Кира Иствуд
Злодей, который меня убил. Отбор истинных
Глава 1
Мой родовой замок объят огнём! Горло царапает душный смог.
Задыхаясь, спотыкаясь, я бегу за женихом вниз по каменной лестнице! Разбитыми ладонями цепляюсь за мраморные перила. Рыдания всхлипами рвутся из горла.
В коридорах и комнатах скрещивают мечи солдаты, пахнет дымом и жжёной плотью. Лязгают доспехи, сверкает магия, кровь стекает по трещинам в полу, очерчивая каменные плиты.
– Быстрее, Николь! – рычит мой жених. Он грубо хватает меня за запястье и тащит за собой сквозь дымовую завесу.
Я едва успеваю переставлять ноги. Тонкая сорочка хлопает по лодыжкам. Сейчас глубокая ночь, меня выдернули из постели меньше часа назад, но этого времени хватило, чтобы моя жизнь разбилась, как хрустальная ваза.
Всё произошло слишком быстро. Лазутчики открыли ворота, враги бешеными волками ворвались в замок. Пленных они не брали.
– Сюда! – Жених сворачивает в коридор. Мы бежим по замку, ещё вчера – непобедимому, непреступному, а сейчас – сломленному, погибающему. Мраморные стены потемнели от огня, портреты в золотых рамах обуглены, изящные статуи – опрокинуты, расколоты. Из комнат и залов доносятся дерущие душу крики.
В дыму проступают силуэты неподвижных истерзанных тел. Слуги, солдаты… О боги! Моя дорогая няня… а рядом мальчишка посыльный!
Вырвав руку, я бросаюсь к ним, отчаянно зову, но жених перехватывает поперёк живота и оттаскивает прочь.
– Им уже не помочь, принцесса! – шипит Гилберт. – Нельзя останавливаться!
– Но, но… – слёзы катятся по щекам.
Я не могу поверить, не могу принять… Для чего всё так случилось? Почему?! Моя добрая, нежная няня не дышит! Посыльный мальчишка, что всегда ласково улыбался мне, теперь лежит, раскинув руки! Ему рассекли грудь, безжалостно пронзили сердце. За что?!
– Чёртовы волки! Проклятые убийцы! – яростно шепчу я. Сердце захлёстывает боль, злость и горькое бессилие. Страх выплёскивается слезами, щиплет кожу.
Жених вытягивает меня в коридор.
– Если выживешь, то будет шанс отомстить! – рычит Гилберт, горячими пальцами обхватывая моё тонкое запястье.
Мы вновь бежим по коридору. Через разбитые окна в помещение проникает колкий зимний ветер, он треплет чёрный плащ Гилберта, парусом раздувает мою ночнушку.
Через окна видно, как на улице гигантским факелом полыхает магическая башня, а рядом в дыму погибает королевский сад. Жалкие остатки нашей гвардии отбиваются от наступающих захватчиков. Звенит калёная сталь, сверкают лезвия, отражая лик Луны. Подножие замка усеяно телами защитников Аштарии. Они погибают за нас! Вот только “нас” почти не осталось…
Мои сёстры-принцессы мертвы. Их зарезали прямо в покоях, словно больных животных. Их застывшие лица всплывают в моей памяти, стоит закрыть глаза. Старшую сестру я не видела, но слышала её крик, полный страха и отчаяния. Он резко угас, словно затушили свечу.
Мой отец – король Аштарии – неподвижно лежит в тронном зале, где бился с захватчиками как лев. Осталась лишь я! Младшая принцесса, которой едва исполнилось девятнадцать. Самая слабая из всех! Самая бесполезная.
– Быстрее! – командует жених, вырывая меня из мыслей.
И тут в сумраке коридора раздаётся рык, а в следующий миг враг выскакивает на нас из прилегающей комнаты. Лишь чудом Гилберт успевает выдернуть меня из-под смертельного удара. Лезвие со свистом разрезает воздух возле моего плеча. В нос бьёт мерзкий запах псины.
