bannerbannerbanner
Звезды с корицей и перцем

Кира Калинина
Звезды с корицей и перцем

Полная версия

Глава 2

Десять лет спустя

– Рада вас видеть, дорогая Мориса! – Эра Либле, в лиловом шeлке и длинных жемчугах, заключила Эльгу в лeгкие дружеские объятья. – Чудесное платье! Грэй Лагар? Неужели из осенней коллекции? Разве еe уже представили?

На Смайе была весна, на Сторре, в Гристаде, разгар лета.

– Только на закрытом показе. – Эльга доверительно понизила голос.

От хозяйки гостиной пахло тяжeлыми духами и дорогой косметикой. Эльга бывала у неe два-три раза в месяц, и всегда в новом наряде – положение обязывало. Сегодняшнее платье, тeмно-зелeное, до середины голени, было нарочито простым, но сшитым точно по фигуре – а за фигурой Эльга следила.

Как и за реакцией гостей.

Жаркий огонeк во взглядах мужчин, ревнивый интерес женщин. Глаза светских модниц отмечали изюминки фасона: узкий глубокий вырез, шлицу для ходьбы, ряды пуговок на рукавах. Эльге живо представилось, как шелестят под ухоженными пальчиками страницы сторрианских каталогов с самыми горячими новинками сезона – и вскоре с той стороны Врат летят, подхваченные страль-потоком, дорогостоящие посылки с чем-то очень похожим, но всe равно не тем, не таким…

Все свои платья Эльга заказывала у дальней родственницы отца в крохотной мастерской под Сётстадом. Там же на платья нашивали ярлычки знаменитых сторрианских домов мод. Можно было и правда выписывать обновы из Гристада, средства нынче позволяли. Но заслуживали, как считала Эльга, лучшего применения.

Вслед за эрой Либле подошeл выразить почтение барон Бевондер, одетый в старомодную визитку и серые полосатые брюки. Галантно припал к руке:

– Мориса, отрада моих очей, вы прекрасны как никогда!

Она поблагодарила, не жалея ответных любезностей. В свои шестьдесят два барон-вдовец был румян, бодр и жаждал приключений. Но возраст давал о себе знать.

– Как ваши дела, Тео? – улыбнулась Эльга. – Надеюсь, малышка Лола осталась довольна?

– О, она в восторге! Как и я, моя богиня, как и я. Ваш презент выше всяких похвал!

За «презент» барон отвалил кругленькую сумму. Он всегда платил не торгуясь.

Порой Эльга думала, что Тео Бевондер покупал еe сладости лишь затем, чтобы иметь повод для встреч с их изготовительницей. Но она наводила справки: все эти юные плясуньи из варьете и певички из кабаре действительно скрашивали одинокие ночи его милости.

– Лоле особенно пришлись по вкусу кокосовые шарики. Не пришлeте нам ещe десяток? А впрочем… Одно ваше слово, Мориса, и в моей жизни не будет больше никаких Лол. Неужели это так плохо – стать баронессой Бевондер?

Эльга мягко рассмеялась:

– Без сомнений, это чудесно, дорогой Тео. Если однажды я решу расстаться со своей свободой, вы узнаете первым.

Барон был хорошим клиентом и идеальным поклонником. Не уставал напоминать о своих притязаниях, но никогда не переходил грань дозволенного.

– Я буду ждать сколько потребуется, несравненная Мориса. – Барон приложил руку к груди. – Моe сердце навсегда у ваших ног!

Оставив Тео Бевондера вздыхать о несбыточном, Эльга прошлась по натeртому до блеска паркету, скользя взглядом по зеркалам и пейзажам в золотых рамах. Взяла с подноса лeгкий фруктовый коктейль и с видом светской бездельницы остановилась у окна, за которым сквозь вечерний сумрак пробивались огни Сётстада.

На самом деле она работала. Гостиную эры Либле посещали промышленники, банкиры, осколки старой аристократии вроде барона Бевондера, избранные представители богемы. Была и публика попроще, но неизменно при деньгах – а также тeмные личности наподобие самой Эльги.

Невысокий плотный усач с часами на цепочке поверх тугого атласного жилета продавал картины, антиквариат и мелкие прагматы сомнительного происхождения. К седовласой даме в бархатном костюме и белой блузе с жабо обращались в поисках любовницы – молодой, здоровой, хорошего воспитания и без лишних претензий. А тот, кто не хотел разочаровать предмет страсти, шeл к Эльге.

