Кира Фарди
Пантера для миллионера
Глава 2
Гроза все усиливалась. Вскоре дождь лил как из ведра. Максим стоял у края помоста, наблюдал за потоками воды, стекающими с покатой крыши шатра, а думал о брате. Славка так ждал эту свадьбу, но, видимо, небесам не очень нравилось происходящее, вот они и оттягивали несправедливый момент.
Максиму хотелось так думать, он добросовестно пытался направить свои мысли в доброжелательное русло, но у него это плохо получалось. А вот злорадство распускалось пышным цветом.
«Ага! Стулья намокли. Где теперь гости сидеть будут? А жених с невестой под зонтиками к алтарю пойдут? Отлично! Такой эта свадьба и должна быть: мокрой и некрасивой! Будете знать, как предавать близких людей!» – думал мелочно Максим и кусал губы.
– Жанна Николаевна, что делать будем? Они на трассе застряли, – услышал он недалеко от себя девичий голос и обернулся: за его спиной стояла организатор торжества и ее помощница.
– Все под контролем Арина, не волнуйся, – ответила медноволосая и куда-то побежала.
Максим проследил за ней взглядом, и его мысли неожиданно потекли в другом направлении. «Интересно, эта девица продумала вариант бракосочетания на случай дождя? Вон, мечется в режиме ошпаренной кошки! Так тебе и надо! Не будешь грубить!»
Он вздохнул полной грудью наполненный свежестью воздух и вдруг понял, что раздражение и недовольство своей жизнью улетучилось.
– Ты как? – спросил подбежавший к нему Илья.
– Почему не начинают?
– Еще не приехали представители загса. Они застряли где-то на трассе. Пробка. Организатор за ними отправилась сама.
– Понятно. Слушай, я показался людям, могу я теперь свалить?
– А брат? С ним не хочешь поздороваться?
Максим посмотрел на Илью и вздохнул:
– Я должен через это пройти?
– Да. Не забивай себе голову! Не ты один в этом мире потерпел крах в отношениях! – прикрикнул на него Илья. – Молодые будут жить отдельно от родителей. Ты с ними можешь годами не встречаться, если захочешь.
– Да, ты прав. Где Славка?
– В трейлере жениха.
– А она? Там?
– Нет. У невесты своя комната. Она с родителями и подругами.
Максим облегченно вздохнул. Они, прикрывая головы ладонями и подпрыгивая на мокрой траве, как зайцы, чтобы не замочить брюки, обежали шатер и оказались у трейлера. Илья широко распахнул дверь, и первый поднялся по ступенькам.
– Слав, смотри, кого я тебе привел! – радостно крикнул он, отряхиваясь.
Брат, сидевший в кресле перед зеркалом, повернулся и грустно улыбнулся. Он был сегодня невероятно красив. Яркие глаза, опушенные длинными ресницами, такие же синие, как у брата, задорно сияли. По щекам разливался легкий румянец. Немного вьющиеся волосы были зачесаны назад и влажно блестели, будто Славка только что вышел из ванны.
Если бы не нелепая ситуация, в которой они все находились в последние три месяца, Максим бы сейчас разделил радость с братом.
– Привет, Макс! Как дела?
Этот вопрос прозвучал тихо и как-то неуверенно. Максим растерялся и не нашелся с ответом. Он невольно метнулся к выходу, но Илья сжал его локоть так сильно, что он вскрикнул от боли и пришел в себя.
– Как видишь, все хорошо. Вот… приехал…
Казалось, братьям, которые были так близки еще три месяца назад, теперь и сказать друг другу нечего.
– Илья говорил, что у тебя был недавно приступ, – Славка замолчал, повернулся к зеркалу и уже оттуда посмотрел на Максима. Он закусил нижнюю губу и наконец выдавил из себя: – Прости меня, братуха. Если сможешь…
Столько боли и горечи было в его словах, что Максим почувствовал укол совести прямо в сердце. Он бросился к Славке, присел перед ним и положил голову на его колени. А потом обнял брата вместе с креслом, замер на секунду, чтобы унять бешеное сердцебиение, и прошептал:
– Все хорошо! Это я последняя скотина! Будь счастлив!