Развернувшись, я вижу ощеренную пасть захватчика: жёлтые волчьи клыки, залитые кровью доспехи, разноцветные глаза. Оборотень частично обратился, человеческая кожа покрылась жёсткой рыжей шерстью.
– Жалкий маг! Отдай принцессу и умрёшь без боли! – рвано лает оборотень, занося меч для удара.
Я отшатываюсь, врезаясь лопатками в стену. Мой жених шепчет заклинание и складывает пальцы в магический символ, призывая волну энергии. Налетев на вражеского солдата, она сбивает его с ног. Гилберт тут же хлопает ладонями, создавая трескучий вихрь и направляя его в атаку.
Оборотень хватается за защитный амулет, но слишком поздно! Подкинув разноглазого волка в воздух, магический ветер вышвыривает его прямо в окно.
До ушей доносится жуткий крик, а потом глухой удар.
– Николь, пойдём!
“Здесь три этажа, он точно не выжил”, – заторможено думаю я.
– Николь! Приди в себя! – Гилберт встряхивает меня за плечи. Я испуганно моргаю, глядя на него.
Лицо у жениха бледное, тёмные волосы выбились из хвоста на затылке, глаза вспыхивают красноватым огнём. Он сильный маг, наследник древнего магического рода. Я жива лишь благодаря ему!
Кивнув, заставляю себя идти. Идти, чего бы мне это ни стоило! Ноги двигаются медленно, так и норовя подломиться. Чувствую себя деревянной куклой с разбитым телом и расколотым сердцем.
Мы сворачиваем ещё дважды, а потом жених останавливается возле неприметной ниши в стене. Взявшись за латунный подсвечник, он наклоняет его до щелчка и дёргает вверх. Вздрогнув, часть каменной кладки беззвучно отъезжает в сторону. Гилберт заталкивает меня в потайную комнату – тёмную, узкую и длинную – и возвращает стену на место, отрезая нас от сумрачного коридора.
Затхлый мрак ложится на плечи. Под потолком вспыхивает тусклый огонёк лампы. Взметнув плащом пыль, Гилберт пересекает комнату и начинает колдовать возле огромного во всю стену зеркала.
В нём я вижу своё отражение… Ночнушка висит мешком на моей тонкой фигуре, губы кажутся кроваво-алыми, так сильно я их искусала. Светлые волосы сбились в колтуны, а в карих глазах блестят слёзы. Не принцесса… а обездоленный призрак.
Прижавшись спиной к холодной стене, я опускаюсь на корточки и обнимаю себя руками. Зубы стучат, меня трясёт, пот стекает по вискам. Из-за спешки я одела неудобные туфли и совсем забыла про перчатки… Но теперь это не важно. Ничто не важно…
Божественный зверь! Чем мы перед тобой провинились?! За что ты наказываешь нас?!
Мои дорогие сёстры, мой отец… все мертвы!
Вдавив пальцы в виски, я со свистом втягиваю воздух. Мне страшно. Мой дом в огне. Моя семья, мои люди – никого не осталось!
А что впереди? Кто поможет? Ни одна страна за нас не вступится. Руандовцы – звери! Их волчье королевство – это военная держава, которой нет равных! Они никогда не оставят меня в покое, если надо – выкопают из-под земли. Наши расы похожи – и я, и они – перевёртыши, да только между нами пропасть. Что может травоядный оборотень перед хищниками? Что может кролик против стаи волков?
– Николь…
Они здесь из-за мести, уверены, будто моя семья виновата в смерти их кронпринцессы. Или это лишь повод?
– Николь, бездна тебя задери! Посмотри на меня!
Я вскидываю мутный взгляд… Перед глазами марево, а во рту солёный привкус. Оказывается, я прокусила губу до крови, а кулаки сжала так, что ногти вонзились в ладони. Мне приходится проморгаться, чтобы посмотреть на мужчину.
