Керри Манискалко
Царство Греха
Посвящается моей бабушке Виктории Марии Нуччи и моей тете Кэролайн Нуччи.
Моим прабабушке и прадедушке, которые иммигрировали из сицилийской Шакки в Америку. Их ресторан во многом вдохновил меня на создание этого романа.
Сама история, возможно, и выдумка, но любовь членов семьи друг к другу, что описана на этих страницах, вполне реальна.
Flectere si nequeo superos,
Acheronta movebo.
Virgil, Aeneid
Раз уж воля Небес непреклонна,
Обрету свое счастье в Аду.
Вергилий, «Энеида»
Kerry Maniscalco
Kingdom of the Wicked
* * *
Печатается с разрешения автора и литературных агентств Baror International, Inc. и Nova Littera SIA.
© 2020 by Kerri Maniscalco
© И. Пантюхов, перевод на русский язык, 2021
© Megan Cowell / Trevillion Images
© ООО «Издательство АСТ», 2021
Пролог
Снаружи ветер тревожно звенел деревянными колокольчиками. Было слышно, как волны разбивались о берег, а неистовый говор воды становился все громче, как будто неведомый маг произносил зловещее заклинание. В этот самый день почти десятилетие назад разразилась похожая буря. Скоро грохот грома заглушит шум прилива, а молнии иссекут неумолимое небо электрическими разрядами. Дьявол требует возмездия, кровавой жертвы за украденную силу.
Не в первый и не в последний раз он был проклят ведьмами.
Из своего кресла-качалки рядом с камином бабушка Мария наблюдала за девочками-близнецами, произносившими защитные заклинания, которым она их научила. В их маленьких кулачках были зажаты защитные амулеты – «корничелло». Отбросив тревожные мысли, бабушка стала внимательно прислушиваться к словам, которые шептали Виттория и Эмилия, сосредоточенно склонив темноволосые головки над своими амулетами. «Луной, землей и камнем благослови этот дом и этот очаг».
Девочкам шел восьмой год, и их бабушка старалась не думать о том, что они растут слишком быстро.
Мария плотнее закуталась в шаль, укрываясь от сквозняков, что гуляли по маленькой кухне. Впрочем, дело было не только в погоде. Вместе с ветерком в щели проникали знакомые запахи серы, плюмерии и апельсина, заставляя приподниматься ее откинутые с шеи седеющие волосы. Было сложно игнорировать эти знаки. Ее собственная бабушка, будь она еще жива, назвала бы их предзнаменованиями и провела бы вечер на коленях в соборе, крепко сжимая четки и молясь всем святым.
То ли дьявол, то ли один из его нечестивых братьев рыскали по земле. Беспокойство вонзилось в сердце пожилой женщины ударом ножа для резки овощей, мгновенно и беспрепятственно, чтобы поселиться там навеки.
Прошло очень много времени с последнего появления Мальваги. О Зле уже давным-давно никто не вспоминал, но сказки, которые рассказывали детям перед сном, были исключением. Взрослые теперь посмеивались над старинными преданиями, напрочь забыв о семи принцах, правящих Адом. Но бабушки Марии это не касалось. Пугающие легенды врывались в ее память, вызывая ощущение всеобъемлющего ужаса. В области между лопаток покалывало так, словно откуда-то из тени за ней следили чьи-то полуночные очи. Они придут, это всего лишь вопрос времени. Возможно, они уже начали поиски. Никто не может обокрасть дьявола и остаться безнаказанным.
Ее внимание вернулось к девочкам. Сегодня вечером вокруг них сгущалось беспокойство, напоминающее бурление Тирренского моря. И это тоже говорило о грядущих бедах. Виттория произносила заклинания торопливо. Эмилия же часто запиналась, стараясь не отставать от сестры. Вдруг в огне хрустнула веточка, затем вторая, так, будто затрещали кости. Еще одно предупреждение. Бабушка впилась пальцами в подлокотники своего кресла так, что костяшки побелели, приняв цвет очищенного миндаля, лежащего рядом на полке.