К ним подошел Илья, наклонился, раскинул в разные стороны руки и обхватил ими, как крыльями, своих друзей.
– Парни, смотрите, кажется, дождь закончился.
Братья подняли головы и поглядели в окно. Действительно, сквозь мрачные тучи уже пробились лучи солнца. Они осветили лужайку и заставили заиграть всеми цветами радуги росу на траве.
– Ох, как красиво!
– Да. Мир радуется вместе с тобой, друг! – веселился Илья.
– А это что?
– Где?
– Вот там, смотрите? – Славкин палец показывал куда-то вдаль.
Максим пригляделся и застыл, завороженный открывшимся зрелищем. По дорожке, которая пряталась в высокой траве, ехала черная машина. Ее блестящая на солнце крыша то ныряла в зелень, то появлялась снова. Казалось, будто грациозная пантера играет с солнечными зайчиками, то выпрыгивая из ромашек, то прячась в них. Вверх – вниз, вверх – вниз.
Вот водитель вырулил на прямую дорогу, проехал еще несколько метров и остановил Ауди. Из кабины показалась та самая грубиянка, которая занималась организацией торжества. Вместе с ней прибыли представители загса.
Очарование пропало.
– Нам пора? – Слава поднял глаза на брата, а в них светилась не только радость, но и боль.
– Да, пора. Иди ко мне, малец.
– Нашел мальца! Я только на два года тебя моложе.
Максим наклонился и… взял брата на руки. Илья схватил кресло, привычным движением сложил его и распахнул дверь. Он расправил кресло уже на земле, потом помог спуститься Максиму. Они вдвоем посадили Славку, поставили неживые ноги на ступеньку и накрыли их пледом, а сами встали по краям, положив ладони на рукоятки.
Их трио смотрело с таким вызовом на подбежавшую девушку-организатора, что та смутилась.
– Жених готов? – спросила она, не подав виду, что удивлена.
– Всегда готов! – улыбнулся сквозь навернувшиеся слезы Славка и заморгал глазами.
– Тогда начинаем.
Торжество шло как по маслу. Организация праздника оказалась на высоте. Кроме опоздания представителей загса, больше не случилось ни одной заминки.
Бракосочетание вызвало слезы у гостей, посвященных и непосвященных в ситуацию. Многим тяжело было наблюдать за молодым человеком в инвалидном кресле и его красавицей невестой. Максим видел, как женщины сжимали в руках платочки и иногда украдкой промокали слезы.
Мама Кристины, Елена Ивановна, которая всегда относилась к Максиму хорошо, теперь старалась избегать встречи с ним, и такая неприязнь светилась в ее случайных взглядах, будто это он виноват в том, что ее дочь выходит замуж за парализованного парня.
«Может быть, я плохо старался? Надо было остановить Кристину, не дать ей выйти замуж за Славку? – невольно подумал он, поймав опять угрюмый взгляд. – А как это надо было сделать? Насильно ее увезти на необитаемый остров?»
Но лица молодых сияли внутренним светом, и постепенно все перестали обращать внимание на пикантность ситуации и развеселились. Гости поздравляли жениха и невесту, говорили напутственные слова, желали паре прибавления потомства.
Максим наблюдал издалека, стараясь не смотреть в сторону Кристины. Но каждый раз взгляд невольно наталкивался на длинное белое платье, шлейф которого несла за невестой маленькая девочка. Кристина громко смеялась и сжимала ладонь Славки. Он глядел на молодую жену снизу-вверх и был абсолютно счастлив.
– Любуетесь? – услышал Максим рядом женский голос и обернулся. – Какая красивая и несчастная пара!
Рядом с ним стояла девушка-организатор. На ее голове по-прежнему были надеты наушники. Медные волосы сияли всеми оттенками красного. Максим невольно посмотрел на ее грудь: блузка высохла, и кружевной бюстгальтер спрятался за тонкой тканью.
– Почему несчастная? Откуда вы это взяли? – неприязненно спросил он.
– Я не знаю, какая трагедия произошла в этой семье, но вижу, что это вынужденный брак.
Девушка пожала плечами и уже собралась уходить, но Максим дернул ее за локоть и повернул к себе.