Гилберт стоит надо мной, словно тёмный ангел возмездия. Мой жених. Моя надежда…
Его чёрные волосы собраны в хвост, в глазах отражается красноватый отблеск. Лицо узкое, бледное как мел, крупный нос с горбинкой. Мужчину нельзя назвать красивым, но в нём есть глубина. Сила и уверенность, которых мне недостаёт.
“Гилберт обязательно что-то придумает! – несутся сбивчивые мысли. – Он же такой умный, невероятный мужчина! Он самый сильный маг в Аштарии. Мы обязательно справимся! Он сможет сделать из зеркала портал, мы сбежим через него. А после придумаем, как отомстить за погибших. Как возродить наш край! Вместе мы справимся! Мы…”
– Ну почему ты такая никчёмная! – цедит Гилберт.
Я вздрагиваю, не сразу понимая, что сейчас услышала. Сердце тяжело бухает в груди.
– Ч-что? – жалобно бормочу, сжимаясь в комок.
Мой жених кривится так, словно у него ноют зубы.
– По пути сюда я потратил на твою защиту слишком много энергии, – чеканит он, прожигая взглядом. – Не получается усилить портал. Зеркало выведет только меня. Меня одного.
– Как это, одного? – шепчу онемевшими губами.
Сознание отказывается верить ушам. Ведь Гилберт никогда меня не бросит! Этого попросту не может быть!
– Ты не владеешь магией! Слабая… Бесполезная. Даже сейчас от тебя никакого толку. Только мешаешься под ногами.
– Подожди… Но я! Я могла бы…
– Ты остаёшься, – отрезает Гилберт. Его слова стеной повисают между нами.
До ушей долетает скрежет металла. Снаружи снуют вражеские солдаты, они ищут меня! Должно быть, учуяли след.
Лёгкие стискивает ледяной страх, а Гилберт уже уходит к зеркалу.
Я вскакиваю, порывисто кидаюсь за ним, судорожно цепляюсь в его плащ.
– Гилберт… – мой голос жалобный, в нём звучит мольба. – Ты правда уйдёшь без меня? Ты говорил, что любишь… Пожалуйста, не бросай. Я погибну одна! Я не смогу… Мы же пара!
– Пара? – Он поворачивается, смотрит в глаза. – А давай проверим?
Я не успеваю ответить, а жених уже берёт мою ладонь, уверенно переплетает наши пальцы. Кожа к коже и никакой перчатки. Инстинкт требует забрать руку, но я лишь испуганно задерживаю дыхание. Впервые я касаюсь рукой мужской ладони, вот так, без защиты…
Я принадлежу к расе травоядных оборотней. Для нас соприкосновение ладоней – это слишком важный жест. Даже интимный. Он может подарить счастье или разрушить жизнь. В некоторых семейных парах супруги до конца жизни не решаются снять перчатки, так боятся узнать, свяжет ли их метка истинности.
И сейчас, мне кажется, я чувствую зуд на запястье.
Мы стоим посреди горящего замка, усталые, опустошённые горем, держимся за руки, считая секунды.
Раз-два-три…
Рука жениха горячая и сухая. Я тянусь взглядом к нашим запястьям…
Но там пусто. Чистая кожа, голубые венки.
– Видишь, – говорит Гилберт, – наши руки сегодня впервые соприкоснулись, но метки не появилось. Значит, я не твой истинный.
– Мне это не важно! Мне не нужна…
– Хватит, Николь! – рявкает жених. – Неужели правда веришь в любовь между нами? Очнись! Это просто политика! Принцесса и будущий архимаг – удачная партия. Но Аштарии больше нет. Значит, и “нас” больше нет. Даже лучше, если ты останешься здесь… со всеми.
— …со всеми?
В одной могиле?