Она раскланялась с парой старых клиентов, наметила, к кому подойти, чтобы напомнить о себе, и теперь присматривалась к новым лицам. Пат Локбер, тридцать шесть лет, недавно развелась – эра Либле обещала их познакомить. Две дамы под миндальным деревцем увлечены болтовнeй с модным молодым художником. У обеих наверняка внуки в школу ходят, но порой женщин в возрасте посещают очень смелые желания…

Эльга перевела взгляд на троих мужчин, живо обсуждающих что-то у стены, украшенной видом бухты Лок-Мар. Один – зять владельца верфей на Брикском море, другой – довольно известный врач, специалист по медицинским прагматам. Доктор Бескьед, кажется. Третий был Эльге незнаком. Рост немного выше среднего, русые волосы, широкая спина, отлично пригнанный костюм сторрианского кроя, энергичные жесты. Он о чeм-то увлечeнно рассказывал, а Эльга не могла отвести от него глаз.

К собеседникам подошeл официант, мужчина повернулся, чтобы поставить на поднос пустой бокал – и Эльге показалось, что еe ударили промеж глаз.

Рик?!

Не может быть…

Она понимала, что привлекает внимание. Когда так смотрят – с безумным напряжением, едва ли не с ужасом, через весь зал, застыв, как в столбняке, – трудно этого не заметить. И незнакомец заметил. Слегка нахмурившись, взглянул на Эльгу в ответ. Но она уже справилась с собой. Послала ему вежливую полуулыбку – извините, недоразумение, и отвернулась. Чувствуя, как бешено стучит сердце – где-то в горле… в голове, в каждой вене, в каждом сосуде…

Не он. Конечно, нет.

Всего лишь похож.

Память подвела еe…

Эльга сделала глоток, поборов желание осушить бокал залпом.

Она должна знать наверняка. Надо попросить, чтобы их представили. Или просто подойти и заговорить. Но сначала – успокоиться…

Ей не дали времени.

Мужчина подошeл сам, прихватив с собой доктора Бескьеда.

– Эра Муар, простите, что нарушаю ваше уединение, – неловко начал эр Бескьед. – Но мой хороший приятель просто-таки жаждет с вами познакомиться…

– Рикард ди Ронн, к вашим услугам. – Мужчина склонил голову.

Эльга увидела его лицо – и всеми чувствами провалилась в полынью прошлого: тeплые ладони на щеках; глаза, пронзительные, тeмные, глубокие, зовущие, как морская бездна, в которой так сладко – и так горько! – тонуть…

Он и сейчас смотрел внимательно, цепким, оценивающим взглядом с отчeтливым мужским интересом, но без тени узнавания.

Эльге показалось, что она оглохла, онемела. Однако слова полились с губ легко, как ручей по камушкам:

– Рада знакомству, эр ди Ронн. Что привело вас на нашу планету?

Она научилась владеть собой. Девочка, что легко краснела и загоралась, как спичка, от одного взгляда… та девочка навсегда осталась в Биене. Вросла корнями в скалу, будто деревце у портальной рамы.

– Работа, эра Муар, – сказал ди Ронн. – Проект по восстановлению сётстадских Врат.

– Вот как… Кем же вы работаете, если не секрет?

– Главный конструктором, – ответил, будто между делом, откровенно разглядывая новую знакомую. – Я много слышал о вас, эра Муар.

– Надеюсь, хорошего?

– Любопытного. Говорят, вы готовите сладости… особого рода.

– Иногда и только для друзей. Маленькое невинное увлечение.

– Невинное? Я заинтригован.

– Могу как-нибудь приготовить и для вас. Если мы подружимся.

Она вела привычную кокетливую болтовню, а внутри всe туже сжималась невидимая пружина.

Ди Ронн хмыкнул:

– Предпочитаю полагаться на собственные силы. Впрочем, для дружеских экспериментов я открыт всегда. – Он выделил голосом слово «дружеских». – Сладости приятнее пробовать вдвоeм. Вы согласны, эра Муар?

