Кирилл Клеванский
Сердце Дракона. Книга 9
Глава 753
После путешествия по Морю Песка Хаджар мысленно сотни раз переживал момент, когда они нашли озеро, созданное древними магами. Но даже так спустя несколько лет он все равно не был уверен в успешности возникшего в сознании плана.
Увы, у отряда просто не имелось времени на размышление о том, получится или нет и откуда здесь взялось созданное исчезнувшей цивилизацией магов озеро.
С каждой минутой бездействия шанс того, что Ларис Динос выживет, уменьшался. А вместе с этим исчезала и возможность свергнуть с престола клана Хищных Клинков его нынешнего главу. И значит, одновременно с этим повышался риск быть уничтоженными этим самым главой.
Хаджар, еще раз вздохнув и посокрушавшись над тем, что его жизнь вертится вокруг Диносов, поднял над собой Черный Клинок.
Все так же не используя Зова и не приглашая присоединиться к битве подросшего птенца птицы Кецаль, он глубоко вздохнул.
Каждый раз, используя эту технику, Хаджар ощущал себя склоняющим колено перед мощью Черного Генерала, но тут же осознавал, что это было не так.
Нет в мире большей чести для воина, чем, осознавая, что перед тобой расставлена ловушка, войти в эту ловушку с гордо поднятой головой и, перевернув все в свою пользу, повергнуть противника.
Именно это и собирался сделать Хаджар.
Он заберет у Дархана все и не отдаст ему ничего.
– Первый удар: Летящий клинок!
Деревья согнулись от мощи, сорвавшейся с клинка Хаджара. На десятки метров вокруг его ног зазмеились глубокие хищные трещины.
Воздух задрожал настолько отчетливо, что его покрыли волны, будто кто-то разжег невероятно горячее пламя.
Ударил гром.
Восходящий поток ветра разметал волосы Хаджара, зазвенел фенечками в его волосах, вырвал с корнем несколько деревьев и волной накрыл притаившихся в кустах (в том, что от них осталось) аристократов.
Закрутившись мощным, черным с синими прожилками торнадо, он улетел в небо, где врезался в дно корабля “Ярость смертного неба”.
* * *
– Демоны и боги, дружище. – Наставник Жан слегка приподнялся на своем стуле. Как и многие другие, он не сводил взгляда с происходящего на берегу Озера Грез. – Это ты его научил?
Орун, убедившись в том, что мистерии его меча надежно прикрывают от желающих подслушать, честно ответил:
– Нет.
Жан повернулся к мечнику. Он ожидал, что тот улыбнется, скажет, что неудачно пошутил или нечто в этом роде. Но Орун, разом растеряв всю свою напускную браваду, хмурил кустистые брови, отчего только еще больше походил не на человека, а на свирепого зверя.
– Проклятый мальчишка, – утробно прорычал Орун. – Я же говорил ему не использовать эту технику вплоть до финала.
Жан снова повернулся к юноше, которого лично принимал на обучение в школу Святого Неба. Как давно это было? Три, четыре года назад? Время столь короткое, что проходит для Повелителя даже быстрее, чем взмах крыльев бабочки.
Многие за это время не успевают заработать очков славы и на одну технику уровня Земли. Но этот молодой воин…
То, что он использовал… эта чудовищная по своей доминирующей, всепоглощающей силе техника, она находилась за пределами уровня Неба.
Более того, Жан мог поклясться своим путем развития, что она встала вплотную к границе, которая отделяла Императорский уровень от следующего…
И если бы эта граница не была столь непреодолимой, то одним таким ударом юноша подписал бы себе смертный приговор. Ведь именно на Божественных техниках и Наследии, к ним ведущим, и покоилась мощь императорской семьи и, следовательно, всего Дарнаса.
Жан скосился в сторону императора Моргана. Тот сохранял ледяное спокойствие, но его цепкие, темные глаза по-ястребиному следили за юношей.