Я с хрипом выдыхаю застрявший в горле воздух. Ищу в суровом лице мужчины хотя бы тень сомнения, но нахожу только ледяную решимость. В тёмных глазах мага ни капли жалости. В них вообще нет ничего от прежнего Гилберта… Оказывается, я совсем не знала своего жениха.
Горько усмехнувшись, я вырываю руку.
В груди ширится пустота. По зеркалу за спиной Гилберта пробегает рябь.
– Твоя семья сама во всём виновата, – он словно оправдывается.
– Ты веришь в это?
– Руанд верит. Этого достаточно, – отвечает жених.
Я качаю головой, вытираю слёзы. Усилием воли давлю истерику, прячу эмоции за сцепленными зубами, выпрямляю спину, хотя хочется согнуться в три погибели и рыдать до хрипов. Нет! Хватит! Не хочу быть жалкой. И так растеряла последнюю гордость.
– Убирайся с моих глаз, – голос у меня сухой как колотое стекло.
– Советую сдаться руандовцам, – говорит Гилберт. – Им нужен кто-то из королевской семьи, чтобы прибрать к рукам силу родового алтаря Аштарии. Ради него тебя даже могут помиловать.
– Провались в бездну со своими советами!
– Подумай, Николь…
– Исчезни! – шиплю я.
Он в последний раз окидывает меня взглядом, а потом, развернувшись, касается чёрной поверхности зеркала. Та расходится кругами, словно вода.
Не оборачиваясь и не прощаясь, мой, теперь уже бывший жених, шагает в зеркальную гладь. Та поглощает его, как вязкая смола, и застывает неподвижной массой.
Всё, проход закрыт.
Я осталась совершенно одна.
Мне хочется расплакаться, как ребёнку. Но сколько ни плачь, никто не придёт меня спасти.
Злым жестом стираю выступившие слёзы. Что дальше? Куда мне идти? Как спрятаться от смерти? От волков жаждущих расправы? Если бы я владела магией, то обрушила бы замок прямо на головы захватчиков! Я бы дралась до последнего вздоха!
Внезапно одна из стен моего убежища содрогается от удара. С потолка падает каменная крошка. Неужели, оборотни поняли, где меня искать?!
Ушей достигает приглушённое эхо приказа и скрежет доспехов.
Сердце бухается в пятки. Я начинаю метаться по сумрачной комнате, как загнанное в угол животное. Трогаю зеркало, но оно неподвижно – через него не уйти! Тогда подбегаю к дальнему углу, лихорадочно ощупываю каменную кладку, пока не нахожу едва выступающие отметки.
Мне не приходилось пользоваться тайными ходами, но я хорошо помню уроки отца. Дрожащими пальцами касаюсь шершавых бугорков, а затем рисую символ: круг и сломанную стрелу.
Раздаётся щелчок. Слава богам! Стена отъезжает в сторону, открывая взгляду винтовую лестницу, круто уходящую вниз.
Проскользнув на ступени, я судорожно пытаюсь закрыть за собой проход. Рисую символы, но от волнения ошибаюсь, начинаю заново: круг, стрела… Ну же! Наконец, получается! Стена с гулом встаёт на место. Одновременно с этим в тайную комнату врываются солдаты Руанда. Я прекрасно слышу их недовольный рык.
– Я чую её, девчонка рядом! – раздаётся с той стороны грубый мужской голос.
Сердце стучит так громко, так надсадно, что мне кажется, оно выдаст меня. Я прислоняюсь спиной к холодному камню. Страх сковывает, пробирает до костей. Я кролик, затаившийся под носом у хищника. Дрожу от ужаса и не могу связно думать.
“Двигайся! Беги!” – приказываю себе. Пока мои враги заняты обыском комнаты, я начинаю спуск по лестнице. Сначала пытаюсь не шуметь, но вскоре плюю на осторожность и бегу, перепрыгивая ступеньки.
В груди болезненно тянет, ноги в неудобных туфлях сбились в кровь. Я сбрасываю обувь и бегу босиком, не обращая внимания на холод.
