Кир Булычев
Детский остров. В куриной шкуре. Предсказатель прошлого. Последние драконы (сборник)
– И каким он будет? – спросила Ко, несколько удивленная высоким мнением комиссара о себе самом.
– Мы подсунем им нашего двойника, – уверенно ответил комиссар, окидывая взглядом Ко. Но девушка в тот момент не догадалась, какое страшное испытание уготовил ей комиссар Милодар. Она ждала, что он предложит.
– Не хотели бы вы составить мне компанию? – спросил комиссар.
– Как так составить компанию?
– Полететь со мной на Кольский полуостров. Мне нужен помощник, который знаком с Вероникой, которому Вероника доверяет, который знает всю эту историю. Мне некогда вводить в дело другого агента. Но предупреждаю: предприятие опасное. Единственное, что могу обещать, – в случае удачи мы с вами освободим несчастную Веронику и отомстим за смерть Артема.
– Я готова, – тут же ответила Ко, будто ждала такого приглашения.
Комиссар испугался, что переборщил, дав девушке некие перспективы равноправия и товарищества. И поспешил снизить пафос своего предложения.
– Не обольщайтесь, – заявил он. – Я беру вас с собой не из-за благодарности за вашу попытку спасти меня. Хотя вы, в отличие от моих агентов, единственная вели себя достойно и по-мужски. И не потому, что вы умны или сообразительны. Это пока что ваше личное дело. Но я не хочу оставлять вас без присмотра, девушка. Черт знает, что еще может здесь произойти, – мне спокойнее, если вы будете на расстоянии вытянутой руки. Поняли?
– Поняла, – улыбнулась Ко. – Можно я переоденусь?
– Только мгновенно! Пока я вызываю мой флаер, беги к себе, одевайся. Но не на бал, а как бы в поход за грибами. Чтобы через десять минут была готова.
Ко отбросила в сторону палку и понеслась по тропинке двухметровыми шагами – она была легкой, тоненькой, костлявой и такой длинноногой, что страшно становилось подумать: что же будет с ней к двадцати годам?
* * *
Они сошли с флаера на глухом полустанке неподалеку от Хибин. Дул жуткий ледяной ветер. К их прилету – по крайней мере, здесь Милодара слушались – в кабинете начальника станции ждал узел с одеждой – Милодар и его юная спутница должны были превратиться в парочку лыжных туристов, заблудившихся в снежной пустыне и теперь стремящихся к комфорту мурманского «Хилтона» и горячим бассейнам Североморска.
Лыжный костюм для Ко оказался короток – руки торчали чуть ли не по локоть, к тому же в нем не работал обогрев. Милодар сказал, что никто не обратит внимания на такие мелочи. Ему-то было все равно – надо было только следить, чтобы голограмма не выскочила из одежды в неподходящий момент.
Несмотря на требования Милодара ждать поезд на платформе, Ко ушла в маленький зал ожидания, стандартный блок в стиле «Архипелаг ГУЛАГ» с уютным баром в углу. Свет над стойкой не горел, сама стойка и круглые табуреты вдоль нее были пыльными – в сочетании с барачными стенами это создавало ощущение театрального закулисья. Здесь, по крайней мере, было тепло.
Вскоре пришел и Милодар. Он изображал вусмерть замерзшего путника.
– Печку растопила, дочка? – спросил он, подпрыгивая и беззвучно хлопая в ладоши.
– Скоро поезд? – ответила вопросом Ко, которой было страшно: за годы заточения на Детском острове она потеряла способность уверенно чувствовать себя в открытом одиночестве. Общество же Милодара было фикцией. Да и непонятно, зачем она ему понадобилась. Отвратительно подозревать, что тебя используют как приманку и, если будет угрожать опасность, вернее всего, не пожалеют, а бросят, как обкусанного дохлого червяка. Жалко было физкультурника Артема – а вдруг он теперь будет сниться – голубые руки и ноги, торчащие из-под опрокинутой лодки. Почему она такая эгоистка – почему она думает о себе, когда надо думать о бедном Артеме и несчастной Веронике…
– Комиссар! – Ко вскочила с вертящегося табурета. – Произошла жуткая ошибка!
