bannerbannerbanner
Демоны мрака

Катерина Калюжная
Демоны мрака

Полная версия

Вторая часть обучения – практические тренировки. Вначале ей предстоит подготовить свое тело к выполнению сложных физических нагрузок и научиться терпеть боль. Последнее Алину ужасно пугало, но она понимала, что, боясь поранить пальчик, нечего и мечтать об участии в настоящих схватках, во время которых противники будут изо всех сил стараться причинить тебе как можно больший вред. Дальше все по очереди станут учить ее боевым приемам, освоить ей придется сразу несколько техник и практиковаться с разными соперниками. Когда она сможет более или менее сносно махать руками и ногами, ей объяснят, как правильно орудовать ножом и мечом стрелять из различных видов современного оружия, а также из допотопных лука и арбалета. Следующим этапом станет работа в паре. Основной упор Стас делал на ее сотрудничество с Максом, но стоило попрактиковаться и с остальными. Никогда не знаешь, какие неприятные сюрпризы преподнесет тебе жизнь, поэтому следовало быть готовым к любым стечениям обстоятельств. В самом конце обучения, не раньше следующего лета, Алину станут готовить к практической работе в группе. Помогать им в этом будут другие команды, устраивая засады, оккупируя территорию, сквозь которую Алине и ее товарищам надо будет прорваться, короче всеми правдами и неправдами создавая условия, максимально приближенные к реальности, с той лишь разницей, что смертоубийства во время учебы не предполагается. В завершение программы девушке предстоит выдержать целую кучу экзаменов, после чего их восьмерка наконец-то сможет приступить к выполнению настоящих заданий Линды.

Друзья относились к предстоящему году как к незапланированному отпуску. Маг посчитала, что натаскивание новичка отнимет у них слишком много сил, чтобы без острой на то необходимости кидать их в пекло. Максим и Стас разве что не мечтали о поездке на море, горячо обсуждая планы на ближайшее время. Алина их энтузиазма не разделяла. В отличие от будущих товарищей по оружию для нее следующие двенадцать месяцев обещали стать самыми сложными в жизни. От одной мысли, сколько всего ей придется запомнить, кружилась голова.

Алина думала, что первый урок достанется Максиму или Стасу, но она ошиблась. Глава, ознакомив девушку с перечнем ее будущих навыков, откланялся. Они с Лизой собирались отправиться на несколько дней в Питер, навестить старых знакомых, лет десять назад отказавшихся от знака и теперь наслаждавшихся заслуженным отдыхом в городе на Неве. Новенькую ждала Хадижа, в планы которой входило вдолбить как можно больше теории в не отягощенную лишними знаниями голову. Макс вызвался сопровождать подругу на первую экзекуцию.

Арабка сидела на уютной кухне, выполненной в розово-бежевых тонах, и наслаждалась ароматным кофе с круассанами. Дверь гостям открыл заспанный Роберт. Неопределенно махнув друзьям рукой, он отправился досматривать двадцатый сон и проводить свободное время иными приятными способами.

– Булочку хотите? – спросила Хадижа, освобождая два стула от кипы журналов, по большей части состоявших из женских глянцевых изданий: «Вог», «Космополитен», «Эль» и другие столь же популярные среди юных девочек кладези информации.

Алина, не успевшая позавтракать дома, с радостью потянулась к предложенному угощению. Шоколадный рогалик поднял ей настроение, теперь девушка была готова к восприятию лекции, которая, она надеялась, будет не такой занудной, как те, что ей приходилось записывать последние пять лет в институте.

– Я хочу рассказать тебе о знаках, – начала Хадижа, наливая себе новую порцию кофе. – Макс, мне кажется, ты уже знаешь все, о чем я собираюсь поведать Алине. Не мог бы ты пойти посмотреть телевизор?

– Я предпочел бы остаться, – заявил парень, устраиваясь поудобнее, и вытаращил на подругу невинные глаза. Точь-в-точь знаменитый котик из мультика.

– Да не съем я ее, – огрызнулась арабка, – я же тебе не вампир какой-нибудь.

– Не сомневаюсь, что ты не питаешься костлявыми новичками, – поддел Максим, – но мне очень интересно, обладаешь ли ты педагогическими талантами.

– А то ты не помнишь, чем я обладаю, а чем нет.

– Мы были легкими учениками, нам мама еще до тебя все рассказывала.

Хадижа тяжело вздохнула, но спорить перестала, сочтя за благо не тратить время на препирательства и приступить к уроку.