– Погодите! Что вы несете?
Девушка неожиданно оказалась слишком близко. Максим уловил легкий аромат незнакомых духов с восточными нотками. Он защекотал ноздри и вызвал небольшое головокружение. Сердце пропустило один удар.
– Руку отпусти! – прошипела незнакомка. – Пока я ее не сломала.
Максим отдернул пальцы, будто обжегся.
– Они любят друг друга! Много ты понимаешь!
Теперь девушка вызывала у него отвращение, будто он прикоснулся к чему-то гадкому и противному. Возникло непреодолимое желание вымыть руки. Не понимая сам, что делает, он резко наклонился и вытер ладони о влажную еще траву.
– Правда? – в голосе девушки звучал неприкрытый вызов и насмешка. – Тогда почему невеста глазами все время ищет кого-то? Глядите, она и сейчас смотрит куда угодно, только не на жениха.
– Язык свой поганый прикуси! – Максима уже трясло от едва сдерживаемой злости.
Он сцепил пальцы в замок, иначе так и подмывало врезать хорошенько по этой смазливой мордашке. Никогда он еще не чувствовал такое бешенство по отношению к женщине. Даже злясь на Кристину, и в мыслях не мечтал наказать ее физически.
Но девчонка его не боялась и по-прежнему смотрела ехидно и насмешливо глазами-угольками, и он, как мальчишка, запальчиво выкрикнул:
– Она просто здоровается с гостями!
– Да? Ну-ну. А мне показалось, что она в положении.
– В каком положении?
Спросил и чуть не согнулся от боли, внезапно пронзившей сердце: он понял, о чем идет речь, и это был удар ниже пояса.
– Ох, ты точно тупой! – вздохнула незнакомка. – В интересном, конечно. Смотри, платье на животе натянуто и грудь вот-вот вывалится из декольте. Сразу видно, что наряд сшили заранее и немного не рассчитали. У меня на эти вещи глаз наметанный.
Девушка хохотнула и убежала, а Максим стоял, будто обухом по голове стукнутый. Он хлопал глазами и тупо смотрел на Кристину. Действительно, только теперь он заметил у нее едва видимую выпуклость на животе. А грудь? У нее всегда была красивая грудь. Она прекрасно умещалась в его ладони. Сердце опять заколотилось учащенно. Что это? Получается, Кристина спала одновременно с обоими братьями?
– О боже! Мразь! Мразь! Паразиты! Как вы могли? Прямо у меня под носом! Нет, разве я могу вас простить? – воскликнул отчаянно он. – Будьте вы прокляты!
Максим выплеснул на траву шампанское и хотел выбросить бокал, который держал в руках, лихорадочно поискал глазами урну, но не нашел. Поставить посудину в вазон с цветами воспитание не позволило. Тогда он, качаясь от сделанного только что открытия, пошел к шатру.
Трик-трак.
Что это? Максим остановился и прислушался, пытаясь понять природу звука.
Трик-трак.
Он растерянно обернулся, но все было нормально. Люди бродили между столами, громко разговаривали и пили шампанское. В глубине шатра в центре сидели молодые. Рядом мирно разговаривали родители. В руках у многих он заметил тарелочки с едой. Желудок напомнил о себе голодными спазмами, и Максим направился к фуршетному столу.
Треск сзади опять заставил его замереть. Он повернулся и… словно в замедленной съемке увидел, как опора наклоняется вбок прямо на девушку-организатора, а вместе с металлической конструкцией заваливается на головы гостям тяжелый полог.
– Осторожно! – во всю глотку крикнул Максим и рванулся к столбу.
Он схватил девушку сзади за талию, приподнял ее, прыгнул в сторону с помоста и упал, накрыв ее собой. Действовал рефлекторно. Инстинкт самосохранения диктовал рукам и ногам команды, хотя голова в процесс даже не включалась.
– Пусти меня! Что делаешь? – закричала организатор и забилась под ним.
– Опора…
Легкий треск наверху вдруг стал оглушительным взрывом. Где-то сбоку раздался грохот, что-то тяжелое плашмя свалилось на землю и задело Максима по ногам.