– Тише! Не так быстро, Виттория, – возмутилась бабушка. – Если не сделаешь все, как следует, придется начинать заново. Или ты хочешь в одиночку пойти собирать в темноте кладбищенскую землю?
К большому разочарованию бабушки, Виттория вовсе не выглядела испуганной. Мысль о прогулке среди могил в свете полной луны и под звуки яростной бури показалась девочке привлекательной. Она поджала губы и легонько тряхнула головой. Но ответила за нее Эмилия.
– Мы будем стараться, бабушка, – произнесла она, бросив на сестру предостерегающий взгляд.
В доказательство она подняла сосуд со святой водой, которую они взяли в монастыре, и капнула из него на каждый из амулетов, отчего те зашипели. Серебро и золото – гарантия баланса между светом и тьмой. Это был Подарок, врученный в обмен на что-то, что было украдено много лет назад.
Как вверху, так и внизу.
Мария с облегчением наблюдала за окончанием ритуала. Только когда белые искры вспыхнули в пламени и опять сменились красными, она успокоилась. Еще один год, еще одна победа. Им снова удалось обмануть дьявола. Однако однажды наступит день, когда заклинания не сработают. Но об этом лучше не думать.
На подоконнике радовали глаз уложенные ровными рядами дольки сушеных апельсинов. Над камином висели веточки лаванды, а вся рабочая поверхность кухни была покрыта мукой и ароматными травами. Вскоре их свяжут в аккуратные пучки. Вербена, базилик, орегано, петрушка и лавровый лист. Запахи приятно смешивались между собой. Некоторые из них были предназначены для праздничных ужинов, другие – для колдовства. Теперь, когда защитный ритуал был завершен, можно было приступать к еде.
Мария взглянула на часы на каминной полке. Скоро из ресторана должны вернуться ее зять и дочь, которые обычно приносили с собой тепло и смех. Несмотря на бури и дурные предзнаменования, в доме семьи Ди Карло ожидалось только хорошее.
Пламя утихло, и Эмилия, откинувшись назад, кусала ногти. Дурная привычка, которую ее бабушка намеревалась искоренить. Девочка выплюнула ноготь, и тот упал на пол.
– Эмилия! – голос бабушки в маленькой комнатке прозвучал громко, как эхо.
Девочка вздрогнула, отвела руку и смущенно подняла глаза.
– В огонь. Вы же знаете, что нельзя оставлять такие вещи для тех, кто практикует темное искусство.
– Прости, бабушка, – пробормотала она, прикусив губу.
Мария прекрасно знала, какой вопрос последует за этим.
– Расскажешь нам о темной магии?
– Или о Мальваги? – добавила Виттория, которую всегда интересовали легенды о Царстве Греха.
Эти слова им запрещалось произносить даже по ночам.
– Пожалуйста!
– Нельзя говорить о тьме вслух. Это может навлечь беду.
– Это ведь всего лишь сказки, бабуля, – тихо сказала Эмилия.
О, если бы так и было. Бабушка близнецов начертила рукой в воздухе защитный символ и закончила ритуал, поцеловав кончики своих пальцев и выдохнув. Сестры обменялись торжествующими ухмылками. Невозможно было скрывать от девочек эти легенды, хоть они и наполняли их головы грезами о семи принцах Ада. Мария опасалась, что дети излишне романтизируют демонов, поэтому решила, что будет лучше напомнить им, почему следует опасаться этих привлекательных, но бездушных существ.
– Вымойте руки и раскатайте тесто, а я тем временем расскажу вам одну историю.
От их улыбок тревога в ее сердце, вызванная бурей и знамениями, слегка утихла. Одним из любимых блюд обеих сестер была паста с томатным песто. А еще они обожали находить в морозилке кассату[1]. В день рождения девочки всегда выбирали главным десертом сладкий бисквит с рикоттой, хотя он и считался пасхальным блюдом. Бабушка баловала их, опасаясь, что дальнейшая жизнь близняшек может оказаться несладкой, хотя дополнительный стимул ей и не требовался. Ее любовь к внучкам тоже была могущественной магией.