– Чтобы стать воителем, маг должен поставить на человека метку, или, правильнее сказать, знак, – начала девушка. Алина вся превратилась в слух, понимая, что от ее внимательности в будущем будет зависеть ее жизнь и жизни друзей. – В нем заключается вся сила, которой мы обладаем. Любой посвященный может увидеть метку. Как правило, она располагается на правой руке и левом виске, хотя очень редко встречаются исключения из правила. С чем это связано, никто не знает. Может, маги и в курсе, но делиться информацией не считают нужным. В любом случае, для нас принципиального значения это не имеет. Просто, если ты подозреваешь, что на стоящем перед тобой человеке метка должна быть, а в положенных местах пусто, посмотри повнимательнее, возможно, увидишь ее где-нибудь еще. Видеть метки надо уметь, но еще важнее уметь их прятать. Вот твою я сейчас вижу, а ты мою вряд ли.

Алина внимательно присмотрелась к рукам и лицу арабки, но ничего необычного не нашла. Потом, решив, что у Макса тоже есть знак, обернулась к нему, но ее снова постигла неудача: ничего, похожего на золотой шар, там не было. Впрочем, на себе метки она тоже не обнаружила, хотя целых десять минут утром провертелась перед зеркалом.

– Посмотри на меня еще раз, – предложила Хадижа. Алина напрягла зрение. Вначале ничего, кроме смуглой, абсолютно чистой кожи, она не заметила, но чем дольше вглядывалась, тем отчетливее на левом виске и между большим и указательным пальцами правой кисти проступали очертания золотого шара. Внутри двигался уже знакомый темный человечек с красным огненным мечом в руках. Единственным отличием от знака, который вчера впечатался в кожу Алины, были ярко-розовые глаза, да и в плетении, создающем сложную фигуру по краям, основной нитью была не серебристая, а розовая.

– Увидела, – констатировала факт Хадижа, – отлично. Макс, раз уж ты здесь сидишь, покажи ей свой знак.

Алина обернулась. На коже парня стали проявляться золотые шары, отличительной особенностью которых было преобладание бордового. В этот раз девушка справилась с задачей быстрее, наверное, потому, что поняла, как именно надо смотреть.

– Поняла? Или могу ткнуть Роба, еще раз глянешь? – спросила Хадижа, когда Алина оторвала взгляд от меток Макса.

– Не надо, общий смысл ясен, – Алина уставилась на собственную руку, но ее знак упорно не хотел появляться.

– Я уже говорила, показывать знак надо уметь, – спокойно объяснила Хадижа, – я научу тебя чуть позже. Каждая метка содержит в себе исчерпывающую информацию о воителе, – арабка положила перед Алиной правую руку, на которой просвечивал золотой шар. – Золото говорит о твоей принадлежности к свету, шар – к коалиции магов «Жизни», человечек-солнышко – символ Линды, его характерные движения и красный меч причисляют тебя к подразделению «Демонов Мрака», цвет глаз – это ты сама, фигура по краям указывает на группу, но самой яркой всегда бывает твоя собственная нить. Знак остается с воителем не только всю жизнь, но и после смерти. Конечно, при условии, что человек не просит освободить себя раньше. Надо помнить, все воители служат своему магу добровольно. Нельзя никого принудить стать одним из нас, так же, как нельзя вернуть смертную сущность тому, кто этого не хочет. Даже после смерти мага знак остается на всех его воинах. Они могут стать свободными бессмертными или пойти на службу к кому-то еще, для этого новому волшебнику надо будет всего лишь чуть-чуть подкорректировать рисунок знака соответственным ритуалом. Это правило применимо не только к светлым, но и к темным. В этом наше основное отличие от вампиров, о них тебе расскажут другие, по части упырей я не специалист.

Хадижа встала и исчезла за дверями соседней комнаты. Когда она вернулась, в руках у нее была огромная книга с обложкой, разделенной ровно посередине красной линией, с одной стороны от которой все было белым, с другой – черным.

– В этой книге собраны основные символы как светлой, так и темной стороны. Учти, что писали ее наши, поэтому информация о противниках может быть неточной. Для начала нам хватит того, что здесь имеется. Остальное даст только практика.