Сколько раз ей делали подобные предложения, и обиняками, и в лоб…

Эльга негромко рассмеялась:

– Да вы бесстыдник, эр ди Ронн.

Потом посмотрела ему в глаза и сказала твeрдо, без улыбки:

– Я не ем сладкого.

Он хотел ответить – судя по лицу, что-то язвительное.

Помешала эра Либле:

– Вы уже познакомились? Чудесно! Идeмте играть в лото.

– Я не любитель, – заявил ди Ронн. – Впрочем, готов присоединиться, если эра Муар составит мне компанию. Хотя бы в игре.

Эльга пропустила намeк мимо ушей.

– Не бойтесь. Ставки здесь ничтожные. Даже если проиграетесь в пух и прах, потеряете сущую мелочь. Но уверена, вы никогда не проигрываете.

Ди Ронн помог Эльге сесть и, пододвигая массивный стул, будто невзначай дотронулся до еe бедра.

За большим круглым столом, накрытым синим сукном, расположились восемь игроков. Ведущим стал эр Мартен, худощавый блондин с приятной улыбкой, близкий друг эры Либле. Числа он объявлял не торопясь, оставляя время для разговоров, вина, печенья и фруктов, поданных расторопными официантами.

– Так сколько вы уже на Смайе? – с напускной небрежностью поинтересовалась Эльга. – С начала работ?

– Нет, всего два года. – Ди Ронн сидел слева от неe, заметно ближе, чем это было принято. – Сначала был заместителем эра Берта. Четыре месяца назад он вышел на пенсию, и я занял его место.

Эльгу пронзило током от макушки до пальцев ног, до самых кончиков.

Два года…

Когда она отправила последнее письмо в Гристад, Рик был уже на Смайе.

– По-моему, вы пропустили «пару», – заметил он.

– В самом деле, – пробормотала Эльга, с трудом заставив себя отыскать взглядом нужную ячейку. Две ячейки на разных карточках. – Чем вы занимались до Сётстада?

– Служил в министерстве. Стажировался на Мелоре. Вы бывали на Мелоре, эра Муар?

– Не довелось, – Эльга замолчала, услышав в своeм голосе отрывистые, злые нотки. Еe выдержка отказывала.

К счастью, вмешался эр Мартен:

– Скажите, эр ди Ронн, правда ли, что мелоране умеют строить Врата с нуля?

– Не совсем, – отозвался гость. – В отличие от нас, они давно научились выращивать вещество прагмы, однако в качестве базовой структуры всегда используют страль-элемент, оставленный дарителями. Поэтому новые Врата создаются так редко. Но могу сказать, что разработка собственного страль-элемента ведeтся активно, и сторрианские учeные принимают в ней участие. Так, профессор Кизен прислал данные с испытательного полигона…

 

Ди Ронна прервали сразу два женских голоса. Эра Либле желала послушать об инопланетной моде, а молодая дама по имени эра Гирс – о вольных нравах мелоран. С них перепрыгнули на обычаи горцев Хольвонера, и разговор окончательно ушeл в сторону.

Эльга слушала вполуха, недоумевая, как могла пропустить смену главного конструктора Врат. Впрочем, ничего удивительного – если вспомнить сессию, трудную практику на Грозоотводе и поездку домой на каникулы. Потом, в начале весны, было много заказов.…

Она рассеянно потянулась к блюду с виноградом, и ди Ронн вызвался за ней поухаживать. Выбрал спелую веточку, положил на блюдце и поднeс Эльге, придвинувшись так, что их колени под столом соприкоснулись. Эльга отклонилась, ди Ронн подался следом, весело и нагло блестя глазами.

– Благодарю за помощь, – сказала она с холодной улыбкой. – Но это лишнее.

И резко отставила ноги в сторону.

– Виноград нехорош? Подать вам другого? – Ди Ронн развернулся к Эльге всем корпусом, без церемоний положил руку на спинку еe стула.

Два года…

Пружина в ней сжалась так туго, что стало нечем дышать. Эльга поняла, что сейчас сорвeтся.

Гибким движением она поднялась из-за стола.

– Прошу прощения, эры, я на минутку.

Дамская комната пряталась за узорчатой портьерой цвета тeмного ореха. Узкое фойе с бордовыми стенами, бархатными кушетками, хрустальными бра и большим зеркалом напротив входа. Слева дверь в уборную, отделанную с той же старомодной салонной роскошью.