Эмилия взяла ступку и пестик с полки. С напряженным лицом она смешала оливковое масло, чеснок, миндаль, базилик, пекорино[2] и помидоры черри для соуса песто алла Трапанезе. Виттория тем временем сняла влажную ткань с теста и принялась раскатывать будущую пасту так, как ее учила бабушка. В свои восемь лет сестры уже уверенно чувствовали себя на кухне. Неудивительно, ведь ресторан был для них вторым домом. Обе нетерпеливо смотрели на бабушку сквозь густые ресницы.
– Ну, так ты расскажешь нам что-нибудь? – спросила Виттория.
Мария вздохнула.
– На свете есть семь принцев-демонов, но только четырех из них должны бояться Ди Карло: Гнева, Жадности, Зависти и Гордыни. Первый будет жаждать вашей крови, второй захватит сердце, третий украдет душу, а четвертый может отнять жизнь.
– Царство Греха, – прошептала Виттория почти благоговейно.
– Мальваги – это принцы-демоны, которые бродят по ночам, ищут и крадут души для своего короля – дьявола. Их голод неистов, и он не уймется, пока нечестивых не прогонит рассвет, – продолжала бабушка, медленно покачиваясь в кресле.
Дерево скрипело, заглушая шум бури. Мария приглядывала за их работой и следила, чтобы девочки выполнили свою часть уговора. Сестры были погружены в процесс приготовления ужина.
– Семь принцев настолько испорчены грехом, что когда являются в наш мир, не могут переносить дневного света и вынуждены выходить на улицу только в темноте. Это проклятье наложила на них Первая Ведьма много лет назад, задолго до того, как люди населили эту землю.
– Где сейчас Первая Ведьма? – спросила Эмилия с легким оттенком сомнения в голосе. – Почему ее никто не видит?
Бабушка тщательно обдумала свой ответ.
– У нее есть на то свои причины, и мы должны их уважать.
– А как выглядят принцы-демоны? – спросила Виттория, хотя уже давно знала эту часть наизусть.
– Они кажутся людьми, но их черные глаза отсвечивают красным, а кожа тверда, как камень. Ни за что на свете никогда не разговаривайте с ними. Если увидите их, прячьтесь. Стоит только попасть в поле зрения демонов, и они ни перед чем не остановятся. Эти полуночные существа рождены от темноты и лунного света и созданы, чтобы разрушать. Берегите свои сердца. Если дать принцам хоть один шанс, они вырвут их из груди и выпьют вашу кровь.
Несмотря на то, что демоны – это бездушные существа, служащие дьяволу и готовые убить любого, близнецы были очарованы темными и таинственными принцами Ада.
– Но как мы узнаем, что встретили одного из них? – спросила Виттория.
– Что, если мы не будем видеть их глаз?
Бабушка колебалась. Девочки и так уже слышали слишком много. Но если древнее пророчество не ошибается, впереди их ждет настоящий кошмар.
– Вы почувствуете.
Следуя семейным традициям, Мария научила внучек скрываться от людей и от полуночных существ при помощи магии. Каждый год в день рожденья они собирали травы в крошечном садике позади дома и произносили заклинание защиты. Сестры носили амулеты, окропленные святой водой, свежей кладбищенской землей и сверкающими лучами лунного света. Они произносили особые заговоры и не упоминали Мальваги при полной луне. Более того, девочки никогда не снимали корничелло. Оберег Эмилии был сделан из серебра, а Виттории – из золота. Девочкам было запрещено соединять их, чтобы не случилось чего-то страшного. Бабушка объясняла им, что это значило бы заставить луну и солнце одновременно появиться на небе, что повергло бы мир в вечные сумерки. Тогда принцы Ада смогут сбежать из своей огненной тюрьмы, станут убивать и красть души невинных до тех пор, пока весь мир не превратится в пепел, подобный Царству Греха.