Алина усвоила, что от носителей черных меток надо держаться как можно дальше, особенно если их много, а ты одна. Самыми опасными являются те, кто носят на теле черный квадрат, впрочем, от обладателей круга, треугольника и ромба ожидать ничего хорошего тоже не приходилось. Сложнее было с символами магов, о которых девушке пока слишком мало знала, и соотносить мелкую живность, изображенную на метке, с длинными и, по большей части, иностранными именами волшебников тоже оказалось проблематично. С групповой принадлежностью дела обстояли еще хуже. Фигуры почти ничем не отличались друг от друга, рассмотреть плетения было практически невозможно даже на неподвижной картинке, что уж говорить о частях тела человека, особенно если он не стремится показывать тебе свой знак. О подразделениях ей предстояло говорить в другой день и с другим учителем, который должен был объяснить, что посвященному могут сообщить движения человечков, мишек, кошечек и прочих млекопитающих, а также их миниатюрное оружие. О цветах информации было меньше всего. Невозможно написать обо всех воителях, особенно учитывая, что одни гибнут, другие отказываются от знака, а на их место приходят новые, поэтому авторы ограничились перечислением качеств характерных для носителя той или иной нити.

Среди светлых больше всего было зеленых, среди темных – красных. Реже всех попадались черные, как правило, они были из числа выживших и до трагедии имели другой цвет. И уж совсем редко и на той, и на другой стороне встречались серебряные. Отказников, решивших вернуться к спокойной смертной жизни, можно было пересчитать по пальцам. Считалось, что те, кто приходил им на замену, становились носителями серебра. В таких случаях серебро не говорило о личных качествах воителя, оно вплеталось в уже существующий узор, на место чужой нити. Тех, кому этот цвет принадлежал изначально, как Алине, были единицы. О них ходило множество слухов, большую часть которых иначе как легендами назвать нельзя.

 

Почти до самого вечера Хадижа заставляла девушку заучивать наизусть книгу. К пяти часам голова раскалывалась от новой информации, состоящей из картинок, незнакомых имен и названий. В шесть Алина умудрилась вполне сносно ответить на большинство вопросов, которыми закидывала ее арабка. Помимо отличной реакции, физической силы и улучшенных чувств, в комплект, получаемый воителем во время ритуала, входила усовершенствованная память.

Проверив усвоенные знания, Хадижа приготовила бутерброды. Часть из них она отнесла в другую комнату Роберту, который уже второй час подряд пялился в телевизор, несколько выделила дремавшему в углу Максиму, остальные поделила на двоих, заявив, что женщинам их профессии надо вдвое больше питательных веществ, а нездоровый образ жизни не даст набрать лишние килограммы.

Алина надеялась, что на сегодня урок окончен, однако сразу после еды арабка удовлетворенно потерла ручки и с самым ангельским видом заявила, что от теории пора приступать к практике.

На кухню был приглашен недовольный сим обстоятельством Роб, Макса не слишком вежливо попросили продрать глаза, и смуглая мучительница принялась обучать новообращенную читать знаки, если их пытаются спрятать, скрывать свой знак или наоборот давать возможность его увидеть. Все умение сводилось к силе мысли, которой подчинялась метка, и правильно сфокусированному зрению.

Вначале у Алины не получалось ничего. Она нервничала, злилась, но неугомонная Хадижа с терпением, достойным лучшего применения, продолжала раз за разом объяснять одно и то же, показывать на практике, что необходимо делать, заставляла парней демонстрировать свои умения и, в конце концов, добилась желаемого результата. Алина научилась видеть, научилась скрывать, научилась показывать.

В час ночи измученная Алина и выспавшийся Макс покинули друзей и отправились восвояси. Ехать к родителям смысла не имело, и уже какой день подряд девушка решила остаться у своего парня. Он ничего не говорил по поводу ее неожиданного переезда, но чувствовалось, что это его радует.

Включив мобильный, Алина обнаружила штук десять пропущенных вызовов от Кати и примерно столько же от остальных институтских приятелей. Ребята волновались: с начала года она ни разу не посещала лекций, никому не звонила и никаким иным способом не давала о себе знать. Ее еле хватало на то, чтобы набрать номер мамы и сообщить, что сегодня снова не придет ночевать домой. Испытав чувство стыда за то, что заставляет других переживать, когда с ней все в порядке, девушка поклялась связаться завтра с Шемякиной и придумать убедительное оправдание своему отсутствию.

Будильник прозвонил ровно в шесть, дав поспать всего четыре часа. Второй день подряд вставать в такую рань было смерти подобно. Алина переворачивалась на другой бок, отпихивая надоедливые руки Макса, продолжающие ее теребить, закрывала голову подушкой, просила дать ей еще пять минут, но парень был неумолим.

Две кружки очень крепкого кофе и три сигареты поставили ее на ноги, но настроение не улучшили.

