полная версия

Катерина Сергеевна Снежная
Закрепи эту позицию

Полная версия

Глава 5

Позже, налив себе чашку травяного чая и сев в зале перед камином, Настя обдумывала произошедшее. Всё, что сегодня произошло, говорило о невозмутимости этого человека, сухости его характера и черствости души. Он совершенно никак не реагировал на её рассказы о детях, игнорировал вопросы о личной жизни, предпочитал молчать и ничего не рассказывать. Вёл себя, можно сказать, на грани фола, но невежливым всё-таки его было сложно назвать. Казалось, что он не стал с ней обсуждать цель поездки сегодня только потому, что произошло невероятное. Он не позволил себе ни одного откровенного или разглядывающего взгляда.

Настя засомневалась в правильности выбора. Вдруг он настолько сухой и эгоистичный, что даже от возможности улучшить свой бизнес он откажется, приняв её за ненормальную. Или, может быть, у него кто-то есть, или какая-нибудь безответная любовь, а тут она со своей блестящей идеей… Но так или иначе, попытаться стоило, решила Настя, не будет же она с ним спать. Всё, что ей нужно было, это немного его спермы.

Лежа в кровати, Сергей попытался разобраться в своей нервозности и раздражительности. Впервые за много лет он чувствовал себя эмоционально нестабильным. Для его спокойного внутреннего мира, где у всего было своё место и логическое действие, он испытывал бурю эмоций и неконтролируемых задиристых вспышек, желание встать в контрпозицию. Хотя на него никто не нападал. И уж кого-кого, но только не его можно было назвать агрессором.

С одной стороны, с этой женщиной можно было работать, сертификаты и рассказы это подтверждали. Если она не будет загибать пальцы, и её не будет заносить, всё будет хорошо. Пусть это несколько странно – предпочитать жить в тайге, но она специалист. Теперь он в этом абсолютно не сомневался.

С другой стороны, раздражение, которое в нём росло с каждым словом её рассказа, трудно было списать лишь на аллергию к хвастовству. Раньше ему отлично удавалось контролировать любые эмоции. Скорее, это можно было бы объяснить тем, что он оказался ей обязанным против воли, по собственной глупости, он вынужден быть гостем, что совершенно не входило в его планы. Это неожиданно сильно разозлило его. И, возможно, благодаря некой доле разочарования, оттого что она оказалась специалистом, а не…

И о чём он только думает, выругал себя Сергей, на секунду прикрыв глаза и тут же вспомнив приятные округлости её фигуры, мягкую пышную грудь, тёплую улыбку и её постоянно меняющийся эмоциональный взгляд. Сексуальный жар всколыхнулся в районе живота, стремительно опускаясь вниз. Усилием воли Сергей погасил его, решив по возвращении в Москву принять меры в этом направлении. А с госпожой Смирновой он намеревался работать, поэтому перевернулся на живот и сосредоточился на завтрашнем разговоре, пока не уснул.

***

Проснувшись довольно поздно, он решил, что вчерашняя нервозность была вызвана стрессом от случившегося на морозе. Плюс, ему не стоило пить тот коньяк. Все эти факторы вместе привели к непривычному для него раздражённому состоянию, в результате которого он не смог справиться со своим настроением.

Он направился в ванную, но, услышав негромкий разговор в кабинете, заглянул туда. Настя стояла у рабочего стола. На ней были надеты джинсы и хлопковая белая кофточка с глубоким декольте, обнажающая две приятные округлые груди, волосы были убраны заколкой в хвостик. Она, склонив голову, просматривала эскизы и разговаривала с невысокого роста, лет двадцати, рыжим, веснушчатым, некрепкого телосложения парнем. Он поднял голову, приветствуя, кивнул Сергею.

Она тоже подняла голову, сухо сказав:

– Доброе утро. Через десять минут завтрак, – и снова сконцентрировавшись, погрузилась в бумаги.

Сергей развернулся и направился в ванную напротив, раздражённо подумав, что он почти счастлив, что сегодня уедет из этой богом забытой дыры. Он открыл дверь ванной, включил воду, отметив, что на втором этаже вместо ванной стоит душевая кабина. Взяв зубную пасту, он щедро выдавил её на щётку и сунул в рот.

Через пять секунд после того, как он начал чистить зубы, по его рту разлилась невыносимая, жгучая феерия боли. Волна адреналина прошла по телу Сергея. Он, выплюнув пасту и прополаскивая рот огромным количеством холодной воды, выскочил из ванной и влетел в кабинет.

– Что это за дрянь?! – в бешенстве он швырнул тюбик на стол перед Настей и парнем. – Вы что, меня отравить хотите?! У меня аллергия на йод. Что это?!

Настя взяла тюбик, с удивлением повертев его в руках, и посмотрела на парня.

– О, ну это, – сказал тот, сдерживая ухмылку. – Ну, извини, я перепутал тюбики, – сообщил парень.

Настя встала и с тюбиком в руках подошла к взъерошенному, шокированному мужчине. Впервые с момента их знакомства она видела на лице этого невозмутимого бизнесмена хоть какие-то эмоции. И это её почему-то порадовало. Хоть он и был в бешенстве, но он сам виноват. Она чётко сказала вчера, что ванная для него находится на первом этаже.