После того как семья насладилась ужином и тортом, родители близнецов поцеловали их и пожелали спокойной ночи. На следующий день они должны были помогать на оживленной кухне семейного ресторана – их первый настоящий ужин для гостей. Слишком взволнованные, чтобы уснуть, Эмилия и Виттория хихикали, лежа в общей кровати, и размахивали амулетами, словно мечами, притворяясь, что они сражаются с Мальваги.
– Когда я вырасту, стану Зеленой Ведьмой, – сказала Эмилия, обняв сестру. – Я буду выращивать разные травы и открою свою тратторию[3]. В моем меню будут магия и лунный свет, как у бабушки.
– Лучше, чем у бабушки, – Виттория прижалась к сестре. – А я к тому времени стану королевой и позабочусь о том, чтобы у тебя было все, что захочешь.
Однажды ночью они решили сделать кое-что по-настоящему смелое. Около месяца прошло с их восьмого дня рождения, и ужасные предупреждения бабушки Марии казались теперь туманными и полузабытыми. Виттория сняла свой амулет и сунула его сестре с решительным лицом.
– Вот, – скомандовала она, – возьми.
Поколебавшись всего мгновение, Эмилия стиснула в ладони золотой оберег. Из корничелло внезапно вырвался мерцающий бледно-сиреневый свет. Девочка испугалась настолько, что выронила из рук украшение сестры. Виттория быстро вернула его на место, глядя широко распахнутыми карими глазами на угасающее сияние. Обе молчали то ли от страха, то ли от восхищения.
Эмилия согнула руку, стараясь прогнать ощущение покалывания под кожей. Сестра наблюдала за ней из тени. Где-то неподалеку раздался жуткий вой, хотя позже сестры убедили себя, что это был всего лишь ветер. Они никому не рассказали о случившемся и никогда не обсуждали друг с другом ту странную вспышку фиолетового свечения. И уж тем более, не думали посвящать в это бабушку.
Так как обе сестры притворились, будто ничего не произошло, Эмилия не сказала Виттории, что кое-что в ней тогда изменилось. С того вечера, стоило ей крепко стиснуть корничелло в ладони и сконцентрироваться, она видела то, что называют аурой: слабое мерцание, окружающее человека. Единственным исключением была она сама и ее сестра. Если Виттория так же получила новый дар, она никогда о нем не упоминала. Этот секрет стал первым из множества тайн, которые сестры хранили друг от друга. Для одной из них он впоследствии оказался смертельным.
Один
Десять лет спустя
Бабушка Мария металась по кухне так, словно выпила в одиночку весь эспрессо в нашем ресторане. Настроение у нее было просто бешеное. Моя сестра опаздывала к ужину, и бабушка увидела в этом плохой знак, особенно учитывая, что Виттория отсутствовала вечером накануне святого дня (да простит ее богиня).
Тот факт, что луна была не только полной, но и имела гнилостный желтый цвет, добавляло ее бормотанию предостерегающих интонаций, заслышав которые мой отец обычно запирал все двери. К счастью, в этот момент он и дядя Нино были в зале с ледяной бутылкой лимончелло, разливая гостям напитки. Никто не покидал «Вино и море», не отведав десертного ликера и не узнав чувства полного удовлетворения и расслабления, которые наступают после хорошего ужина.
– Издевайтесь надо мной, сколько хотите, но это небезопасно. По улицам бродят демоны, они ищут души, – бабушка нарезала чеснок для креветок, и ее нож буквально летал по старой разделочной доске. Еще чуть-чуть и она отрежет себе палец. – Очень глупо со стороны твоей сестры сегодня выходить из дома.
Она остановилась, немедленно переведя внимание на мой маленький амулет в форме рога. Морщины проступили на ее лице около глаз и рта.
– На ней хотя бы был ее корничелло, Эмилия? Ты видела?
Ответа не требовалось. Мы никогда не снимали свои амулеты, даже чтобы принять ванну. Моя сестра нарушала все правила, кроме этого. Особенно если вспомнить, что случилось, когда нам было по восемь… На секунду я закрыла глаза, отгоняя воспоминания. Никто по-прежнему не в курсе того, что я могу видеть мерцающую ауру вокруг людей, когда сжимаю оберег в руке. Надеюсь, бабушка никогда об этом не узнает.