– Кто у нас сегодня по плану? – поинтересовалась Алина, надевая неизвестно откуда появившийся в квартире Макса спортивный костюм ее размера.

– Я, – коротко сообщил он, натягивая поверх рубашки толстый свитер.

– А зачем тогда ты заставил меня вылезать из постели и одеваться? – возмутилась девушка. – Нельзя было вещать лежа?

– Нельзя, у нас практическое занятие, – отрезал он и бросил Алине куртку, которую она поймала на лету и с недовольным видом надела. Интересно, в каком спортзале тренируют воителей? Неужели придется тащиться в замок Линды и плутать по бесконечным лабиринтам?

Ехать к волшебнице не понадобилось. Максим привез подругу в Измайловский парк, располагающийся ближе всех к его квартире, и, не обращая внимания на непрекращающийся дождь и хлюпающую под ногами грязь, заставил вылезти из машины и отправиться по размытым дорожкам в непроходимые топи лесопарка.

– Мы скоро придем? – поинтересовалась Алина, кутаясь от пронизывающего насквозь ветра и противных капель, падающих с деревьев, в тонкую кожаную курточку, предназначенную для дефиле от машины до ресторана, но никак не для прогулок по осеннему лесу.

– Уже пришли, – сообщил Макс и остановился. Они находились на детской площадке со сломанными качелями и мокрыми ободранными турниками. От неожиданности Алина едва не села в особенно большую и грязную лужу.

– Что?

– Уже пришли, – как ни в чем не бывало повторил Макс. – Будем тренировать твою выносливость и заодно повышать работоспособность мышц.

– А вчера это было никак нельзя сделать? Хоть дождя не было, – обреченно спросила Алина. По виду своего парня- садиста она поняла, что спорить бесполезно, хотела только узнать, за что ее так мучают.

– Именно поэтому вчера была теория. Какой толк бегать по ровным дорожкам в хорошую погоду? – Макс пожал плечами. – Кстати, бегать-то ты умеешь?

Алина наградила бойфренда свирепым взглядом, но его это только позабавило. Парня, похоже, не волновал ни холод, ни свистящий в ушах ветер, ни заливающиеся за шиворот капли дождя. Впрочем, если быть до конца честной, девушку капризы погоды донимали тоже значительно меньше, чем раньше. Да и подхватить простуду ей не грозило: бессмертным воинам нечего опасаться таких банальных неприятностей, как ОРВИ, маги об этом позаботились.

– Пятьдесят кругов в быстром темпе, начинаешь оттуда, – и Макс показал замолчавшей от возмущения подруге отнюдь не маленькую дистанцию, которую ей предстояло преодолеть целых пятьдесят раз.

– Ты с ума сошел! – воскликнула она, когда, вооружившись свистком, парень объявил старт.

– Беги, малыш, не задерживайся. В темноте будет только хуже, – тоном знатока заявил он и уселся на гнилую, насквозь промокшую скамейку.

По раскисшей земле было трудно ходить, не то что бежать. Под ноги попадались бесконечные корни деревьев, высокая трава хлестала по коленям. Через пять кругов Алина успела устать, через десять еле волочила ноги, через пятнадцать сопровождала каждый шаг отборным ругательством, через двадцать ей казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди и побежит отдельно от нее в совершенно другую сторону. Еще неделю назад она едва ли смогла бы осилить дистанцию трижды, может быть, проковыляла бы четвертый раз, но вряд ли. Сейчас же она из последних сил умудрялась двигаться вперед, даже когда позади остался сороковой круг. На сорок пятом перед глазами появились черные пятна, ухмыляющаяся рожа Максима раздражала, вызывая искушение опробовать на ней свои новые силы. К сожалению, Алина не сомневалась, что он успеет отразить любой ее удар, еще до того, как она замахнется. С тех пор, как отпала необходимость маскироваться, он ежедневно демонстрировал чудеса ловкости в самых обыкновенных ситуациях.

Когда скамейка показалась в пятидесятый раз, Алина резко остановилась, стараясь не рухнуть лицом в грязь. Дышать было практически невозможно, ноги и спина нещадно ныли, волосы превратились в липкие, влажные патлы, макияж, который она нанесла на лицо утром, растекся, образовав на щеках два черных круга, на фоне которых лихорадочно горели серые глаза. Она уже не злилась, на это просто не было сил. Ей хотелось только одного: поскорее оказаться в теплом салоне «гелендвагена», как следует отогреться и расслабиться.

К ней не спеша подошел Максим, в одной руке у него до сих пор находился пресловутый свисток, в другой он держал секундомер.