Секунд пять царила мертвая тишина, а потом вдруг кто-то закричал, и кричал на одной ноте, не останавливаясь. Максим повернул голову и со страхом, сквозь прищуренные веки, смотрел на происходящее. Ближайшая часть стены и крыши шатра обрушилась, так что он и девушка-организатор оказались на самом краю тента.
Там, где только что сидели за столами гости, он видел лишь тяжелое белое полотно, которое, как саваном, накрыло людей. А они отчаянно шевелились и барахтались под ним.
Максим вскочил на ноги.
– Ты жива? – спросил он девушку, протянул ей руку, но сам не отрывал взгляда от сооружения.
Девушка-организатор проигнорировала его ладонь и тоже поднялась. Максим слышал, как она растерянно повторяла:
– О боже! Что делать? Что делать?
– Скорую вызывай. И полицию! – приказал Максим и бросился к шатру, но остановился, лихорадочно прикидывая, как лучше попасть внутрь.
Другая сторона шатра сильно накренилась, так как упавшая часть крыши тянула на себя все сооружение, но еще держалась. Между краем полога и замлей оставался небольшой просвет в виде треугольника с острым углом. Но это было ненадолго: один сильный порыв ветра, и люди окажутся полностью погребены под завалом.
С той стороны начали по одному выбираться гости. Видимо, те, кто находился на краю помоста и меньше пострадал. Одни передвигались на четвереньках, другие ползком. Третьи, расталкивая соперников, прорывались к воздуху с боем. Паника – самое страшное в таких ситуациях.
Поняв, что здесь ему не пролезть, Максим вернулся к месту обрушения опоры. Руки его дрожали, ноги подкашивались. Под тяжелым полотном были все его родные, и он не знал, что с ними случилось. Один раз он поскользнулся на мокрой траве и чуть не упал, но думать о себе было некогда.
Он увидел барахтавшуюся под тканью помощницу организатора. У нее торчали наружу ноги, но она никак не могла выбраться. Максим резко дернул на себя девушку, сначала показалась ее спина, потом голова, и вот она уже на свежем воздухе открывает истерично рот.
Воздух! Там, где людей накрыло тяжелое полотно, может не хватать воздуха.
– Что дальше делать? – подбежала к нему организатор.
– Найди ножи, режь полотно.
Максим упал на колени, приподнял тент, он неожиданно подался, но был невероятно тяжелым, одному не справиться. Ильи, который тоже выбрался с другой стороны, кинулся к нему. Они, напрягаясь изо всех сил, подняли полотно на небольшую высоту, чтобы дать людям приток воздуха.
Вдруг рядом Максим услышал шум мотора, оглянулся: девушка-организатор поняла их действия без слов. Она завела Ауди, подогнала ее к остаткам шатра и вогнала машину носом под край тента. Натужно работал мотор, Максим и Илья тянули на машину тент, к ним присоединились и другие мужчины.
Наконец машина полностью въехала, полотно легло на ее крышу. Люди на четвереньках стали выползать из-под завала в образовавшийся просвет.
– Этого недостаточно. Надо что-то повыше, – крикнул он. – К центру не доберемся.
– Может, трейлер?
– Автобус?
– На автобус тент не сможем затащить.
– Что тогда?
– Режем полотно.
– Ты куда? – крикнул Максим организатору, увидев, что она метнулась к просвету.
– За ножами. Меня Жанна зовут.
Максим кивнул. Он сейчас думал только о том, как добраться до центра шатра, чтобы помочь выбраться родным.
– Господи, хоть бы ничего не случилось!
Он смотрел на неустойчивую конструкцию, которая, если обрушится до конца, может погубить людей, и молил бога, чтобы она еще немного продержалась. Он бросился к двум женщинам, которые не могли вылезти из завала. Одна из них стонала, а вторая ее уговаривала сквозь слезы:
– Наташенька, ты потерпи. Наверняка уже вызвали скорую.
– Вам помочь?
Женщина подняла на него глаза и кивнула. Макияж размазался, губная помада безобразно расплылась вокруг рта. Ее подруга буквально лишилась дара речи от страха. Бледное лицо, одежда изорвана, из порезов сочится кровь.
– На нас стол упал и осколки посуды посыпались прямо на Наташу. Ее по голове ударили.