– Ну, хватит уже! – моя мать закатила глаза и уставилась в потолок, как будто небесная богиня могла немедленно наслать разящие молнии в ответ на ее молитвы. Правда, не знаю, кому из моих родственниц предназначалась бы молния. – Давайте сначала закончим готовить ужин, а потом будем волноваться из-за демонов. Прямо сейчас у нас есть проблема посерьезнее, – она кивком указала на сковородку. – Чеснок подгорает.
Бабушка пробормотала что-то непонятное, вроде «если мы не спасем девочек, Николетта, их души окажутся в аду». Я прикусила губу, чтобы не улыбнуться.
– Что-то не так, я чувствую это каждой клеточкой тела. Если Виттория не вернется домой в ближайшее время, сама отправлюсь ее искать. Мальваги не посмеют украсть ее душу, если я буду рядом.
Бабушка опустила свой карающий меч в виде кухонного ножа на голову ничего не подозревающей макрели, и она тут же отлетела на пол.
Я вздохнула. Голова могла бы нам еще пригодиться. В этот раз Мария действительно вышла из себя. Ведь именно она учила нас, как важно использовать каждую часть животного.
Однако, кости нельзя было применять для заклинаний. Эти правила действовали для нас, Ди Карло. Темная магия была строго запрещена. Я подняла рыбью голову и бросила в миску, чтобы позже отдать ее уличным кошкам, прогоняя из головы мрачные мысли.
Налив бабушке немного охлажденного вина, я добавила несколько долек апельсина и засахаренную кожуру, чтобы подсластить его. Мгновенно на стекле появились капельки конденсата, напоминающие утреннюю росу. В середине июля в Палермо воздух был раскаленным даже ночами, несмотря на бриз, проникающий через открытые окна.
Сейчас на кухне было особенно жарко, хотя даже в холодные месяцы приходилось завязывать волосы наверх, потому что плиты сильно нагревали воздух. «Вино и море», семейная траттория Ди Карло, славилась вкусной едой по всей Сицилии. Каждый вечер все столики были заполнены желающими отведать восхитительных кушаний, приготовленных по бабушкиным рецептам. Независимо от погоды во второй половине дня у нас всегда были очереди. Бабушка говорила, что ее секрет – простые ингредиенты и чуть-чуть магии. И это утверждение было весьма правдивым.
– Вот, ба, выпей-ка.
Использование магии вне дома не одобрялось, но я прошептала короткое заклинание и, пользуясь тем, что на каменной поверхности скопились капельки конденсата, отправила бокал скользить самостоятельно прямо до места, где стояла бабушка. Она сделала небольшой перерыв, чтобы выпить сладкого красного вина. За ее спиной мама одними губами прошептала мне «спасибо», и я улыбнулась.
Не знаю, почему именно сегодня бабушка пришла в такое волнение. В последние несколько недель с тех пор, как мы отпраздновали свой восемнадцатый день рождения, моя близняшка часто отсутствовала вечерами и возвращалась только после заката. Ее бронзовые щеки пылали, а темные глаза светились. Что-то в ней изменилось. Подозреваю, что виноват в этом был один молодой человек с рынка.
Доменико Нуччи Младший.
Мне как-то попался ее дневник, и я успела прочитать в нем его имя, прежде чем чувство вины охватило меня и заставило вновь затолкать тетрадь в небольшой тайник под досками пола, где Виттория его прятала. Мы жили вместе в одной из комнат нашего маленького тесного домика. К счастью, сестра не заметила моего вмешательства.
– Ба, с ней все в порядке, – я передала ей немного петрушки к креветкам. – Говорю же тебе, она, похоже, встречается с мальчишкой Нуччи, который торгует в лавке своей семьи рядом с замком. Сегодня он, наверняка, занят подготовкой к празднику и, уверена, она с ним. Раздает жареные рисовые шарики. Нужно ведь что-то окунать в вино.
Но бабушкины страхи, очевидно, никуда не ушли. Я оставила в покое петрушку и крепко ее обняла.