Эльга смочила руки в воде, прижала пальцы к щекам и тут же отняла – чтобы не повредить макияж. Отражение в зеркале напомнило, как мало она похожа на себя прежнюю: блестящие локоны цвета красного дерева, такие яркие, что ещe чуть, и будет вульгарно, алая помада, тушь на ресницах, подведeнные брови… Тщательно подобранная косметика делала еe лицо старше, создавала образ изысканный, страстный и вместе с тем холодный. «Ты должна воплощать собой порок и неприступность», – наставляла Эльгу эра Варинг.

Рик не узнал бы еe в любом случае. Он забыл Лелю из Биена, это было ясно давно и сейчас подтвердилось со всей беспощадной определeнностью.

С прошлым покончено, сказала себе Эльга. Сегодняшняя встреча ничего не меняет.

Она смотрела в зеленоватые глаза своего второго «я», пока не прекратилось биение крови в висках, а дыхание не стало ровным.

Но прошлое дожидалось еe в бордовом фойе. Подпирало стену плечом, скрестив руки на груди.

– Вы ошиблись дверью, эр ди Ронн, – произнесла Эльга. – Мужская комната напротив.

– Хотите сказать, я неверно понял ваш намeк, прекрасная недотрога?

– Увы.

Ди Ронну хватило одного движения, чтобы преградить ей путь. Они застыли лицом к лицу, в шаге друг от друга. Эльга чувствовала горьковатый аромат его одеколона, смешанный с запахом вина, видела иголочки щетины, пробивающейся на выбритом подбородке, и крохотный шрам у левого виска. Десять лет назад этого шрама не было.

– Позвольте пройти, – сказала она тоном одновременно требовательным и равнодушным.

– А если не позволю?

Сторрианин шагнул вперeд и обнял еe.

– Не позорьтесь, эр ди Ронн, – проговорила Эльга, глядя в глаза цвета тьмы и пепла. – Вы не подросток, чтобы зажимать девочек в уборной.

– Это то, что вы любите, Мориса?

Она откинула голову, уклоняясь от поцелуев, и быстро дотронулась до его руки.

Продолговатый камень в еe перстне-хамелеоне сегодня притворялся изумрудом – в тон платью. Защитный прагмат, найденный в потайном отделении Конфетерии эры Варинг, был идеально настроен на частоту Эльги и сейчас же ударил ди Ронна электрическим разрядом.

Сторианин отшатнулся. Спросил, потирая пострадавшую руку:

– У вас есть разрешение на шоковое оружие?

– Разумеется, – невозмутимо солгала она.

Малютка хамелеон не раз помогал ей остудить пыл не в меру горячих поклонников. И ни один ещe не подал жалобы.

Эльга обошла сторрианина и направилась к выходу.

– Для женщины, которая торгует чувственными удовольствиями, вы поразительно строптивы, – заметил он.

Эльга обернулась на пороге:

– Я продаю сладости, а не себя.

Больше всего ей хотелось кинуться прочь, запереть двери, зарыться под одеяло и разрыдаться.

Но она, разумеется, осталась. Расточала улыбки, любезничала, принимала заказы у постоянных клиентов и старалась заинтересовать клиентов возможных.

В конце вечера, когда она собиралась домой и ждала, пока подадут такси, ди Ронн подошeл извиниться:

– Я искренне сожалею о своeм поведении. Позвольте мне загладить вину, пригласив вас завтра на ужин.

– А вы наглец, – сказала Эльга, не глядя на него, и пошла прочь.

В спину ей раздалось:

– Это значит – да?

Дома она первым делом скинула с ног узкие туфли на каблуках. Затем осторожно сняла эмалевую заколку, выполненную в виде веточки неведомого растения с тонкими изломами боковых ростков. Второй подарок Конфетерии – всe-таки не зря дарители получили своe прозвище… К волосам Эльги, остриженным до плеч, сейчас же вернулся природный пшенично-медовый цвет.

Она стянула платье, бросила его на диван в тeмной гостиной и босиком прошла в ванную.

Кафель стен отливал жемчугом, ступни согревал махровый бледно-розовый ковeр, зеркала сияли чистотой.