От Жана не укрылось и то, как зашептались между собой аристократы и патриархи сект. Во всем Даанатане не нашлось бы и пяти десятков элитных учеников, способных использовать боевую технику Императорского уровня.
Но еще меньше оказалось бы тех, кто был бы в силах не просто призвать, а поддерживать технику такой мощи.
– Что за монстра ты взрастил за эти два года? – Жан тяжело опустился обратно на стул.
Впервые за долгое время он ощутил, как по спине скатываются градины холодного пота. В последний раз такое было, лишь когда он увидел, как сражается его впавший в дикую ярость друг.
В ту ночь Орун заслужил себе славу Великого Мечника, а также страх всего Даанатана. Вот только ценой тому стал целый аристократический клан.
Клан, который Орун уничтожил в одиночку.
– Ты еще, мой верный друг, не видел и половины.
* * *
Черный Клинок, издавая свист, мало похожий на тот, что мог бы породить меч, взвился в широком секущем взмахе. С его лезвия потянулся не просто длинный, плотный разрез.
Нет, небо рассек черный драконий клык. А затем, растягиваясь раной на самом пространстве, он породил огромный поток черной, пропитанной глубокими мистериями энергии.
В ней танцевали разъяренные, голодные черные драконы, тела которых были созданы даже не из мечей, а из ударов мечей.
– Что Орун с ним сделал на этой клятой горе? – Гэлхад осознал себя держащим оружие наготове.
Он выставил перед собой секиру в абсолютно бессознательной, инстинктивной манере. Единственное, что его успокаивало, что так же поступили и другие.
Лишь Анис смогла сохранить невозмутимое спокойствие и не поднять свой меч.
Одно только эхо от единственного удара Хаджара превращало окрестности в подобие поля боя. На земле протягивались жуткие шрамы, деревья не просто срубало, а превращало в труху. Камни исчезали в мелкой крошке, которая затем превращалась в мерцающую пыль.
И вся эта сокрушительная, неподдающаяся описанию мощь была направлена не на определенную цель, а прямо в центр белого тумана.
Тот не заставил себя ждать.
Ответ на явную атаку последовал незамедлительно. И в той же доминирующей, всепоглощающей манере, что и удар “Летящего клинка”.
Белый туман обернулся без малого ордой каких-то жутких животных. Ни одного из них, страшных, явившихся из кошмара испуганного ребенка, никогда в жизни не видели не только ученики “Святого Неба”, но и зрители на кораблях.
Лишь мастер, представленный императором, слегка прищурился и немного улыбнулся. Вид, принятый туманом, навеял воспоминания о бурной молодости…
– Живее! – По лбу Хаджара покатился пот. Руки, сжимавшие меч, дрожали. Он поддерживал удар “Летящего клинка”, и буря черной энергии, наполненная драконами – ударами меча, сражалась с туманной ордой диких тварей. От их битвы в небо врезались разноцветные молнии, эхо разлеталось по окрестностям и буквально уничтожало все на своем пути. Вода в озере вскипала и испарялась. Но испарения, взвинчиваясь туманными лентами, лишь подкрепляли орду монстров. – Долго не удержу!
Один только факт того, что Рыцарь духа начальной стадии способен в одиночку сдерживать мощь охранного заклинания, как понимали многие зрители, без малого – Божественного уровня, уже был чем-то выдающимся.
Но то, что он при этом сумел оттеснить пелену на расстояние, достаточное, чтобы в озеро могли прыгнуть его союзники, выходило за все рамки представления аристократов и дворян о силе простолюдинов.
Единственное, чем они могли объяснить подобное – наставничество Оруна.
Когда под озерной гладью скрылся замыкавший отряд Эйнен, Хаджар с ревом нанес мечом рубящий удар. Волна черной энергии вспыхнула с такой силой, что ее эхо донеслось даже до щита “Ярости смертного неба”.
Зрители ахнули.