– Никакой демон не украдет ее душу и не съест ее сердце, обещаю. Скоро она будет дома.
– Надеюсь, однажды ты начнешь принимать всерьез знаки нашей богини, девочка моя.
Может быть, когда-нибудь. Но я всю жизнь только и слышала истории о принцах-демонах с красными глазами. Хотя в реальности так и не встретила ни одного и не думаю, что это может произойти. Куда бы ни отправились принцы Ада, похоже, они застряли там надолго. Эти существа пугали меня не больше, чем динозавры, если представить, что они вновь вдруг объявятся и начнут разгуливать по Палермо. Бабушка принялась за креветки, а я улыбнулась, прислушиваясь к звукам стучащих ножей и ложек. Это моя любимая симфония. Она позволяет мне полностью сосредоточиться на радости созидания.
В воздухе витал прекрасный аромат чеснока и масла.
Приготовление пищи для меня одновременно и магия, и музыка. Хруст ракушек, шипение масла на горячей сковородке, металлическое позвякивание приборов о тарелки. Обожаю проводить время на кухне вместе со своей семьей. Даже не могу себе представить лучший способ провести вечер.
«Вино и море» должно было стать моим будущим, наполненным любовью и светом, особенно если получится скопить достаточно денег, чтобы купить соседнее здание и расширить наш семейный бизнес. Там я стала бы экспериментировать с новыми вкусами со всей Италии и однажды создала бы свое собственное меню.
Мама лепила фрукты из марципана, негромко бормоча.
– Доминико – хороший мальчик. Мне кажется, они с Витторией станут отличной парой. Его мать – очень приятная женщина.
Бабушка помахала в воздухе ладонью, испачканной в муке, словно мысль о помолвке с Нуччи пахла хуже, чем улицы соседнего рыбного рынка.
– Вот еще! Она слишком молода, чтобы думать о замужестве, а он даже не сицилиец.
Мы с мамой одновременно покачали головами. Кажется, ее на самом деле смущали вовсе не тосканские корни потенциального жениха. Дай ей волю, мы бы остались в родительском доме в маленьком квартале Палермо до самой смерти и даже дольше, пока не истлеют наши кости. Бабушка не верила, что кто-то может заботиться о нас не хуже, чем она. Тем более какой-то обычный парень. Доминико не был рожден от ведьмы, как мой отец, поэтому Мария считала, что мы никогда не сможем доверить ему свои секреты.
– Но он родился здесь, его мать местная. Думаю, можно считать его сицилийцем, – возразила я. – Ну, хватит ворчать, тебе это совсем не идет. Все мы знаем, какая ты добрая.
Бабушка проигнорировала мою не особенно искусную попытку ей польстить. Дед всегда говорил, что она упряма, как ослица.
– Сардины выбросились на берег, – провозгласила она, указывая на меня деревянной ложкой. – И даже чайки не стали их есть. Знаешь, что это значит? Дьявол взбаламутил море. Такие знаки нельзя игнорировать.
– Довольно, – грозно произнесла моя мать, отодвигая в сторону миндальную пасту. – Прошлой ночью баржа с керосином напоролась на скалы, поэтому погибла рыба. Дьявол тут ни при чем.
Бабушка бросила на нее испепеляющий взгляд.
– Ты знаешь не хуже, чем я, что это означает, Николетта. Мальваги здесь. Они пришли за жертвами, как и предсказывалось. Ты ведь слышала о найденных телах. Пророчество сбывается. По-твоему, это тоже совпадение?
– Тела? – переспросила я изменившимся голосом. – О чем ты говоришь?
Бабушка поджала губы. Мама обернулась, снова забыв про свои марципаны. Они обменялись такими многозначительными и тревожными взглядами, что по моему позвоночнику побежали мурашки.
– Какие тела? – настаивала я. – И что было предсказано?