Пока наполнялась ванна, Эльга смыла косметику, добавила в воду пены с запахом гиацинта. Потом долго лежала, закрыв глаза, в жарком душистом облаке. Но это не помогло вытравить гадкое чувство: словно Рикард ди Ронн растоптал последний не увядший цветок в еe душе, где вопреки разуму жила детская надежда на чудо.

Выбравшись из ванны, Эльга закуталась в махровый халат, налила себе вина и смотрела в ночь за окном до тех пор, пока голова не затуманилась, а тело не затопило тяжeлой слабостью. Тогда Эльга отправилась в постель, пахнущую горными фиалками, и вскоре уснула, так и не пролив ни слезинки.

Наутро ей принесли букет роз. Одиннадцать безумно дорогих крупных винно-алых роз с бархатным отливом на лепестках. Эльга склонила голову к плечу, и отлив скользнул вслед за еe взглядом, перекатываясь от густого индиго в глубине цветка до тускло-лилового с сединой по краям. Как муар по ткани.

Неужели безымянный поклонник обыграл фамилию, под которой Эльгу знали в обществе Сётстада? Не слишком ли тонко для мужчины?

На карточке не было подписи, лишь строки Ренальда Кальбе:

 
       Храню я в памяти неверной
       Полeт ресниц и тень улыбки,
       И отблеск тайны сокровенной,
       И горечь роковой ошибки…
 

А ниже: «Заеду за вами в восемь».

Эльга крепко зажмурилась, ощущая, как ресницы наполняются влагой.

– Храню я в памяти неверной… – прошипела она сквозь зубы.

Может, ну еe, эту жизнь? Выйти за барона и уехать в его приморский замок.

Но даже сейчас, когда душа выла волчицей, Эльга понимала, что этим накажет только себя саму.

Аккуратно подрезав стебли, она поставила букет в фарфоровую вазу, а карточку разорвала на мелкие клочки и выбросила в мусоропровод на кухне.

Шикарный белоснежный дом, в котором Эльга проживала под именем Морисы Муар, носил название «Альбатрос». Он стоял на холме в северо-западной части Сётстада, и его обтекаемый силуэт был похож на лайнер, плывущий в океане небес.

Эльга занимала квартиру на последнем, седьмом, этаже. Два входа, шесть комнат, самые современные удобства и большая полукруглая терраса. Вечерами на ней было хорошо пить чай, любуясь кромкой гор вдали и обширной долиной Смалендаль, сказочно прекрасной в меркнущих лучах солнца. Зеркальный блеск озeр, речка Смаль, змейкой бегущая меж холмов, белые домики под скатами тeмных черепичных крыш.

Эльга влюбилась в этот пейзаж с первого взгляда не только за то, что он напоминал ей родной Биен, но и за пьянящее чувство простора и свободы, которую она надеялась однажды обрести. Уже скоро.

Иногда она перегибалась через перила, чтобы слева увидеть гору Торную, густо поросшую ольшаником. Раньше из-за деревьев поднимался круглый остов портальной рамы; в детстве у Эльги над кроватью висела журнальная картинка с этим видом. Но пять лет назад ольшаник вырубили, построили цеха и лаборатории, над рамой возвели купол, назвали всe это Строительно-испытательной площадкой Проекта по реконструкции транспортных Врат и обнесли высоким забором. Два с половиной года назад Эльга была там на экскурсии. Что изменилось с тех пор, даже с высоты рассмотреть не удавалось.

Врата местного действия, связывающие Сётстад с Биеном, располагались справа, на северо-восточной окраине долины, и были скрыты от взгляда лесистыми холмами.

Дарители всегда строили порталы на возвышенностях в виду живописных горных долин, и никто не мог найти объяснения этой их причуде. Может, думала Эльга, дело не в соображениях пользы, а в эстетических мотивах. Должно быть, дарители тоже любили смотреть в небеса, воображая себя птицами, вольными лететь в любой конец вселенной…

На ужин с Рикардом ди Ронном она, разумеется, не пошла. И заранее наказала консьержу никого к ней не пропускать.

Когда на следующий день Эльга вернулась из академии, еe дожидался новый букет. Тринадцать роз с очередной цитатой из Кальбе:

 
       Я был не прав – сто раз готов признать,
       Иль тысячу, коль скоро будет надо.
       Как пeс у двери, не устану ждать
       Спасительного слова или взгляда.
 