Лишь на середине пути я понимаю, что лестница ведёт в подземные помещения, туда, где находится родовой алтарь. Меня пронзает мысль… даже если у меня нет магии – она есть в алтаре! Я могу активировать его и направить силу против врагов! А если не получится, то попросту уничтожу родовой артефакт, чтобы он не достался захватчикам.
Только бы псы Руанда ещё не добрались до храма!
Вскоре ступени заканчиваются, и я упираюсь в стену. Нащупав в темноте подсвечник, поворачиваю его вправо и дёргаю вверх. Стена отъезжает в сторону, и я выхожу под своды древнего храма.
Выдыхаю.
Следов захватчиков здесь нет.
Но расслабляться нельзя. Пара минут и оборотни сообразят, куда я сбежала. Сломают стену и нагонят. Сразу перережут горло или прежде поиздеваются? Говорят, у волков никаких моральных принципов, а пытки – их любимое развлечение.
Я бегу через храм. По сторонам ряды скамеек, стены украшены картинами, рассказывающими историю Аштарии. Здесь проводятся большинство значимых для королевства церемоний. Здесь я должна была выйти замуж за Гилберта…
Сам храм находится под родовым замком, в том самом месте, где наши предки заложили первый камень Аштарии. Говорят, этим камнем был драголит – осколок сердца дракона.
Мне вспоминается тихий голос отца, когда он рассказывал легенду рода. Согласной ей, чтобы оживить артефакт, десять сильнейших магов передали алтарю личную силу, а мать королевского рода Аштарии подарила алтарю свою душу. На протяжении веков короли кормили алтарь собственной кровью, в год по капле. Все они верили, что алтарь взамен дарит нашим землям плодородие, а стране – процветание.
Но почему же сегодня он не помог? Почему не спас от захватчиков?
Может, потому, что всё это глупые сказки?!
Но мне ничего не остаётся, кроме как верить в них!
Я останавливаюсь в дальней части храма. Здесь, за колонной находится дверь из белой кости. Раньше она всегда была заперта – её запечатывала магия короля. Но отца больше нет…
Обхватив костяную ручку, я толкаю дверь. Мне хочется, чтобы она оказалась закрыта. Ведь если защита действует – значит, отец жив!
Но дверь поддаётся без усилий.
Сердце сжимается от боли. В душе гаснет последняя надежда. А между тем, до моего чуткого слуха долетает отдалённый лязг и дребезжание лестницы под тяжёлыми сапогами солдат.
Нашли-таки проход, псы Руанда!
Мой внутренний зверь сжимается в дрожащий комок. Он хочет сдаться, принять поражение! Но я намерена биться до конца!
Переступив порог комнаты, запираю дверь на засов. Надолго это не поможет, но время выиграет!
В помещении царит полумрак. На стенах тревожно светится ритуальное оружие – инкрустированные камнями кинжалы и мечи. Под потолком покачиваются гроздья амулетов. В воздухе стоит густой запах благовоний и прогорклого масла.
Но меня интересует лишь алтарь – грубо высеченный прямоугольный камень, что установлен посреди комнаты. Его гладкую белую поверхность усыпают магические письмена. Даже я, лишённая магии принцесса, чувствую исходящую от артефакта энергию. Она делает воздух вязким, а мысли спутанными.
Мой чуткий слух улавливает шаги снаружи. Сюда спешат солдаты! Я торопливо обхожу алтарь, прикасаясь к символам. Отец смог бы активировать этот мёртвый камень! Смог бы приказать ему убить наших врагов! Но меня алтарь не слушается, не реагирует. Я на разные лады произношу все известные мне заклинания, отдаю приказы – бесполезно.
Может быть, ему нужно что-то ещё? Не зря же короли поили камень кровью! Я хватаю со стены тонкий кинжал. Лезвие настолько острое, что даже лёгкое прикосновение стали режет кожу.