В ресторане было еще больше дел, чем обычно, так как мы готовились к наплыву людей, которые соберутся для участия в завтрашнем празднике, так что я много дней не слышала никаких сплетен с рыночной площади. И ни про какие тела мне известно не было. Мама бросила на бабушку взгляд, в котором читалось «ты эту кашу заварила, тебе и расхлебывать», и вернулась к сладким фигуркам. Бабушка уселась в кресло, стоящее у окна, и сжала в руках бокал с вином. Легкий ветерок немного облегчал удушающую жару.
Она обратила лицо к вину, словно впитывая его. Бабушка казалась смертельно усталой. Что бы ни происходило, это было слишком серьезно.
– Пожалуйста, расскажи мне, что случилось?
– На прошлой неделе были убиты две девочки, одна в Шакке, а другая здесь, в Палермо.
Шакка – это портовый город на Средиземном море к югу от нас. Маленькая жемчужина на острове, который напоминал настоящую сокровищницу. Сложно даже вообразить себе, что там могло произойти убийство. Смерть вообще казалась нелепой и невозможной в этом раю на земле.
– Это ужасно, – я положила нож, чувствуя, как усиливается сердцебиение, и взглянула на бабушку. – Эти девушки… они были… людьми?
Ответ я прочитала в ее взгляде. Ведьмы. Пришлось сглотнуть подступивший к горлу ком. Теперь понятно, почему она решила, что демоны вернулись. Бабушка наверняка уже представила себе, как они подстерегут одну из нас на улице, похитят душу и отправят ее в ад, а кровь впитается в трещины мощеной дороги. Несмотря на жару, меня бросило в дрожь. Понятия не имею, что могут означать эти убийства.
Бабушка всегда ругала меня за скептицизм, но даже сейчас я не была уверена, что во всем виноваты Мальваги. Старые легенды гласили, что дьявол посылает своих принцев заключать сделки и покупать для него души, а не убивать. И вот уже сотни лет никто не видел их в нашем мире.
Люди же убивали друг друга постоянно. А с теми, кто практикует магию, они расправлялись при малейших подозрениях. На прошлой неделе до нас дошли слухи о новой банде охотников на ведьм, но до сих пор никаких свидетельств их присутствия не наблюдалось, и вот теперь убиты эти девушки. Намного проще поверить, что это совершили смертные, а значит, нам нужно быть еще внимательнее, чтобы не выдать себя. Больше никаких даже самых простых заклинаний там, где нас могут увидеть. Я всегда была осторожна, чего не скажешь о моей сестре. Она не умела и не хотела скрываться.
Возможно, бабушка Мария волновалась за нее не зря.
– Что ты имела в виду, когда сказала, что Мальваги пришли забрать свое? – спросила я. – И что было предсказано?
Бабушке явно не нравилась эта тема, но я была настроена решительно и не отстала бы от нее, не получив ответов. Она вздохнула.
– Есть легенда, которая утверждает, что демоны должны вернутся на Сицилию в это самое время в поисках некоего предмета, украденного у дьявола.
Такой истории мне прежде не приходилось слышать.
– И что же было украдено?
Мама вновь замерла над своими марципанами. Бабушка осторожно глотнула вина, пристально вглядываясь в бокал, словно могла увидеть на дне предсказания будущего.
– Кровавый долг.
Я подняла брови. Видимо это должно было звучать зловеще. Продолжить расспросы мне помешал стук в боковую дверь, через которую мы обычно принимали продукты от поставщиков. Перекрывая шум голосов в маленьком зале, отец позвал дядю Нино развлекать гостей. В коридоре послышались шаги, и дверь со скрипом отворилась.
– Добрый вечер, синьор Ди Карло. Эмилия здесь?
Я сразу узнала этот волнующий низкий голос. Понятно, зачем он пришел. Была только одна причина, по которой Антонио Винченцу Бернардо, недавно вступивший в ряды святого братства, когда-либо приходил сюда. Соседний монастырь во многом полагался на пожертвования и благотворительность, так что раз или два в месяц я готовила для них ужин от нашего ресторана.
Я вытерла руки о полотенце, сняла фартук, расправила складки на темной юбке и стряхнула с себя муку. Да уж, королева пепла, от которой к тому же еще и разит чесноком. Все это время бабушка недовольно качала головой.