Они и представить себе не могли, чтобы простолюдин, Рыцарь духа начальной стадии, смог продемонстрировать такую силу.
И один лишь только Орун разочарованно сплюнул:
– Слабак.
Глава 754
– Слабак, – сплюнул Орун.
Он голыми руками вырвал из зажаренной туши трехрогого кабана кусок мяса и, обливаясь еще кипящим жиром, начал его грызть.
Хаджар же, лежа на камнях, пытался отдышаться.
Шел уже второй месяц его тренировок. Хотя тренировками эти назвать было сложно. Все, что он делал с момента, как поднялся на горное плато и нашел пещеру Оруна, это… пытался встать на ноги.
Как только ему удавалось хоть немного приподняться над взмокшей от его пота и крови земли, как ему по спине тут же прилетал удар палкой.
И если кому-то кажется, что для адепта, чье тело было укреплено особым волчьим отваром племени орков и сердцем дракона, то… этот человек глубоко ошибается.
Каждый удар палкой, нанесенный Оруном по спине Хаджара, срывал с последнего целые пласты мышц и ломал кости. В итоге весь следующий день, а то и два, Хаджар с жадностью утопающего глотал крупицы энергии из Реки Мира и тут же отправлял их на регенерацию плоти.
При этом он никак не мог повлиять на то, что организм пытался восстановиться не только за счет энергии, но и банальным “смертным” способом истощал собственные запасы питательных веществ.
В итоге за месяц зверских избиений Хаджар из крепкого, статного молодого воина стал походить на высушенный, покрытый шрамами и увечьями скелет.
Он уже забыл, когда в последний раз не чувствовал, чтобы у него ломались и снова сращивались кости, чтобы не стекала ручьями кровь. Ее было так много, что все плато окрасилось в багровый, а временами с края обрыва падал самый настоящий водо… кровопад.
На запах крови и мяса слетались хищные птицы.
Орун и не думал их отгонять.
Хаджару в почти бессознательном состоянии приходилось делать это самому.
Молча.
Без крика или всхлипа.
Просто потому, что на крик и всхлип ему потребовалось бы израсходовать силы. Силы, которых у него и так почти никогда не было.
– Слабак, – повторил Орун. Запах жареного мяса топил сознание Хаджара внутри простого, плотоядного голода. Желудок уже давно, казалось, начал переваривать сам себя. И боль от этого лишь вливалась в общий поток агонии. – Жизнь – право сильного! Если ты слаб – просто умри. Право на жизнь надо заслужить! За него надо сражаться! Тебя выкинули в этот мир лишь ради одного – чтобы ты трахался, жрал и проливал кровь! Но все это лишь для сильных! Слабым – смерть!
В сознании Хаджара, который вновь накопил немного сил для того, чтобы попытаться встать, билась лишь одна мысль: “Еда!”
А затем очередной удар палки вбил его в камень.
* * *
Озеро Грез на деле оказалось точно таким же, как его запомнили из путешествия в Море Песка Хаджар с Эйненом. Холодные, прозрачные, лишенные всякой жизни воды.
Создавалось такое впечатление, что озеро не просто было “искусственным”. Нет. Это словно огромная чаша, которую заполнили водой и собирались, возможно, вымыть в ней посуду.
Но посуды не нашлось, так что мыли шестерых адептов.
Анис спускалась ко дну первой. Она, не позволяя себе лишних движений, выставила вперед клинок и двигала собственное тело энергией. Мистерии же, срываясь с острия ее длинного тонкого клинка, рассекали водную гладь.
В итоге погружение на глубину в километр, которое было бы невозможным для смертных, у Рыцарей духа не заняло и пары минут.
Уже вскоре аристократы остановились и зависли в темной водной глади. Они не могли поверить своим глазам. Прямо под ними, в том месте, где должно было быть дно… последнего не оказалось. Вместо него они смотрели на нечто, напоминающее поверхность озера.
Так, если смотреть на него из-под воды.