– Я помогу, – рядом снова была Жанна.
Максим кивнул, встал на колени и полез в просвет. Первая партия людей уже выбралась, поэтому метра два он передвигался успешно, но потом свободное пространство сузилось, и ему пришлось лечь на живот и продвигаться ползком.
Он наткнулся на пару ног, совершенно неподвижных. Осторожно тронул ступню в ботинке.
– Вы живы?
Тихий стон был ответом. Полотно пропускало дневной свет, и темно-синяя ткань брюк показалась ему знакомой. Приподняв рукой тент, Максим увидел пиджак, застегнутый на все пуговицы, платочек в кармане и неподвижную руку, все еще сжимавшую ножку разбитого бокала. На безымянном пальце поблескивало кольцо-печатка со знакомым рисунком.
– Отец! Папа! – Максима трясло от страха и переживаний. – Ответь! Ты в порядке?
– Терпимо, – еле слышно произнес отец. – Жив. Где мама и Славка? Найди их.
– Пап, ты потерпи, сейчас тебя вытащат.
– Я помогу, – раздался сзади голос Ильи. – Ты ищи остальных.
Максим даже не заметил, что друг последовал за ним.
– Плохо дело. Б-боюсь б-будут серьезные травмы, – тихо сказал он дрожащим голосом.
Илья ответил ему испуганным взглядом и стал помогать отцу Максима встать на колени и осторожно спиной вперед выползать из-под тента.
Максим снова встал на четвереньки и начал продвигаться к задней части шатра. Здесь тоже были люди. Они лежали в разных положениях, осыпанные осколками стекла, остатками еды с фуршетного стола, где-то тоненько плакала женщина. Ее голос показался Максиму знакомым.
– Кристина, где вы?
– Максим, мы у сцены, – всхлипывания стали истеричными.
– Вы живы?
– Да, но зажаты со всех сторон. И мама…
– Что мама?
– Не отвечает.
Максим не переспросил, чья мама, ее или его, не до этого было. Лучше не думать о плохом. Места стало больше. Он понял, что добрался к той стороне шатра, которая еще держалась на наклонившихся опорах. Снаружи доносился какой-то шум, выли сирены. «Быстро они приехали», – удивился он, но упрямо пробивался вперед.
Наконец он увидел сцену, а дальше, за поваленными столами, Кристину. Она сидела на полу и держала в ладонях Славкину голову.
– Что с ним? – испугался Максим.
Он почувствовал, как сердце сжалось, в груди поднялась такая волна тревоги, что он испугался, что сейчас, так не вовремя его настигнет приступ.
– Ничего, братуха. Не боись! – тихо сказал Славка. – По голове микрофоном свалившемся шарахнуло. Шишку набил.
– Не трогайте стены, они едва держатся. Сможете до меня добраться?
– Я здесь, я им помогу.
Максим оглянулся: это его нагнал Илья. Стало на секунду легче. Отпустило. Он часто задышал и полез через столы, доверив другу брата и его жену. Маму он нашел в самом углу. Она лежала ничком и не двигалась. Руки задрожали, когда он прикоснулся к ее плечу. Оно было теплым. Вздох облегчения вырвался из груди.
– Мама! Мама, ты меня слышишь? Мама!
Но она не отвечала. Максим не на шутку перепугался. Он подобрался ближе, отодвинул стул, лежавший на ней, и осторожно перевернул маму. Она была без сознания. На лбу зияла большая рана. Волосы пропитала кровь.
Он сидел с самым родным человеком на коленях и не знал, что делать.
Глава 3
Мама на руках Максима пошевелилась и тихо застонала. Он обрадованно наклонился к ней. Она открыла глаза, обвела все мутным взглядом, явно не понимая, где находится и что с ней.
– Мама, я здесь. Посмотри на меня.
Но она опять закрыла глаза, словно его не услышала. Максим лихорадочно огляделся. Где помощь? Почему так долго нет спасателей? Надо позвать? Но как? Он видел, что вокруг еще были люди. Они плакали, матерились, звали на помощь. Кто-то истерично разговаривал по телефону, будто прощался с родными.