– Могло быть и лучше, но для первого раза сойдет, – прокомментировал он геройский забег подруги.

– Я… никогда… столько… не… бегала, – еле переводя дыхание, выдавила Алина, – может… пойдем… уже?

– Куда? – Максим выглядел озадаченным.

– Домой!

По расплывшейся на лице парня улыбке, Алина поняла, что ее мучения не окончены. Оставалось надеяться, что они переберутся в более теплое и сухое место и приступят к очередному мозговому штурму. Не верилось, что еще вчера она жаловалась на Хадижу, заставлявшую ее зубрить символы и имена. По сравнению с пыткой, которую ей приготовил Макс, урок арабки был прямо-таки развлечением.

– Тебя ждут пятьсот отжиманий, – сообщил учитель и указал рукой на землю под ногами. Не в силах поверить, что он говорит серьезно, Алина переводила взгляд с неаппетитного вида грязи на Максима и обратно до тех пор, пока не убедилась, что это не идиотская шутка, порожденная отвратительным чувством юмора.

– Здесь грязь! – возмутилась она.

– А ты думаешь, в замках темных всегда тепло и сухо? – поинтересовался Макс. – Не все устраивают на своей территории вечную весну, многие предпочитают осень или зиму. Пятьсот, – напомнил он и вернулся на скамейку.

Как можно сделать столько отжиманий, особенно после умопомрачительной пробежки, Алина искренне не представляла. На физкультуре у нее один раз вышло выполнить десять, и то тренер вместе со всеми студентами аплодировал ей минут пять. Конечно, с новыми способностями она, вероятно, сможет отжаться двадцать раз, но не пятьсот!

Проклиная про себя тот день, когда она решилась подписаться под измывательством, которое гордо звалось «бессмертная жизнь воителя», Алина опустилась в грязевую кашу и, переборов отвращение, оперлась на руки. Одежда тут же по чистоте сравнялась с землей, холодный душ поливал сверху, дышать по-прежнему было тяжело. Кинув уничтожающий взгляд в сторону Максима, Алина выругалась, на этот раз по-английски, поскольку казавшийся неисчерпаемым запас ее русскоязычных ругательств подошел к концу, и принялась за дело. Все оказалось не так страшно, как представлялось на первый взгляд. Если не считать неприятных ощущений от не самой комфортной обстановки, особых проблем отжимания ей не доставили. Сил, даруемых знаком, могло хватить на значительно большую нагрузку.

Вынырнув из грязи, она победоносно посмотрела на Максима и тяжело вздохнула. Выражение его лица не предвещало скорого возвращения домой.

– Теперь по столько же на каждой руке в отдельности, – скомандовал он.

Тратить время на бесполезные препирательства Алине надоело: чем раньше она выполнит все, что ему хочется, тем быстрее окажется под крышей.

После отжиманий пришло время подтягиваний, потом снова бег, на сей раз на короткие дистанции, несколько сотен приседаний, попытка забраться на довольно высокое дерево, провалившаяся с треском, когда под хрупкой девушкой умудрился рухнуть с виду крепкий сук, снова бег, новая порция отжиманий, упражнения на растяжку, от которых тут же разболелась каждая клеточка истерзанного тела, опять приседания, и так до позднего вечера. Макс успокоился, только когда окончательно стемнело. Для зрения воителя темнота не была помехой, но жалкий вид полуживой девушки заставил его сбавить обороты.

– Так проходят все тренировки? – поинтересовалась Алина после часового валяния в горячей ванне. Это была первая фраза, которую она произнесла с тех пор, как они выбрались из парка.

– Тренировки? – Макс весело рассмеялся. – Конечно, нет. Сегодня была не тренировка, я выяснял твои возможности, чтобы Стас мог разработать наиболее эффективную программу. На тренировках будет в тысячу раз сложнее.

Алина села на пол, чувствуя, как по щекам побежали слезы. Она ужасно устала, хотела спать, у нее болело все тело, голова раскалывалась на мелкие кусочки. Она просто не желала представлять, что может быть еще тяжелее.

Максим незаметно оказался рядом. Нежные руки обхватили ее за плечи, прижали к широкой груди. Горячие губы дотронулись до волос, потом до щеки, перешли на губы.

Оказалось, организм воителя выносливее, чем Алина считала. После изматывающих упражнений на свежем осеннем воздухе, у нее хватило сил на несколько часов тренировок иного рода.

Засыпая, девушка подумала, что забыла позвонить Кате, но искать мобильник было лень, да и время уже позднее. Разговор с подругой может подождать до утра.