– Спокойно, – Милодар подошел к окошку, забранному ржавой решеткой, – не люблю моду, тем более моду, паразитирующую на человеческом несчастье. Какой идиот придумал эти лагерные декорации?
– Вы не слышите, комиссар? Произошла ошибка!
– Сейчас ты скажешь мне, что если Артема убили на острове, значит, его не может оказаться в поезде. А если он все же едет в поезде, значит, его не убивали на острове. Неразрешимая загадка!
– Как вы догадались? – удивилась Ко. – И зачем молчали?
– Не догадаться мог только полный дурак. Удивительно, как ты умудрилась не задать мне этого вопроса за последние два часа?
Ко задумалась. Никому не хочется казаться дураком.
– Мы так спешили, – сказала она, – что мне некогда было думать.
Заглянул начальник станции, уютного вида располневший робот в синем форменном костюме и красной фуражке.
– Шестнадцатый туристический идет по расписанию, – сообщил он, – через шесть минут будет.
– Поглядите, подоспела ли группа контроля, – приказал Милодар.
– Группа контроля, – повторил робот и пошел прочь.
– Второй твой вопрос – почему я молчал. Ответить на него сложнее. Причин тому несколько. – Милодар уселся на пыльные нары под портретом не известного Ко господина в военной форме. К рамке была прикреплена табличка:
И. БРОДСКИЙ
Портрет народного комиссара
И. Ягоды
– Первая причина, – продолжал Милодар, – недоверие к тебе. Ты для меня табула раса, то есть терра инкогнита, понимаешь?
– Это по-китайски? – спросила Ко. В приюте хорошо кормили, но учили умеренно.
– Не столь важно, на каком языке. Важен смысл.
– Значит, вы мне не доверяете… – произнесла Ко. – А зачем взяли с собой?
– Потому что ты мне понравилась, а интуиция подсказала: бери.
– Но теперь вы можете сказать, что все это значит?
– Нет, не могу. Сам не понимаю. – Комиссар слишком энергично развел руками, и правая рука пронзила ткань пиджака. Хоть это было лишь видимостью. – Но вижу во всем нечто зловещее. На поверхности все просто и трогательно: романтически настроенная девица убегает с возлюбленным. Но мы-то с тобой знаем, что любимый в виде трупа лежит под водой. С кем же тогда убежала Вероника и, главное, знает ли она сама, с кем убежала?
– Какой ужас вы говорите!
– Это тебе лишь кажется. Когда задумаешься, поймешь, что я прав.
– Я уже поняла. Хотя мне хотелось бы, чтобы Артем остался жив. А тот, фальшивый, был бы убит.
– Все это пустые разговоры.
– Знаю.
Издалека донесся гудок паровоза.
– Собирайся, – сказал комиссар.
– Я готова, – ответила девушка.
– Наша с тобой задача, – объяснил Милодар, разглядывая себя в зеркале над ведром-парашей, стоявшим у входа в бар-барак, – отделить Веронику от этого чудовища. Но так, чтобы он тебя не увидел. У них есть твои фотографии. Действуем вдвоем.
Милодар остался доволен собой. Он достал из кармана лыжного костюма темные очки. Надел их. Вторую пару протянул девушке. В очках было плохо видно.
Милодар двинулся к выходу на платформу, Ко – за ним. Лыжи были длинные и застряли в дверях. Комиссар обошелся без лыж.
Поезд появился из-за пологой, поросшей редкими низкорослыми елями горы. Он гудел, приветствуя станцию. Ранние снежинки летели над рельсами.
– Почему вы не задержите этого человека, если думаете, что на самом деле он самозванец?
Милодар даже топнул ногой, так он разгневался.
– Ты тупая или притворяешься? – спросил он, глядя на приближающийся поезд.
– Ни то, ни другое! – смело ответила девушка.
– Тогда подумай: на Детском острове, где содержатся, возможно, самые загадочные и опасные существа на свете… не хмурься, ты же не виновата, что можешь стать чудовищем… происходит убийство. Кому-то понадобилось не только убить, но и подменить человека. Зачем?
Ко покачала головой. Она не догадывалась, кому и зачем это понадобилось.