– Друзья, помощь уже едет, успокойтесь и начинайте по одному выбираться, – крикнул он, в полумраке плохо различая, к кому обращается.
– Куда? Здесь сплошная свалка из столов и стульев, – спросил кто-то. – Может, лучше не дергаться?
– Конструкция не очень устойчивая, вдруг обвалится, – сказал Максим тихо и тут же пожалел о своих словах: осознание близкой опасности заставит людей суетиться и паниковать, что еще хуже.
К счастью, его не расслышали.
– Парень, что ты сказал? – крикнул тот же голос.
Максим хотел ответить, но внезапно приступ тревоги накатил на него с такой силой, что он испугался: еще секунда и он сам потеряет сознание. Голова закружилась, во рту пересохло. Он попытался крикнуть, но из сведенного спазмом горла вылетел только сиплый писк.
Таблетки. Надо взять их в рот. Максим осторожно сместил маму, чтобы залезть в карман, но на полпути рука повисла в воздухе: он вспомнил, что упаковку забрал Илья. Что делать? И тут озарение накрыло с головой и отогнало на минуту тревогу. Телефон. Как он, идиот, забыл о мобильнике?
Максим с трудом добрался до кармана пиджака и достал трубку. Друг ответил сразу, будто стоял с телефоном в руках и ждал звонка.
– Илья, где спасатели? Я нашел маму, но она без сознания. Я один не смогу ее вытащить, нужны носилки. И потом, здесь есть еще люди.
– Спасатели прибыли. Бегу, – коротко ответил Илья и отключился.
Странно, но приступ отступил. Голова снова стала ясной. Максим стянул со стола скатерть, осторожно положил на нее маму, сам встал на четвереньки, взял в руки углы ткани и потащил свой груз к выходу. Двигался он медленно. Приходилось отодвигать в сторону стулья и столы, убирать с дороги осколки посуды. Он себе он не думал. Несколько раз порезался острым стеклом, порвал брюки, зацепился полой пиджака за сломанную ножку стола и оторвал подкладку. Увидев, его, зашевелились и остальные. То справа, то слева показывались головы, мелькали мимо и исчезали у края шатра.
Илья добрался до него, когда он уже почти выбрался из-под тента. Теперь дело пошло быстрее: Максим тянул, а друг подталкивал сзади. Наконец они оказались на краю помоста, и здесь их уже ждали носилки. Максим помог положить маму и пошел рядом с медиками к скорой помощи.
– Кто поедет с раненой?
– Я.
Максим оглянулся. Отец сидел на дорожке новобрачных, и ему перевязывали руку. Он морщился каждый раз, как фельдшер делал тур бинта. Его лоб влажно блестел, в седых волосах застряли крошки упавшей со столов еды.
– Пап, ты как? – Максим кинулся к отцу, сел рядом сочувственно, заглядывая в глаза.
Сердце разрывалось от боли за родных людей, оказавшихся в такой передряге. А еще появилось чувство вины за то, что он не пострадал.
– Вывих плечевого сустава, – ответил за него медик, парень в синей униформе. – Вправлять здесь не стали, повезем в травму. Пока так зафиксируем.
– Хорошо. Пап, а где Славка?
– Их с Кристиной уже увезли.
– Они же были в порядке.
– Не совсем. У Кристины открылось кровотечение. Она очень испугалась, просто была в шоке, когда Илья их вытащил наружу.
– Какое кровотечение? – глупо спросил Максим и замолчал: в висках запульсировала боль, и он потер их пальцами.
– Максим, ты разберись здесь со всем. Хорошо?
– Да, не переживай. Все будет нормально.
Он помог отцу сесть в машину и только потом посмотрел на то, во что превратилось еще недавно пышное торжество. Перекошенный шатер держался на двух столбах, но людей уже всех вытащили наружу. Те, кто находился со стороны сохранившихся опор, отделались испугом. Гости, сидевшие в глубине, пострадали больше, но погибших не было.
Услышав эту новость от Ильи, Максим вздохнул облегченно. Какое-то странная мысль билась сейчас в его голове. Но гнал ее, но она упрямо возвращалась. Он почему-то подумал, что это наказание небес за предательство. Конечно, это предположение было полной ерундой, но почему так случилось, что только он не пострадал?