Будильник прозвонил в восемь, за окном маячило чистое голубое небо, светило солнце, предвещая начало бабьего лета. Максим уже встал и, судя по запахам, доносящимся с кухни, занимался очередным приготовлением «горелок». Вопреки ожиданиям, чувствовала Алина себя неплохо. Тело не болело, никаких неприятных последствий вчерашних мучений не ощущалось. Ее улучшенный организм восстанавливался очень быстро.

Сладко потянувшись и пару раз зевнув, девушка глянула на часы. Время ее удивило, она уж думала, что теперь ей всю жизнь придется вставать с петухами. Впрочем, восемь для нее тоже было рановато.

– Кто решил надо мной сжалиться и дать поспать? – спросила она, усаживаясь за стол и со смиренным видом глядя на пережаренные кусочки бекона.

 

– Соня, – мрачно буркнул Максим, стараясь не встречаться взглядом с подругой. День, начинавшийся так хорошо, резко испортился. Алина предпочла бы еще одно валяние в грязи в обществе Макса, чем несколько часов наедине с вечно всем недовольной шатенкой. Впрочем, никто не обещал, что валяния в грязи не будет.

– Хорошо хоть поспать дала. Что мы будем делать?

– Теория. Ты не радуйся раньше времени, уроки Сони мне до сих пор снятся в кошмарах, – судя по виду, при воспоминании о тех счастливых временах, когда Красная была его учителем, у Макса начиналась зубная боль, которой, по всем законам пройденного ритуала, у воителя не может быть в принципе.

– Не сомневаюсь, мне тоже будут, – вздохнула девушка. – Зачем, вообще, мне ездить на занятия ко всем по очереди? С практикой понятно, но теория? Ты же можешь мне рассказать все то же самое без лишней нервотрепки.

– Могу, – согласился Макс, – только так нельзя. Ты должна научиться контактировать со всеми членами группы, иначе – никак. К сожалению, в случае Сони это пустая трата времени и сил. Правда, о некоторых вещах она действительно знает больше остальных.

– Ясно, – буркнула Алина, сосредоточенно размышляя, спасет ли хорошая погода сегодняшний день или в океане неприятных впечатлений голубое небо и радостное солнышко затеряются, словно крохотные песчинки в бескрайней пустыне.

Соня встретила гостей с обычным для нее недовольным выражением лица. Влада дома не было: отправился навестить каких-то родственников, и вся квартира была в полном распоряжении его сварливой жены. В отличие от Хадижи, Красная не предложила ни кофе, ни круассанов, ни самой простой воды.

– Иди, погуляй, – заявила она Максу.

– Не-а, – ответил Бордовый и по-свойски развалился на диване, хорошо хоть обувь оставил в прихожей, дабы не выводить хозяйку из себя. Соня наградила его злобным взглядом.

– Как хочешь, – бросила она через плечо, направляясь в дальнюю комнату. – Будешь работать поваром.

– Давно не пробовала горелой яичницы? – с веселой улыбкой поинтересовался Максим. – Что, при последней ссоре с Владом в окно полетели брошюрки с телефонами службы доставки?

– Ха-ха, – откликнулась Соня.

С каждой секундой Алина чувствовала себя все менее и менее комфортно. Она приложила огромные усилия, чтобы слиться со стеной, оклеенной вычурными темными обоями с золотым рисунком, и случайно не попасться шатенке под горячую руку, когда та решит, что Макс исчерпал скудные запасы ее терпения, и пару раз съездит кулаком по его ехидной физиономии.

Соня вернулась с толстенной книгой в руках, по объему раз в пять превосходящей ту, что ее позавчера заставила выучить Хадижа. Оставалось надеяться, что Красной не придет в голову за один урок впихнуть в ученицу весь материал, помещённый неизвестным автором в этот огромный талмуд. В противном случае, им придется здесь заночевать.

– В мою задачу входит рассказать тебе о темных. Кто они такие, чего добиваются, как действуют, а главное, о том, с чем, возможно, тебе придется столкнуться, – начала Соня. – Ты должна понять: тьма – всего лишь обратная сторона света. Это не зло в чистом виде, как, скорее всего, ты считаешь. Многие идеи темных гораздо гуманнее и в перспективе могут принести большую пользу человечеству, чем то, за что борются светлые. Все дело в том, как они идут к своей цели. Стоит ли результат тех вещей, которые они творят в процессе его достижения? Это каждый решает для себя.