– Затем, – продолжал Милодар, переступая с ноги на ногу, подпрыгивая и изображая смертельно замерзшего туриста. – Затем, что кому-то понадобилась твоя подруга Вероника. Настолько, что похитители не остановились перед гигантскими расходами – они изготовили копию Артема Тер-Акопяна, видимо, настолько похожую на убитый оригинал, что Вероника попалась на подделку. Конечно, если она не часть дьявольского заговора…
– О нет! – воскликнула Ко.
Робот в красной фуражке со свернутым красным флажком вышел на перрон. Он поднял флажок.
Красная звезда была прикреплена к коническому носу старинного паровоза, похожему, как показалось Ко, на детскую пороховую ракету, какие использовались на острове во время фейерверка. Сам паровоз был темно-зеленым, блестящим, колеса – красными, из трубы валил черный дым, машинист в ушанке выглянул в боковое окошко и помахал роботу. К паровозу был прицеплен тендер, за ним – три вагона. Первый с окнами узкими и частыми, затем два деревянных монстра с широкими дверями в центре и маленькими, забранными решетками окошками под крышей. Ко знала, что такие вагоны сто с лишним лет назад именовались теплушками и занимали значительное место в русской истории. Вагоны эти были грузовыми, но так уж повелось в России XX века, что возили в них людей, и большей частью не по доброй воле. В них грузили солдат и преступников, в них набивались беженцы и голодающие; а так как почти каждый житель страны в тот или иной час побывал солдатом, преступником или беженцем, то можно считать, что мало кто избежал путешествия в теплушке.
Уже к середине следующего века, хоть нравы далеко не везде и не всегда смягчались, теплушки, как и железные дороги, сгинули в погребах истории. Появились иные средства транспорта, внешне куда как более цивилизованные, быстрые и вместительные.
Но всеобщий интерес к истории и туризму возродил к жизни образы и некоторые способы путешествия, заимствованные из глубокого прошлого, со значительными отступлениями порой от исторической правды. Стало особым шиком строить заново древние замки и виадуки, копать рвы и сооружать подъемные мосты, чтобы путешественники, прибывшие от ближайшего космического терминала верхом, могли стащить с себя смазанные потом латы и переодеться в шелка для ужина в готическом зале. Там они внимали трубадуру, пожирали бараньи ноги и кидали кости злобным псам, цапающим гостей за щиколотки. Затем, тяжело захмелев от первобытного пива и браги, туристы устраивались спать по двое и по трое на соломенных тюфяках, мучились от сквозняков и дрожали при виде голубых привидений, созданных голографистами за особую плату.
На Кольском полуострове и под Магаданом функционировали ретродороги, призванные напоминать любознательным путешественникам о злодеяниях коммунистов и их вождя Иосифа Сталина. Разумеется, все учили в школе о злодеях XX века, и Ко еще недавно завалила контрольную по Второй мировой войне, решив, что в ней принимал участие Наполеон, который на самом деле участвовал в Первой мировой войне или в какой-то еще, не менее пустяковой.
Будущее всегда снисходительно к прошлому и склонно преуменьшать его достижения и преступления. На значительном расстоянии избиение младенцев царем Иродом может быть оправдано исторической необходимостью или превращено в приключенческий роман, в котором читатель следит за судьбой лишь одного из младенцев – того самого, которому удалось выпутаться из этой истории.
Так что для Ко, которая оказалась на полустанке по необходимости, изобретательность Всемирного туристического агентства представлялась блажью, садизмом и просто глупостью, но путешественники из сытой Дании и благополучной Боливии с наслаждением отдавались мазохистскому началу в своих душах и, листая потрепанные страницы соответствующих русских романов и путеводителей, с душевным трепетом ждали, что же еще ужасное откроется за следующим поворотом.
На этот раз открылся барак – лагерный барак, он же полустанок, разъезд Лагерный. Датские туристы толпились у окошек теплушек, а гиды в шинелях из туристического бюро оттаскивали их от окошек и грозили побоями и даже смертью.
Мало кто из пассажиров обратил внимание на ожидавших поезда Милодара и Ко, хотя робот-начальник станции привлек внимание фотографов – в поезде было почему-то запрещено пользоваться современными камерами, и всем желающим выдавали советские аппараты «ФЭД» и «Смена», которые, как правило, снимать ничего не могли, пленка в них заедала и была перекошена, а то ее и вообще не оказывалось. Но это было не столь существенно, потому что по окончании путешествия аппараты и пленка конфисковывались.
