была панком и жила на улице, затем стала хакершей и взламывала компьютерные сети крупных компаний. Людгер был уверен, что она завязала с прошлым. До момента, когда в офисе начались кражи. Должно быть, Лиза употребляла наркотики и срочно нуждалась в деньгах.
Как ни сложно было в это поверить, но всё же нельзя было полностью исключать вероятности того, что Лиза решила отомстить фирме. Комиссар предположил саботаж работы ДИНЫ, – возможно за допущенными ею вчера ошибками действительно скрывалось чьё-то злобное намерение. Людгер прикладывал все усилия, чтобы защитить систему от взломов извне, а Лиза была талантливой программисткой и обладала инсайдерской информацией. Кроме этого, у неё были и чисто технические навыки, с помощью которых она могла фальсифицировать данные пропускного устройства. Людгер впустил бы её в офис вчера вечером без лишних раздумий.
Но убивать из мести за увольнение? Спустя три месяца? Никого иного, как Людгера, который до последнего отказывался верить в виновность Лизы и принял её сторону? Нет, логики в этом мало.
Сколько бы Марк ни ломал голову, он так и не смог вообразить себе причины, объясняющей убийство Людгера. Смысла в этом не было…
В дверь позвонили. Марк встал, обрадованный внезапным пробуждением из летаргии. В его сердце проснулась надежда. Может быть, Юлия вернулась и сейчас извинится перед ним? Но у Юлии был ключ.
Он замер, осознав, что за дверью может быть только полиция. Комиссар Унгер отпустил его с условием, что тот будет в его распоряжении. И вот он пришёл, чтобы теперь забрать.
Убийца наверняка фальсифицировал ещё какие-то улики и тем самым загнал Марка в угол – полиции не остаётся ничего иного, как арестовать его. Он осознал, что адвокат не в силах будет ему помочь, после того как Марк попадёт в жернова правосудия. На чьей совести ни висела бы смерть Людгера, это был матёрый и изощрённый садист. Он непременно добьётся своего – Марка осудят и упрячут за решётку минимум лет на десять. Тяжелее мысли о тюрьме было только осознание того, что убийца останется на свободе и не понесёт наказания за смерть Людгера. Нельзя дать этому беззаконию случиться!
В дверь снова позвонили. Что же делать? Бежать? Полиция, по всей видимости, оцепила и гараж, и сад. Далеко не убежишь.
Он медленно нажал на дверную ручку.