Вокруг шатра собрались приехавшие спасатели и еще какие-то люди, с которыми ругалась девушка-организатор. Она стояла с красным лицом, размахивала руками и кричала на плотного мужчину в комбинезоне, надетом поверх красной рубашки в клеточку.
В груди вдруг зажглось адское пламя. Максим рванулся к ней. Он подбежал, схватил девушку за локоть и дернул на себя. Она не ожидала нападения, потому уткнулась носом ему в плечо и, видимо, больно ударилась: на глаза навернулись слезы.
Максим и сам не думал, что так получится. Он резко отпустил Жанну. Та схватилась рукой за нос и закричала:
– Ты что делаешь, урод?
– Кто? Я урод? Я тебе покажу, кто урод! – вся долго сдерживаемая злость вылилась в эти слова. Ему хотелось ударить эту поганку изо всех сил, но он только схватил девушку за плечи и встряхнул ее так, что услышал, как она лязгнула зубами. – Смотри! Нет ты хорошенько посмотри, что наделала твоя безалаберность! Я тебе говорил, столб шатается. А ты? Смотри хорошенько!
Жанна перестала вырываться и затихла. По ее напруженному лицу Максим видел, что она потрясена не меньше его. Но ему уже было все равно. ему хотелось раздавить сейчас организатора свадьбы, во время которой пострадали люди, как букашку.
Кровь ударила в голову. Он зашатался и упал бы, но его подхватил Илья и посадил на деревянную дорожку.
– Уйдите с его глаз. И лучше вам сейчас не показываться, – сказал он Жанне.
– Это не Жанна Николаевна виновата, – подбежала к ним помощница организатора. – Она же не сама шатер устанавливает. Это вон тот мужик отвечает за сборку.
Она махнула рукой в сторону человека в комбинезоне, который командовал рабочими, начавшими разбирать конструкцию.
– А мне плевать, кто виноват. Она взялась за работу, значит, должна была все проконтролировать, – не успокаивался Максим, держась за сердце, которое готово было выпрыгнуть из груди. – Я вас всех засужу! Так и знайте!
– А мне плевать! – вскипела Жанна. – Делай, что хочешь!
– Жанна Николаевна не надо так, – заплакала помощница.
– Арина, ты почему еще здесь? Где бригада по уборке?
Жанна сплюнула на землю, показала Максиму средний палец и пошла к рабочим. Он взвился, но опять стал падать.
– Остановись уже! Что ты ищешь виноватых, когда еще ничего неизвестно.
– Да, ты так думаешь? Я слышал, как столб трещал, и сказал ей, но она даже посмотреть не захотела.
– Макс, разборки потом будем устраивать. Пошли?
Максим посмотрел на Илью.
– Куда?
– Тебе тоже нужна помощь. Ты весь в крови. И как ты еще с приступом не свалился? Удивительно!
– Я сам поражаюсь. А это пустяки, царапины. До свадьбы заживет.
Сказал и будто током ударило, настолько двусмысленно прозвучали эти слова. А еще он понял, что приступ паники несколько раз подкатывался, но всегда ему удавалось с ним справиться. И это был единственный хороший момент за этот проклятый день.
***
– Виноватой меня решил сделать? Давай, вперед! – ругалась Жанна и бежала, не разбирая дороги.
Злость просто клокотала у нее в душе, и девушка ненавидела сейчас все мужское племя, начиная с придурка бригадира, который на глазок собрал конструкцию, и заканчивая красавчиком козлом, который только что ее лапал. А ведь она десять раз просила Семеныча проверить, все ли в порядке!
– Все будет, как конфетка, Жанна Николаевна, не волнуйтесь, – успокаивал ее он, складывал пальцы в щепотку и звонко целовал их.
И ведь с самого начала ей показалось, что мужик с большого бодуна. Он все время жевал жвачку, как корова траву. Она видела, как, не останавливаясь, ходуном ходили его челюсти. Должна была насторожиться. Должна! Значит, прав синеглазенький: она виновата в случившемся.
– Конфетка, мать ети! Получили конфетку. Еще и судебное разбирательство на закуску.