Милодар оглядел Ко. Она уже на самом деле окоченела, из-под очков торчал красный кончик носа, тонкое тело сотрясала дрожь.
Сам комиссар также старался дрожать, и очки его были столь велики, что свободным оставался лишь подбородок.
Поезд на секунду притормозил.
Комиссар и Ко вошли в первый вагон, обыкновенный, хоть и старомодный, снабженный узкими окнами. Вдоль вагона тянулся узкий коридор, в который выходили деревянные двери купе. Вагон казался таким старым и запущенным, словно его и на самом деле нашли на свалке, а не соорудили на заводе года два назад.
Бравый усатый проводник, одетый в полувоенную синюю форму и черную фуражку, встретивший новых пассажиров на площадке, без слов провел их в первое купе и так уверенно закрыл за собой дверь, что Ко сразу поняла: он предупрежден, а может быть, служит в том же ведомстве, что и Милодар.
– Они в третьем купе, места пятое и шестое. После посадки не выходили, если не считать, что девушка дважды посещала туалет.
– Сколько времени вы в пути? – спросил Милодар. Видно, он был забывчив или проверял на забывчивость проводника.
– Два часа сорок минут, – ответил проводник.
– Билеты у них были в порядке?
– В порядке.
– Так я и думал, – сообщил Милодар. Он был чрезвычайно серьезен.
Нет, Ко понимала, что ситуация сложная и никто не играет в игрушки. Но в каждом, даже самом серьезном, деле нельзя перестараться. А то и похороны могут показаться комичными.
Проводник ждал приказаний, чуть приоткрыв рот. Зубы у него были вставные, модные, жемчужные.
Поезд пронзительно загудел. Через окно было видно, как начальник станции дергает за веревку начищенный колокол.
Из двери в буфет вышел Сталин в сопровождении нескольких неизвестных Ко военных. Он поднял руку, приветствуя поезд. Ко непроизвольно помахала в ответ.
– Кто там? – очнулся Милодар.
– Сталин, – ответила Ко. – Странно, что я его на разъезде не видела.
– Они с товарищами нас часто провожают, – заметил проводник.
Милодар кинулся к окну.
– Голограммы, – сказал он удовлетворенно, словно опасался, что Сталин был настоящим. – Их, видно, к поезду активизируют.
Он снова опустился на полку.
– Возвращайтесь к своим обязанностям. Я вас позову, – сказал он проводнику.
Когда проводник покинул купе, Милодар обратился к девушке:
– Мы не знаем, сколько у нас времени. Может быть, считаные минуты. Я могу тебе сказать, что с этого момента основную роль в событиях будешь играть именно ты. Я, конечно, этого не хотел, я тебе не доверяю, черт знает, что сидит в твоем теле и твоей душе, но у меня нет выбора.
– Что вы придумали, комиссар?
– Сейчас ты пойдешь в купе, где сидит Вероника…
– Зачем?
– Ты заменишь ее.
– Как так?
– Ты станешь Вероникой, а Веронику мы вернем на Детский остров.
– Но это невозможно!
– Для ИнтерГпола ничего невозможного нет, – возразил Милодар.
Он стоял спиной к окну, уперев кулачки в бедра, и казался сердитым петушком.
– Хорошо, – сказала Ко, которая, конечно, уже давно поняла, что комиссар возит ее за собой по Кольскому полуострову не потому, что в нее влюбился. – Тогда расскажите подробнее о моей роли.
– Сейчас проводник выманит из купе лжефизкультурника. Ты же пройдешь в купе. У тебя будет минута, может быть, две. Ты должна будешь рассказать Веронике, что настоящий ее возлюбленный лежит в морге в Петрозаводске и при желании она может полюбоваться его телом…
– Комиссар! – сердито перебила его Ко. – Не старайтесь показаться большим циником, чем вы есть на самом деле.
– Я постараюсь, – криво усмехнулся Милодар. – Главное заключается в том, что ты займешь место Вероники. Она сойдет с поезда со мной. А ты отправишься дальше с Лжеартемом.
– Да вы с ума сошли! Он меня раскусит.