Шипя от боли, я сбрызгиваю кровь на белый камень. И о чудо! Символы начинают светиться мерным голубым светом. Но что делать дальше, я не имею понятия! А между тем враги уже за дверью, навалились на преграду. Рычат, как дикие звери, учуявшие добычу! Я слышу тяжёлое дыхание, вонь мокрой шерсти проникает в комнату.
– Спаси мою семью! Убей врагов! – в отчаянии приказываю алтарю, зло ударяя кулаком по неподвижному камню. Не работает! Тогда пробую пронзить артефакт кинжалом, но лезвие не оставляет даже царапины! – Ну же! – умоляю я. Но волшебства не случается. Алтарь не желает помочь последней принцессе.
“Никчёмная Николь”, – издевательски звучит в памяти голос Гилберта.
Костяная дверь трещит, её охватывает огонь. Через миг она с грохотом падает на пол, раскалывая мраморные плиты.
Захватчики вваливаются внутрь. Один впереди и трое за спиной, они куда выше наших мужчин, широкие в плечах, с крупными руками. Доспехи в крови, лица скрывают стальные шлемы, но даже так я чую их торжество.
Нас разделяют пять шагов и алтарь. Мне некуда бежать.
– Убийцы! – цежу я, наставляя кинжал на солдат. По сравнению с тяжёлым оружием врагов он выглядит ничтожной зубочисткой.
– Отойди-ка от алтаря, принцесска, – рычит первый солдат. Похоже, это один из командиров. Его броня отличается, на груди сложная гравировка в форме волчьей пасти.
Меня колотит от страха, от ненависти, от душевных ран.
– Не приближайся! – кричу я.
И не думая слушаться, оборотень делает шаг. Его зелёные глаза сверкают из-под забрала, голос уверенный, глубокий:
– Брось кинжал и сдавайся.
– И не подумаю!
– Лучше не зли меня, зайка. Ты уже наша, и деваться тебе некуда.
– Разве? – шепчу я. Гнев и отчаяние ударяют в голову, удушьем перехватывают горло.
Всё же один выход у меня есть!
Резким движением я переворачиваю кинжал остриём к себе. И с силой вонзаю лезвие себе в область сердца.
– Стой! – запоздалый приказ.
Я захлёбываюсь хрипом, боль огнём охватывает тело. Упав грудью на алтарь, липкими пальцами цепляюсь за белоснежный камень. Холод растекается по венам ледяным крошевом, сердце бьётся с натугой. Как же больно умирать…
– Проклятье! – слышу я крик.
Меня подхватывают чужие крепкие руки, и нет сил вырваться, оттолкнуть врага! Убийцу! Захватчика моей земли! Ненавижу! Ненавижу!
Меня переворачивают на спину.
– Не дёргайся, – рычит мужчина, оборотень-волк с зелёными глазами. Он что-то говорит остальным, но я уже не разбираю слов. Мне тяжело дышать… зато хватает сил протянуть руки к шее врага, сжать кольчугу.
Хочу задушить его!
Руандовец не реагирует на мои бессильные попытки ему навредить, вместо этого откидывает латную перчатку и пробует вытащить кинжал из моей груди.
Вскрикнув, я пытаюсь оттолкнуть оборотня, но он перехватывает мою слабую руку… И вдруг замирает изваянием. А затем вздрагивает, словно его ошпарило кипятком. Оглушённо смотрит на моё запястье.
Там на коже стремительно проявляется сложная вязь рисунка. Метка истинности. Я вижу, такая же метка украшает запястье руандовца.
Оборотень приподнимет мою голову, наши взгляды сталкиваются. Я вижу – волк напуган, изумлён, не знает, что делать. Найти истинную – и сразу потерять, такого и нарочно не придумаешь! Мне же хочется засмеяться – горько, надсадно, зло. Я всё-таки отомстила, пусть даже так!
Смех вырывает жутким хрипом.