Хаджар с Эйненом, уже сталкивавшиеся с подобным, первыми “вынырнули на поверхность”.
Перекувырнувшись в воздухе, они упали на мягкий травяной ковер.
Густой лиственный, заполненный дурманящими сладкими запахами лес распахнул перед ними свои дружелюбные объятья.
Было светло и тепло. Так, как если бы в небе не раскинулась рябая водная гладь, а зависло приветственное утреннее солнышко.
Березы и ясени, дубы и лиственницы, вишни и яблони – множество прекрасных деревьев качалось в такт непонятно откуда возникшему ветру.
– Это сад, – прозвучал восторженный голос.
Дора и Анис последовали за двумя друзьями. С неба… или чем там на самом деле являлось дно озера, последними спустились Гэлхад с Томом.
Четыре аристократа глазели вокруг ничуть не скромнее, чем простолюдин, впервые попавший в дом аристократа. Хаджар с Эйненом только усмехнулись подобному поведению.
Все люди в определенных ситуациях вели себя одинаково. И неважно, какого предположительно цвета кровь струилась у них по жилам.
– Действительно, – согласился Хаджар. – Похоже на сад. Будьте начеку.
– Начеку в саду? – Том нагнулся и сорвал цветок. Такой пышный, сочный и пахнущий жизнью… Хаджар еще никогда прежде, даже в королевском саду Лидуса, не видел подобных цветов. – С какой стати?
– С такой, – Анис не дала возможности съязвить Хаджару, – что любой сад кто-то должен охранять.
Том посмотрел на сестру и промолчал. Хаджар не видел пару Диносов чуть больше чем два года. Но пары часов, проведенных в их компании, было достаточно, чтобы заметить, как сильно поменялись их отношения.
Раньше лидерскую позицию занимал именно Том, в то время как Анис старательно исполняла роль слуги. Теперь же все изменилось.
Анис будто снова вернула себе титул старшей наследницы, а Том был не более чем ее избалованным младшим братом.
– Что скажешь, следопыт? – Приглушенный бас Гэлхада слегка разрядил атмосферу.
Хаджар сел на корточки и провел ладонью над землей.
Цветы высокие, тянущиеся к “небу”. Ни единой примятой травинки. Ни единой рыхлинки или непонятно откуда взявшейся кочки.
Девственный, нетронутый травяной и цветочный ковер. Место, в котором счел бы за счастье оказаться любой пейзажист или, возможно, поэт.
Хаджар опустил пальцы в землю. Зарылся в нее по самое запястье и прислушался к своим чувствам.
Холодная…
Настолько, что могла бы обмануть неопытного следопыта.
Хаджар не был неопытным. В былые времена от его умения читать следы зависела жизнь не только его брата, а тысяч подчиненных.
Земля была недостаточно холодная. Ветра, которые здесь дуют, должны были ее остудить куда сильнее, чем та температура, которой она обладала сейчас.
По ней кто-то недавно шел. Более того – шел, проливая кровь. Только кровь могла неравномерно прогреть землю настолько, чтобы та не успела остыть.
– Здесь недавно сражались, – протянул Хаджар. Перед его внутренним взором возникали и тут же рушились картинки недавних битв. Он никак не мог составить полной картины произошедшего. Детали постоянно ускользали от него. И такого он не мог вспомнить с того самого момента, как впервые, с помощью нейросети, обучался искусству чтения леса. – Не могу сказать, как давно…
– Сколько? – спросила Дора. – Сколько человек сражалось?
И вновь в сознании Хаджара построились и мгновенно разрушились картины прошлого.
– Не знаю, – ответил он. – Все неясно. Не могу понять…
Первой упала Анис. Следом за ней Дора. Потом Гэлхад и Эйнен. Том, успев промямлить нечто напоминающее “Мама…”, тоже исчез в густом цветочном ковре.
Хаджар не успел даже понять, что произошло, как земля поглотила пятерых его спутников.
Он остался один.