– Замечательный ответ, – обрадовался Милодар. – Любая другая девочка на твоем месте закричала бы, что она умрет от страха, что она упадет в обморок, как только останется с этим монстром вдвоем. А тебя беспокоит лишь деловая сторона проблемы…
– Мне страшно, просто я не успела вам об этом сказать.
– Поздно! Ты уже согласилась.
– Нет!
– Подумай, в твоих руках сейчас находится все. И возможность отомстить за смерть Артема, в которого ты была влюблена. И спасти свою подругу, которая в отличие от тебя не приспособлена к подобным ситуациям и погибнет быстрее тебя.
– Это значит, что я тоже могу погибнуть? Но позже?
– А почему бы и нет? – удивился комиссар. – Разумеется, первое задание, которое ты будешь выполнять, страшно опасное. Я и сам бы трижды подумал и скорее всего не согласился бы на него.
– А я соглашусь?
– Я еще не выложил все аргументы, – сказал Милодар. Он уселся на голую деревянную полку рядом с девушкой. – Помимо мести и спасения Вероники, ты будешь делать то, что тебе больше всего нравится в жизни. Ты авантюристка, Ко!
– Как вы смеете так говорить?
– Смею, потому что особая группа ИнтерГпола за последние часы успела изучить твое личное дело и твою медицинскую карту. Я знаю, что ты превосходишь всех сирот на острове по физическим данным, причем добилась ты этого не потому, что невероятно одарена от природы, а потому, что всегда и во всем хочешь быть первой. Когда остальные уходили спать, ты бегала вокруг острова или поднимала штангу. Было?
– Ну, это в прошлом.
– Если бы ты с таким же энтузиазмом и упорством учила литературу и историю, ты бы уже окончила университет.
– Я не выношу историю, потому что, возможно, ее не было.
– Удобная точка зрения. Слушай, кто в первом классе, в марте месяце, на спор с одной лыжей в руках пробежал до большой земли по тонкому льду, чтобы купить мороженого в сельском магазине? Кто, переодевшись привидением, забрался на башню замка без помощи крючьев и веревки и перепугал всех его обитателей страшным воем?
– Ой, это было так смешно! Вы бы видели, как госпожа Аалтонен в одной рубашке бегала по футбольному полю и кричала, что привидений не бывает!
– Кто в разгар зимы…
– Давайте прекратим этот разговор, комиссар, – в голосе девушки неожиданно прозвучали стальные нотки. – Это произошло не со мной и не здесь.
– Достойный ответ, – согласился комиссар. – Теперь ты понимаешь, почему я взял тебя сюда?
– Нет, все еще не понимаю. Ведь вы все равно мне не доверяете.
– Я тебе доверяю больше, чем другим обитателям Детского острова, то есть почти доверяю. Но у меня нет выхода. Ты должна заменить Веронику, потому что ты похожа на нее, очень похожа, даже не надо менять цвет глаз. Кроме того, ты знаешь все об острове и Веронике – другого агента нам просто не найти.
– Ну, уж не настолько я похожа!
– Я уверен, что подставной физкультурник не различит вас.
– Ничего не получится. Я блондинка, а Вероника брюнетка.
Комиссар исподтишка усмехнулся. Ему нравилась эта девица: вместо того чтобы закатить истерику, она рассуждала о том, узнает ли в ней подмену неизвестный негодяй.
– Мы сделаем из тебя брюнетку, – быстро ответил комиссар, не давая ей опомниться. Он нажал на незаметную кнопку в грубо оструганной стенке купе, и тут же вновь появился проводник, словно уже ждал под дверью.
– Действуй, – приказал ему Милодар.
Проводник раскрыл чемоданчик – в нем были медицинские инструменты, а также тюбики, бутылочки и таблетки.
– Закройте глаза, – обратился проводник к девушке.
Та закрыла глаза, но, так как ей не запрещали разговаривать, спросила Милодара:
– Скажите, а почему бы вам просто не арестовать поддельного Артема? Он вам все расскажет.