Она посмотрела на его рот и хотела потрогать руками, но он дёрнулся как ошпаренный от её рук, с недоверием глядя на тюбик с пастой и ожидая объяснений. Молодая женщина вздохнула.

– Ну, хорошо. Это, – она показала Сергею тюбик, словно малому ребёнку, – экспериментальный образец. Видите на нём наклейку с буковкой «Э»? Паста с йодированными добавками при тяжёлых ангинах. Вообще-то, у меня должен был быть тюбик с профилактическими добавками, – она укоризненно взглянула в сторону парня, сдерживая улыбку. – Но Фёдор перепутал.

Сергей почувствовал, как его бешенство превращается в холодную ярость. Он попал в дом к сумасшедшей.

– Я подам на вас в суд, – ледяным тоном произнёс он.

Но похоже, на неё это не произвело никакого впечатления.

– Давайте, я вам кое-что покажу, – сохраняя спокойствие, продолжила девушка и направилась в ванную. – А заодно и посмотрим, что у нас есть в аптечке.

Сергею ничего не оставалось делать, как проследовать за ней. Они зашли в ванную, и она рукой указала на полочку перед зеркалом, на котором стояли разные кремы, тюбики и дезодоранты.

– Видите, здесь почти все образцы экспериментальные. И, насколько я понимаю, вы перепутали ванные.

Первые эмоции улеглись, и Сергей вспомнил, что и в самом деле, она вчера сказала ему, что ванная внизу.

– Мы сейчас прорабатываем идеи для одной косметической линии, и для нас специально сделали экспериментальные образцы. В Сибири, где зима длится почти семь месяцев, такие пасты в качестве профилактики могут оказаться очень востребованными и полезными с точки зрения предупреждения простудных заболеваний.

Сергей подумал, до чего нужно быть странной, чтобы испытывать собственные идеи на себе. С другой стороны, учитывая, что почти все талантливые люди чудаковатые, ничего удивительного в этом не было. Ну, наверное, кроме того, что он мог умереть от аллергического шока.

Девушка закрыла дверь ванной комнаты, чтобы иметь возможность открыть шкафчик возле душевой кабины, и достала оттуда противоаллергические таблетки.

– Я подам на вас в суд, – ещё раз повторил он.

– Сейчас разведёте в воде, пополощете рот, и всё пройдёт. Вы сами виноваты в том, что произошло, – Настя протянула упаковку. – Так что нечего угрожать судебной расправой.

От этих слов Сергей почувствовал, как в нём поднялась новая волна раздражения. Какая абсолютная уверенность в своей правоте. Ему захотелось напугать её так, чтобы в её голосе слышался страх. Чтобы она осознала ту опасность, которой подвергла его.

– А это для чего? – спросил он, глядя на пузырьки и показав на ряд дезодорантов.

– Это не совсем дезодоранты, – покраснела Настя.

– А-а-а, – наигранно и зло прошипел Сергей, собираясь съязвить, – а что это? Антигриппин для подмышек?

Глава 6

– Послушайте, прекратите ерепениться, – строгим голосом отбила она нападку. – Вы ведете себя как ребенок. Если не в состоянии с собой справиться, идите погуляйте на свежем воздухе, а потом приходите завтракать.

Ее назидания лишь еще больше подогрели злость: с пятнадцати лет с ним никто не смел разговаривать подобным тоном.

– Знаете, что если бы я проглотил вашу пасту, у вас в доме был бы уже труп.

– По крайней мере, вы бы молчали, а не закатывали истерики, – разозлилась девушка, не понимая, в чем причина его злости. Ей захотелось выйти из маленького помещения, оставив этого хама наедине с собой.

– Перепутать мог кто угодно! Федор перепутал тюбик, а вы перепутали ванные. И ведете теперь себя как… как истерик!

Он постарался максимально глубоко вздохнуть и успокоиться, но его распирали неизвестно откуда взявшиеся эмоции. Казалось, этой женщине достаточно просто сказать еще хоть одно – любое – слово, и он взорвется. Думать не получалось, он больно вцепился ей в локоть и направил злость на первое, что попалось, схватив один дезодорант.

– Я еще раз спрашиваю, для чего это?

От возмущения, грубого обращения, заразившись его гневом, Настя с силой вырвала локоть и со всего маху врезала ему пощечину.

– Это, – раскраснелась девушка, чувствуя, как предательски задрожал голос от обиды, – дезодорант для интимных мест, для женщин. Для дальних поездок! Вам это понятно? – выпалила она, едва сдерживая слезы.

За одну секунду вся злость, едкость в Сергее улетучились, освободив место сначала для непонимающего недоумения, а потом для изумления.

Перед ним стояла хрупкая молодая девушка с лицом ангела, с наполненными гневом и слезами в синих глазах, абсолютно ни в чем не виноватая.

– Для интимных мест, – в изумлении повторил он, чувствуя, как его начинает разбирать веселье. Учитывая форму тюбика дезодоранта, в его голове возникли самые разные неприличные образы. – Вы уверены?