Вспыхивает алтарь, на миг освещая изумрудные глаза моей истинной пары. Моего истинного врага. А потом мир подёргивается багряным маревом.
***
В следующий миг я с криком вскакиваю на своей постели. Подушка падает на пол, пуховое одеяло в беспорядке, лицо щиплет от слёз, лёгкие горят.
Я снова и снова хватаю ртом воздух, озираясь по сторонам – я в своей комнате, сейчас ночь и тут никого, кроме меня. Ни огня, ни криков – ничего этого нет! Постепенно ужас ослабляет хватку, позволяя связно думать.
Но что произошло? Откуда эти видения?! Почему в ушах всё ещё стоит гул, а во рту солоно от крови?!
Дрожащими пальцами я расстёгиваю верхние пуговицы сорочки, судорожно щупаю рёбра, но на груди нет ни раны, ни шрама. Ступни тоже целы. Я совершенно здорова. Неужели беда мне привиделась, а мои сёстры, отец… живы?
О боги.
О божественный зверь!
Вскочив с кровати, я бросаюсь к окну, распахиваю створки и с жадностью вдыхаю морозный воздух.
На улице царит тишина, в небе завис полукруглый месяц… Тогда как в моём видении было полнолуние! Гостевых дилижансов во дворе почти нет… но разве такое возможно? Неужели, отбор невест ещё не начался?
Внизу белеет припорошённый снегом королевский сад, словно его никогда не затапливал чёрный дым. Спокойно светится в ночи магическая башня, словно её стены никогда не облизывало жадное пламя. Всё спокойно…
– Всё хорошо, – произношу вслух, пытаясь убедить саму себя.
Прикрыв окно, я накидываю плащ и выглядываю в коридор. И тут всё тихо… За дверью дежурит верная короне охрана. Ночная служанка подскакивает со своего кресла и обеспокоенно спрашивает:
– Что-то случилось, Ваше Высочество?
Я смотрю на девушку во все глаза. Я помню её мёртвой, в пыли и крови… но нет, вот она, живая и невредимая, немного сонная, со сбившимся чепчиком. Мне хочется обнять её. Улыбка сама собой захватывает губы.
Слава небесам!
Беды не случилось!
Все живы, замок не тронут, картины на своих местах, потолок не разрушен, целы скульптуры и колонны. Такую иллюзию невозможно создать! С немного безумной улыбкой я заверяю обеспокоенных слуг, что всё в порядке, и возвращаюсь в свою комнату. Кружу по ней беспокойным вихрем, глажу пальцами балдахин, мягкую ткань кресла и холодный камень прикроватного столика.
“Мне просто приснился сон. Очень реалистичный, длиной в две недели… но не более чем сон, закончившийся кошмаром”, – звенит в мыслях.
Я сажусь на кровать, совсем расслабившись. Как вдруг мой взгляд цепляется за собственное запястье, скрытое рукавом сорочки.
Склизкий комок застревает в горле. Я медленно задираю рукав и замираю, глядя на запястье. Сердце пропускает удар.
На бледной коже красуется сложная вязь. Переплетение тонких линий, изящный рисунок судьбы.
Отпечаток чужой души.
Метка истинности.
Но как? Почему?!
Упав на подушки, прячу лицо в ладонях. Мысли накатывают приливом, я путаюсь в них, словно рыба, попавшая в сеть. У меня метка. Метка! Как же так…
Но значит… значит, это был не сон! А что? Неужели я увидела будущее?! Тогда всё произошло взаправду? Меня спас алтарь? Он принял мою кровь, мою жертву и вернул меня в прошлое! Осталось две недели до трагедии! …нет – даже меньше!
Со стоном отчаяния я зарываюсь в одеяло и думаю-думаю-думаю… В памяти всплывают изумрудные глаза оборотня – того самого, что коснулся меня напоследок.
Боги… о боги!
Что же мне делать? Как всё изменить?