– Ты уверена, что расскажет? Ты знаешь, что агенты других планет куда чаще кончают с собою, чем попадают к нам в лапы невредимыми? А если это не человек, а биоробот? Чего мы от него добьемся? А если он сам не знает, зачем он попал на Землю – ему внушено конкретное задание, но не более того? Слишком велик риск все провалить…
Проводник повязал салфетку под подбородком Ко, словно собирался вымыть ей голову и лицо. Он начал колдовать над ее кожей, потом вылил какую-то жидкость на волосы. Пальцы у проводника были длинными и чуткими – они двигались со скоростью ящериц.
– Кто-то пошел на большие усилия, чтобы утащить девчонку с Детского острова. Зачем? Что ему нужно? Боюсь, сразу не узнаешь.
– Я должна узнать?
– Разумеется, ты должна помочь правосудию, справедливости, благородному делу Галактического центра и собственно Земли.
– А что, если я не земная девушка и даже враждебна Земле? Ведь вы меня в этом убеждаете.
– Мы дадим тебе земное гражданство, – сообщил комиссар.
– Если оно мне понадобится…
– Ну, что тебе нужно?
– Мне нужен пустяк. Вы должны узнать, как меня зовут, кто мои родители и почему я оказалась на Детском острове.
– Мы стараемся…
– Ни черта вы не стараетесь! Занимаетесь этим через пень колоду.
– Хорошо, я клянусь, что лично займусь этим вопросом.
– Нет, комиссар, не так. Не займетесь, а решите. Поклянитесь.
– Как?
– Клянусь всеми звездами Галактики и жизнью всех, кто мне близок и дорог…
– Клянусь всеми звездами Галактики и жизнью всех, кто мне близок и дорог…
– Что я узнаю настоящее имя и происхождение моего агента Ко.
– Что я узнаю настоящее имя и происхождение моего агента Ко. Теперь твоя душенька довольна?
– Где зеркало?
Проводник протянул Ко зеркало.
Из зеркала на нее смотрела Вероника.
– Черт побери! – удивилась девушка. – Вы свое дело знаете.
– Если останешься работать у меня, – сообщил комиссар, – то научишься этому и еще многому другому.
– Спасибо, я подумаю, – ответила Ко. – Что дальше у нас в программе?
– Дальше ты переоденешься. Держи. – Комиссар кинул на лавку пакет с одеждой. – Это твоя детдомовская одежда. Все предусмотрено.
Пока Ко переодевалась, Милодар отвернулся к окну и продолжал:
– Сейчас проводник вызовет Лжеартема в коридор. Как только он даст мне сигнал, ты выйдешь в коридор и проникнешь в купе к Веронике. Там ты убедишь ее, что Артем погиб, что ты заменишь ее… Дальше действуй по обстановке.
– А если она не согласится?
– Ты должна сделать так, чтобы она согласилась.
Ко открыла было рот, чтобы продолжить возражения, но Милодар лишь отмахнулся от нее.
– Иди, – приказал он. – Сейчас похитителя отвлекут. В твоем распоряжении три минуты, чтобы уговорить Веронику. И дальше ты полетишь туда, куда тебя увлечет твой соблазнитель…
– Он не мой соблазнитель!
– Будет твоим.
– Мне еще рано соблазняться!
– Кто тебе сказал? – удивился Милодар. – Самое приятное на свете – расцвести в обществе достойного мужчины.
– А там достойный мужчина? – спросила Ко.
– Не будь циничной, – воскликнул Милодар. – У нас нет времени препираться. На, проглоти.
– Что это? – Ко взглянула на металлического отлива ампулу.
– Детектор. Мы будем знать, где ты находишься.
– И придете мне на помощь?
– Если будет такая возможность. Но связь с тобой мы будем поддерживать. Считай себя полноправным агентом ИнтерГпола, выполняющим свое первое задание.
Но Ко было не так легко соблазнить красивыми словами.
– Я-то буду так считать. А вы, вы на самом деле считаете меня агентом?
– А что нам остается делать? – сердито произнес комиссар. – И помни, что спрашивать с тебя мы будем по всей строгости закона.
– Только учтите, что я несовершеннолетняя. И вы не имеете права делать мне опасные предложения.
– Ты вызвалась добровольно! – заявил комиссар.
– Разве?
Проводник заглянул внутрь и прошептал, что все готово.
– Сиди здесь. Молчи. Не дыши! – приказал Милодар.
– Вы помните о своем обещании? – спросила девушка.
– Я никогда ничего не забываю, – заверил ее комиссар.