В том, как Соня говорила о тьме, было, на взгляд Алины, что-то неправильное. Когда о противоборствующей стороне заходил разговор с Максом или с Хадижей, они не могли скрыть сквозившего во всех их словах отвращения и глубочайшего неодобрения. Красная их не осуждала, скорее сочувствовала.

– Многие, очень многие добровольно выбирают темную сторону и потом всю жизнь служат ей верой и правдой. Среди черных магов иногда попадаются особые извращенцы, любители поглумиться над смертными, а иногда и над собственными помощниками, но таких, вопреки сложившемуся мнению, немного. Большинство из них вполне адекватно. Магия, которой они владеют, имеет тот же первоисточник, что и магия светлых, они просто пользуются другими плетениями и практикуют иные ритуалы. И, безусловно, все адепты тьмы свято верят, что только под их неусыпным руководством люди смогут добиться определенных успехов. Они не оставляют выбора, в отличие от своих белых собратьев. На мой взгляд, в этом есть смысл. Смертные склонны делать неправильный выбор. Что до властолюбия и стремления к тирании, в которых их обычно обвиняют… В них его не больше, чем в других. Да и кто сказал, что под пятой жесткой власти прогресс достигается медленнее? Скорее, наоборот. Страх – неплохой двигатель, он искореняет расхлябанность и лень, ведущие к упадку и разложению.

Алина перестала понимать, как с таким отношением к вопросу Соня встала на сторону света. По ней просто плакала тьма, и девушке это не нравилось. Видимо, мысли отразились на ее лице, потому что Красная понимающе посмотрела на нее и невесело усмехнулась.

– Ты, наверное, считаешь, что на стороне темных мне было бы лучше? – поинтересовалась она.

Алина не решилась ответить, вместо нее в разговор встрял Макс, до этого мирно посапывающий на диване.

– Все так считают, дорогая, – заявил он, – насколько я помню, ты сама долгое время так думала.

– Неправда! – отрезала Соня. – Если бы я так думала, то пошла бы по легкому пути, Испанский Дьявол был не прочь пополнить свои ряды одним, не самым слабым воителем!

– Я до сих пор удивляюсь, почему ты отказалась, – пожал плечами Максим.

– Вы о чем? – решила уточнить Алина, несмотря на неловкость, сковывавшую ее в присутствии Сони. Из недомолвок, которыми обменивались товарищи, складывалась очень странная и наверняка занимательная картинка. Девушка предпочитала узнать как можно больше о людях, с которыми многие десятилетия, а если повезет, века, ей предстоит жить бок о бок.

– Расскажи ей лучше сама, чтобы, как в свое время нам, не пришлось трясти Влада, – посоветовал Макс, – она все равно узнает рано или поздно, откуда у тебя столько запретных сведений, о которых не подозревает большинство колдунов.