Жанна обернулась и посмотрела на парня, развалившегося на деревянной дорожке. Он сидел у принужденной позе, одной рукой опираясь на панель, а другую прижимая к сердцу. Рядом стоял рыжий парень и, наклонившись, что-то ему говорил.
«А с ним что? Вроде бы нигде не зацепило», – обеспокоенно подумала она. Она уже несколько лет занимается свадебным бизнесом, собаку, можно сказать, на этом деле съела, и ни разу не было таких проблем. Вечно все у этих богатеньких не слава богу!
Она сердито встряхнула волосами и подключилась к уборке территории, хотя это было совсем не ее дело. Просто, если она ничем не будет занята, мысли сожрут ее изнутри.
Ее команда работала слаженно, и в них она была совершенно уверена. Она всегда тщательно подбирала сотрудников, хорошо им платила, но и требовала четкости и дисциплинированности в работе.
А вот пришлые – просто беда. Нужда заставляла приглашать специальные бригады для сборки шатров, панелей, обустройства территории. Приходилось продумывать все до мелочей, даже выездной туалет оборудовать, чтобы гости испражнялись с максимальными удобствами.
У нее были свои привычные площадки, куда она привозила клиентов и предлагала свадебные услуги. Но иногда, как в этом случае, богатые клиенты сами выбирали места бракосочетания. Вот и в подготовке этой свадьбы всем заправляла мама и невеста. Идея, сделать торжество на опушке леса за ромашковым полем им показалось самой удачной.
Хотя Жанна признала, что место выбрано отличное. Недалеко от трассы, с хорошим подъездом. Если бы не невнимательность Семеныча, они бы поделили прекрасную прибыль и еще не раз привезли сюда клиентов, а так… Теперь уже неизвестно, чем дело закончится. Еще и невесту увезли на скорой. А вдруг выкидыш?
Жанне стало плохо только от одной этой мысли. Как она могла совершить такую ошибку? Как могла? Ведь после несчастного случая, который произошел с ней несколько лет назад, она дала себе зарок: никогда не доверять ненадежным людям жизнь близких и свою. Проклятое время! Стоило только ситуации отдалиться, как она стала о ней забывать.
Жанна посмотрела на запястье, где мелкими цифрами была выбита дата: 05.11. Она сделала татушку, чтобы каленым железом выжечь этот день на коже и в памяти. И вот, на тебе, забыла.
– Жанна Николаевна, вас опять приглашает к себе тот скандалист.
– Он еще не уехал? – очнулась от горьких мыслей она и посмотрел на дорожку.
Парень по-прежнему сидел там и сверлил ее взглядом. И чего уставился? Она сняла перчатки, в которых относила к фургону целые стулья и складывала в сторонке сломанные (ущерб от падения шатра даже страшно было представить!), отряхнулась и направилась к дорожке.
«Спокойно, Жанна, спокойно! Пусть этот котяра в дорогом костюме говорит, все, что захочет, ты не будешь злиться», – уговаривала она себя.
– Вы меня звали?
Жанна встала перед ним, сложила руки на груди, желая прикрыть пятна пота, проступившие запачканной на блузке, и смело вскинула подбородок.
– Да, – тихо сказал красавчик.
Жанна внимательно посмотрела на него.
Он выглядел больным. Не уставшим, а именно больным. Будто некая сила выкачала из него всю кровь и все желание жить. Яркие голубые глаза потускнели, красивый рот (Жанна, когда столкнулась в первый раз с парнем, невольно залюбовалась четкими очертаниями губ и сразу представила, как здорово было бы впиться в них поцелуем), превратился в тоненькую ниточку, руки подрагивали.
«Он алкоголик? Ой, точно! Он наркоман!», – сообразила Жанна и решила, что будет обращаться с ним максимально вежливо и корректно. От таких людей можно ожидать любых неприятностей.
– Что вы хотите? Я вас слушаю.
– Вы фирма, которую наняли, чтобы организовать выездную свадьбу. Правильно я понимаю?
– Ну, – осторожно ответила Жанна, еще не зная, к чему он клонит.
– Значит, – в тихом голосе неожиданно появилась сила и металлические нотки, – вы несете полную ответственность за данное мероприятие. Естественно, и материальную.