– И не пытайтесь отделаться от меня пустыми словами. – Резким движением руки Ко отбросила назад вороные волосы.
Милодар усмехнулся. Девица ему нравилась. Пожалуй, она будет работать у него. А если она будет работать у него, то в ее происхождении обязательно разберутся компетентные работники управления кадров – волки, не чета тем, кто курирует Детский остров.
Дверь в коридор была чуть приоткрыта. Ко навострила уши. К счастью, у нее был великолепный слух, не хуже, чем у записывающих приборов, которые включил Милодар.
В коридор из тамбура вошло три человека. Один за другим они прошли мимо приоткрытой двери в купе, и Ко смогла их рассмотреть.
Впереди шагал офицер в синей фуражке с красным околышем, на воротнике его поблескивали продолговатые эмалевые четырехугольники, на рукаве был пришит золотой овал, пронзенный вертикально мечом. Следом за офицером прошли два солдата в таких же фуражках, но в шинелях и с винтовками в руках.
– Проверка документов! – громко кричал офицер. – Проверка документов органами НКВД.
Один из солдат заглянул в купе к Ко, Милодар махнул рукой – давай, мол, дальше.
Слышно было, как патруль остановился у нужного купе.
Офицер произнес строго:
– Ваши документы, граждане!
– Какие могут быть документы! – сердито произнес хриплый мужской голос. Голос был совсем не похож на голос физкультурника. Тут похитители промахнулись. Неужели ослепленная любовью Вероника этого не замечает?
– Ваш поезд проезжает сейчас закрытую зону, – сообщил офицер. – Еще вчера нам удалось поймать около тридцати финских и немецких шпионов, и все они были расстреляны. Надеюсь, что вам не придется идти по их стопам.
– Да вы с ума сошли! – воскликнул физкультурник.
– Встреча с сотрудниками НКВД и проверка документов входит в стоимость билетов, – мягко пояснил проводник. – Если вы согласились справить ваш медовый месяц в условиях развивающегося социализма, вы должны примириться с некоторыми неудобствами, которые и создают ощущение аутентичности путешествия. Должен сообщить вам официально, что во время проверки документов, которая займет всего десять минут, вам будет предложен неочищенный спирт, соленый огурец и кусок настоящего ржаного черного хлеба. Стоимость допроса входит в стоимость вашей путевки. Так что прошу пожаловать!
– Вы обещаете, что этот бред не займет больше десяти минут? – недоверчиво спросил молодой человек.
– Все зависит от вас. Вы можете вернуться раньше, а можете и задержаться в НКВД.
Офицер засмеялся. Рядовые чины также засмеялись.
Физкультурник хмыкнул, выдавливая из себя смех. Ему было совсем не смешно.
– Я скоро вернусь, – сказал он, обращаясь, видимо, к Веронике. Ко не услышала ее ответа.
Через полминуты вся процессия во главе с офицером проследовала прочь из вагона.
– Пора! – приказал Милодар. – Увидимся, если повезет, в Галактическом центре.
– Значит, вы думаете, что это неземная операция?
– А ты сомневалась? Ну пошла, пошла, моя девочка.
Голос комиссара дрогнул, будто ему и на самом деле было неловко посылать на верную смерть такую молоденькую девушку.
Милодар подтолкнул Ко к выходу.
Там уже ждал проводник.
Он подтолкнул Ко к двери в третье купе.
Открыл дверь. И, загнав Ко вовнутрь, захлопнул.
Ко стояла посреди купе и смотрела на Веронику. Вероника не замечала ее, она сидела на деревянной полке, глядя в забранное вертикальными прутьями решетки окно. За окном начинался длинный полярный вечер. Впрочем, здесь он начинался с утра.
– Вероника, – окликнула Ко подругу. – Это я, Ко.
Вероника вскочила, ударилась головой о верхнюю полку, но не обратила внимания на боль. Она кинулась навстречу Ко, буквально упала в ее объятия с криком:
– Ты пришла! Ты спасешь меня, да? Какое счастье, какое счастье…
– Мы с комиссаром в поезде. Мы тебя нашли.