Увидев, как она покраснела от вопроса еще сильнее, Сергей поднял дезодорант до уровня глаз и выразительно неприлично посмотрел на Настю, сдерживая рвущуюся на лицо улыбку.

– Я бы на вашем месте, – произнес он как можно более сдержанным голосом, едва не сорвавшись на смех, – подумал о дополнительном приятном эффекте, который может вызываться его использованием.

Настя не поверила своим глазам – две секунды назад этот человек вел себя как разъяренный мамонт, а теперь предлагает использовать одну из ее удачных идей самым непристойным, но, видимо, по его мнению, тоже замечательным способом. В какой-то момент ее живой ум нарисовал неприличную картину, и, не выдержав, она прыснула от смеха, почувствовав, как краснеет, выдавая себя.

Напряжение спало, и в следующую секунду Сергей, больше не в силах сдерживать беззвучный смех, засмеялся и, совершенно неожиданно для себя, он прижал к себе девушку, давая ей спрятать раскрасневшееся лицо, обняв за трясущиеся от смеха плечи, касаясь рукой рассыпавшегося пушистого волоса, испытывая одновременно необъяснимое чувство радости и нежности.

Настя же узнала давно забытое, даже пугающее и в то же время невероятно приятное чувство близости и единения с этим сильным, непонятным ей человеком. Когда она, отсмеявшись, подняла голову, то встретилась с теплым, дружеским взглядом карих глаз.

– Ну что, мир, – чуть с хрипотцой в голосе предложил Сергей, медленно отстраняя девушку от себя, чтобы она не почувствовала других признаков его дружелюбия ниже уровня живота. – И давай на «ты».

Она согласно кинула, легко улыбнувшись.

– Мир. И идем завтракать.

***

После завтрака из свежих пирожков с мясом и булочек с земляникой Сергей с Федором отправились к деревенской бригаде снегоуборщиков, которые, по мнению Федора, как раз собирались расчищать снежные завалы на дороге до большой трассы.

Что удивило Сергея, так это то, что накануне праздников – как-никак тридцатое декабря – жизнь в деревне не замирала. Люди убирали снег у домов, ребятишки играли, роя снежные ямы, женщины ходили к колонкам за водой, мужики несли домой ёлки, улицы украшались к празднику. Весёлые бумажные фонарики и гирлянды, перетянутые от электрических столбов почти на всех улицах, которые Сергей увидел, празднично плясали на ветру. Все куда-то спешили, не обращая никакого внимания на двадцатиградусный мороз.

Остановившись у небольшого срубленного одноэтажного дома, они дождались, пока к ним вышли богатырского вида мужики в телогрейках и шапках-ушанках, на фоне которых даже Сергей с его крепким телосложением казался не таким уж и большим.

– Иван, – добродушно улыбнулся тракторист, пожав руки.

– Тимофей, – представился второй, оказавшийся бульдозеристом.

Объяснив ситуацию, Сергей с Федором сели рядом с ними в машины и до самого обеда расчищали дорогу до джипа, который заглох не так уж и близко от деревни, как показалось накануне.

По пути они проехали мимо деревенской площади, на которой стояла ёлка, украшенная бумажной мишурой и электрическими лампочками, ненужными выброшенными вещами, напомнившая почему-то Сергею ёлку из старого мультика про Простоквашино.

Но что вызвало искреннее удивление, так это то, что на маленькой площади в богом забытой деревне, почти в трёхстах километрах от не самого крупного города России стоял настоящий снежный городок с великолепными ледовыми фигурами, цветной подсветкой, замками из ледяного кирпича и кучей ребятишек, катающихся с невысоких горок. Их переливчатый смех разлетался над деревней звоном. Это не могло не вызывать удивление и радость в душе.

– Это наше Чудо придумала, – пояснил гордо Тимофей, с лёгкостью перекрывая басистым голосом работающий двигатель бульдозера, с удовольствием отметив на лице бизнесмена удивление. – Я имею в виду Настю Смирнову. Хороший она человек. К нам теперь зимой столько народу приезжает! Там ещё ресторан есть изо льда, большой каток и лыжная база.

Все, что Сергей мог почувствовать, – уважение. Ему, человеку с большим количеством знакомых, подумалось, что таких, как она – странных, противоречивых и эмоциональных – не бывает.

Пока они расчищали дорогу, у него было время обдумать сложившуюся утреннюю ситуацию. Девушка вызывала в нём, уравновешенном, крайне спокойном человеке, сильные, неуправляемые эмоции. Причём эти вспышки в основном вызывались тем, что ей каким-то невероятным образом все время удавалось ставить его, столичного, твёрдого как гранит бизнесмена, в непривычные, подчас невозможные ситуации.

Утром она вызвала в нём необоснованный гнев из-за присутствия в доме несчастного тюбика с пастой, затем всего за секунду – неудержимый смех и необъяснимую нежность. За завтраком – благодарность за лёгкое отношение к утренней сцене и радушное гостеприимство, которое она проявляла, видимо, ко всем. А сейчас он испытал гордость за то, что она так неравнодушна к жителям деревни. И за это, как он только что убедился, они ей отвечали уважением и признательностью.