Мне пришлось подавить разочарованный вздох. Восемнадцать, и никакой надежды на романтику.
– Эмилия… пожалуйста.
– Бабушка, на улицах уже полно людей. Все готовятся к завтрашнему празднику. Обещаю ходить только по центральной дороге. Быстро приготовлю ужин и на обратном пути захвачу с собой Витторию. Не успеешь опомниться, как мы обе будем дома.
– Нет, – она встала с кресла и за руку отвела меня к оставленной мной разделочной доске. – Тебе нельзя уходить, Эмилия, не сегодня, – бабушка ухватилась за собственный амулет с умоляющим выражением на лице. – Пусть кто-нибудь еще сегодня пожертвует им еду, иначе вы окажетесь в этом монастыре мертвыми.
– Мама, прекрати! – закричала Николетта. – Как ты можешь!
– Не волнуйся, ба, твоя внучка не умрет еще очень-очень долго.
Поцеловав бабушку, я ухватила еще не до конца вылепленный марципан с маминой тарелки и сунула его в рот. Не переставая жевать, положила в корзину помидоры, свежий базилик, домашнюю моцареллу, чеснок, оливковое масло и маленькую бутылку густого бальзамического соуса, который дядя Нино привез из недавней поездки в Модену. Он не считался традиционным, но мне нравятся эксперименты, и я часто добавляю капельку уксуса для аромата. Туда же отправилась банка с солью и булка хрустящего хлеба, который мы испекли чуть раньше.
Затем, чтобы избежать дальнейших споров, я быстро выскользнула из кухни и тепло улыбнулась брату Антонио в надежде, что он не слышал, как бабушка на кухне проклинает его и весь монастырь. Он был молод и слишком хорош собой для члена братства. Всего на три года старше нас с Витторией. Глаза цвета топленого шоколада, на губах всегда блуждает притягательная улыбка. Он вырос по соседству, и я часто мечтала о том, что однажды выйду за него замуж. Но, к сожалению, парень решил посвятить себя религии, хотя без сомнения пол-Италии мечтали страстно поцеловать его, включая и меня саму.
– Добрый вечер, брат Антонио, – называть его братом было очень странно, учитывая мои далеко не сестринские мысли. – Снова экспериментирую, и сегодня решила приготовить брускетту с капрезе для братства. Заманчиво звучит?
Я от души надеялась на положительный ответ. Блюдо было быстрым и простым. И хотя, конечно, поджаренный хлеб был бы вкуснее, огонь для этого блюда вовсе не был необходим.
– Звучит просто божественно, Эмилия. И, пожалуйста, называй меня Антонио. Зачем так церемониться старым друзьям? Кстати, у тебя очень красивая прическа, – добавил он застенчиво.
– Спасибо, – я поправила цветок в волосах.
Мне с детства нравилось носить цветок апельсина или плюмерии в волосах, чтобы люди могли различать нас с сестрой.
Нельзя забывать, что Антонио решил посвятить себя Господу Богу, так что его слова не могли считаться попыткой флирта. Хотя мне бы очень этого хотелось.
– В монастыре сейчас почти никого нет, братья вернутся позднее, – объявил он, – но если хочешь, я могу помочь тебе.
Из-за двери было слышно, как бабушкин гнев становится оглушительным и неудержимым, но мой друг из вежливости притворялся, что не слышит криков о демонах, убивающих девушек по всей Сицилии и крадущих их души. Я изобразила на лице самую очаровательную улыбку, на которую была способна, и надеялась, что она не слишком напоминает гримасу.
– Отличная идея.
Тем временем крики за дверью стало совсем невозможно игнорировать, и я заметила, как Антонио слегка приподнял бровь. Обычно бабушка вела себя очень осторожно, когда поблизости были клиенты, но только не в этот раз. Если сейчас бабушка Мария начнет кричать о темной магии и защитных заклинаниях прямо при нашем госте, семейному ресторану придет конец.
Если люди и боялись кого-то так же сильно, как Мальваги, так это ведьм.