– Ко, я тебе должна сказать страшную вещь! – воскликнула Вероника. – Этот Артем – вовсе не Артем. Это кто-то другой. Это маскарад. Я так боялась, я боялась, что он меня убьет, что они убили Артема… мне так страшно, возьми меня отсюда!
Ко не смогла сдержать вздоха облегчения. Как ей повезло, если, конечно, тут можно говорить о везении! Вероника сама догадалась о подмене. Ее не надо убеждать, уговаривать, умолять.
– А как ты догадалась?
– Он жестокий, он другой… он фактически меня не знает… он страшный… Куда нам бежать?
– Скажи точнее, мне надо знать.
– Ничего тебе не надо знать! – воскликнула Вероника. – Мы должны бежать вместе, прежде чем он вернется.
– Но почему ты согласилась бежать с ним с острова?
– Я договорилась бежать с Артемом! И ночью не сообразила, что это другой. А потом уже было поздно.
Ко хотела все объяснить Веронике, но комиссар, который, вернее всего, подслушивал под дверью, рассудил иначе.
Он приоткрыл дверь и сказал:
– Ко, Веронике пора уходить. Помни, ты остаешься за нее.
– О нет! Он узнает и тебя убьет! – испугалась Вероника. – Нельзя оставлять ему Ко. Он маньяк!
– Вероника, – сказал Милодар, стоя в дверях и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Погляди на свою подругу внимательно. Тебя ничего в ней не удивляет?
– Ко… Ко, что с тобой? Почему ты стала брюнеткой? Почему у тебя широкие ноздри…
– Почему у тебя такие большие зубы, бабушка? – передразнил Веронику Милодар. – Чтобы съесть тебя, Красная Шапочка. Итак, Вероника, скорее переходи ко мне в купе. Госпожа Аалтонен заждалась тебя.
– А Артем? Где Артем?
– Идем, я тебе все расскажу.
– Но Ко нельзя здесь оставлять! Это очень опасно. Я чувствую, какой он опасный.
– Это наше с Ко дело, – сухо ответил Милодар.
Вероника потянулась взять свою сумочку. Она легко смирялась с действительностью, если было кому подчиняться.
– Ты с ума сошла. Ты ничего не возьмешь. Неужели ты хочешь погубить Ко? Он же не должен заметить подмены, – объяснил комиссар.
И тогда Вероника окончательно поняла, что ее скромная подружка сознательно ступает на тропу галактической войны.
Она поцеловала Ко и быстро сказала:
– Береги мою сумочку. Помаду не очень трать…
Вероника была бережливой девушкой. Даже в такой момент она подумала о помаде.
Но больше ничего сказать она не успела.
Комиссар потянул ее за руку. Хлопнула кое-как сбитая из досок дверь.
Ко осталась одна в пустом холодном купе.
Все произошло так быстро, что она даже не успела испугаться или подумать – а зачем, собственно говоря, ей все это нужно?
Она взяла сумочку Вероники… Открыла ее – нужно знать, что у тебя в сумочке. По крайней мере, не просить у спутника расческу или зубную щетку, если есть своя.
В сумочке были самые обычные вещи, как и положено быть в сумочке сиротки с Детского острова. Те же, что были в сумочке Ко, которую она вынуждена была оставить в приюте. По крайней мере, можно притвориться, что это все твои вещи, даже зубная щетка твоя. И пачка надушенных салфеточек, и нужный тампон, и записная книжка. В нее вложена записка. «Жду сегодня как стемнеет на старом месте. А.». Почерк был наклонный, сильная буква А возвышалась над остальными…
В этот момент поддельный Артем вошел в купе, не глядя на Веронику, тяжко рухнул на полку и откинул назад голову.
– Черт знает какой гадостью поят, – сообщил он, прикрыв глаза. Он был очень похож на Артема, но, конечно же, не был Артемом – не надо быть Вероникой, чтобы различить молодых людей. Но так как теперь Вероника не была Вероникой, то создавалась редкая в любви ситуация четырехугольника, в котором теперь все были самозванцами. Ромео был вовсе не Ромео, а Джульетта была лишь отдаленно схожа с Джульеттой. И если этот Артем в самом деле подослан для того, чтобы выманить Веронику к черту на кулички, значит, он может и не заметить разницы в девушках. А если заметит, следовательно, эти убийцы неплохо выучили домашнее задание.