– Я сама решу, как проводить урок! – огрызнулась шатенка. Однако после минутного молчания начала рассказ. Алина сразу поняла, что от основной темы занятия они отклонились, но от этого слушала не менее внимательно. – Я родилась в семье воителей, у меня были два старших брата и младшая сестра. Путь смертных не выбрал никто, едва достигнув пригодного для ритуала возраста, они принимали знак, как и наши родители. Насколько мне известно, все члены моей семьи поныне живут и здравствуют и по-прежнему служат своему магу – Сантьяго, или, как его обычно называют, Испанскому Дьяволу. Думаю, ты уже догадалась, что он – темный. Как только я достаточно выросла, родители заставили меня пройти сканирование. По его результатам стало совершенно ясно, что я отлично гожусь для перерождения и присяги их господину. Только я не захотела. Было много крика, скандалы, слезные упрашивания. Для моих предков дочь-отказница явилась страшным ударом. Ты спросишь, почему я так поступила? Испанский Дьявол – один из самых могущественных магов, доживших до современности, и самый древний. Он родился еще до нашей эры и сразу же набрал достойную своей силы армию. В отличие от большинства других волшебников, Сантьяго отнюдь не молод. Он инициировался в сорок пять лет, а по тем временам это была глубокая старость. Седину из его волос не смогли убрать даже сложные магические ритуалы, с помощью которых он пытался от нее избавиться. Он, понимаешь ли, метросексуал, помешанный на собственной внешности. А еще он самый настоящий садист: издевается над своими воителями. Постоянно заводит молоденьких любовниц, чаще всего они исчезают бесследно через год или два. У него самая большая во всем мире армия вампиров. Пожалуй, он единственный темный, предпочитающий немертвых упырей живым воителям. Ему больше по душе слепое подчинение, которое достигается черным ритуалом, чем добровольная служба. Примерно раз в сто лет он совершает очередную попытку захвата власти, пока ему это не удалось только чудом. Даже темные прикладывают все силы, чтобы помешать ему, зная, что его господство заставит всех умыться кровью. Хотя я всегда сочувствовала идеям темных, служить извращенцу не собиралась. Я вообще решила остаться человеком. Денег, которые ежегодно переводил на мой счет отец, мне вполне хватало, чтобы выйти в свет и считаться одной из самых выгодных невест. В двадцать лет я ушла из дома, разыскала старую тетку, сестру моего отца, которая лет двадцать назад отказалась от знака и безбедно жила в тогда еще царском Санкт-Петербурге, и поселилась у нее. Быть обузой немолодой уже женщине мне не хотелось. Я решила поскорее выйти замуж и зажить собственным домом. Желающих заполучить мою руку, сердце и кошелек было много, очень много. Несколько месяцев я наслаждалась танцами, любовными письмами, признаньями при луне и прочей чепухой. В конечном итоге выбрала одного влиятельного графа, мужчину немолодого, но еще не перевалившего за рубеж старости. Он был вдов, имел двоих дочерей от первого брака. Мне он понравился своей обходительностью, ну и, конечно же, положением в обществе. Свадьбу назначила на двадцать седьмое февраля тысяча восемьсот девяносто пятого. Ей было не суждено состояться. Девятого февраля в Питер приехал молодой, богатый купец из Москвы. У него было достаточно денег, чтобы светские львы не считали ниже своего достоинства принимать его в своих домах. Десятого должен был состояться бал в особняке известного банкира по случаю помолвки его старшей дочери, составившей удачную партию с представителем аристократической, правда, изрядно обнищавшей фамилии. Естественно, я была туда приглашена. Когда на танец меня позвал незнакомый молодой человек, я собиралась ему отказать. А потом посмотрела в его глаза и забыла про все на свете. Ни за какие деньги мира я не была готова отказаться от возможности провести несколько минут в его обществе. Мы танцевали вальс, и делал он это божественно. Понятное дело, незнакомец не подозревал, что большую часть своей жизни я провела среди воителей, и не считал нужным скрывать от меня свою нечеловеческую грацию. К концу танца я уже не сомневалась: передо мной один из них. Вначале я решила, что мои родители послали за мной кого-то из знакомых, чтобы вернуть блудную дочь домой, и страшно разозлилась. То, что прежде парня я никогда не видела, ничего не значило. Знать всех невозможно. В искусстве лицемерия и укрощения страстей я до сих пор не преуспела, а уж тогда однозначно была горяча и на слово, и на дело. Едва отгремели последние аккорды вальса, я схватила воителя за руку и увлекла за собой в темный парк, раскинувшийся перед домом банкира, туда, где нас никто не мог ни увидеть, ни услышать. Не задав ни единого вопроса и даже не посчитав нужным удостовериться в своих догадках, я принялась орать на парня, категорически заявила, что домой не вернусь, а он со своими поручениями от моих дражайших мамочки и папочки может отправиться по известному адресу. Так как выросла я не в светском обществе, да и вообще не в человеческом, где на воспитание девиц смотрели совершенно иначе, тирада вышла та еще. Незнакомец быстро смекнул, что имеет дело с кем-то посвященным, естественно, тут же проверил наличие знака и, не найдя его, сделал правильные выводы: перед ним – отказница. Успокоить меня было трудно, но Влад всегда умел делать это как никто другой. Мы гуляли по ночному городу, пока рассвет не коснулся шпиля Петропавловской крепости. В меня не вбивали с детства правила ложного целомудрия, по правде сказать, то, что в двадцать один год я все еще оставалась девственницей, было удивительно и вызывало множество насмешек у моих подруг в замке Сантьяго. Поэтому я не чувствовала себя виноватой и не испытывала ни характерной для юных девиц того времени скованности, ни страха перед общественным мнением. Мы встретились на следующий день, и через день, и на третий день тоже. Я забыла о своем женихе, как и об обязанностях, возлагаемых на меня моим положением в свете. Двадцать пятого Влад впервые меня поцеловал, а двадцать шестого я уже сидела в карете, которая везла меня в Москву, где я должна была пройти повторное сканирование и присоединиться к создающейся группе воителей светлого мага Линды Солнечный Свет, одного из самых злейших врагов Испанского Дьявола. Разорвать помолвку я не потрудилась, как и сообщить бывшему жениху о своем внезапном отъезде.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27 
Рейтинг@Mail.ru