– От тебя пахнет Врагом… Дурной запах.
Или не совсем один.
Глава 755
Существо… хотя правильнее будет сказать – нечто, появившееся из цветущего, прекрасного сада, выглядело его фоне так же неестественно, как испражняющийся конь посреди императорского приема, на крупе которого предавались бы страсти двое толстых, старых политиков.
Хотя последнее на таком приеме, в каком-нибудь темном закутке, наверное, и не было бы столь неестественным…
Нечто, явившееся перед Хаджаром, чем-то напоминало его собственный Зов. Так же закутанное в черный плащ, сотканный из тумана, оно опиралось на такой же посох. Он, как и само создание, не касался цветов, а будто плыл над ними.
Но даже так – в том месте, где пролетела тварь, цветы мгновенно увядали, превращались в перегной, а затем из их праха, словно мифический феникс, поднимались уже новые, не менее прекрасные растения.
Во всей фигуре, превышавшей в размерах два метра, единственным, что казалось физически реальным, были выглядывавшая из-под капюшона лицевая часть черепа и реберная клетка. Причем если череп оказался лишен всяческой мышечной ткани, то вот торс выглядел едва ли не живым.
Возможно, это было как-то связано с крупным, вросшим в солнечное сплетение багровым кристаллом. От него по всему “телу” существа расходились жилы, по которым пульсировала энергия.
Хаджар уже был знаком с энергией, обладающей характерными цветом и аурой. Более того, подобный кристалл, на деле – ядро, в данный момент покоился в пространственном артефакте.
– Опять, – слегка устало вздохнул Хаджар и выставил перед собой Черный Клинок. – Будь неладен этот Дархан…
В который раз незнакомые сущности, определив в Хаджаре потомка Черного Генерала, бросались в битву и…
– Разве так воспитывают принца славного королевства Лидус? – Даже голос существа чем-то напоминал собой туман. Шелестящий, находящийся где-то на грани слышимости и мгновенно исчезающий. – Придя к кому-то в гости, обнажать оружие?
Сказать, что Хаджар был удивлен, – не сказать ничего. Впервые создание, знавшее, кем являлся его духовный предок, не спешило отправить самого Хаджара к этим самым предкам.
– Ты не собираешься атаковать? – с недоверием спросил Хаджар, так и не опустивший меча.
– Зачем мне это?
– Тогда что ты сделал с моими друзьями?
– Другом, – поправило существо. – Эйнен, как и остальные, кто пришел в эту ночь в мой сад, спят. И как любой спящий, они видят сны. Кто-то – приятные, кто-то – не очень.
Существо внезапно нагнулось и попыталось сорвать цветок, но стоило его “руке” оказаться поблизости от прекрасного растения, как то мгновенно обернулось в прах.
Нечто “вздохнуло” и выпрямилось. Пустые глазницы белого черепа смотрели на Хаджара.
– Откуда ты знаешь, кто я и как зовут моих спутников?
– Я знаю всех, кто приходит в мои владения, Хаджар, – нечто повернулось к “небу”. Хаджар мог поклясться, что пустые глазницы пронзили водную поверхность и устремили взор к застывшим в небе кораблям. – И тех, кто смотрит сейчас на нас. Смотрят, но не видят. Даже тот Хозяин Неба – он не сможет пробиться сквозь пелену Эйцири.
– Пелена Эйцири? Так называется заклинание тумана?
– Нет, так звали девушку, которая его наложила на это озеро.
От нечто, несмотря на весьма угрожающий внешний вид, не исходило ровным счетом никакой угрозы. Более того, Хаджар не ощущал, чтобы от нечто исходили хоть какие-то нити энергии.
Получается, что уже не труп, но и еще не скелет не был чьей-то тенью.
В таком случае – чем он являлся и как…
– Благодаря этому, – туманная рука коснулась алого кристалла в центре груди, – я еще могу находиться в этом прекрасном саду, только благодаря этому демоническому сердцу.