От поставщика из южной Зеймы доставили орехи, сухофрукты и готовые специи. Одевшись горничной, Эльга приняла покупки через чeрный ход, затем отнесла в кладовую и разложила по контейнерам.

Некоторые ингредиенты следовало готовить вручную. Благо, в квартире была отменно оборудованная кухня.

Для начала Эльга смолола десяток мускатных орехов. Потом взялась за кокос. Он был некрупным, но тяжeлым. Эльга вскрыла отверстие у его основания, слила воду и закрепила волосатый плод в тисках на краю стола. Как изумились бы еe клиенты, а особенно клиентки, увидев изысканную эру Муар с кухонным топориком в руках! Эльга вставила лезвие в скважину, пробитую в твeрдой шкуре, надавила – и орех раскололся напополам.

Часть белой мякоти, очищенной от кожуры, она натeрла на мелкой тeрке, остальное безжалостно раскрошила в измельчителе.

На этом подготовительная работа была закончена. Дальше в дело вступала Конфетерия – прагмат, созданный дарителями и доставшийся Эльге от эры Варинг.

Он занимал самую большую комнату, обозначенную на плане квартиры как танцевальный зал. Портьеры здесь всегда были наглухо закрыты, защищая тайную жизнь Морисы Муар от любителей обозревать в бинокль окрестные красоты и окна высотных домов. Если бы посторонний всe же проник взглядом под плотную ткань, он решил бы, что видит рубку мелоранского космического корабля. Всюду блестел металл, изогнутые консоли перетекали в высокие стойки технических шкафов с замаскированными дверцами и ящичками. Так выглядела Конфетерия в рабочем виде.

Эльга ссыпала тeртый мускат и декоративную кокосовую стружку в отдельные отсеки модуля хранения, а измельчeнную массу – в одну из eмкостей фабрикатора. Подала кипяток и вышла, погасив свет. Конфетерия сама изготовит кокосовое молоко и кокосовое масло и сбережeт всe в идеальном состоянии до нужного момента.

Закончив, Эльга приняла душ. Светская дива Мориса Муар продавала сладости, но не пахла кухней. Клиентку, пришедшую забрать заказ, она встретила в элегантном домашнем платье, с безукоризненным макияжем и маникюром, окутанная благоуханием тонких духов.

Назавтра всe повторилось. С той разницей, что вместо муската Эльга молола кардамон и бобы какао, а ближе к вечеру лично отнесла конфеты и меренги новому клиенту. Мужчин она старалась дома не принимать, тем более тех, в ком не была уверена.

Третий букет прибыл в выходной. Посыльный торжественно вручил ей корзинку с пятнадцатью розами и скромной запиской: «Разрешите пригласить Вас на обед. С волнением и надеждой, преданный Вам, Рикард ди Ронн».

Эльга желчно рассмеялась.

Корзинка роз заняла место на низком столике рядом с двумя другими букетами. Ветер ворвался в открытые на террасу двери, вздул прозрачные занавеси, тронул листья на длинных стеблях. Эльга бережно провела согнутым пальцем по нежным лепесткам, ощущая печаль и странное облегчение. Круг замкнулся, последняя иллюзия сгорела, опав горьким пеплом, и это к лучшему.

Десять лет назад она влюбилась в мираж, в солнечный свет на своeм лице, в мечту о любви. В героя без изъяна. Смелого, ловкого, сильного.

А как он умел целоваться!

 

Значит, практиковался много и со многими, теперь-то она это понимала. Юная Леля в платье с незабудками стала для него минутным увлечением. Риск, азарт, летний зной, горячие девичьи губы…

Но вот что любопытно: увидев Эльгу вновь, Рикард ди Ронн не смог пройти мимо. Словно тот поцелуй у старой беседки настроил их на общую частоту и, оказавшись рядом, они тотчас вступили в резонанс – как это происходит между страль-оператором и прагматом при синхронизации диапазонов.

Случайность?..

Эльга вдохнула сладкий аромат и склонила лицо, позволяя краям лепестков коснуться щеки.

Что ж, она сходит на свидание. Посмотрит на свою девичью грeзу трезвым взглядом взрослой женщины.

А потом решит, как быть дальше.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 
Рейтинг@Mail.ru