Хаджар окончательно перестал понимать, что здесь происходит. Как бы он ни старался смотреть сквозь Реку Мира, но не мог обнаружить и следа присутствия островитянина и остальных.
Но что выглядело куда более мистичным – он и присутствия этого создания не мог заметить. Складывалось такое впечатление, что его и вовсе не существовало в реальности.
– Ты умеешь читать мысли? – спросил Хаджар.
Не потому, что ему было принципиально важно узнать ответ на этот вопрос. А просто потому, что хотел хоть немного потянуть время, чтобы собраться с мыслями и составить план дальнейших действий.
Он нутром чуял: что бы здесь ни происходило, добром это никак не могло закончиться.
– Только судьбы, – внезапно ответило создание. Оно продолжало смотреть сквозь водную пелену. – Тебе было предначертано сюда прийти. Так же, как и твоему другу, и твоим спутникам. Так же, как им было предначертано упасть в сон. А тебе – задать мне вопрос: почему я не мертв, но и не жив. Я решил ответить сразу…
– Но…
– Да, возможно, таким образом я изменил судьбу, – перебило Хаджара создание. Тот все отчетливее понимал, что… ничего не понимает.
Ситуация так стремительно изменилась и так быстро покатилась куда-то под откос, что все, что мог делать Хаджар, – просто наблюдать. Жутко неприятное и даже чем-то пугающее чувство.
А после тренировки с Оруном, да сядет он трижды на кол, Хаджара было сложно чем-либо напугать.
– Знаешь, раньше судьбу не воспринимали как написанный свиток или сотканную ткань. Нет, ходили мифы, что когда-то люди были вылеплены богами из глины, дабы прислуживать им. А вместе с людьми вылепили и их судьбы. Поэтому искусство гончаров, как и кузнецов, считалось сакральным. Из мягкого сделать твердое, из твердого – мягкое. Бесформенному придать форму, а затем забрать у четких очертаний их границы. Повергать мир в хаос, вынуждая хаос следовать законам и упорядочиваться.
В который раз Хаджар был благодарен судьбе, чем бы она там ни являлась, за встречу с Древом Жизни. Если бы не оно, то при разговоре с некоторыми сущностями Хаджар бы уже несколько раз успел сойти с ума.
– Тебе ничего это не напоминает? – внезапно спросило существо. – Ничего не напоминает подобное описание?
Хаджар и вправду задумался. Опять же – ему просто требовалось потянуть время. И если параллельно с этим он мог дать нейросети возможность собрать больше данных, а самому – поломать голову над очередной загадкой, то почему и нет.
– Грезы, – внезапно осенило Хаджара. – Это напоминает сны.
– Судьба – это сон, Хаджар Дархан, – согласно “кивнуло” создание. – И так же, как вечно изменчив и непостоянен сон, так же изменчива и судьба.
– Все, что я знаю об изменении судьбы, это то, что из-за богов люди больше не могут ее менять, – резко ответил Хаджар.
– Может, и так, а может, люди просто разучились отличать сон от судьбы. Ведь кто знает, может, ты до сих пор лежишь на железном столе и люди в зеленых халатах режут тебя сталью и вставляют молнии в твой мозг.
Хаджар вздрогнул. Если бы он мог выронить Черный Клинок – то выронил бы.
Существо, чем бы оно ни являлось, явно описывало последние часы, проведенные Хаджаром на Земле.
– Кто ты…
Создание отвернулось от водной глади.
Проклятье…
Оно посмотрело ему в глаза.
Проклятье!
– Тебе ведь нравилась сказка о Горшечнике, Dlahi Hadjar?
Проклятье! Это меняющее положение озеро, этот туман, этот сад… это не было “владениями” туманной фигуры.
Это была ее тюрьма!
Но Хаджар понял это слишком поздно. Цветы оплели его тело крепкими лианами, и Хаджар понял, что в прямом смысле слова – проваливается под землю.
